Текст книги "Охота на Голема"

Автор книги: Михаил Шухраев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Михаил Шухраев
Охота на Голема

Разве ж мы не акробаты,

Чтоб по лестницам горбатым,

Чтоб по лестницам горбатым

Прыгать и скакать?

И не каждый в белом – доктор,

Открывай же двери-окна,

Открывай же двери-окна,

Чтоб уйти наверняка.

Группа «Пикник»

Глава 1
Безумное кладбище
Санкт-Петербург и окрестности, конец августа 2010 г

Молодой врач держал в руках историю болезни пациента, которого привезли вчера ночью. Он задумчиво просматривал малоразборчивые записи, качал головой.

Пациента привезли из отделения милиции при вокзале. Ничего страшного он не натворил, стражам порядка не сопротивлялся – наоборот, был готов отдать все за сотрудничество. А еще – за то, чтобы его заперли в самую крепкую камеру. А сами, тем временем, отправили бы наряд ОМОНа и спецназа – так и сказал, «ОМОНа и спецназа»! – на северное кладбище.

Был он не в меру возбужден, изрядно повеселил милиционеров своими заявлениями, требовал составить протокол, не дождавшись спецназа. В общем, случай был вполне ясным. Звонить родственникам несчастного милиционеры не стали, а посовещавшись, решили избавиться от добровольного арестанта – а то как бы вены себе не вскрыл или не покусал бы кого.

Теперь психиатр задумался – а настолько ли ясен этот случай? Пациент перевозбужден и напуган, ему требуются успокаивающие средства. Бедняга весь в синяках, одежда, в которой он ворвался в отделение милиции, была вываляна в грязи до последней степени. А синяки таковы, что на «особые методы» работы милиции их никак нельзя списать. А вот на бег по пересеченной местности и продирание через кусты – еще как.

– Люда, ты пока свободна, – кивнул психиатр медсестре, а когда та покинула кабинет, еще раз пролистал историю болезни.

Доктор производил впечатление человека, который забыл нечто очень важное, а сейчас усиленно пытается вспомнить.

Среди неврачебного мира существует миф, что все психиатры похожи на своих пациентов, а если выстроить десятка два докторов самых различных специальностей, то любой непосвященный мгновенно отличит именно психиатра.

Возможно, легенда не лишена некоторых оснований. То же самое происходит и с тюремными надзирателями – они все равно находятся в тюрьме, пусть и по другую сторону массивной двери.

Однако доктор, просматривающий историю болезни дебошира с Финляндского вокзала, был молодым человеком вполне заурядной внешности. Зато некоторые его телефонные контакты были весьма и весьма выдающимися. Он как бы с некоторым усилием протянул руку к телефону и стал набирать номер мобильника. Делал он это медленно и вдумчиво. Психиатр вспоминал номер – цифру за цифрой, притом делал это в процессе набора.

– Всеволод Рогволдович? – неуверенным (и совершенно несвойственным ему) тоном спросил психиатр.

– Да, Юра, внимательно вас слушаю, – немедленно последовал отклик.

– Имеется странный случай… – начал доктор чуть более оживленно.

– Отлично. Выкладывайте, – подбодрил его неведомый Всеволод Рогволдович.

И доктор, которого звали Юрием, начал «выкладывать» параноидальный бред своего пациента. Говорил он автоматически, и без всякого выражения.

Но Всеволод Рогволдович и не думал насмехаться над собеседником. Напротив, он просил говорить подробнее, задавал наводящие вопросы, и получал ответы, – все таким же скучным голосом.

Наконец, Юра завершил свое сообщение и слегка поправил сбившиеся очки.

– Замечательная информация, – сказал Всеволод Рогволдович. – О судьбе вашего несчастного пациента можете не волноваться. А вот все остальное… Юрий, мы с вами работаем уже не в первый раз, и вы знаете – благодарить мы умеем. Ждем и впредь информацию. Удачи вам!

И мобильник отключили. И в тот же момент на какую-то долю секунды отключился и сам психиатр. А потом его выражение лица стало совершенно обыкновенным.

Теперь, даже если бы его начали пытать и допрашивать с пристрастием, он все равно не смог бы назвать ни телефонный номер, ни имя собеседника. Да и вообще – о том, что он кому-то куда-то звонил, да и еще и нарушил врачебную тайну, Юрий накрепко забыл. По крайней мере, до следующего «интересного случая».

И уж тем более он никогда не узнал о последствиях «интересного случая» и своего звонка. Да и о судьбе несчастного (которого быстро выписали) тоже не задумывался.

А ведь случай и в самом деле оказался странным.

* * *

Не хотелось Виталию Валентиновичу ехать сегодня сюда. Совершенно не хотелось. Хотя никаких предчувствий не было. Просто место не самое приятное. Да и погода хорошая, хотя и лето уже на излете. Но ведь надо!

Он частенько укорял себя за то, что очень редко выбирался на кладбище. Цветы положить, подправить плиту, если начала проседать. Только времени постоянно не хватало. Вот и этим летом было не до поездки за город: у дочки сперва выпускные, потом – вступительные! А потом – эта дикая жара, ужасные сообщения о пожарах. Ужас, Содом и Гоморра! Жена, опять же, приболела. А еще дача жены – извечная головная боль человека, который родился в городе, не чувствует никакого особенного желания копаться в земле и «сливаться с природой», а вот приходится, знаете ли!

Внимание и забота Виталия Валентиновича требовались исключительно живым, а не мертвым. Что было, пожалуй, вполне справедливо.

К тому же, в глубине души (в чем он не признавался себе самому) Виталий Валентинович был убежден – на кладбище никого нет. Есть зарытые кости – и больше ничего. А душа… Если она и есть (а он, как и множество людей, полагал, что что-то где-то там непременно есть, хотя и считал себя атеистом), то уж всяко – в другом месте.

Но – обычай есть обычай. Поэтому совсем забросить родные могилы тоже нехорошо.

День уже приближался к концу. «Белые ночи» остались давным-давно позади, и темнело теперь быстро – конечно, не так, как зимой, но уже сейчас в воздухе появился прохладный легкий ветерок – предвестник сумерек.

Некрополь. Некрополис. Иначе говоря – город мертвых. Или – мертвый город. Есть такое место к северу от Петербурга, которое именно так и можно назвать. И если б он был один – так ведь нет! Есть и еще такие же города – огромные куски земли, где никто ничего не сеет. Хотя, еще как сказать: здесь была своя посевная, ее устраивают круглый год старость, неурядицы нынешнего времени, болезни, а частенько и насильственная смерть.

Кладбище и в самом деле было городом мертвых – совсем непохожим на небольшие деревенские погосты или на кладбища в черте города. Там могилы теснились, плиты едва не наползали одна на другую, а уж если ставились оградки, то так, что человек мог протиснуться между ними разве только боком. Да еще – и это непременно – на тех кладбищах росли деревья, укрывая своей тенью могилы.

Здесь было все иначе. Если городские кладбища гармонировали с историческим центром, то Ковалевка полностью принадлежала миру типовых однообразных домов.

Кладбище возникло где-то четверть века назад. Были даже времена – в самом начале перестройки, – когда «особо идейное» кладбищенское начальство запрещало ставить кресты над могилами. Зато потом даже церковь отстроили. И каждый день появлялись все новые и новые могилы. А над прежними возникали памятники – иногда скромные, порой – аляповато-безвкусные, роскошные, стоившие, наверное, цену очень хорошей квартиры для живых людей.

Памятник, к которому направлялся Виталий Валентинович, был из числа скромных. Да и не памятник, а плита с выбитой фамилией и датами жизни. До нужного участка Виталию Валентиновичу оставалось метров пятьсот. Он припоминал наиболее заметные памятники – идти, ориентируясь по ним, проще. Вот, к примеру, мимо этого сооружения с белыми колоннами просто так не пройдешь – пораженный взгляд непременно остановится на нем. А дальше будет строгая черная монолитная стела без всяких фотографий: единственным украшением стали стихотворные строки – на русском и, как ни странно, на китайском. За ним – небольшой, но заметный памятник, металлический футбольный мяч на постаменте.

В ту сторону идти и следовало.

«Припоминай, припоминай! Так редко бываешь, что уже и тропинку забыл…» – укол совести был слегка болезненным, но тупым и вполне переносимым.

Нужный Виталию Валентиновичу участок находился в отдалении. Его начали «осваивать» лет пятнадцать тому назад, а потом долгое время там не появлялось свежих могил. Теперь же оказалось, что слева появилось несколько новых рядов. Он обратил внимание, что примерно пять или шесть могил неподалеку были отрыты – вероятно, заранее.

Посетителей уже не было – должно быть, все они предпочли уехать в город в переполненных поездах еще днем.

Малолюдность вдруг показалась неприятной.

Виталий Валентинович остановился, сжимая в руке цветы, купленные у одной из торговок, оккупировавших дорогу от станции к кладбищу. Вот и нужная могила. К тому же, он был здесь не один – около одной из недавних могил стояла женщина. Ее лица было не разглядеть, но Виталий Валентинович решил, что она – весьма и весьма пожилая. Возможно, пришла проведать недавно умершую школьную подругу или соседку.

Не задерживаясь, он шагнул к «своему» участку. Нет, на сей раз бетонная могильная плита оказалась неповрежденной. Никто не тронул небольшой стелы с выбитым на ней крестом. Виталий Валентинович постоял пару минут, не представляя, что надо говорить в таких случаях, да и надо ли? Скорби не было, была усталость. А еще вдруг пришло осознание бессмысленности происходящего, понимание того, что – нет, еще нескоро, очень нескоро… После тридцати, а то и сорока чемпионатов страны по футболу… После торжественных проводов на пенсию, если только пенсионный возраст оставят так, как есть… После того, как дочь закончит институт, защитится, выйдет замуж, родит ребенка… после того, как поступит в институт внук… Вот после этого он, Виталий Валентинович Круглов, переселится сюда, в этот город мертвых, под такую же точно бетонную плиту. И никакого смысла в жизни больше не останется, кроме даты рождения и смерти.

Он содрогнулся.

Вот отчего Виталий Валентинович не любил кладбищ. А особенно – таких некрополей, перенаселенных кладбищ при перенаселенных городах.

Он быстро выкинул прошлогоднюю пожухлую траву, поставил цветы в банку, еще минуту – скорее, для очистки совести – постоял над могилой. Потом огляделся, собираясь отправиться к вечерней электричке.

Старушка стояла над могилой все в той же позе, не сдвинувшись ни на миллиметр.

Почему-то ему показалось важным, что поблизости кто-то есть. Пускай даже этот «божий одуванчик», главное – чтобы не одни мертвецы.

Через мгновение бабка засеменила к дороге.

«Ну, пора и мне», – подумал Виталий Валентинович, бросив последний взгляд на могилу. Оставаться одному на этом огромном кладбище в подступающих сумерках, очень не хотелось.

Он зашагал по тропинке между могилами, надеясь поравняться со старушкой и с нею же дойти до станции.

Мрачное место, пропитанное испарениями смерти, навевало не менее мрачные мысли. Виталий Валентинович вспомнил, что электрички в это время ходят плохо, хотя на этой ветке все еще терпимо, если не считать таких дней, как Троица. А вот на соседней порой творился сущий кошмар. Кто-то – вроде бы, сосед по тамбуру, – говорил, что случается и такое – люди умирают прямо в поезде, набитом до отказа.

Сам сосед, конечно, этого не видел, но вот кто-то из его знакомых. В общем, как-то в июльскую жару электричка пришла на «Удельную», а из тамбура, где люди стояли едва ли не на головах друг у друга, выпал человек. Мертвый. Целый час в тамбуре с живыми ехал мертвец! Видимо, инфаркт.

Пока Виталий Валентинович вспоминал обыкновенные житейские истории, которые были пострашнее «ужастиков» Стивена Кинга, он вышел на дорогу между участками кладбища. Старушка медленно шла шагах в десяти от него, и было что-то странное и настораживающее в ее мучительной, но размеренной и какой-то механической походке. Вроде бы, она должна на что-то опираться – при таких-то шаркающих шагах. Но никакой клюки не было.

Однако не это встревожило Виталия Валентиновича. Он почувствовал резкий неприятный запах. Ну, разумеется, никакая это не одинокая старорежимная бабуся, пришедшая навестить дальнюю родственницу или школьную подругу. Бомжиха, самая обыкновенная бомжиха! Шляется по кладбищу в поисках водки, которую традиционно оставляют на могиле для покойника. Скажите на милость, что за дурацкое язычество! И питается бомжиха, должно быть, тоже с кладбища!

Вот дрянь!

Виталию Валентиновичу показалось, что его сейчас вывернет наизнанку. А мерзкий запах еще более усилился.

Он невольно поморщился и замедлил шаг. Обернулся– нет, позади никого. Он тут один, а впереди тащится эта тварь, и обойти ее – выше всяческих сил.

Это ладно, а если она на самом деле – не одна?

Если здесь целая шайка бомжей? Конечно, ничего они ему не сделают, с него и брать-то, по большому счету, совершенно нечего. Но сама по себе вероятность встречи с этими существами, лишь отдаленно похожими на людей, заставила Виталия Валентиновича непроизвольно вздрогнуть.

Он огляделся, надеясь свернуть к рядам могил и пройти около них. Заодно и путь до станции можно срезать. А эта… не потащится же она к станции, в самом-то деле?!

Так бы Виталий Валентинович и поступил, и спокойно бы миновал старуху, но было уже поздно. «Бомжиха» неожиданно остановилась, а потом медленно, словно на шарнирах, обернулась. И посмотрела на одинокого путника.

«Посмотрела» – это так, для красного словца. Потому что смотреть ей было нечем. Не было у нее глаз. И половины лица тоже не было. Уже успели истлеть.

На Виталия Валентиновича, вполне нормального человека, уставились пустые глазницы покойницы. А потом этот монстр из глупого голливудского фильма о воскресших мертвецах сделал шаг в направлении человека. А затем – и еще один…

Виталий Валентинович тупо смотрел на происходящее. Он словно бы прирос к месту, пока разум пытался хоть как-то объяснить появление на кладбище ожившей покойницы. Но попытки были сплошь неудачными, и тогда разум ушел в тень.

С диким криком человек рванулся от покойницы в истлевшей одежде, перепрыгнул через канаву, бросился бежать, спотыкаясь о могилы, не видя никаких тропинок – лишь бы не упасть, не сломать ногу, лишь бы подальше, подальше!

Каким-то чудом он и в самом деле не сломал ногу, не разбил себе лоб о массивные памятники, не свернул шею и не получил инфаркт, перелетая – при довольно солидном возрасте – через канавы и рвы. Обернуться назад Виталий Валентинович не мог.

Глава 2
С корабля на бал
Санкт-Петербург, конец августа 2010 г

«Наш самолет совершил посадку…» Сообщение для пассажиров передавалось на русском и на английском. Точнее, сперва на английском, а уж затем – на русском. Что неудивительно, поскольку принадлежал самолет британской компании и прибыл он из Лондона.

Пассажиры, как всегда, слегка оживились, отстегнули ремни, кто-то смотрел в иллюминатор – на посадочную полосу, по бокам от которой стояло множество самолетов, и российских, и зарубежных.

Симпатичная и очень скромно одетая темноволосая девушка тоже прильнула к иллюминатору. Подумать только – еще полгода назад она страшно хотела отправиться на практику в любую страну. Просто потому, что нигде еще не была. Правда, в первый раз ей пришлось побывать в Британии поневоле, но это – совершенно особый случай.

Ольга (так звали пассажирку) подавила вздох. Слишком резко в тот момент на нее обрушилось все произошедшее, и, наверное, это было правильно – отправить ее на пару месяцев подальше от города, от привычной компании… от переживаний. Под руководством этой странной леди Терстон можно быстро отучиться от всех переживаний. И не дай небо разругаться с ее нынешней временной начальницей – уж лучше сразу в море со скалы!

Оля, надо сказать, и не ругалась.

Впрочем, когда начальство позвонило и заявило:

«А знаешь, Ольга, надо бы тебе от Британии отдохнуть», – леди Терстон не стала возражать. Да и вообще, кажется, практиканткой из России она была вполне довольна – насколько можно понять по этой даме, всегда одетой в строгий деловой костюм.

«Дом, милый дом», – улыбнулась Ольга, глядя, как пейзаж за иллюминатором движется все медленнее и медленнее – самолет двигался к положенному месту стоянки. Питер встретил ее не слишком ярким и уже близящимся к концу августовским днем. До осени осталось всего ничего, потом практика должна продолжиться, а там и новый год. Уж на праздники-то ее наверняка снова отпустят в Россию.

Пассажиры, оживленно переговариваясь, начали спускаться по трапу. Ольга последовала за ними, заняв место в автобусе. Теперь осталось совсем немного – пройти таможню. О, конечно, при кое-каких способностях и условиях можно и этого не делать. Но сейчас девушка, основательно устав с дороги, готова была почувствовать себя самой заурядной пассажиркой самолета – и не более того. К тому же, ни при ней, ни в нехитром багаже ничего запрещенного ко ввозу не было. Несколько сувениров для сестры, для друзей, книги – вот, наверное, и все.

А что еще нужно-то?! Главный груз с практики совсем не в багаже. Главный груз – твои навыки и знания. Особенно, если ты с недавних пор – стажер некоей очень странной организации под названием Отряд «Смерть бесам!» (а чаще – О.С.Б.)

Честно говоря, все случившееся – поездка в Англию, в «Мэджик Гуард» на стажировку, решение домашних проблем, немаленькое жалование – стало последствием одного-единственного летнего дня в прошлом году. Правда, Ольгу уверяли в обратном – в том, что ее способности рано или поздно дали бы себя знать, что ничего случайного на свете не бывает. И рано или поздно она оказалась бы там, где оказалась.

Но она по-прежнему верила, что вытянула счастливый билет. Впрочем, настолько ли счастливый, как когда-то ей казалось? За все приходится платить, и просто так ничего не приходит.

Приходится платить и всем, кто состоит в организации. А с некоторых пор – и ей, Ольге Савченко. Особенно, если вспомнить, как она оказалась здесь, в международном аэропорту, в первый раз.

– Добро пожаловать! – профессионально-равнодушно улыбнулся ей таможенник, возвращая загранпаспорт.

Ну, вот и все, теперь мы дома!

И в этот момент зазвонил ее мобильник.

– Привет, ты уже в Пулково?

Настя, подруга! И не просто подруга, а наставник.

– Ну да… – проговорила Оля.

– Лёлька, ты прости, что встретить сейчас тебя не сможем. Все в разъездах, – тараторила Настя.

– Случилось что-то?

– Нет, мелочи, сама знаешь! Это у нас в средней полосе всякое случается – пожары, сама слышала. А тут – тишь да гладь. Почти.

– Лёленька, не слушай ты ее! – вмешался мужской голос, как видно, трубку перехватили. – Нам надо прикончить десятка два вурдалаков и столько же злобных некромантов, а потом несколько раз спасти мир. От злобных зомби, конечно – мы их осиновыми колышками! Так что занятий – выше крыши!

Конечно, это был Эд – друг Насти. Странная они пара.

– И первым приконченным будет сейчас он! – объявила Настя, возвратив себе мобильник. – Жаль, что мы тебя не встречаем.

– Да я ведь и не ждала, что встретите, – нисколько не обидевшись, улыбнулась Оля. – Я сейчас на автобусе.

Она и на самом деле настроилась на путешествие на автобусе и метро. Глядя из окна автомобиля, очень сложно почувствовать, как твой город встречает тебя после долгого отсутствия. Пожалуй, можно будет пройти остановку другую по центру, ни к чему проезжать весь путь на метро. К тому же, о метро у Ольги были те еще впечатления. И недаром.

…Собственно, и история, сделавшая ее стажером О.С.Б., тоже началась с метро. С того, что некий незнакомец просто так, якобы за красивые глаза, подарил Оле кулон, который она не смогла бы заработать и за полжизни. И подарил в метро.

Почему он это сделал, щедрый даритель сказать никому не успел – сразу же после выхода на улицу он был сбит машиной. Насмерть.

А Оля совершенно неожиданно оказалась втянутой в очень странный водоворот событий… Событий, которые можно было бы счесть нереальностью, сном – если бы они не происходили наяву и с ней.

Закончилось все потерей сознания на улице – вроде бы, из-за жары. А очнувшись, Оля узнала о существующем мире очень много вещей, о которых не пишут ни в учебниках, ни в газетах. Считается, что такого нет вообще. Пожалуй, оно и к лучшему. Ну, какому обыкновенному человеку понравится, что его сознанием можно управлять? Или, к примеру, кто обрадуется известию о том, что рядом с нами, можно сказать, в двух шагах, расположено то, что иногда называют «параллельным миром» – хотя название это и неверно? Мало того – иногда существа из этого самого параллельного мира посещают наш мир, который не очень-то справедливо зовут Оборотной Стороной!

Вот только всеобщей паники и не хватало! А паника возникнет непременно, если будут предъявлены четкие доказательства. Было уже такое, даже безо всяких доказательств – чего стоит хотя бы американская постановка «Войны миров», прозвучавшая на радио и немедленно вызвавшая потоки «беженцев».

Так что лучше обычным людям такого не знать – по крайней мере, пока. А вот остальным… Оля оказалась как раз из них – из тех, кто может выжить в Запределье – отраженном мире. Это дано не каждому.

Автобус оказался полупустым. Ольга выбрала место у окна, и теперь наблюдала за проносящейся мимо дорогой. Дорогой, ведущей к дому. А домом для нее стал Отряд «Смерть бесам!»

…Так получилось, что слово «магия» серьезные и «разумные» люди произносят с иронией. Не верят они в «чудеса», пусть даже и имеющие некоторую научную основу. Но эти «разумные» люди вообще во многое не верят и не верили. Когда-то они не хотели верить в то, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Не верили в то, что мир состоит из мельчайших элементарных частиц. Не верили в то, что можно посмотреть на обратную сторону Луны. Иногда попадается даже такой «разумный» экземпляр, который не верит в то, что люди ходили по Луне, считая всю лунную программу грандиозным блефом.

Чтобы эти «разумные» существа поверили в существование инопланетян, нужно (как минимум), чтобы их взяли и похитили таукитяне. Если оные таукитяне найдутся, то большая просьба: не надо возвращать похищенных «разумных» и «серьезных» представителей человечества обратно! На Земле без них будет легче дышать!

Только таких добродетельных таукитян пока что не нашлось – наверное, им эти «серьезные» существа совсем не нужны.

Так вот, если забыть о «серьезно-рассудительных» типах, то остальные должны знать: то, что называется магией, в природе есть. Мало того, мы все в какой-то мере к ней причастны. Тот мир, который можно назвать «параллельным», а можно – Запредельем, как раз и есть общее создание человечества, отраженный мир, созданный разумными существами. И если в Запределье бывает порой очень неуютно, если этот мир переполнен монстрами – то это почти всегда – заслуга человечества, и никого иного.

Мир Запределья возник очень давно – с первыми разумными существами на планете. А вот организация, которая в России называется Отряд «Смерть бесам!», появилась гораздо позже. И важным, хотя и не единственным, ее предназначением стала борьба с прорывами Запределья в нашу реальность.

В Средние века такие прорывы случались. Конечно, смерть всех жителей небольшого городка можно было в те времена списать и на чуму. Власти предержащие и списывали, но даже они понимали, что все не так просто.

Что же до бесов, которые помянуты в названии О.С.Б., то с ними-то все просто – это монстры из Запределья. (А еще мифические персонажи с рожками, хвостами и вилами служили предметом шуток среди сотрудников Отряда). Впрочем, имелись бесы и пострашнее – как правило, двуногие прямоходячие.

…Оля редко ездила в метро – впрочем, как и остальные сотрудники О.С.Б. Не то чтобы это было предубеждением или страхом – нет, конечно, она умела себя контролировать. Просто в Запределье тоже есть метро. Оно пустующее – хотя нельзя сказать, что необитаемое. Совсем нет – жителей там хватает. Таких жителей, с которыми лучше никому и никогда не иметь дела – даже опытному магу из О.С.Б.

Поэтому, спускаясь по эскалатору на станции «Московская», Оля внутренне немного поежилась. Как хотите, было в метро что-то малоприятное. Например, эти закрытые двери – поезд останавливается в темном тоннеле, и лишь после этого открываются двери на самой станции. Нигде – ни в Москве, ни в Лондоне – ничего подобного, вроде бы, нет. Только Петербург отличился.

Войдя в вагон, Оля осмотрелась в поисках свободного места – его, разумеется, не нашлось. Двери с шумом захлопнулись, и поезд понесся в тоннель.

Девушка посмотрела на стоящих рядом людей.

Нет, наверное, это очень правильно – работа в Запределье не подлежит разглашению. Каково было бы сейчас им всем, если бы они узнали, что совсем рядом расположены ворота в совершенно другой мир, откуда очень даже можно и не возвратиться. И прорывы Запределья случаются и сейчас.

Нет уж, хватит и самых обыкновенных новостей! Достаточно того, что творилось этим летом – жара, а потом еще и пожары, пусть и далеко от Питера. Достаточно кошмаров для одного лета!

В большом здании на Петроградской, которую занимал О.С.Б., казалось, ничего не изменилось. Для местных властей это была крупная фирма, исправный налогоплательщик и арендатор. Сами офисы находились на первых этажах, а вверху располагались квартиры, выкупленные для сотрудников. Конечно, не все они жили в этом импровизированном общежитии, но именно его Оля и считала теперь своим домом.

И все так же при входе сидел молчаливый «охранник» – статуэтка кошки, стилизованная под Древний Египет.

Пожалуй, она и в самом деле была живой, эта статуэтка. Во всяком случае, если посетитель был нежелательным, кошачьи глаза загорались, а вошедший не мог сделать ни шага – просто замирал на месте, дожидаясь решения охраны.

Правда, такого пока еще и не случалось: чужие около офиса О.С.Б., как правило, не ходили. А если и ходили, то только с разрешения, притом, совершенно не представляя, что же это за организация.

– Какие люди и без охраны! С приездом!

Не успела Оля перешагнуть порог, как тут же обнаружилось и начальство. Впрочем, непосвященному было трудно признать этого парня в очках и кожаной куртке за «начальника». Тем не менее, так оно и было.

О.С.Б. состоял из трех подразделений – «Умбра», «Эквилибриум» и «Астра». И Эйно – так и только так он представлялся своим (хотя иной раз его называли Всеволодом Рогволдовичем) – был шефом одного из них.

Подразделения различались по «цветам» магии: Темные, Светлые и Нейтралы. Но вот что вновь удивило бы непосвященных – никакого конфликта из-за этого не было и в помине. Темные отнюдь не были посланниками злых разрушительных сил, а Светлые не выглядели ангелами. Скорее, дело заключалось в используемой энергетике… а еще в некоторых традициях. Если у Светлых соблюдалась жесткая иерархия, то у Темных все обстояло иначе. Эйно мог вести себя как первый среди компании хороших друзей, и лишь по тревоге становился командиром, слово которого – закон.

– Пойдем-ка, покурим-ка! – предложил шеф «Умбры» Ольге. – А то я уж стал опасаться – вернешься из Англии, и станешь занудой вроде этой Терстон. Как дела-то?

Вопрос наверняка был задан просто так, Эйно наверняка уже сообщили все подробности практики, пройденной Ольгой.

– Значит, на хорошем счету, – усмехнулся Эйно, когда Ольга в двух словах сообщила о том, что все удачно. – Вот и прекрасно. Зато у нас тут… Хотели бесов – получили! Насте уже звонила?

Эйно выглядел довольным, а значило это одно – боевых тревог не миновать. Скорее, он мог прийти в уныние, если был полный штиль. Неизвестность – вещь неприятная даже для мага его уровня.

– Ну да, и Эд трепался про каких-то зомби и некромантов. Ну, как всегда…

– Да вот совсем не как всегда. – Эйно потеребил дужку очков. – У нас тут реальные проблемы. Покойнички из гробов выползают, пугают до смерти мирных граждан.

Оля смотрела на него, и не знала, что и думать – может, они с Эдом сговорились и собираются ее разыграть?

– Ты пока иди к себе и сегодня отдыхай. А хочешь новостей – заходи к Редрику, он кое-что уже посмотрел… насчет дела о живых мертвецах.

– Пожалуй, я лучше сразу к Реду, – сказала Оля.

– Ну, смотри, не перетрудись, – проговорил ей вдогонку Эйно.

* * *

Боевую тревогу объявили три дня назад. Причиной стало сообщение информатора, услугами которого пользовались нечасто. Как правило, такие информаторы были у О.С.Б. в органах. Но, как выяснилось, и не только там. В банальнейшем сумасшедшем доме может произойти то, что вполне достойно внимания О.С.Б. Оно и произошло.

Первым выяснять обстоятельства стал сам Эйно.

Несчастного, которого угораздило увидеть живую покойницу, выпустили из больницы очень быстро, но то, что успел установить Эйно, наводило на определенные размышления. Человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО видел не бомжиху, а нечто такое, что едва не погасило его разум навсегда.

Разумеется, на кладбище отправились в тот же день. «Бомжиху» не обнаружили, да ведь никто и не думал, что она отыщется так быстро или станет дожидаться, когда за ней прибудут сотрудники О.С.Б. Зато допрос под гипнозом кладбищенского начальства кое-что дал. Работники «особых услуг» решили, что их допрашивают очень серьезные чины из очень серьезной организации (и были, в общем, правы). А посему они подтвердили, что одна из могил – на том самом участке, который, видимо, никогда в жизни больше не посетит несчастный Виталий Валентинович, – оказалась разрытой.

Это было ЧП, и ЧП очень хотели скрыть. Но не удалось.

Заодно выяснилось и кем была предполагаемая «бомжиха», и даже адрес, по которому она жила до того, как скончалась несколько месяцев назад.

– А скажите, уважаемый, – наседал Эйно на заместителя помощника, который – даже под гипнозом – пытался отвести глаза, – а мог ли труп сильно сгнить за два с половиной месяца?

– Ну, вообще-то, – начал заместитель, – были дожди.

– А участок, стало быть, сырой, – подытожил Эйно. – Ладно, это не принципиально. Можете расслабиться. Да, если кто-нибудь из ваших подопечных надумает опять выкопаться, потрудитесь сообщить нам. Телефон вам придется запомнить.

Разумеется, заместитель забыл и своих собеседников, и тему разговора. Но вспомнить пришлось ровно через день.

Да-да, уже через день еще одна могила в гигантском некрополе – уже на другом участке, но тоже довольно свежая – оказалась разрытой.

– …Ну вот, хорошо, что ты приехала, – говорил Редрик Оле, пересказав историю, которую остальные уже знали. – Оперативной работы теперь будет выше крыши. Я уж не говорю, что пришлось выставить наблюдение около дома, где жила бедная бабушка. А вдруг ее туда потянет? Хотя надежды мало. Во-вторых, пришлось опросить соседей: сплошная головная боль. И то же самое надо будет сделать по второму случаю. Если в городе каждый день будет оживать по мертвецу, всех сил О.С.Б. просто не хватит!