Текст книги "Лифт в преисподнюю"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИЗ ПРОШЛОГО

Глава I
ЭПИЗОДЫ ГОДИЧНОЙ ДАВНОСТИ

1

Она встала с кровати, накинула легкий халатик и вышла на балкон. Свежий бриз обдувал ее красивое лицо, беспокоил легкие пышные волосы. Белая в дымчатых разводах луна прыгающими зигзагами отражалась в черной воде, образуя серебряную дорожку от горизонта к залитой огнями набережной. Ей показалось, будто на мгновение она прикоснулась к счастью. Пусть так. Короткий миг, но мой. Она не верила в счастье, любовь и мужчин. Она надеялась на удачу и свою целеустремленность.

Он тоже встал с постели, обернул вокруг пояса махровое полотенце и вышел вслед за ней. Какое-то время они разглядывали веселящуюся пеструю публику, неторопливо гуляющую вдоль бесконечных огней извилистой ленты прибрежного шоссе, потом он спросил:

– Ты ведь впервые за границей?

– Да. Неописуемый восторг.

– Мечтательница?

– С чего ты решил?

– Первая поездка – и сразу в Канны! Если ты актриса, то куда же тебе еще ехать? Примеряешься к ступеням кинофестивальной лестницы? Предел для лицедеев.

– О моих пределах лучше не говорить. Вряд ли ты можешь о них догадываться.

– Ну почему же. Ты неглупа, красива, возможно, талантлива, приехала одна, без подруг и бойфренда, а значит, хочешь выскочить замуж за богатого иностранца. Здесь они стадами пасутся. Тут уж как повезет.

Она очень внимательно посмотрела ему в глаза, словно увидела впервые.

Молодой симпатичный парень, неглуп, авантюрист по натуре, бабник, и деньжата, вероятно, водятся. Но на таких ставки не делают. Вечер в ресторане, постель, короткий поцелуй и прощай. Сиюминутное удовольствие, не более того. Они отлично друг друга поняли, как только их взгляды сошлись возле стойки бара. Но что это его вдруг понесло? Хочет проверить свою прозорливость или не знает, чем заполнить паузу?

Он правильно понял ее многозначительный взгляд.

– Ты моя соотечественница, женщина, подарившая мне приятные мгновения, а не уличная шлюха. Почему бы мне не сделать тебе приятное, если это в моих силах. Не уверен, что моя идея тебе понравится, но чем черт не шутит!

– Ты правильно заметил, я не шлюха и оплаты за свои собственные прихоти не требую. Не стоит себя утруждать.

– Оставь свои амбиции, Ника. Мы просто разговариваем. Просто мне в голову пришла одна интересная мысль.

– У меня и своих замечательных мыслей пруд пруди. Чем ты можешь меня удивить?

– Для того чтобы ездить за границу, и не только во Францию, но и по всему миру, не обязательно иметь мужа иностранца. Вряд ли американец или испанец сумеет должным образом оценить твой талант или поговорить с тобой по душам. Сейчас здесь отдыхает один очень умный, приятный человек. Правда, он вдвое старше тебя, ему где-то под полтинник, а тебе, я думаю, не больше двадцати трех. Но разве в наше время на такие мелочи обращают внимание? Обаятельный мужчина, не потерявший интереса к женщинам, особенно молодым, симпатичным и неглупым. Богат и холост. А самое главное, из-за чего мне и взбрела эта идея, то, что он, как и ты, из Питера.

– Спасибо, что семидесятилетнего не предложил.

– Стоит тебе на него взглянуть, и твои представления о возрасте потеряют всякий смысл. С молодыми повесами, вроде меня, сплошная морока. Любой парень до тридцати пяти всегда кот в мешке. Скольких своих друзей, знакомых и партнеров я знаю, все они непостоянны, а главное, никудышные бизнесмены. Восемьдесят процентов разоряются и вылетают в трубу. Либо их предают, продают и просто давят, как щенят. А этот человек крепко сидит в седле.

Ника вернулась в номер и налила себе шампанского. Сделав пару глотков, она закурила и присела на край кровати. Он стоял в дверном проеме, придерживая развевающуюся шелковую занавеску.

– Допустим, – сказала девушка, не отрывая от него глаз. – Но с чего ты взял, что он на меня западет? Да еще женится. Мало красоток в Питере? Если он не женат до сих пор, значит, импотент, либо зануда, а может, вообще педик.

– Ни то, ни другое, ни третье. Стопроцентный мужик. Ходит с девочками в сауну, но шлюх не выносит на дух. Развелся с женой из-за того, что она ему изменяла. Если ты сумеешь его заинтересовать и не ляжешь под него в первый же вечер, можешь праздновать победу. Он мужик тонкий, чутье развито на триста процентов. Обхитрить его очень трудно. Но даже у такого крупного кита как он, есть свои слабости. Он сентиментален и доверчив. Правда, слабости проявляются только тогда, когда влезешь к нему в душу. Но берегись. Если он обнаружит фальшь, не завидую.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Хочешь нас познакомить?

– Я из тех, кого он в свое время раздавил своими чугунными щупальцами. Так что будет лучше, если он никогда не узнает о нашей с тобой встрече и этом разговоре.

– Понятно. Хочешь таким образом выразить ему свою благодарность, Олежек?

– Ты актриса, я мститель. Если ты его на себе женишь и разоришь, это и будет пределом наших общих мечтаний. Ведь для тебя нет ничего дороже денег и свободы, а у меня есть все это, но я не люблю людей, которые когда-то сломали мне хребет.

– И много у него денег?

– На твоей век хватит, чтобы жить и не считать их. Это только в России. О заграничных счетах я ничего не знаю, кроме того, что они есть и не в одной стране. Ты можешь стать его лебединой песней.

– А потом встать этой песне на горло?

– Я не настаиваю. Меня удовлетворит и то, что и новая его жена уже спала со мной. И возможно не последний раз.

– Уверен?

– Я приду к тебе в театр в Питере. Тебе не обойтись без консультанта. А я знаю об этом человеке очень многое, что тебе поможет держать его в узде.

– Однако он тебя раздавил. Что же твои знания тебе не помогли?

Олег на вопрос не ответил и продолжал:

– Нельзя попадать под его прицел. Он не делает промахов. Теперь меня для него нет, он давно забыл о моем существовании. Он арендует виллу, совсем рядом. Здесь, на юге Франции, он не ждет подвоха. Вряд ли даже самые приближенные к нему лица в Питере знают, где он находится в данный момент. То, что я встретил его, – чистая случайность. Но он меня не видел.

– И ты знаешь, где его искать?

– Конечно. Сейчас он пьет мартини в казино «Торнадо» в Монте-Карло. Два часа езды. Играет мало, любит наблюдать, как проигрывают другие.

– Предлагаешь мне выпить с ним на брудершафт и остаться безобидной девственницей в его глазах?

– Зачем? Сценарий придумать нетрудно. Иди в казино и проиграй последние деньги. Он тебя не упустит.

– Я не сумасшедшая.

– Глупости. Деньги я тебе дам. Не думай о мелочах. Важна твоя убедительность. Ты же актриса. Роль несложная. Тебе лишь надо самой поверить в ту легенду, которую мы придумаем.

Ника усмехнулась, и в этой слабой усмешке Олег заметил оскал волчицы, а не мечтательницу, пытающуюся поймать фортуну за хвост.

2

Казино в Монте-Карло – это не просто игорные столы, это публика. Люди азартные, смелые и в какой-то степени сумасшедшие. Они умеют держать себя в руках, хорошо одеваться и улыбаться при полном крахе.

Кавалеру пришлось позаботиться о своей барышне. В джинсах и мини-юбках в такие заведения не пускали. Вечернее платье – вещь недешевая.

Азарт начал закипать еще за три квартала до игорного дома. В шикарном бутике Нике купили вечернее платье с открытой спиной, туфли на шпильках. Олег ахнул. Он не мог поверить, что такая шикарная женщина вчера легла с ним в постель. Теперь он понял, почему женщины так любят наряды. Правда не всем это помогает, у многих результаты нулевые, но зачем думать о других, когда на твоих глазах происходит такое! Надо признать, что девушка чувствовала себя одинаково хорошо как в джинсах, так и в новом шикарном наряде. Но вдруг появился налет надменности и гордыни. Эти черты ее не портили: она обладала шармом, обезоруживающей улыбкой и непосредственностью ребенка. Всех перечисленных качеств Олег не заметил, знакомясь в баре с красоткой в турецких джинсах. Может, она и правда гениальная актриса, способная преображаться в мгновение ока, а может, он ни черта не понимает в людях, точнее, в женщинах.

Когда они вышли из магазина, он не знал, как ему себя вести. Слишком растерялся. Идти рядом с такой женщиной – уже подарок.

– У тебя язык начал заплетаться, Олег, – заметила Ника. – Шампанское в голову ударило? И почему ты перешел на «вы»? Почувствовал себя халдеем, открывающим дверь белого лимузина поп-звезды? Это нормально. Ты откроешь мне двери казино и укажешь объект, на этом твоя миссия мстителя закончится. Дальше я сама продолжу воплощать наш план в жизнь. Каждому свое.

– Не спорю. Но не забывайте…, не забывай, кто тебе выстроил трамплин. И миссия моя не закончена. Без моих консультаций тебе будет трудно быстро продвинуться к цели. Мой «протеже» не так прост. Этот ларчик не с одним дном. Он бездонный.

– Жизнь покажет. Я очень терпелива. Если я ставлю перед собой цель, то не рвусь к ней сломя голову. В своей короткой жизни я уже успела наломать дров. Хватит. Результат определяет путь к нему. Как репетируешь, так и премьеру сыграешь. С неба ничего не падает, кроме снега и дождя.

– А лучи солнца, ради которых ты сюда приехала?

– Я скептик и пессимист. Черный цвет я вижу лучше, чем белый.

– Волчица. Но тебе придется отказаться от серой шкуры и превратиться в ягненка.

– У меня на сердце и душе мозоли от такой роли. Не вижу проблем.

Они подошли к шикарному, залитому светом зданию казино, к которому то и дело подъезжали дорогие экзотические автомобили.

– А мы своим ходом, – с грустью заметила Ника.

– Так и должна начинаться история Золушки. Не забывай, в твоей сумочке всего пятьсот долларов. Ты пришла сюда поймать свой последний шанс.

– И это правда.

– Тогда вперед.

Несмотря на блеск бриллиантов, от которых рябило в глазах, Ника не потускнела на их фоне. Ее природная красота, отсутствие украшений и макияжа, и даже аромата нежных духов, притягивали к ее персоне взгляды мужчин. Молодость и естественность не способен затмить ни один изумруд. Даже некоторая небрежность в прическе была ей на пользу. Густые светлые волосы, не тронутые краской и парикмахерами, не только служили украшением, но придавали девушке некоторую независимость и легкость, с которой порхают над синими волнами чайки.

Олег рискнул подойти к ней, но сделал это как случайный посетитель, когда Ника остановилась возле карточного стола.

– Третий стол с рулеткой. Он стоит к нам спиной в белом смокинге. Я ухожу.

Девушка обвела взглядом зал и увидела свою жертву.

В кассе ей выдали пять фишек по сто долларов. Приближаясь к цели, она волновалась так, будто выходила на сцену, где на нее будут направлены софиты и тысячи глаз зрителей. По законам театра для актера как бы не существует никакого зала. Есть четвертая стена. Все, что Ника могла себе позволить, это лишь раз, издали глянуть на объект, что называется, из-за кулис. Лучше бы она этого не делала! Сердце в ее груди еще больше забилось. Боже, она-то думала, что встретит толстенного лысого хомячка с лоснящейся физиономией, украшенной гирляндой дополнительных подбородков. Нет! Ее взгляд наткнулся на что-то невозможное. Высокий красавец с синими глазами, смуглым от загара лицом, посеребренные виски. Глубокие, будто вырубленные морщины лишь украшали его. Ямочка на подбородке придавала незнакомцу благородство и мужество. Хорош, черт подери! За такого можно побороться и всерьез. Если он и в постели еще на что-то годится, то о лучшем варианте и мечтать не надо. Ни один сопляк из длинного списка ее любовников не мог соперничать с таким сочным мужиком. Ни один, кроме Артема, который дал ей счастье познать истинную любовь. Но он уже почти забыт. Она променяла его на деньги, которые в итоге судьба вырвала из ее рук. Тогда Ника потеряла все. Еще теперь, спустя три года, она так и не сумела восстановить равновесие. И вот перед глазами маячил новый миф, похожий на слабый луч света в черном тоннеле, словно мираж. Только бы не растаял…

Ника поставила на «черное». Рулетка закрутилась, шарик запрыгал. Говорят, будто новичкам везет. Вот было бы смешно, если бы она выиграла! Такой оборот не соответствовал сценарию. Она смотрела на рулетку, но ничего не видела. Беспокоило только одно: смотрит он на нее или его уже нет рядом, не отошел ли он к другому столу. По «сценарию» она не имела права проверить это.

Шарик попал на красное. Она проиграла. Следующую фишку Ника поставила на «зеро». Теперь шарик попал на черное. Ей пришлось выдавить из себя слезу. Больше всего она сейчас беспокоилась о своей внешности. Только бы не раскраснеться. Сейчас, как никогда, ей необходима бледность. Ника передвинулась ближе к кондиционеру. Она заметила, как колышутся волосы у одной из женщин, значит, там есть ветерок.

Тяжело играть без партнеров и текста. Этюд молчания – самая сложная ступень актерского мастерства. Зритель смотрит на хорошенькую статуэтку, а должен видеть крик души. Пришлось сконцентрироваться. Ветерок сбил ей волосы, и кокетливая прядь упала на щеку. Она даже не заметила этого. Ставя последнюю фишку, она представляла себе, будто бросает горсть земли в могилу самого близкого ей человека. Слезы текли уже натурально.

– Разве можно так относиться к игре? – услышала она приятный мужской голос за спиной.

Ника не сразу поняла, что с ней говорили по-французски. Этот язык она знала очень хорошо. Языку ее учила гувернантка-француженка, и Ника разговаривала почти без акцента. Ее пичкали французским с пятилетнего возраста. Сначала она его ненавидела, но потом ей внушили, что актрисе, будущей, разумеется, без французского не обойтись. В театральном институте Нику освободили от занятий: она знала язык не хуже преподавателя. Спустя годы эти знания вновь пригодились и сыграли немаловажную роль в решающий момент.

– Я играю не ради развлечения, – ответила она по-французски, не оглядываясь. Он это или нет, женщина с достоинством не покажет своих слез постороннему.

– Извините за навязчивость, но мне показалось, что я могу вам помочь.

Он это или не он? Девушка нашлась и сделала блестящий ход: вынула из сумочки платок и уронила его. Залп получился двойным. В эту же секунду шарик остановился и опять не там, где нужно.

– Черт! – вырвалось у нее по-русски. – Мне уже не поможешь, – добавила Ника по-французски.

Она нагнулась, но не успела поднять платок, его уже подняли. Девушка резко оглянулась. Кому не везет в картах, тому везет в любви. Это был он! Ника взяла протянутый платок и, отойдя от стола, вытерла слезы. Красавец в белом смокинге не отставал.

– Вы русская? – спросил он, не скрывая удивления.

– А что тут удивительного? По нынешним временам русских по всему свету встретить можно.

– Согласен. Тем более что я и сам из России, но, как вы выразились, по нынешним временам встретить молодую красавицу из России на юге Франции нетрудно, но услышать ее безупречную французскую речь крайне удивительно.

– Спасибо за комплимент и платок, но у меня нет настроения для светских бесед.

– Поверьте, я не хочу навязываться. Мне искренне жаль, что вижу молодую соотечественницу на Лазурном берегу со слезами на глазах.

– Не было никаких слез. Вам показалось. Извините, но мне пора.

– Хорошо. Никаких слез. Здесь неподалеку есть очень миленький тихий погребок, где подают великолепное вино. Почему бы не выпить пару стаканчиков? Ничего кроме пользы и поднятия духа и оптимизма.

– Оптимизм мне не помешал бы. Самую малость.

– Позвольте вас угостить. И хочу оговориться, я не имею никаких темных и меркантильных намерений.

«Имеешь ты их или не имеешь, все равно я тебя из своих когтей уже не выпущу», – подумала Ника, а вслух сказала:

– Хорошо. Но я не сумею составить вам достойной компании. И уж оптимизма точно не добавлю. Однако от вина не откажусь. Мне действительно не помешает выпить.

– Отлично!

Пришла она пешком со слабой надеждой на просвет, а уезжала на открытой машине, с шиком. Впрочем, Ника не сомневалась в собственных чарах. Другое дело, что она никогда не строила долгосрочных планов. Если подходить к сегодняшней бредовой затее серьезно, то требуется время для размышлений и выбора соответствующей тактики. Такой барьер нахрапом не возьмешь.

Она чувствовала исходящее от этого человека излучение надежности, уверенности и силы. То самое главное, что должно исходить от настоящего мужика.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Вероника. Но все с детства называют меня Никой.

– А меня зовут Гена.

– С отчеством, пожалуйста.

– Терпеть не могу официальность. И потом, я не такой уж старый.

– Дело не в вас, а во мне. В моем воспитании.

– Понимаю. Тогда Геннадий Устинович Чаров. Русский, холост, живу в Ленинграде. К слову «Петербург» еще не привык. Бизнесмен средней руки. Так лучше?

– А я актриса. Первый сезон в театре после окончания института. Воспитана в строгих традициях. По отцу Лапицкая, по матери княжна Оболенская. Росла и воспитывалась в имении князей Оболенских со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.

– Теперь понятно, откуда такой безупречный французский. Так значит, вы девица голубых кровей, но пошли в комедиантки.

– А где еще, по-вашему, сегодня можно извлечь пользу из моих навыков – от умения скакать верхом, танцевать вальс и мазурку, музицировать, петь, говорить по-французски, носить корсет, гладить болонок, читать наизусть Пушкина, Батюшкова, Хлебникова, Баратынского и даже фехтовать на шпагах. Мать дала мне образование, соответствующее Смольному институту, но на дому.

– Вы уникальная личность, Ника.

– Эта уникальность мне очень часто боком выходила.

Белый открытый «мерседес» остановился в узком переулке на крутом склоне, с которого открывалась панорама на море и сверкающий огнями Промедан-Дез-Англе.

– Мы можем посидеть в погребке, а можем на террасе, любуясь видом на город, – предложил Чаров. – На ваш выбор.

– Лучше на террасе.

Здесь было тихо и уютно. Все посетители укромного уголка – только французы. Туристы плохо знают местность и не забираются так высоко. Им подали красное вино в кувшине и стаканы. Ника старалась не смотреть на своего кавалера. Можно увлечься и забыть о своей цели, тем более что обстановка располагала. На нее даже его вкрадчивый голос действовал завораживающе, так не долго и в омут с головой прыгнуть, тем более что мужчины в жизни Ники занимали не последнее место. Она любила красивые ухаживания, цветы, дорогие подарки. А кто не любит? Молодость и красота не вечны, и грех не использовать случай, не то потом на склоне лет и вспомнить будет не о чем. Ведь есть такие гордые и недоступные, которые в сорок-пятьдесят грызут локти и жалеют, что упустили момент. Слишком высокий ценник прикололи себе на грудь в расцвете сил и возможностей, а теперь готовы и сами приплатить, но уже поздно. Вот такую недотрогу она и решила сыграть для одного единственного зрителя.

– Простите, Ника, я не хочу лезть в чужие дела, но мне очень хотелось бы вам чем-то помочь, – тихо заговорил он, поднимая стакан с вином. – Без всяких меркантильных интересов.

– Спасибо. Вы уже мне помогли. Вытащили меня на свежий воздух. Моя история слишком банальна и не стоит внимания. Я привыкла свои проблемы решать сама.

– Что-то, связанное с деньгами? Вы совсем не похожи на заядлого азартного игрока, да и фишки ставили беспорядочно и неразумно. Что вас заставило идти в казино?

– Я чувствую, вы не успокоитесь. Ладно. Меня ограбили. Украли все деньги и даже обратный билет в Россию. Пятьсот долларов, которые я проиграла в рулетку, были у меня спрятаны, я собиралась идти по магазинам за сувенирами. Теперь нет ничего. Я надеялась выиграть. Говорят, новичкам везет. Вот и рискнула. И хватит об этом, не то я опять расплачусь.

– Хорошо, не буду. Выпьем за удачу?

– С удовольствием.

И они выпили. Вино показалось Нике очень вкусным, и она не отказывалась от наливаемых ей бокалов. Вряд ли она опьянела, слишком высоко было напряжение и самоконтроль, но показаться хмельной не мешало ее задумкам. Какие-то уступки приходилось делать. Оставаться синим чулком тоже неестественно, можно спугнуть клиента. Передозировка вредна так же, как недобор. Вот почему она согласилась поехать к нему на виллу, которую он снимал, чтобы окунуться в бассейн. Запретный плод сладок. Чаров наблюдал из окна, как обнаженная красавица плескалась в подсвеченных голубых водах под черным звездным небом.

Он спустился вниз с коктейлями на подносе, когда девушка накинула на себя белый махровый халат. Тогда он впервые увидел ее ослепительную жемчужную улыбку. Вряд ли найдется мужчина, способный отказаться от такого соблазна. Чаров сдержался. И Ника это оценила. По-своему, конечно. Такая сдержанность могла говорить лишь об одном: его намерения идут дальше случайной безумной ночи. Какая-никакая, а уже победа.

Спать легли на рассвете и, разумеется, в разных комнатах. Вряд ли проведенный вместе вчерашний вечер мог быть забыт в одночасье. Они нравились друг другу и сумели создать вокруг себя некое магнитное поле.

Проснулась Ника далеко за полдень. В доме никого не было. Она оделась и спустилась к бассейну. На белом столике стоял завтрак. Сок, тосты, джем, кофейник, фрукты. На тарелке лежал конверт. Она вскрыла его. На стол высыпались деньги и записка.

«Дорогая Ника!

Понимаю щепетильность вопроса, но прошу эти деньги принять. Будем считать, что ты взяла их в долг. Мы встретимся в Питере, и ты вернешь мне эту незначительную сумму. Но сейчас ты не можешь оставаться в таком кошмарном положении. Если до отъезда захочешь еще раз меня увидеть, то найдешь меня здесь, на вилле. Аренда заканчивается через две недели.

Я очень хочу надеяться на нашу встречу. Мне показалось, что нам было хорошо вдвоем.

Нежно целую ручки, Геннадий».

Ника вспомнила, как они танцевали возле бассейна, и она ему позволила себя поцеловать. Секундная слабость, но поцелуй нес с собой бациллу. Теперь Чаров от нее никуда не денется. Первую партию Ника выиграла с большим перевесом. Теперь следовало выдержать паузу, но не слишком большую. Это еще не рана, а укол, не оставляющий шрамов и рубцов. Еще пару таких вечеров, и она занозой вонзится в его сердце.

Двадцать стодолларовых купюр были неплохой компенсацией за приятный вечер. Даже если бы он не оставил ей денег, она ни о чем не жалела бы. Что Бог ни делает, все к лучшему.

Ника не прикоснулась к завтраку. Дорога в город шла под уклон, и она с удовольствием прогулялась пешочком, тем более что день выдался нежаркий, с легким ветерком. Билет на самолет лежал в гостиничном номере. Улетать на родину через два дня. Совсем скоро. Слишком скоро. Как быть? Она не хотела появляться Геннадию на глаза неделю. Не меньше. Но и не больше. Недозревший плод не срывают, а перезревший быстро гниет. А может, и вправду потерять билет и купить новый на неделю позже? Вот черт! Нашла себе новую головную боль. Десять дней беззаботной жизни и удовольствий и под конец проблемы. Пусть даже приятные проблемы, но требующие серьезного подхода и правильных решений. Внутреннее чутье Нике подсказывало, что игра стоит свеч. Пора взяться за стоящее дело серьезно и посуетиться ради своего будущего.

Ника решила посидеть в открытом кафе на набережной, позавтракать и как следует все обдумать.

3

Телефонный звонок разбудил его в восемь утра. Звонили из Питера. Чаров очень устал, ему совсем не хотелось ни с кем разговаривать и уж тем более вставать в такую рань. Однако сообщение его секретаря оказалось важным.

– Геннадий Устиныч, звонили из Ниццы. Адвокат мадам Пуартье. Он просил вам передать следующее. Брат мадам Пуартье Пьер погиб позавчера в автокатастрофе близ границы Монако у мыса Ай на Корниш де лэстерель. Его машина сорвалась в пропасть. Мадам очень хотела бы вас видеть, ей необходим близкий человек в минуты свалившегося на ее плечи горя.

– Когда звонил адвокат?

– Вчера днем. Но я не смогла найти вас, вынуждена будить сегодня в такую рань.

– Вы правильно поступили, Ирина Борисовна. Я все понял. Спасибо.

Чаров положил трубку и сбросил ноги с кровати.

Делать одновременно два дела, значит, не сделать ни одного. Чаров привык к рациональному и серьезному подходу ко всему, за что он брался, но обстоятельства часто диктуют свои условия, приходится с этим мириться.

Он оделся, прошел по коридору и остановился возле последней двери. Немного подумав, тихонько повернул ручку, приоткрыл дверь и заглянул в спальню. Девушка крепко спала, скинув одеяло на пол. Пушистые длинные волосы, беспорядочно разбросанные по подушкам, казались волшебными, от ее тела невозможно было оторвать глаз. Дает же Бог кому-то такое совершенство! Чудо, да и только. Оставалось сглотнуть слюну и закрыть дверь.

Он позавтракал на кухне, затем накрыл стол возле бассейна и написал записку. Достав из бумажника деньги, отсчитал определенную сумму и вложил купюры в конверт с посланием.

Белый «мерседес», взятый напрокат в аэропорту, Стоял под навесом у ворот. Виллу никто не охранял, от прислуги Геннадий Устинович так же отказался. Грабителей он не боялся. Своего у него здесь ничего не было.

Дорога могла занять от получаса до часа, все зависело от загруженности шоссе, но он особо не торопился. Никто не знал, что Чаров находится во Франции. Пусть считают, будто он приехал из России, и оценят. Это не просто российскому гражданину – явиться на следующий день после приглашения. Открытых границ пока еще не существовало, и вряд ли они появятся в обозримое время.

Вызов нарушил его планы, но в любых делах существуют свои приоритеты, не оставляющие выбора.

Он мчался вдоль средиземноморского побережья и разрабатывал сценарий своих действий на ближайшую неделю. Вряд ли ему удастся скоро вернуться на виллу. За это время Ника может потерять к нему всякий интерес. А этого очень не хотелось бы.

4

Мадам Пуартье слыла в обществе женщиной замкнутой, малообщительной. Подруг и друзей в ее окружении можно было сосчитать по пальцам, и все они казались людьми в некотором смысле странными. Пара православных священников, русская эмигрантка, престарелые господа – члены общества «Андреевский флаг», потомки русских моряков, сбежавших из России во время революции.

Катрин Пуартье носила имя отца, крупного банкира, принадлежавшего к старинному дворянскому роду Франции. По матери Екатерина была русской и тоже из дворян. Ее предки Ростопчины были видными государственными деятелями России и доблестно служили отечеству. Брак родителей мадам Пуартье вызвал в свое время некоторый скандал. И во всем были виноваты далекие предки.

Во время захватнической войны Наполеона прапрадед месье Пуартье виконт Пуартье служил командиром гвардейского полка императора. Историки утверждают, что Наполеон ни разу не задействовал своих гвардейцев в бою, даже во время Бородинского сражения гвардия не тронулась с места. Бонапарт не мог себе позволить остаться без защиты в тысячах лье от западных границ. Но одно то, что предок Пуартье был гвардии полковником армии Наполеона и прошел через всю Россию с оружием в руках, говорило само за себя.

Предок по материнской линии у Катрин Пуартье был ни много ни мало, как сам генерал от инфантерии граф Федор Васильевич Ростопчин, который в тысяча восемьсот двенадцатом году являлся генерал-губернатором Москвы. Когда Кутузов решил оставить Москву французам, то этим приказом он, можно сказать, разорил род Ростопчиных. Покидая свое имение, Федор Васильевич оставил французам послание на воротах, в котором дал понять, что кроме пепла они на своем пути ничего не встретят.

Граф поддерживал партизан, выпуская листовки, получившие в то время название «афишки», и сейчас многие историки подозревают, будто Москву поджег вовсе не Бонапарт, а Ростопчин. В огне погибла ценнейшая библиотека, картины, уникальный китайский фарфор, статуэтки из золота и серебра. Одним словом, на описание графских сокровищ не хватит и сотни страниц. Остатки своих дней граф посвятил мемуарам. Вряд ли в те страшные времена гвардейский полковник французского императора мог себе представить, что его потомок соединит свою судьбу с представительницей рода злейшего врага, русского генерала графа Ростопчина.

Катрин Пуартье осталась последней из живущих отпрысков рода Пуартье-Ростопчиных. Полгода назад в больнице умерла старшая сестра Кати, и вот два дня назад в автокатастрофе погиб ее брат. Старшая сестра была инвалидом с детства, страдала церебральным параличом. Ее смерть оказалась неожиданной. На сердце Люси никогда не жаловалась и вдруг инфаркт с летальным исходом. Нетрудно догадаться, что наследников у сестры не осталось. У Пьера детей не могло быть из-за его нестандартной половой ориентации. Что касается самой Катрин, то она была разборчивой невестой и оставалась старой девой. Ей исполнилось сорок семь, надежд на потомство не могло уже быть.

Катрин с детства интересовалась историей. Несмотря на то что она родилась во Франции, ее русские гены победили французские, она всегда мечтала о продолжении рода Ростопчиных, а потому хотела выйти замуж непременно за русского. Для ее отца национальность жениха не имела значения. Он хотел выдать дочь за достойного состоятельного человека, который мог бы стать его партнером по бизнесу. Во времена молодости Кати найти не только русского, но еще и банкира или очень состоятельного мужчину оказалось нереально. Даже среди детей эмигрантов таких было немного, да Катя и не считала их русскими. Мало того что они не умеют по русски разговаривать, но даже истории не знают, а из литературы слышали только о Пушкине. Бунина читали во французском переводе.

Отец умер, когда Кате стукнуло тридцать пять. Богата. Хорошенькая, не более того. К тому же она имела привычку говорить мужчинам в лицо все, что о них думает. А кому хочется слышать о себе правду, особенно если тебя прилюдно называют дураком! Может, не так прямолинейно, но смысл оставался тем же.

Время шло, ничего не менялось. Катя все больше уходила в себя, теряла друзей и становилась нестерпимей с каждым днем. И вот она, долгожданная поздняя любовь.

Их познакомил один из эмигрантов первой волны, престарелый капитан Малыгин. Впервые в жизни Катя, увидев мужчину, лишилась дара речи. И куда подевался ее острый ядовитый язычок! Геннадий Чаров обезоружил ее одним взглядом. Синие лучи его глаз пронзили женское сердце, словно Амур выпустил в него весь колчан любовных стрел. Это случилось год тому назад. В первую же секунду она себе сказала: «Он будет моим, или я зря прожила свою жизнь».

Капитан Малыгин рассказал ей, что много лет назад французскому линкору удалось спасти двух русских моряков, а морской клуб «Андреевский флаг» сделал все, чтобы помочь ребятам вернуться на родину и не попасть в жернова военной разведки Франции. Спустя почти тридцать лет Гена Чаров стал преуспевающим российским бизнесменом и приехал во Францию по делам. Он не забыл о тех далеких временах и сам пришел в клуб с благодарностью. Бывшие соотечественники встретили его на ура. Его даже приняли в члены клуба, а он привез им из России Андреевский флаг с канонерки «Кореец», купленный им на аукционе в Токио. В подлинности флага никто не сомневался.