Текст книги "Новые русские"

Автор книги: Михаил Рогожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Вся Москва съезжается в известные дома

Вся Москва съезжается в известные дома. Если вы человек несведущий, вам поначалу придется завести солидные знакомства, стать завсегдатаем на званых вечерах и обязательно произвести хорошее впечатление на дам зрелого возраста. Когда вас начнут узнавать, когда за вами шлейфом потянется пара сплетен, когда у вас появится озабоченное выражение лица, лишь тогда, не сразу и не вслух, вы узнаете интересующий вас адрес. При этом холеная женская рука с изысканным маникюром и приличным количеством каратов на пальцах заботливо ляжет на ваше мужественное запястье и, несильно сдавив его, притянет вас поближе к очаровательному ротику с безукоризненными фарфоровыми зубами, и вы услышите заветное: улицу, дом, подъезд, квартиру и время приема. Напоследок та же рука потреплет вас по щеке и тихий шепот успокоит: «Верьте, там вы обретете себя в другом качестве». После этого вы попадаете если не в ранг бессмертных, то во всяком случае в ряды излечиваемых. И пусть в стране не останется лекарств, закроются все больницы и уедут все врачи, вас это нисколько не обеспокоит, потому что ваше здоровье отныне в руках высших космических сил. В такой дом Глотов решил отвезти Макса. Сиреневая «вольво» уверенно несется по бульварному кольцу к Остоженке. Макс ни о чем не спрашивает, борясь с волнообразно накатывающимся волнением. Борис Ананьевич с вялой истомой еще и еще раз прокручивает в уме утреннее рандеву. По большому секрету он поделится своей победой с Артемом Володиным. А какое сногсшибательное впечатление их визит произведет на несчастного, бесполезного Макса? Глотов уважает себя за истинно дружеский поступок.

Артема Володина всякий, переступивший порог заветной квартиры, величает не иначе, как Артемий. Неизвестно откуда возникнув, он за короткое время сумел стать самым престижным колдуном и целителем столичного бомонда. О нем рассказывают легенды, небылицы и чистую правду. В отличие от своих собратьев по ремеслу Артем Володин не показывается на телевидении, не дает интервью и не появляется на бесконечных презентациях. Ему реклама не нужна. Он – возвращает молодость. Проблема классическая и застарелая, как само человечество. Живет врачеватель… хотя нет, себя Володин считает не колдуном и экстрасенсом, а жрецом священного храма Аполлона в Дельфах – понтификом. Так вот, живет современный жрец в одном из Обыденских переулков, в бывшем доходном доме, крепко загаженном советскими гражданами. Свое первое переустройство мира Артем Володин начал с подъезда. Он явился в ЖЭК и долго просил разрешения у местного начальства отремонтировать подъезд за собственные деньги. В кабинет начальника сбежались все сотрудники ЖЭКа поглазеть на небывалое чудо. После продолжительного совещания с привлечением депутата и представителей совета ветеранов разрешение милостиво было дано. Установили срок окончания работ и прием их специально созданной комиссией. На все отвели месяц. В противном случае ремонт, как мешающий нормальному проживанию жильцов, должен быть приостановлен. Артем Володин не испугался, не возмутился, а высокопарно и проникновенно поблагодарил за мудрую заботу жэковских начальников. Когда через месяц комиссия подошла к серой громадине с начала века не ремонтировавшегося дома, ее члены застыли с открытыми ртами. Новые трехметровые дубовые двери с прозрачными стеклами солидно поигрывали бронзовыми шарами ручек. Человек в генеральском мундире предупредительно их раскрыл. Начальник ЖЭКа споткнулся о новую мраморную ступеньку и с трудом выдавил из себя.

– Позвольте войти, товарищ генерал?

– Позвольте вас проводить, – вежливо ответил ему степенный седой генерал.

– Мы приемная комиссия из ЖЭКа, – отрапортовал начальник.

– А я привратник, Владлен Спиридонович, рад быть полезным, – генерал приставил руку к козырьку.

Комиссия ступила на широкую красную ковровую дорожку. Еще недавно облупленные, испачканные надписями стены подъезда отразили идущих в полированном мраморе. Сверху свисала девятирожковая бронзовая люстра, выгодно освещающая барельефы с античными фигурами воинов, венчающие стены. Лифт казался невесомым благодаря золотистой железной сетке, в которой находилась новая кабина красного дерева, внутри обитая зеленым плюшем и увешенная с трех сторон овальными зеркалами. Рядом с лифтом, слева, начиналась роскошная мраморная лестница с широкими дубовыми перилами, лежащими на витиеватой чугунной решетке. Начальник ЖЭКа и его сопровождение крутили головами, охая от восторга.

– И так все до девятого этажа? – невольно спросил начальник.

– Никак нет. До второго. Там расположена квартира господина Володина, – со знанием дела ответил генерал-привратник.

– Пожалуй, пойдем посмотрим, чего он этакого в квартире произвел.

Начальник собрался войти в лифт. Но генерал уверенно преградил ему дорогу.

– Не велено никого принимать.

Начальник ЖЭКа оторопел, поглядел на подчиненных и грозно прикрикнул:

– Не твоего ума дело. Я поеду по этажам, посмотрю, в каком состоянии лестничные клетки!

– А, это пожалуйста, – помягчел генерал. – Для этих целей следует пользоваться другим лифтом. Поднимитесь один пролет наверх. На нем все жильцы ездят. Только осторожно, там в кабине свет не горит. Кто-то лампочки все время выкручивает.

Начальник ЖЭКа постоял, плюнул на мраморный пол и вышел на улицу. Больше в этот дом комиссии не наведывались.

Бориса Ананьевича привратник Владлен Спиридонович встречает с приветливой улыбкой. Они знакомы по старым временам. Тогда генерал был замполитом в Подольске.

– Товарищ с вами? – на всякий случай спрашивает он.

Макс решил, что они приехали в какую-то военную организацию. Глотов берет его под руку и заводит в сверкающий зеркалами и огнями лифт. Дверь в квартиру открывает высокая блондинка в белом коротком платье, с загорелыми стройными ногами. Ее интересное удлиненное строгое лицо немного портит косящий в сторону правый глаз. Большая белая прихожая пуста, если не считать старинной деревянной резной вешалки с перекладиной, за которую нужно заходить, чтобы повесить пальто. Девушка ждет, пока они разденутся. Потом через античную арку, опирающуюся на две дорийские малахитовые колонны, они попадают в длинный коридор, одна стена которого от пола до потолка увешена серебряными окладами. Вместо ликов в них поблескивает золотая фольга. Останавливаются перед белыми дверями со старинными бронзовыми ручками. Девушка их открывает, и Макс, подталкиваемый Глотовым, проходит в огромную комнату с тремя овальными окнами. В ней никого нет. Девушка беззвучно исчезает. Макс с любопытством осматривается. Здесь на стенах – синие обои с размытыми лиловыми крупными цветами. На стеклянных подставках стоят мраморные бюсты и головы античных богов и философов. В углу у окна – раскидистый фикус. Под ним – мягкий белый кожаный диван. Рядом журчит небольшой фонтан в мраморной плоской вазе, напоминающей морскую раковину, которую поддерживают три мальчика-дельфина. Макс хочет выяснить у Глотова, где они очутились, но из других дверей в комнату стремительно входит хозяин.

– Привет вам, гости дорогие! С утра еще не жданные… – громко говорит он и поднимает руки над головой.

Глотов тоже поднимает руки.

– Прости, Артемий, что без звонка.

– Как говорили древние, АД ХОНОРЭС… – хозяин обращается к Максу. – В переводе звучит: таких гостей принимаю ради одной только чести, – переводит взгляд на Глотова и добавляет, – безвозмездно, ибо почетно.

Глотов по-свойски хлопает его по плечу.

– Ничего, разберемся. Мне с тобой нужно перекинуться несколькими фразами, но сперва позволь представить моего старого товарища, талантливого ученого… – с этими словами он подводит Макса к Артемию.

– У молодого человека проблемы. Я вижу. Будем знакомы. Артемий.

– Макс.

Володин внимательно, цепко смотрит на Макса и молча отходит к фонтану. Подставляет руки под изгиб струи. Мелкие брызги воды летят в разные стороны.

Бесшумно в комнату входит та самая высокая блондинка с косым глазом.

– Ждет? – не поворачиваясь к ней, спрашивает Артемий.

– Ждет, – отвечает блондинка.

Володин стряхивает воду с рук, поднимает их над головой. Потом опускает и молча уходит вместе с блондинкой, плотно закрыв за собой двери.

– Что мы здесь делаем? – шепотом спрашивает Макс.

Глотов отвечает тоже шепотом: «Это то, что тебе нужно. Он снимет все стрессы. Родишься заново».

– Не хочу я заново! Ерунда какая-то! Еще один Кашпировский!

Макс, будучи человеком науки, биологом, терпеть не мог охватившее страну надувательство, идущее от безграмотных гипнотизеров и проходимцев. Он считает себя сугубым материалистом, что касается человеческого тела и мозга, допуская, однако, присутствие Бога и высшего разума. Неужели кто-то будет его лечить от желания убить Веру? Глотов замечает его недовольство. Подходит вплотную и шепотом сообщает:

– Идиот! Люди платят безумные деньги, чтобы попасть к нему на прием. По полгода ждут. А тебе даром в руки дается. Артемий заинтересован во мне. Он берется энергетически оснастить мою предвыборную кампанию. Несколько сеансов, и все мои соперники скиснут. Народ будет слушать только меня. Верить мне. И голосовать за меня.

– Короче, устроите массовый психоз… – не смог не съязвить Макс.

– Ничего подобного. Каждый из кандидатов будет врать свое. Им Артемий ни за какие радости не будет помогать. А мне с удовольствием. Его энергия способна внушать только чистые замыслы. Именно поэтому я остановился на экологии. Между нами говоря, всю свою деятельность он ведет через наш фонд экологической защиты.

– Понятно. Отмывает деньги. Хорошо устроился. Крыша удобная. – Макс не против любых махинаций, даже самых уголовных. Его раздражает количество высокопарных слов, которые при этом говорятся.

Глотов возмущен. Но спорить не хочет. Слишком мелок оппонент. Поэтому скрывает раздражение за своей вечной снисходительной улыбкой. Садится на белый диван и обращается к Максу, как к нервному больному:

– Дорогой мой, успокойся. Тебя здесь не будут ни к чему принуждать. Артемий просто поговорит с тобой. Ты же этого хотел, появившись сегодня у меня?

Макс и сам не понимает, с чего это он начал заводиться. Какая ему разница, чем занимается этот экстрасенс. Пусть попробует свои фокусы на Максе. Сразу поймет, что перед ним нормальный человек, и оставит дешевые штучки для нервных дам. Чтобы примириться с Глотовым, спрашивает:

– Он что – гипнотизер?

– Нет. Но у него огромная клиентура. В основном женщины. Он Изобрел эликсир молодости. А способностями экстрасенса пользуется редко. Поверь мне, стрессы снимает моментально.

Макс чуть не давится от смеха. Ему, биологу, рассказывают о каком-то эликсире молодости! До чего же темные люди!

– Из чего же он его приготавливает? – насмешливо спрашивает.

Глотов с опаской смотрит на дверь.

– Тише ты. Об этом ни слова. Я так, в запале сказал. И не спрашивай его об этом. Иначе меня здорово подставишь. Эликсир тебе ни к чему. Он для женщин. Найдешь с Артемием общий язык, сможешь устроить Веру на курс лечения.

– Вере, положим, молодость уже не светит, а с ним пообщаюсь, – уклончиво отвечает Макс.

Глотова раздражает ирония.

– И не экстрасенс он, и не колдун! Видишь, сколько античных ученых собрал? Между прочим, музейные экспонаты. – Для подтверждения своих слов Глотов подходит к голове греческого мудреца, стучит по ней кулаком. – Настоящий мрамор. Артемий считает себя жрецом какого-то храма. Его почитательницы уверены, что он живет второе тысячелетие.

– Бред! – кричит Макс и сам пугается своего голоса. Продолжает шепотом. – Тебя послушать, так он пил вино с тем, кого ты постукал по голове.

– А кто это? – удивляется Глотов.

– Питтак, один из семи мудрецов Древней Греции. Лет за шестьсот до нашей эры жил. Хороший собутыльник для твоего Артемия.

– Кто тебе сказал? – еще более удивляется Глотов.

– История античного мира, которую я, в отличие от некоторых, изучал.

– Вот и поговоришь об этом с Артемием, – примирительно шепчет Глотов. – А что о нем придумывают бабы, не наше дело.

Макс рассматривает бюсты. Все они выполнены превосходно. Даже выбоины, трещины и сколы выглядят натурально. Голова, под которой надпись по латыни «Нерон», имеет только челку, брови и глаза. Остальное стесано временем. Скорее всего подделка. Но впечатляет.

В комнату быстро входит Артемий. Снова подходит к фонтану и смачивает руки. Все молчат. Слышно журчание воды. Дверь открывается, на пороге появляется женщина в роскошной пушистой шубе из черно-бурой лисы.

– Артемий! Ты меня знаешь, я не уйду. Мы за месяц договаривались. Из-за тебя перенесла поездку в круиз. Делай что хочешь, но курс я должна сегодня закончить! – Не дожидаясь ответа, она разворачивается и с силой захлопывает за собой дверь.

Макс вздрагивает. Он находился спиной к женщине и не повернулся даже тогда, когда она скандально закричала. Не обращать внимание на происходящее вокруг он научился за многие годы работы с микроскопом. По молодости реагировал на каждый возглас, на любое копошение, возникающее рядом. Терял много, времени, отвлекаясь на мелочи. Потом научился абстрагироваться от ненужных разговоров, чужих проблем и тем более чьих-то выяснений отношений. Он продолжает осматривать бюсты античных мыслителей, поражаясь богатству и великолепию коллекции.

Артемий поманил пальцем Глотова. Они садятся на диван.

– Парень свой? – кивает в сторону Макса хозяин.

– Ручаюсь. Работает на кафедре биологии МГУ. Талантливый ученый. Своей жене докторскую диссертацию написал. Она – в моей команде. Правая рука. Обеспечивает научные разработки. Но что-то между ними не ладится. Давно живут. Приелись друг другу.

– Бывает… – Артемий задумчиво потирает влажными руками. – Не вовремя вы пожаловали.

– Какие-то проблемы? – забеспокоился Глотов.

– Агнец мой, коли есть женщина – есть и проблема.

– Ну, тебе ли привыкать? Ты с их племенем особо не церемонишься. Как, впрочем, и я…

Артемий вскидывает взгляд на Глотова. Понимающе улыбается. Покачивает головой:

– Ох, Борис Ананьевич, неужто за старое взялся?

Глотов темпераментно сжимает кулаки:

– Какое там взялся? Само в руки свалилось. В черных кружевных трусиках. Должен выложить тебе в подробностях, иначе забродит во мне окончательно.

– Погоди, для начала сделаем тебе массаж, а после под релаксацию поведаешь тайны варварского разврата.

Артемий встает, подходит к углу комнаты, в котором висит спускающийся с потолка толстый плетеный шелковый шнур. По своей белизне он неотличим от стены. Дергает за него. Комнату наполняет мелкий перезвон колокольчиков. Дверь тут же отворяется, и появляется блондинка.

– Фрина, проводи моего агнеца на массаж.

Блондинка делает уважительный жест рукой в сторону Глотова и сообщает Артемию, что пациентка продолжает скандалить. Артемий морщится. Глотов следует за блондинкой, на ходу подмигивая Максу. Тот в растерянности, не представляет, зачем ему оставаться наедине с фокусником. Поэтому откровенно рассматривает хозяина странной коллекции. Артемий без какого-либо напряжения выдерживает этот взгляд. Макс снова удивляется здоровому загорелому телу среди зимы. Сначала в глаза бросился загар ног блондинки, теперь рук, торса и лица Артемия. Одет он в нечто пляжное. Белые узкие брюки, кожаные сандалии на босу ногу. На плечах – накидка типа куртки. Она – без лацканов и не сходится на груди. К тому же не застрочена под мышками. Сзади выглядит, как тонкий пиджак, а спереди – узкие борта, просто перекинутые через плечи. Белый материал должен быть довольно плотным, потому что одеяние не сваливается с Артемия. В целом костюм в сочетании с тренированным загорелым телом производят впечатление стерильности и физического здоровья. Коротко стриженные волосы челкой закрывают почти весь лоб Артемия. Прямо как на головах римских императоров, стоящих у стены. Но в отличие от мраморных, его волосы золотистого цвета, словно посыпаны искрящейся пудрой. Скорее всего и впрямь посыпаны. Красивые, чуть навыкате умные глаза и большой с горбинкой нос делают лицо статично-монументальным. Подбородок резко выдвинут вперед. Наверное, в профиль Артемий похож на оперного Мефистофеля из «Фауста».

Артемий дает возможность Максу попривыкнуть к общению с ним.

– Вы, молодой человек, правильно сделали, что пришли ко мне. Вовремя пришли.

Макса такое обращение шокирует. Седины, прикрытой золотом, у хозяина ненамного больше, чем у Макса. И хоть он живет второе тысячелетие, по паспорту они близки годами рождения.

– Хотя, должен признаться, именно сегодня вы мне нужнее, чем я вам. Подчеркиваю, сегодня. Я смею предложить вам оказать мне услугу. Важную и тайную. Со своей стороны я гарантирую мою поддержку в ваших проблемах.

Макс удерживается от улыбки. Артемий сам напрашивается в сообщники для убийства Веры. Оригинально!

– Вряд ли я на что-нибудь способен.

– Ошибаетесь. Мне известно, что вы – биолог. Это намного упростит наши отношения. Говорю без предисловий. Я изобрел эликсир молодости. Об этом много говорят в столице. Прошу вас отнестись к моей просьбе серьезно. Учитывая степень моей откровенности, вам в дальнейшем придется соблюдать полнейшую конфиденциальность нашего разговора.

Артемий выжидательно смотрит на Макса.

В такой ситуации ничего не остается, как принять на себя груз чужого и совершенно не нужного секрета. Что Макс и подтверждает кивком головы.

Артемий продолжает, давая понять, что не сомневается в порядочности своего гостя.

– Идея моя – не нова. Основывается она на химическом анализе мужской спермы и ее благотворном воздействии на женский организм. На Западе давно пользуются успехом кремы, в которые входит этот компонент. Но я пошел дальше. Я создал группу доноров. Это молодые люди до двадцати пяти лет, находящиеся на специально разработанном мною режиме. Постоянное чередование жизни в лесу, горах, у моря. Строгая диета, причем у каждого своя, специально разработанные мною питательные коктейли. Все это создает феноменальное качество их спермы. Еще древние греки пользовались ею, как средством, питающим кожу лица и рук. В моем методе существует три варианта приема. Разумеется, самый результативный – внутрь, далее – маски, и третий – в виде порошка. Как ученый, вы понимаете, что секреты химического состава я вам сообщать не собираюсь, но поверьте, не существует таких болезней, которые не отступали бы под натиском такой жизненной силы. Иммунитет женского организма укрепляется настолько, что уничтожает любые очаги болезней. Не говорю уже о том, как изменяется структура кожи. Она становится молодой, эластичной. Ни один гормональный препарат не дает подобного результата. И самое главное – мой метод абсолютно безвреден. Он несколько непривычен для нашей псевдоморали. Но древние по этому поводу говорили: обсценум эст дицерэ, фадерэ нон обсденум, что подразумевает – говорить зазорно, делать не зазорно. Мой рассказ не случаен. Дело в том, что именно сегодня в моей практике возник непредвиденный кризис. Ни один из доноров не явился на работу. У них массовое отравление. Лежат вповалку на моей даче. Сейчас ими занимаются мои врачи. Надеюсь, им ничего не грозит, кроме легкого расстройства желудка. Но придется несколько дней повременить. На завтра я уже отменил прием. Но одна из моих самых престижных клиенток сидит и требует очередного сеанса…

Макс не верит своим ушам. Мало того, что в этом роскошном доме занимаются тем же, чем в любом паршивом притоне, только с налетом научности и мистики, но и ему намекают на возможное участие.

– Значит, каждый желающий может заменить ваших доноров? – насмешливо спрашивает он. И добавляет: – Сколько же это стоит? Неужели бесплатно?

Артемий не реагирует на его выпад.

– Доноров заменить нельзя. Их организмы в течение трех лет очищались по моей методике. Каждый получал индивидуальную дозу витаминов. Я регулировал количество белков, жиров и углеводов в их пище. Готовил им оригинальные питательные коктейли. Для них сотрудничество со мной – серьезная, хорошо оплачиваемая работа. Все они девственники. По достижении двадцати пяти лет мне придется расстаться с ними, так как мужской организм перестает вырабатывать сперму того качества, которое необходимо для лечения. Кстати, вам сколько лет?

– Сорок три. И я не девственник.

– В данном случае не имеет значения. Я прошу выручить меня. Один раз заменить моих доноров. Пациентке, которая устраивает скандал в комнате отдыха, уже совершенно не важно качество вашей спермы. Курс она прошла успешно. Результат восхитителен. Но она заплатила за сорок сеансов и ни за что не уйдет отсюда, пока не получит своего сполна.

Артемий плавно разводит руками перед самым носом Макса – мол, сказано все. И как бы между прочим добавляет:

– Я с вами откровенен. Решайте сами. В любом случае благодарю за визит ко мне. Поступим по древнему правилу: аут бибат, аут абэат, что означает – либо пусть пьет, либо уйдет, проще говоря, либо пей, либо уходи.

Артемий подходит к фонтану и подставляет руки под струю воды.

Макс более не ощущает желания посмеиваться над предложением. Он неизвестно почему начинает испытывать уважение к этому спокойному, уверенному в себе и своем предназначении человеку. Столько лет Макс нужен был исключительно Вере. Вернее, ее карьере. И за все прошлые годы его никто ни о чем не попросил. А здесь предлагается нечто немыслимое. Макс уверен, что его лицо покраснело.

– Агнец мой, не следует придавать слишком много серьезности моему предложению. Оно ни в коей мере не скомпрометирует вас. Женщину эту вы не увидите. Она вас тоже. Весь процесс займет минут пятнадцать.

– Какой же из меня донор? – растерянно спрашивает Макс. Ему уже хочется помочь Артемию и, более того, рассказать о своем решении убить Веру. Ведь доверяет же Артемий ему свой секрет, значит, в ответ можно доверить свой. Вместе они найдут способ сделать смерть Веры незаметной и естественной. Так прекрасно все образовывается. Конечно, Макс считает себя крепким мужчиной и справится с заданием Артемия.

Тот в свою очередь стряхивает воду с рук, подходит к Максу, обнимает его за плечи.

– Агнец мой, твое второе я – альтэр эго, принимает мое предложение. Я рад. Как ученому, тебе должен быть интересен мой метод. У тебя давно была связь с женщиной.

Лицо Макса искажает гримаса сожаления:

– Какие женщины? Я женат двенадцать лет. Из них почти десять каждый день желал свою жену. Остальное время потратил на науку.

– Ничего, запомни выражение – ниль дэспэрандум, то есть никогда не отчаивайся.

– Как?

– Ниль дэспэрандум.

Максу кажется, что именно это выражение он запомнит на всю жизнь.

Артемий увлекает Макса в другую комнату.

– Извини, агнец мой, но я обязан сделать экспресс-анализ. Мазок, посмотрим и кровь. В компьютере результат получается мгновенно. Да и сам будешь чувствовать себя уверенно.

Максу все равно. Ничего такого у него быть не может. Поэтому он с интересом рассматривает новое помещение. В нем все необычно. В центре низкий жертвенник – бронзовая неглубокая тарелка, в которой тлеют угольки. Дым легкой струйкой поднимается к потолку, где вместо люстры – бронзовый раструб вытяжки. Максу кажется, что пахнет горелыми листьями на берегу осеннего моря. Вокруг жертвенника пять мраморных лежанок. Каждая представляет тонкий лист мрамора, приподнятый в изголовье и плавно спускающийся к полу в ногах. У каждого ложа стоит низкий мраморный столик. Пол, как показалось Максу, из самой натуральной красной глины. Так и хочется сбросить зимние утепленные сапоги и походить по нему босиком. Перепутанные отростки лиан оживляют сочной зеленью белые стены этой комнаты. В каждом углу торчат желтые никелированные прутья, на концах которых рожки ламп, направленные в потолок. От их рассеянного света кажется, что вся комната висит в бесконечном белом пространстве. Артемий просит Макса расстегнуть брюки, а также обнажить левую руку и прилечь на лежанку. Быстрым профессиональным жестом берет на стеклышко мазок и тут же прикасается небольшим пистолетиком к хорошо просматриваемой на руке Макса вене. Легкий щелчок.

Макс удивленно спрашивает: «Все?»

– Полежи минут пять. Наберись сил.

Артемий выходит. Максу хочется закрыть глаза, разбросать в стороны руки и ноги и замереть на прохладном мраморном ложе. Легкие теплые волны от тлеющих угольков проплывают над его телом. Совсем рядом раздаются резкие крики чаек, зависающих над самым берегом. По влажной кромке песка идет Вера. Она – босиком, в короткой юбке и желтой майке, плотно обтягивающей ее полные груди. Макс следует сзади. Он понимает, что самое время для претворения его замысла. Сейчас возьмет Веру под руку и поведет ее в море. Они будут долго идти по мелководью. Она со смехом начнет вырываться, но Макс ее не отпустит. Под водой ступни легко скользят по ребристому песчаному дну. Вода едва доходит до колен. Впереди – неподвижная гладь моря и огромный красный диск безразличного солнца. Через несколько минут этот единственный свидетель скроется за морским горизонтом, и наступит час Макса. Назад на берег он уже вернется один. Макс не ощущает жалости к идущей рядом жене. Даже ее продолговатая, тяжело колышущаяся грудь не вызывает ностальгических эмоций. Наконец, с каждым последующим шагом становится глубже. Пора обнять Веру, набрать в легкие побольше воздуха и вместе с ней резко погрузиться под воду. От неожиданности она должна сразу захлебнуться. Всего несколько секунд под водой, и он медленно повернет к берегу, не обращая внимание на еле заметное под водой желтое пятно кофты. Макс дрожащей от волнения рукой обнимает Веру за талию. Второй рукой прижимает ее к своей груди и вдруг за спиной жены видит, как к ним приближается на маленькой лодке с парусом человек. Только его здесь не хватает! Макс с удивлением узнает Матвея Евгеньевича Туманова. Он совершенно забыл, что они находятся в Майори, в гостях у Лизы и Матвея. Макс раздосадован. Теперь ничего не получится. Не топить же вместе с Верой еще и Матвея. Вера почему-то вырывается из объятий Макса. Падает в воду. Встает мокрая, с перепуганным лицом. Что-то кричит Матвею. Макс не может разобрать слов. Вера поворачивается и бежит к лодке. Макс удивляется тому, что она не плывет, а именно бежит. Ведь лодка находится на глубине. Матвей протягивает ей руку. Ветер надувает парус и уносит их к медленно тонущему светилу. Максом овладевает ужас одиночества. Ночь внезапно падает с неба и растворяется в море. Невозможно определить, где берег. К счастью, засветился огнями Майори. Макс уныло бредет на свет.

Просыпается он и видит склоненного над ним Артемия. Золотые искры в его волосах при рассеянных лучах создают вокруг головы нимб. Глаза строгие и внимательные. Макс испытывает к нему доверие.

– Я ненадолго заснул? – спрашивает он, смущаясь.

– Отлично, агнец мой! Что же тебе приснилось?

Макс отчетливо помнит видение. Но ему неудобно говорить о попытке утопить Веру. Поэтому сообщает о приснившемся старом знакомом Туманове, живущем на берегу Балтийского моря.

– Неужели Матвей Евгеньевич? – оживляется Артемий.

– Да. Вы знакомы?

– Как же, как же. Выдающийся музыкант. Работал в оркестре Ласкарата… Мой пациент.

– Тоже омолаживается?

– В какой-то мере… Твои анализы, агнец мой, чисты, как июльское небо над Грецией. С чем и поздравляю.

– Не сомневался. Из ничего ничего не бывает.

Артемий протягивает руку и помогает Максу подняться с мраморной лежанки. Гладит его по голове, заглядывает в глаза. Макс спокоен. Ему нравится забота Артемия. Поэтому, не сопротивляясь, идет следом сначала в коридор с висящими на стенах окладами, потом, пересекая его, заходит в стеклянный грот. От коридора он отделяется витражами. В центре грота, в окружении пальм стоит роскошная круглая ванна, наполненная розовой водой. Покатые зеркальные стены многократно отражают пальмы и ванну. Артемий подходит к стене, дотрагивается до никелированного треугольника, и полусфера двери уходит вглубь. Там, в новом источнике света возвышается царственный унитаз. Артемий идет вдоль стены, нажимая на такие же треугольники, только поменьше. Везде шкафчики, полки, на которых лежат толстые махровые полотенца, вешалки с разноцветными банными халатами, стеллажи для купальных тапочек. Задерживается Артемий перед отделением с косметикой. Достает какой-то большой тюб. Протягивает Максу.

– Когда искупаешься, вытрись насухо и натри все тело этим сандаловым маслом. Это мое производство. Абсолютно безвредное. Кроме запаха, придаст твоему телу цвет золотистого средиземноморского загара. А пока будешь нежиться в ванной, выпей вот этот коктейль. – Артемий показывает на высокий пивной стакан, до краев наполненный светло-коричневой пузырящейся массой.

Макс утвердительно кивает головой. Ему в самом деле хочется побыстрее упасть в розовую воду ванны.

– Вещи повесишь в шкафчик. Откроешь тот, где треугольник углом направлен вниз. Понятно? А когда натрешься маслом, дерни за шнур, висящий у дверей.

Артемий позакрывал все полусферы и удалился еще через одну, в правой стороне грота.

Макс не мучается рассуждениями. Быстро раздевается, прячет вещи в указанный шкаф и, не пользуясь ступеньками, перемахивает через высокий край ванны. Как только его тело погружается в розовую воду, она начинает бурлить. Со всех сторон и даже снизу подводные струи ласкают его с ног до головы. Макс зажмуривается от блаженства. «Хорошо, что перенес убийство Веры на завтра». Ему чертовски приятно оказаться игрушкой в заботливых теплых руках. Немного погодя, когда проходит первое ощущение блаженства, в его сознание сладостной истомой влезает любопытство. Желание узнать, что же с ним произойдет дальше, заставляет вылезти из божественной ванны и накинуть на себя большое полотенце, пахнущее лавандой. Максу очень непривычно стоять и отражаться сразу со всех сторон. Аж рябит в глазах от собственной, закутанной в черную махру, фигуры. Поэтому переводит взгляд на витражи. На них изображены сцены в античных банях. Макс с удовольствием отметил, что ничем не уступает знатным патрициям, возлежащим возле изумрудного бассейна. Сбросив легкое оцепенение, он натерся сандаловым маслом. Оно быстро впитывается в кожу, оставляя горьковато-порочный аромат и матовую золотистость загара. Макс вспоминает, что забыл выпить коктейль. Вместо смакования приходится осушать литровый стакан почти залпом. Вкус напитка сочетает в себе множество оттенков. Пива, чего-то молочного, каких-то дурманящих приправ. Нечто похожее на кумыс и вместе с тем на многое другое. Громко икнув, Макс уверенной рукой дергает шелковый шнур. Слышится перелив колокольчиков. Зеркальная полусфера отъезжает вглубь. Входит Артемий. Его лицо сосредоточенно и торжественно. Знаком приглашает Макса следовать за собой. Макс не стесняется своей наготы и удивляется только тому, что ступает босиком по самой настоящей траве, влажной от росы, расстилающейся нетронутым газоном по всей небольшой комнате. Купольный потолок имеет круглое отверстие в центре, через которое видно голубое солнечное небо с медленно проплывающими облаками. На секунду Макс с недоумением вспоминает, что квартира, кажется, на втором этаже, но не вникает в данное несоответствие. Артемий подводит его к креслу. Вернее, к мраморному трону. Заботливо усаживает безропотного Макса. Он не сопротивляется, когда Артемий широкими кожаными ремнями пристегивает его руки к овальным подлокотникам, а ноги за щиколотки и под коленями к массивным ножкам в виде львиных лап. Далее Артемий надевает ему через голову эластичную повязку, чтобы зажать ею рот. Даже губами шевельнуть невозможно. Остается вопросительно смотреть на Артемия.