355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Колесов » Крымский излом 1994. Записки свидетеля. » Текст книги (страница 9)
Крымский излом 1994. Записки свидетеля.
  • Текст добавлен: 27 ноября 2019, 21:00

Текст книги "Крымский излом 1994. Записки свидетеля."


Автор книги: Михаил Колесов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Вечером читал «Самопознание» Николая Бердяева. У меня появился серьезный интерес к русской философии «в эмиграции», которая нам раньше была недоступна. Накануне госпереворота мне удалось подписаться и получить несколько томов издания «Из истории Отечественной философской мысли».

Очень поздно вечером появилась Ирина в новом «комбинезоне» и с хорошим настроением, которое не испортилось даже при сообщении, что я не еду с ней в Москву…

На утро завтракал я в одиночестве (девчонки спали). Потом переводил Хаузера. Неожиданно пришла Ирина (в том же «комбинезоне»?) с «гуманитарной помощью» и с желанием «отвлечься». Решили устроить «приём» для Ромы и его жены в ее доме.

После ее ухода я пытался побелить большую лоджию, но известь уже иссякла. Это испортило мне настроение. Затем купил бутылку конька «Десна» и две вафли (девушка-продавец обратилась ко мне – «дедушка»!) и отправился впервые «в гости» к Ирине.

Ирина встретила меня странно, но ее девчонки пребывали в отличном настроении. Отец был «в отсутствии». «Странность» Ирины вскоре объяснилась тем, что жена Ромы (тоже Ирина), приехала одна. Пили коньяк и закусывали «зеленью» (по-восточному), потом ели традиционный пирог. Жена Ромы, по ее словам, встречей со мной не была «разочарованна». Проводив ее, я на последнем троллейбусе вернулся домой. Что бы все это значило?

На следующее утро явился «майор» Виктор: его дочь не «поступила». Конечно, ее «завалили», и это явная пощечина мне! После обеда съездил на работу, поговорил с Чировым. Он убеждал меня, что «ничего сделать не мог», так как девочка оказалась «очень слабой». Может быть. Однако это уже не проверишь…

Дома читал Бердяева…

28 июля. По ТВ сообщили об «азартной идее» АО МММ Мавроди (тысячи демонстрантов в Москве). В Таджикистане началась гражданская война. В Минводах опять захватили автобус с заложниками. В Санкт-Петербурге проходят «игры доброй воли». Везде – засуха!

…Вечером Ирина принесла «блинчики». Выглядела прекрасно. Поговорили об ее последних «семейных обстоятельствах». Меня вчера в ее доме поразила «запущенность» и вопиющее безденежье. Былое благополучие давно покинуло эту семью. Но видно было, что сама Ирина и ее девчонки относились к этому совершенно равнодушно, будто привыкли. И она даже как-то бравирола этим: «смотри, как мы живем, тебе нравится?»

Затем я проводил ее домой и забрал ведра для девчонок. Однако они куда надо «не дозвонились», поэтому завтра на «сбор урожая» не поедут.

В пятницу утро началось с разговора с Женей: либо искать работу, либо – идти в железнодорожные кассы, двоих я содержать не могу. Ее реакция была резкой: «Я не знала, что буду мешать твоей личной жизни». Потом я ушел на коллегию в министерство, которая прошла, как всегда, скучно, хотя была «итоговой». Министра сделал доклад, и затем последовало несколько выступлений. Тема была одна: нужны деньги, деньги и еще раз деньги. До заседания забежал к Борису Бабаяну, который был занят подготовкой альманаха «Кто есть кто» в Крыму.

После коллегии зашел домой к Ирине «на обед» и задержался до ужина. Время прошло неплохо. Посмотрел фотографии. Девчонки – очень фотогеничны. Отец их – типичный «медик» (минимуму интеллекта – максимум апломба). Ирина в молодости была весьма привлекательной, но, похоже, жизнь ее здорово поломала.

Вернулся домой поздно. Женя сообщила, что завтра они уезжаю на сбор фруктов. Проводил их на ночь к Любане.

В субботу весь день прошел в поездке в Ялту (без машины), вернее – в Никиту по «делам» Ирины. Все прошло нормально. Утром покупались и повалялись на пляже. Затем – «переговоры» и приобретение «товара», вернулись на троллейбусе поздно. Я к такому «бизнесу» относился с недоверием, но хотел, чтобы ей повезло. Хотя, возможно, это могло быть началом «конца» наших отношений. В итоге всех этих «операций» я истратил всю свою наличную «валюту» и разменял последний «лимон» карбованцев.

В воскресенье, после обычных утренних дел, поздно отправился на «дачу». Полил помидоры, выкопал последний картофель и потаскал камни. По дороге домой заглянул на автостоянку, заплатил за август. Дома застал девчонок, убиравших квартиру и готовившихся идти продавать собранную сливу (утром состоялся по этому поводу «разговор»). Их «сборы» затянулись на три часа и, наконец, они уехали на вокзал, где я их нашел вечером с почти полными ведрами.

Вечером проводил их на очередную «ночевку» к Любане (завтра им опять на «уборку»). Перед этим состоялся разговор с Женей о приобретенной новой блузке, на которую ушел весь их «заработок» (плюс мои «добавления»). Мне не нравилось, что Вика носила все вещи Жени как свои. И, конечно, этот разговор вызвал у Жени только раздражение.

Поздно вечером пришла Ирина. Но потом мы вынуждены были пробежаться пешком по ночному городу к ней домой якобы для того, чтобы «выключить телевизор». В квартиру я не поднимался («девочки спят»). Это показалось мне странным, После этого вернулись ко мне…

Август. Нокдаун.

В понедельник утром попрощались с Ириной. Вроде все обговорили. Но после обеда она вновь пришла. Говорили опять уже о какой-то ерунде: о разнице в возрасте, об «умных отношениях». Она заверяла, что разница между нами в возрасте для нее не помеха, так как она вполне компенсируется моими «незаурядными» сексуальными способностями. «У меня никогда не было такого ненасытного любовника». Однако она не намерена была «закреплять наши отношения какими-либо обязательствами, и оставляла за собой право на «свободу». «Мы понимаем друг друга – и это главное». Такие «свободные» отношения она считала «умными». Разумеется, меня это не привлекало, хотя бы уже потому, что мы были в неравных условиях. Мое отношение к ней было совсем иное и я, естественно, считал себя вправе ожидать от нее какой-то ответственности. Тем более что я не мог контролировать ее поведение вне моего дома.

Но разговор закончился ее слезами и неожиданным предложением: «тогда возьми меня в жены», – которое меня рассмешило своей непоследовательностью. Попрощались еще раз. Теперь впереди 10-ть дней одиночества и безделья.

Мои девчонки приехали к 7-ми часам вечера и привезли 25 кг. сливы.

Погода стояла раскаленная (30-35 градусов).

День первый. Ночь прошла беспокойно. Всю первую половину дня хотелось спать. Сходил в магазин (деньги таяли как снег весной). Ни чем серьёзным заниматься не мог. Читал Николая Бердяева. Меня заинтересовали его рассуждения о религии и свободе личности. Странное какое-то у русских философов было понимание религии как некого духовного мира, в котором человек только и осознает себя свободным. Этакий религиозный атеизм.

Мои девчонки ни куда не поехали и весь день отсыпались.

В крымской телепередаче о концерте Сомбарт, на котором мы были вместе с Ириной в июне, я увидел себя.

2 августа. Телевизионные «Новости» сообщили о женитьбе Майкла Джексона на дочери Элви Пресли. В Чечне продолжается борьба за власть.

День второй. После завтрака мои девчонки отправились на вокзал продавать сливу. Я переводил Арнольда Хаузера и читал Бердяева. Без кофе голова валилась с плеч. После обеда вернувшиеся с вокзала девчонки завались спать до вечера.

Похоже, мой отпуск проходил коту под хвост.

По кабельному ТВ смотрел 1-ю серию «Крестного отца». Этот фильм я впервые увидел заграницей десять лет назад, и тогда он произвел на меня очень сильное впечатление…

3 августа. «Новости» сообщили о встрече Ельцина с Лукашенко, который предложил начать возрождение Союза («Конфедерация»).

…День третий. Ночью спал плохо из-за воспалившихся ушей. Мои девчонки вернулись с «продажи» с полными ведрами. Вновь поговорил с Женей об их «перспективах». Об отъезде Вики она слышать не хотела («я не уеду, даже, если ты меня выгонишь»). После обеда они отправились к Любане, а я побродил по городу. Александр Иванович (издатель) все-таки завез мой «гонорар» за новый буклет. Поэтому я решил завтра попытаться уехать в Москву.

Вечером зашла Карпова, принесла отпечатанные первые главы второй части учебника. По ТВ смотрел 2-ю серию «Крестного отца».

День четвертый. С утра я съездил на вокзал, купил билет на Москву и обратные билеты. Все-таки решил ехать. Как там обернется, посмотрим. Денег вроде бы должно хватить. Собрался быстро. Сунул в свою дорожную сумку томик Михаила Булгакова. Дома девчонки сожгли последний таз (варили варенье). Оставил им денег и полупустой холодильник. Они продолжали валяться в постели и ничего не делали.

Я отправился на вокзал в полночь пешком по знакомому маршруту (по которому обычно провожал Ирину).

Поезд и вагон (плацкартный) попались неплохие. Еда и книга у меня были. Поэтому доехал благополучно. На станциях, в том числе в крупных городах (Харьков и др.), состав штурмовали толпы «торгующего люда» (в основном – бывшие интеллигенты). Продавали все: от водки до чайных сервизов. Как в гражданскую войну. Рынок!

Поезд пришел в Москву в 5-ть утра. В 6-ть я уже был на «Тушинской» станции метро. Прождал открытия рынка два часа, но Ирину не нашел. Затем отправился на рынок стадиона «ЦСКА», который впечатлил масштабами и «солидностью». У входа внушительные группы охранников в камуфляжной форме (вход – 1000 рублей, проезд на транспорте – 150 р., стаканчик кофе – 500 р. и т.д.). Опять вернулся на «Тушинский» рынок и, наконец, нашел Ирину. Ее реакция была скорее растерянной, чем радостной. Мы отправились на квартиру, которую она снимала с «напарницей». Я не заметил ее особого «энтузиазма» (?). Заночевал там же. Я долго не мог заснуть, так как до часу ночи Ирина с «подругой» смотрели «видик». Видно, у них так было принято.

Встал рано и отправился во «Внешэкономбанк». Занял очередь за два часа до открытия и оказался шестым (!). Сделал «заказ» на получение остатка с «валютного» счета, который у меня был открыт во время работы заграницей. Позвонил своим старым знакомым Демидовым и отправился к ним в гости (с гвоздиками и шампанским). Ляля встретила с радостью, остальные сдержанно. Ляля – моя дальняя родственница по линии матери, моя ровесница, с которой мы знакомы почти всю жизнь. Ее муж Валерий растолстел и «заматерел». Работал все там же, в «секретном» физическом институте. Их сын Вася (в честь отца Ляли, которого уже не было), как и его отец, закончил физфак Московского университета, знал английский (побывал в Англии), вскоре должен был ехать в гости к «другу» в США. Я заночевал у них, (после приема ими немецкой гостьи).

На следующий день я отправился в банк получать деньги, все еще не веря в это чудо. «Внешэкономбанк» прекратил выдачу по вкладам вскоре после государственного переворота и лишь в этом году был открыт доступ к счетам. Перед входом в банк обстановка была уже более нервная, чем вчера. Но все-таки я уложился в один час. Снял со счета всю оставшуюся сумму. Все оказалось просто! Но не попади я случайно в Москву, вряд ли я скоро увидел эти деньги. Если бы вообще их увидел!

Когда пачка долларов оказалась у меня в руках, я на несколько минут вновь испытал уже забытое ощущение «избранности», осознания тех особых возможностей, которые открывали большие (по тем временам) деньги, когда я вернулся из-за границы. Неоднократно побывав заграницей, я заметил, что там, после того, как быстро проходит удивление «новизной», наступает период восприятие окружающей жизни как повседневности. Эта «вживание» происходит незаметно, человек как бы абсорбирует чужую жизнь. Иначе просто не выжить. Правда, многие советские «специалисты» за границей жили в особых «резервациях», в которых так или иначе сохранялся «советский образ жизни», их общение с внешним миром ограничивалось лишь эпизодическими выездами «по магазинам» (или рынкам). Но я, даже в краткосрочных пребываниях заграницей всегда старался попасть в «естественную «среду обитания». Конечно, это неизбежно давало определенные трудности адаптации, но зато давало необычное ощущение свободы. Наверное, подобное ощущает зверь, вырвавшийся из зоопарка в лес. Потом возвращение в собственную страну, воспринималось как пробуждение ото сна. После длительных «загранкомандировок» мне нужно было много времени, чтобы психологически войти в отечественную реальность. И здесь определенной компенсацией за «потерянное время» были «хорошие деньги», которые продлевали на некоторое время иллюзию свободы. С годами я стал относиться к этим неизбежным метаморфозам более трезво, смирившись с тем, что все – хорошее и плохое – рано или поздно кончается. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды…», – сказал древнегреческий мудрец.

В Москве я не был три года и мне понравился порядок и чистота в городе. По старой привычке, я прошелся по книжным магазинам. Интересные книги были, но цены мне оказались «не по карману». После этого забрал Ирину с подругой с рынка и мы «посидели» за бутылкой вина у них на квартире. С Ириной произошел какой-то спонтанный и долгий, закончившийся «накатом», разговор по поводу ее вульгарного «кокетства», которое я с раздражением наблюдал на рынке. В связи с этим я вспомнил ее манерное поведение во время нашей поездке в Ялту. Тогда впервые и теперь здесь я увидел совсем другую женщину, которую я не знал. Но разговор, очевидно, был бесполезным. К тому же меня бесцеремонно выпроводили из квартиры под предлогом ожидания «гостей» (?). Я уехал ночевать к Демидовым. Отец и сын, на этот раз, были демонстративно сдержанны, явно недовольные моим повторным появлениям. Похоже, Ляля при них как прислуга…

На следующее утро я съездил на Даниловское кладбище, где нашел могилу матери моего отца и привел ее в порядок. Затем на Арбате сдал на «комиссию» в магазин «Галлия» пять экземпляров своей книги (оформил на адрес Ляли). Взяли охотно. После этого забрал Ирину с «Тушинского» ранка и мы пообедали в одном из кафе. Я неожиданно обнаружил, что у меня заканчивались «дорожные» деньги. Потом мы погуляли на Красной площади и вокруг Кремля и закончили на Арбате. В конце концов, разругались «вдрызг», точнее психанул я из-за того, что Ирина фактически не скрывала, что мой приезд для нее оказался «некстати». Здесь у нее была другая жизнь. Ночевать пришлось опять у Демидовых, от чего они уже были явно не в восторге.

На следующий день погода испортилась, пошел дождь и похолодало. Все утро я искал Ирину. Ее не было ни на рынке, ни на квартире. В их доме я переполошил жильцов трех этажей, потому что не мог вспомнить номер квартиры. Вернулся на рынок и, наконец, нашел Ирину. Мы купили здесь Жене модные сапоги-ботфорты (по цене, в несколько раз превышающей мою месячную зарплату!). Затем вдвоем отправились на Пушкинскую площадь. Отстояв почти часовую очередь, пообедали в «Макдональдсе» (я был впервые). Затем я отправил ее домой собираться. А сам вернулся к Демидовым за своими вещами. Прощание было весьма прохладным. На вокзале меня уже ждала Ирина. Поезд и вагон на этот раз попались отвратительными (купе у туалета). Проводник – хам! Ночью я не спал из-за постоянного хлопанья двери.

Так что дорога прошла тяжело. Ночью было холодно, днем жарко. Спасал Булгаков. Иногда болтали с Ириной не о чем. С отъездом из Москвы было заметно, что ее напряжение спало. На остановках мы покупали дорожные «деликатесы» (вареная картошка, соленые огурцы и … торт). В итоге я получил от нее очередное «письмо» с объяснением в любви.

Результат поездки – в общем положительный. Но остались осадок разочарования и усталость.

Поезд пришел в 1.20 ночи. Проводил Ирину и пешком по ночному городу отправился домой. Дверь открыла Женя. По ее виду я понял, что явно что-то произошло. В квартире – бардак. Не ждали! Наконец, лег спать в 3 часа утра.

Все! «Московские каникулы» закончились…

12 августа. Из телевизионных новостей: Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации оправдала генерала Варенникова (т.е. ГКЧП), объявив, что «заговора просто не было».

…Я встал в семь утра и под сильным дождем сбегал в магазин и на рынок, так как дома было пусто. Потом поговорил с Женей. По ее словам – «ничего особенного не произошло»: «всего» две пьянки до утра с «мальчиками». Они взяли мою бутылку «Столичной», пропили все оставленные мною деньги и сидели «на воде». Итак, надо было что-то решать. Отдал ей привезенный шоколад и дезодорант (сапоги не показал).

Побывал на автостоянке. Там все нормально. Вечером девчонки отправились к "Любане» на ночь (!). Но вечером явилась сама Люба! Где же девчонки? Она сказала, что может быть «у девочки»… Какой? Я знал, что никаких других подруг у Жени не было. В три часа ночи (!) в квартиру ввалились пьяненькие «мальчики» (!). Квартира, кажется, превратилась в бордель. Сами девчонки пришли в шесть утра!

На следующий день я уехал на «дачу». Зря! Все сгорело – делать было нечего. Жара была невыносимой. Уехал рано. Дома – бардак, за который дал девчонкам «разгон».

Затем отправился на свидание с Ириной. Поговорили в парке Гагарина. Затем зашли к ней домой поужинать. Состоялось, наконец, знакомство с ее «папашей» (лет за 60), который отнесся к этому равнодушно. Из этого я сделал вывод, что он обо мне ничего не знал. Напротив – девчонки Ирины, похоже, ко мне были настроены «всерьез» …

13 августа. В «Крымских известиях» продолжается «борьба бульдогов под ковром» (Мешкова и Цекова) и обсуждение бесконечных мафиозных разборок. «Останкино» комментирует оправдание Варенникова, МММ (Мавроди) и «бессилие» Кучмы по поводу ситуации в Крыму.

…Понедельник оказался неординарным днем!

Утром вычитывал текст учебника. Затем был «крутой» разговор с Женей по поводу «публичного дома». После этого отправился по магазинам на осмотр холодильников. Выбора практически не было: одни импортные по запредельным ценам. Дома ждала записка от Жени: «ушла, не жди… и не ищи». Не удивился, так как ожидал чего-то подобного. Потом встретились с Ириной, и пошли смотреть гараж какого-то ее знакомого. Хозяева гаража оказались парой медиков (он – пакистанец). Расположение гаража мне понравился, хотя дверь открыть не удалось (не было ключа?). Но цена оказалась выше предполагаемой мною. Вернулись домой, послушали музыку и прочее. Настроение у меня сложное: не было ощущения тревоги, но ощущения эйфории тоже не было.

На следующий день съездил на работу. С кафедры позвонил Леониду, который сообщил, что мне нужно связаться с редактором «Брегов Тавриды» Домбровским. Затем отправился на встречу с хозяином гаража для его оформления. Но оказалось, что это не так просто. Председатель ГСК в отпуске. Кроме того, никаких документов на гараж у них не было. Зато была задолженность по оплате за полгода. В общем – дело темное…

После этого был на обеде у Ирины, куда прибыл Рома со своей Ириной. Потом зашли к ним. Затем – ко мне. Пили сухое вино и слушали музыку. День прошел неплохо, но я очень устал. Все звонки по объявлениям о холодильнике оказались безрезультатными. Кроме одного, по которому завтра обещали привезти двухкамерную «Оку» за 290$.

В. среду Женя не появилась. Вчера им должны были передать поездом деньги. Утром появился Баранов, приехавший из Пскова, (накануне написавший мне письмо с умоляющей просьбой взять его на кафедру) и сообщил, что он передумал переезжать в Симферополь. Это – удар! По кафедре за две недели до начала учебного года зависала целая ставка! Вечером приходила Ирина. Поговорили о «любви и дружбе».

Меня этот разговор несколько удивил, прежде всего, его «своевременностью».

Главная ее идея заключалась в том, что между мужчиной и женщиной могут быть «интимные» отношения и без «любви», достаточно было «дружбы» («уважения»). Любовь – это слишком «обременительное обязательство», которое «омрачает» сексуальное удовольствие, получаемое от «партнера-друга». Конечно, у меня был определенный сексуальный опыт, не всегда связанный с таким чувством как «любовь». Но мне никогда не приходило в голову совмещать дружбу с сексом. Хотя по нынешним временам, похоже, это было нормально. Однако мне было ясно одно: Ирина серьезно (и вероятно, неожиданно для себя) запуталась в своих собственных «соснах».

Я вынужден был напомнить, что ей пора было уже разобраться со своим «разводом», вместо того, чтобы предлагать мне «секс по дружбе». Она, конечно, обиделась и даже разозлилась: «Молча пришла, молча и уйду»…

Следующий день был пустой!

Карпова опять «пропала». До обеда побелил большую лоджию. Потом маялся от безделья. Просмотрел «Крымские известия» и читал сборник рассказов писателей-одесситов «Одесская плеяда», от которого получал огромное удовольствие.

Погода установилась хорошая. Но мой внутренний «барометр» показывал на «пасмурно». Настроение падало. Забежал Рома, привел в порядок мою автомагнитолу. Выпили, поговорили об Ирине. Для меня было ясно, что его визит не случаен. Я догадался, что он в курсе нашего вчерашнего разговора с Ириной. Он мне пытался объяснить, что, после моего появления в ее доме, обстановка там «осложнилась». Этого и следовало ожидать, так как я уже понял, что Ирина не считала нужным «афишировать» среди родственников наши отношения.

Утро началось, как обычно. Записывал на карточки прочитанное из книги Арнольда Хаузера (студенческая привычка). После обеда – неожиданный «разведывательный» визит парня, по имени Виктор, по поводу холодильника, который, столь же неожиданно привезли через два часа. Холодильник – отличный, за такие деньги я бы нигде такой не купил. Жаль, что за это выпить не с кем!

Женя не появлялась. Звонил в Гурзуф, их там не было. Может быть, девчонки уехали? Но на какие деньги?

Вечером по кабельному ТВ посмотрел старый французский детектив (50-х годов) с молодым Бельмондо «Двойной поворот ключа»...

20 августа. В российских СМИ идет кампания против МММ (но реклама ее продолжается). Умер Роберт Рождественский (я его вместе с Андреем Вознесенским и Риммой Казаковой слушал в Ленинградском университете). Весьма скромно отметили третью годовщину «августовской революции», без участия Ельцина, зато с выступлениями членов ГКЧП.

В связи с этим у меня появились некоторые размышления о причинах «развала» Советского Союза, которые я решил записать:

***

…«Брежневщина» явилась агонией той системы, которая была в свое время выстроена по «кадровому» принципу (именно партийные «кадровики» решали судьбу номенклатуры в «центре» и «на местах»). Всем «посвященным» было хорошо известно, что не только в партийных, но и в армейских, правительственных и других государственных структурах «кадры» подбирались под «первого» и далее – по нисходящей пирамиде. К моменту распада КПСС кадровые «метастазы» поразили всю систему.

…Страну можно было спасти от развала только ценой резкого и радикального отвержения той политической системы, которая изжила себя и не могла уже быть реформирована. Мифы критики и «самокритики» КПСС и ее государственных структур в так называемую «эпоху гласности» обернулись трагедией для многих честных, но наивных людей. Руководители всех звеньев «от Москвы до самых до окраин», с самонадеянным упорством продолжали не видеть и не понимать действительных причин своих «ошибок, нарастающих в лавину, свержение которой с вершины власти смело с лица земли страну.

…Именно в том, что КПСС оказалась невосприимчивой к принципиальному преобразованию внутри себя и потому потеряла доверие народа, заключена основная причина ее падения с пьедестала власти.

…Попытка спасти партию в уже безнадежной ситуации была предпринята ГКЧП, теми, кто прекрасно понимал, что распад Советского Союза означает потерю КПСС не только политической, но и экономической почвы под ногами. Но было уже поздно, так как государственная машина, и, прежде всего, ее «силовые структуры», вышли из-под контроля партийных органов. Советский Союз рухнул, погребя под своими обломками КПСС».

***

…Первую половину субботы я провел в окраске дверей. Потом отмывался. Вечером постепенно собрались гости обмывать холодильник: Рома с женой и девчонки Ирины, которая пришла позже в «черном». Пили немного, еще меньше ели, но была музыка и танцы. Разошлись поздно, пошли пешком и попали под ливень. Я промок «до трусов». Пришлось остаться ночевать у Ирины. Ночь фактически прошла без сна.

Утром встали рано, но все-таки нарвались на «папашу», неожиданно рано прибывшего из очередной «продовольственной командировки». Пришлось мне с ним «объясняться», после чего он отбыл на рынок. Но застал нас за поздним завтраком. Чем был очень недоволен. Потом с Ириной мы отправились ко мне, и она неожиданно мне объяснилась в «любви» (!).

Ее неожиданные переходы настроения меня всегда заставали врасплох.

Я понимал, что за ее признанием в «любви» стоял женский страх. Последнее время я чувствовал, что не только я все больше привязываться к этой не ординарной женщине, но она по-своему начинала привыкать ко мне. Очевидно, что к ней стало постепенно возвращаться забытое ощущение некоего постоянства и покоя, которое она уже не хотела терять. При этом, понимая, что это может произойти из-за ее собственной «непредсказуемости». В этом бушующем мире потерять «спасательный круг» было бы для нее катастрофой. Но я не обманывался. Я уже знал, что «любовь» мы понимали по-разному. И как только она почувствует твердую почву под ногами, она отбросит этот «спасательный круг» без колебаний…

Намеченный нами вечерний визит к Роме не состоялся, по непонятной для меня причине. Перед этим я заглянул на автостоянку. Там все нормально, но охранники значительно «помолодели». Завтра должен решиться вопрос с гаражом, но остался неясным порядок оформления и оплаты.

Женя, по-прежнему, не подавала признаков жизни. Телефон ее матери не отвечал. Из-за этого настроение у меня неуклонно падало.

Позвонил родителям Любани. Девчонки – в Гурзуфе. Позвонил в Гурзуф, девчонки – там. Потом отправился на переговоры с хозяевами гаража. Договорились по моей «схеме», то есть сбросить 100$ на «долги». Потом я зашел домой к Любани, где состоялся разговор с ее матерью, которая мне рассказала, что девчонки продолжали «гулять». Женя ей заявила, что «отец ушел к любовнице». Вот так мне отомстила моя дочь! Это был нокдаун!

Вечером зашла ко мне Карпова (получены гранки второй части учебника) и задержалась на два с лишним часа. Ее болтовня меня утомила…

Во вторник утро началось с пробежки за молоком. Затем – встреча с моим врачом Александром Ивановичем в областной больнице, по его инициативе. Ему нужно было пристроить жену к нам на работу. Но я ему, к сожалению, ничем помочь не мог. Потом пришла Ирина, и мы отправились оплачивать счета в ГСК. Я получил «пропуск». Похоже, исполнилась моя мечта последних лет, и закончился кошмар бессонных ночей по поводу безопасности машины. Однако на душе не было удовлетворения и оставалась какая-то тревога. Мне бы обратить на нее внимание! После обеда заехал Башир с Ромой за деньгами. Бешеные деньги, по нынешним временам! Моя почти годовая зарплата. Выпили кофе, я получил ключи от гаража и разошлись. Затем прогулялись с Ириной в поисках туфлей для меня. Безрезультатно. Вернулся домой один. Хотелось напиться, но в области сердца появились знакомые уколы. Купил бутылку вина почти на последние деньги. Вечером пришла Ирина, посидели на балконе и поехали забирать ее девчонок к Роме. Затем вернулись все вместе ко мне домой. Девчонки остались ночевать.

Утром все просыпались долго и потому остались без завтрака (без молока). Поездка с Ириной на «вещевой» рынок за туфлями вновь была безрезультатной. Оказалось, сегодня – «День незалежности» Украины. Двусмысленный праздник! От кого «независимость»?! Украина никогда (за коротким исключением в 1918 году) не была государством. А независимость обретается в борьбе. «Гвардейцы» бродили по городу пьяные. Милиции не было видно. Шпана вела себя нагло, провоцируя прохожих…

24 августа. В «Новостях» ничего нового, не считая захвата заложников в Башкирии и объявления Севастополем себя «Российским городом» (!). Идиотизм крымского политеса, похоже, не имеет границ.

…Вечером съездил к Ирине на ужин (начинал привыкать к «семейной жизни»). Поговорили об ее делах «коммерческих». Мне трудно принять решение. С одной стороны, очевидно, ей нужны деньги, но, с другой, – эти ее поездки не могут продолжаться бесконечно. После моего визита в Москву, у меня сложилось четкое представление о том, что ей нравилась эта «гулящая» жизнь.

Сердце постоянно болело за Женю. Ни на чем другом не мог сосредоточиться, в том числе на предстоящих рабочих проблемах.

Утром съездил на кафедру. Лаборантка Лена на работу не вышла.

Затем отправился смотреть гараж. Нашел легко, но потом… Света не было, двери не закрывались, в полу зияла глубокая «яма», залитая водой. Блок не охранялся. В общем, при дневном свете моя эйфория испарилась мгновенно. За такие деньги можно было бы выбрать получше! Ясно, что меня нагло обманули! И кто меня подставил? Я поверил рекомендации Ирины и посредничеству Ромы. Идиот! Были же у меня нехорошие предчувствия. Но голова была забита другими проблемами. Теперь гараж был оформлен на меня и его уже не вернешь. Пока держать здесь машину было нельзя.

Неделю тому назад астролог (по радио) предсказал, что случайные знакомства принесут мне проблемы, которые долго не забудутся. Кажется, сбывалось!

После обеда на кафедре прикидывал учебную нагрузку. Получилось, что срочно нужен еще один человек. Надо было выкручиваться! До начала занятий осталось несколько дней.

На душу наваливалась тоска…

25 августа. «Новости» сообщают о боях в Таджикистане, освобождении заложников в Башкирии (избит «по ошибке» заложник).

…Проклятый дождь!

Утром на машине отправился за Ромой (на стоянке с колес украли колпачки) и затем в гараж. Наладили свет, отремонтировали двери. Но когда стали загонять машину, после целого часа безуспешных попыток, Рома трахнул ее правую дверцу об железный косяк. Потом машину вкатили вручную!!!

После обеда с Ириной съездили за загранпаспортами. Зачем они нам, при нашем перманентном безденежье, о какой заграничной поездке можно было думать?! Но по этому поводу распили бутылочку «хереса» и поговорили о «счастье» и «несчастье». И о тех, кто спивается «просто так»…

Что собственно такое счастье? Очевидно, у каждого человека его понимание свое и оно меняется в зависимости от обстоятельств. Даже нет определенного критерия счастья. Это как некий мираж, к которому человек стремится, а потом оказывается, что он остался позади. Одно ясно, что «несчастье» это не некий антипод «счастья», а его оборотная сторона. Это – жизнь поворачивается к человеку то одной, то другой стороной. И от него мало, что зависит. Как говорил известный испанский философ, «Я – это я и мои обстоятельства»…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю