Текст книги "Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке (СИ)"

Автор книги: Михаил Фоменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

Джей Лейк
ЖИРНЯГА^{63}

Клинт Амос и его приятель Барли Джон Диммитт тайком пробирались через заповедный лес Маунт-Худ^{64}, неподалеку от озера Тимоти, на юго-востоке округа Клакамас. Шли они тихо – боялись спугнуть лося, которого выслеживали, а еще больше опасались потревожить лесных рейнджеров. Клинт плевать хотел на печати и лицензии. Барли Джон обычно почти во всем соглашался с Клинтом. Так всем было легче.

Они охотились в этой части леса, потому что люди чаще всего старались держаться отсюда подальше. С годами исчезли туристы с рюкзаками и любители природы с палатками; лесорубов преследовали несчастья. Дети пропадали без следа, не помогли даже поисково-спасательные команды следопытов. Года три назад Лесное управление потихоньку распорядилось закрыть последние официальные маршруты, так что и без того немногочисленные туристы стали объезжать стороной городок Сведен в штате Орегон, где жили друзья. Даже самые упорные частники-лесорубы предпочитали теперь брать лицензии на вырубку в других лесах.

Правда, Клинт был доволен: нет маршрутов – меньше лесников, да и туристы не портят охоту. Отсутствие лесорубов означало хреновое положение с работой, но тут он ничем не мог помочь.

Они молча пробирались между рядов цуг и красных сосен. На вырубках и в тенистых местах вдоль холмов росли рододендроны, но поглубже только мелкие растения пытались выжить рядом с обреченными отпрысками высоких деревьев. Лес пах глиной, и целебным запахом хвои, и холодной серостью горных скал, скрытых неглубоко под землей. Скоро выпадет снег, и тогда лося будет легче найти по следам, но охотиться станет труднее.

Барли Джон поднял руку, растопырив пальцы.

Что-то услышал.

Клинт считал, что Бог, может, и не наделил Барли Джона чутьем канадского гуся, но этот Барли все же слышал, как растет трава. Поэтому на охоте Барли Джон был чертовски хорошим напарником.

Клинт присел, держа свой карабин «Ругер Дирфилд»^{65} наготове. В этой позе его объемистый живот передавливало, но только так он мог сделать меткий выстрел. Какое-то время он мог продержаться. Зверя мог заметить Барли Джон, но первый выстрел всегда оставался за Клинтом. И он же обычно первым выстрелом укладывал добычу.

Вот бы там оказалась большая мамаша-лосиха, подумал он, с запасом доброго мясца на ближайшие месяцы. Они оба уже больше года, с тех пор, как закрылась лесопилка Баргера, нигде не работали. Зарплату жены урезали пополам в этом треклятом магазине автомобильных запчастей, что в Эстакаде.

Если он не убьет, жрать будет нечего.

Черт побери, да всем в Сведене не хватало еды, разве что люди шли и стреляли. Будто кто-то нарочно затеял настроить их против правительства: одной рукой поднимали налоги, другой отнимали работу. Клинт точно не знал – может, это были япошки, китайцы или «Аль-Каида», только кто-то подлизался к этим проклятым демократам и украл у него работу. А жизнь его превратил в дерьмо.

По возрасту он был тогда мал для призыва, но он помнил Вьетнам. Страна должна снова стать такой же сильной. После чистого выстрела иногда делалось хорошо. Можно притвориться, что застрелил кого-то, чья смерть сделает твою жизнь лучше.

Барли Джон щелкнул языком, привлекая внимание Клинта, потом махнул рукой вправо, подняв два пальца. Клинт направил дуло карабина на четыре часа в сторону и застыл, ожидая движения. Барли Джон тихонько отошел и исчез среди сосен в поисках удобной позиции. Он спугнет лося, Клинт выстрелит первым, а потом Барли Джон добьет зверя, если понадобится.

Жемчужно-серый свет предвещал снег. Клинт почувствовал, что время замедляется, как всегда, когда его палец лежал на курке. Мясо, колбаса и стейки на зиму. Работа.

На прицеле скользкий Билли^{66}. Он вскинул карабин к плечу и затаил дыхание.

Где-то далеко справа Барли Джон снова щелкнул, на сей раз громче, после бросил камень. Мелькнул мех, лось рванулся и Клинт выстрелил. Старый «Ругер» ударил отдачей в плечо и он тут же понял, что что-то не так.

Он наверняка попал, потому что раздался дьявольский визг, вроде крика большого орла или ястреба. Кто бы там ни был – всяко не лось, Клинт был уже уверен – он грохнулся в зарослях рододендронов на краю опушки.

– Проклятье! – заорал Барли Джон, выскочил из укрытия и помчался к кустам. Клинт бежал следом, двигаясь очень быстро для своего роста и веса. Оба замерли в тридцати или сорока футах от подстреленного зверя.

– Не лось это был, – сказал Клинт. – Может, медведь.

– Нет. Больше похоже на обезьяну.

– Где ты видел обезьян в этом…

Они уставились друг на друга.

– Снежный человек, – еле слышно выдохнул Барли Джон.

Клинт кивнул. Но не может ведь быть?

– Прикрой меня, – шепнул он. – Если двинется, вали его.

Держа «Ругер» на уровне пояса, с прижатым к телу прикладом, Клинт приблизился к кустам, где заиграл теперь бледный солнечный луч.

Оно было большое и лежало на боку. Брюхо громадное, как у медведя. Клинт разглядывал свою жертву. Брюхо или нет, но совсем не медведь. Меха как такового нет. Вместо меха спутанные волосы. А вместо лап руки и ноги. На коленях и локтях бугрятся наросты рубцовой ткани, вокруг пальцев рук и ног тоже.

Такого жирнягу Клинт еще не встречал. Но жирнягой называют человека, а человек не мог быть таким большим. Клинт прикинул, что ростом он был футов восемь, вес – не меньше пятисот фунтов. Клинт осторожно подался вперед и ткнул его в живот стволом карабина.

Никакого движения.

Он обошел тварь кругом, заметив краем глаза, что Барли Джон все еще прикрывает его.

– Здоровый парень, – сказал Барли Джон.

– Снежный человек. Как ты и подумал. – Клинт потыкал голову жирняги карабином, прямо за ухом. Ничего. Даже не вздрогнул.

– Думаешь, он еще дышит?

Клинт фыркнул.

– Мне что, руками его потрогать? У этой скотины такие гребаные челюсти, что дыня поместится.

Он поднял карабин к плечу. Дуло дрожало.

Барли Джон в свою очередь приподнял винтовку.

– Что это ты делаешь?

– Проверяю, – ответил Клинт и выпустил пулю в зад огромного создания.

Тварь и не пошевелилась.

– Друг, – выдохнул Клинт, – мы на пути к славе и богатству, я так полагаю. Это вот – настоящий живой снежный человек.

– Как по правде, – заметил Барли Джон, проявляя редкую для него независимость взглядов, – это вот настоящий дохлый снежный человек. У меня только один вопрос.

Клинт уже представлял себе, как дает интервью Джерри Спрингеру^{67} или выступает в программе «20/20», рассказывая об их опасной многодневной охоте на обезьяну-убийцу.

– Что за вопрос?

– Как мы вытащим эту штуку из леса, не разрезав ее на куски?

В конце концов они дотащили тело до старого «вагонера»^{68} Клинта с помощью индейской плетенки из веток, механической лебедки, ста футов веревки и бесконечных ругательств, которыми много часов осыпали каждый дюйм лесной тропы, где тащились со своей громоздкой мертвой ношей. Лося они просто освежевали бы, разделали на месте и вынесли по частям.

Уже стемнело, когда Клинт вывел джип с заброшенной дороги лесной службы на орегонское шоссе 224, трассу, проходившую через Сведен. И единственную дорогу в Сведене, если не считать нескольких узких гравийных проселков, уходивших в лес по обе стороны от шоссе. Клинт остановился на обочине и вышел из машины, чтобы отсоединить передний мост и перевести привод джипа на два колеса. Было холодно, луна не показывалась, и его дыхание поднималось паром к звездному небу.

Снежного человека они привязали к крыше. Подняв голову, Клинт увидел, как ветер пошевеливает шерсть добычи. Ему показалось, что пальцы согнулись, пока они выезжали из леса. Сокращение мышц, подумал он. Кто бы не пошевелился, получив пулю в зад, даже если валяешься без сознания?

Он выпрямился, вернулся в джип, где Барли Джон курил косяк и рассматривал лес.

– Выброси до того, как подъедем к дому. Я и так весь провонял, Марджи не понравится. Увидит в джипе огонек косяка и набросится на меня, как вороны на спелую пшеницу.

– Не ты же куришь, – спокойно возразил Барли Джон.

– А ей все равно. Говорит, мы подаем детям дурной пример.

Барли Джон глубоко затянулся, затем старательно затушил косяк о переднюю доску и спрятал окурок в карман охотничьей куртки.

– Клинт?

– Чего?

– Вопрос есть.

– Выкладывай.

Клинт вцепился в руль на крутом повороте шоссе 224. Груз на крыше был таким тяжелым, что металл поскрипывал, а джип шел неустойчиво.

– Мы правильно сделали?

– А папа римский срет в лесу? – Клинт взглянул на Барли Джона. Напарник был явно не в себе. Странно.

– В чем дело?

– Мы будто… застрелили человека или что-то такое.

Клинт рассмеялся.

– Просто скажи себе, что он был либеральным, бля, предателем. И станет в разы легче.

Почему-то после всех объяснений с Барли Джоном самому Клинту стало хуже. Они молча ехали сквозь тьму. Через несколько минут Клинт спросил:

– Не возражаешь, если я пару раз затянусь твоим косяком?

В Сведене жило три сотни душ, почтовое отделение было чуть больше туалета на заправке, да и сама заправка не сильно больше того. Еще имелась старая стоянка для грузовиков – дизельные насосы давно сломались, и их повытаскивали. Теперь здесь расположилось единственное мало-мальски преуспевающее предприятие Сведена – забегаловка «Фиш-Крик». Кафе занимало освещенный угол у ворот и вечно казалось затерявшимся в огромности здания, но со времен процветания в нем сохранились громадные холодильные комнаты.

Клинт остановился перед закусочной. Нужно сбросить груз. Шелли Мендес, управлявшая заведением, разрешала жителям пользоваться холодильниками, а в обмен, когда кто-то ездил в Эстакаду для разделки, брала несколько кусков. Иногда люди внаглую разделывали свою добычу на бетонной площадке перед забегаловкой, но запах крови привлекал медведей, и Шелли такого не одобряла.

Было уже почти девять, когда они остановились у кафе. Внутри горел свет, в дюжине открытых кабинок и у барной стойки тут и там сидели несколько человек. Клинт заметил у входа патрульный автомобиль службы шерифа округа Клакамас, большой «форд краун виктория», сверкавший на фоне целого сборища обшарпанных пикапов и ржавых «субару», обычных для сельских районов Орегона.

– Черт подери. Там Дамероу.

С Элизой Дамероу Клинт и Барли Джон учились когда-то в одной школе. Элиза была та еще задавака, сама неприступность, ни с кем из парней не встречалась, а к Клинту и его друзьям питала глубокую и убежденную неприязнь. А он-то всего-навсего пару раз немного ее подразнил.

С годами она почти не изменилась, только обзавелась жетоном и пистолетом, а недавно и татуированной подружкой, которая жила в домике на дереве где-то в заповеднике. Ее неприязнь к Клинту, само собой понятно, ничуть не стала от этого меньше.

– Что мы будем с ним делать? – спросил Барли Джон, постукивая по крыше. – Разрешений у нас нет.

Клинт усмехнулся.

– Не бывает никаких разрешений для охоты на снежного человека. Но припаркуюсь-ка я сзади. Зайдем, потолкуем с Шелли, а когда придет время сгружать, глядишь, заместительница шерифа Дамероу уже уберется.

Он потушил фары, объехал вокруг здания и остановился рядом с мусорными баками. Затем они с Барли Джоном вошли в кафе.

– Добрый вечер, мальчики, – произнесла Шелли. Симпатичная блондинка с седыми нитями в волосах и фигурой что надо, она овдовела в дни операции «Буря в пустыне» и с тех пор была не очень расположена к тесным связям. Клинт как-то за ней приударил, когда Марджи уехала к сестре в другой штат. Шелли вела себя с ним вполне мило, но в ответ на его заходы отшила так, что даже Клинт понял всю безнадежность затеи.

– Шелли, – кивнул Клинт. Барли Джон кивнул вместе с ним, как молчаливая тень.

Она смахнула со стойки воображаемую пылинку.

– Чем могу услужить? Кофе?

– Да, мэм. Обоим как обычно.

Барли Джон снова кивнул, но на этот раз губы его чуть пошевелились.

– Нам может понадобиться морозилка. – Клинт наклонился поближе к Шелли. – Попозже, – шепнул он, кивнув на Дамероу, которая вставала из-за своего столика.

– Вы, мальчики, когда-нибудь слышали о разрешениях? – с улыбкой спросила Шелли.

Дамероу подошла к ним, выставив бедро, что делало пистолет самой выпуклой частью ее тела. Больше у нее, по мнению Клинта, особых выпуклостей не было. Тощая, как жердь, а выглядит еще хуже. Честно говоря, если бы карты легли так, что в самом деле понадобился бы полицейский, он скорее предпочел бы помощь Дамероу, чем кого-либо еще. Но в остальном она была совершенно бесполезна.

– Вижу, ты припарковался сзади. На парковке слишком много машин? – Ее серые глаза сверкнули.

Клинт пожал плечами.

– Да так как-то.

– Застрелил кого в сезон, покажи печать. Застрелил не в сезон, и тогда… – Она положила на стойку деньги и подтолкнула их к Шелли. – Вам сильно повезло, ребята, что я не инспектор по охране дичи. Уберите-ка все подальше, не то мне придется заметить, что вы там перевозите.

– Ч-ч-человек должен ч-ч-что-то есть, – вставил Барли Джон, который всегда заикался при виде Дамероу.

Она усмехнулась, потрепала его по подбородку.

– Еда делает человека счастливым, Джонни. – Бросив еще один пристальный взгляд на Клинта, она вышла за дверь.

Он смотрел ей вслед, пока патрульная машина не выехала на шоссе 224, потом повернулся и поднял чашку. Барли Джон покраснел, точно одна из бутылок кетчупа за стойкой.

– Истинно говорю, – заявила Шелли, протягивая Барли Джону еще одну пластиковую чашечку с кофе, – что ты нравишься этой женщине.

– Он всегда был помешан на лесбиянках, – сказал Клинт.

Барли Джон вернулся к жизни.

– Н-н-никогда больше н-н-не г-г-говори такого слова.

– Ладно, женщинах. Ты всегда был помешан на женщинах, похожих на мужиков.

Шелли отошла, смеясь в полотенце для посуды.

Они выкатили железную тележку Шелли и отвязали снежного человека. Клинт не хотел его разделывать или снимать шкуру, считая, что тело будет больше стоить в цельном виде. Пальцы, заметил он, сжались в кулак. Клинт приспособил лебедку к одному из опорных столбов крыши, затем с помощью ворота на бампере джипа спустил снежного человека вниз, а Барли Джон направил груз на тележку.

Затем они вкатили тележку внутрь.

Кто-то из посетителей вскрикнул от удивления в одной из кабинок. Шелли обернулась. Глаза ее сузились, как давеча у Дамероу при взгляде на Клинта.

– Во имя Натана Хэйла^{69}, это еще что такое, Клинт Амос?

– Наша дичь, – ответил он, оглядывая «Фиш-Крик». Уолтер Арнасон вышел из кабинки, чтобы лучше видеть, подошли братья Койчи. Клинт был страшно рад, что Дамероу успела уйти.

– Дичь. Хм… – Шелли, задумавшись, вертела в руках полотенце. – Стало быть, вы в тумане стреляли горилл^{70}. Что бы это ни было, стейки из него мне не нужны.

Барли Джон ухмыльнулся.

– Никаких стейков не будет.

– Джон, – предостерегающе сказал Клинт.

– Это не медведь, – сообщил Фредди Койчи.

Шесть или семь человек, еще остававшиеся в кафе, столпились у тележки.

– Снежный человек, – признался Клинт.

Уолтер Арнасон рассмеялся.

– Ни хрена себе, Клинт. Вы, ребята, теперь станете знаменитыми!

– Вы уже кого-нибудь вызвали? – вмешался Френки Койчи.

– Нет, и не собираюсь, пока все не обдумаю хорошенько. И вы мне пока что не делайте сюрпризов, ладно?

Все некоторое время разглядывали массивное тело на тележке. Наконец Шелли заговорила:

– Ты его застрелил, Клинт?

Он раздулся от гордости.

– Угу.

– А я его заметил, – сказал Барли Джон.

«Что это на парня нашло?» – подумал Клинт. И с великодушием, которого на самом деле не испытывал, сказал:

– Наша добыча.

– Добыча Сведена, – решительным голосом заявила Шелли. – Если хотите хранить эту штуку у меня в морозилке, весь город должен выиграть. И я совсем не хочу, чтобы твоя жалкая жирная задница сбежала с нею куда-нибудь в Портленд или Сиэтл. Люди будут приезжать сюда, обедать у меня, покупать бензин у братьев Койчи и отправлять домой открытки с нашей маленькой почты. Ты же не против, мистер великий охотник на снежного человека?

Хранить существо Клинту было больше негде. И уж точно он не потащит тварь домой, к Марджи. Он обвел всех взглядом. На него смотрели семь пар глаз. Все зарабатывали крохи, у половины работы и вовсе не было. Включая его самого.

– Черт, терпеть не могу речи об общественном благе, когда не светит никакая награда, – медленно, наслаждаясь моментом, сказал Клинт. – Но я оставляю право собственности за собой – я имею в виду, мы с Барли Джоном оставляем за собой право собственности. Обещаю: все, что мы на этом заработаем, останется в Сведене.

Все в забегаловке «Фиш-Крик» пожали друг другу руки, будто обмениваясь новогодними поздравлениями. Тележку вкатили в морозильник номер три, который Шелли ради такого случая включила на полную мощность перед тем, как угостить всех пивом за счет заведения.

Около полуночи Клинт высадил Барли Джона у маленького и ржавого трейлера «эйрстрим», затерянного в промерзлом сыром лесу. Затем он отправился домой, в огромный гниющий коттедж под острой А-образной крышей – служивший в сороковых годах гостиницей для приезжих – раздумывая, как рассказать жене о том, что он сделал.

Завтрак прошел в напряженном молчании. Марджи швырнула на стол оладьи из готовой смеси и, подгоняя, выпроводила Клинта-младшего, Сьюзен и подросшего Хобсона в школу. Клинт тем временем боролся с головной болью, состоявшей в равных частях из легкого похмелья и недосыпа, так как в шесть утра жена заставила его встать. Он умудрился все же поцеловать Хобсона и обнять Сьюзен. Клинт-младший ловко уклонился от тычка в плечо – он давно уже считал себя взрослым.

Марджи придвинула стул для себя и занялась последней горкой оладий с теми же двумя полосками ветчины, которые семейный бюджет позволял каждому из детей. Клинт с обидой молча прислушивался к звяканью ее вилки и вдыхал надоевший противный запах сиропа. Прошлой ночью они так и не поговорили.

Из-за этого ему было немного грустно.

– Элиза звонила, – наконец сказала Марджи. Зубчики ее вилки теперь скребли по пустой тарелке и размазывали пятна сиропа. – Вчера вечером.

Элиза? Дамероу, понял он. Заместитель шерифа.

– Сказала, что вы с Джонни опять занимались браконьерством.

– Ты хочешь, чтобы у нас зимой была еда? – кротко спросил он, хотя внутри клокотали злые слова. Но Клинт слишком устал и не хотел скандала. – Кроме того, это не браконьерство.

– А что по-твоему, черт побери? Не можешь взять охотничью лицензию, как честный человек?

– Нет, я подстрелил… одну штуку, для которой не нужны разрешения охотничьего и рыболовного управления.

Марджи уставилась на него с выражением отчаяния и гнева. Он вспомнил, какой хорошенькой жена была двадцать лет назад. Черт, она все еще хорошенькая, несмотря на лишний вес, короткую стрижку – так за волосами легче ухаживать – и эту уродливую растянутую одежду из «Уол-Марта», купленную в городе.

– Кого же… – наконец спросила Марджи, – кого же ты подстрелил? Пришельца из космоса, что ли?

– Снежного человека, – гордо произнес он.

– Снежного человека? – переспросила она, будто в жизни не слышала о таком.

– Снежного человека. Здоровенного.

– Господи, Клинт. – Марджи со слезами на глазах покачала головой. – Ты или пьян, или рехнулся, или все сразу. Ради Бога, раз уж решил браконьерствовать, принеси домой что-нибудь, что я могу приготовить.

– Барли Джон был там вместе со мной, – сказал Клинт, защищаясь. – Шелли видела снежного человека, когда мы его привезли. И Уолтер Арнасон, и Койчи тоже.

– Настоящего снежного человека?

– Самого настоящего.

– И что ты намерен делать?

– Созовем пресс-конференцию, – усмехнулся он. – Раскрутимся на полную катушку. Будем брать плату за показ. Заработаем деньги. – Клинт потянулся через стол и взял жену за руку. – Это большие деньги, Марджи. Больше, чем… чем… не знаю. Представь, что у нас в Сведене, в штате Орегон, проводится Супер Боул^{71}, и нам дарят команду-победителя.

Марджи разразилась слезами и сделалась отчего-то совсем красавицей.

Когда Клинт после обеда подъехал к кафе «Фиш-Крик», чтобы проверить, все ли в порядке с добычей, там уже собралось множество людей. Целая толпа.

Пришлось по-честному парковаться сзади.

Все кабинки и большинство мест у стойки были заняты. Здесь были и завсегдатаи, и куча таких, кого Клинт видел очень редко, на заправке или по дороге в Эстакаду, когда ездил за покупками в город. Кое-кого он вообще не знал.

Шелли порхала за стойкой. Она взяла помощницу, чего не могла себе позволить с тех пор, как закрылась лесопилка и сгинули последние из постоянных рабочих мест в Сведене. Клинт рассматривал повариху: лицо казалось знакомым, но никак не вязалось с кафе. Наконец он понял, что это та самая древесная подружка Дамероу – еще более тощая, чем заместительница шерифа, голова бритая, на лице татуировки цвета морской волны, ноздри пробиты серебряной гантелью.

– Чертовски много здесь народу, – проворчал он, когда Шелли остановилась перед ним у барной стойки.

– Трое хранят секрет, только если двое из них мертвы, – ответила она. – Кроме того, это хорошо для бизнеса. Весь город получит свою выгоду, так ведь? Мы же договорились.

– Ну да, верно. – Клинт покачал головой. – Кофе, когда будет минутка. Я думал посмотреть, как он там, но не хочу открывать морозилку номер три, покуда здесь такая орава.

Шелли заговорила сердито, совсем как Марджи:

– А зачем, ты считаешь, пришли сюда все эти люди?

Клинт пил маленькими глотками кофе и размышлял над ее словами. Реклама – это, конечно, хорошо, но нельзя сразу пускать целую толпу.

Правда, их не так-то много. Будем надеяться, как-нибудь обойдется. Определенно никаких фотоаппаратов. Права на снимки будут стоить хорошие деньги. Миллионы.

Можно ли доверять Шелли? Клинт подумывал было попросить у нее разрешения повесить на морозилку номер три замок, но вовремя сообразил, какой ответ получит. Не хотелось бы искать новый дом для снежного человека.

Доверие.

– Ладненько, – сказал Клинт, вставая и потягиваясь. Прозвучало это совсем фальшиво, как много лет назад, когда он впервые с деланной небрежностью приобнял Марджи. Забегаловка затихла, словно школа в жаркий летний день. – Проверю-ка я третий номер.

Он обошел стойку и направился в кухню.

– Клинт.

Это была Шелли.

Он обернулся и увидел, что за ней стоит вся толпа; люди сгрудились у стойки, точно лошади перед забегом.

– Хотите посмотреть, – неохотно начал он, понимая, что играть придется по правилам Шелли, – смотрите. Два условия. – Он поднял два пальца. – Только если я вас знаю.

И никаких разговоров с прессой. Весь город должен быть в этом заодно.

Послышалось ворчание, но Шелли кивнула.

Клинт подошел к морозилке номер три. Ручка была чуть повернута вниз. Кто-то открывал холодильную комнату до него. С утра или днем. Клинт уже открыл рот, но решил не портить впечатление. Наверняка Шелли. Она бы никого туда не пустила, разве что эту мелкую повариху, которую так неожиданно наняла.

А это означает, что Дамероу все известно, рассудил он.

Он повернул ручку. Внутри зажегся свет. Снежный человек лежал там же, где они оставили его вчера: на тележке, волосы покрылись изморозью. Люди по одному проталкивались поближе мимо Клинта и застывали, словно у гроба в похоронной конторе. Клинт остановил рыжего амбала в ковбойке.

– Мы знакомы, приятель? – спросил Клинт. – Для публики пока закрыто.

– Работали вместе на лесопилке в девяносто втором, девяносто третьем, – сказал рыжий. – Я водил погрузчик бревен, там, во дворе, помнишь? Теперь перебрался на юг штата.

– Чего же сегодня приехал?

Рыжий усмехнулся и кивнул на снежного человека.

– А ты бы не приехал ради такого?

После этого Клинт перестал проверять людей. Он просто смотрел, нет ли у них в руках фотоаппаратов, не сверкнет ли где вспышка.

Они все столпились в кругу у тела, и снова это было похоже на похороны, и тут начались речи, как на поминальной службе.

– Здоровый какой! – сказала Дженни Уоткинс, которая жила с глухим мужем в нескольких милях на северо-запад от городка, в самой старой хижине в округе.

– Несчастливо он умер, – заметил рыжий с юга штата.

– И жил он тоже не очень счастливо, – добавил Уолтер Арнасон. Вчерашнего ему оказалось мало. – Глядите, какие шрамы. Как будто его кто-то давным-давно отделал стальным прутом.

Они продолжали обмениваться замечаниями, обсуждая размеры и строение тела снежного человека, как школьники, препарирующие лягушку. Наконец Клинт громко прочистил горло.

– Народ, здесь холодно. Оставим его пока в покое, а мы с Шелли тем временем разработаем стратегию для прессы.

Славно было сказано – Клинт мог гордиться собой.

– Как вы собираетесь его назвать? – спросила Дженни.

– Сведский Стив, – не задумываясь, ответил Клинт.

– Прощай, Сведский Стив, – уходя, сказала она. И все прочие на выходе повторяли эти слова, пока Клинт не остался наедине с Шелли.

– Думаю, теперь полштата знает, – сказал он.

Шелли жестко улыбнулась.

– Тогда лучше займись своей стратегией для прессы, Клинт.

Клинт оглянулся на Сведского Стива. Ладони у трупа были плоские, раскрытые. Прошлой ночью, он точно помнил, они были сжаты в кулаки.

Клинт долго сидел дома, пытаясь записать свои мысли. Он прекрасно понимал, что нужно побыстрее найти кого-нибудь достаточно известного и начать раскручивать историю. Майклу Джексону такое бы подошло, только Клинт и рядом не сядет с придурком-метисом. Ему нравились некоторые приличные консерваторы из Орегона, скажем, этот Хемстрит, что занимается гостиницами. Но Клинт решил, что здесь требуется кто-то из прессы или Голливуда.

Не важно кто, главное – составить деловое предложение, которое он изложит, когда будет говорить по телефону с будущим спонсором. Клинт пересмотрел достаточно телепрограмм о людях, которые выиграли в лотерею или что-то там еще, а после потеряли все деньги из-за мошенничества с вложениями и жадных родственников. Он не хотел просто приглашать телевидение или обращаться в газеты. Нет, ему нужен большой человек.

Марджи работала до семи, домой приезжала еще позже, и Клинт сидел в одиночестве, пока дети около четырех не вернулись из школы. Клинт-младший – младший класс средней школы – с шумом распахнул дверь, рыгнул и бухнулся на диван. Сьюзен – седьмой класс – вошла следом, тряхнула волосами, издала драматический вздох и исчезла в своей комнате.

Клинт ждал, что войдет Хобсон, но младший – третий класс – так и не появился.

– Где твой брат? – спросил он Клинта-младшего.

– Какой брат?

– Младший.

– А, малыш-плохиш, – усмехнулся Клинт-младший. – Сошел с нами с автобуса у «Фиш-Крик» и убежал в лес со своим фриканутым дружком.

Так Клинт-младший называл племянника Барли Джона, Тайлера Диммитта Стефенса. Тайлер весь пошел в свою семейку, и Клинт считал, что в будущем это не предвещало пацану ничего хорошего, но племянник Барли Джона ладил с Хобсоном, как спички с керосином.

– Сначала он должен был зайти домой, – проворчал Клинт. – Семейные правила.

– Я ему не сторож^{72}. – Клинт-младший раскрыл учебник по математике и сделал вид, что погрузился в чтение.

Спорить Клинту не хотелось. Он надел пальто и вышел на крыльцо, высматривая младшего сына. Чувство времени у Хобсона и Тайлера развито не лучше, чем у сойки, а уже начинает темнеть.

Воздух был чист и свеж, скоро должен был выпасть снег. Небо снова стало жемчужно-серым, и ветер забирался за воротник вельветового пальто. Клинт пожалел, что не надел охотничью куртку, но решил, что и пальто сгодится: он только по-быстрому дойдет до «Фиш-Крик» и позовет из лесу детей. Он жил в полумиле на юго-восток от центра городка: как раз успеет согреться. По пути он то и дело кричал:

– Тайлер! Хобсон! Идите сюда, мальчики.

Ребята не показывались. Клинт дошел до кафе и заглянул внутрь. Шелли не было, за стойкой крутилась чудаковатая подружка Дамероу. Народу опять собралось больше, чем обычно.

Может, они тут водят людей в морозилку? Интересно, сколько денег заработает Шелли на Сведском Стиве, минуя Клинта? Клинт понял, что придется целыми днями сидеть в кафе, а дети пусть встречаются с ним прямо там, когда будут приезжать на школьном автобусе.

– Вы не видели Тайлера и Хобсона? – спросил он у подружки Дамероу.

– Не-а.

– Два маленьких мальчика, – добавил он. – Сошли с автобуса где-то полчаса назад.

– Не-а.

– Шелли здесь?

– Не-а.

– А другого ответа у тебя нет?

Она выставила средний палец.

– Не-а.

Он ответил ей тем же жестом и затопал в лес, вплотную подходивший к громадной парковке «Фиш-Крик» с юго-востока. На северо-западе парковка незаметно переходила в гравийную дорогу, которая вела к бензоколонке братьев Койчи и оттуда к почте. Если дети убежали в лес, как сказал Клинт-младший, они где-то здесь.

Через двадцать минут, зайдя в дом Тайлера и узнав от сестры Барли Джона, что мальчики не появлялись дома, Клинт вернулся в «Фиш-Крик». Уже смеркалось, и он беспокоился. Он снова распахнул дверь. Полно людей, примерно половина из них местные.

– Я не хочу поднимать тревогу, – сказал Клинт, – но потерялись два мальчика. Надеюсь, кто-нибудь из вас поможет мне прочесать лес и найти их.

– Вот дерьмо, – выдохнул кто-то. Крытые винилом сиденья заскрипели, все вскочили на ноги. Подружка Дамероу направилась к телефону. Звонит своей, подумал Клинт. Что ж, сейчас это правильная мысль.

– Если у кого-нибудь есть в машинах фонарики, пожалуйста, возьмите их, – громко сказал Клинт. – Как только солнце зайдет, там станет темно, как у енота в заднице.

Подружка Дамероу принесла из-за стойки «Маглайт» – длинный полицейский фонарь на пять батареек, каким при случае легко проломить череп.

– Спасибо.

– Я позвонила Элизе и Шелли. Сожалею о вашем сыне, – помолчав, добавила она.

– Что это значит – сожалею? – спросил он с внезапным подозрением. «И куда, к чертям, подевалась Шелли?» – зудел голосок где-то в затылке.

Она снова выставила средний палец.

– Жаль, что он потерялся. И жаль, что отец у него – такой гребаный неудачник.

Клинт мгновенно затрясся от гнева, но не мог же он влепить ей пощечину прямо в кафе, на глазах у толпы обеспокоенных людей.

– Пошли! – крикнул он. – Пора идти.

Все гурьбой вышли на улицу и разошлись в разные стороны, зовя мальчиков по имени. Сердце Клинта сжалось в кулак и словно пыталось вырваться из груди. На парковке он встретил Клинта-младшего и обнял его так, что у сына затрещали кости.

– Полегче, пап, – тихо сказал Клинт-младший. – Малыш-плохиш просто заигрался с птичьими гнездами или чем еще там.

Ни один из них в это не верил.

Когда около 7:40 старенький, еле двигавшийся «плимут эрроу» Марджи показался на шоссе, весь город уже прочесывал лес. Дамероу приехала вскоре после начала поисков и пыталась вызвать подмогу, но все силы были брошены на ограбление банка в пригороде Портленда, на другом конце штата. Ей удалось вызвонить пожарных, а лесное управление пообещало прислать рейнджеров. Они еще не приехали.