Текст книги "Тайны Берлина"

Автор книги: Михаил Кубеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Завербованная vір-персона

На борту пассажирского самолета авиакомпании «Люфтганзы», вылетевшего из Кёльна в Западный Берлин

14 июля 1954 года, находился известный политический деятель ФРГ, сорокапятилетний доктор Отто Йон. Полет проходил нормально. Штурманы сообщали сведения о высоте и скорости, стюардессы разносили напитки. Доктора Йона узнавали, ему приветливо улыбались, человек приятной внешности, он считался донкихотом, олицетворял собой новое поколение немцев, не связанных с нацистами. Как настоящий демократ, он сидел в общем ряду, тоже улыбался и отвечал на вопросы относительно своего визита. Но мысли у него были заняты совсем другим. Думал он вовсе не о предстоящим мероприятии в бундестаге, которое хоть и считалось праздничным, церемониальным, но особой радости ему не внушало. Йон в который раз прокручивал в голове весь сценарий своего пребывания в Западном Берлине. Особенно его волновала завершающая часть. Итак, ему предложили перейти в Восточный Берлин. Его ждали в Карлсхорсте, ждали с распростертыми объятиями, ему обещали трибуну для открытых выступлений. Его ждала совсем другая аудитория. Все ли он подготовил к разговору с красными, не упустил ли чего? Ему предстояло встретиться с людьми, с коммунистами, о которых всегда думал, что они лучшие представители рабочего класса и интеллигенции, они настоящие борцы за мир. Но поймут ли они его, согласятся ли с его идеологией – не простой вопрос. А главное, правильный ли сделал он выбор…

Эта секретная операция, молниеносно проведенная в 1954 году советской внешней разведкой в Западном Берлине, и сегодня вызывает уважение, удивление и достойна всяческих похвал, но разрабатывалась она скрупулезно задолго до 1954 года. Персона, которую удалось завербовать, переманить на свою сторону и снова запустить в оборот, занимала столь высокий пост в правительстве ФРГ, что ей, вернее, ему полагалась охрана не только на рабочем месте, но и в передвижениях по городу. Речь идет о президенте Федерального ведомства по охране Конституции ФРГ, точнее, о руководителе контрразведывательного органа этой страны Отто Йоне, который был назначен на эту должность при правительстве Конрада Аденауэра в 1950 году и по своему рангу соответствовал, по сути, министру федерального правительства. Почему советская разведка решила выбрать этого человека, объяснять не надо. Основания для этого имелись более чем веские. Но вот как с ним познакомились, на каких условиях согласился он служить новым хозяевам, располагавшимся тогда в оккупированном районе Берлина Карлсхорст, и как все произошло – вопрос далеко не риторический.

Ситуация развивалась вполне буднично, без погоней и выстрелов. Итак 14 июля 1954 года в аэропорту «Темпельхоф» приземлился самолет из Кёльна с доктором Отто Йоном. Газеты уже сообщили о его визите, о его намерении посетить бундестаг и принять участие в официальных мероприятиях, назначенных на 17 июля и посвященных выбору на второй срок Президента ФРГ Теодора Хойса. Кроме того, Йон планировал побывать на митинге, посвященном 10-й годовщине неудавшегося покушения на фюрера, или антигитлеровского путча, 20 июля 1944 года, к которому сам имел непосредственное отношение. Ему каким-то образом удалось ускользнуть тогда из лап гестаповских палачей, а вот его старший брат Ханс, который также принадлежал к кругу заговорщиков, не сумел скрыться. Его арестовали, и в самый канун окончания войны, в апреле 1945-го, расстреляли недалеко от тюрьмы, на улице Лертерштрассе. Для Отто это была тяжелая потеря.

У трапа самолета высокого гостя встречали сотрудники его ведомства по охране конституции, предложили всяческое содействие, рядом ждала машина, но Йон вежливо отказался от охраны. Он с улыбкой объявил, что уверен в себе, в своих силах и хочет в одиночку передвигаться по городу, о своем нахождении будет сообщать по телефону. На выходе из аэропорта он сел в обычное городское такси и укатил в гостиницу. Все время пребывания президента Федерального ведомства по охране Конституции ФРГ в Западном Берлине было расписано буквально по минутам. Репортеров он к себе близко не подпускал.

В Карлсхорсте знали о прибытии самолета «Люфтганзы» из Кёльна. Знали, что доктор Йон уже находится в Западном Берлине. Знали и весь его распорядок. Итак, он посетит ряд мероприятий, связанных с выбором президента ФРГ, и затем побывает на митинге в Плётцензее, который состоится двадцатого июля. Больше у него никаких запланированных мероприятий не намечалось. Следовательно, ожидать его прибытия стоит именно двадцатого июля. Сотрудники внешней разведки в Карлсхорсте в который раз перелистывали досье доктора Йона, где были собраны не только его биографические данные, этапы профессиональной деятельности, политические взгляды, но и привычки, особенности поведения, отношение к женщинам, к алкоголю. Он родился 19 мая 1909 года в Марбурге в семье землемера. По стопам отца не пошел, обратился к юриспруденции. Изучал право во Франкфурте-на-Майне, в Берлине. В 1934 году защитил докторскую диссертацию, которая равнозначна нашей кандидатской, получил диплом юриста с ученой степенью, стал работать в авиакомпании «Люфтганза». Молодому специалисту предлагали вступить в НСДАП, партию фюрера, обещали карьерный рост, но он отказался. Правда, не назвал реальной причины, это было опасно. А отказался он по своим идейным убеждениям. Еще до прихода Гитлера к власти Отто состоял в прогрессивной организации «Молодые социалисты», а его родной брат был членом коммунистической партии. Нацисты этот факт проморгали, а вот советские разведчики обнаружили и решили им воспользоваться. Более того, в начале войны Отто и его брат стали искать контакты с группой Сопротивления. И нашли их. В этом проявились их политические убеждения. По другим каналам доходили сведения, что они осуждали развязанную Гитлером войну в Европе и особенно поход фюрера на восток. Война против Советского Союза убийственна для Германии. И чтобы спасти Германию от разгрома, необходимо устранить Гитлера, считали оба брата. Контакты с такими людьми были особенно ценны. Кроме того, Отто Йон по службе неоднократно летал в Лиссабон и Мадрид, где в 1942 году он возглавил представительство «Люфтганзы». Правда, в досье был один нюанс. На эти его частые поездки обратила внимание служба абвера, возглавляемая адмиралом Канарисом. Немецкие военные разведчики не дремали. Они быстро поняли, что такой общительный, живой человек, как Йон, мог наладить контакты с дипломатами Великобритании и США. Это было особенно важно сделать до конца войны. Но стали они с ним работать или нет, неизвестно. Во времена своего пребывания в Берлине Йон вместе с братом вступил в группу подполковника Штауффенберга, которая готовила план уничтожения Гитлера. Но взрыв 20 июля 1944 года только слегка ранил Гилера. Переворот не получился, и гестапо тотчас приступило к поимке всех заговорщиков. Отто Йон в тот день находился в Берлине. Ему позвонил адъютант Штауффенберга и заверил, что путч удался и ему следует немедленно прибыть по адресу: улица Бендлерштрассе, 35, где тогда находился Главный штаб сухопутных сил вермахта. Но вскоре стало известно, что Гитлер только слегка ранен, а это означало, что путч провалился и последуют аресты. Здание с минуту на минуту могли оцепить эсэсовцы. Доктор Йон быстро покинул опасную Бендлерштрассе и первым самолетом вылетел на место своей службы, в Португалию, где и оказался недосягаемым для лап гестаповцев. А вот его брату скрыться не удалось. Загадка в том, как Йону удалось ускользнуть незамеченным из опального главного штаба сухопутных войск, куда уже стягивались эсэсовские части и выезд из города был практически перекрыт. Не исключалась возможность, что Йону удалось избежать ареста именно благодаря своим связям с абвером. В любом случае, достоверно было известно, что, оказавшись в Мадриде, Йон очень быстро наладил связи с американскими и британскими дипломатами и теперь уже не скрывал своих взглядов. Абвер им больше не интересовался, его глава адмирал Канарис оказался замешанным в путче против Гитлера и попал в концентрационный лагерь. Очевидно, тогда же, в Мадриде, и произошла вербовка Йона английской спецслужбой. В любом случае, в 1944 году Йон тайно вылетел из Лиссабона в Лондон, где ему предоставили комфортабельное жилье в центре города. Он официально стал сотрудником британской разведки. Ему предоставили право работать на радио, он участвовал в пропагандистских передачах радиостанции «Soldatensender Calais» – «Солдатская радиостанция Кале». Там же он познакомился с бывшим германским дипломатом, известным бароном Вольфгангом Гансом Эдлером Путлицем, который и сыграл важную роль в дальнейших связях Йона с советской разведкой. После окончания войны Йон вернулся в Германию, работал в британском представительстве на Нюрнбергском судебном процессе, потом занимался адвокатской практикой. Не без помощи британских друзей в 1950 году его кандидатура была предложена на пост исполняющего обязанности президента Федерального ведомства по охране Конституции ФРГ. И как ни сопротивлялся первый послевоенный канцлер Германии Конрад Аденауэр такой кандидатуре, которую считал неблагонадежной, разделявшей чуждые убеждения, Йон в этой должности был вскоре утвержден.

…Согласно плану пребывания в Западном Берлине, Йон под завершение визита побывал в районе Плётцензее на митинге 20 июля, организованном в честь 10-й годовщины антигитлеровского путча. Никто не догадывался, что там же, на митинге, среди множества прибывших официальных лиц находились и другие лица, нелегальные представители советской разведки. Они ничем не отличались от приглашенных гостей, только внимательно отслеживали все контакты и встречи Йона. В их задачу входило негласно сопровождать своего подопечного, а в случае крайней необходимости применить оперативный прием. Они могли представиться его британскими друзьями, пригласить выпить, напоить его кофе со снотворным. Могли дать специально подготовленный коньяк. Как было известно, к спиртному Йон испытывал немалую симпатию. Но чтобы не доводить дело до крайности, рядом с ним находился еще один агент, немецкий гражданин, антифашист Макс Вонзиг, который с 1946 года работал на советскую разведку. Так что прикрытие было мощное. После митинга Йон отправился в гостиницу, где встретился со своим другом, врачом по женским болезням Вольфгангом Вольгемутом, повесой, гулякой, который был не прочь выпить и пригласить красивых девушек. Только вот Йон и представить себе не мог, что за всем этим внешним камуфляжем скрывался еще один агент, который тоже был связан с советской разведкой. Вместе они поехали на улицу Уландштрассе, 175, где находились апартаменты завербованного агента. Именно на Вольгемута возлагалась ответственная задача окончательно склонить Йона перейти на сторону красных и доставить его в Восточный Берлин. После застолья, после обильной выпивки, когда все карты были раскрыты, Вольгемут предложил Йону свой план: поздно вечером, когда стемнеет, не ставя никого в известность, на его машине отправиться в Восточный Берлин. Там они пересядут в другую автомашину. И их отвезут в район Карлсхорст, где для них уже приготовлена конспиративная квартира. Там Йон встретится с высокими руководителями советской разведки и изложит им план своих действий – либо вернуться снова в Западный Берлин с новым заданием, либо выступить официально, обвинить руководство ФРГ в ремилитаризации и возвращении на службу нацистских генералов, в подготовке новой мировой войны. Вольгемут при этих словах улыбнулся – никакого насилия, никакого шантажа и угроз со стороны красных не предвидится, все по доброй воле. Но если он не согласится… Йон все понял и возражать не стал. Отступать ему уже было некуда.

Вечером того же дня из Карлсхорста в Москву по ВЧ ушла телеграмма председателю КГБ Ивану Серову, в которой сообщалось, что 20 июля президент западногерманского ведомства по защите конституции доктор Отто Йон был доставлен в Демократический Берлин, привез его западногерманский врач Вольгемут. Генерал Питовранов, который в то время находился в Карлсхорсте и управлял всей этой операцией, позднее вспоминал, что появление в Карлсхорсте такого высокого должностного лица из ФРГ поставило непростые задачи перед разведчиками. Москва тоже толком не знала, что с ним делать. Если завербовать и выслать обратно, то его выезд в Карлсхорст незамеченным не останется. Многочасовое отсутствие Йона не пройдет бесследным в любом случае, и если он внезапно вернется на свое рабочее место также незаметно, то к нему будут цепляться. Начнут докапываться, где провел несколько часов, и в конце концов докопаются, что он тайно выезжал в Демократический Берлин. А это будет означать только одно – провал всей операции и его уход с высокого поста, скандальное разоблачение, обвинение в связях с советской разведкой и вполне возможный арест. Не лучше ли ему официально объявить всему миру, и прежде всего ФРГ, о своем переходе на восточную сторону? Вот будет сенсация. Все газеты напишут, телевидение покажет, что доктор Отго Йон добровольно перешел на сторону Демократической Германии, перешел из идейных убеждений, потому что понял бесперспективность реваншистской политики ФРГ. Это звучало куда убедительней. Со всеми этими доводами Йон был вынужден согласиться, потому что понимал, возвращение смерти подобно.

Конечно, в ведомстве по охране конституции тоже сидели не дураки. Они сразу обратили внимание на неадекватное поведение Отто Йона в Западном Берлине. Там еще больше встревожились, когда вечером 20 июля его нигде не могли найти. На ноги была поднята не только вся контрразведка, но и полиция. Поиски в гостинице, опросы людей, встречавшихся с Отто Йоном, ничего не дали. Его видели, разговаривали с ним, но вечером он отправился к себе номер. И там его след простыл. Если контрразведка размышляла, строила догадки, то газетчики и телевизионщики мигом просекли ситуацию – сбежал к красным. А куда еще? Ничего этого Йон не знал. Он спал. Спал крепким сном. Ему все-таки влили снотворное. Как стало известно уже в конце прошлого века, советский офицер КГБ Виталий Чернявский, который непосредственно участвовал в разработке всей этой операции, признался, что, несмотря на добровольное прибытие в Восточный Берлин, на вербовку Йон не пошел. К тому же он был сильно выпивши. Возникали непредвиденные проблемы. И его пришлось усыпить. Спал он тридцать часов, а когда проснулся, то ему сообщили, что восточноберлинский телекомментатор уже сообщил о его переходе…

Ему предложили сыграть важную роль политика, который не жалеет своих усилий ради объединения двух Германий в единое демократическое государство, где власть должна принадлежать прогрессивной части, коммунистам. Пока шла эта вся обработка, официальные власти в Западном Берлине не знали, что говорить. Два дня продолжалось молчание. За это время с Йоном поработал Питовранов. Но особых результатов не добился. Не раскрыл Йон сети своих агентов. Донесения в Москву, председателю КГБ Серову только накалили ситуацию, в Центре были недовольны, там не поверили Йону и потребовали список агентов. На помощь из Москвы в Берлин прислали еще одного специалиста-германиста, Александра Короткова. И дело вроде сдвинулось с мертвой точки. Йон написал несколько докладов о структуре своей организации, о задачах, о методах работы своих сотрудников. Короче, из него выкачали все, что смогли. А затем решили представить его как идейного врага ФРГ, как человека, который не согласен с милитаристской политикой властей Западной Германии.

22 июля 1954 года восточногерманское информационное агентство АДН кратко сообщило, что глава Федерального ведомства по защите Конституции ФРГ доктор Отто Йон официально попросил предоставить ему политическое убежище в ГДР. Затем по радио выступил сам доктор Йон. Он рассказал о своем добровольном решении перейти на сторону ГДР, о своей борьбе за объединение двух Германий. И ни слова больше. На 11 августа того же года была запланировала большая пресс-конференция, на которой собирался выступить с разоблачительной речью доктор Отто Йон. При этом, естественно, советская сторона приложила максимум усилий, чтобы скрыть роль КГБ во всей этой истории с добровольным переходом. Вполне понятно, что на пресс-конференции присутствовали и наши нелегалы, был там и советский дипломатический представитель Виталий Чернявский. Доктор Йон не допускал ошибок, речь была подготовлена, отрепетирована. Ответы на возможные провокационные вопросы он тоже выучил. Позднее он совершил несколько вояжей по территории Германской Демократической Республики и везде выступал с речами. Его пригласили в Москву на отдых, и летом 1954 года он побывал в Гаграх. Собственно, после этого вояжа КГБ в нем больше не нуждался по одной простой причине – нужно было признавать правительство Аденауэра как самостоятельное немецкое государство, в Москве уже готовили посла для отправки его в столицу ФРГ Бонн, а это все означало, в свою очередь, что ни о каком объединении двух Германий речи уже идти не могло. Главная роль Отго Йона в этом вопросе была сыграна.

Вдоволь наигравшись беглым руководителем Федерального ведомства по защите Конституции ФРГ, Москва решила передать его в распоряжение разведки ГДР. Так и было сделано. После уверений в любви и дружбе Йона стало опекать Министерство государственной безопасности ГДР, которое и предоставило ему комфортабельную квартиру в районе Шмёквитц, по улице Линденштрассе, 14, и одновременно он получил в свое распоряжение рабочий кабинет в Университете имени Гумбольда на улице Унтер-ден-Линден. У него появилась собственная машина да и зарплата была неплохая, но охраны с него не снимали. Следили за каждым шагом. Такая опека его раздражала, нервировала. Чем конкретно занимался Йон? Тем же, чем и прежде. С ним проводили беседы – тогдашний руководитель МГБ Эрнст Вольвебер и его заместитель Эрих Мильке планировали проведение разного рода пропагандистских акций, участие в разработке некоторых операций, но ни одна из них не была осуществлена. Йон не подходил для такой деятельности. Он любил выпить, любил поговорить, ему нужно было общество, ему требовались газетчики. И как ни старалась разведка ГДР переманить его на свою сторону, внутренне он оставался чужд ей. Что делать с ним дальше, никто не знал. Выход нашел он сам. В один прекрасный декабрьский день 1955 года Йон исчез. Вошел в здание университета, вышел оттуда с портфелем, попросил его на минуту подержать охранника, сказал, что в портфеле большие деньги, и снова вошел в здание. Больше его никто не видел. Как установили позднее, он скрылся через другой выход. Вышел на улицу, где его поджидал зеленый «Форд» с датским номером, водитель – датский журналист Ханс Фредерик, – и на ней он пересек пограничный пункт у Бранденбургских ворот и буквально через семь минут оказался в Западном Берлине. Теперь он был недосягаем для разведки ГДР. Его тотчас отвезли в аэропорт «Темпельхоф», посадили на самолет, следовавший по маршруту Западный Берлин – Кёльн. Теперь доктор Йон сидел у окна, на публику не смотрел и вообще своего лица никуда не поворачивал. Ни с кем не разговаривал, никому не улыбался. Он с трудом представлял, что ждет его, перебежчика, дома, какое наказание вынесет ему Федеральное ведомство по защите Конституции ФРГ. Штурманы сообщали о погоде, о маршруте, стюардессы разносили напитки, человек в шляпе от окна не отворачивался и глаз не поднимал. Он размышлял, пытался догадаться, как поступят с ним в Кёльне, как воспримут его возвращение в Бонне, какое вынесут ему наказание.

Надо сказать, что этот тайный побег Йон совершил не без помощи западногерманской разведки. Франц Йозеф Штраус, тогдашний государственный секретарь, заверил Йона, что с ним ничего не случится, пусть только вернется, ему помогут реабилитироваться. Но своего обещания не сдержал. С Йоном поступили сурово. Он был осужден на четыре года тюрьмы не за предательство, а за нарушение верности посту чиновника столь высокого ранга. Выйдя из заключения, Йон уже не мог трудиться в государственных учреждениях, репутация была подмоченной. И несмотря на все его заявления, что вывезли его в Восточный Берлин тайно, силой, что его усыпили, что он выступал против своей воли, ему мало кто верил. Он оказался персоной, выброшенной из активной политики. Своим его больше не признали. Йон выпустил книгу «Дважды через границу», в которой подробно рассказал о своей насильной вербовке. Никакой позитивной реакции. Интересно, что следом вышла другая книга, «Конец легенды», написанная другим человеком. Это был датский журналист Ханс Фредерик, тот самый, который устроил ему побег. В этой книге несколько иначе интерпретировались деятельность Йона в ГДР и его побег. Как выяснилось позднее, Ханс Фредерик был завербованным агентом Министерства государственной безопасности ГДР. И книгу он выпустил по инициативе этого ведомства. Так что тайный побег был вовсе не тайным. Не помогла Йону и поездка в Россию в 1993 году, где он пытался найти на Лубянке документы, оправдывавшие его ситуацию, хотел снять с себя клеймо предателя. Ничего не помогло. Немцы его так и не реабилитировали до самой смерти 26 марта 1997 года.