Текст книги "Принц с простудой в сердце"
Автор книги: Михаил Март
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– Скажу сразу: чистосердечных признаний я не привез.
– Согласен. На это мы и не рассчитывали. Но и с пустыми руками ты из колонии не уехал бы. Полномочия инспектора министерства юстиции помогли?
– Отчасти. Но не сказал бы, что их в зонах почитают. Но мне удалось повидать всех, кого надо. Медведев там и впрямь ходит в больших авторитетах. В бараках устроен вернисаж, где на стенах висят портреты почетных воров в законе, прошедших через колючку колонии. А административный корпус напоминает церковь, где все стены расписаны фресками. Руководство колонии намерено выступить с ходатайством о досрочном освобождении художника. У нас с ним состоялась встреча тет-а-тет. Безусловно, он человек незаурядный, умный и на урку не похож. Дипломат, немногословен и постоянно улыбается, как наш Куприянов, и к месту, и не к месту.Я хотел его огорошить. Достал картину из портфеля, без рамы, разумеется, и положил перед ним на стол.
«Вот, говорю, ваша работка тут к нам в руки попала, хотел у вас проконсультироваться».
Он очень внимательно изучил полотно, на лице ноль эмоций, будто я дал ему коробку спичек прикурить, долго молчал, а потом сказал. Коротко так и ненавязчиво: «Талантливо. Но это не моя рука».– «Разумеется. Руку хотят приписать Федотову. А это, как вы правильно выразились, талантливо выполненная копия».– «Ей меньше года, уважаемый гражданин начальник, а я копий не делал с момента моего ареста. И особого желания не испытываю. Здесь не сахар, лишние годочки мне ни к чему».– «Значит не ваша рука?» – «Нет. Талантливых ребят сейчас много развелось. На мне свет клином не сошелся».– «Однако, живописью вы продолжаете заниматься. Не колония, а Эрмитаж. По-тихому можно и копии делать».– «Вам как дилетанту вы уж извините, я кое-что поясню. Здесь мне дают работать только гуашью и темперой, а масляными красками я не пользуюсь. Это не Эрмитаж, а мазня. Чтобы сделать такую копию, нужно иметь не только масляные краски особого состава, которыми пользуются реставраторы, но и оригинал картины, с которой делается копия».
Я понял, что все равно от этого мужика ничего не добьюсь.
Потом я со многими зеками разговаривал, прежде чем подобраться к своему стукачу. Один мне попался, который на посылках сидит. Приемщик. Скоро на свободу выходит. И разговаривая с зеками, я понял: всех их готовили к встрече со мной. Ни слова лишнего никто не обронил! Но ведь и я поехал в зону подготовленным. Этот парень не отрицал, что краски Медведеву шлют с воли. Кто – он не знает. Но присылают много и часто. Жрачку присылают отдельно. Тут я мужика и подловил: «Вот тебе подарок-то вонючие посылки принимать: ночь простоит, и вся конторка скипидаром пропахнет».– «Ничего, мне нравится их запах. Я же трактористом на гражданке был и люблю вонь солярки».
– Что это значит? – переспросил Куприянов.– Причем тут солярка.
– Да все очень просто. Масляные краски разбавляются маслами, а кисти моют растворителями. Для гуаши и темперы ничего не нужно, кроме воды. Значит, Медведев получает краски, какие нужно, но он это скрывает и начальство его прикрывает. Когда я со стукачом встретился, он мне доложил, что Медведев, который получил в зоне кличку Давинчи, в бараке не живет с самого появления в зоне. Начальство большую мзду получает с воли за то, чтобы Медведеву жилось не хуже, чем на воле. Купленные там начальнички. На работы его тоже не выгоняют, как всех. Только где ему мастерскую и жилье оборудовали, никто не знает: Возможно, что и за зоной, чтобы проверка не засекла. Но слухи всякие ползают – за четыре года трудно что-то утаить. Вроде как на воле у Давинчи есть очень крутой покровитель. Денег на него не жалеет, а главное, что опекает его сына. Заботится о нем и в люди выводит. Когда Давинчи посадили, пацану было семнадцать, только школу закончил. Так вот, есть такая мысль, что Медведев продолжает на кого-то работать в зоне, но не сознается в этом. Нет. На это он не пойдет. Во-первых, живет, как у Христа за пазухой, а во-вторых, сын в заложниках. А кроме сына, у него на этом свете нет никого. Начальство ему во всем потакает, так как хорошие бабки имеет с него. Вот тут и думай, как схватить Да-винчи за руку. Не дадут. Он окружен круговой порукой, как панцирем. Его сын на свободе – это и есть Кощеева игла.
– Хорошо, Аристарх, ты с папашей разговаривал, теперь займись поисками сыночка. Ему уже двадцать один годок исполнился. Взрослый человек. Но найдешь, не приближайся к нему. Нам не сын нужен, а его спонсор. Кто парня содержит, на что живет, чем занимается? Если у него есть здесь заботливый крестный, то в первую очередь нам его найти нужно, а остальное само собой решится. А теперь, Куприянов, займись похоронами Шестопала. Нужно организовать скрытую видеосъемку, чтобы все в кадр попали. А вдруг Шестопал и был крестным Медведева-младшего? Тогда парень точно в кадр одним из первых попадет. Мне кажется, что мы начинаем трогаться с мертвой точки.
– А если Шестопала убили, то и парня шлепнут. Как пить дать! – высказался Куприянов.
– Все зависит от того, как много он знает. Но если его крестный не Шестопал, а тот, кто рвет со всеми связь, то парня убивать ему не резон. Папаша в зоне может обозлиться и заговорить. А до зоны крестному не достать. Там своя крыша у Давин-чи есть, за спины авторитетов спрячется. Не зря он каждому по портрету написал.
– Сделаем,– заявил ни к месту Лыткарин.
– А ты, Степа, очень аккуратненько поинтересуйся жизнью гражданской жены Добронравова госпожи Киры Фрок.
– Понял.
– Уже хорошо. Работаю, как в раю: все всё понимают и делают, а мы все на одном месте топчемся.– Трифонов лукавил, он был доволен ходом следствия.
3.
В этот день Артем притворился больным, и Анну Дмитриевну на прогулку повезла Варя. Все складывалось так, как он и рассчитывал. У него в запасе было не менее часа. Он прошел в левый флигель и попал в спальню Анны Дмитриевны.
Опытный глаз вора тут же оценил обстановку. Документы хозяйка далеко прятать не будет – их надо суметь достать в любую минуту,– но и хранить на видном месте не станет. Уже запугана. Под ковер не положит, нагибаться тяжело, тянуться вверх тоже не легко, а значит, они должны лежать на уровне коляски, когда она в ней сидит, чтобы она могла подъехать, протянуть руку и взять.
Нет, это не шкаф с бельем и не книги. Должен быть легкий доступ, но не для чужих рук.
Артем стоял у порога и внимательно изучал интерьер. Пока он не определит первую точку, с места не сдвинется. Он мысленно перевоплощался в хозяйку комнаты и, зная ее неординарный ум, тут же отбрасывал одну версию за другой. Нет, только не вазы из китайского фарфора. Они тяжелы, а у нее слабые руки и она неравнодушна к фарфору. Сейф в стене исключается. Его установка в кладке старого кирпича заняла бы уйму времени, шума, и каждая собака в доме о нем знала бы. Так. Когда-то у Анны Дмитриевны была любимая собака, которая давно подохла,– болонка Тобби. Лапицкая много рассказывала о ней. Очень умная была псина. Сейчас на застеленной шелковым покрывалом кровати сидела чудная лохматая болонка. Но это была всего лишь игрушка. И, очевидно, сделанная на заказ, так как очень была похожа на живую собачку с фотографий, которые висели на стенах в рамках.
Артем подошел к кровати, взял с покрывала пса и запустил пальцы под длинную шерсть. Есть. Он нащупал молнию под лохматым брюхом…
Помимо косметички с золотыми украшениями, очевидно, очень старыми и дорогими, в собачке был спрятан конверт. Артем его вынул. Так и есть – документы, связанные с марками: перечень бывших владельцев, купчая, заверенная нотариусом при покупке марок, оценки экспертов и договор о продаже марок подданному Нидерландов господину Хайбергу – владельцу международной компании «Капуссен». В договоре так же стояла подпись ответственного юриста по сделке господина Сандани.
Больше Артема ничего не интересовало. Он сложил документы в конверт, сунул в игрушку, застегнул молнию и усадил пса на место.
На все про все у него ушло не больше десяти минут. Вернувшись к себе в комнату, он бухнулся на постель прямо в ботинках и уставился в окно.
Этьен Сандани представлял покупателя марок как юрист. Все правильно, он и был юристом. Компания международная, даже в России и на Украине есть свои филиалы, а уж между Бельгией и Голландией и вовсе расстояние – сотня километров. Сандани постоянно проживал в Антверпене, а его шеф – в Гааге. Рукой подать – на машине два часа езды. Вопрос в другом: если Этьен присутствовал при сделке, то в качестве жениха он здесь не появился бы. Но Хайберг мог привезти готовые соглашения, где требовалась подпись только продавца. Анна Дмитриевна расписалась, и один экземпляр остался ей. Вот тогда совершенно понятно, зачем Этьену понадобился украинский паспорт. Тут либо сговор, либо инициатива предприимчивого Этьена Сандани. На что он мог рассчитывать? Выкрасть марки? Но почему он так долго выжидал? Соглашение подписано около года назад. Готовил план? Решил действовать наверняка, затеял долгий роман со старшей дочерью Лапицкой, чтобы таким образом войти в дом? Разумно, но муторно. Конечно, Этьен вряд ли нашел бы марки за десять минут. К тому же, он иностранец.
Артем поймал себя на мысли, что вся эта история уже давно устарела и Этьена Сандани уже нет в живых. Какого черта ломать голову над несостоявшейся аферой неуклюжего бельгийца? Юлю к жизни уже не вернешь. Думать надо о другом. Он жил в доме женщины, которую ограбили не без его помощи. Ничего более постыдного в его жизни не случалось. Тебя пригрели, тебя любят, души в тебе не чают, лелеют, а главное, тебе верят и хотят, чтобы ты здесь остался навсегда. Он обобрал тех, кто для него ничего не жалеет.
У Артема была только одна марка из трех. И он должен сделать все, чтобы к нему В руки попали все три. И пора уже заняться делом, хватит бездельничать!
Артем даже разозлился сам на себя. Ему захотелось пройтись по парку, найти Анну Дмитриевну и пообщаться с ней. Может, пора ей рассказать о себе и поставить все точки над «i»?… Нет, рано еще. Сначала надо марки найти. Просить прощения легче, когда ты можешь хоть как-то возместить ущерб после содеянного.
Артем переоделся в костюм и отправился в парк. Анну Дмитриевну он не нашел – разминулись на аллеях. Но другой встречи, которой он никак не ожидал, ему избежать не удалось.
Все его планы полетели к чертовой матери!
– Ну здравствуй, дорогой. Как я рада видеть тебя живым!…
Артем прищурил глаза: нет, эту женщину он никогда раньше не видел, с его зрительной памятью ошибиться невозможно. Перед ним стояла невысокая, очень худая женщина. Ее и без того заурядную внешность портил маленький, но глубокий шрам над правой бровью.
– Что же ты стоишь как столб? Или не рад нашей встрече? А я так соскучилась…
– Кто вы?
– Вот на этом самом глупом вопросе ты и засыплешься в первую очередь. Ты похож на актера, взявшегося играть роль без репетиции. Вышел на сцену и не знаешь своих партнеров. Хоть бы для начала пьесу прочел.
– Что вам нужно?
– Тебя. И это так естественно, ведь ты мой муж.
Артем опешил. Он всегда находил выход из любой ситуации, но в данный момент его накрыло волной со спины.
– Уверены, что я женат?
– Конечно. У меня есть паспорт, где стоит штамп о браке, и брачное свидетельство. Я Оксана Борисовна Бородина из Харькова. И у меня есть все основания считать тебя своим мужем. Или, если выразиться правильнее, то такие основания есть у всех остальных, кто знает тебя в Питере. Могу добавить для справки, что мы женаты восемь лет и у нас шестилетняя дочь, которой скоро идти в школу. Вот я и приехала за тобой, пока ты не наделал глупостей и не женился второй раз. Кто же будет кормить и растить нашу девочку? Может, мне посоветоваться на эту тему с Анной Дмитриевной? Или с Вероникой?… Не могу же я оставить ребенка сиротой, без кормилица.
– Боюсь, что вы ошиблись. Я никогда не был в Харькове.
– А я готова биться об заклад, что ты мой муж, и даже могу это доказать.– Она вынула из кармана плаща паспорт, раскрыла его и повернула открытой страницей к Артему.
– Тут ясно написано: Вячеслав Андреевич Бородин.– Она перевернула страницы и выставила напоказ его фотографию.– Разве ты себя не узнаешь? По-моему, похож. Взгляни на свое отражение.
Артем ощупал свои карманы. Они были пусты. По собственной глупости он так и таскал в этом костюме все вещи, найденные в сумке. В том числе и бумажник с письмом и маркой. Теперь его карманы похудели.
– Ловко, ничего не скажешь. А теперь верните мне все, что вы забрали.– Артем протянул руку.
– Какая наивность. Ты сумасшедший или притворяешься?
Артем сделал шаг вперед.
– Не торопись, приятель, спотыкнешься.– Голос раздался из-за спины.
Артем оглянулся. В двух метрах от него стоял крепкий высокий мужчина лет сорока со смуглым лицом, черными сверлящими глазками и пистолетом в руке, ствол которого смотрел в лицо Артему.
– Если что, так я и пальнуть могу.
В этом можно было не сомневаться. У него не только оружие имелось, но и взгляд двух черных смородинок походил на направленную в тебя двустволку.
– И что вы от меня хотите, господа?
– Начнем с мирной беседы. К радикальным мерам мы всегда успеем прибегнуть. Нажать на спусковой крючок – как плюнуть, вот только пулю потом уже не поймаешь.
– Что ж, я готов начать переговорный процесс. Мужчина кивнул стволом на аллею.
– Тебе и самому не выгодно, чтобы нас всех вместе здесь увидели. Идем в конец парка к заброшенному фонтану, там уже давно никто не гуляет, все тропинки поросли травой.
Артем повиновался. Женщина шла с ним рядом, а тип с револьвером позади, шагах в пяти.
– В плохую историю вы впутались, молодой человек. Любое из трех ваших имен не принесет вам душевного покоя. Арест, суд и долгие годы в зоне… Перспектива не из приятных…
– Запугивая меня, вы ничего от не добьетесь.
– Я думаю, что мы найдем общий язык.
Они добрались до фонтана, куда Артем попал впервые. Заросшая сорняком поляна, огромный круглый бассейн из поросшего мхом камня. В центре стояла статуя Венеры, а у ее ног по кругу сидели пантеры с открытыми пастями, из которых, вероятно, когда-то били струи фонтана. Сейчас каменные лавочки вокруг фонтана почти осыпались. Артем подумал о том, как хорошо бы восстановить такое чудо… Но его быстро вернули с небес на землю.
– Присаживайтесь, господин «икс». Тут чисто, костюмчик не попортите… – сказал мужчина.
Артем присел на край скамейки. Женщина рядом, а оруженосец на край бордюра фонтана. Пистолет он положил рядом и вынул из кармана еще два паспорта.
– Итак, господа присяжные и заседатели, приступим, как говаривал бессмертный Остап Бендер. Перед нами сидит на скамье страшный человек – вор, убийца, аферист и изготовитель поддельных документов. Начнем с первой ипостаси, в которой он представляется всем жителям Петербурга, а именно с Вячеслава Андреевича Бородина. Мы имеем на руках паспорт этого человека. Его здесь уважают и даже любят. Да вот беда: среди нас присутствует его жена, и она не признает в этом человеке мужа и отца их дочери. Но я неправильно выразился – не жена, а вдова Бородина. Свидетельница Бородина, предъявите документы обвиняемому.
Оксана достала из кармана две фотографии и свернутый листок бумаги и подала Артему. На одной фотографии была запечатлена семья: муж, обнявший жену, а на коленях – маленькая девочка лет пяти. Они сидели на диване и весело смеялись. Женщину он узнал, она сидела рядом, а мужчину никогда не видел.
– Перед вами счастливая семья, господа судьи! Они жили счастливо, душа в душу! И вдруг нашелся злодей, который воспользовался не только доверчивостью и добротой Славы Бородина, но и его именем в своих корыстных целях. Финал оказался плачевным.
На второй фотографии аппарат запечатлел могилу. На мраморной плите было выбито имя Бородина Вячеслава Андреевича, дата рождения и дата смерти. «Погиб от рук бандитов 2 августа 1998 года».
Артем развернул бумагу. «Свидетельство о смерти. Диагноз: проникающее ножевое ранение в область сердца».
– Итак, господа судьи. Мною, бывшим сотрудником милиции подполковником в запасе, а ныне представляющим частное сыскное бюро Алексеем Георгиевичем Трапезниковым, в ходе следствия установлено, что к убийству Бородина причастен некий подданный Бельгийского Королевства Этьен Сандани. Доказательства на сей счет имеются и будут суду предъявлены. Господин Сандани представлял в Харькове фирму «Капуссен». По национальности он русский, сын эмигрантов волны начала семидесятых. Фамилия Сандани ему досталась от первого брака. Имеет оксфордское юридическое образование и благодаря хорошему знанию русского языка направлен представителем фирмы в Россию.– Трапезников открыл бельгийский паспорт.– О, вы только взгляните! Вот он, Сандани! Сидит перед нами. Красавец мужчина! Но позвольте, перед нами лежит и другой паспорт. На имя покойного Бородина Вячеслава Андреевича с той же фотографией… Какой же мы можем сделать вывод? Учитывая смерть Бородина, мы можем предположить, что перед нами сидит его убийца – Этьен Сандани, который приехал в Питер с какими-то темными намерениями и выдает себя за убитого им же Вячеслава Бородина. Шум в зале и выкрики с мест: «К стенке гада!». «Смерть!» Да, тут ничего не скажешь. Суд видит перед собой убитую горем вдову с плачущей девочкой на руках. Присяжные скрепят зубами, а публика готова разорвать душегуба на клочки. Пожизненное заключение! В лучшем случае – лет двадцать! Но наш герой не хочет сдаваться! Он вскакивает и кричит: «Постойте, я не Сандани! Я – лже-Дмитрий Второй! То есть, я хотел сказать, что меня зовут Артем Алексеевич Зерцалов!» – Трапезников достал третий паспорт и презрительно посмотрел на Артема.– С вашей-то профессией, господин Зерцалов, непростительно бросать сумки с документами и уликами в багажнике машины. Впрочем, как и другие документы оставлять в пиджаке и бросать его в доме, двери которого даже на ночь не запираются.– Усмехнувшись, он вновь заговорил пафосным голосом: «Зерцалов? – удивился судья.– А кто это такой?»
Сыщик достал из кармана комплект отмычек, найденных все в той же сумке.
– Как? Вы, господин судья, не знаете Зерцалова? Вот справка, полученная из Москвы. Зерцалов примерный мальчик. Кончил школу с золотой медалью. С отличием закончил театральный ВУЗ, целый год работал в академическом театре и произносил знаменитый монолог: «Кушать подано». И это с его-то талантом! Юноша уходит из театра, но больше нигде не работает. Однако покупает себе трехкомнатную квартиру в Черемушках и разъезжает на белом «мерседесе» с откидным верхом шестисотой серии. Чему тут удивляться? Мальчик умен и талантлив! Но вот беда. Сейчас он находится в Санкт-Петербурге, и, по странному совпадению, все газеты пишут о загадочных взломах, пленении адвоката, загадочных убийствах всех, кто был участником похищений. Не пойман только взломщик. Судя по найденным следствием отмычкам, они принадлежат знаменитому медвежатнику Козьей Ножке, найти которого никому никогда не удавалось.– Трапезников положил отмычки в карман, достал сигареты, неторопливо закурил, а потом бросил пачку Артему.
Он поймал ее и отложил в сторону.
– Я не курю.
– Важно не это. А то, что ты поймал сигареты левой рукой. Ты левша. И отмычки у тебя сделаны под левую руку. Следствие считает, что это ты убрал всех своих сообщников, и на то есть веские причины. Отмазаться от такого клейма очень непросто, приятель. Какое бы имя из своих паспортов ты не выбрал – тебе хана. Потянешь на полную катушку. У меня все еще остались связи в управлении МВД, и я в курсе событий.
– Так значит, это тебя наняла Анна Дмитриевна для поездки в Харьков, чтобы узнать подробности о женихе старшей дочери. Там вы и снюхались с Оксаной, и вместо отчета ты решил сам поживиться?
– Нет, Козья Ножка, ты не прав. Я возвращался с отчетом и целью арестовать Этьена Сандани, но, приехав сюда с женой покойного, увидел, что в дом Лапицких проник вовсе не Сандани, а совершенно незнакомый тип. Мы решили, что тебя сюда направил Сандани, а сам притаился где-то рядом. Зачем же нам торопиться? Мы стали за тобой наблюдать. И, как видишь, добились хороших результатов.
– Неплохая работа. За что же тебя из органов поперли? За взятки?
– В очень крупных размерах. Советую это учесть. По мелочам не размениваюсь.
– И что вы от меня хотите?
– С тобой мы счеты потом сведем, когда я узнаю за каким кушем ты охотишься. Вот тогда я и назову свою цену. А вдове ты компенсируешь использование имени ее мужа. Это обойдется тебе в сто тысяч долларов. Ей ребенка одной воспитывать.
– Задача мне понятна. Деньги для вдовы я достану, но при двух условиях. Раз я плачу ей за имя ее мужа, то верните мне его вещи и документы. А деньги я ей отдам в аэропорту при посадке на самолет. А с тобой, подполковник, мы позже разберемся. И учти, на халяву деньги с неба не падают.
– Я уже выполнил свою работу и прижал тебя к стенке. Вот за это ты со мной и будешь расплачиваться.
– Не будь идиотом. Мне стоит свистнуть, и тебя с лица земли сотрут. Ты так и не понял, с кем связался. Но я уважаю достойных противников, и ты получишь половину моей доли. Но шантажистам только лохи верят. Я не из них. Ты станешь моим соучастником и только тогда сорвешь приличный куш. Вот когда мы будем повязаны одной веревочкой, тогда тебе не до шантажа будет.
– Ладно. Учитывая, что ты такой неуловимый, с тобой можно идти на риск. Но и куш должен соответствовать риску.
– Тебе на твою легавую жизнь хватит.
– Документы и отмычки я тебе не отдам. Мне тоже нужны гарантии.
– Я говорил о паспорте и вещах Бородина.
– Отдай ему! – строго сказала женщина и протянула Артему паспорт Бородина.– Я буду ждать два дня. Мы уже две недели здесь торчим. У меня дочь одна в Харькове без присмотра.
– Я постараюсь. И приношу вам свои соболезнования.
– Ими сыт не будешь.– Трапезников нехотя достал из плаща целлофановый пакет с вещами Бородина и положил на край каменного бордюра, а пистолет убрал в карман.– Скоро увидимся, Артем,– многозначительно сказал сыщик.– Наша партия только началась.
Они тихо растворились в сосновом бору.
Артем вскрыл пакет, достал бумажник, вытащил из него письмо и вздохнул с облегчением. Марка Анны Дмитриевны так и оставалась приклеенной на конверте.
Значит, о марках они ничего не знают. Но этот пройдоха может еще немало вынюхать. Много времени ему давать нельзя. Сложа руки такие ищейки не сидят. Время работало против Артема.
