Текст книги "Ахани (СИ)"

Автор книги: Михаил Золотарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

     На землю опустилась ночь и в селении зендов было тихо и пустынно. К удивлению Ахани, юрт за забором не было, лишь с дальней стороны городьбы светились огни костров числом с десяток. Юноша направил Даэва к ним. Скоро путь ему преградили.

     – Спешивайся, Ахани! – сказал ему один из провожатых всадников и юноша понял, почему так звонок был угрожающий голос с холма – это была девушка.

     Высокая, сильная, в тяжелой дубленной куртке из кожи в три слоя, одетой для защиты от стрел.

     – А где ваш царь? – спросил Ахани.

     – Там! – девушка-воин указала на низкий костер чуть в стороне от остальных.

     Ахани слез с коня и пошел к указанному огню. А подойдя, остановился в нерешительности. Потому что у костра на шкуре сидела женщина. Сильная и красивая, с густыми русыми волосами до пояса. Она подняла задумчивый взгляд ледяных глаз на юношу.

     – Здравствуй, Ахани! – сказала она. – Я – Велина, царица зендов! О чем ты хотел говорить?

     – Здравствуй, Велина! – сказал Ахани. – Где все ваши дома и юрты?

     – Их сожгли воины Мартана! – зло ответила Велина. – Мужчины все погибли!

     – А я иду с двумя сотнями ариев, чтобы найти и отомстить Мартану за мою деревню! – пылко сказал Ахани. – И за убитых родичей! Вернуть мать мою, что он забрал!

     – Тогда наш путь един! – грозно сказала Велина. – У меня сотня женщин, что оплакивают мужей своих и братьев! Идем вместе и убьем Мартана! Я хочу вырезать его сердце!

     – Ты знаешь, где он? – спросил Ахани.

     – Знаю, где его стан! – ответила Велина. – И знаю, что числом их около двух тысяч!

     – Значит, это будет славный бой! – сказал Ахани.

     Велина не отрываясь смотрела в глаза юноше и кивнула.

Глава 15

     Хини тряслась на хлипкой, расшатанной телеге. Деревянные колеса сильно скрипели, натирая медные уключины, и подбрасывали девушку на каждом камне. Запястья ее были связаны веревкой и два стражника с ятаганами сидели впереди. Телегу тянул немолодой, понурый ослик.

     Шел он медленно в гору по узкой тропе, усыпанной щебнем. С одной стороны от тропы – серая скальная стена, увитая мхом, плющом и крапинками белых цветов, с другой – резкий обрыв, с мелкими камнями на краю, и видом на соседний угрюмый утес, такой же серый и слегка скрытый белой дымкой. Внизу, на дне расщелины на сколько хватало взгляда, все усыпано разломанными, остроконечными глыбами.

     – Вот это Арийский цветок, что убила Расум-Хадэ! – негромко говорил один стражник другому. – Говорят, визир хотел отрубить ей руки и ноги, но она заколдовала его ледяным взглядом! И везир отправил ее на рудник!

     – По мне, так лучше быстрая смерть от руки Кутсы! – ответил другой стражник. – Чем гнить заживо в шахте! Работать под плетями, покуда ноги волочат! А когда упадешь, быть брошенным в штольню – испускать дух!

     – Не смотри ей в глаза! – говорил первый стражник. – А то она заколдует и тебя!

     – Думаешь, я боюсь ее колдовства? – встрепенулся второй стражник. – Считаешь меня трусом?

     – Нет, друг! Ты храбр, я знаю! – миролюбиво ответил первый.

     Но никто из них не оборачивался назад всю дорогу до шахты Шардара. И когда добрались до маленького плато с низкими домиками и большим зияющим провалом шахты, то стащили девушку с телеги, стараясь не пересекаться с ней взглядами.

     На плато было прохладно, воздух свеж, дул ветер и забрасывал спутанные пряди волос девушке на лицо, скрывая свежие синяки и мешая видеть.

     Хини начала дрожать в легкой, потрепанной мантии. Скула ее болела, так же как и голова. Живот сводило от голода. Под босыми ступнями кололись мелкие камни.

     К телеге подошли двое других стражников в грубой запыленной одежде. Схватили Хини за связанные запястья и потащили в сторону длинного низкого дома, сколоченного из полусгнивших и расколотых досок.

     Втолкнули внутрь. Девушка споткнулась и упала на колени и связанные локти. Вскрикнула от неожиданности и боли, нос чуть не столкнулся с каменным полом.

     – Вставай! – услышала голос над головой.

     Подняв голову, Хини увидела протянутую грубую ладонь. Взяла ее и поднялась на ноги.

     – Как твое имя? – вопрос на родном языке, хоть и немного неправильно звучавший.

     – Рохини, – ответила она и оглядела собеседника.

     То был высокий молодой мужчина. Худой и жилистый, одетый в грубые портки и рубаху, босой и с недлинной густой бородой. Глаза его были синие, а волосы цвета пепла.

     – Я – Хади, – сказал он. – Родом из Арии, жил там близ Закатных скал, пока не напали анарии на мою деревню и убили всех, кроме детей. Ты ведь тоже арийка?

     – Да, – кивнула Хини. – Я жила у Великих гор и мою деревню сожгли, и убили родичей!

     – Ты голодная, Рохини? – спросил Хади.

     Девушка кивнула и Хади развязал ее запястья. Потом махнул следовать за ним. Хини пошла, оглядывая длинный дом.

     Был дом узкий, с низким потолком и маленькими оконцами. С двух сторон тянулись ряды спальных лавок, на многих лежали вещи – худые пустые сумы и потертые свернутые ткани.

     Хади привел ее к длинному столу. На нем много пустых деревянных плошек. Хади взял одну, жестом показал Хини садиться на лавку, сам отошёл дальше и поднял крышку большого закопченного чана, что стоял на треноге над углями у стены.

     Хади зачерпнул оттуда плошкой и вернулся к девушке. Поставил парящую еду перед ней. Хини принюхалась и сглотнула. По всему столу были разбросаны деревянные ложки и Хини схватила ближайшую.

     Начала быстро работать ей, закидывая в рот горячую и почти безвкусную жидкость. Изредка попадались маленькие кусочки овощей и Хини проглатывала их, торопясь насытить живот.

     – Надо поменять твою одежду, – сказал Хади, наблюдая как девушка торопиться наесться. – В этой мантии ты не сможешь работать.

     Он отошёл ненадолго и вернулся со свернутой грубой одеждой, положил ее на стол перед Хини. Она уже опустошала плошку.

     – Одень это, – сказал Хади.

     Хини доела и потрогал ткань.

     – Она такая жесткая и колючая! – сказала она.

     – Другой нет! – ответил Хади. – В этой хотя бы ты не замерзнешь ночью и не ранят тебя камни, которые будешь носить.

     – Значит, давно ты здесь? – спросила Хини. – И не пробовал сбежать?

     – Я – нет, – ответил Хади. – Другие сбегали, но все умерли! Кто замёрз ночью в горах, кого разодрали барсы, кого ловили на перевале – там один лишь путь и застава на нем, возвращали и вешали у входа в шахту, и висели там долго, чтобы все видели, что сделают с беглецами!

     – И что же, не уйти нам никак отсюда? – спросила Хини.

     – Мы в центре Анарии! – ответил Хади. – Куда не пойди – везде враги!

     – Должен быть путь! – возразила Хини. – Если молить справедливого Варуну, он укажет путь нам домой!

     – Здесь, в Анарии свои боги! – зло ответил Хади. – И никто не поможет нам! Забудь о прошлом, Рохини! Теперь ты в Шардаре! Навсегда!

     ***

     Ахани направил Даэва на небольшой пригорок и въехал на его вершину. За ним поднялась Велина на черной лошади. Затем Нала, Канва и Хотри. С пригорка видно было стан Мартана и воды широкой реки, что блестели за ним.

     Высокий частокол опоясывал вражеский стан. Над ним перемигивались звезды и висел тонкий, изогнутый как лук Сома. Ворота в городьбе были закрыты. Над ними горел огонек факела. На фоне частокола видны были фигуры спящих коней.

     – Обойдем с реки! – предложила Велина. – Что нам биться в закрытые ворота? Зайдем по воде!

     – Это неразумно! – сказал Канва. – Поляжем ведь! Их много больше! Может заключим уговор с Мартаном, вернем родичей Ману?

     – Никаких уговоров с подлым шакалом! – яростно зашипела Велина. – Я перережу ему горло! Мне бы добраться только!

     – Об этом и толк! – попытался успокоить ее опытный Канва. – Чтобы добраться, нужно его доверие! С боем мы не достанем его!

     – Если зайти тайно! – задумчиво произнес Ахани. – С реки зайти и дойти до Мартана! Убить его, то все рода разойдутся!

     – Я с тобой, Ахани! – сказал Хотри.

     – Сделаем так! – кивнула Велина.

     – Если Варуна за нас, то получится! – сказал Канва. – Но надо быть всем, как один!

     – Тогда идем! – кивнул Ахани. – Собирайте родичей!

     Много спустя, когда небо на восходе начало светлеть, воины-арии и женщины-зенды тихо спускались к реке по травянистым холмам, чтобы по ее берегу зайти в стан Мартана.

     Ахани же в это время, пригибаясь, крался возле самой городьбы. Таился между сваленных в кучу бревен, что лежали почти у самой воды. В воздухе рождались трели утренних птиц, край земли окрасился бледно-алым светом. По левую руку всего в десяти шагах с шорохом на берег набегали волны реки.

     Сапоги Ахани мягко ступали по влажному песку вперемежку с травой и россыпями мелких камушков. Юноша старался не шуметь и еще издалека оглядел частокол на наличие дозорных. Но их не было видно. То ли городьбу еще не доделали для их стражи, то ли Мартан настолько был уверен в своей силе, что не ставил дозор.

     Как бы то ни было, но Ахани совсем близко подобрался к высоким бревнам забора. Правой ладонью он держался за поваленный ствол дерева и был он шершавым и царапающимся, влажным от речного духа и с ободранной корой, в прорехах поблескивала скопившиеся янтарная смола.

     Сзади, с легким дыханием к другу подбежала Нала, пригнулась рядом. Затем Велина и Хотри. Канва шел в конце. Ахани дождался его и кивнул. Показал ладонью всем: «Я пошел!» И сорвался с места.

     Добежал до городьбы, прильнул к ней, выглянул. За ней по берегу две юрты. Мигают угли на земле. Вокруг них спят воины. Ахани обогнул забор и оказался в стане. До воды было пять шагов. Пригибаясь пошел вдоль забора. По движению за спиной понял, что Нала уже рядом.

     Под левым сапогом хрустнула ветка и близлежащий воин зашевелился и заморгал. Ахани бесшумно метнулся к нему, упал на колени и резко погрузил кинжал ему в грудь, одновременно зажимая рот. Навалился всем телом на него, дергающего ногами. Скоро воин стих, а юноша поднял голову и огляделся. Вокруг все спали.

     Тогда он вытащил кинжал, вытер его лезвие о плащ воина и отнял ладонь от его губ. Голова того запрокинулась набок с открытым ртом. Ахани привстал и пошел дальше. Краем глаза углядел Налу и остальных, что они проникли внутрь и тихо шли вдоль забора. Нужно было как можно дальше зайти к центру стана и найти самую большую юрту. Наверняка, в такой и жил подлый Мартан. И сделать это надо было до того, как две сотни их воинов, ведомых Ваэджо начнут бой у реки. А они должны быть уже близко.

     Ахани бесшумно, как тень двигался вперед и вглубь стана. Перебегал от одной юрты к другой. Огибал их гладкие, теплые стены. Переступал натянутые веревки, проходил быстро и бесшумно между спящих на плащах и шкурах воинов, держался подальше от мерцающих кострищ и больше искал темноты, отбрасываемой юртами.

     Вот впереди он углядел самую высокую юрту и устремился к ней. За спиной вдалеке раздались крики и звон. Начался бой у реки и Ахани замер, глядя на большую юрту. Ее полог распахнулся и оттуда вышел Мартан. Сонный, грозный и высокий, обнаженный по пояс, с гривой густых черных волос, брови сведены в злости, а правый кулак сжимает рукоять длинного меча.

     Царь решительно двинулся на звуки боя, но Ахани выпрыгнул сбоку и преградил ему путь.

     – Где моя мать? – крикнул он яростно.

     Мартан остановился, подняв меч перед собой, подумал, вглядываясь в юношу.

     – А, это ты, щенок! – сказал он, криво улыбаясь. – Пришел за матерью? А где же брат твой Ману? Я звал его и хотел видеть!

     – Его нет уже! – зло сказал Ахани. – Отдавай моих женщин! Где они?

     За спиной Ахани вышли его спутники. Нала, Велина, Хотри и Канва.

     – И Велина пришла! – рассмеялся Мартан. – Зря я подарил жизнь тебе и твоим женщинам!

     – Да зря, Мартан! – прорычала Велина. – Теперь я заберу твою!

     Она ринулась вперед и ее меч рассек воздух, Мартан ловко отошел в сторону. Отмахнулся своим клинком и он сшибся с подставленным мечом Велины. Воительница изменила направление и ударила с другой стороны, слева сверху вниз свистнул ее меч, но Мартан подставил свой и с лязгом отклонил удар.

     В ответ царь ударил прямым выпадом, целясь в грудь Велины, но женщина отпрыгнула, махнула мечом на уровне шеи Мартана и лишь его реакция спасла царю жизнь. Он отшатнулся и лезвие просвистело в трех пальцах от его кадыка. Неожиданно Мартан ударил свободной левой рукой, сжатым кулаком достал до подбородка Велины, ее голову развернуло и она отшатнулась неловко, оглушенная. И уже замахнулся, ухмыляясь, царь, чтобы снести голову смелой женщине, но сбоку подскочил Ахани и полоснул его кинжалом по боку.

     Мартан охнул и отпрыгнул, кривясь от боли. Ладонь прижал к боку, сквозь пальцы сочилась кровь.

     Шум боя за спиной Ахани нарастал и приближался. Но странный свист с неба перекрыл его. Юноша запрокинул голову и отошел назад с удивлением.

     Между ним и Мартаном с грохотом приземлился черный монстр. Огромный медведь в черных латах взревел и повернулся к Ахани.

     Маленькие черные глаза Манью рассматривали юношу, дыхание клубами пара вырывалось из приоткрытой пасти, длинные черные когти медведя доставали до земли и нагрудные латные пластины жалобно скрипели от тяжелого дыхания зверя.

     Манью взревел оглушительно и протяжно, запрокинув огромную удлиненную морду к светлеющеему небу, воздел обе лапы с когтями на уровень груди, и ,когда закончил выть, махнул правой со свистом перед собой.

     Ахани кривился и зажимал уши от ужасного воя, а через мгновение уже увидел, как несется как нему мощная медвежья лапа. Юноша отпрыгнул назад с выдохом и Хотри удержал его от падения.

     Манью шагнул вперед и махнул левой лапой, отгоняя всех врагов от Мартана. Канва утащил за собой Велину, Ахани взял Налу за пальцы и дернул за собой, Хотри отошел сам и когти просвистели там, где они стояли.

     За спиной медведя из-за юрты выбежала бледная и грязная Анхра, подбежала к раненому брату, обняла его. Каршва подбежал следом. Ахани, увидев колдунью, зло нахмурился.

     – Как ты вылезла из зиндана? – кривясь, прошипел Мартан.

     – Каршва помог мне! – ответила Анхра, обнимая и поддерживая брата. – Демон вышел из меня и было плохо! Каршва помог!

     – Уйдем, брат! – забормотала Анхра. – Ты ранен! Уйдем к Кальпе и Вьясе! Они вылечат тебя!

     – Нет! – зло прорычал Мартан. – Сначала я убью этих шакалов!

     Тут перед медведем Манью выбежал волк. Серый, худой и ободранный, был он по колено демону. Сел на землю, высунув язык. Отдышался немного. Потом подпрыгнул над землей раз, второй, а третий приземлился уже человеком.

     Стариком в волчьей шкуре и с длинным узловатым посохом в руке.

     – Рудра! – сказал Ахани, улыбаясь.

     – Рудра! – прорычал зло Мартан.

     Старик-бог седых гор и диких животных поднял правую кулак, морщинистый и темный от старости, с зажатым в нем посохом. Вокруг кулака завихрился воздух. Серебристыми струями зашипел, вращаясь и собираясь в шар. Темные глаза старика строго смотрели на Манью, вперед и вверх. Потом Рудра резко опустил посох к земле и оттуда вырвалась громкая воздушная волна. Она устремилась к демону, на ходу вырывая траву из земли.

     Воздушная волна отбросила и развернула Манью. Медведь замер, согнувшись и рыча. Замотал головой, запрокинул ее и взревел в ярости. Такой силы был рык, что люди зажимали уши и кривились, и даже звон боя у реки затих и не стал слышен.

     Манью распрямился и бросился на Рудру, но древний бог мгновенно сделался прозрачным и, как вихрь, перелетел на другую сторону поляну. Там старик обрел плотность и вновь вокруг его кулака засвистел вращающийся воздушный шар.

     Демон, поймав лапами лишь воздух, развернулся и в ярости бросился на Рудру. Но навстречу ему уже неслась мощная волна бурлящего горячего воздуха, выпущенная Рудрой. Манью снова отбросило и он упал на колени.

     Ахани отнял ладони от ушей и поднял голову. Бой бога и демона переместился в сторону и прямо перед собой в двух десятках шагов он увидел Мартана и Анхру. Подлый царь, прижимая ладонь к ране на боку, наблюдал за боем, его сестра-колдунья, обняв брата и слегка поддерживая его, также смотрела за схваткой. За их спинами стоял высокий молодой воин.

     Тогда Ахани вспомнил об отце своем и братьях, вскочил на ноги и с криком бросился на Мартана. Острый кинжал его рассекал воздух, зажатый в правом кулаке. Царь, увидев бегущего юношу, усмехнулся. Оттолкнул от себя сестру, поднял меч и, когда Ахани был уже совсем близко, ударил.

     Бил Мартан широким взмахом. Меч блеснул, отразив свет восходящего солнца, описал полукруг. Но Ахани поднырнул под шипящее лезвие и с лету вонзил кинжал в грудь царю по самую рукоять. На мгновенье замер так, глядя ему в глаза и выдернул клинок.

     Мартан охнул. Пальцы его мелко задрожали и медленно покидала их сила. Он выронил меч и схватился за грудь. Изумленно посмотрел на отпрыгнувшего юношу, к нему тут же бросился Каршва, размахивая ятаганом. Анхра обняла брата, но не удержала и он упал на колени. Сквозь прижатый к груди кулак, толчками брызгала темная кровь.

     Манью оглянулся на Мартана и взревел. Царь недолгое время невидяще смотрел перед собой и медленно завалился набок, как ни пыталась удержать его плачущая Анхра. Девушка зарыдала в голос.

     – Брат! Брат мой! – закричала она с болью.

     Уткнулась в плечо царю, рыдая. Ее изящное, маленькое тело сотрясал горестный плач, густые черные волосы скрыли перекошенное болью лицо.

     И воздух над ней затрясся от гула. Небо потемнело. Ветер с силой устремился к земле. И взглянув вверх, все увидели огромного змея с крыльями.

     Ахи-Дахак рухнул на юрту царя, подмял ее как игрушку тяжелым блестящим телом. Зашипел, разинув пасть. Громадные крылья его, кожистые, с острыми костяными выступами, взбивали воздух мощными хлопками, так что люди на поляне снова попадали ниц, сбитые с ног сильным ветром.

     Змей наклонил шею, подцепил с земли Анхру пастью и захлопнул челюсти. Крылья его забили с еще большей силой и Ахи-Дахак поднялся в воздух. Он толчками, вместе со взмахами, взлетал выше, а изумленные и испуганные люди поднимали головы и вставали медленно с земли, наблюдая за его полетом. Скоро змей развернулся в воздухе и медленно улетел, уменьшаясь на фоне восходящего солнца.

     Бой на земле замер и теперь оживали только разговоры. Ахани медленно встал с земли, щурясь и наблюдая, как чудовищный змей превращается в точку на небосводе. Затем оглянулся вокруг.

     Демон Манью рыкнул и стал истончаться, бледнеть и становиться прозрачным. Скоро он растаял в воздухе, превратившись в черный дымок, что унес теплый ветер. Старец Рудра шагнул назад, в тень отбрасываемую юртой и исчез там.

     Воин Мартана встал растерянно, посмотрел на небо, на улетающего змея, а потом на нетвердых ногах подошел к убитому царю. Опустился возле него на колени, положил ятаган на землю, приложил ухо к телу.

     Нала подбежала к Ахани и обняла его. Подошли к нему и Велина с синяком на подбородке, Хотри и Канва.

     – Вот и мертв Мартан! – глухо сказал Канва. – Что же будет теперь?

     – Подох, как шакал! – зло рявкнула Велина. – Надеюсь, бог Яма будет мучать его до скончания мира!

     – Ахани – сильный! – с добродушной улыбкой сказал Хотри, а Нала еще сильнее прижалась к другу.

     Теперь медленно из-за окружающих юрт стали выходить арии. Они все шли и шли, и окружали поляну, где лежало мертвое тело их царя. Смотрели на него, на сидящего рядом Каршву, на Ахани и окружающих его друзей.

     – Пропустите! Пропустите! – издалека донесся голос и движение расступающихся воинов.

     На поляну вышли два старшины и еще один пожилой воин. Атар, Кухул и Вагва. Обступили павшего царя, склонили головы. Помолчали.

     – От твоей руки пал царь Мартан? – спросил Кухул у Ахани.

     – Да! – ответил юноша твердо.

     Затем Кухул взглянул на сидящего Каршву и тот медленно кивнул. Тогда старшина вскинул голову.

     – Боги указали нам нового царя! – крикнул он зычно. – Молодой арий сразил сильного Мартана в честном бою! Теперь он наш царь!

     Окружающие арии одобрительно загудели.

     ***

     – Видишь того стражника? – спросил Хади и Хини кивнула. – Когда он подойдет, бросишься ему под ноги! А я ударю! Поняла?

     – Да! – Хини кивнула.

     В шахте стоял непрерывный гулкий звон от ударов десятков кирок и потому говорить приходилось громче. Скудный свет падал от двух чадящих факелов, плавающих по длинному тоннелю в руках стражников.

     В шахте работало больше сотни человек. Треть из них были рубщиками – они кирками вырубали куски из породы и раскалывали их.

     Треть – были носильщики. Они складывали камни по деревянным ведрам и высыпали их в тележки. Треть были толкальщики. Они толкали тележки вверх, на поверхность.

     Первый день работы в руднике Шардара начался рано. Только бледный свет окрасил окружающие плато скалы, как раздался звук гонга. Так стражники будили рабов.

     До этого Хади полночи ходил по их деревянному дому и тихо разговаривал с несколькими людьми. Иногда они спорили и что-то обсуждали.

     А в самом начале рабочего дня он сказал Хини остановить стражника. Девушка тогда складывала угловатые булыжники в ведро.

     – Мы всё-таки бежим? – спросила она, не поднимая головы.

     – Да, – ответил Хади негромко. – Я обсудил ночью с друзьями. Мы восстанем все вместе.

     Тогда Хини кивнула. Она ждала стражника, что прохаживался неподалеку, бросая на него взгляды, но так чтобы он не заметил. Потом наполнила два ведра и подняла их, дрожа от напряжения и тяжести.

     Сделала два неловких шага, споткнулась, упала и просыпала одно ведро. Полный стражник тут же обратил на нее внимание и поспешил к ней, на ходу снимая плетку с пояса.

     Раздался свист и плечи Хини обожгла боль. Она вскрикнула. Но затем сразу же услышала шлепок. Это Хади подскочил к стражнику и ударил его киркой по голове.

     Голову стражника мотнуло от удара и он повалился набок, поливая кровью серый каменный пол.

     В полумраке видно было, как на второго стражника тоже налетели рабы. Повалили его и дальше все стало непонятно в копошащихся в полумраке тенях и силуэтах.

     Но Хади и другие рабы все поняли. Хади снял с пояса убитого стражника ятаган, передал свою кирку другому мужчине, исхудалому и обросшему.

     К ним подходили люди из глубины тоннеля. Все уже бросили работу. Самые сильные и высокие пробирались ближе к Хади, с суровыми лицами, сжимая кирки.

     – Идем на свободу! – громко призвал Хади, вскинул ятаган.

     – Да! Идем! – одобрительные возгласы были ему поддержкой.

     Хади кивком позвал Хини и они пошли наверх первыми, вместе с четырьмя сильными мужчинами. Остальные рабы не отставали и тоже пробирались вперед молчаливой, угрюмой толпой. Десятки людей шли к поверхности и шорох босых ступней множился стократно от округлых стен пещеры. Там же плясали отблески факелов и плыли тени, отбрасываемые рабами.

     Впереди показался выход – яркий огромный овал света и силуэты стражников на его фоне.

     – Эй! А ну стоять! – закричали они. – Работать!

     Хади с друзьями как шли впереди, так и сорвались на бег и бросились в бой. Хини пыталась не отставать. Шестерых стражников, что охраняли выход смели и растоптали очень быстро. У людей прибавилось оружия.

     Так вышла сотня бывших рабов из пещеры под солнце, пусть и было оно тусклым и не греющим.

     – Лучше сгинуть в бою, чем быть жалкими рабами! – крикнул Хади, обернувшись.

     И десятки следующих за ним серых, изможденных людей ответили ему яростным криком. Хини, стоя рядом с новым другом, оглянулась и оглядела людей, что шли за ними. Были среди них и мужчины, и женщины, и молодые, и во взрослом возрасте.

     А впереди из барака стражников выбегали спешащие воины Анарии и строились десятками, перекрывая выход с плато. На высоких каменных утесах зашевелились лучники и первые стрелы засвистели, ломаясь о камни.

     Хади вскинул ятаган и побежал первым вперед по открытому пространству, к спуску с плато, на выстроившихся стражников. За ним четверка его сильных, рослых друзей и Хини, сжимающая кирку. Остальные бывшие рабы толпой бросились за ними, покидая ненавистную пещеру, с криками и свистом. Нескольких достали стрелами лучники с утесов, но остальные добежали до анарийцев и врубились в ряд воинов.

     Взметнулись кирки и высекали искры, сталкиваясь с ятаганами. Бежавшие сзади рабы метали тяжелые камни с острыми гранями поверх голов своих друзей. И многие из них находили цель, сталкивались с головами стражников. Свирепый шум боя, крики, звон и проклятия отражались многократно от окружающих скал.

     Хади сходу отбил летящее на него сверху лезвие ятагана и впечатал свой клинок в противника, навалился всем телом. Стражник захрипел с выпученным глазами. Справа и слева бросились к Хади другие солдаты. Анарийцы поняли, кто ведет рабов на свободу.

     Но рослые друзья Хади, что шли близко по бокам его, оказались опытными бойцами и ловко преграждали путь стражникам, вступали в бой с ними, рубя отобранными ятаганами направо и налево. Хини шла с киркой позади них и помогала, как могла.

     Под яростным натиском цепь стражников уменьшалась и отступала. Бывшие рабы шли и шли вперед по телам, оскальзываясь в крови босыми ногами, и рубили, и кололи, и забивали камнями с ненавистью и жаждой свободы.

     Последний десяток стражников дрогнул и побежали первыми они от взбунтовавшейся толпы. А многие из рабов, те кто был половчее, взбирались на утесы с кирками и ножами в зубах. И лучники, засевшие там, падали с криком, поливая кровью пыльные камни.

     Скоро бой был окончен. Хади, тяжело дыша, смотрел на спины убегающих стражников. Его друзья и Хини стояли рядом и оглядывали вид с плато. Дальше вниз вела извилистая дорога между навалов остроконечных глыб. На самом краю земли, там где еле видно было взглядом, эта дорога упиралась в огромные ворота, преграждающие путь. По бокам от ворот и выше, на склонах окружающих гор, вплотную стояли дома с узкими окнами и горели еле заметные огоньки. И это была Застава, которую еще предстояло одолеть.

     Над каменной серой низиной сплошной пеленой плыли низкие облака. Свет Сурьи еле пробивался сквозь хмурое марево. Дул холодный ветер.

     – Вот мы и свободны, Рохини! – сказал Хади.

     Взглянул в прекрасные голубые глаза девушки и чуть улыбнулся уголками губ.

     – Мы вернемся домой, в Арию, обещаю!

     Хини верила ему.

     ***

     Ахани откинул полог старой, неприметной среди десятков других, юрты. Внутри было тепло и сумрачно. Женщины, находящиеся внутри, сразу посмотрели на вошедшего.

     – Ахани! – к юноше с криком бросилась девочка в длинной рубахе и с копной русых волос, обняла его за ноги, запрокинула голову. – Где ты был так долго?

     – Шел к тебе, Савитри!