Текст книги "Охота на Голема"

Автор книги: Михаил Шухраев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– А Эйно говорил, что уже что-то открыли, – сказала Оля. Конечно, она уже отвыкла от обычной работы О.С.Б. – тем более, хотелось поскорее в бой.

– Да это предположения одни, – досадливо отмахнулся Редрик. – Ничего пока нет. Видишь ли, бабуля отличалась таким добрым характером, что проклясть ее мог каждый.

– Вроде коммунальных бабок?

– Хуже, хотя и это: имела отдельную квартиру и комнату, квартиру сдавала. В комнате жила – соседям на радость. Работала в школе, до прошлого года. Учительница. Даже дослужилась там до каких-то званий, какие сейчас приняты. По-моему, ученики устроили праздник, когда она ушла на пенсию. И учителя – тоже.

– А по какому предмету?

– Биологичка, – сухо проговорил Редрик. – Самое невинное развлечение было таким: тыкать указкой в классный журнал – мол, на кого бог пошлет. Это самая ерунда, там были истории куда хуже. Старалась изо всех сил, чтобы испортить жизнь тем, кого не любила. Учителям – в том числе. Эта Зинаида Алексеевна была завучем, возможности у нее имелись.

Оля молчала, у нее водились свои неприятные школьные воспоминания.

– А еще под конец у нее были задвиги с национальным вопросом, – продолжал Редрик. – В общем, пожалеть-то ее было особенно некому. Вот проклясть – другое дело.

– Думаешь, кто-то из учеников? – спросила девушка.

– Думаю. Или – из учителей. Или – из соседей. Может, даже неумышленно. Хотя есть еще одна версия. Она тут квартиру сдавала. А примерно, с год назад квартиранты вовремя не заплатили – беззарплатица, кризис – что тут будешь делать! Она их выставила. Может, еще и они.

– А что с ними сделают, если… – Оле отчего-то захотелось, чтобы ЭТО дело оказалось для О.С.Б. редким исключением – полным провалом.

– Прав все-таки Эйно, – проговорил Редрик, глядя на девушку – и тут же рассмеялся. – Прав. Слишком громко ты думаешь. Так вот, нам важно отловить – и установить. А потом – разберемся. Может, у этого некроманта-любителя такие способности, что его можно смело брать к нам. В любом случае, мы должны добраться до него первыми. Мы, а не «Воины Армагеддона».

– А Настя и Эд?

– Они сейчас в школе – пробуют выяснить, кто мог проклясть эту милую бабушку. А наших собратьев – Светлых тоже нет: еще раз исследуют кладбище. Думаю, там все будет без толку.

Оле не приходилось объяснять, почему – без толку. Если бы по кладбищу бродили обыкновенные люди, они оставили бы некий слабый, но различимый след ауры – почти как отпечатки пальцев. Но у зомби, у живых покойников, никакого следа ауры нет и в помине. Вероятно, есть запах – но и он исчезнет, особенно – после дождя.

– А что со вторым мертвецом? – спросила девушка.

– А им как раз и занимается наш славный отдел «Астра». Думаю, за зомби-2 тоже найдутся грехи, – уверенно заявил Редрик. – А я после обеда попробую порасспросить бывших квартирантов старушки. Может, на этом расследование и закончится. Потом надо будет еще раз осмотреть ее комнату в коммуналке.

– А она пустует?

– Пока да. На нее претендует какая-то дальняя родственница, но там – проблема с документами.

– А мне можно с тобой?

Редрик с сомнением посмотрел на нее.

– Ты же только-только с дороги.

– Ну и что? – возразила Оля. – В Англии никаких зомби не было!

– За исключением прекрасной леди Терстон, – ухмыльнулся Редрик. – И тех, кого она насмерть загоняла теоретической подготовкой. Как же, наслышаны. Так что – оживай. Я еду через два часа.

Глава З
Убить «мертвеца»
Санкт-Петербург, начало сентября 2010 г

Смена заканчивалась, и кассирша в суточнике уже готовилась идти домой, сдав кассу своей подруге, которой предстояло сидеть здесь всю ночь. Народу было не слишком много, к тому же, лица оказывались знакомыми и привычными – эти люди появлялись здесь едва ли не каждый день.

За полгода, что она здесь работала, можно было изучить не только покупателей, но и запросы каждого из них. К примеру, тот парень в темном свитере (сейчас он был вторым) наверняка взял банку кофе. Он всегда берет кофе и несколько пачек сигарет. А приходит часто, и всегда один. Неужели он один и выпивает весь этот кофе?

А вот у той пожилой женщины – полная корзинка. И печенье, и крабовые палочки, и даже пара бутылок пива – а наверняка ведь сама не пьет. Не похоже, чтобы она вообще пила. Видимо, мужу. Или, что гораздо хуже, сыну. Но это – без разницы. А вот то, что у этой бабушки никогда не бывает мелких денег – гораздо хуже.

Кассирша уже успела сдать выручку, и теперь требовала с каждого: «Мелочь, готовьте мелочь!»

Старушка покорно принялась искать в кошельке рубли и копейки, задерживая всю очередь…

– Ну, вы же знаете, мелких денег не держим! – гордо и почти с вызовом произнес следующий покупатель – им оказался парень приблизительно одного возраста с кассиршей. Этот был одет модно, даже крикливо.

Девушка подняла глаза – ну, так и есть, с этим спорить бесполезно. Уж знаем, знаем! Как-то – недели полторы назад – когда кассирша вышла перекурить (что делалось тут же, около служебного входа), как раз подошел этот… козел.

«Ой, девушка, а вы такая симпатичная! И что вы сегодня вечером делаете? И вам не одиноко? А как вы относитесь к обществу молодых людей? Да, небедных молодых людей… Как говорится, материально обеспечен…»

Пришлось посылать. Сперва послала она, потом – сменщица.

Уже потом кассирша выяснила, что тип выиграл немаленькую сумму – вроде, в лотерею. Причем говорил, что «наколдовал» свой выигрыш. Вот только непонятно, каким образом он это сделал.

А неплохо бы узнать, как. Зарплата у девушек была маленькой.

Но, бросив взгляд на глупое широкое лицо парня, кассирша решила, что не собирается ничего у него выспрашивать. Пошел-ка он подальше! Как еще его не прирезали – при таком-то хвастовстве?

– Мелочи – нет! – терпеливо проговорила она.

– Ну, какие же мы сегодня строгие! – протянул парень, но понял, что никакого разговора не получится. Пришлось и ему лезть за рублями.

Как правило, в такое время здесь появлялись только жители окрестных домов. Поэтому, отпустив, наконец, приставучего «везунчика», кассирша подняла глаза, представляя, что перед ней окажется кто-то из постоянных покупателей.

И ошиблась.

Женщина, подошедшая к кассе, была абсолютно ей незнакома.

Кассирша с сомнением посмотрела на нее – нет, правда, это чужачка. Такое лицо хоть разок увидишь – не забудешь. Бледная кожа, черные, аккуратно уложенные волосы – и какой-то тяжелый, болезненный взгляд зеленых глаз.

«Вампирша, что ли?» – усмехнулась про себя кассирша, вспомнив недавно виденный модный фильм, который шумно рекламировали.

Конечно, покупательница вампиршей не была, но выглядела так, будто у нее вот-вот начнется приступ тяжелейшей лихорадки.

«Болеет она, что ли?» – подумала кассирша, и почему-то – совершенно непроизвольно – ей стало жаль эту несчастную женщину. Вот ведь и красивая, и наверняка обеспеченная (одежда явно недешевая!), а только больная, и похоже, что очень тяжело. Может, и смертельно.

– Две бутылки минералки, – произнесла низким бархатным голосом женщина, и кассирше показалось, что говорит она с каким-то странноватым акцентом.

Может, нерусская? Откуда-нибудь из Армении или из Грузии? Беженка? Тогда почему так хорошо одета?

Девушка даже не стала требовать мелочь.

Темноволосая женщина достала копейки без всяких предупреждений.

– Две бутылки минералки, – повторила она, – и пакет.

Ну, точно – из «черных», – решила кассирша, но при этом не почувствовала никакой враждебности. Скорее уж жалость. Живет здесь, умирает от своей болезни – всем чужая, и ей все чужие. И одинокая – по крайней мере, золотого кольца на пальце нет.

Кассирша взяла мелочь (без сдачи, что характерно!), протянула пакет, еще раз посмотрев на покупательницу.

И вот тут сострадание сменилось страхом.

Глаза незнакомки как будто светились изнутри – призрачно-зеленоватым светом. И этот свет проникал в самые потаенные уголки души, делал явным то, от чего ноги сами собой становились ватными. Кассиршу неожиданно пронзила дикая, нечеловеческая тоска, такая, от которой хотелось сунуть голову в петлю – без всяких раздумий и сожалений.

Длилось это какую-то долю секунды, но девушке этого оказалось вполне достаточно.

Она поспешно протянула пакет, мгновенно отводя глаза.

Но окончательно привел ее в чувство сердитый голос одного из покупателей:

– Девушка, вы что там, заснули за кассой?!

Черноволосой женщины в магазине уже не было.

Кассирша спешно отсчитывала деньги, спроваживая одного покупателя за другим, но мысли ее были прикованы к странной покупательнице.

«Ведьма!» – неожиданно пронеслось в голове девушки. Ну, конечно, это ведьма, как она раньше не догадалась?!

Еще в школе она ездила к бабке в деревню, и уж там наслушалась рассказов – и про ведьм, и про порчи. Про настоящие, не про то, что в газетах пишут. А эта… Она же из южных, из «черных»! А там, говорят, самые сильные колдуньи.

«Только бы сглаз не сделала!» – со страхом подумала девушка. Теперь она чувствовала одно – злость к этой проклятой ведьме.

…Злость немного улеглась в ближайшие выходные, когда выяснилось – отношения с приятелем у кассирши нисколько не пострадали и, стало быть, никакого сглаза нет. Но ее опасения не забылись.

Очередного МЕЧЕНОГО она распознала очень быстро. Можно сказать, мгновенно. Это только для обычных людей МЕЧЕНЫЕ ничем не отличаются от них самих. Разве что становятся очень довольными своей жизнью. Пожалуй, некоторым из них еще и завидуют. Как же – жил-жил человек, может, едва концы с концами сводил – а тут вдруг счастье привалило. Кому – деньги, кому – вещи нематериальные, но куда более существенные…

Впрочем, этот МЕЧЕНЫЙ, судя по всему, хотел более не нуждаться в деньгах. Что ж, его желание уже начало исполняться. А если все пойдет как надо (Жаклин не сомневалась, что так оно и будет), то оно сбудется окончательно.

Не будет он, глупенький, нуждаться в деньгах. Никогда больше не будет.

Мертвецам деньги не нужны.

Завидовать МЕЧЕНЫМ не надо. Человек получает деньги, славу, приятные романы с приятными женщинами – а человека-то и нет! Есть говорящая оболочка, «шкурка». А потом эта «шкурка» отбрасывает ноги. Таковы условия контракта: ты получаешь желаемое и даже не чувствуешь, что тебя усиленно кидают.

Эту технику Жаклин знала в совершенстве. И знала, кто ее создал, кто заключает контракты. Знала – и очень хотела, чтобы вместо этого глупого парня на ее пути возник этот самый «кто-то».

Но спасать МЕЧЕНОГО глупо и бессмысленно.

Скорее уж, Жаклин поступает добродетельно, спасая несчастных от посмертных страданий. Ведь и такое возможно.

Она зашла в магазин специально, и специально решила не отводить глаза кассирше. Пускай та ее запомнит как следует. Местных стражей порядка можно было не бояться. Но если кассиршу случайно расспросит кто-то другой… Если слух о ней дойдет до кое-кого, связанного с «контрактами»…

Пусть. Скрываться она не собирается. Зачем скрываться, если она хочет одного – бросить вызов?

Момент настал. Она очень вовремя успела в город, где как раз идет «контрактная кампания».

– Этот город – последний на твоем пути, милочка, – пробормотала она, обращаясь к той, что создавала МЕЧЕНЫХ. – Последний, запомни! Я найду способ прервать твой путь.

Тот МЕЧЕНЫЙ, который зашел в суточник и стоял перед ней в очереди, еще не окончательно изжил свою душу. Судя по всему, ему жить недели две, а то и три. Жить, радоваться жизни – и не замечать, как тихонько, словно в какую-то черную дыру, исчезает его душа.

Но теперь будет все иначе, не так, как предусмотрено договором. Он отправится в свое последнее путешествие прямо сейчас.

…На улице уже зажглись фонари. Правда, светили они плохо, к тому же, далеко не везде.

Этот город был красивым, но Жаклин здесь не нравилось. «Когда все закончится, я вернусь к себе.

Вернусь в город света», – повторяла она про себя, прекрасно зная, что не сможет там жить. Даже когда уничтожит ту, которую ненавидела всю свою жизнь.

«Город света» давно уже стал для нее пустым и тоскливым.

Но сейчас она не отдавала себе в этом отчет. Сейчас она была охотником. А жертва находилась совсем неподалеку и даже не подозревала, что уже приговорена. Сперва – приговорена собственной глупостью, желанием быстро и бесплатно получить то, что хотелось. А теперь его приговорила Жаклин. Приговорила к смерти. Только к легкой смерти. Ей, в отличие от устроительницы «контрактов», мучения были ни к чему.

Спина МЕЧЕНОГО маячила впереди. Парень шел, ничего не опасаясь. Жаклин с сомнением покачала головой – это он, пожалуй, зря. Она уже три дня выслеживала его и знала о неуемном хвастовстве парня.

Даже если бы богатство свалилось на него обычным путем, можно бы проявлять большую осторожность.

Он свернул в переулок, Жаклин последовала за ним. Вот, пожалуй, ее он опасаться тем более не станет. Да и кто будет бояться встречи с женщиной, которая явно идет из магазина с тяжелым пакетом в руках?

Вот и чудно.

Она не испытывала к нему ни жалости, ни особого сожаления. К чему, если он уже мертв?

Машин в переулке не было – всю центральную часть тротуара перекопали для каких-то строительных целей. Жаклин посмотрела вниз – там виднелись открытые трубы. Вот и хорошо – в этих, довольно глухих краях, труп найдут не сразу. Парень живет один, это тоже хорошо. Никто его не хватится – по крайней мере, слишком быстро.

Парень перешел улицу по ненадежного вида мосткам. Жаклин, чуть помедлив, последовала за ним. Она неплохо изучила его маршрут, и знала, что сейчас он должен свернуть под арку. Окон дома напротив оттуда не видно, арка поворачивает, и на какой-то момент идущий оказывается в каменном мешке. Прохожих тоже быть не должно – разве что случайные. Район довольно-таки криминальный, к чему рисковать, если можно идти по оживленной улице.

Жаклин сознавала, что теперь слава «криминального района» еще больше укрепится. Но ей было все равно.

Она ускорила шаги, стараясь ступать неслышно. Пускай жертва до последнего не поймет, что происходит. А если появятся какие-то случайные прохожие, можно будет сделать все и на лестнице. Место действия тоже ничего не решает. Как и выбор оружия.

Это, обычно, лишь в романах для таких действий нужен кинжал, да не простой, а серебряный, закаленный черт знает в чем, да еще и с произнесением черт знает каких заклинаний. Действительность гораздо проще – ничего подобного не требуется. Важно не оружие, важно, кто берет его в руки. А оружием может быть что угодно – даже кухонный нож.

Теперь она шла быстро, почти бежала, едва касаясь земли. Со стороны это, наверное, выглядело даже жутковато: в ее движениях появилось что-то звериное, обыкновенный человек так не ходит. Но парень не обернулся, а больше наблюдать за ней было некому.

Он так ее и не увидел – даже когда остро отточенный узкий кинжал вошел ему в спину.

Кричать и звать на помощь он тоже не стал – удар был рассчитан очень точно, и когда парень повалился на землю, он был уже мертв.

Жаклин наклонилась над ним, потом оттащила метра на полтора – туда, где в арке было темнее всего.

Теперь дело оставалось за малым.

Она осмотрела вынутый кинжал. Крови пролилось совсем мало, пожалуй, напрасно она потребовала две бутылки минералки – сошла бы и одна.

Она достала из пакета бутылку, и, не глядя больше на свою жертву, смыла капельки крови с кинжала и рук. Открытая бутылка издала шипение, а пузырьки приятно защекотали кожу.

Вот и все, дело было сделано.

Она убрала свое оружие, положила пустую бутылку в пакет – ее не следовало выкидывать в ближайшую помойку. А потом, так и не посмотрев на скорчившийся труп, который несколько минут назад был вполне живым хвастуном, развернулась и пошла прочь.

Сожалений в содеянном Жаклин не испытывала. Пожалуй, если бы парень знал, какой именно контракт он заключил, и чем для него это закончится, он и сам полез бы в петлю или выкинулся бы из окна. Хотя… такие, как он, не способны принять решения.

Она ему только помогла, но не это было главным.

Сейчас Жаклин очень хорошо чувствовала иное – некая дама вполне благородного и респектабельного вида, живущая за многие сотни километров от Петербурга и от места, где погиб этот парень, должна была скорчиться от боли. А когда приступ уляжется, она должна понять – кое-кто отлично знает, каков род занятий респектабельной дамы. И не только знает, но и встал на ее след.

Выйдя на освещенную улицу, Жаклин направилась к ближайшей станции метро. Настроение у нее было отличным, и никто не мог бы предположить, что эта женщина только что отправила на тот свет человека. Она мурлыкала песенку на странно звучащем здесь, в теперешнем Петербурге, языке, тихо улыбаясь своим мыслям.

Глава 4
Таинственная анкета
Санкт-Петербург, начало сентября 2010 г

– Все глухо! – с досадой сказала Настя, когда к ужину в столовой О.С.Б. собралась вся компания. – Ты уже знаешь в подробностях, что тут сотворилось? – обратилась она к сидевшей напротив Оле.

– Не только знает, а уже работает, – ответил за Ольгу парень со странным именем Редрик. – Только и у нас пока все глухо. Неужели среди ученичков не нашлось хорошего некроманта?

– Я бы понял, если бы они сделали куколку этой чертовой биологички, а потом истыкали ее и сожгли.

Полшколы бы собралось, раз уж нельзя сжечь оригинал, – усмехнулся Эд. – Ты лучше другое вообрази – мы с Настей сегодня изображали методистов из комитета по образованию. Прикинь, как мы выглядели!

Редрик только головой покачал. Вот уж кто не походил на чиновницу, так это Настя. В своем вечном черном платье с серебряными украшениями (а один кулончик, между прочим, – в форме черепа). Хорош методист, ничего не скажешь! Впрочем, отводить глаза и заставлять окружающих видеть то, что нужно, а не то, что есть на самом деле – одна из самых меньших способностей мага. Даже Оля, пробыв здесь всего лишь год, прекрасно освоила эту науку.

– Так вот, эта тварь, – продолжал Эд, – гораздо гаже, чем мы о ней думали. Знаете, с чего она свою карьеру начала? С доносов – на тех, кому видите ли, советская власть не нравится. Правда, время быстро поменялось, доносы из моды вышли. Но и потом наша заслуженная училка отличалась.

– Девочкам проверки на девственность устраивала, – поморщилась Настя.

– Во-во, и не только. Прелесть! Доброго слова о ней никто не сказал.

– А не может зомби взять и прийти в школу – по старой памяти? – предположила Оля.

– А наружка на что? – рассмеялся Эд. – Был тут такой случай…

– Ладно-ладно, потом расскажешь про своих приятелей, – перебила его подруга. Эд только вздохнул. – Ред, лучше скажи, что у вас? Тоже гадости? – спросила Настя.

– Еще какие! Говоришь, она с доносов начала? Закончила тоже мерзко. Мы тут побывали у ее бывших квартирантов. Нормальная семья, надо бы попросить – пусть организует небольшую помощь, раз уж они попали под наше наблюдение. Не смогли заплатить вовремя – она их выставила. Просто выставила вещи на лестницу. А кошку – вышвырнула в окно. При их ребенке!

– Гм, а не мог тот ребенок? – с сомнением проговорил Эд.

– Знаешь, тут я уверен не на все сто, – ответил Редрик. – Нам с Олей пришлось изображать социальных работников, так что рассказали они все даже без гипноза. А девочка – она только «здрасте» сказала – и ушла. Психотравма. Могла и проклясть – неосознанно. Но силы не те, хватило бы, пожалуй, на инфаркт для этой поганой старухи. Но чтобы еще и в зомби превратить – это вряд ли. А ведь с самого начала эта тварь начала юлить перед квартирантами: ах, скажите пожалуйста, кто ж это может в наши дни потянуть такие расходы!

– Ред, ты лучше расскажи про обыск, – осторожно напомнила Оля.

– А это – дело особое, – продолжал Редрик. – Тут та еще история. Сдается мне, бабуся смутно догадывалась, что ее после смерти ждет. В комнатке – иконки, свечки… Чего только нет!

– И не помогло, – Настя зло усмехнулась.

– Да уж, оно и помочь не могло, – согласился Редрик. – Речь не о том – кажется, тварь при всем при том увлекалась магией, что с православием, мягко говоря, несовместимо. По крайней мере, нашлось масса вырезок из газет. Колдуны-ведуны, порчи-сглазы. Это мы с собой прихватили – он полез в сумку и достал объемистую прозрачную папку.

– Ну вот, а говорил – глухо, – вздохнула Настя, взяв папку – осторожно, двумя пальцами, словно опасаясь запачкаться. – А это самый что ни на есть след. Сейчас посмотрим, – она вынула из папки первую вырезку. – Так, «потомственный колдун… эффективное лечение онкологических заболеваний…» Тут даже подчеркнуто.

– Вряд ли она к нему пошла, – пожал плечами Редрик. – Старуха была еще и жадной… как процентщица. А этот берет слишком много.

– Точно, что процентщица, – заметил Эд. – Жаль, не встретил ее наш Алекс Воронов с топором!

Он тотчас же осекся, а Настя посмотрела на него очень нехорошим взглядом, обещавшим крупные неприятности в самом ближайшем будущем.

Ольга сделала вид, что ничего не расслышала, хотя воспоминание о Воронове было для нее болезненным. И Эд этот тотчас же понял, углубившись в обсуждение «ведунов» из газетной рекламы.

…Александр Воронов руководил совершенно особым отделом О.С.Б. – отделом, занимавшимся информационной работой. Именно туда и направили Олю – для дальнейшего обучения. Девушка опасалась признаться себе самой, что Алекс – вполне симпатичный молодой человек – стал ей небезразличен. Неизвестно, к чему могли подойти их отношения, если бы не случилось большой беды.

Было у Воронова весьма небезобидное хобби: уничтожать тех, кто совершил преступления по всем меркам человечности, и продолжал спокойно жить. До встречи с ним, разумеется.

Все бы и обошлось, но он затронул интересы противников О.С.Б., причем затронул преднамеренно.

Начались поиски, Оля тоже участвовала в них, и начала кое о чем догадываться. И тогда Алекс исчез из города, причем Оля исполняла роль заложницы. О том, что она была заложницей вполне добровольной, не знал почти никто – кроме Эйно, который, как ни странно, был полностью на ее стороне.

Но вот о том, что отношения Ольги с Вороновым несколько отличались от обычных отношений «начальник – стажер», знали многие. И Эд очень устыдился своей оговорки.

– Та-ак, а это еще что такое? – послышался голос у них за спиной. – Любопытный снимочек? Ред, посмотри-ка на нее! Как по-твоему, что это за зверь?

Подошедший незаметно Эйно протянул руку к одной из вырезок.

– Да я их и не просматривал, как следует, – сознался Редрик.

– Неужто – из дома воскресшей старушки? – продолжал Эйно.

– Именно оттуда, – сказал Ред. – А к чему это?

– А ты на снимочек-то посмотри, – предложил ему шеф «Умбры». – Кое-что и разглядишь. И потом – кажется, это не вырезка, а отдельная рекламка.

– Дай-ка сюда. – Эд, не дожидаясь приглашения, взял листовку и не стал внимательно рассматривать снимок, а вместо этого провел над ним рукой. К такому движению все уже привыкли. Эд был слеп, правда, вряд ли кто-то из плохо знающих его мог бы такое предположить – ну да, смотрит временами как-то странно, наверное, какая-то болезнь зрения, вроде косоглазия. А то, что его глаза – всего лишь умело наведенная иллюзорка, что Эд пользуется только магическим зрением, не знал никто.

– Вот как хочешь, а мертвячиной от него тянет, – сказал он, наконец. – Кажется, эта женщина на фото – не человек, а какая-то гнусная тварь. Только понять не могу, какая именно…

– Ты прав… Еще бы не знакомая. Не далее как в прошлом году… Только сдается мне, – хмыкнул Эйно, – только сдается мне, эта – вполне земного происхождения. Ну-ка, посмотрим-ка, что тут понаписано… «Ага, Стефани Фабиан, выдающийся астролог из Франции, почетный член академий…» А по нечетным – не академик! Как же, как же, знаем мы такие академии: всего за сто долларов красивый диплом дают. Настя, зачитай это безобразие вслух! Надеюсь, аппетит никому не перебьет?

– «Семь желаний», – прочла Настя. – «Семь желаний из списка госпожа Стефани Фабиан готова исполнить совершенно бесплатно! Семь желаний – всего лишь по цене почтовых расходов!» Ага, и анкетка тут имеется. И фотографии надо наклеивать – а потом прислать… Да, прислать куда-то в Петербург, откуда письмо попадет во Францию – вряд ли на квартиру самой Стефани Фабиан.

– Конечно-конечно, ты дальше читай.

И Настя принялась зачитывать список.

– «Отправиться в круиз вокруг света…», «Никогда больше не нуждаться в деньгах…»

(Эйно при этом только сокрушенно покачал головой).

– «Выгодно продать недвижимость, которой вы владеете…», – продолжала Настя. – «Стать обольстителем для женщин…», «Получить новое жилье…», «Получать крупные доходы и больше не работать…», «Выиграть в лотерее…»

– Заметим, этот бред отличается от той чуши, которую несут наши ведуны. Сколько там желаний в списке?

– Тридцать девять, – Настя посмотрела последний номер на листовке.

– Вот-вот, трижды по тринадцать. И даже это никого не насторожит. – Эйно рассмеялся. – Хотелось бы знать, где такие листовочки распространяют.

– Неужто решил написать госпоже Фабиан? – рассмеялся Редрик.

– А почему бы и нет, – в том же тоне ответил Эйно, но тотчас же стал серьезным. – Что там дальше? Заключение контракта?

– Именно, – сказала Настя. – Выбрать номера семи заветных желаний, заключить контракт, заполнив анкету и обязательно наклеив фотографию. И форма контракта: «Я принимаю все ваши условия, прошу исполнить указанные выше семь моих желаний, за что с меня госпожа Фабиан не потребует денег – ни сейчас, ни когда-либо позже».

– Замечательно! – промолвил Эйно. – Прекрасный вариант бесплатного сыра. Похоже, ребята, что это – мышеловка. Листовочка обнаружилась на квартире нашей зомби, я правильно понял?

– Да, тут, судя по всему, была еще одна анкета. – Редрик указал на неровно обрезанный ножницами край. – Видимо, ее-то старушка и выслала.

– Ага. Перед тем, как лечь в могилу и никогда больше не испытывать нужды в деньгах, – подытожил Эйно. – А потом наша старушечка возьми да и воскресни. Неплохо все придумано, господа. Очень неплохо. Кажется мне, что это – след. Знать бы только, кто эта госпожа Фабиан. Да, наружку установили?

– А как же, – хмыкнул Редрик. – Сразу же.

«Наружку?» – Оля вдруг подумала, что около квартиры Зинаиды Алексеевны они не встретили никого.

И тут же она поняла, КТО мог быть в наружном наблюдении.

– Только Кассандра сейчас не работает, – улыбнулся Редрик.

– Наслышан.

Если кто-то наивно полагает, что человечество – это единственная разумная раса планеты Земля, он очень сильно заблуждается. Потому что это совсем не так. Совсем рядом, буквально под ногами, живет еще одна вполне разумная раса, которая обладает способностями, коих иной раз очень недостает людям. Например, возможностью ходить в параллельный мир, в Запределье, как к себе домой, – а потом спокойно возвращаться. А иной раз эти разумные существа даже живут на два дома – в Запределье и нашей реальности. И самое примечательное – ни здесь, ни там никто на них не обращает никакого внимания. Зато они видят и слышат все.

Речь идет, разумеется, о кошках. О самых обыкновенных мурках, которые так любят тепло и уют. Правда, многие породистые и «декоративные» кошки выпадают из определения разумных. Но, если вдуматься, далеко не все длинноногие фотомодели могут считаться разумными существами. Мерзкого вида помойные твари тоже не относятся к разумным. Зато самые обыкновенные мурки могут по некоторым способностям превзойти хозяев.

В О.С.Б. официально существовало три подразделения, связанные с тем, что посвященные называют спектром энергетики, а непосвященные – «цветами магии». Но было и еще одно. Пожалуй, когда Оля впервые очутилась в Отряде, ее больше всего поразили не магические действия, не мысль о параллельном мире, а картина, знакомая каждому, кто хоть раз побывал в здешней столовой. К расставленным в специально отведенном месте мискам неторопливо и чинно шествовали кошки – каждая к своей. Ни шума, ни драк не возникало: каждое животное знало отведенное ему место. И, видимо, каждая кошка знала свою роль в О.С.Б.

– А что с Кассандрой? – спросила Оля.

– Так ты еще не знаешь! – Вообще-то, в ведении Редрика состояло большинство кошек, но Кассандра была любимицей. – У нее котята.

То, что кошке было уже пятнадцать лет, не считалось важным обстоятельством. Маги живут долго, и надолго сохраняют силы и молодость. Кошки при них не были исключением.

– Потом посмотришь, – улыбнулся Ред. – Просто чудо!

– Что-то наши Светлые задерживаются, – сказал, между тем, Эйно. – Не иначе, поймали-таки зомби на кладбище.

– Это вряд ли, – задумчиво проговорил Эд. – Скорее, пытаются выяснить все обстоятельства. Вероятно, второй мертвец – такая же гадость, как эта Зинаида Алексеевна.

– Что вряд ли, – покачал головой Эйно. – Скорее, это глупец. Нужно будет выяснить, отправлял он послание госпоже Стефани Фабиан, или нет. И если отправлял, дело примет совсем иной оборот.

Остаток дня Оля посвятила домашним делам, телевизору, вручению сувениров из Англии – всем тем мелочам, которые и делали ее жизнь в О.С.Б. приятной и уютной. Зашла она и Редрику – полюбоваться на котят. Кассандра хмуро заворчала, почувствовав, что в комнате есть кто-то еще, но, увидев Олю, решила сменить гнев на милость, потерлась об ноги и тихонько мурлыкнула: мол, посмотри, какие у меня симпатичные дети.

Котята и в самом деле были симпатичны, и в другое время Редрик увлеченно рассказывал бы обо всех их проделках. Но сейчас он был мрачен и собран. Если правда, что сотрудники О.С.Б. взяли след, то, если предчувствия не обманут, предстоит долгий бой. Эта госпожа Фабиан, в любом случае – далеко не простой шарлатан, а нечто куда худшее.

Его беспокойство передалось и Оле. Даже кошка тихо и настороженно прошла к своему ящику, что-то приказав котятам.

Интуиция не подвела Редрика и теперь. Когда оперативники из «Астры» прибыли с кладбища, выражение их лиц и в самом деле было кладбищенским. Зомби отловить не удалось. Зато выяснилось, что покойный, сбитый три недели назад машиной, вряд ли заслужил какое-то особое проклятие. Скорее уж, при жизни ему просто могли набить морду – да и то, если бы начал нарываться.

Лысоватый и невзрачный сорокалетний мужчина с фотографии не был доносчиком, не ломал ничьих судеб. И уж ни в коем случае, если бы он надумал сдавать квартиру, не стал бы изгонять людей, просрочивших плату. Скорее уж, простил бы их.

Николай Игоревич злодеем по призванию не был.

Вот бабником он был – что правда, то правда. Особенно – в последние месяцы своей грешной жизни.