Текст книги "Тайны Берлина"

Автор книги: Михаил Кубеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Шпионский Берлин

Гнездо советской разведки

В район Берлина Карлсхорст удобнее всего добираться на городской электричке, S-Bahn. От станции с таким же названием до бывшего офицерского казино саперно-инженерной школы, расположенной на улице Цвизелерштрас-се, 4, можно дойти пешком максимум за десять минут. Район этот достаточно старый, спокойный, на городской карте он появился в самом начале двадцатого столетия, когда к нему протянули линию железной дороги. Собственно, ничего интересного Карлсхорст из себя никогда не представлял – типичное берлинское предместье, трехэтажные жилые здания с красной черепичной крышей, угольное отопление до последнего времени, дикие каштаны вдоль мощеных дорог, на окраине виллы с зелеными усадебными участками, ухоженные парки, есть зоопарк «Тиерпарк» да еще популярный ипподром. Но одно памятное событие вошло в историю этого района, в историю столицы Германии, всей Европы и всего мира – здесь в ночь с 8 на 9 мая 1945 года в здании офицерского казино саперной школы был подписан акт о безоговорочной капитуляции германского вермахта. Как позднее в своей знаменитой книге «Воспоминания и размышления» писал маршал Жуков, «…ровно в 24 часа мы вошли в зал. Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены государственные флаги Советского Союза, США, Англии и Франции. В зале за длинным столом, покрытым зеленым сукном, расположились генералы Красной армии, войска которой в самый короткий срок разгромили оборону Берлина и поставили на колени высокомерных фашистских фельдмаршалов, фашистских главарей и в целом фашистскую Германию. Здесь же присутствовали многочисленные советские и иностранные журналисты, фоторепортеры. «Мы, представители Верховного главнокомандования Советских вооруженных сил и Верховного командования союзных войск, – заявил я, открывая заседание, – уполномочены правительствами антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования. Пригласите в зал представителей немецкого Главного командования… – Затем я сказал: Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишете акт о безоговорочной капитуляции Германии. Кейтель быстро поднялся, устремив на нас недобрый взгляд, а затем опустил глаза и, медленно взяв со столика фельдмаршальский жезл, неуверенным шагом направился к нашему столу. Монокль его упал и повис на шнурке. Лицо покрылось красными пятнами… После подписания акта Кейтель встал из-за стола, надел правую перчатку и попытался блеснуть военной выправкой, но это у него не получилось, и он тихо отошел за свой стол… В 0 часов 43 минуты 9 мая подписание акта безоговорочной капитуляции было закончено». Офицерское казино – серое и довольно мрачное здание. Сегодня это германо-российский музей «Берлин – Карлсхорст», и в нем можно увидеть многие разные экспонаты той поры, о которой писал маршал Жуков, можно посмотреть и документальный фильм, посвященный акту капитуляции. Начиная с 1949 года и до 1963-го в бывшем казино располагался штаб Советской военной администрации в Германии. Отсюда начиналось управление послевоенного Берлина.

Германо-российский музей «Берлин-Карлсхорст»

По сути, весь район Карлсхорст с мая 1945 года являлся особой зоной, он был занят разными воинскими подразделениями, позднее здесь стационировалась «бригада», в основном, пехота, танки, короче, Карлсхорст представлял собой закрытую укрепленную особую советскую зону оккупации, и, чтоб пройти в нее, жителям требовались специальные пропуска. До июля 1945 года весь Берлин контролировался советскими войсками, западные союзники не были сразу допущены в него. За два летних месяца, пока определялись зоны для вхождения союзных войск, советское командование, которое полагало, что Берлин, как никакой другой город Германии, будет играть важнейшую роль в будущем этой страны, занимало оставшиеся в целости здания, вербовало людей, усиленно готовилось к вхождению союзных войск, к появлению незнакомых вооруженных сил, стремилось установить свои сферы влияния, то есть создавало себе максимум преимуществ. В результате Советской военной администрации, группе Советских оккупационных войск, советской разведке и контрразведке принадлежали не только целые здания, но и кварталы и, по сути, весь занятый район Карлсхорст. Работа Советской военной администрации и служб, подчиненных ей, велась по четырем важнейшим направлениям – политическому, военному и экономическому. Разведывательная служба оставалась обособленной, у нее были несколько другие цели и задачи. В Карлсхорсте советская разведка занимала несколько кварталов. Чаще всего это были брошенные прежними хозяевами двухэтажные виллы. После ввода американских оккупационных войск в Берлин американской разведывательной службе достался небогатый пригород Берлина Далем в районе Целендорф, который почти не пострадал от бомбежек. Там на улице Ференвег был найден подходящий дом, который имел несколько подземных этажей, куда и устроились сотрудники американских спецслужб. Надо признаться, что отношения военных двух союзных стран оставляли желать лучшего. Вскоре на некоторых «пограничных» улицах появились предупреждающие таблички на русском, немецком и английском языках: «Внимание! Вы въезжаете в (американскую, советскую, английскую, французскую) зону оккупации, фотографировать запрещается!» Многие американские высшие офицеры, включая генерала Эйзенхауэра и Клея, полагали, что будь у них возможность напрямую вести переговоры с советскими оккупационными властями, то многих проблем бы не возникло вовсе. Они, наивные, ошибались. Американцы просто не понимали советской тотальной системы зависимости подчиненных от вышестоящих. И маршал Жуков и его заместитель маршал Соколовский, первые военные «хозяева» Берлина, были не вольны в своих действиях и решениях. Каждый раз им приходилось докладывать наверх и ждать ответа. К тому же с ними рядом всегда находились люди, которые следили за правильностью политической линии. Рядом с Жуковым была тень Сталина – прокурор Вышинский. Вот почему очень скоро на смену эйфории от победы над общим врагом постепенно пришли опасение, подозрение, что каждая сторона действует в своих интересах, нарушая тем самым интересы союзника и принятые договоры и обязательства. Каждая из сторон стремилась собрать как можно больше сведений о немцах, которые могли бы войти в будущее правительство, которое, естественно, оставалось бы под влиянием оккупационной власти, создавшей его. Каждая сторона создавала свои политические партии, которые могли осуществлять власть на местах. В результате таких сепаратных действий восточная сторона Германии, как и восточная сторона Берлина, все больше обособлялась, отделялась, и демаркационная линия между западной и восточной частью все больше походила на границу. И в результате на большей, оккупированной союзными войсками западной территории Германии в 1949 году была создана Федеративная Республика Германия, капиталистическое буржуазное государство со своей валютой, западной маркой, а в восточной зоне оккупации в ответ на «демарш» американской стороны появилось социалистическое государство, Германская Демократическая Республика, с восточной маркой. С обеих сторон появилась государственная граница, появились колючая проволока, пограничники с автоматами и собаки, появились новые предупреждающие надписи: «Стой, стреляют без предупреждения!» После закрытия границы между Восточной и Западной Германией Западный Берлин стал убежищем для беженцев с востока, так как самой границы между Восточным и Западным Берлином, по сути, не существовало. В условиях образования двух принципиально отличных друг от друга немецких государств активизировалась роль разведок. Безусловно, полученное сразу после войны преимущество от захвата немецкой столицы первыми приносило советскому командованию свои плоды. Еще до создания ФРГ и ГДР советское командование стремилось вывезти из восточной зоны оккупации имевшие ценность машины, станки, все самое ценное вывозилось в том числе и из Берлина. Однако, как показала практика, вывоз такого оборудования не дал желаемых результатов. В условиях советского производства эти машины без немецких специалистов оказались непригодными. Их бросали, они ржавели, и в конце концов их свозили в лучшем случае на переплавку или просто на свалку. Гораздо выгоднее было налаживать производство на территории оккупационной части Германии и получать по репарации свой промышленный продукт. Но это произошло позднее, после осознания допущенного просчета. Сразу после завершения боевых действий разведка занималась своим непосредственным делом: выискивала бывших нацистов, вербовала оставшихся немецких ученых, политических деятелей, деятелей культуры, то есть проводила политику фильтрации, устраняла недобитых гитлеровцев и готовила человеческую базу для дальнейшего создания немецкого сепаратного государства. Вновь прибывших армейских американских разведчиков в первую очередь интересовали расположение советских воинских частей в Берлине и вокруг него, вооружение, наличие танков, передвижение войск, охрана аэродромов. С этой целью был разработан план под кодовым названием «Грааль», согласно которому, велась вербовка среди жителей Берлина, в основном, из числа бывших офицеров и солдат вермахта. Причем янки действовали просто, не умением, а числом. Завербованным они предлагали заработать деньги, давали им соответствующую фототехнику и отправляли на задание. Те шли к своим знакомым, расспрашивали, узнавали какие-то сведения о советских частях, кое-что фотографировали. Но зачастую такие контакты быстро выявлялись советскими разведчиками, которые до прихода американцев сумели в немалой степени обработать оставшееся население Берлина и иметь своих осведомителей. За короткий срок советской разведкой в Берлине стало многое известно и были арестованы около 250 таких агентов. Многих из них отправляли в Союз на работы, в лагеря. Но, несмотря на потери, американцы с упорством обреченных продолжали свою операцию «Грааль». Свернуть всю работу им пришлось к концу 1946 года, когда стало ясно, что немецким агентам развернуться не дадут, они тотчас попадают в поле зрения советских контрразведчиков. Было немало случаев и перевербовки немецких агентов. И тогда картина становилась более чем ясной. Большинству схваченных немецких агентов в качестве наказания назначалось двадцать пять лет лагерей, и их отправляли в СССР на работы. Выжившие вернулись домой только в 1955 году, когда были установлены дипломатические отношения между СССР и Западной Германией. В августе 1945 года, как известно, американцы сбросили две авиабомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки, которые принесли колоссальные разрушения и большое количество человеческих жертв. Это была не только месть японцам за Пёрл-Харбор, но и устрашение Советов. В Москве были очень обеспокоены появлением у американцев нового вида оружия массового поражения. В этих условиях Сталин дал указание руководителям советской разведки, в частности, в Берлине, активизировать действия по добыче сведений, связанных с разработкой атомной бомбы, отыскивать ученых и специалистов, отправлять их в СССР, использовать в полной мере имевшиеся восточно-германские ресурсы, в том числе и природного свойства. Эти сведения не сразу были получены американской разведкой, которая еще не предполагала активизации деятельности от Советов в таком направлении. Тогда же на юг Германии, в Тюрингию, в сторону города Кемница, где еще в прежние времена были обнаружены урановые залежи, направились советские военные специалисты, ученые, в том числе и немецкие. Все они должны были приступить к работе на урановых рудниках, должны были создавать урановую промышленность, следовательно, готовить компоненты для производства атомной бомбы. В скором времени в Тюрингии появилось акционерное общество «Висмут», по сути, абсолютно закрытое, которое занималось добычей и разработкой урановой руды и подчинялось руководству советской разведки в Берлине, точнее, генералу Серову. Себестоимость добываемого урана была величиной чисто теоретической. Ни сами шахты, ни оборудование обогатительных фабрик не стоили ни пфеннига: все добывающие и горно-перерабатывающие предприятия были объявлены советской собственностью. Да и рабочая сила долгое время была очень дешевой, а то и вовсе бесплатной. Руководство этим предприятием осуществлялось Главным управлением советского имущества в Германии. Об этом факте американцам стало известно не скоро, доложил один немец перебежчик. С этого этапа отношения между прежними союзниками еще более охладились, наступал тот самый этап, который позднее обозначили как период «холодной войны». Теперь две противостоящие разведки работали друг против друга еще более тайно, еще более скрытно, уже не стесняясь в выборе средств и методов. Преимущество американской разведки состояло в том, что она имела союзников в лице британской и французской разведок, которые параллельно разрабатывали общие темы и обменивались наиболее важными результатами. Советы оставались в одиночестве, не считая, естественно, части местного населения, лояльного к советскому командованию. За короткое время советскому командованию при непосредственном участии советской разведки удалось в городе Битгерфельде наладить выпуск очищенного кальция, необходимого для производства урана-235. Этот продукт прямиком вывозился в подмосковный город Электросталь. В другом небольшом городе, Ньюштадте, стали производить необходимую для производства атомной бомбы никелевую сетку. Налаживался выпуск пневматических молотков, специальных шахтерских ламп и морозильных испытательных камер. Все они сразу отправлялись в СССР. Но для наращивания производства, для его усовершенствования требовалось новое оборудование, которое не производилось на территории восточной части Германии. Например, вакуумные насосы, специальная сталь – все это заказывалось в западной части Германии. Американцы не сразу поняли, что их стараются обмануть, что это производство ведется в военных целях, но со временем, когда стали поступать донесения от новых источников, они наложили запрет на вывоз особо важного оборудования. Был создан список товаров, подлежащих экспортному контролю. Но приказ Сталина есть приказ, за его невыполнение наказывают. О том, что Советы активно работают над секретом атомной бомбы, американской разведке донес один из советских офицеров, перебежавший на западную сторону. Как позднее вспоминал Евгений Питовранов, бывший в те годы начальником управления контрразведки Министерства государственной безопасности СССР, который курировал контрразведку в ГДР, интерес западных разведок к атомному проекту в СССР был вызван недостаточной безопасностью грузов, которые в 1952 году с «Висмута» направлялись в СССР. Еще в 1950 году советский офицер-перебежчик, который у американцев получил кодовое наименование – Икар, сообщил о разворачивании атомной программы СССР в восточной части Германии и о урановом руднике «Висмут». В результате пришлось усилить меры безопасности. Активнее стала действовать советская контрразведка, и вскоре вербовка агентов с этого предприятия практически была исключена. Собственно, советская военная разведка продолжала свою работу из Карлсхорста еще долгие и долгие годы, ее сотрудники имели разный статус, но, в основном, они стараясь заиметь своих людей в таких важных сферах жизни, как политика, производство, в культурно-общественной деятельности. Особый интерес проявлялся к тем гражданам ГДР, которые имели своих родственников в ФРГ. В августе 1961 года правительство ГДР не без помощи советской разведки в Берлине приняло тайное решение отгородиться от соседей, так как резкое увеличение беженцев в Западный Берлин, хождение в ГДР «второй твердой валюты» наносили ощутимый ущерб экономике страны. И в ночь на 13 августа возникла бетонная стена, разделившая город. Тогда же, в августе 1961 года, были перерезаны телефонные линии между Восточным и Западным Берлином. С этого времени жителям Западного Берлина было разрешено пересекать границу только в чрезвычайных обстоятельствах.

Ситуация смягчилась благодаря четырехстороннему соглашению 1971 года, когда Советский Союз допустил наличие политических и экономических связей Западного Берлина с Западной Германией и признал право США, Великобритании и Франции размещать войска в городе, что фактически гарантировало выживание Западного Берлина. Со своей стороны, западные державы подтвердили, что Западный Берлин не является землей ФРГ. Последовали переговоры между Восточной и Западной Германией, после чего ГДР прекратила чинить препятствия движению транспорта между ФРГ и Западным Берлином.

С конца 1989 года Восточная Германия вступила в период острых социальных и политических потрясений. Сильные волнения наблюдались во многих городах страны, в Берлине проходили мощные демонстрации, дряхлеющие правители ГДР не были способны ни понять начавшиеся процессы демократизации и разрушения прежнего строя, ни тем более остановить их. Не помогли и многолетние связи с советской разведкой. В 1990 году была разрушена Берлинская стена и ГДР присоединилась к ФРГ. После объединения Германии воссоединился и разделенный Берлин. Военная разведка оставалась в Берлине вплоть до вывода советских войск из объединенной Германии в 1994 году. Тогда же последней из предместья Берлина Карлсхорста ушла военная бригада. Вместе с ней ушла и военная разведка.

Заминированный Шёнефельд

Российские летчики и уж тем более пассажиры, которые прилетают из в Москвы в Берлин, не представляют, когда они приземляются в аэропорт «Шёнефельд», что приземляются, по сути, на пороховую бочку. Под землей этого аэропорта, созданного в эпоху ГДР, по свидетельству недавно обнаруженных документов, хранятся неразведанные запасы взрывчатых веществ, мины, авиационные бомбы, фашистские самолеты с полной бомбовой нагрузкой и заправленные горючим. Все это складировано под землей, в специальных ангарах. И осталось нетронутым после 1945 года. Но обо всем по порядку.

Со времен Второй мировой войны под Берлином, говорят, оставались сотни туннелей и разного рода уникальных подземных инженерных сооружений. В разные годы нацисты создавали их с помощью привезенных восточных рабочих, складировали туда оборудование, но, в основном, оружие, боеприпасы и даже продукты питания. Все эти подземные объекты планировалось использовать для разных целей, в частности, для производства новых видов военной техники, для создания очагов сопротивления Красной армии. Но выполнить задуманное не удалось – слишком быстро продвигались наступавшие части. Большинство из подземных сооружений было вскрыто сразу в мае 1945 года.

Аэропорт «Шенефельд»

К примеру, когда воинские части продвигались по Берлину с юга на север, то в самом центре города пришлось остановиться – перед артиллеристами и танкистами был зоопарк. Как быть? Открыть огонь? А если там только звери? Расстреливать животных? Были они там или их уже увезли, никто не знал. Однако на окраине зоопарка заметили странное железобетонное сооружение, которое, как уже доложили разведчики, служило входом в какой-то бункер. Уж в нем зверей не было наверняка. Его-то и взяли на мушку. Но ни 72-миллиметровые, ни 122-миллиметровые артиллерийские снаряды не смогли пробить толщу бетона. Даже реактивные снаряды «катюши» отскакивали, как горох. И все равно били, стреляли до тех пор, пока из бункера не появились белые флаги. Раздались крики: «Мы сдаемся, не стреляйте!» Оказалось, что бункер – это знаменитая Зенитная башня, которая должна была защищать вход в бомбоубежище, ее фундамент уходил в землю на пять этажей, где располагался немецкий госпиталь. Но самое интересное, что когда прибывшие представители советского командования и саперы вместе с немцами стали обследовать подземные помещения, то там же обнаружили ценнейшие клады, вывезенные из берлинского Музея искусств, в частности, «золото Шлимана», то самое, которое известный археолог обнаружил в раскопанной им Трои. Все собранные богатства моментально отправили в Советский Союз, спрятали в Москве. И только с конца 90-х годов двадцатого века начались переговоры о том, чтобы вернуть сокровища Шлимана Берлину. Недалеко от зоопарка, рядом с Бранденбургскими воротами разведчики Красной армии и представители командования наткнулись на еще одно бетонное сооружение – это был бункер фюрера. Он располагался в саду прежней рейхсканцелярии на улице (сегодня Niederkirchnerstrasse). Недалеко от входа в бункер обнаружили сожженные трупы Гитлера, его жены Евы Браун, а также Геббельса, его жены Магды и шесть их детей. Одна толщина железобетонной крыши бункера составляла 3,5 метра – так боялись прямого попадания бомб. Бункер имел два этажа. На верхнем этаже имелось по шесть комнат в каждом крыле. Здесь находились столовая, комнаты для гостей, кухня и другие помещения. В нижнем этаже насчитывалось 17 комнат, которые занимали Гитлер, Геббельс и другие высшие руководители рейха. Комнаты по размерам были небольшие, примерно по десять – двенадцать метров. Здесь находились также ванные комнаты, туалеты, телефонная станция, помещения охраны, приемная. Четыре запасных выхода вело в сад рейхсканцелярии. При разборке завалов разрушенных зданий в 1945 году вход в бункер частично взорвали. Другие обнаруженные туннели, штреки и штольни, предназначение которых было не очень ясно, также взрывали, замуровывали, асфальтировали и на их месте прокладывали улицы, возводили новые здания. Сразу после окончания боевых действий у руководства Красной армии просто не хватало людских и технических средств да и данных, чтобы серьезно заниматься раскопками и утилизацией всех подземных коммуникаций и предприятий Берлина, включая его окрестности. К тому же ненависть к нацистам была настолько велика, что хотелось как можно быстрее уничтожить любые следы врага, да и последовавшее деление города на сектора не способствовало фундаментальным раскопкам. И что сейчас таится под Берлином – большая тайна. Иногда она частично вскрывается, правда, только в том случае, если возникает необходимость проводить новые коммуникации, рыть котлованы для возведения фундаментов. Совсем недавно, например, при прокладке коммуникационных линий в правительственном квартале самого центра столицы, на площади Потсдамерплац, снова натолкнулись на бетонные остатки бункера Гитлера. Снова вспомнили о рейхсканцелярии на улице Фоссштрассе, 6. Попытались взломать крышу бункера – не удалось. Слишком оказалась она толстой и крепкой. Тут же некоторые активисты выдвинули идею создать музей подземной жизни фюрера, оборудовать его в прежнем виде и пускать туда за плату туристов. Но эту идею, естественно, отклонили. И остатки подземного сооружения снова закатали асфальтом. Сегодня ведутся разговоры уже о другом бункере. Оказывается, под аэропортом «Шёнефельд», куда чаще всего садятся самолеты из Москвы, обнаружились подземные штольни, где хранились оружие и боеприпасы времен Второй мировой войны. Более того, некоторые эксперты полагают, что там под землей находится не только оружие, но есть и полностью заправленные самолеты, которые в апреле 1945 года готовились к срочным вылетам на Запад, но не успели покинуть аэродром. Дело в том, что долгие годы все эти факты замалчивалось. Нигде не упоминалось о том, что аэропорт «Шёнефельд» (во времена ГДР это считалось государственной тайной) был построен на поле бывшего авиационного завода «Хеншель», где до последнего дня войны производились легкие самолеты-разведчики Hs-126 и двухмоторный Hs-129. Там же сооружался опытный образец секретного самолета – одноместного штурмовика Не-132, с абсолютной новинкой – реактивным двигателем.

Hs-129

Завод считался одним из самых мощных, он имел свои филиалы в Касселе и по лицензии выпускал юнкерсы, потом бомбовозы «дорнье», авиационные двигатели и собственной конструкции легкие Хе-123. 0 масштабах предприятия свидетельствуют такие данные – на нем работали до 70 тысяч человек. Эта же фирма принимала участие в ряде амбициозных проектов – создании герметических кабин высотных самолетов, корректируемых авиабомб, управляемых ракет класса «воздух – воздух». То есть военных секретов, интересных для другой страны, более чем достаточно. Когда советские войска подошли к Берлину, все работы на Хеншеле были свернуты, техника вывезена, многое успели взорвать. Но кое-что упрятали глубоко в землю и заминировали. Надеялись на возвращение. Не туда ли опустили секретный Хе-132? Во времена ГДР аэропорт «Шёнефельд» не получил должного развития, так как опасались лезть глубоко под землю, требовались слишком большие затраты. Обо всех этих фактах стало известно после ознакомления с документами бывшего Министерства госбезопасности ГДР, которое как раз по этой причине запрещало заниматься раскопками в районе Шёнефельда. По этой же причине до сих пор неизвестно, какое будущее ждет аэропорт «Шёнефельд». Сейчас муниципальные органы Берлина и земли Бранденбург, которые намеревались возвести в этих местах новый современный международный аэропорт, ведут спор: что делать дальше с прежним – развивать или закрывать? Если развивать, то надо лезть под землю. А если там в самом деле складированы снаряды и мины? Убирать их, взрывать на месте? Как это сделать при действующем аэропорте? Пока решаются эти вопросы, подоспел другой – не соорудить ли в Шёнефельде музей для еще одного секретного подземного объекта, который находится в этом же районе, но о котором сегодня знают очень мало людей? Объект – послевоенное инженерное сооружение. В свое время он был напичкан очень серьезной техникой и кабелями. Туннель якобы «ошибочно заполз» в район Шёнефельда со стороны Западного Берлина, точнее, из американской зоны оккупации. Такая выдвигалась версия. На самом деле это, по сути, реликт «холодной войны» – подземный ход служил чисто шпионским целям. Он был прорыт американцами и англичанами в 1955 году из Западного Берлина в Восточный для подключения к советским кабелям и прослушивания телефонных переговоров Группы советских войск в Германии и всех восточно-германских линий связи. Рыли его американские солдаты-саперы в специально для этой цели созданном наземном пакгаузе, куда въезжали пустые крытые грузовики, оттуда выезжали нагруженные землей. Пробивали шахты и заполняли их техникой английские инженеры. Все сохранялось в строжайшем секрете. О значении объекта говорит тот факт, что его строительство одобрил Аллен Даллес, директор ЦРУ в те годы. Он был не только в курсе всех дел, но и следил, как завершается строительство. Глубина залегания туннеля составляла примерно пять метров, его длина составляла около 500 метров. В случае возникновения чрезвычайной ситуации, например, его обнаружения советскими сотрудниками, туннель должны были взорвать. Внутри под плитами его облицовки через определенные расстояния закладывалась взрывчатка, специально рассчитанная для обвала земли таким образом, чтобы на поверхности ничего не было заметно. К февралю 1955 года туннель был практически готов. Подготовили помещения, где находились звукозаписывающие устройства, организовали команду переводчиков. На определенных участках туннеля были расположены стальные двери с надписями на немецком и русском языках, предупреждающие случайных посетителей об опасности. По обеим сторонам туннеля американцы уложили мешки с песком для лучшей изоляции. На них и укладывались кабели. И звукозаписывающая и прослушивающая работа началась. Вся эта операция носила кодовое название «Голд» – «Золото» и стоила американской казне не один миллион долларов. С помощью подключенных кабелей американцы, по сути, перехватывали все телефонные переговоры, которые велись из района Карлсхорст, где располагалась Советская военная администрация, с Москвой и Вюнсдорфом, где разместились основные воинские подразделения и танковые части. Но вся эта дорогая операция по подслушиванию длилась не очень долго – до апреля 1956 года. Именно во второй половине апреля соответствующие воинские подразделения Красной армии начали прощупывание земли в районе аэропорта «Шёнефельд» и самой улицы под таким же названием. И спустя несколько часов пробили отверстие в незнакомый туннель. Его расширили, и несколько человек спустились вниз. Там они обнаружили прекрасно подготовленное помещение со специальным оборудованием для проведения разведывательных операций – в частности, подслушивания, там же были плитки для приготовления еды, кофеварки. Все было сделано капитально, как если бы американцы вместе с англичанами собирались заниматься шпионажем не один десяток лет. Конечно, может возникнуть резонный вопрос: а каким образом советское командование узнало о прокладке кабеля, как вышли на его точное месторасположение – американцы, со своей стороны, постарались, чтобы никакая утечка не была возможной? Да и утечки, собственно, не было. Вопрос в том, что в центральном аппарате у англичан, то есть в Лондоне, работал человек, или «крот», который был прекрасно осведомлен о строительстве этого туннеля. Он все знал о его целях и задачах, о направлении и оборудовании и заранее по своим секретным каналам предупредил об этом Москву. Но там, чтобы не завалить своего ценного агента, приняли решение все оставить так, как есть, до поры до времени, только предупредили Советское военное командование, чтобы по телефонам не вели секретных переговоров. Но если командование предупредить можно, то население Берлина об этом не предупредишь. И, конечно, кое-какую ценную информацию американцам все же удалось получить. Шумихи не поднимали еще по одной причине – первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев собирался впервые отправиться в Англию и нанести визит королеве Елизавете. Чтобы не омрачать дух переговоров, чтобы добиться определенных политических результатов, пропагандистскую шумиху решили попридержать. И только в апреле 1956 года из Москвы пришел сигнал – пора. «Открытие» туннеля поручили провести военному командованию, не примешивали сюда советскую разведку, опять же с целью выгородить свой источник информации. Для большей убедительности «случайного открытия» к расследованию подключили восточноберлинских специалистов, они должны были засвидетельствовать этот факт и разнести его по городу. Так совместно советские офицеры и немецкие специалисты вошли в туннель и направились в сторону Западного Берлина. Их разговор тотчас был «услышан» на противоположной стороне американцами. Вслед за ними в туннель вошли советские связисты с кинокамерой и фотоаппаратами, и началась съемка. Они добрались до крупнокалиберного пулемета, затем до двери, на которой была надпись: «Вы входите в американский сектор». Собственно, на этом техническая и разоблачительная часть операции была закончена. Все кабели были перерезаны, микрофоны перестали передавать информацию, звукозапись прекратилась. Оставалось только всю проведенную операцию оформить информационно и с выигрышным эффектом. Так и произошло, советское командование организовало широкую международную пресс-конференцию с показом вещественных доказательств – фото– и кинодокументов. Одновременно американскому руководству в Западном Берлине был официально направлен протест от начальника штаба Группы советских войск в Германии с требованием опубликовать его в печати. Все эти шумные пропагандистские мероприятия проводились уже после того, как в Берлин по тайным каналам прибыл источник, «крот», организовавший всю эту утечку информации. Это был Джордж Блейк. Он родился в Роттердаме, его отец был евреем из Каира, а мать голландкой. Во время Второй мировой войны он воевал в голландском Сопротивлении, затем оказался в морской разведке Великобритании. Завербовали его во время американского конфликта с Кореей. И он около десяти лет служил советской разведке. Попал в лондонскую тюрьму. Сумел из нее выбраться и тайно выехал в СССР. Но его послужной список – это особый разговор.