Текст книги "Возвращение"

Автор книги: Михаил Михайлов

Соавторы: Влад Поляков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Мой друг тяжко вздохнул, тем самым доказывая, что в моих словах есть определенная доля истины

– Да нет, перевести их вместе с собой я могу. Мог бы, если б не расшатавшиеся нервы. Тут ведь как все устроено. При контакте с телом объекта перехода осуществляется перенос и этих контактеров. В противном случае мы переходили с тобою голыми. Даже пломбы, и те оставались бы в этом мире. Я рассчитал, что каждый из нас способен взять до трехсот кило. Погрешности там небольшие, так что может на десяток другой килограмм больше. Но нервы, проклятые. После этой стаи диких тварей псов я туда больше ни ногою. Ночами часто просыпаюсь от кошмаров, когда мутанты меня рвут. Глушу себя снотворным, да и то помогает слабо.

– А к психологу не пробовал обращаться? Нормальному, армейскому. У них специалисты хорошие, по таким случаям специализирующиеся. Это тебе не шарлатаны с гражданки, Фрейда обчитавшиеся и все к сексуальным извращениям сводящие. Я бы рискнул, может и сумеют в этом деле тебе помочь.

– Пробовал, – вяло ответил приятель. – Смирнов прислал одного. Серьезный дядя, понимающий. Но не помогло. То есть помогло. Но не совсем. Словно постепенно глохнет все, кажется, что вот – вот и все закончился, но… Я ведь после этого сам пару раз запускал аппаратуру и пробовал совершить переход. Так сказать, пытаться перебороть себя, но ничего не вышло. Подсознательно я этого боялся, и приборы не действовали.

– Хреново, – протянул я, качая головою. – Полковник, честно говоря, знает об этом, но рассчитывает, что через некоторое время все уляжется. Только он тут не самое большое начальство, над ним и генералы есть. Так что уж давайЮ приходи в себя побыстрее. Не мне ж одному за двоих отдуваться.

Гришка пробурчал что‑то невразумительное, но извиняющееся. Дескать, он все понимает, но психика – штука уж больно тонкая. Ладно, проехали, не так уж это и первостепенно.

Зато любопытство у моего товарища работало исправно. Недаром следующий вопрос касался уже конкретно моих взаимоотношений с тем миром, в котором довелось прожить несколько месяцев:

– Кстати, а как ты там прожил? Столько времени молчал и тут бац – весь такой крутой, в комбезе, с оружием и с этими необычными штучками появляешься у нас в институте.

– Эти, как ты выразился, «штучки» там называются морферами. Да и насчет них ты несколько преувеличил. Свободных морферов у меня практически не было, лишь необходимый минимум.

– Как так? – удивился Гришка, – Мне сказали, что было не просто много, а очень много, прямо клад испанских королей какой‑то. Наши ученые в чем‑то копались и от радости просто визжали, словно девчонки фанатки на концерте рок – звезды.

– Черт! Чтоб этим вашим научникам с кукольником в тесной комнатке оказаться… безоружными, – выругался я. – Эти твои ученые разобрали мой комбез и оружие. Только оттуда они могли вытащить морферы в большом количестве. Козлы! Если испортят экипировку, то я их…

– Хе, неужели ты опять хочешь туда вернуться? Чудак человек. После нескольких месяцев сплошных проблем и опять в бой, словно ничего и не было.

– Не был ты в Мутагене так долго, чтобы понять и принять. Душа моя там осталась. Не вся, конечно. но значимый кусок. Нет, я очень рад вернуться в родной мир, но тут есть и еще кое‑что. Мне хочется сюда возвращаться, но не быть тут постоянно. Понимаешь?

– Жажда приключений. Ты неисправим.

– Возможно. К тому же ты и сам должен помнить, о чем мы с тобой еще тогда говорили.

Григорий только отмахнулся, явно не придавая уже старым разговорам большого значения. Что ж, тут каждому свое, а вот я сам помнил. И собирался идти по тому же пути, пусть и серьезно видоизменившемуся, ставшему куда как более сложным.

Эх, жаль оружие и снарягу! Разобрать то ее смогут, а вот вернуть в прежнее состояние – это крайне маловероятно. Специалистов подходящих тут нет и не предвидится. Электроника и работа с биокомпонентами – штуки разные. Да и вообще, ясное дело, что мне ничего не вернут, поэтому и волноваться о сохранности амуниции не стоит.

Постепенно наш с Гришкой разговор скатился сначала на мои приключения, а затем на события, что произошли в этом мире. Надо сказать, что исчезновение мое никого сильно не встревожило. Полковник подсуетился и взял все в свои руки, залегендировав его под службу в армии. Даже письма шли к родителям и телефонные звонки. Стиль написания и построения речи прорабатывались местными спецами. Ими же и дорабатывался голос одного из сотрудников, который звонил, выдавая себя за меня. Те пошумели только первые пару недель, но потом затихли.

Встречи? О приезде ко мне в часть не могло быть и речи, так как «служба» проходила в одном из закрытых подразделений. Я только усмехнулся, слушая все это. Как раз мое появление спишут на отпуск или на какие‑либо достижения по службе, за которые мне и дали это время на поездку к родным. А может, спишут все на перевод в другое место службы. Вариантов тут более чем достаточно, пытливые умы спецуры на многое способны при необходимости и желании.

Интересно только, меня сразу признают или нет, сильно я изменился? На этот вопрос Гришка ответил не сразу, несколько минут смотря на меня и чеша затылок.

– Знаешь, – начал он, – Я сразу тебя узнал, хотя ты и сильно изменился. Похудел немного, цвет кожи какой‑то сероватый. Загар не загар, не понятно что. И не на всем лице, а какими‑то участками. Немного следы от ожогов напоминают. Но тоже цвет не соответствует. Глаза изменились сильно, словно смотришь постоянно в готовности ударить или убежать. Походка тоже отличается. В общем, близкие это заметят сразу, а все остальные могут и пропустить.

– Когда ты только все сумел рассмотреть, особенно походку, – усмехнулся я, – Вроде при тебе еще не ходил настолько долго.

– Меня в самом начале позвали зафиксировать твою личность. Сказать ты ли это или просто немного похож.

– Понятно, – протянул я, – проверяли, значит.

Наш разговор затянулся еще нас. Когда все новости были рассказаны и пережеваны, пришел Смирнов, выгнал Гришку и заявил:

– Перед тем, как ты отправишься на пару часиков к врачам, а потом и в отпуск, мне надо еще кое‑что сказать.

– Я вас слушаю.

– Правильно делаешь. Получишь от меня флэш – карту, на которой полная информация о месте твоей липовой службы. Но! Служба хоть и виртуальная была, а знать ты о ней должен все в подробностях, чтобы от зубов отскакивало. Легенды. Они не просто так создаются, на то веские причины есть.

– Грустно… Не отдых получится, а чет знает что.

– Глупости. Ты парень сообразительный, память хорошая. Достаточно будет нескольких дней для первичного усвоения материала. Потом с тобой будет связываться наш куратор, ему будешь отвечать на вопросы по разработанной легенде. Как только он сочтет, что ты полностью все усвоил, можешь быть спокоен – никто и не подумает, что ты у нас службу не нес.

Оставалось только кивнуть, соглашаясь. Спорить со спецурой насчет уровня скрытности и пудрения мозгов окружающим – дело абсолютно бесперспективное. Лучше и легче согласиться. Выучу, не впервой. Как‑никак в мире Мутагена тоже приходилось лепить себе нечто вроде легенды. И ничего, не прокололся ведь.

– Теперь документы, – чуть замешкавшись, Смирнов извлек из кармана сначала их, а потом и ту самую флэшку, инфу с которой предстояло выучить. Сначала положил на стол, а потом и ко мне придвинул. – Забирай. Тут твой паспорт, удостоверение старшего лейтенанта нашей службы, документы на оружие.

– Макаров…

– Хватит с тебя. Тут тебе не там, от бандитов и мутантов отстреливаться не придется. А гопники из подворотни, как я знаю, тебя и раньше не пугали.

– Это верно, – согласился я. – Тут скорее статус и привычка, от которой отказываться не собираюсь. Ствол, как я понимаю, тоже перед выходом дадут. Все?

– Почти. Насчет твоего решения все остается в силе?

– Я от слов никогда не отказываюсь, принципы не позволяют. Месяца три отдыха, после чего я буду готов вернуться в «гостеприимные» лапы Мутагена. Главное, чтобы на отдыхе меня ваши научники особо не тревожили, а то и так аллергия на них стойкая выработалась. Из меня выдавили все, что могли. И очень облизывались на оставшееся.

Смирнов расплылся в улыбке, словно обожравшийся сметаны котяра.

– Полно тебе наговаривать на ученых. – Просто очень увлекающиеся люди и переживающие за наш общий проект. По сути, ты сейчас единственный, кто может связать наш мир и мир Мутагена.

– Всегда хотел стать выделяющимся из серой массы, – съязвил я, – И чтобы меня на руках носили.

– Все возможно. Если сбудутся некоторые из планов, будет тебе хоть ношение на руках, хоть золотая статуя в полный рост. Кстати, о золоте. Так как ты считаешься нашим сотрудником все проведенное тобой в ином мире время, то тебе положена зарплата. Зайдешь в бухгалтерию и получишь сразу всю.

– Зарплату? – мое удивление было неподдельным, – Вы не шутите?

– Я никогда не шучу с серьезными вещами. Так что иди. Медики, бухгалтерия, получение оружия. Потом тебя отвезут прямо к дому.

Сказать, что был удивлен, значит просто промолчать. А когда я увидел в ведомости сумму к выдачи, то и вовсе лишился дара речи. Даже, если разделить на шесть месяцев, то и тогда сумма вполне внушительная. Думается мне, что это еще одна кнопочка незаметного давления на меня: мол, смотри как у нас хорошо работать! Даже неприятные ощущения после забора крови и прочих медицинских пакостей, и то притупилось.

Оружие… Честно признаюсь, получив ствол, хоть и обычный «Макаров», я почувствовал себя совсем хорошо. Сразу же проверил работу механизма, заставив чуток понервничать прапора, который работал на выдаче оружия. Ничего, ему полезно для остроты мировосприятия. А то сразу видно, сидит тут давно и прочно, в настоящем деле если и был, то давненько.

Вот и все, пора отсюда валить на вольный воздух. Засиделся! К тому же и «газель» с зашторенными окнами подкатила, явно для меня предназначенная.

Глава 2

Двадцать пять дней… Именно столько прошло с того момента, как меня после пары часов поездки в закрытой машине высадили возле родного подъезда. Дома почти ничего и не изменилось – та же лавочка, усеянная старушками, молодая травка на газоне, серые стены дома. Проходя мимо пенсионерок, я услышал тихое бормотание и шушуканье, что заставило потянуться в сторону кобуры с пистолетом. Конечно же это поползновение было сразу пресечено. Но сам факт… Дело все в том, что звуки напомнили о зомби, мозг которых сожран Грибницей. Они порой точно так же шепчут и бубнят, когда находятся рядом.

Да уж, вот оно, послевкусие Мутагена. Теперь он всегда со мной. Я то думал, что попав в родной мир, избавлюсь от его отравленного дыхания. Ошибся выходит. Я встряхнулся, прогоняя наваждение, и двинулся вперед, к с детства знакомой двери подъезда.

Дома мое появление произвело фурор. Мать с отцом едва не задушили насмерть в объятиях от избытка чувств. После первого порыва пришло время обстоятельного разговора, но тут я выдал заготовленную версию, часть которой уже была им известна. Мать еще немного посетовала, что я сильно изменился – похудел, осунулся, выгляжу недокормленным и т. д. и т. п. – но отец остановил начинающиеся по второму кругу слезы и упреки. Что ж, оно и понятно, ему моя как бы выбранная военная стезя пришлась по душе. Да и офицерские корочки той самой службы были восприняты как неплохое начало карьеры.

И пошли первые дни относительно свободной жизни, позволяющие хоть немного расслабиться, почувствовать себя свободным от большинства обязательств. К сожалению, не от всех…

Выполняя данное полковнику обещание, я в первый же день начал знакомиться с содержимым флэшки. Признаться честно, так чуть было сразу в осадок не выпал от количества необходимой информации. Мысли были исключительно матерные и многоэтажные, причем адресатом являлся именно и исключительно Смирнов, чтоб ему пусто было.

Я просматривал фильмы, фото сослуживцев, фамилии командиров и прочее, и прочее. Зачем мне это было нужно – не знаю. Ведь по легенде я служил в закрытом подразделение, о котором не следовало болтать. Сомневаюсь, что у «простых смертных», даже узнай они о нем, хватило бы наглости выпытывать подробности. Статьи за шпионаж, они хоть и потускнели, но все равно еще обладали определенным весом, связываться с ними из простого любопытства мало кому пришло бы в голову.

Через два дня мне позвонили. Не по телефону, через компьютер. Так и состоялся первый видеосеанс – экзамен, на котором я вновь почувствовал себя студентом, хреновато разбирающимся в материале. Вопросы, тесты, моделирование ситуаций. Мой виртуальный куратор словно задался целью проверить и поймать на противоречиях.

– Ну вот на кой хрен мне это все сдалось? – не выдержал я на второй день такого периодического общения. – Кто из тех, с кем я возможно пересекусь, будет спрашивать о кличке собаки начальника штаба и о том, какая погода была два месяца назад в месте дислокации?

– Так надо, – веско произнес мой собеседник и экзаменатор. Им был мужчина лет тридцати с хвостиков, с довольно невыразительной внешностью, являвшийся майором ФСБ. Мало того, он как раз и служив в подразделении, где я был залегендирован. – Потом еще спасибо скажешь.

– Я то скажу. Только хорошо бы знать причину, по которой я смог бы поблагодарить за столь усердный вынос мозга.

– Авторитет. Полковник уведомил меня, что через три месяца ты пойдешь куратором разведгруппы. Они парни особые, каста. К человеку со стороны с подозрением отнесутся. А так… Хоть не из своих, но из системы. К тому же ты обстрелянный, это тоже сразу видно. Им видно.

Ответ был исчерпывающим. Теперь все стало ясным, разве что глубина планирования в исполнении Смирнова поражала. Обо всем стремится позаботиться, ни о чем не забыть. Даже притирку к будущим напарникам заранее начал, не забыв психологическую составляющую. Уважаю.

В любом случае, все заканчивается, даже неудобства. Пришли к концу и эти экзамены, длившиеся пять дней. Наступила пора полного отдыха. На полученные деньги приобрел себе машину – не помпезную, зато мощную и надежную, способную нестись по ночным улицам под двести километров и идеально слушающуюся руля. Красота да и только!

К сожалению желание удивить Машку – девушку, с которой встречался до своего попадания в мир Мутагена – так и осталось неутоленным. После моего неожиданного исчезновения она обиделась и стирала все письма, что приходили от моего имени. Трубку тоже не брала, что несколько огорчило. Мало того, еще и обзавелась поклонником, с которым и ходила по сию пору. М – да, не совсем гуд. А ведь были определенные планы на возобновление отношений. Были… да накрылись медным тазом с печальным звоном.

Именно поэтому в данный момент я сидел в парке на лавочке и кидал голубям семечки из большого пакета. Жирные нахальные птицы трескали их с такой скоростью, что я диву давался. Пара минут и этому пакету придет конец, как и предыдущим двум. Швырнув птицам еще одну горсть семечек, я откинулся на спинку лавки и задумался.

Еще и месяца не прошло с тех пор, как я вернулся в привычный с детства мир, в родную реальность. И вроде все было хорошо, просто замечательно: знакомые лица, безопасность, впереди еще как минимум два месяца ничегонеделанья. На душе же было чуточку тоскливо, словно ее грызли изнутри – незаметно, безболезненно, но ощутимо. Странно, а факт. И в то же время причины лично для меня не являлись тайной.

С одной стороны я наслаждался спокойствием и тишиною, с другой – банально скучал. Прежние забавы для утоления адреналинового голода меня не прельщали. По сравнению с моими приключениями, все это не более пресной лепешки в сравнении с тортом. Хотелось настоящей жизни, к которой я привык за месяцы пребывания в Мутагене. Вновь пройти по краю, почувствовать стоящую где‑то рядом смерть, ощущать в руках тяжесть автомата, вдохнуть отравленный воздух Мутагена.

Находясь в глубоких раздумьях, я смотрел перед собой, наблюдая за кружищимися листьями, проходящих людей, мерно покачивающиеся ветви деревьев. Чуть похолодало, но не везде а как будто на небольшом участке. Ветер, как я понимаю, он на такие фокусы горазд.

В голове промелькнуло, что это ощущение легкого холода очень похоже на присутствие поблизости «фриза». Вот если ему немного усилиться, да еще добавить некой прерывистости, присущей этому мутанту, тогда…

Под влиянием моих мыслей, ощущение холода и правда усилилось. Спустя полминуты возникла та самая прерывистость, не свойственная ничему, что существовало в моем мире. Глюки? Да наверняка, иначе и быть не может. Мутаген, когда же ты хоть на время оставишь меня в покое. Перестанешь донимать до ужаса реальными иллюзиями и воспоминаниями? Вопрос, конечно, риторический, но все же.

Я смог стряхнуть наваждение – или транс, в который сам себя загнал – только после вида того, как один голубь сунулся в сторону странного и непонятного места. Похоже, что птичке не сильно нравились солнечные лучи и она решила двинуться туда. где прохладнее. Или же потянулась за несколькими отлетевшими в ту сторону семечками. В последнем случае получалось, что роковую роль сыграла жадность, присущая не только людям, но и более простым созданиям.

Едва голубь приблизился к границе действия «фриза», как мутант, пусть и жестко привязанный к месту, активизировался. От испуга я дернулся, вскакивая со скамейки. Мутант? Здесь?! Чуть было не выхватил пистолет, но удержало осознание того, что тварь таким простым оружием не пробить. Тут или огнеметом работать длительное время, или взрывчатку пользовать. А так… пустой перевод патронов и не более того. Любой искатель, если только не совсем уж безграмотный новичок, азы нашего дела знает.

От моего движения прочие голуби взмыли в небо, скрыв за мельтешением тел и крыльев гибель своего собрата. Сил у незнамо как оказавшегося тут мутанта для превращения тела птицы в кусок льда не хватило, но и без того вид… впечатлял. Частицы инея на перьях, мертвый глаз – бусинка, с немым укором смотрящий в пространство… Смерть явная и однозначная. И невероятная по всем меркам этого мира. Здесь НЕТ Мутагена, а значит, не должно быть и его порождений. А вот он, по имени «фриз», живет и здравствует. Мутант, самый обыкновенный, весьма распространенный, пусть и в иной реальности.

В шоке я застыл перед порождением Мутагена… нет – моим порождением. Я сам только что воссоздал из ничего, из пустого по сути места вполне дееспособного мутанта. Получается… послужил неким аналогом «плавильного котла», создав собственной мыслью частицы, из которых и состоит Мутаген. Дела – а! И накатила жуткая слабость, да и суставы заломило, словно бы после усиленной тренировке по растяжке. Но это мелочь, главное другое.

А если бы тут был человек и «фриз» оказался не полудохлым, едва зародившимся, а вполне себе мощным и полноценным? Тогда ой!

Почти два часа я просидел на скамейке, охраняя сотворенную тварь, пока она не исчезла без дополнительного притока энергии Мутагена. У меня были сомнения в ее уничтожении, полагал, что могу неосознанно поддерживать ее или же сам «фриз» станет тянуть из меня энергию. К счастью, ошибался. Напротив, я постепенно восстанавливался, приходя в естественное для себя состояние. Как только мутант полностью исчез, разложившись на те самые частицы Мутагена, из которых и возник, я прошелся по месту, где он раньше располагался.

Ощущения, пусть и на грани восприятия, накрыли с головой, словно волна неудачливого серфингиста. Я ощущал прикосновение Мутагена. Не сильное, обволакивающее со всех сторон, как было привычно, а где‑то на периферии, все сильнее и сильнее затухающее. И вроде бы даже понимал, что происходит. Частицы иной, чуждой нашему миру энергии растворялись, погибали, не имея возможности зацепиться за что‑либо. Вот и чудно! Мне только здесь и сейчас возникновения такого же «чумного сектора» не хватало. Мы совершенно не готовы. Не готовы еще сильнее. Чем были те люди в том мире.

Только полностью убедившись в том, что все исчезла, а чудесным образом вырвавшаяся в наш мир толика чужой энергии не угрожает более никому, я направился домой. По пути прокручивал в голове возможность того, что моими наблюдателями недавняя сцена была зафиксирована. В том, что слежка за мною ведется, был уверен на все сто, пусть и не замечал ее ни разу…

Немного подумав, я все же решил, что это маловероятно. Момент гибели птицы совпал с полетом стаи, которая и скрыла происходящее. Сам мутант практически невидим, а перепад температуры… это уже паранойя. Сомневаюсь, что висящие у меня на хвосте «бойцы невидимо фронта» оснащены нехилым набором самыхэкзотических детекторов. Задание подобного не предполагает, а излишнюю и выходящую за грани разума инициативу там применять не принято. Нет, вопрос был в другом – что если я создам другую смертельно опасную тварь в людном месте, где пострадают посторонние? Этого я ни при каком расклад допустить не могу. Мои принципы не позволят. Посторонние и непричастные не должны страдать от игр таких как я, полковник и нам подобных.

Придя домой, я достал телефон и набрал номер, полученный от Смирнова при уходе из научного центра. Личный номер полковника, по которому я мог звонить лишь при крайней необходимости.

– Да, – почти сразу же отозвался он, словно все это время сидел и ждал звонка, – Слушаю.

– Здравствуйте, Алексей Владимирович, – поприветствовал его я, – Как у вас дела продвигаются?

– Здравствуй, Николай, все нормально. Сижу. Работаю над известной тебе проблемой. Если честно, то дел невпроворот. Извини, но прямо спрошу…Что‑то серьезное случилось?

– Да нет, – пожал я плечами, хотя собеседник и не мог видеть этот жест, – Просто скучно стало. Устал от отдыха раньше, чем сам рассчитывал. Как там ваше предложение насчет возвращения в мир Мутагена? В смысле привязано к дате или же, как вы упоминали, «чем раньше, тем и лучше»?

– Начальство начинает давить, так что твой звонок оказался приятной неожиданностью, – не стал запираться Смирнов. Охотно идя навстречу моим желаниям. – Думаю, через месяц максимум я бы сам тебе позвонил и попросил сократить период отдыха. А тут твой звонок… Порадовал ты меня, Николай.

– Умник… Теперь снова Умник.

– Хорошо, не имею возражений… Умник. Машину присылать за тобою, или как?

– Завтра присылайте, около полудня. Сегодня еще полодырничаю и к родителям загляну, а вставать с утра пораньше не очень люблю.

* * *

Сутки спустя я сидел уже перед полковником, который и не собирался сдерживать радость при виде моей персоны. Хотя, полагаю, что именно на такой исход он и рассчитывал, а вовсе не на те три месяца, о которых договаривались ранее. Наверное результаты работы психологом и многочисленные пройденные тесты показали, что меня потянет в Мутаген гораздо быстрее, чем я сам рассчитывал.

А ведь и в самом деле, если бы не случай с сотворением «фриза» – кстати, после того раза на меня напала страшная слабость и головная боль, продлившаяся почти до середины ночи – то мое возвращение в центр произошло немногим позже. Я уже и так стал задумываться над ним все чаще и чаще.

– Привет, парень, – первым протянул руку для пожатия Смирнов, – Как отдыхалось?

– Нормально, – пожал я плечами. – Природа, приятели, подружки красивые и сговорчивые. Только устал немного.

– Хе – х… Вот она, загадочная часть нашей великой славянской души, которую никто другой никогда понять не сможет. Только у нас можно устать от отдыха да еще откровенно в этом признаться. А что за границу не подался – Турция там, Египет?

– А то вы не знаете, что у меня нет паспорта заграничного, – усмехнулся я в ответ на столь издевательский по сути вопрос. – К тому же как вы себе представляете отдыхающего офицера из закрытого подразделения, находящегося в отпуске, на пляжах других стран? К тому же первая давно и прочно в НАТО основалась, а вторая… Там сейчас арабы по полной буянят. Не удивлюсь, если пирамиды по камешку разнесут, а сфинкс сам удерет, благо лапы есть… Ожить же… не проблема при такой неприятной вокруг атмосфере.

– Ладно – ладно, успокойся. Я просто пошутил, хотя, изъяви ты такое желание, то устроить отдых в любой стране на выбор можно было вполне себе легко, – усмехнулся Смирнов. – Но мог и просто навестить наш юг, где есть места не менее приятные. Но это все лирические отступления, хватит о безделье болтать.

– Хватит так хватит, – кивнул я, – Что мне надо делать? В подробностях, а не пунктиром, как вы тогда наметили.

Смирнов побарабанил пальцами по столу, явно собираясь с мыслями, подбирая подходящие слова.

– Готовить группу к переходу в этот твой Мутаген. Это если кратко, повторяя известное. Теперь подробнее… Возьмешь с собой нескольких особо надежных и подготовленных бойцов. Основная цель – найти оптимальное место для установки аппаратуры перехода. Не временное, а стационарное. Нам необходимо установить прочный канал перехода между мирами, причем в довольно сжатые сроки.

– Хм… Ну ты, барин, и задачи ставишь, – вспомнил я соответствующую цитату из фильма. – Оптимальное место перехода, да еще стационарное! Но попробую, раз уж так четко задача поставлена. Только учтите, больше двух бойцов с собой взять не смогу. Так сказал Гришка, а ему я верю, прием больше. чем всему вашему научному отделу вместе взятому. Потом насчет перехода – нас же выкидывало каждый раз в новом месте. Не получиться ли так, что каждый раз народ будет выбрасываться в другой точке?

– Не должно. Ученые – Григорий тоже, кстати – уверены в том, что при включенных установках перехода в обоих мирах переход будет происходить в строго указанной точке. То есть, под излучателями. Тебе, правда, придется каждый раз совершать переход, но это будет вполне безопасно после закрепления на ТОЙ стороне. Сам понимаешь, проверять не проверяли, но теоретические выкладки внушают оптимизм.

– А дальше что, – полюбопытствовал я. – Что хотите потом делать?

– Еще не решено, – развел руками Смирнов. – Нам бы пока разобраться с самим переходом, да подготовкой базы. На основании первых успехов можно докладывать высокому начальству, требовать расширения фондов, новые мощности, окончательную независимость отдела от материнской структуры и прочее, чего нам раньше и не снилось.

Частично я Смирнову верил, а частично… не очень. Слишком он предусмотрителен, не мог не запланировать все мало – мальски реальные варианты развития событий. Небось уже на пару лет вперед все расписал и разложил по полочкам. И доходы от получения морферов из мира Мутагена, и предполагаемые субсидии руководства сверху тоже поделил и распланировал. Или еще серьезнее…

Морферы, они ж не только на продажу. Только человек с узким кругозором не увидит перспектив их использования, в числе которых собственно финансы занимают одно из почетных последних мест. Ну да об этом не сейчас и уж точно не с самим полковником. Поживем маленько, потом и разберемся, что к чему и зачем. Апока уточняющие вопросы задать стоит.

– Где базу примерно хотите соорудить? Сектор Мутагена обширен, вариантом много, даже учитывая факт. Что солидные куски находятся под основными игроками: «гранильщиками», Простором, Хранителями Ковчега и темными кланами.

– Ты говорил еще про Чистильщиков и искупителей. Разве они не?..

– Первые – обычные наемники. Собственных зон вляиния как таковых нет. Есть лишь опорные пункты, очень компактные. Вторые… Искупители нет никто и звать их никак. Их весело и радостно режут все, даже Хранители Ковчега, которые хоть и фанатики, но не настолько безумны. Нет, они перекати – поле, хотя и довольно многочисленны. Мусор, он всегда множится невероятными темпами, убирать не успевают.

– Понятно…

– Но вернемся к моему вопросу. Место для базы… Мне нужны хоть какие‑то критерии для выбора.

– Не знаю, – вздохнул полковник. – В этом плане полагаюсь на тебя. Сам знаешь наши задачи, вот из этого и исходи. Так что посоветуешь?

Что посоветовать? М – м, сразу так и не скажешь, тут мозгами поскрипеть придется. По первым прикидкам хорошо подходит местность рядом с зоной влияния темных кланов. Есть там несколько участков, ими без внимания до поры до времени оставленные. Казалось бы самое то, особенно если осваивать вдумчиво, с упором на возможности целой госструктуры. Расположены почти в середине пораженного Мутагеном сектора, места труднодоступные, малолюдные. Свободные искатели тоже… не так часто шляются. Ан нет, не все так просто.

Дело все в том, что соваться в эти места с новичками очень опасно: мутанты как обычные, так и к месту привязанные; стычки с враждебно настроенными искателями из Искупителей и Чистильщиков превышают все возможные критерии безопасности. Хранители Ковчега иногда рейды устраивают… Не говорю уже о том, что какому‑то из темных кланов вполне может взбрести в голову прощупать на прочность каких‑то новоприбывших. В общем, хлопот более чем достаточно. Если и делать там базу, то только потом, когда обживемся в новом мире.

Сектора. контролируемые Орденом Границы и Простором в расчет можно не брать, они очень трепетно относятся к собственным, кхм, угодьям. К Хранителям только самоубийцы – извращенцы сунутся.

Идем дальше. Есть окрестности Песочницы, там частенько кто‑то пытается сбить клан. Вот из‑за этого и не хотелось бы там отсвечивать. Место больно уж… просматриваемое. Агенты всех и вся там роятся в немыслимых количествах, мигом раскроют. Что именно? Странность новой группы, которая однозначно не сумеет сразу и четко выдать себя за местных. Есть отличия, ой как есть! Я в свое время пару раз чуть было серьезно не вляпался. Один раз и вовсе пришлось ликвидировать парочку свидетелей собственного прокола. Тут уж либо я их, либо жизнь дальнейшая могла стать короткой и печальной.

Решено. К ангельской матери Песочницу! Спалимся за нефиг – нафиг. В ту же степь и места, так или иначе соседствующие с Грибницей. Только мотающихся поблизости зомбаков для полного счастья не хватало! Можно бы расположиться поблизости от Осторога, благо есть там кое – какие завязки. Или вот еще…

– Что задумался? – окликнул меня Смирнов. – Если ты подыскиваешь нужное место, то учитывай подготовку бойцов, которая для Мутагена слабая. Потом еще не забывай про то, что наша база должна располагаться не на глазах у всех. В идеале – место заброшенное и на морферы скудное. Это чтобы другие искатели в окрестностях базы поменьше бродили.

– Да все это я знаю, не новичок в таких делах. Таких мест не так чтобы много, но хватает. Только у каждого из них есть как плюсы, так и минусы. Думать надо, взвешивать. Да и вообще, решать придется, уже перебравшись на ту сторону. Мутаген, он же не статичен, постоянно меняется, порой так и вовсе неожиданным образом.