Текст книги "Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Правильно сделаете. Все резолюции получены из Москвы, профессор, жалуйтесь Молотову на него самого. Так. Все проводники по местам. Открыть двери. С вами поедут автоматчики, по одному на каждый тамбур, исключая вагоны с больными. Передвижение по поезду запрещено.

Майор вынул из кармана белые повязки с какими-то значками.

– Это для вас, профессор, и трех ваших помощников на выбор. Дневальные будут пропускать людей только с повязками. Госпиталь готовят за Омском, к завтрашнему утру будете на месте, а здесь для вас ничего нет. Вы находитесь на военном положении, поезд пойдет через крупные населенные пункты, и вы должны понимать, что принимаемые нами меры предосторожности имеют серьезные основания. Откройте воздухозаборники, проводники знают, как это сделать, никто не задохнется. В Омске есть аэродром, мы ждем прибытия специалистов из Москвы.

– Где же под Омском вы намерены разместить госпиталь? – спросил Лыков. – В тайге? Там на каждом километре леспромхозы.

Начальник поезда знал дорогу как свои пять пальцев, несколько лет утюжил Транссиб.

Майор ответил не задумываясь.

– Поезд повернет на юг и пойдет через Новосельск к казахским степям. Там есть подходящие места. Все продумано. Правительство проявляет заботу о советских гражданах. Командовать охраной будет лейтенант Басалаев. Он поедет с вами до конца. – Майор кивнул на офицера, стоящего рядом. – Успокойте пассажиров, профессор, и разъясните обстановку. В случае беспорядков солдаты откроют огонь без предупреждения, у них приказ. Только вы и ваши помощники могут передвигаться по поезду. Выделите купе лейтенанту.

– Почему у нас нет связи с машинистом? – спросил Лыков.

– Она вам не нужна. У машиниста есть рация, и он подчиняется только диспетчерам. Вы проследуете без остановок до места, указанного ему в приказе. Это все.

– От поезда отстали две женщины, – неожиданно заговорил Андрей Тарасов. – Моя жена Ирина и невеста Семена Рыжих Татьяна Бугримова, дочь первого секретаря обкома партии Хабаровска.

– Где они отстали?

– В Томске. Пошли в аптеку и не успели вернуться. Антон напрягся. Он уже разгадал затеянную генералом

комбинацию: слишком долго с ним работал и мог предугадывать действия своего высокого начальника.

– Они совершенно здоровы, – поспешил вмешаться профессор. – Ирина – опытный военный врач, орденоносец, всю войну прошла. Их надо найти.

– Разумеется, мы их найдем и доставим к месту вашей стоянки. Томск – городок небольшой, да и куда им идти, как не на вокзал.

– У нас двое маленьких детей, они нервничают, – не успокаивался Андрей.

– Скоро они увидят свою мать.

Никто не поверил ему. Антон в том числе.

«Рожа протокольная, – подумал он. – Генерал выбрал плохого переговорщика. Для такой миссии сгодился бы железнодорожник, но не чин госбезопасности со звериным оскалом. Значит, генерала застали врасплох и он начал совершать ошибки. Ситуация нестандартная, а быть готовым к решению любых проблем может только Господь Бог. Он всемогущий, а Хворостовский – перестраховщик».

Майор направился к выходу, Антон последовал за ним. Лейтенант Басалаев остался.

Вася Муратов, вымотавшийся за время своего похода, вздрогнул и проснулся, когда поезд встал. Он выглянул в окно. Вдоль железнодорожного полотна стояли солдаты с автоматами, на шоссе застыла вереница машин. Облава? Возможно. Но не на него, он попадет в сети как дополнительный улов, стоит ему предъявить документы с чужой фотографией. Инженер, штурман, входивший в экипаж самого начальника Дальстроя, превратился во врага народа и беглого зека, успевшего натворить новых дел. Теперь его ждет стенка, никаких поблажек не будет. Себя Муратов ни в чем не винил, во всем виновато проклятое белограевское золото. Если он его не найдет, значит, зря родился на свет. После стольких испытаний он вправе претендовать на золотой песок, бессмысленно застрявший в дебрях тайги.

Прямо напротив окна его купе находился шлагбаум. Он понял – это тот самый переезд, о котором говорил проводник. Дорога ведет к Черной Балке, ему необходимо сойти именно здесь, пройти в хвостовой вагон и спрыгнуть. Надо торопиться. Муратов нащупал в кармане железнодорожный ключ, в другом лежал револьвер.

Открыв дверь купе, он увидел, что окна коридора заколочены. Что за глупость? Они с ума посходили!

Василий вышел в тамбур.

– Назад. На место! – гаркнул солдат, выставив вперед ствол автомата.

– Ты чего, браток? Не видишь, я офицер. Мне нужен начальник поезда.

– Назад! Передвижение по вагонам запрещено.

– Ты с кем разговариваешь, сопляк?

Солдат передернул затвор. Не шутит, понял Муратов. Решил разобраться после того, как поезд тронется, вернулся в вагон, но попал не в свое купе: тут, забившись в углы, сидели два солдата. Один был слишком молод, другой слишком стар для того, чтобы носить форму. Кого они боятся? И почему такие небритые?

– Тоже в бегах? – спросил Василий. Соображал он быстро, выводы успел сделать в считаные секунды. – Спокойно, ребята, мне тоже здесь делать нечего. Уйдем вместе, втроем веселее. Что скажете?

– Фома немой, – объяснил мальчишка. – Ему язык вырвали. Но он спланировал немало удачных побегов. Голова.

– Я тоже по этой части не новичок. Одна голова хорошо, а две лучше.

Муратов закрыл дверь и сел. Послышался стук молотка, окно загородили фанерным листом, стало темно. Раздались паровозные гудки, состав тронулся.

Без окон поезд походил на длинную зеленую, безжизненную кишку.

Майор скомандовал:

– По машинам!

Солдаты побежали к грузовикам.

– А где ваша машина, лейтенант? – спросил Люсинов Антона.

– В хвосте. Я поперед батьки в пекло не лезу.

– Знаю, какой вы скромный. Мне не очень удобно беспокоить генерала по пустякам, передайте, что стрелку начали восстанавливать и к подходу поезда она сработает так как надо.

– Передам. Что вы решили делать с отставшими женщинами?

– Положить в цинковые гробы, засыпать хлоркой, а потом камнями и землей. Копать придется глубже обычного.

– Речь идет о дочери Бугримова! – удивился Антон.

– Речь идет о глобальной катастрофе, лейтенант. Полученные из Москвы инструкции касаются всех без исключения. Даже профессора Прянишникова. А Бугримов не в курсе событий. Операция имеет гриф «совершенно секретно», мы с вами знаем, что это значит.

Майор пошел к своей машине. Если он, проезжая, увидит женщин, все пропало. Там, в поезде, на вопрос наивного идиота, выдавшего жену и Таню, Антон хотел было сказать: «Я нашел женщин и привез их!», это могло сойти за распоряжение генерала, майор не удивился бы, но поняв, какая участь ждет пассажиров, он промолчал.

Машина майора рванулась вперед, следом тронулись грузовики, с трудом развернувшиеся на узкой дороге. Поднялась густая пыль. Когда она осела, лейтенант увидел свой одиноко стоявший черный ЗИС и побрел к нему.

Пассажирок в машине не было. Вернуться в Томск – единственное, что мог теперь сделать лейтенант Антон Бучма. И все же, сев за руль, он стал ждать. Посигналив несколько раз, достал военную карту, разложил ее на соседнем сиденье. И тут из прилегающих к дороге кустов вышли Ирина и Таня с сумками в руках. Они хотели подобраться к поезду, но не решились. Увидев, как заколачивают окна, женщины совсем растерялись, понять, что происходит, было невозможно.

– Какая такая болезнь поразила пассажиров поезда? – спросил Антон, когда они сели в машину.

– Сибирская язва, – ответила Ирина. – Но мы пришли к выводу, что с ней можно бороться, инфекция неполноценна. Клетки штаммов ведут себя пассивно. Они размножаются на первом этапе, а потом погибают. Иммунная система человека может с ними бороться и даже побеждать. Умерло три процента от всех пассажиров, некоторые пошли на поправку, а другие вовсе не заразились. В случае настоящей эпидемии все давно уже были бы мертвы. Я уверена, что больше ни один человек не погибнет.

– Не все так считают, – сказал Антон.

– Вы бросите нас здесь? – спросила Таня.

– И что вы тогда будете делать?

– Пойдем за поездом по шпалам, – уверенно заявила девушка.

– Они восстанавливают «стрелку». Если эшелон направят на юг, а это разумно, то есть только одна развилка, требующая ремонта. Здесь! – Он указал пальцем на карте.

– Что там? – спросила Ирина.

– Казахские степи, где никто ни за что не отвечает. Пустыня. Человеку в тех местах делать нечего. Если пустить поезд по этому аппендиксу, он придет в никуда. Там обрыв, брошенная недостроенная ветка.

– Зачем же туда направлять поезд с людьми? – испугалась Таня.

– Нам на другой вопрос надо искать ответ. Как остановить поезд и высадить из него людей.

– А солдаты? Два взвода автоматчиков сели в поезд, – с тревогой сказала Ирина.

– Думать будем в дороге. Мы их обгоним. У меня три канистры бензина в багажнике.

– Вы поедете с нами, Антон? – сквозь слезы улыбнулась Таня.

– Нет, это вы поедете со мной.

ГЛАВА 6

1

После ночной вылазки в стан врага отряд ожидал любых провокаций. По мнению Лизы, переговоры ничего не дали. Езиды были застигнуты врасплох, растерянность помешала им принять срочные меры по отражению противника. Теперь, когда они пришли в себя, непременно нанесут ответный удар. Их унизили, им поставили условия, их вынуждают подчиниться кучке белых людей, возомнивших себя хозяевами. Именно кучке. Их напугали фейерверком, но езиды не глупцы. Они не могли не понять, что армия не прошла бы в эти места незамеченной и не вступила в переговоры с дикарями, а смела их селение. Поэтому «гостей» в отряде ждали и хорошо приготовились к приему. Подыхать, так с музыкой!

И вот это случилось. Оказалось, езиды тоже умели удивлять. Один лишь князь понимал, что произошло, а потом и Трюкач понял, в чем дело. Князь сказал шейху: «Жду вашего ответа. Пришлите его с белым человеком…»

И вот на гору поднялся белый человек. Им был командир разбившегося самолета Алексей Алешин, отец Рины, чей дневник они читали. Все его увидели из укрытий, вырытых по кругу, где установили авиационные пулеметы. Алешин никого не видел, он крикнул:

– Я пришел один с посланием от шейха, за мной никого нет!

Рина не выдержала. Люк открылся, девушка выскочила из землянки и бросилась к отцу. Алешин остолбенел. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не собственную дочь. Вот оно, истинное счастье! У наблюдавшей за происходящим Вари навернулись слезы. И Лиза обронила слезу. У нее защемило сердце. Перед глазами возникла другая картина. Она возвращается в Магадан к Челданову и докладывает ему о выполнении задания. Как он встретит любимую жену? Нет. Это невозможно. Она любит другого человека и уже не способна вернуться к старому. Лиза выполнит свой долг до конца перед мужем… Да какой он ей муж. На душе заскребли кошки.

Потихоньку все начали выползать из убежищ.

– Отправляясь в поход, мы могли думать только о потерях, – громко заговорил Дейкин, – о встречах мы не думали. Это настоящий праздник.

– Вас я помню, – сказал Алешин. – Вы присутствовали при погрузке самолета. И даму в кожаном я видел на аэродроме. Но как вы оказались здесь?

– Задача нашей экспедиции – найти вас. Мы нашли.

– Проще иголку в стоге сена найти, чем самолет в тайге. Мы отклонились от курса километров на пятьсот, а то и больше.

– На тысячу сто сорок семь, – уточнил Дейкин. – Но об этом потом. Вы пришли с посланием от шейха. Где же оно?

Алешин достал скрученный свиток из телячьей кожи и протянул его Дейкину.

– Для Баба-шейха Афон.

– Это вам, Афанасий Антоныч, – усмехнулась Лиза. Рина, ухватившись за рукав отца, не отходила от него, по

ее лицу текли слезы.

Пенжинский взял свиток и развернул его. Читал долго, внимательно и наконец облегченно вздохнул.

– Мы победили, господа робинзоны. Езиды отдают нам золото в обмен на стальные наконечники для стрел. Вес один к десяти. Я требовал один к двадцати. Но мы еще поторгуемся. Им мешают жить хищники. Против медведя с золотым наконечником не пойдешь. Им приходится держать скот за частоколом, а выезжать на охоту они могут только крупными отрядами. Я знаю, что нам надо сделать. Наконечник для копья. А лучше само копье. Производство крупных наконечников проще, и они тяжелее. Езиды согласятся на цену один к двадцати. Золотые шахты завалены, нам предлагается самим восстановить рудник и самим работать в нем. В то же время мы должны поставлять им наконечники в соответствии с количеством добытого золота. Придется разбиться на две артели, а нас и без того мало.

– Начинать надо со строительства мастерской, – подал голос Кострулев. – Мы должны сложить сруб для артели здесь, наверху, возле самолета. Тут и будем клепать наконечники. Мне в помощь нужно два человека.

– Мысль правильная, – согласился Шабанов. – Пока будем строить мастерские, болото покроется льдом, и мы беспрепятственно сможем добираться до рудника.

– Там надо выстроить крепкий домишко для мельницы. Дробить золото в порошок – дело не простое. Нужно строить лебедки для поднятия золота на гору, – продолжил Жора-моряк. – Где взять столько рук? Выход один. Я пойду к старику Мучамака и попрошу помощи. Десяток выносливых чукчей будет отличным подспорьем. К тому же нам нужны оленьи шкуры. На пороге зима, без теплой одежды не обойтись.

– Дело говорит Жора, – кивнула Лиза. – В забое должно работать не меньше десятерых, четверо наверху и Кистеню нужно два человека. Без помощи нам не обойтись. Только бы они преодолели страх. На гору их не заманишь, но в шахтах они могут работать.

– Вы забыли об охране, – сказал Алешин. – Езиды народ коварный.

Все обернулись.

– Вы же принесли нам послание, где… – начал князь и замолк.

– Я пробыл у них в плену полгода. Меня не били, не обижали, но со мной никто не разговаривал, а их языка я не знаю. Меня кормили, поили, и я ничего не делал. Плевал в потолок. Они знали, что самолет будут искать и кто-то его найдет, вот зачем им был нужен заложник. Ваше появление не стало для них неожиданностью. Если бы вы не пришли, я так и не увидел бы белого света. Вчера вечером в мою юрту пришел шейх. Один, без свиты. Я видел его сотни раз через окно. Простые люди не смеют к нему приближаться, а тут он вдруг пожаловал к чужеземцу, да еще без охраны. Я был поражен – он знает русский язык, на его груди орден Святого Владимира первой степени. К счастью, я разбираюсь в орденах. Директор авиационного завода, на котором я работал, имел большую коллекцию орденов царской России. На этом и погорел. Потом выяснилось, что он дворянин и часть орденов принадлежит его предкам. Он мне много рассказывал о значении каждого ордена, за какие заслуги их вручают. Я сделал заключение, что шейх Таксин-бек когда-то был послом или посланником, долгое время жил в России и не без успеха служил общему делу. Орден Святого Владимира первой степени можно получить только из рук императора. Но я отвлекся. Передав мне послание, он сказал следующее: в его окружении есть люди, которые могут помешать реализации мирных договоренностей. Среди них очень влиятельный Ахмади Гуддин. Что-то наподобие князя, правая рука шейха. Ваш отряд опозорил его род, похитив его дочь Надине. Переубеждать этих людей бесполезно. В их истории были случаи, когда юноша из одной касты любил девушку из другой, но брак был невозможен. Таковы законы. Они соединились и кончили жизнь самоубийством. Что касается Надине, то у нее не было возлюбленного, и Ахмади Гуддин не торопился выдавать дочь замуж, не было равного жениха, а тот, который ей подходит, еще ребенок. Отец не смирится с потерей дочери, он будет мстить, и шейх ничего сделать не сможет. У пира много своих людей, и они готовы идти на смерть ради хозяина.

– Час от часу не легче! – воскликнул Дейкин. – Надо вернуть девчонку папочке. А то нам скучно без нее было? Нет. Известный шнифер Петя Кострулев, голь бесштанная, решил жениться на восточной княжне. Обхохочешься!

– Девушку убьют! – напомнил Пенжинский. – Она побывала в руках мужчины, и сам папаша ее закидает камнями. Возвращать ее глупо, мстить он будет в любом случае, отдадим мы княжну или нет. После драки кулаками не машут. Мы предупреждены, это главное. Шейх, как надо понимать, человек дальновидный, и он на нашей стороне. Мы добились главного, а волков бояться – в лес не ходить.

– Так тому и быть! – подытожила Лиза. – Улдис! Ты будешь проектировать новые постройки с учетом необходимой обороны. Матвей Макарович будет отвечать за безопасность. Жора идет к чукчам, без их помощи нам не справиться. Остальные берутся за пилы, топоры, кирки и лопаты. Кострулев начинает ковать копья.

– Надо найти шасси от самолета и сделать телегу.

– Зачем? – удивился Огонек.

– Клетку с медведем на нее поставим и отвезем в подарок шейху. Князь говорил, что мы должны их удивить. Вот и удивим в очередной раз.

– Сумасшедший, – пробормотал Дейкин.

– А вы с нами, Алексей Данилыч? – спросила Лиза у Алешина.

– Конечно. Но я хотел бы понять, в чем заключается ваша идея? О каком золотое вы говорите? В самолете его три тонны, зачем вам еще? И зачем оставаться под носом у племени и рисковать жизнью. Вы свою задачу выполнили.

– Это вы ее выполните, когда с капитаном Дейкиным вернетесь в Москву и доложите о целости груза. Идемте, Алексей Данилыч, пора ввести вас в курс дела, – сказала Лиза.

Они устроились на поваленном дереве у обрыва – Алешин, его дочь, капитан Дейкин и Лиза.

– Я знаю, что катастрофа была запланирована еще в Магадане. И не мелкой сошкой, а большим начальником. Хочу понять, кому это нужно. Полгода искал ответ на этот вопрос и не нашел, а сейчас и вовсе растерялся. Погубить умышленно самолет, а потом отправить на его поиски экспедицию… Где логика?

Алешин испытующе смотрел на Лизу и Дейкина, ожидая объяснения.

– Вы и ваш экипаж стали жертвой, Алексей Данилович, – тихо начала Лиза. – Генерал Белограй подставил вас под удар, чтобы спасти жизни других. Времена на Колыме изменились. План по добыче золота выполнялся на пределе человеческих возможностей, но вожди требовали дополнительных вложений золотого запаса в казну или на какие-то другие цели. К маю, к моменту вашего прилета, сумели намыть только одну тонну. Признать это, значит стать вредителем. Им, в Москве, не объяснишь, что к чему, бессмысленно. Тогда Белограй решил отправить вашим рейсом не золото, а обычный речной песок. В самолете нет ни одного грамма золота. Вы понимаете, ваш рейс с таким грузом не должен был долететь до Москвы. Белограй собрал экспедицию из зеков-смертников, для которых он заготовил подлинные документы. Он выпустил на свободу в общей сложности более тысячи человек, в то время как на рудниках не хватает рабочих рук. Сделал все, что мог, и исчез. Его не найдут, по документам он вылетел в Москву вашим рейсом. Вы выжили один?

– Нет. При посадке погиб только радист. Вы же наверняка читали мой дневник.

– Да. Нам не ясна судьба второго помощника и парня со сломанной ногой.

– Их выкрали езиды, но они попытались бежать и были убиты. Об этом мне рассказали в качестве предупреждения. Объясните, если знаете, зачем Белограй сбил курс самолета на такое расстояние – тысяча сто сорок семь километров, как сказал капитан. Ваша экспедиция была обречена на провал.

– Я могу объяснить вам, как это случилось, – вступил в разговор Дейкин. – Генерал был уверен в вашем профессионализме и знал, что без топлива самолет при посадке не взорвется. Вы сумели бы его посадить в тайге и выжить. По его расчетам, самолет должен был приземлиться в трехстах километрах от Транссиба, расстояние вполне доступное для экспедиции и для спасения летчиков. Но инженер, которому доверили корректировку приборов, решил не придерживаться указаний генерала, а загнать вас как можно дальше, чтобы только ему одному было известно место падения трех тонн золота. Вы должны помнить этого краснобая и баламута – Васька Муратов. За час до вашего прибытия в аэропорт Белограй направил лучшего пилота аэродрома подполковника Вячеслава Голованова проверить работу Муратова. Тут и обнаружились все неточности и подделки, но поменять он уже ничего не мог, не хватило бы времени. Голованов составил новые расчеты, и генерал вручил перед отлетом экспедиции карту с точными координатами. Мы искали самолет больше четырех месяцев и нашли его.

Дейкин врал. Он знал правду, но кому она теперь нужна. Белограй не хотел, чтобы кто-то нашел самолет с песком без трупа самого генерала. Он не верил в успех экспедиции, не сомневался, что отряд распадется, едва десантировавшись в тайге. Но сейчас, когда все повернулось совсем иначе, о чем Белограй и помыслить не мог, его верный шут и ординарец Гаврюха Дейкин, сын трех отцов и полный сирота, защищал честь мундира своего идола.

– Вы сверхчеловеки! – восхитился Алешин. – Смертникам такой переход не под силу.

– Он еще не закончен, – сказала Лиза. – Мы заменим речной песок на золото, оно здесь есть. Нам предстоит обратный путь, а вам еще дальше. Вы командир спецрейса, капитан Дейкин – начальник экспедиции Дальстроя. Ваш долг – дойти до Москвы и дать координаты самолета с грузом золота. Остальное нас не касается. Но на одну ложь вам придется пойти, подполковник Алешин. Вы должны подтвердить факт того, что генерал Белограй летел с вами и погиб при вынужденной посадке. О причинах вас не спросят. Первые самолеты Ту-4 пачками падали с неба. Вам это известно.

– А вам откуда это известно? – спросил пилот.

– Америка к Колыме ближе, чем Москва, у руководства ГУЛАГа имеется радио, мы в курсе событий. Подчас многие новости доходили до нас раньше, чем в зашифрованном виде ложились на стол Лаврентия Павловича Берии.

– И вы верите в то, что мы доберемся до Москвы?

– Я не верю, я это знаю.

– Таким людям, как вы, можно доверять, – с восхищением сказал летчик. – Но кому пришла сумасшедшая идея поменять песок на золото? Зачем?

– Идея принадлежит мне, – сказала Лиза.

– И вас поддержали остальные? Мне этого не понять!

– Замысел Лизы – полный бред, – усмехнулся Дейкин, – но люди среагировали по-своему. Белограй нас обманул. Мы могли погибнуть, но ради чего? Ради речного песка? Наша гордость была задета. Нас подставили? Нет! Мы шли за золотом, и мы его нашли. И об этом должны знать все! Включая тех, кто насыпал песок в мешки. Произошло чудо, мы нашли самолет, песок превратился в золото. Наша экспедиция не имеет себе равных. Цель достигнута! И объявили об этом всему миру. Вот почему идею Лизы приняли как свою. Вряд ли я сумел своим корявым языком объяснить необъяснимое, Алексей Данилыч.

– Нет, нет, теперь я понял, вы действительно правы. Лиза встала, закурила, направилась было к своему любимому пеньку, но там сидел Журавлев. Она решила ему не мешать.

Важняк

В кабинет постучали, дверь открылась, и вошел лейтенант. Журавлев вопросительно посмотрел на него. Тот подошел к столу и положил тонкую папку на стол. Уполномоченный особого отдела даже не стал открывать ее.

– Сколько времени работаете в «наружке», лейтенант?

– Три года, товарищ старший майор госбезопасности.

– Тогда на словах. Что-то есть в деле Ивана Червоного, на что следует обратить внимание?

– В основном все чисто. Есть любопытный эпизод. Два дня назад Червоный встречался в пельменной на Разгуляе с неизвестным. Насторожило то, что они сидели за одним столиком и не разговаривали. Неизвестный оставил на столе газету и ушел. Ничего особенного, если бы Червоный не забрал эту газету с собой. Он допустил оплошность. Либо нервничал, либо торопился. Выйдя на улицу, развернул газету, из нее выпал небольшой листок. Червоный его поднял, убрал в карман, а газету выбросил, после чего сел в свою машину и поехал на Курский вокзал. В камере хранения Червоный получил чемодан. Тот самый листок оказался квитанцией. Червоный положил поклажу в багажник своей машины и поехал в Красково, там у него дача. Адрес указан в отчете. За неделю наблюдений он ездил на дачу трижды. Вскапывал грядки, а у сарая вырыл яму. С какой целью – не ясно. Прибыв на дачу, Червоный забрал чемодан и ушел в дом, где пробыл более двух часов. Уехал в Москву без чемодана. Мы проверили участок. Яма зарыта. В папке лежит схема участка, на месте ямы галочка. В остальном поведение Червоного можно назвать адекватным. Много передвигается по Москве, на службе появляется редко. Мы определили три адреса, куда он ездит чаще всего. По двум из них никто не живет, эти квартиры сдаются внаем. Третий адрес принадлежит Татьяне Марченко, официантке из ресторана «Балтика». Не замужняя, живет не по средствам. Есть и другие женщины. Личность одной из них установить не удалось. Она живет в общежитии Бауманского училища. Несколько дней назад девушка пропала из нашего поля зрения. В общежитии никто ничего не знает, очевидно, жила там нелегально. Адреса других указаны в отчете.

– Установили личность человека, оставившего газету в пельменной?

– По номеру машины. Борисов Сергей Пантелеевич. Машина закреплена за наркоминделом. Сейчас используется в качестве разъездной. В обычном режиме возит помощника наркома Степана Августовича Мазарука. Сейчас он находится в загранкомандировке.

– Зачем же такая конспирация? Червоный сам работает в наркомате и мог встретиться с шофером на стоянке.

– Мы пришли к тем же выводам, по этой причине я выделил этот факт, отвечая на ваш вопрос.

– Хорошо, лейтенант. Наблюдения с объекта можно снять. Все, что я хотел знать, вы мне доложили.

Офицер ушел. Журавлев достал список советской делегации, уехавшей в Париж с выставкой. Фамилия Мазарук стояла одной из первых. Важная птица, с таким самому бодаться бесполезно, нужна санкция Литвинова. Даже Ежов без поддержки Сталина не станет лезть напролом. Наркомат иностранных дел стоял особняком, весь иностранный отдел НКВД формировался из дипкор-пуса, а дипкорпус из работников НКВД. Одна контора. Неужели дипломаты затеяли свою игру в обход разведки? Маловероятно. Тогда Ежов должен знать о всех тонкостях этого дела. Либо его отшили на самом верху, либо он совершает глупость, подключив к делу опытного следователя. Ежов не способен плести интриги, он может арестовать мать родную и выбить из нее любые показания, но играть в сложные игры ему не дано.

Журавлев позвонил майору Рубеко.

– Викентий Ефремыч, Журавлев беспокоит. Надо встретиться. Нет, ко мне приезжать не нужно. Сможете через полчаса быть на Пушкинской площади? Отлично. До встречи.

Когда он подъехал к памятнику, Рубеко сел к нему в машину и спросил:

– Куда мы едем?

– В Красково, на дачу к Червоному. Скажите, а кто ведет следствие по убийству жены Кострулева?

– Народный следователь прокуратуры СССР Сизов. Следствие закончено, убийца осужден. Кострулеву дали десять лет.

– На вас висит только ограбление?

– Да. Это мой профиль.

– Если сегодня все пройдет, как я задумал, то вас придется отстранить от этого дела.

– Почему?

– Оно очень дурно пахнет. Если там есть политика, вам лучше держаться подальше. Вы окажетесь крайним и на вас отыграются. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

– Я догадываюсь.

– Какие у вас новости?

– Очень плохие. Похоронил младшего брата. Его убили. Мне действительно надо устраниться от этого дела. У меня есть основания считать убийцей Ивана Червоного.

Машина вильнула, но тут же выровнялась.

– Какая связь? Месть? Вы его допрашивали?

– Иван понятия не имеет, что находится под подозрением. Он исполнитель, выполняет приказы. И даже не знал моего брата. Парню – двадцать один год. Курсант. Кому он нужен. Тот же случай, что с женой Кострулева.

– А если у Червоного есть алиби? Когда это случилось?

– Двадцать пятого мая в четырнадцать часов.

– Где?

– В Куйбышевском ЗАГСе.

– Возьмите папку с заднего сиденья, там указаны все передвижения Червоного за последние десять дней.

Рубеко взял папку и начал ее листать.

– Вот. Двадцать пятое число. «В тринадцать часов семь минут объект доехал до площади Разгуляй и, свернув в Токмаков переулок, оставил свою машину. Далее прошел пешком до Басманной улицы и свернул на нее. Дойдя до ЗАГСа, вошел в здание. Наблюдение осложнялось большим количеством новобрачных и гостей. В четырнадцать часов шесть минут он покинул здание и вернулся к своей машине. Контактов не обнаружено».

Рубеко отложил папку.

– Я и без наблюдений это знал.

Он вынул фотографию и показал ее Журавлеву.

– Вот снимок. Мой брат, его невеста, за их спиной Иван. В два часа Алешка потерял сознание и умер.

Он вновь открыл папку и пролистай страницы.

– Дальше. «В семнадцать тридцать объект приехал на Сретенку и зашел в фотоателье, где находился семнадцать минут…»

– И что это значит?

– В этом ателье работает фотограф, его нанимали делать свадебные снимки. Но их так и не сделали, чудодейственным образом пленка засветилась. Думаю, Иван попал в кадр и ему пришлось убрать свидетеля и уничтожить негативы. Фотография с Иваном сделана фотографом-любителем, который остался, к счастью, незамеченным.

Машина выехала из города, и Журавлев прибавил скорость.

– Каковы мотивы?

– Полагаю, что Иван выполнял приказ отца невесты.

– И фамилия его Мазарук.

– Как вы догадались?

– Я не гадалка, майор. Степан Мазарук устроил Ивана на работу в наркомате. При той должности, которую занимает Мазарук, он один из немногих, кто мог знать, где хранятся изделия для выставки и изумрудный комплект для англичанина. И только Мазарук мог приказать Ивану пойти на мокрое дело, других он не послушался бы. Убийство вашего брата поставило Ивана в еще большую зависимость от Мазарука, который избавился от мешавшего ему человека и еще раз проверил надежность своего холуя. Сам же Степан Августович отбыл в Париж шестнадцатого мая, в тот день, когда мы с вами встретились впервые. Совпадение? Вряд ли. Вы месяц занимались ограблением, а меня подключают к делу, когда вся делегация выставки покидает СССР.

– Выходит, наша работа не имеет смысла, – удивился Рубеко.

– Если я берусь за дело, то довожу его до конца. Таков мой принцип. Мои выводы могут кого-то покоробить, но по-другому я работать не умею. А вам надо отойти в сторону, пока не поздно, с майором милиции считаться не будут. Со мной не все так просто, хотя я догадываюсь, чем кончится эта история.

Приехав в поселок, они поставили машину возле станции и пошли пешком по схеме, нарисованной лейтенантом.

– Нам повезло, – сказал Рубеко, показывая на черную «эмку», стоящую возле участка, – это его машина.

– Я не сомневался, что мы его застанем. У парня в заднице полно иголок, ему на месте не сидится. На участке зарыт клад, малый лишился сна, будет перепрятывать свои сокровища, пока не потеряет их.

– Золото?

– Упаси Бог. Его уже вывезли. От Ивана откупились. Это его еще больше повязало по рукам и ногам.

Журавлев не ошибся. Они застали Ивана за работой с лопатой в руках.

– Бог в помощь, гражданин Червоный.

Иван вздрогнул, выронил лопату и оглянулся. Перед ним стояли двое мужчин. Одному лет сорок, другому под тридцать и ни один из них не походил на кого-то из его соседей.