Текст книги "Лунная соната"

Автор книги: Михаил Шуваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

Войдя в помещение обсерватории, они застали довольно эмоциональную сцену, в которой участвовали несколько человек, в том числе и профессор Мюррей, узнанный Ричардом по фотографии.

– И как мне прикажете теперь быть, Кримсон? Кто будет заниматься всей той текучкой, на которую у никого из вас никогда не хватает времени? Вы, что ли? Вы будете заниматься раскраской, срезами, следить за состоянием линз и вообще всей оптики? А? Я вас спрашиваю? – кричал худощавый невысокий субъект в голубом халате.

На полу, почти в центре комнаты, валялся андроид, точная копия того, что стоял в нише в коридоре, только с номером «35», одного взгляда на которого было достаточно, чтобы понять, что он верный кандидат на свалку. Металлическое тело окружили несколько селенитов и выслушивали сентенции директора обсерватории. Заметив вошедших Ричарда и Барта, Мюррей зло спросил:

– А вы кто такие? Что вам тут надо? Без вас проблем хватает! Немедленно освободите помещение!

– Извините, профессор Мюррей, я здесь не по своей воле, а по указанию руководства КОНОКОМа и АНБ! – выступил вперед Сноу.

– Ну и что? Какое мне дело до КОНОКОМа и АНБ? Пусть лучше занимаются своими прямыми обязанностями и не лезут туда, куда их не приглашают! – ничуть не смутившись, произнес Мюррей.

– Профессор, успокойтесь, мы лишь расследуем обстоятельства гибели профессора Белла. Никто и не собирается вмешиваться в дела вашей обсерватории!

Мюррей слегка поостыл и обратился к своим коллегам:

– Ну что вы стоите, как истуканы? Уберите этот электронный хлам с глаз моих долой!

Появилось несколько дроидов, приподняли безжизненного гиганта и выплыли с ним прочь из комнаты. Быстро и неслышно стали рассасываться и сотрудники обсерватории.

– Все свободны, занимайтесь своими темами, – подогнал их Мюррей и кивнул Барту с Ричи. – Пойдемте.

Профессор скрылся за дверью в углу комнаты. Инспекторы последовали за ним. Они прошли по коридору базы буквально тридцать метров и вошли в апартаменты директора обсерватории.

– Располагайтесь, – буркнул он, указывая на несколько стульев, стоящих вокруг небольшого стола для совещаний, – я сейчас. Только дам несколько указаний.

Пока Мюррей отсутствовал, Ричард оглядел кабинет директора самой знаменитой обсерватории. Ничего особенного. Рабочий стол с компьютером явно петакласса, секция блоков памяти, гологравизор и, как ни странно, несколько блокнотов и исписанные вручную листы бумаги – редкость в наше время. У одной стены комнаты стоял небольшой диванчик и журнальный столик, в противоположном от входа углу – закрытая дверь, которая вела, видимо, во вторую комнату, о которой упоминал стажер. На стенах красовались великолепные трехмерные фотографии галактик, туманностей, квазаров, сделанные, судя по всему, телескопом «Око Вселенной». На одной объемной фотографии узнаваемо краснел марсианский пейзаж. Разрешение было такое, что казалось фотография сделана с флаера, летящего на небольшой высоте над поверхностью.

Пискнул МИППС Барта. Он включил звук.

– Капитан Хэлвуд? Это Басов Иван.

– Слушаю тебя, Иван.

– Вы просили, если я что вспомню, связаться с вами…

– Ну, говори.

– Дело в том, что у нас тут недавно над грузовым шлюзом видеокамеру установили, а монитор у нас в диспетчерской. И я вот вспомнил, что на камере…

– Стажер, это Сноу говорит. Будем ждать тебя в офисе капитана. – Ричард ждал, что Мюррей вот-вот вернется, и не хотел вести разговор в его присутствии.

– Иван, ты когда освободишься? – заговорил Барт, поняв Ричарда.

– Ну еще два полета… Часа через полтора-два.

– Идёт, ждем тебя через два часа.

Барт отключил МИППС и положил его в карман.

Вдруг в ногу Ричарда что-то ткнулось. Он опустил глаза и встретился взглядом с забавным маленьким черно-белым поросенком, который, как собака, слегка склонил голову набок и растопырил ушки. Его пятачок жил отдельной жизнью от хозяина и постоянно находился в движении. Ричи машинально наклонился и погладил смешное пушистое существо. Хвост поросенка из пружинки превратился в прямую проволочку, выражая, видимо, восторг и удовольствие.

– Так вот ты какой, минипиг, – с улыбкой произнес Ричард, продолжая гладить маленькую свинку. – А как тебя зовут, старина?

– Базз, – раздался голос Мюррея. – Его зовут Базз.

Ричард выпрямился и посмотрел на директора обсерватории, появившегося в кабинете.

– Извините.

– Базз очень доброжелателен и любопытен. Каждого незнакомца ему надо не только обнюхать, но и послушать, – сказал Мюррей, скидывая голубой халат и бросая его куда-то в угол. – Будучи очень тонко организованной натурой, он избегает тех, кто ему не по вкусу. Слава богу, таких на базе единицы, да и вы, я смотрю, уже завоевали его расположение. Базз, иди на место, нам надо поговорить! – строго закончил Мюррей.

Забавная свинка повернулась и ушла в угол комнаты, где устроилась на пестрой подстилке, но ушки продолжала держать топориком.

– Прошу извинить мою резкость, господа инспекторы, рабочий момент, знаете ли…

Мюррей опустился на стул и внимательно посмотрел на пришедших:

– Что вы хотите знать, господа?

– Профессор, не могли бы вы мне, Ричарду Сноу, и капитану Хэлвуду рассказать немного о несчастном профессоре Белле. О его исследованиях и изобретениях, о нем самом…

– Ничего себе, вы мне предлагаете написать целую книгу, господа! – засмеялся Мюррей, настроение которого несколько улучшилось. – А что-нибудь попроще?

– И все же.

– Ну хорошо. Только имейте в виду, что, хотя я и знал покойного, мы не были с ним ни друзьями, ни знакомыми и труды его не очень кореллируют с тем, чем я занимаюсь и каких научных взглядов придерживаюсь. Сирилл Белл – величина мирового масштаба, один из наиболее известных ученых, занимающихся вопросами космоэкспансии человечества и возможного Контакта с внеземными цивилизациями. Написал на эту тему массу научных трудов, монографий, рефератов и статей. Автор ряда оригинальных теорий в области космогонии и космогенеза. Глубоко знает такой необычный раздел математики, как топология. Вряд ли ошибусь, сказав, что он входит… входил в десятку самых оригинальных научных умов планеты. Вместе с тем многие его гипотезы и предположения, мягко говоря, спорны и нуждаются в серьезной доказательной базе, чего – увы! – нет. Этим и объясняется во многом скандальность, сопровождающая некоторые его теории. По второму вопросу. Сам Сирилл по характеру был не подарок, да простит меня Господь, вот и возникали вокруг него различные э-э-э… конфликты и недопонимания. Все и всегда он хотел делать сам и практически никому не доверял. Вот и теперь – скажите, ну что его понесло на поверхность, какая такая в этом была необходимость? Конечно, будь он сейчас жив, наговорил бы сорок бочек арестантов в оправдание своей авантюры, а так… – Мюррей махнул рукой, открыл барный холодильник и достал две бутылки минеральной воды и три стакана.

Разлив шипящую воду, он обернулся:

– Базз, пить хочешь?

К немалому удивлению Ричи и Барта, Базз шустро сорвался с места и подбежал к ногам хозяина. Тот достал еще один, совсем мелкий стаканчик, больше похожий на миниатюрную пиалу, налил в него чуть-чуть и поставил на пол перед минипигом.

– Обожает холодную газированную минералку, но много ему нельзя – может простудиться, – как ни в чём не бывало пояснил директор.

– Насчет коньяка вы оказались недалеки от истины, господин Сноу! – рассмеялся Барт.

– Нет, спиртное я ему не позволяю, молод еще, – без тени юмора ответил Мюррей. – Всё, Базз, иди на место или погуляй, если хочешь.

– А вы его не боитесь отпускать одного? – спросил Сноу.

– Видите ли, господин… Сноу, Базз имеет измененные, модифицированные гены, которые позволили развиться его интеллекту. Я его взял в Миланской лаборатории генетического синтеза. Он – опытный образец, можно так сказать. Но если опыты генетиков в Милане приведут к успешным результатам, человечество будет иметь исключительно умных домашних животных.

– Базз, дай господину Сноу салфетку, а то он пролил немного минералки на брюки! – неожиданно произнес Мюррей.

Минипиг, который уже подошел к двери, мгновенно вернулся, ловко запрыгнул на стул, с него на рабочий стол и схватил зубками несколько лежащих там бумажных салфеток. После этого он шустро проделал обратный путь и сел у ног Ричарда. Агент медленно, будто с опаской, протянул руку, взял салфетку и машинально протер ей брюки.

– Однако! – только и вымолвил он.

– Вуаля! – как фокусник развел руки в стороны Мюррей. – Ну всё, Базз, иди, иди.

Минипиг, сверкнув тонким металлическим ошейником, исчез за дверью в углу.

– А как он дверь-то открыл? – вопросительно наклонил голову Ричи.

– Никакой мистики, господин Сноу. Внизу сделана специальная кнопка, которую он нажимает пятачком. Снаружи тоже. Как ими пользоваться, он понял с первого раза.

Через минуту дверь в углу комнаты снова открылась и выпустила Базза. Смышленый поросенок потрусил к входной двери, нажал кнопку и шустро выскользнул наружу.

– Куда это он? – спросил Барт.

– Как куда? Сходил в туалет, как все воспитанные существа, и пошел прогуляться.

– Доктор, а что вы знаете о топоскопе? – сменил тему разговора Ричард.

– О чём, о чём? – удивился Мюррей. – О топоскопе? A-а, понял, о чём речь. Так вот, господа, моё мнение – это блеф Сирилла и ничто больше.

– И последний вопрос, господин Мюррей. Вы виделись с профессором Беллом по его прилете на базу?

– Да, мы даже поужинали вместе в ресторане «Хилтона».

– В какое время?

– Часов в семь, наверное, точно не помню.

– То есть примерно в семь часов вечера вы с Беллом пришли в ресторан.

– Да.

– А когда ушли, не запомнили.

– Нет. Но просидели мы с ним около часа.

– Вам ничего в поведении или разговорах профессора не показалось необычным? Не был ли он взволнован, напуган?

– Нет. Все как обычно: и переполнявшие его эмоции по поводу симпозиума, и размахивание руками. Нет, это был нормальный, знакомый мне Белл.

– О топоскопе он ничего не говорил?

– Нет.

– Ну что ж, доктор, последний вопрос…

– Последний, кажется, вы мне уже задавали? – поднял бровь Мюррей.

– Извините. Что вы делали и где были в ночь с девятнадцатого на двадцатое июня с двадцати трех тридцати и до часа ночи?

– Ага, значит, вы всё-таки предполагаете, что смерть профессора не несчастный случай!

– Мы обязаны проверить все версии.

– Понятно. До одиннадцати я торчал в своем рабочем кабинете, а потом пришел сюда и работал до половины второго ночи. Потом пошел спать.

– Никуда не отлучались?

– Нет.

– У вас двухкомнатная каюта, профессор?

– Да, а что? – удивленно вскинул брови Мюррей. – Это, можно сказать, гостиная, а там, – кивок в сторону закрытой двери, – спальная и туалетная комнаты. Если вам интересно, то туалет Базза тоже там.

– Спасибо, доктор, за сотрудничество и еще раз извините, что отняли у вас время, – встал Ричард.

Детективы попрощались и вышли в коридор. Мимо них куда-то деловито просеменил Базз. Его копытца забавно цокали по металлическому полу, а длинные уши тряслись в такт аллюру.

– Давай-ка зайдем в ресторан «Хилтона» и зададим парочку вопросов, – решил Ричи.

– Господин Сноу, разрешите вопрос. А почему вы решили допросить Мюррея? Ведь его нет в нашем списке!

– Я и сам толком не знаю, – честно ответил Ричи. – Но с другой стороны, а почему его не допросить, коли подвернулась такая возможность? Формально он не прибыл на базу для участия в конференции, он просто находился там, где оргкомитет решил её провести. То есть не он приехал к убийству, а убийство приехало к нему. К тому же Мюррей – почетный гость конференции, имеет непосредственное отношение к астрофизике, астрономии, и было бы очень странно, если бы его на этот форум не пригласили.

Подозвав молодого распорядителя в зале ресторана, Ричи представился и спросил:

– Скажите, господин Мюррей ужинал здесь вчера?

– Да, – последовал незамедлительный ответ. – Но не один.

– А с кем?

– Спутника профессора я видел впервые в жизни, – пожал плечами молодой человек.

– Ничего особенного не заметили?

– Нет, только вот тот, что пришел с профессором, очень волновался и нервничал: громко разговаривал, вскакивал, руками размахивал, как ветряная мельница, два бокала разбил.

– А о чём они говорили, вы не слышали?

Метрдотель задумался.

– Может быть, слова какие запомнились, реплики?

– Несколько раз симпозиум упоминали, выступления… Про какой-то сингулярный захлёст упоминали. Я запомнил – больно необычное словосочетание.

Ричард и Барт переглянулись.

– А про топоскоп ничего не говорили?

– Топоскоп… Нет, не помню.

– Ладно, – после паузы с сожалением произнес Ричи. – Можете примерно сказать, когда они пришли в ресторан и когда вышли?

– Я вам не примерно, а точно скажу. Пришли они без четверти семь и ушли в половине восьмого.

– Вместе?

– Нет, сначала незнакомец, а через пару минут господин Мюррей.

– Кто расплатился, Мюррей?

– Да.

Детективы вышли из ресторана и направились в кабинет начальника безопасности, где Хэлвуд заварил ароматный кофе и они развалились в миниатюрных креслах.

– Знаешь, что мне не дает покоя, капитан? – задумчиво, помешивая ложечкой в чашке, проговорил Сноу. – Два момента с видеокамерой. Первое: бессмысленность похищения карты памяти.

– Почему? – удивился Барт. – Как раз тут все понятно. Убийца не хотел, чтобы его увидели на видеозаписи.

– Я тоже так рассуждал, а потом понял: все скафандры одинаковые! У них даже размера нет – хочешь, надень его на маленького Басова, хочешь – на этого борова Лосева. И только один знак различия – номер на заплечном ранце жизнеобеспечения и на груди. Но цифры настолько мелкие, что с десяти метров не различишь, особенно в тени или ночью. И второе: откуда убийца вообще узнал о том, что мы собираемся ее изымать?

Барт несколько секунд, не мигая, смотрел на Ричарда, потом схватил МИППС и вызвал инженера Смита:

– Джо, привет, это я!

– Мы сегодня уже виделись, Барт! – смеясь, ответил Джо.

Ричард с удивлением осознал, что день еще далеко не закончился, а в нем уместилось столько событий, что хватило бы на целых три.

– Джо, когда мы сегодня говорили с тобой по поводу изъятия карты памяти, с тобой рядом кто-нибудь находился?

– Конечно, Барт. Здесь были Энди и Джерри. Энди вон до сих пор тут сидит, только на обед уходил, а Джерри три часа назад отбыл на гравилете на рудник «Альфа». Больше никого.

– Джо, ты точно помнишь, что они до нашего прихода никуда не отлучались?

– Ты что, Барт, их подозреваешь, что ли? Совсем с ума сошел, Пинкертон?

– Господин Смит, я сюда прилетел не в игрушки играть! – подал голос Ричард. – Извольте отвечать начальнику безопасности станции.

– А, господин Сноу! Прошу простить, просто всё как-то странно… Так вот, мой ответ – нет, никто из моих коллег никуда не отлучался. Устраивает вас?

Детективы промолчали.

– Тогда всего вам доброго.

Связь оборвалась.

– Пинкертон? – задумчиво проговорил Барт. – Кто такой?

– Был такой. Алан Пинкертон. В начале девятнадцатого века организовал первое в мире частное детективное агентство. Удивительно другое – откуда о нем знает Смит. Ладно. Все понятно. Утечка, похоже, не отсюда пошла, – подытожил несколько эмоциональный разговор Ричи. – Надулся он на нас из-за замка.

Барт вспомнил растерянность инженера и совет Ричи замок на дверь повесить.

– Ничего, ему полезно. Не будет ворон считать! Я им еще головомойку устрою!

– Особенно забавно про ловлю ворон звучит на Луне, – засмеялся Ричард. – Но к делу, капитан. Если исключить человеческий фактор, то останется что? Фактор технический. Прослушка или перехват сообщений возможен?

– Господи, да никому и в голову не могло прийти, что здесь на Луне нужно кого-то зачем-то прослушивать. Нет, я серьезно!

– Если об этом никто из нас не подумал, это не значит, что убийца проигнорировал такую возможность, – резонно заметил Сноу. – Уверен, начнут связисты копать – рано или поздно найдут девайс, обеспечивающий убийце прослушку переговоров. Прикажите… Да, Барт, именно прикажите, срочно проверить всю систему связи на возможные девиации. Смело ссылайтесь на меня. Не поможет, я вашему начальству организую громы и молнии в виде Директора КОНОКОМа Дон Кимуры. Только, пожалуйста, сделайте это лично, не по МИППСу.

Пока Хэлвуд отсутствовал, Ричард вывел на трехмерный монитор на столе капитана фотографии с места преступления и стал внимательно их рассматривать.

Минут через пятнадцать вернулся весь красный Барт, плюхнулся в кресло, достал платок и вытер со лба пот.

– Ищут? – посмотрел на него Сноу.

Капитан кивнул.

– Отлично, вернемся пока к первому моему вопросу: зачем? Вот посмотрите сами, капитан, на фотографии. А теперь нарисуем схему. Видите, где лежало тело профессора? Правильно, за пылевым холмиком. Совсем небольшим, но вполне достаточным, чтобы скрыть от видеокамеры лежащего профессора. А ближе к шлюзу вообще нагромождения камней, за которыми человека в скафандре, даже если он стоит, почти не видно. Но между этими скалами и холмиком есть пространство – всего-то метров десять. Именно здесь, удаляясь от шлюза, Белл должен был попасть в объектив камеры, после чего его застрелили и он «удачно» упал так, что его снова стало невозможно увидеть.

– И что? – не понимал пока логику Ричарда капитан.

– А то, что если специально все время не смотреть на монитор камеры, то легко можно пропустить и момент появления профессора в этом прогале и момент убийства. Сколько ему потребовалось, чтобы преодолеть эти десять метров? Две, три секунды, не больше. Далее. Допустим, Иван проглядел этот момент. Допустим также, что он проглядел момент, когда убийца подходил, если вообще подходил, к убитому. Что эта информация могла нести в себе такого, что помогло бы нам опознать убийцу? Что? Хотя… Басов всё-таки что-то увидел, может быть краем глаза, на втором плане, почти подсознательно… Но, скорее всего, он всё-таки увидел просто человека в скафандре. Будем надеяться, что я ошибаюсь и то, что нам скажет Басов, будет информативнее.

Барт долго молчал, переваривая сказанное Ричардом, потом задумчиво проговорил:

– Действительно, выходит, преступник сильно рисковал, выламывая карту в последний момент, когда мы уже… Господин Сноу, господин Сноу! Получается, что убийца узнал о существовании видеокамеры только из нашего с вами разговора с Джо! До этого он был не в курсе ее установки и работы, иначе он давно бы выкрал запись или подменил её.

Ричард с интересом посмотрел на капитана:

– Точно подмечено, капитан, точно. Отсюда и кража из-под самого нашего носа – в самый последний момент, на грани фола. А почему он не знал? Да потому что, когда эту камеру устанавливали, преступление еще не было задумано и совершено, и необходимость мониторить переговоры отсутствовала. Отсюда убийца вплоть до нашего разговора и не знал, что камера существует. Так, это уже что-то. Наконец появились уши!

– Знаете, господин Сноу, что это еще значит?

– Смелее, капитан! Схватил мысль – не отпускай, озвучивай.

– По-моему, это значит, что преступление специально не готовилось, а совершено спонтанно, под давлением внезапно возникших обстоятельств.

– А что, вполне даже может быть. Состояние аффекта отметаем. Профессора убили хладнокровно, стреляя в спину, то есть худо-бедно, но подготовка к преступлению, хоть и спешная, была проведена. По-видимому, возникли, совершенно неожиданно для преступника, обстоятельства, которые потребовали от него кардинальных и быстрых действий, не оставив времени для долгих раздумий. Молодец, капитан. Но всё равно остается вопрос, что там на записи такого, что так пугает убийцу? Ведь это что-то, судя по всему, может его изобличить. Будем надеяться, что Басов поможет нам в этом разобраться. Кстати, где он?

Барт посмотрел на часы:

– Двух часов еще не прошло, господин Сноу. Но уже скоро он должен быть здесь.

Запищал вызов МИППСа капитана.

– Барт? Это Смит.

– Хэлвуд на связи! Нашли «жучка» в информационной системе? – Барт игриво подмигнул Ричарду.

– Нет, Барт, – глухо прозвучал голос Смита. – Нашли Басова у шлюза станции «Армстронг». Он мертв.

Глава 7

– Господи, Иван… – только и произнес Хэлвуд. – Как это?..

Чашка еще не успела упасть на пол, а Ричард уже несся по коридору в сторону станции монорельса. Иногда, когда он не соразмерял усилия, его бросало из стороны в сторону, и он ощутимо бился о стены. Следом за ним, отстав метров на двадцать, длинными прыжками передвигался Барт и постепенно нагонял спецагента.

Пока монорельс вез их на станцию «Армстронг», оба детектива не проронили ни слова. Говорить не хотелось. Семь минут пути показались им обоим вечностью.

Наконец они спешно облачились в скафандры и вышли из шлюза на поверхность Луны.

Иван Басов лежал ничком чуть в стороне от освещенной площадки за несколькими крупными камнями так, что его практически не было видно от дверей шлюза. Даже подойдя почти вплотную, не сразу удалось заметить фигуру в скафандре.

Вокруг несчастного стажера стояли несколько человек из спасгруппы. Сноу бесцеремонно растолкал их, присел и осторожно перевернул тело. Стекло забрала пустотного шлема разбито, как и у профессора Белла. Сноу повернулся к понуро стоящим спасателям:

– Я – Ричард Сноу, спецагент КОНОКОМа. Кто тут главный?

Выступил один:

– Сержант Дэн Мур, заместитель командира спасотряда базы.

– Сержант, почему Басов мёртв?

– Вы же всё видите сами, агент Сноу, шлем…

– Я вас не об этом спрашиваю, сержант. Почему он не был спасен? Аварийные датчики в скафандре Басова сработали?

– Так точно. Датчики сработали в шесть часов тридцать три минуты, – отчеканил сержант.

– А вы когда здесь оказались?

– Через двадцать минут.

– Без спешки, значит, собирались…

– Господин Сноу, я восемь лет работаю спасателем на лунных станциях и попросил бы вас…

– Спокойно, сержант, спокойно. Если есть объективные причины вашей задержки, доложите. Пока никто никого не обвиняет, но факт остается фактом – вы прибыли на место происшествия поздно и не смогли спасти Басова. Кстати, какой у вас норматив по авральному выходу группы на поверхность?

– Двенадцать минут, дальше по обстоятельствам…

– Та-а-ак… Капитан, если мне не изменяет память, группа, поднятая для спасения профессора Белла, вышла наружу через одиннадцать минут? Почему же им удалось выдержать норматив, а вам нет?

– Заело механизм дверей шлюза. Нам пришлось открывать его вручную.

Ричард поднялся:

– Понятно. Капитан Хэлвуд, попрошу вас закончить здесь все, а мне необходимо быть в другом месте.

– Хорошо, господин Сноу, – прозвучал ответ.

– И примите меры к пресечению утечки информации. Нам только огласки не хватало.

Ричард направился к шлюзу и слился с толпой туристов, прибывших сразу на трех гравилетах. Полные впечатлений, они и не обратили внимания на стоящую чуть в стороне понурую группу людей.

Стягивая с себя вакуумные латы двадцать четвертого века, Сноу вдруг подумал: «Почему до сих пор к Воздушной пещере не проложат ветку монорельса? Гоняют туда-сюда гравилеты. Ведь и безопасность повысится, и пропускная способность… Надо будет у капитана спросить, в чем тут дело». Мысли лопались, как мыльные пузыри, всплывали и снова погружались в царивший в голове сумбур.

Выходя из шлюза, он подошел к углу и, задрав голову, посмотрел на видеокамеру, прикрученную к стене у самого потолка. Вытянув вверх руку, Ричард легко дотянулся до миниатюрного приборчика и коснулся темного объектива. В его ладонь упала черная резиновая заглушка.

Атомный «Ролекс» Сноу показывал без двадцати восемь. До назначенной встречи с Прайсом оставалось еще время, но Ричард специально ушел с места второго убийства. Ему было тягостно находиться там, потому что он прекрасно осознавал, что часть вины за смерть Басова лежит на нём. Именно на нём, спецагенте КОНОКОМа Ричарде Сноу, таком вальяжно-самоуверенном и поучающем всех и вся.

Теперь он понимал, что как только сформировалось предположение о прослушивании убийцей радиоразговоров, требовалось немедленно остановить Басова, приказать ему сидеть под защитой трех инструкторов в Воздушной пещере, а самому – бросить всё и пулей лететь к нему. Так нет, он еще полчаса рассуждал, занимался тренировкой мозгов. Довыпендривался, убили ни в чём не повинного, молодого парня.

– Что будете заказывать, сэр? – выдернул его из тягостных раздумий приятный голос.

Ричард с удивлением огляделся. Он сидел за столиком небольшого бара. Куда это его занесло? В следующую секунду он увидел вывеску над стойкой: «Добро пожаловать в лобби-бар Сателлит». Так вот оно что! На автопилоте, ворочая в голове тяжелые как гири мысли, он каким-то удивительным образом дошел до бара, в котором никогда не был и где назначил встречу с Прайсом.

– Сэр?.. – вновь обратил на себя внимание гарсон.

– Да-да… Двойной Кампари с биттер-лемоном со льдом и… кешью. Стой! И пятьдесят грамм водки! И минеральную воду.

Официант неслышно удалился, а Ричи осмотрел помещение, куда его ноги сами привели. Бар как бар, ничего особенного. Таких на лунных станциях – пруд пруди. Кое-где за столиками сидели парочки, но в основном здесь находились мужские компании по два-три человека. Оно и понятно – на базе «Скотт» и станции «Армстронг» основными туристическими достопримечательностями считались «Кокос» для искушенных дайверов и «Воздушная пещера» для продвинутых дельтапланеристов, что, само собой, предполагало наличие здесь превалирующего количества мужчин. Два раза в месяц проводились экскурсии по обсерватории «Око Вселенной». Но это привлекало скорее представителей семейного туризма с детишками. Вот уж кто с открытым ртом ходил по обсерватории, то именно этот контингент.

– Ваш Кампари и водка, сэр! – опять влез в раздумья гарсон и поставил на столик большой хайбол Кампари, стопку водки, блюдечко с орешками и стакан минеральной воды.

– Спасибо, – несколько недовольным жестом отпустил его Ричи.

Взял в руки стопку водки и опрокинул. Для него, не очень искушенного в выпивке британца, это было неприятным испытанием. Выдохнув, Ричи схватил бокал минералки и залпом выпил. Теперь можно отдохнуть и немного поразмышлять. Что же здесь происходит? Кого реально можно подозревать?

– Господин Сноу, добрый вечер! – опять донеслось снаружи и отвлекло агента от неприятных раздумий.

Ричи поднял голову и увидел стоящего у столика Энтони Прайса. Американец был одет в светлую куртку, темную рубашку и серые брюки. Загорелое, скорее даже обветренное лицо, темные короткие волосы, на прямом носу (вернее, над ним) супермодные дорогущие очки без оправы и дужек с гравидержателем. Он привстал и пожал протянутую руку.

– Присаживайтесь, профессор, прошу вас.

Профессор снял куртку, повесил её на стул, сел и жестом подозвал официанта:

– Полпинты «Стеллы Артуа» и соленой соломки.

Гарсон убежал.

– Слушаю вас, господин Сноу, – откинулся на спинку стула американец и скрестил на груди руки.

– Слушать как раз придется мне, – невесело усмехнулся Ричи. – Если позволите, сразу к делу. Вам известно, что произошло с профессором Беллом?

– Разумеется, на симпозиуме об этом официально объявили.

– У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

– Никаких. Профессор погиб по собственной неосторожности. Мне его жаль, но, поверьте, сильных эмоций на этот счет я не испытываю.

Ричард подождал, пока официант поставит на стол заказ Прайса и удалится. После этого продолжил:

– Почему?

Американец пожал плечами:

– Я его практически не знал.

– А с его научными трудами знакомы?

– Немного. Что касается его топологических изысканий, то здесь я – пас. Это не мой конек. А вот относительно космогонии, теории контакта, прогрессорства тут я, можно сказать, полный антипод профессора. Наши идеи диаметрально противоположны.

– А подробнее можете?

– А вам это надо? – вздернул брови американец. – Это же чисто научные междусобойчики, и ничего больше.

– И всё-таки, вкратце, – отпил немного Кампари Ричи.

– Хорошо, воля ваша. Например. Профессор был ярым адептом теории, согласно которой космос – это шахматная доска, а фигуры на ней – игроки, то есть цивилизации, отстоящие друг от друга на огромные расстояния. Он считал, что по мере своей прогрессорской деятельности игроки начинают, на определенном этапе, ощущать противодействие другого игрока, в чьи пределы они вторглись…

– Это мне понятно, профессор. Уже просветили. Я хочу узнать, в чем ваши с Беллом разногласия.

– Ага, понял. Так вот, короче, я считаю, что такой контакт без контакта невозможен. Любая цивилизация будет стремиться вступить в контакт. Вот вы, господин Сноу, что бы предпочли – изобретать велосипед самому, зная, что сосед уже его изобрел, или взять какое-либо свое изобретение, ну, не знаю, например утюг или, в конце концов, универсальный эквивалент в виде денег, пойти к соседу и заполучить велосипед в обмен на утюг или деньги?

– Профессор, я-то, может, так и поступил бы. Но это не значит, что так поступит инопланетянин, мотивация которого нам совершенно непонятна…

– Ошибаетесь, господин Сноу. Некоторые законы универсальны, как в физике, так и в психологии. Электричество минует провода, если будет более короткий путь к цели, то же самое с психологией – чем короче, тем лучше! И не имеет значения, где это происходит, в галактике Млечный Путь или в Магеллановом облаке.

Сноу понял, что уяснил самую суть противоречия между Прайсом и Беллом. Этого ему было достаточно, и он сменил тему:

– Спасибо, господин Прайс. Следующий вопрос. Что вы делали вчера с одиннадцати тридцати вечера и до часу ночи?

Американец взял бокал с пивом, немного отпил и только после этого произнес:

– Так вот оно что. Теперь я понял. КОНОКОМ, ну конечно. Вы считаете, что смерть профессора… как бы это сказать… не случайное трагическое стечение обстоятельств?

– Мы обязаны отработать все версии, профессор.

– Ладно. Ну… в общем весь вечер, начиная с десяти часов, я провел у своей знакомой в жилом секторе базы «Скотт».

– Имя и фамилия вашей знакомой?

Прайс аж в лице изменился:

– Послушайте, Сноу, я законопослушный гражданин Земной Конфедерации, но считаю, что не обязан давать вам отчет в своих секс… э-э-э… контактах с женщинами.

– Заблуждение, господин Прайс, глубокое заблуждение, которому, к сожалению, подвержено большинство граждан Конфедерации. Если вы не ответите мне сейчас, то я вас вызову официальной повесткой, которая будет зарегистрирована в личном деле и опубликована…

– Всё, хватит, хватит! – поднял руки Прайс. – Я находился у космобиолога Дороти Карра. Достаточно вам этого?

– Она подтвердит это?

– Надеюсь.

– Где она живет?

– В жилой зоне базы «Скотт», я же сказал.

– Когда вы от нее вышли?

– Примерно в половине первого ночи.

– Куда пошли?

– Куда, куда! На монорельс, куда еще? Я же в «Сателлите» остановился, а это на станции «Армстронг».