Текст книги "Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда (СИ)"
Автор книги: Михаил Крюков
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Кингсли, а когда я должен быть в Хогвартсе? – спросил Гарри.
– Смотри сам. Сегодня двадцать седьмое августа, а первого сентября ты уже должен будешь выступать в Большом зале как директор.
Джинни незаметно вздохнула: прощай, долгожданный отпуск…
Глава 2. Возвращение в Хогвартс
Гарри и Гермиона трансгрессировали на окраину Хогсмида.
– Ну что, пойдем? – нерешительно спросил Гарри.
Школьники еще не вернулись в Хогвартс, поэтому волшебная деревня выглядела непривычно пустой.
– Пойдем, – спокойно сказала Гермиона, – наши вещи, наверное, уже в замке. Ты чего такой нервный? Давно не был в Хогсмиде?
– Давно… С тех пор, как школу окончил, ни разу…
– Тогда понятно, – кивнула Гермиона, – я-то здесь часто бываю: то в школьную библиотеку понадобится заглянуть, то с МакГонагалл посоветоваться, ведь она – очень сильная волшебница, мы, когда учились, этого не понимали.
– Ладно, только давай сначала заглянем в старые места, куда мы из Хогвартса бегали, – предложил Гарри.
Они пошли по главной улице Хогсмида, заглядывая в «Зонко», «Сладкое королевство», «Три метлы» и другие магазинчики и кафе, куда им так редко удавалось попасть, когда они были школьниками. Везде было открыто, только двери и окна «Кабаньей головы» были заколочены досками. «Наверное, Аберфорт Дамблдор забросил не приносящее доходов заведение, а может, – подумал Гарри, – его уже и на свете нет, столько лет прошло… А я так и не собрался приехать и сказать спасибо старику. Ведь не будь его, мы с Роном и Гермионой угодили прямиком в лапы к пожирателям смерти, даже не добравшись до замка…»
– Ты чего остановился? – обернулась к нему Гермиона.
– Ничего… Так, вспомнил кое-что, – сумрачно ответил Гарри, и, чтобы отвлечь внимание Гермионы, спросил:
– А это что? Раньше такого вроде не было…
– А ты подойди поближе! – сказала Гермиона, – в этот магазин и твои галлеоны вложены.
– А-а-а, так это и есть «Волшебные вредилки Уизли?» Давай зайдем?
– Ну, давай, – пожала плечами Гермиона, – только ненадолго.
Но ненадолго не получилось.
Гарри потянул за дверную ручку, которая мурлыкнула и изогнулась, как кошка. Вместо привычного колокольчика в магазине раздалось противное хихиканье, и визгливый голос жеманно протянул: «Ой, кто к нам пришё-ё-ёл!»
В большом и ярко освещенном разноцветными колдовскими огнями магазине тоже было пусто, за прилавком никого не было. Посередине магазина стоял аквариум, в котором сидело очень странное существо – громадная жаба, поросшая розовой шерстью. На груди у жабы имелся кокетливый бантик.
– Это ещё что за чудо?! – удивился Гарри.
Гермиона нагнулась к табличке, прикреплённой к аквариуму, и прочитала: «Жаба Долорес. Создаю хорошее настроение». Она постучала по стеклу согнутым пальцем, и жаба широко улыбнулась ей. Гермиона взвизгнула и невольно отскочила: жаба оказалась зубастой.
– Надо полагать, создавая этого монстра, Джордж вдохновлялся светлым образом Амбридж, – усмехнулся Гарри. – Интересно, а где сейчас госпожа бывший директор Хогвартса, что поделывает? Надо будет при случае у Кингсли спросить.
Гарри медленно пошел вдоль витрин. «К Дню Святого Валентина». «Губная помада «Отвали!» У противного парня, который полез к тебе целоваться, губы три дня будут как оладьи! Двенадцать цветов! Любой – один галлеон шестнадцать сиклей!» «Как правильно целовать подружку! Почувствуй себя настоящим мачо! Пособие в картинках».
– Да-а-а… Уизли в своем репертуаре, – хмыкнул Гарри, разглядывая залежи канареечных конфет, фальшивых волшебных палочек, навозных бомб и других нарядных товаров с фирменным подвохом. – Неужели это кто-то покупает?
– Дети, Гарри, – объяснила Гермиона, – ты себя-то с Роном вспомни, на что вы все свои карманные деньги тратили?
– По-моему, ассортимент у них сильно расширился, – заметил Гарри, – не хотел бы я оказаться теперь на месте Филча после очередного похода школьников в Хогсмид…
– Какого Филча, Гарри? – удивилась Гермиона, – давно в Хогвартсе нет ни Филча, ни кошки его противной.
– Как нет? А куда же они делись? – Гарри попытался представить себе коридоры замка без согнутой фигуры завхоза и не смог.
– Ну, не знаю, наверное, МакГонагалл его уволила. А может, он сам ушёл или вообще умер. Только Дамблдор с его добротой мог терпеть этого типа.
– А кто же сейчас школьный завхоз?
– Этот, как его… Флетчер. Ну, Наземникус Флетчер, помнишь его? Старый такой, неопрятный…
– Так он же жулик! – удивился Гарри, – котлами ворованными торгует, дом Блэков обворовал…
– Чего ты на меня кричишь, я-то тут причем? Станешь директором – разберешься, – пожала плечами Гермиона.
– Кто это тут собирается стать директором? – спросил хрипловатый голос. Гарри и Гермиона обернулись. У двери во внутренние помещения магазина стоял незнакомый высокий человек.
– Простите нас, – извинилась Гермиона, – мы, наверное, слишком громко разговаривали, мы сейчас уйдем.
Человек присмотрелся к Гермионе, вдруг откинул прилавок, выбежал в торговый зал, обнял её и расцеловал. Гарри на секунду растерялся, выбирая, какое заклятие применить к наглецу, чтобы не повредить Гермионе, но потом решил, что самым простым и эффективным будет хук из магловского бокса. Он уже начал отводить руку для удара, но заметил, что Гермиона, которая и сама вполне могла постоять за себя, почему-то не торопится вырываться из объятий незнакомца. Гарри придержал руку, а незнакомец вдруг повернулся к Гарри и криво усмехнулся:
– Вижу, вижу, не узнал, уже собрался мне морду бить, да? – и отвел волосы с виска. Уха не было.
– Джордж! – ахнул Гарри, – я тебя и вправду не узнал, сейчас бы приласкал… Слава Мерлину, ты повернулся, а то у меня, знаешь, рука тяжеловата стала… Наделал бы я сейчас дел! Ты уж прости меня, пожалуйста!
– Да ладно! – отмахнулся Джордж, выпустив Гермиону и беззастенчиво разглядывая Гарри. – А ты здорово изменился. Виски вон уже седые и взгляд такой, знаешь… как в прицел смотришь. Но что же мы в зале-то стоим? Зайдёте ко мне? Амабель! – крикнул он вглубь магазина, – выйди в зал, ко мне гости пожаловали!
Из подсобки появилась ведьма в униформочке магазина, с любопытством осмотрела Гарри и Гермиону, но, конечно, не узнала их.
– Ну, пошли? – опять спросил Джордж, – хоть на полчасика?..
– Да мы, собственно… – начала Гермиона, но поймав предостерегающий взгляд Гарри, замялась.
– Конечно, Джордж, с удовольствием! – сказал Гарри, – куда идти?
Они шли по длинному, плохо освещенному коридору, заставленному какими-то ящиками и коробками. Гермиона шла осторожно, стараясь не испачкать мантию, а Джорджу свет, похоже, вообще был не нужен – он привык. Гарри, как большинство близоруких людей, при плохом освещении видел хуже, чем днем. Ударившись об очередной ящик, в котором что-то завозилось, он, наконец, не выдержал, достал палочку и произнес «Люмос!». Стали видны обшарпанные стены, грязноватый пол, двери слева и справа. Наконец Джордж толкнул одну из дверей и сделал приглашающий жест.
В большой комнате горела обычная электрическая настольная лампа, освещая только один ее угол, по-видимому, жилой. В другом, тёмном углу стоял лабораторный стол, заваленный химической посудой и какими-то приборами. Лампа стояла на столе, за которым виднелась неряшливо заправленная кровать.
– Ты что, живешь здесь? – ужаснулась Гермиона.
– Скрываюсь, – усмехнулся Джордж, вытирая сиденья стульев тряпкой. – В Норе, знаешь ли, бывает слишком шумно, много маленьких детей – это не по мне, в Косом переулке нет лаборатории, а своим домом я как-то не обзавелся, да и зачем он мне? Вот и живу здесь.
– А кто эта Амабель? – зачем-то спросил Гарри.
– Амабель? Продавщица. Просто продавщица, – Джордж сделал ударение на слове «просто». – Чаю хотите?
– Давай, только без этих твоих волшебных фокусов, блевательных батончиков и всего такого, – предупредил Гарри, – нам еще к МакГонагалл идти.
Джордж ткнул волшебной палочкой в чайник и из носика со свистом повалил пар.
– А зачем вам к МакГонагалл? – полюбопытствовал он, пытаясь найти в шкафчике три одинаковых чашки и блюдца.
– Я думал, вы просто так в Хогсмид забрели, ну по старой памяти, или ты, Гермиона, Рона ищешь. Так он здесь редко бывает.
– Нам с Гарри предложили работу в Хогвартсе, – объяснила Гермиона.
– Да? А какую? – без особого интереса спросил Джордж, – преподавать что-нибудь будете?
– Вроде того… – нехотя ответил Гарри.
– Это хорошо, – сказал Джордж, – интересно, как там в Хогвартсе? Я там после см… ну, в общем, после того, как всё кончилось, и не был ни разу.
– Так сходи, тут же рядом, в чём проблема-то? – удивился Гарри.
– Не хочу. Как тебе сказать… Там у меня была другая жизнь. Не такая, как эта. Не хочу, чтобы все опять с начала… Ты пойми: мы с Фредом еще в школе всю свою жизнь расписали, знали, как и что будем делать… А теперь магазин в Косом переулке есть, этот вот магазин, другие, да много их, не знаю сколько… И деньги есть. А Фреда нет, и никогда не будет. Мы всегда хотели, чтобы деньги можно было тратить, не опасаясь, что этот или этот вот галлеон последний, а теперь галлеонов полно, а тратить их не хочется. Не на что и не для кого. Понимаешь, Гарри? Не для кого! Страшная это штука, когда не для кого работать, зарабатывать, тратить деньги и вообще жить.
– Но у вас… у нас, – поправилась Гермиона, – большая семья, мы же все вместе…
– Нет, это вы все вместе, вы! – горько сказал Джордж, – это вашасемья и вашидети! Даже родителям я больше не нужен, у матери полон дом внуков, а отец совсем свихнулся на своих магловских железках, чуть ли не ночует в министерстве. Мы с Фредом были как один человек, поймите вы! Вот представь, Гарри, у тебя было две руки, и вдруг ты лишаешься одной. Со временем, конечно, привыкаешь обходиться и одной, но вот бывает – роняешь что-то, надо бы подхватить, а руки-то и нет! Вот так теперь и у меня. Без Фреда я не человек, а так, половинка человека. У меня половина души умерла… А-а-а… – Джордж достал из-под стола бутылку огневиски, с отвращением выплеснул чай на пол, налил виски в чайную чашку и залпом выпил, давясь и кашляя.
– И пить не могу, и не пить не могу, – сказал он. – Как выпью, голова раскалывается, а трезвым заснуть не могу. Который год уже…
– Послушай, Джордж, – тихо сказал Гарри, – пока это тайна, но не от тебя, тебе я скажу. Грядут события. Понимаешь? Старое зло пробуждается. Министерство собирает команду. Я назначен директором Хогвартса, Гермиона со мной, Невилл уже в школе, присоединяйся! За себя и за Фреда. Ты сможешь отомстить за него. Окончательно отомстить, понимаешь?
– Какое еще зло? – пьяно удивился Джордж. – Волан-де-Морт? Так ты же его уделал… Ни пожирателей смерти, ни дементоров, ни черных магов – благодать! Послушай, мирное время – лучшее время для торговли! У меня вот есть пара идеек…
– Нет, это ты послушай меня, Джордж, еще раз, – жёстко сказал Гарри, поднимаясь, – сейчас мы уйдем, а ты ляжешь спать. Но после первого сентября, если захочешь, приходи в Хогвартс. Я найду тебе дело. Слышишь, Джордж? Придешь?
– Да слышу, слышу… – вяло отмахнулся Джордж, – приду… потом… наверное… да… – и он уронил голову на руки.
На улице Гермиона, отвернувшись от Гарри, долго копалась в сумочке и вытирала глаза. Потом ей понадобилось зеркало и пришлось зайти в «Три метлы». Вместо мадам Розмерты за прилавком стояла какая-то незнакомая ведьма.
Пока Гермиона приводила себя в порядок, Гарри мрачно пил чай, который, кстати, оказался гораздо лучше, чем у Джорджа, и думал, как ему помочь. «Вот и первая задачка для директора, и ты, похоже, ее провалил! А что я мог? А что бы смог Дамблдор, а, директор Поттер?»
– Гарри, ты с кем это разговариваешь? – спросила Гермиона. – Опять чай пьёшь? Знаешь, если год-другой прожить на континенте, это британское пристрастие к чаю иногда кажется странным.
– Да? А что пьют на континенте?
– Ну, где как… В Чехии, Германии и Бельгии – пиво, во Франции и Испании – вино, в России я не была, наверное, водку…
– Водку, говоришь? – усмехнулся Гарри, – а ты её когда-нибудь пробовала? Хочешь, закажу?
– Закажи! – отважно согласилась Гермиона.
Когда официантка принесла рюмку, Гермиона осторожно взяла её, с подозрением понюхала и поставила обратно на столик.
– Знаешь что, Гарри, я, пожалуй, лучше чай…
– На чай уже нет времени, Гермиона, извини. Будем надеяться, МакГонагалл тебя чаем напоит, – сказал Гарри и бросил на столик несколько монеток, – собирайся, нам пора.
У ворот Хогвартса Гарри прислушался к себе. Он ожидал, что будет волноваться, но на самом деле ничего подобного не испытывал. Оказалось только, что он забыл многие мелкие детали, которые выглядели не так в воспоминаниях и нечастых снах про школу. Гермиона, похоже, шла совершенно спокойно и думала о чём-то своем.
Замок был пуст, в коридорах гуляло неожиданно громкое эхо, школьных привидений тоже не было видно. Пахло пылью, старым камнем, деревом и почему-то немного свечным воском – как в церкви. Разрушения, которые получил замок во время последнего штурма Волан-де-Мортом, давно ликвидировали. На рамах многочисленных картин не было пыли, а рыцарские доспехи были начищены. «Значит, Наземникус и домашние эльфы свою работу выполняют хорошо», – отметил Гарри.
– Может, зайдем сначала в гостиную Гриффиндора? – нерешительно спросила Гермиона.
– Зачем? Там сейчас никого нет, да мы и пароля не знаем. И потом, сначала надо поговорить с директором, а то некрасиво получится. Мы здесь пока не хозяева.
– Ты прав, – вздохнула Гермиона, – но всё равно, боязно вот так сразу… Ладно, нечего тянуть, пошли! – она решительно застучала каблучками по каменному, истертому ногами тысяч школьников полу.
Внезапно Гарри боковым зрением ощутил какое-то движение и резко повернулся. На шлеме рыцарских лат, стоящих в нише, пристроился школьный полтергейст Пивз и натягивал рогатку, целясь водяной бомбой в Гермиону.
– Пивз, – тихо сказал Гарри, – а ну, прекрати!
– Ой-ой-ой, кто это?! – дурашливо завопил полтергейст, – Гарри Поттер – обормоттер!
Гарри прикрыл глаза, сконцентрировался и мысленно произнес невербальное заклятие. Полтергейста снесло со шлема, он влепился в стену, и, казалось, даже слегка размазался по ней. В Пивза со звучным чмоканьем врезалась его же водяная бомба и лопнула, оставив на камне здоровенную кляксу. Впервые на памяти Гарри злоязычный полтергейст лишился дара речи.
– Слушай меня, Пивз, – холодно сказал Гарри, не ослабляя заклятия, – теперь я – директор Хогвартса. А ты с этой минуты будешь вести себя очень вежливо и тихо. Повторяю: оченьвежливо и оченьтихо. Ещё одна водяная бомба или вообще какая-нибудь пакость в школе, и будешь безвылазно сидеть в туалете Плаксы Миртл. Лет сто. Понял? – Гарри слегка ослабил давление.
– Понял-понял, господин грозный и ужасный директор! – скорчил рожу Пивз, – я больше не бу-у-уду… – и он притворно зарыдал.
– Пошел вон! – приказал Гарри, и полтергейст размазанной тенью метнулся по коридору.
– Кто у тебя там? – обернулась на голоса Гермиона.
– Пивз. Облить тебя хотел, ну, я его попугал немножко.
– Вот мерзость мелкая! – возмутилась Гермиона, – а я и забыла про него…
***
Гулкие коридоры, лестницы, переходы, стрельчатые окна, древний камень и железо, тысячелетний оплот британской магии – Хогвартс.
***
– И как мы попадем к директору? – поинтересовался Гарри, подойдя к горгулье, – опять будем угадывать пароль? Теперь он, конечно, «Вискас» или «Ройял Канин»?
– Доктор Уизли, сэр Гарри Поттер, – внезапно проскрипела горгулья, как будто камень терся о камень, – директор МакГонагалл просит подняться к ней в кабинет.
Гермиона и Гарри переглянулись и, зачем-то взявшись за руки, шагнули на лестницу.
Кабинет директора, каким его помнил Гарри, изменился. Исчезли причудливые механизмы, которыми так увлекался Дамблдор, исчез Фоукс, не было и его насеста. Вообще кабинет производил впечатление тщательно убранной комнаты, хозяйка которой собирается её навсегда покинуть. Кресло за директорским столом пустовало. А над креслом с большого портрета приветливо улыбался Альбус Дамблдор. У Гарри перехватило горло, он закашлялся. Дверь за портьерой открылась.
– А-а-а, вы уже здесь? Отлично. Прошу, усаживайтесь, – директор МакГонагалл показала Гермионе и Гарри на кресла.
– Здравствуйте, профессор, – нерешительно сказал Гарри, – министр…
– Да-да, мистер Поттер, министр магии принял моё прошение, мы долго обсуждали его, вы можете не испытывать совершенно никакой неловкости. Я приняла решение об отставке самостоятельно и без какого бы то ни было внешнего давления.
– Профессор МакГонагалл, – сказал Гарри, – а можно, вы будете называть меня просто по имени? А то мне как-то…
– И меня тоже! – вставила Гермиона, – пожалуйста, мэм!
– Ну, хорошо, Гарри, хорошо, Гермиона, – улыбнулась она. – Теперь вы уже не мои ученики, и незачем соблюдать субординацию. Как насчет чая с печеньем?
Гермиона радостно кивнула. МакГонагалл внимательно посмотрела на Гарри, хмыкнула и кроме чайной посуды достала из шкафа бутылку бренди и рюмки. Гарри покраснел. Пить спиртное со школьным учителем ему еще не приходилось.
– Вот ты уже и начинаешь седеть, мой мальчик, – невесело сказала МакГонагалл, разливая бренди. Ты очень изменился, у тебя стали холодными глаза. Что? Тебе уже сегодня говорили об этом? Кто? Ах, Джордж…Понятно… Несчастный парень, я часто вижу его в Хогсмиде, но я ничего не могу сделать для него, ничего! Первые шаги в свою новую жизнь он должен сделать сам. Только сам. Пока он этого не поймёт, никто ему помочь не сможет!
– Мы постараемся ему помочь, профессор, – сказала Гермиона, – мы обязательно постараемся.
– В общем, так, Гарри, – сказала МакГонагалл, по-мужски прихлебывая бренди, – до начала учебного года я в твоем распоряжении, но с 1 сентября ты – полновластный директор школы!
– Но я… я же не умею, профессор! Я говорил Кингсли, ну какой из меня директор? Что я могу, что я умею?
– Гарри, – строго сказала МакГонагалл, – не переживай. Ничего страшного в работе директора нет. Пойми, Хогвартс существует уже тысячу лет, и за это время накоплен поистине необозримый опыт учебной работы. На первых порах просто не вмешивайся в учебный процесс. Опытные преподаватели все спланируют и сделают сами, просто не вмешивайся, и всё. Твоя главная задача – пророчество и всё, что с ним связано. Тем более, что с такой помощницей, – МакГонагалл кивнула на смущенную Гермиону, – тебе вообще бояться нечего. Кстати, Гермиона, тебе надо что-то сделать со своей одеждой, иначе мужская половина всех факультетов будет… хм… по ночам петь у тебя под окнами серенады! Ну и фан-клуб поклонниц директора, конечно, обретёт новую жизнь… Да… Скажи, Гарри, откуда у тебя этот ужасный шрам через всю щеку?
– Да попался один очень уж шустрый пожиратель смерти. Это след от его заклятия. Хорошо хоть я успел голову повернуть, а то бы сейчас ходил, как Грозный Глаз… Пробовал я от шрама избавиться, но в клинике Святого Мунго только разводят руками, а магловской медицины я, признаться, боюсь. Пусть уж так остается, я привык.
– А что стало с тем пожирателем смерти? – спросила Гермиона.
– Я его убил. И еще многих других, – жёстко ответил Гарри. – Это была война. Причем война без правил, мы должны были в ней победить, и мы победили.
– Профессор, – серьезно сказал Гарри, – прежде чем мы уйдём, я должен открыть вам тайну, которая гнетёт меня вот уже двадцать лет. Сейчас самое время.
– Да? – удивилась МакГонагалл, – и что же это за тайна?
– Видите ли, профессор, я должен признаться… Должен сказать… В общем, Фред, Джордж, Рон и я долго мечтали намазать вашу кафедру в кабинете трансфигурации валерьянкой и посмотреть, что будет. Вот! Гермиона ни при чём! – выпалил одним духом Гарри.
МакГонагалл с удивлением посмотрела на Гарри, потом трясущейся рукой поставила чашку на блюдце, сняла очки и неожиданно расхохоталась.
– Да, – сказала она, вытирая глаза, – всё-таки я вас недооценивала… Ну, ладно. Гарри, ты будешь жить здесь, личные покои директора вон за той дверью. Твои вещи уже там, я проверила, а комнаты Гермионы в крыле преподавателей, пойдем, Гермиона, я тебе сейчас их покажу.
– Постойте, профессор, – неожиданно сказал Гарри, – а можно еще спросить?
– Да? – приподняла левую бровь МакГонагалл.
– Профессор, скажите, но… что же вы будете делать без Хогвартса, и где будете жить?
– Хороший вопрос, – МакГонагалл опять присела в кресло. – Ты не поверишь, Гарри, но я ведь уже прабабушка. Пора бы и мне что-то сделать для детей моих детей. А если им от меня ничего не будет нужно, трансфигурируюсь в кошку и буду греться на солнышке!
– Имейте в виду, профессор, дети будут дергать вас за хвост! – улыбнулась Гермиона.
– Пусть дергают!
– А ваши дети и внуки тоже учились в Хогвартсе?
– Конечно, Гарри. Но, во-первых, ты здесь их не застал, а, во-вторых, они учились под другими фамилиями. Гермиона, ты готова идти?
– Да, профессор. – Гермиона встала и обратилась к Гарри: – Что будем делать дальше?
– Надо бы навестить Трелони, – задумчиво сказал он, – вдруг она скажет что-то интересное, а вечером пойдём к Хагриду. Ты представляешь, что будет, если он узнает, что мы приехали, а к нему не зашли? Да и подарок надо вручить.
– К Трелони иди сам! – сморщила носик Гермиона, – в туфлях на каблуках я по веревочной лестнице не полезу! Встретимся в гостиной преподавателей.
МакГонагалл и Гермиона ушли. Гарри вздохнул и стал осматривать кабинет. В ящиках стола ничего интересного не оказалось. Гарри подошел к знакомому шкафу и осторожно открыл дверцу. Омут памяти стоял на своем месте, но был совершенно чист – ни одно воспоминание не крутилось в нем серой ленточкой.
Распределяющая Шляпа спала, посапывая. Гарри дотронулся до нее пальцем. Один глаз Шляпы открылся.
– А-а-а, новый директор Поттер, приятно вас видеть! Мы с вами обязательно поговорим, сэр, но, извините, не сейчас, безумно хочу спать – вся ночь ушла на сочинение новой песни к предстоящей распределительной церемонии, – пояснила Шляпа и снова засопела.
Свои личные покои Гарри решил пока не осматривать, нужно было идти к Трелони. На выходе его остановила горгулья:
– Сэр, назовите новый пароль, – проскрипела она.
– Новый пароль? Хм… Ну, пусть будет «Волшебные вредилки».
– Пароль принят, – сообщила горгулья и замолчала.
К кабинету прорицаний пришлось идти через весь замок. До начала учебного года движущиеся лестницы не работали, и Гарри не сразу сообразил, как ему попасть в нужное место.
Чертыхаясь про себя, Гарри взобрался по веревочной лестнице (ой, хитрюга Гермиона!), открыл люк и влез в обиталище профессора предсказаний Сивиллы Трелони.
В кабинете, казалось, за двадцать лет ничего не изменилось. Курились ароматические палочки, было душно, жарко и полутемно. На полках вдоль стен тускло мерцали хрустальные прорицательские шары, чашки, еще какая-то непонятная дребедень. Мягкие ковры заглушали шаги. Трелони не было видно, но Гарри знал, что прорицательница где-то здесь, поскольку она редко покидает свое убежище. Приглядевшись, он заметил, что за ширмами движется чья-то тень. Гарри решил подождать и опустился в ближайшее кресло. Через несколько минут он почувствовал, что засыпает, и решил слегка форсировать события, притворно кашлянув.
Из-за ширмы немедленно показалась голова Трелони.
– Молодой человек, что вам угодно?
– Профессор Трелони, не уделите мне несколько минут для разговора?
– Конечно-конечно, мой мальчик, сию минуту!
«Надо же, а она совершенно не изменилась, – подумал Гарри, тайком рассматривая профессора прорицаний. Платки, бусы, браслеты, очки эти стрекозиные… Ничего её не берет! Вечная она что ли?»
– Итак, мой мальчик?.. – Трелони плюхнулась в соседнее кресло и протерла шалью очки.
– Профессор… – начал Гарри.
– Постойте-постойте! Мерлин мой, да ведь это же Гарри Поттер! – всплеснула руками Трелони. – Сам Гарри Поттер! Ещё вчера мой Третий Глаз увидел, что меня ожидает важнейшая встреча! И вот… Вы сильно изменились, мой мальчик, – воркующим, обволакивающим голосом завела она.
– Да-да, профессор, мне говорили, – нетерпеливо прервал её Гарри. – Если позволите, мою внешность мы обсудим позже. Дело в том, что я назначен директором Хогвартса…
Трелони ахнула и схватилась за сердце.
– Бедная, бедная Минерва! Грим! Я видела вчера Грима в своем вечернем чае, – и Трелони зарыдала.
– Профессор, – начал закипать Гарри, он давно уже отвык от манеры общения Трелони и с трудом сдерживался, – профессор МакГонагалл жива и здорова! Она просто уходит в отставку. Я буду директором, а Гермиона Грейнджер, то есть доктор Гермиона Уизли, будет деканом Гриффиндора и профессором трансфигурации. Министр магии объявит об этом на церемонии распределения. Вам я сообщаю эту новость по секрету.
Слезы Трелони мгновенно высохли.
– Миссис Грейнджер? Директор Поттер? Но… Что же будет со мной… с кафедрой прорицаний?
– А что такого может быть с вами и с кафедрой? – удивился Гарри.
– Моя кафедра всегда была в Хогвартсе изгоем! – пожаловалась Трелони, – Амбридж вообще меня выкинула на улицу, и только благодаря заступничеству Дамблдора кафедра уцелела, ну, правда, он привел эту ужасную говорящую лошадь! Конечно, Минерва мне не сделала ничего плохого, но и она меня едва терпела, а мисс Грейнджер всегда относилась к прорицаниям весьма скептично, да и вы, надо признать, тоже, так что…
– Профессор, – мягко сказал Гарри, – пожалуйста, успокойтесь. С вашей кафедрой ничего плохого не случится, даю вам слово. Ни о чем не беспокойтесь, учите детей, как и раньше. И потом, я повзрослел и пересмотрел свое отношение к прорицаниям! Взять хотя бы ваше последнее пророчество!
Трелони опять начала нервничать.
– Да, мне говорили… Но я же ничего не помню, у меня это всегда так! Вы же должны знать!
– Конечно, профессор, я знаю. Но мы опросили детей и составили текст прорицания. Не хотите взглянуть?
– Не надо, мне показывали его уже много раз. Понятия не имею, что оно означает! – с тоской сказала Трелони.
– Но, может быть, вы сможете пояснить хотя бы отдельные части пророчества? Кто эти «ушедший» и «пришедший», как вы думаете?
– Ну… не знаю… Возможно, «ушедший» – это профессор МакГонагалл, а «пришедший» – это вы, мой мальчик?
– То есть МакГонагалл что-то от меня спрятала, а я должен найти? Нет, профессор, что-то не то. С тем же успехом мы можем предположить, что Филч что-то спрятал, а Наземникус Флетчер должен найти.
– Наземникус Флетчер? – переспросила Трелони, – это новый завхоз? Такой несимпатичный, толстый, пропахший табаком? Нет, – засмеялась она, – про таких, как Флетчер, пророчеств не бывает.
– Хорошо, – сказал Гарри, ничего особо и не ожидавший от разговора с гадалкой. – Тогда не могли бы вы, используя другие ваши методы… – Гарри обвел рукой класс, – хотя бы уточнить смысл пророчества?
– Нет, мой мальчик, – сказала Трелони, – это невозможно. К сожалению, вы плохо усвоили материал моих уроков. Пророчество нельзя перевести или объяснить. Его можно только истолковать! Между этими понятиями – огромная разница, но, боюсь, вам…
– Нет, так нет, сдаюсь! – поднял руки Гарри, и уже понимаясь, чтобы уйти, по какому-то наитию задал последний вопрос:
– Профессор, а вы не знаете, когда Мир Живых сближается с Миром Мёртвых?
– Конечно, знаю, мой мальчик, – спокойно ответила Трелони, – дважды в год: на Самайн и Бельтайн, а что?
***
По замку пронесся гулкий удар колокола – наступило время обеда. Гарри знал, что до начала учебного года в большом зале столы не накрывают, поэтому идти туда смысла не было. Но где обедают летом преподаватели, Гарри не знал. Может быть, в преподавательской гостиной? За время обучения в Хогвартсе Гарри там ни разу не был, и даже не был уверен, существует ли она вообще. Между тем, есть хотелось все сильнее. «Вернуться, что ли, к Трелони и спросить, где столовая? – подумал Гарри, – Нет уж! Лучше на кухне у эльфов чего-нибудь перехватить, а потом у Гермионы спрошу», – решил он. Вдруг на лестнице, ведущей в слизеринские подземелья, послышались шаги, и в коридор вышел незнакомый преподаватель. Он был невелик ростом – Гарри по плечо – но невероятно широк в плечах, отчего его фигура казалась почти квадратной, носил густейшую, аккуратно подстриженную черную бороду и усы. Глубоко посаженные маленькие глазки искрились весельем. Из-под расстегнутой преподавательской мантии виднелся щегольской жилет с часовой цепочкой тройного плетения из странного металла, напоминающего вороненую оружейную сталь.
– Сэр? – добродушно прогудел незнакомец, подойдя к Гарри, – мне кажется, вы в определенном затруднении. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? Позвольте представиться: Дуэгар, профессор зельеварения.
– Меня зовут Гарри Поттер, – представился в свою очередь Гарри, постеснявшись почему-то прибавить к своей фамилии слово «профессор».
– Ах, вон оно что! – сказал Дуэгар, – вы ведь здесь раньше учились, не так ли? Давно, правда, насколько могу судить. И вы, сэр, заблудились в родных, так сказать, стенах?
– Да, – засмеялся Гарри, – заблудился вот. То есть не заблудился, конечно, а не знаю, как пройти в гостиную преподавателей. Время обеда, а я…
– Ни слова больше, сэр! – прервал его Дуэгар, – всё понятно! Сам я в преподавательской столовой не обедаю, привык, знаете ли, готовить зелья себе сам! – Дуэгар гулко расхохотался собственной шутке, – но вас провожу! Прошу вас!
Дверь в гостиную преподавателей оказалась рядом с кабинетом Дамблдора и была скрыта огромной, безвкусной картиной с грудами фруктов и битой дичи.
– Вам сюда, сэр, – сказал Дуэгар, – пароль – «Хогвартс».
Гарри вошел в гостиную и стал с интересом оглядываться. Просторная комната со стрельчатыми витражными окнами была обставлена громоздкой старомодной мебелью. Вдоль стен выстроились книжные шкафы, на которых горами были навалены пыльные свитки, стояли какие-то не то вазы, не то кубки, не то чаши, на одном шкафу стояло чучело нетопыря с развёрнутыми крыльями. С высоченного потолка свисала хрустальная люстра, уютно потрескивал огонь в камине. Красивый узорчатый паркет под креслами был застелен разномастными коврами, местами почему-то прожженными, а местами как бы обгрызенными. Над камином имелся паноплий из средневекового оружия – алебард, мечей, щитов, каких-то пик с крюками и устрашающего вида лезвиями.
В кресле перед камином сидела Гермиона, больше в гостиной никого не было.
– Я так и знала, что ты сюда придешь, – сказала она. – Узнал что-нибудь у Трелони?
– Кое-что узнал, – ответил Гарри, – расскажу потом. Слушай, ты обедала? Где тут столовая, а то есть очень хочется.
– Да вон, – Гермиона кивнула на красиво сервированный стол, видневшийся из-за полуоткрытой двери, которую Гарри почему-то не заметил. – Я как раз тебя ждала, чтобы за стол сесть, за обедом и расскажешь, что тебе Трелони в очередной раз плохого напророчила.