Текст книги "Тайны Берлина"

Автор книги: Михаил Кубеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Маньяк европейского масштаба

В списке чудовищных злодеев-убийц мировой истории немец Бруно Людке, житель Берлина, района Кёпеник, занимает восьмое место. У него на счету 86 жертв. В основном, женщины. Их он насиловал, а потом убивал. Но чаще бывало наоборот, сначала убивал, а потом насиловал. За ним на девятом месте следует российский преступник Чикатилло, у него – 56. Если же взять европейскую историю криминалистики, то до настоящего времени еще никто не перещеголял по количеству убийств Бруно Людке, он занимает первую строчку. Так ли это на самом деле? Как такой изувер мог появиться в добропорядочной Германии?

О самом судебном процессе и раскрытии этого уникального дела, скорее всего, никто никогда и не узнал, если бы не журналистское расследование, если бы не копание в материалах Главного имперского управления безопасности Третьего рейха, предпринятое в послевоенные годы, которое привело к сенсационным открытиям.

Вид на район Кепеник

Тогда-то и выяснилось, что в Берлине и в других городах с 1923-го по 1943 год – двадцать лет! – совершенно спокойно орудовал некий серийный убийца, который совершал нападения на женщин и которого в течение двадцати лет не могли найти. Его звали Бруно Людке. В полиции района Кёпеник это имя было хорошо известно. Высокий, крепкий, с простоватым лицом и какой-то наивной улыбкой, он считался не совсем нормальным человеком, из разряда тех, которых называют безобидным дурачком. Никаким уголовным преследованиям не подвергался, в полиции за ним никаких дел не значилось. Так и жил бы себе, если бы не убийства, совершавшиеся в Берлине с какой-то странной очередностью и которые в течение долгих лет не могли раскрыть. Все началось с расследования убийства женщины. Итак, 31 января 1943 года членам Специальной комиссии по расследованию убийств предложили отправиться в Кёпеникский лес, в котором была найдена задушенной неизвестная женщина средних лет. В ходе расследования криминалисты выяснили, что убитой оказалась 53-летняя Фрида Рёзнер, которая 20 января отправилась в лес, чтобы набрать дров. Там на нее напал мужчина, задушил и изнасиловал. Преступника никто не видел, он не оставил после себя каких-либо заметных следов, то есть определенных улик в деле не имелось. Но когда стали детальнее изучать способ убийства, когда стали сравнивать с похожими преступлениями, совершенными в Берлине за предыдущие годы, то оказалось немало общего. Вот тогда-то под подозрение и попал Бруно Людке, высокий, физически крепкий человек, который работал кучером. Развозил пассажиров, иногда доставлял дрова, подрабатывал в местной прачечной. Родился он в 1908 году, в армию не призывался по причине слабоумия, не был женат, определенной профессии и образования не имел. Было над чем задуматься. Кандидатура со всех сторон подходящая. А тут подоспело еще одно убийство, совершенное причем при схожих обстоятельствах – в роще Дюбенер Хайде под Берлином. Там была найдена задушенной и изнасилованной некая гражданка по имени Роза Ноак. Комиссар криминальной полиции Берлина Хайнц Франц, которому было поручено расследование, ознакомился с делами десятков «претендентов», которые могли совершить подобные злодеяния, но не обнаружил подходящего кандидата. У большинства было л ибо твердые алиби, либо они сидели в тюрьмах, либо воевали на фронте. И тогда он остановился на данных Людке. Еще раз внимательно изучил их. Он доложил о своих подозрениях высшему руководству. Там выразили сомнение в выдвигаемой версии. Разве может слабоумный Людке быть причастным к убийствам такого рода? За последние годы на территории Берлина и близлежащих городов их было совершено десятки. Однако чинить препятствий на пути расследования не стали. Дело Людке с припиской, что, возможно, найден предполагаемый серийный убийца Берлина, который за последние годы совершил десятки нападений, именно он наводил страх на женщин, направили дальше, наверх, в Главное управление имперской безопасности. Получивший документацию такого рода, рейхсминистр Гиммлер тотчас на дело о предполагаемом серийном убийце Людке наложил гриф «секретно». И приказал расследование продолжать, но в особых условиях, никаких публикаций в прессе, никаких разоблачений, никаких устных рассказов, полное молчание. И надо сказать, это требование рейхсминистра выполнялось неукоснительно. В годы правления фюрера никто этого грифа с дела не снимал. Такая строгость и конфиденциальность объяснялись одним обстоятельством: нацистской Германии очень не хотелось, чтобы после похвальбы о чистоте расы, о наведенном порядке, об очищении нации от преступников и всякого рода уродов среди «очищенных» немцев вдруг ни с того ни с сего в этот самый период мог оказаться серийный убийца. Двадцать лет его не могли найти! Номер первый в Европе! Откуда? Каким образом? Допустить это наци считали ниже своего достоинства. И на все факты, на любую информацию о предполагаемом преступнике, на все, что было связано с расследованием дела Людке, наложили семь печатей. Естественно, всем чиновникам-криминалистам, участвовавшим в раскрытии дела, было строго-настрого запрещено предавать огласке какие-либо сведения о серийном убийце. Не было такого убийцы в нацистской Германии. И быть не могло.

Шли годы. Закончилась война. О серийном убийце никто ничего так и не узнал. И вот в 1956 году мюнхенский журнал «Мюнхенер Иллюстрирте» неожиданно опубликовал бывшие секретные материалы из Главного имперского управления безопасности о засекреченном деле Бруно Людке. Через год на экраны Западного Берлина и других городов ФРГ вышел фильм «Ночью, когда орудует дьявол», в котором впервые почти с документальной точностью рассказывалось и показывалось, что в Берлине в районе Кёпеник жил физически крупный мужчина, который служил кучером. Помимо доставки пассажиров, он еще привозил дрова, помогал в прачечной, подворовывал, то есть зарабатывал на жизнь, чем мог. Ничего особенного в его внешности не было, туповатый, добродушный малый, готовый услужить, не очень образованный, но вполне добропорядочный берлинец. Преображался он только тогда, когда на своей повозке приезжал в лес, оставлял ее и отправлялся на охоту. Охотился за женщинами, с ними он расправлялся быстро… За ним же охоту устроили и представители берлинской криминальной полиции. Гонялись не день и не два. Правда, на экране Людке выглядел кровожадным, психически неуравновешенным человеком. Настоящим маньяком, монстром. Было отчего испугаться. А как на самом деле? Фильм вызвал в обществе небывалые дискуссии, споры. И вот неожиданность, тотчас объявились родственники, свидетели, знакомые. Все те секретные дела о Бруно Людке предали гласности. И выяснилось следующее: в 1941–1942 годах в берлинской полиции накопилось немало нераскрытых дел, связанных с изнасилованием. 3 апреля 1941 года в лесу была найдена задушенной изнасилованная 24-летняя Кете Мундт. 4 мая того же года 60-летнюю Мину Гутерманн обнаружили в ее спальне с проломленным черепом. Через два дня – похожее убийство еще одной женщины. Затем полиция обнаружила сразу два трупа, супругов Уман, владельцев ресторана, преступление было совершено на почве ограбления. И в первом, и во втором, и в третьем случаях преступник не оставил никаких вещественных улик. Полиция не сумела собрать необходимые доказательства, и дела были практически прекращены. Но преступления не прекращались. 9 марта 1942 года в пригороде Берлина был обнаружен труп 48-летней Берты Бергер, все те же похожие признаки нападения – убийство и изнасилование. И этот список можно продолжать дальше. Руководитель Специальной комиссии по расследованию убийств, советник уголовной полиции, штурмбанфюрер СС Тоготце поручил провести расследование всех этих случаев комиссару полиции Хайнцу Францу и разрешил произвести арест.

В фильме показана сцена, как Бруно Людке, узнав о цели посещения полицейского, набрасывается на него с кулаками и между ними завязывается смертельная борьба. Естественно, полицейский вышел победителем. В реальной ситуации дело обстояло несколько иначе. Объявление о взятии под стражу молчаливый малый воспринял вполне спокойно и дал увести себя в полицай-президиум, расположенный на Александерплатц. И начался допрос. Он продолжался два часа с лишним. Людке вел себя настороженно, не очень понимал, что от него хотят, и отрицал всякую свою причастность к убийствам женщин. Комиссар Франц пытался понять эту личность, ему было важно выяснить его привязанности, его желания. И он нащупал путь. Людке любил поесть. И для него приготовили особый обед. Он любил покурить трубку. И его снабдили отборным табачком, что в условиях военной поры было далеко не просто. Все эти меры неожиданно увенчались успехом. Предпринятый затем допрос с глазу на глаз в спокойной, доброжелательной атмосфере привел к тому, что Людке, выслушав внимательно обвинения, по сути, повторил слово в слово то, о чем говорил ему комиссар, и признался в убийстве и фрау Рёзнер и фрау Новак. И готов был признаться в других преступлениях. Хайнц Франц понял, что он нащупал золотую жилу. Главное – не спугнуть и не навредить самому себе. На другой день вместе с обер-секретарем уголовной полиции Хайнцем Мюллером и другими официальными лицами Хайнц Франц и его подопечный Людке отправились в лес района Кёпеник. И там во время отыскания места совершения преступления, во время допроса в лесу Людке, отвечая на вопросы обер-секретаря, подтвердил, что он является убийцей. Правда, опытные криминалисты заметили, что Людке постоянно искал помощи и поддержки у своего «хозяина» Хайнца Франца, он говорил языком выученного полицейского протокола, и говорил то, что знал Франц, и ничего более сказать не мог. И пришли к выводу, что, конечно, с Людке нужно еще поработать, выжать из него побольше реальных фактов, а не подтверждений известных протокольных записей. Но время было военное, торопливое, наверху ждали результатов расследований, и некогда было заниматься с этим слабоумным. Признался он, и хорошо, отправляй на скамью подсудимых. К чести комиссара Франца, он не спешил избавляться от этого персонажа. Он продолжал свои допросы, и его подопечный стал раскалываться дальше, признался во всем. Оказывается, это он задушил и 24-летнюю Кете Мундт, и он же проломил череп 60-летней Мине Гутерманн, и он же через два дня совершил похожее убийство супругов Уман, владельцев ресторана. Буквально на следующий день его стали возить по местам совершения преступлений. И Людке, согласно записям в протоколе, показывал, где и как он встретил жертву, как напал, как задушил… Присутствовавшие при этих признаниях члены комиссии по расследованию были просто поражены его ответами. Теперь становилось ясно, перед ними настоящий серийный убийца. Справедливости ради следует отметить, что когда задавали наводящие вопросы, то в ответах Людке появлялось немало противоречий, он путался, не мог припомнить детали, а порой нес полную околесицу. Все это списывалось на его нервно-психологическое состояние. Прошло несколько недель, в течение которых Хайнц Франц продолжал обрабатывать Людке. Все также арестованного кормили изысканными блюдами, давали хорошего табачку, баловали пивком, и он давал новые признательные показания. И вот свершилось чудо, Людке стал припоминать и давать показания еще с 1923 года. Оказывается, во всех совершенных и не раскрытых в Берлине убийствах был задействован один-единственный человек. И этим человеком оказался Людке. Более того, ему инкриминировались также выезды в другие города, например, в Магдебург, и убийство там некоей женщины. Стоило Францу только начать разговор о том, что в 1925 году в лесу под Берлином был найден труп убитой и изнасилованной женщины, как Людке, прекрасно понимая, что от него хотят, и не желая терять порцию своего обеда, как заведенный, продолжал: сознаюсь в убийстве этой женщины, только не помню, где это было, когда это было и как это было. И комиссар Франц подсказывал. В полицай-президиум свозились дела о нераскрытых убийствах по всей Германии. Комиссар Франц их просматривал и зачитывал Людке. Тот сознавался. Более того, настал день, и Бруно Людке вместе с комиссаром Францем и в сопровождении конвоя отправили в длительную командировку. Предполагаемого преступника возили по тем самым десяткам мест Германии, где были совершены нападения на женщин, и он признавался, признавался, признавался. Сознался в 56 случаях. При этом всем охранникам было строжайше запрещено говорить с ним на тему преступлений, тем более о том, что за подобные злодеяния Бруно Людке ждет только одна участь – смертная казнь, и ничего более. Людке побывал в Мюнхене, в Гамбурге, в Эрфурте, в Лейпциге, в Любеке, в Галле. По сути, разыгрывалась криминальная комедия, и многие настоящие следовали прекрасно понимали, что найденный объект нужен только затем, чтобы списать на него все нераскрытые преступления и затем его тайно уничтожить. Во всех протоколах, которые после войны стали достоянием гласности, не было зафиксировано сколько-нибудь реального расследования, сравнения следов, ушибов, группы крови, других улик. Находилось множество свидетелей, которые категорично утверждали, что человек, которого она видели на месте преступления, ни в коей мере не похож на Людке. Но их показания только фиксировались, а в расчет не принимались. Расследование катилось по одному и тому же, раз выбранному маршруту.

Нельзя не сказать, что у такой скоротечной и упрощенной формы расследования не находилось противников. Например, начальник Гамбургской уголовной полиции, советник полиции Фаульхабер в докладной Главному полицейскому управлению в Берлине писал, что совершенно очевидно, что Бруно Людке психически ненормален. И правдивость его показаний представляется весьма сомнительной. Создается впечатление самооговора, порожденного в значительной степени внушением. Ежедневные повторные допросы дают ему возможность познакомиться со многими деталями преступления, которые он потом выдает за свои. При этом многие показания Людке опровергаются заслуживающими доверия свидетелями. Но это заключение гамбургского криминалиста уже не могло ничего изменить. Создавшаяся удобная версия Хайнца Франца, подтвержденная его начальником Тоготце, которым было очень удобно свалить все нераскрытые дела на одного человека и доложить наверх, что серийный убийца найден, и получить за это награды, устраивала, в конце концов, всех: и низшее звено и высшее руководство.

Но дальнейшему ходу расследования помешала война, она откатывалась все дальше на запад, и у нацистского руководства Германии появились дела куда поважней, чем заниматься каким-то умалишенным убийцей. В конце 1943 года Специальную комиссию по расследованию убийств закрыли. Всех ее членов распустили и предупредили: держать собранные факты в строжайшей тайне. Разжалованный в солдаты Хайнц Франц был отправлен на фронт и погиб в боях за Берлин. А Бруно Людке перевели в Центральный институт криминалистики в Вену. В новой, незнакомой обстановке он перестал давать какие-либо признательные показания и хотел только одного, чтобы его отпустили домой, чтобы к нему приехал его друг Франц. Его снова и снова изучали специалисты института, к ним добавились еще юристы. Увы, открытый судебный процесс никому уже не был нужен. Людке, который понимал, что надвигается час расплаты, вкусными обедами его уже никто больше не кормил, становился буйным. И ему делали успокоительные уколы. Долго так продолжаться не могло. Сверху был дан один простой приказ – уничтожить. В начале апреля 1944 года ему в вену ввели не успокоительное, а раствор цианистого калия. После войны никому не было большой охоты возиться с расследованием дела Людке, оно казалось и так ясным – мошенничество. Тем не менее зафиксированное за Людке прозвище серийного убийцы с 86 жертвами, как это было «установлено» в 1943 году, никто снимать не решился. С того времени так и повелось: номер восемь в мировой иерархии преступников и номер один в истории криминалистики Европы. Недоказанной, а значит, несуществующей вины с него никто снимать не захотел.

Хотя нет, стоп, в 1958 году в Гамбурге слушалось дело по защите чести и достоинства родственниц Людке. Его сестры обвиняли создателей фильма и публикаций об их больном брате в клевете. Они требовали запретить фильм. Но Фемида не признала их доводы достаточными, чтобы проводить новое расследование, и запрет на показ фильма отклонили. В решении суда говорилось, что Людке сам добровольно признался в содеянных преступлениях, он сам поставил себя в центр общественного внимания. Более того, со временем его судьба стала достоянием истории. Так стоит ли возвращаться в тому трагическому прошлому и переосмысливать его?

Топография террора

Архитекторы, художники, искусствоведы, они же директора и преподаватели крупнейшего Музея ремесел и художеств, являвшегося одновременно учебным заведением, находившегося с конца девятнадцатого века в самом центре Берлина, на престижной улице Принц-Альбрехтштрассе, 8, едва ли предполагали, что в их любимом детище, в образовательном и просветительском учреждении, в годы нацизма будут осуществляться дела, столь далекие от гуманного творчества, что весь мир содрогнется, когда о них узнает. В 1933 году бывший Музей ремесел и художеств постигла тяжелая участь – все классы были освобождены, а учебные пособия и выставочные экспонаты вывезли в разных направлениях. Залы очистили и перестроили под служебные помещения, все сделали так, чтобы о прошлых художествах ничего не напоминало. Серое пятиэтажное здание, достаточно мрачное и тяжелое по внешности, приглянулось Герману Герингу, тогдашнему председателю рейхстага и премьеру-министру земли Пруссия. Оно удачно располагалось вблизи других учреждений новой власти. И по приказу Геринга бывший музей приобрел новый статус – государственного военного закрытого ведомства, а его представители стали олицетворять весь авторитаризм и жестокость нацистского режима. Так на свет в фашистской Германии появилась тайная государственная полиция, или гестапо. Согласно специальной инструкции, отныне всем чиновникам предписывалось следить за характером высказываний государственных служащих и незамедлительно сообщать в ведомство. Аналогичная практика доносительства вводилась и среди рабочих и служащих. Вначале гестапо возглавил сам Геринг. Но, будучи по натуре вальяжным, представительным и не столь кровожадным, не желая погрязнуть в полицейских и судебных делах, считавшийся вторым человеком после Гитлера, на этом посту Геринг долго не задержался. В 1934 году инспектором, а практически шефом гестапо был назначен Генрих Гиммлер. В его подчинении находились примерно 300 человек. Но и этот новоиспеченный глава тайной полиции не спешил переезжать на новое место работы, его помощником в организации гестапо с 1935 года становится земляк и тезка Генрих Мюллер, профессиональный полицейский, который в 1939 году был назначен на должность руководителя гестапо и оставался на этом посту вплоть до разгрома нацистского рейха. Самому же Гиммлеру приглянулся располагавшийся неподалеку, на улице Вильгельмштрассе, 102, красивый, с колоннами дворец принца Альбрехта, куда в скором времени перебрался аппарат службы безопасности, ас 1939 года появилось Главное управление имперской безопасности (РСХА), которое возглавил Рейнхард Гейдрих, а после его гибели в 1942 году – Эрнст Кальтенбруннер. Сам же Гиммлер, будучи с 1929 года рейхсфюрером СС, что равносильно званию генерал-лейтенанта (СС – по-немецки Schutzstaffel, что буквально переводится как «Охранные отряды»), занимавшийся становлением этой элитной части войск, возглавлял всю германскую полицию, и только с 1943 года он удостоился поста министра внутренних дел.

Гестапо, будучи всего лишь одним из подразделений Главного управления имперской безопасности, тем не менее под руководством Мюллера осуществляло одну из ведущих функций – отслеживать политическую жизнь страны и всего завоеванного мира. Именно гестапо занималось выявлением врагов рейха как внутри страны, так и на оккупированных территориях. Любое проявление сопротивления или просто неудовольствия могло оказаться поводом для приглашения на беседу в гестапо. Основной его закон, который в 1936 году подписал Герман Геринг, гласил, что гестапо поручается расследование деятельности всех враждебных государству сил на всей территории страны. На гестапо возлагалось решение задачи – разоблачать опасных для рейха тенденций, бороться против них, собирать и использовать результаты расследований, информировать о них правительство, держать власти в курсе наиболее важных дел и давать рекомендации к действию.

Главная штаб-квартира гестапо

Если об основных главарях фашистского рейха, начиная с Гитлера и кончая Гессом, известно многое, если не все, то о шефе гестапо Мюллере информация довольно скудная, хотя интерес к этой персоне не ослабевает и в наши дни. Очевидно, это вызвано тем обстоятельством, что после разгрома Берлина в 1945 году Мюллера не смогли найти. Никаких следов. Куда исчез, неизвестно. Одни слухи и предположения. Согласно одной из версий, Мюллера якобы захватили американские секретные службы и в дальнейшем использовали для своих целей. По другим, он попал к советским разведчикам. Те переправили его в Москву, где он тайно работал в органах до самой своей смерти. Но это, повторяю, лишь версии…

Генрих Мюллер родился в 1900 году в крестьянской католической семье в земле Бавария. Его отец служил в жандармерии, так что с основами полицейской службы Генрих познакомился еще дома. В его внешности не было ничего выдающегося – невысокого роста, плотный, с массивной, почти квадратной формы головой. Темные внимательные глаза, которые, казалось, прощупывали человека насквозь. Внешность более, чем заурядная. Но были у него черты характера, очень нужные новым немецким властям: работоспособность, умение четко отслеживать события и въедливо следовать букве предписания или инструкции. Он раньше всех появлялся в своем кабинете и уходил последним. Нелады в семье, раздоры с женой вынуждали его проводить все свободное время на службе. Особого образования он не получил, с юности пошел в работать на авиазавод, потом отправился добровольцем на войну и после увольнения в звании унтер-офицера в 1919 году решил служить в полиции Мюнхена. Боролся против коммунистов, против социал-демократов и даже против нацистов в начальной стадии. Он впитал в себя не лучшие черты полицейского администратора – грубость, упрямство и безоговорочное почитание начальства. В мюнхенской полиции он оставался до тех пор, пока на него не обратил внимание Гиммлер. По его совету в 1934 году Мюллер вступает в ряды эсэсовцев и покидает Мюнхен. Его переводят с повышением в Берлин, ему предлагают пост заместителя руководителя службы политической тайной полиции. Официально руководителем гестапо он становится с 1939 года, но в проведении различного рода политических разоблачений и операций принимал участие со времени своего переезда в Берлин.

Так, 12 января 1938 года центральные берлинские газеты поместили сообщение о том, что военный министр в правительстве Гитлера фельдмаршал Вернер фон Бломберг, который, собственно, и создавал германские вооруженные силы – вермахт, сочетался законным браком с фройляйн Грун, по имени Ева. В этом традиционном анонсе не было ничего необычного, кроме двух скрытых моментов: во-первых, самому военному министру, вдовцу и отцу взрослых детей, было шестьдесят лет, возраст уже достаточно почтенный, скорее, пенсионный, а вот его невесте исполнилось всего… 24 года. Подобного рода браки в нацистской Германии не особо приветствовались, но в церемонии этого бракосочетания в качестве свидетелей участвовали Адольф Гитлер и Герман Геринг – первые лица в государстве.

Г. Геринг

И тем не менее никаких других подробностей, никаких деталей не сообщалось. Не было и фотографий, хотя присутствие Гитлера и Геринга по статусу требовало подробного отчета и множества фотографий. Прошло некоторое время, и на стол начальника берлинской полиции графа Вольфа Генриха фон Гелльдорфа легла специальная папка. Прочитав ее содержимое, он буквально схватился за голову: в бумагах говорилось о том, что жена военного министра Ева Грун, родившаяся в рабочем предместье Берлина Ной-Кёльн, с нежного возраста занималась проституцией, тому есть неопровержимые доказательства – приводы в полицию. Более того, эта Ева неоднократно позировала в обнаженном виде для порнографических открыток – открытки прилагались. Но это было не все – у берлинской полиции имелись еще и отпечатки пальцев этой самой девицы, которая оказалась замешанной в деле с кражей. Как могло случиться, что порочная девица вышла замуж за военного министра? Да где у него глаза были? Кто подсунул ему эту грязную проститутку? Гелльдорф прекрасно понимал, что досье у него на столе появилось не случайно, за ним стояли известные ему люди – Гиммлер, Гейдрих и Мюллер, которые, выполняя, очевидно, задание высшего руководства, подставили фельдмаршала. Они же могли подсунуть Бломбергу проститутку и организовать эту свадьбу, а затем в нужный момент показать всю эту неприглядную историю фюреру. После таких разоблачений Бломбергу едва ли удастся остаться на своем посту. Граф Гелльдорф, прекрасно понимая провокационный характер подкинутого досье, был далек от того, чтобы участвовать в интригах такого рода. Он решается доверительно сообщить о надвигающейся опасности Кейтелю, зная, что тот друг Бломберга. Но тот не стал брать на себя ответственность и отправил Гелльдорфа к Герингу. Добродушный Геринг впал в замешательство, казалось, он не был в курсе событий и пообещал Гелльдорфу уладить все лучшим образом. Геринг, в свою очередь, отправился с докладом к фюреру и обо всем ему рассказал. Гитлер был взбешен. Он буквально рвал и метал. И потребовал немедленного развода, потом запретил фельдмаршалу носить военную форму, запретил ему появляться у себя в кабинете. Но Геринг на этом не успокоился, он отправился к самому Бломбергу и передал ему реакцию фюрера. Тот сразу понял, какая над ним нависла угроза, но не знал, что делать. И добродушный Геринг посоветовал – вместе с молодой женой срочно отправиться за границу. Уехать. И передал конверт с деньгами. Разоблаченный и посрамленный военный министр вместе с Евой Грун выбыл из Германии. Пост военного министра оказался свободен. Оставалось только выпустить приказ о новом назначении. С устранением Бломберга и еще одного генерала, фон Фриче, Гитлер оказался единственным, кто мог взять на себя в государстве руководстве всеми германскими вооруженными силами. Так и произошло. 4 февраля 1938 года Гитлер выпустил декрет, в котором говорилось, что он берет на себя всю полноту командования вооруженными силами.

Гиммлер и Гейдрих были довольны, их подчиненный Мюллер оказался на высоте. Подобранное им дело сыграло решающую роль в устранении военного министра, причем мирным путем. Но Мюллер был известен не только как устроитель подобного рода провокаций. На его совести организация и более сложных мероприятий. Он участвовал в разработке глейвицкого инцидента августа 1939 года. Того самого, который послужил поводом к объявлению войны с Польшей, что означало, по сути, объявление Второй мировой войны. Мюллер отличался большой дотошностью в работе, он сумел систематизировать все имевшиеся в распоряжении гестапо документы.

Р. Гейдрих

Теперь граждане Германии обязаны были всегда носить с собой паспорта. В них стояли отметки о месте работы, о месте проживания. Таким образом, все жители рейха оказались в поле зрения гестапо и любого беспаспортного или безработного можно было привлечь к ответственности. Гестапо также прослушивало телефонные разговоры, вскрывало почтовые отправления. Мюллер обладал хорошей зрительной памятью, сам любил вести допросы и мог допрашивать по несколько часов кряду. Он изматывал своего подопечного и в словесной дуэли почти всегда выходил победителем. Схваченные агенты, оставшиеся в живых, так описывали методы его допросов. Он кричал, требовал признаний, говорил, что если не будет признаний, то будут пытки. В гестапо умеют разговаривать и получать правдивые показания. Очень часто от словесных угроз он переходил к действию, арестованного уводили в камеру, где с ним продолжали «разговор» люди с засученными рукавами. Во дворе гестапо имелась собственная тюрьма с подвальными помещениями, оттуда днем и ночью доносились душераздирающие крики…

Мюллер в отличие от своих высших начальников любил многое делать сам, он вникал в каждое дело, стремился довести его до конца. Своих агентов он вербовал в ресторанах, среди служащих гостиниц, в магазинах, в театрах, везде, где намечалась активная общественная жизнь. Он лично руководил расследованием деятельности организации «Красная капелла», немецкой подпольной организации движения Сопротивления, которая была создана с помощью советской разведки. Около ста ее членов были внедрены в различные фашистские военные и гражданские организации, они передавали необходимые секретные данные советской разведке. Агентурная сеть была раскрыта в 1942 году. И все следственное дело взял в свои руки Мюллер. Большинство руководителей «Красной капеллы» были казнены. Причем сделали это с помощью гильотины. К концу войны в штате гестапо числились уже около 25 тысяч человек. И это не окончательные цифра, только в одном центре «работали» 1100 сотрудников, в самом аппарате примерно 500. Осенью 1942 года Гиммлер вызвал к себе Мюллера и приказал ему создать собственную систему концентрационных лагерей для уничтожения евреев. Благодаря его «стараниям» в 1943 году из Голландии вывезли для уничтожения 45 тысяч евреев, всех их отправили в Аушвиц, где их ждали газовые камеры.

В последние дни нацистской империи Мюллер находился рядом с Гитлером, вместе с ним спустился в бункер. Но уже в первых числах мая 1945 года он бесследно исчез. И дальнейшая его судьба неизвестна. Он мог перебежать к американцам, он мог сдаться в плен русским, он мог уехать в Бразилию или Аргентину. Но, скорее всего, погиб в Берлине во время бомбежек и артобстрелов, из которого в те дни вырваться невредимым было весьма проблематично. Гестапо же законом № 2 Контрольного совета в Германии в 1945 году было упразднено и объявлено вне закона. Международный военный трибунал, проходивший в Нюрнберге в 1946 году, признал гестапо преступной организацией.

Сегодня улицы Принц-Альбрехтштрассе как таковой нет, по ней до 1987 года проходила знаменитая берлинская стена. Теперь стена разрушена, но и улицу никто толком не восстанавливает. На ее месте появился стихийный автодром, на котором молодые люди пробовали скоростные качества своих автомобилей. В 1987 году при раскопках были обнаружены остатки здания бывшего музея или гестапо, его внутренней тюрьмы. Энтузиасты создали там музей, который назвали «Топография террора». В нем представлены фотографии, отдельные найденные экспонаты военной поры, которые рассказывают о творившихся злодеяниях в застенках этого здания, о погибших борцах движения Сопротивления. Какова же дальнейшая судьба улицы Принц-Альбрехтштрассе, неизвестно. Магистрат Берлина до сих пор не может решить этот вопрос.