Текст книги "Ахани (СИ)"

Автор книги: Михаил Золотарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

     Дальше преодолели невысокую гору, поросшую кустарником, а с вершины уже увидели зелень, по которой очень истосковались.

     Радость была искренней и Нала весело смеялась, обнимая улыбающегося Ахани.

     Еще полдня занял спуск. Ноги странников наконец то ступали по зеленой скользкой траве, пусть мелкой и чахлой, но зато живой, в отличии от мертвых снежных гор. Днем при свете солнца можно даже было идти, сняв теплые шкуры.

     Потянулись высокие холмы с редкими маленькими деревьями. Дорога по ним заняла еще четыре полных дня, каждый из которых был теплее предыдущего.

     Через два дня путники уже спали не укрываясь и потому оставили ненужные шкуры.

     И вот уже на вершине последнего холма увидали сплошную стену густого леса, что расстилался на сколько хватало глаз. Над лесом висела пелена тумана, кружили черные точки птиц.

     Путникам предстояло войти в лес. Подойдя ближе, Ахани дивился необычным деревьям, никогда им не виданными. Многие из них были с голыми светло-серыми высокими стволами. Запрокинув голову, юноша рассматривал раскидистые ветви на их вершине, со множеством длинных и тонких листьев.

     Между деревьев в обилии росли огромные странные кусты, с похожими ветками и еще больше маленьких.

     Зелень стояла сплошной стеной и Ахани не представлял как придется пробираться по лесу.

     Все семь дней пути юноша и девушка обменивались словами, запоминали их и научились немного понимать друг друга.

     – Как идти по такому лесу? – спросил Ахани.

     – Кинжал, – Нала кивнула на клинок, спящий в ножнах юноши. – Рубить куст.

     Парень покачал головой. Такое продвижение сильно задержит их и будет выматывать, но деваться некуда и брата нужно было отыскать.

     – Далеко Ману?

     – Три дня пути, – сказала дасья. – Где Ган.

     – Ган?

     – Река бога. Армия Ману, – Нала скривила губы. – Стояла у реки.

     – Большая армия?

     – Да, – кивнула девушка. Ахани пробовал учить ее счету, но дело шло плохо. – Много десять.

     – Десять по десять?

     – Нет, много! – Нала закатила глаза в раздражение. – Три раза столько!

     – Три сотни, – понял Ахани.

     – Я покажу и дом! – нахмурилась девушка. – Ари убьют!

     – Я защищу тебя!

     – Нет! – дасья замотала головой. – Ари злые!

     – Хорошо, – согласился Ахани. – Будь по твоему.

     Заночевали недалеко от леса, соорудив шалаш между густых кустов.

     Утром перекусили и пошли вдоль кромки леса, ступая по пояс в густой траве. Нала приложила палец к полным губам и кивнула спутнику под ноги.

     – Змея, – шепнула она. – Много!

     Ахани кивнул и впредь стал внимательнее поглядывать куда ступает, благо что дасья не торопилась.

     – Дорога! Знаю! – Нала повела за собой и полдня они шли по пригоркам то вверх, то вниз.

     Странный лес ожил еще с появления Сурьи на небе. Наполнился криками и щебетом невидимых птиц. Густая листва невиданных размеров шумела и раскачивалась под дыханием Ваю. Высокая трава расступалась под ногами путников и дорога давалась легко.

     Лишь свет Сурьи, приближающегося к центру небосвода, сделался жарок и у Ахани выступил пот на лбу.

     Скоро рубаха его стала влажной от пота на груди и спине.

     Нале же все было нипочем. Она двигалась легко и проворно, не обращая внимания на жару. Скоро она приблизилась к лесу, отломала несколько длинных гибких веток мелкого кустарника с продолговатыми густыми листьями. Сбросила свои горные одежды и обмоталась листьями по груди и паху.

     Белозубо улыбнулась другу и они двинулись дальше. Дошли до высокой изломанной глыбы, что стояла одиноко у края джунглей. Нала удовлетворенно кивнула, завидев ее. А достигнув осколка скалы, обошла ее и вошла в лес, увлекая за собой Ахани.

     Там уже было сумрачно и влажно. Деревья с белесыми голыми стволами стояли близко друг к другу. Вдобавок оттуда свисали толстые растения, которые норовили ударить по лбу путников. Раздвигая высокие влажные ветви, шли еще какое то время. Нала впереди, юноша за ней.

     Ахани часто и тяжело дышал – ему сложно было привыкнуть к мокрому воздуху и упругим веткам, которые приходилось удерживать руками, для того чтобы пройти между ним. Вдобавок сума с плодами, хоть и была уже не тяжела, все же становилась весомей с каждым шагом и тянула правое плечо, натирала кожу и иногда ударяла по бедру.

     – Тропа! – наконец сказала Нала и остановилась на мгновенье. .

     Они вышли на узкую прогалину с еле заметной утоптанной тропинкой, покрытой прелой опавшей листвой. Тропка, извиваясь, повела пару вглубь джунглей и идти стало легче.

     Шума прибавилось. К частым крикам птиц присоединились вопли незнакомых юноше животных, а также их странный смех. Ахани часто вздрагивал и озирался. Ладонь его непроизвольно хваталась за рукоять кинжала на поясе.

     Нала, видя это, улыбалась и осторожно брала юношу за руку, отводила ее от оружия и уверенно тянула за собой.

     Тропинка была петлявой и извилистой. Она то взбиралась на пригорок, то ухала в глубокие овраги с крутыми склонами, хорошо хоть были они не глубоки. Почва же, под ногами пары, была скрыта толстым слоем прелых опавших листьев. От обильной влажности они были невероятно скользкими. Потому половину шагов путники скользили по тропе. Часто хватались за тонкие шершавые стволы пальм.

     Ахани дивился как кора этих деревьев была окольцована множеством полос снизу доверху. Листья же их были высоко-высоко, настолько что рассмотреть их можно было только запрокинув голову. Иногда он так и делал, а потому скорость продвижения падала и Нала терпеливо и со снисхождением ждала,когда ее друг насмотрится на невиданные для него, но родные для нее, деревья.

     Прошло полдня ходьбы и Ахани даже привык к такому странному лесу. Но неожиданно Нала резко остановилась, чутко вслушиваясь в окружающие звуки. Юноше было непонятно, что такого могла услышать его проводница. Лес все также жил свое суетной жизнью, благоухал ароматами и терзал слух дикими воплями.

     Нала резко опустилась на корточки, приложила ухо к земле. Напряженно посмотрела вперед. Затем вскочила, вновь схватила Ахани за руку и потянула его в заросли, прочь с тропы. Пройдя буквально несколько шагов, дасья огляделась кругом и опустилась на колени, утягивая друга за собой.

     Прошло совсем немного времени и на тропе показались люди. Глаза Налы, и без того большие, расширились еще больше от испуга, ладонь плотно легла на губы Аханы. Строго посмотрела на юношу, закрыла свой рот и нос другой ладонью, стараясь не дышать и казалось взглядом призывая ария делать как она.

     Ахани смотрел на тропу. По ней быстро продвигались воины, шли цепочкой, друг за другом, насколько позволяла ширина пути. Все были племени Налы, такие же черные, как и убитые ее сородичи в дасьей пирамиде. Двигались они почти бесшумно, не переговариваясь. Над головами раскачивались каменные наконечники копий.

     Последний из дасов замедлил шаг. Повертел головой по сторонам. Его широкие ноздри раздувались, вдыхая влажный воздух. Казалось, он принюхивается к окружающим запахам, словно неразумное животное.

     Ладонь Налы, такая теплая, гладкая и маленькая, мелко задрожала. Ахани губами почувствовал это. Почувствовал страх, обуявший подругу. Ее волнение.

     Эти чувства мгновенно передались и ему. Но в нем они изменились. Его, словно горячей волной, накрыло желание защитить такую хрупкую и милую Налы. Сделать так, чтобы она не боялась никогда.

     А это значит, что он должен убить этого чернокожего воина, если он заметит их и захочет причинить ей вред. Потому ладонь легла на потертую рукоятку. Пальцы привычно обхватили стержень, увитый крученой кожей.

     Дыхание участилось и юноша почувствовал биение сердца в висках. По телу тоже пошла дрожь, но то была дрожь ярости, тревоги и предвкушения. Во рту и горле пересохло. А в груди, под рубахой, встал странный колючий комок. Он заставлял оцепенеть, покалывал и сковывал движения. Так что даже дыхание не получалось ощутить полной грудью.

     Ахани знал, что прогнать комок можно только бросившись в бой, разогнать нерешительное оцепенение, слиться с упоенной яростью. Позволить телу и острому кинжалу жить своей, полной жизнью, дать им волю самим распоряжаться своей судьбой, не смотря ни на какие преграды.

     Черные глаза даса встретились взглядом с его. Незнакомый воин понял, что запахи, остановившие его путь, жили в этом месте не зря. Он увидел заклятого врага. И на лице его отразилась холодная решимость. Он ринулся на встречу арию, но не успел сделать и шага.

     Затрещали ветки. Вниз рухнуло непонятное тело. Ахани даже не успел рассмотреть, что это было, но черный воин исчез. На то место где стоял дас, посыпались листья и обломки веток. Раздался дикий и тихий хрип, а затем шипение.

     Блестящий пригорок возник на месте даса. Он двигался и шелестел зелеными и желтыми чешуйками.

     – Змея! – тихо сказала Нала.

     И тут раздались гортанные окрики. Ушедшие дальше дасы, возвращались, потеряв своего товарища. Ахани вздрогнул.

     – Бежим, Ахани! – Нала вскочила с земли как испуганная лань.

     Дернула за собой друга с такой силой, что у того хрустнуло в плече. Ахани никак не ожидал от девушки такой мощи. Он сорвался за ней, даже до конца не понимая что произошло.

     Но они уже бежали. Изо всех сил, со всего духу, Нала увлекала юношу за собой в лес, все дальше от злополучной тропы. Раздвигали огромные влажные листья, огибали бессчетные деревья, съезжали по склонам в овраги и вскарабкивались наверх снова и снова. Утопая по щиколотку в комковатой грязи, цепляясь за режущие пальцы длинные травы.

     Прошло немного времени и Нала сбавила темп. Стала забирать правее, чтобы снова выйти на тропинку, но гораздо дальше места их побега

     Девушка еще долго прислушивалась к окружающим звукам, а когда убедилась что их не преследуют, то устало повалилась на ближайшую кочку, поросшую мхом. Ахани сел рядом.

     Они тяжело дышали, глядя друг на друга. Руки и ноги подрагивали от бешеной гонки. Юноша откупорил бурдючок с водой, протянул его дасье.

     – Не двигайся, молодой арий! – раздался негромкий, строгий голос. Подняв взгляд, Ахани увидел острый, дрожащий наконечник стрелы, направленный в его сторону.

Глава 12

     Анхра осторожно коснулась густой белой челки Маруты. Отвела длинную гриву от черных глаз лошади, вгляделась в них.

     – Я ненадолго! – еле слышно прошептала девушка. Лошадь повела чутким ухом. Фыркнула, замотала головой, но Анхра мягко гладила ее по скулам, успокаивая.

     Девушка соскочила на землю на небольшой поляне, покрытой высокой густой травой. С трех сторон ее окружали деревья с густыми кронами, с четвертой стороны закрывал большой серо-черный валун. По его боку струились желтые прожилки, отражая яркий свет Сурьи. Прохладный ветер шелестел листьями. Те же в свою очередь отбрасывали причудливые мельтешащие тени на траву и бок валуна.

     – Ты даже не заметишь, как я вернусь, обещаю, Марута! – быстро и негромко выговорила девушка.

     – Почему мы остановились здесь, благородная? – спросил Каршва, спешившись.

     – Дальше я пойду одна, Каршва! – ответила Анхра. Она отвязала от навьюченной сумы тонкий изогнутый меч, привязала его к поясу, затем взяла суму с едой и запахнула плащ.

     – Но как же..? – начал было возмущаться воин.

     – А ты посторожишь лошадей! – строго перебила его девушка. – Им не подняться на Клык! Лошадям это не под силу!

     – Но вы же знаете, благородная, какие тут места! – воскликнул Каршва, щеки его запылали. – Негоже девушке ходить здесь! Ваш благородный брат сильно озлится, если не выполню наказ его! Он наказал беречь вас! Как же я отпущу вас, благородная, да еще на проклятую гору, обиталище демонов змееголовых!

     Анхра, склонив голову и сдвинув брови, слушала длинную пылкую речь могучего юноши, не переставая гладить Маруту.

     – Да все эти проклятья и демоны – это бабкины сказки! – обернулась она к войну и топнула ногой, лошадь рядом всхрапнула. – Нет здесь никаких змееголовых! Я – благородная! И говорю тебе – воин, стереги коней до моего возвращения! А уж брату после я все сама объясню!

     – Тогда чего же вы так стремитесь на Клык, благородная? Если нет там ничего! – спросил Каршва, но уже чуть тише и спокойнее.

     – Дело у меня там, Каршва! – ответила Анхра звонко. – Важное! И больше тебе знать не надо! Все! Жди меня тут!

     Бросив последние слова, девушка резко развернулась на пятках, чмокнула губами Маруту в лоб и стремительно метнулась между высоких кустов. Через мгновение ее не стало видно, лишь раскидистые ветви с сочными зелеными листьями мягко заколыхались там, где только что проскользнула ее изящная фигурка, одетая во все черное.

     Каршва обреченно вздохнул и обернулся к своему Серку. Снял со спины коня навьюченный мешок, бросил на траву. Сам уселся рядом, развязал тесьму на горловине. Принюхался. Из открытого мешка терпко повеяло аппетитным запахом. Юноша заулыбался и извлек на свет маленький кусок вяленого мяса.

     – Хорошо, что я запасся! – тихо пробурчал он, впился зубами в мясо и сказал с набитым ртом.. – Мало ли что впереди, а живот должен быть доволен!

     Анхра быстро и решительно шагала в гору. Часто глядя под ноги, огибая невысокие раскидистые деревья и угловатые серо-черные глыбы.

     Она знала куда идет, чувствовала направление. Манящую, спокойную силу. Стоило закрыть глаза, как эта сила воплощалась в далёкий черно-серебряный шар. Пульсирующий, с бледной поверхностью с центре и бахромой мелких беспокойных волн, непрерывно перекатывающихся по краю сферы.

     После недавнего пробуждения темной души внутри девушки, она острее стала чувствовать похожие явления в окружающем мире. Та сила, что жила на вершине Змеиного Клыка, была другой. Похожей по ощущениям на ту, что засела в груди Анхры, но все же со своими отличиями. Спокойной, задумчивой и созерцательной. И нисколько не злой.

     Потому то девушка не опасалась подниматься на гору. Наоборот, ей было очень любопытно увидеть глазами физическое воплощение чуда природы.

     Каршве, конечно, знать об этом не стоило. Как бы не был он благороден и предан царевне, рано или поздно, но все равно обмолвился бы о подробностях их поездки. А дальше бабушки и тётушки приукрасили бы историю и разнесли по всему стану и соседним родам.

     Впрочем, об Анхре итак уже неслась дурная слава, так что сильно бы новые слухи не повлияли. С недавних пор многие знакомые тётушки, да и некоторые из воинов, стали избегать ее, сворачивать с пути, едва ее изящная стремительная фигурка мелькнёт им на дороге впереди, между бурых и бежевых юрт.

     Анхра видела это и расстраивалась поначалу. Потом злилась в сердце, а после махнула рукой.

     Два дня, что они скакали на восход от стана, немного забирая в сторону Великих гор, девушка была сосредоточена. Каршва чувствовал и видел ее напряженное настроение и в основном помалкивал. Стрелял серых зайцев по дороге, набирал ледяной воды из ручьев, тщательно выискивал места для ночлега – укромные, сокрытые от звериных глаз и холодного ночного дыхания Ваю.

     Через два дня на фоне гор показался Змеиный клык. Одинокий утес с изломанным силуэтом, высоко взметнувшийся в небосвод в сильном отдалении от горной гряды. Как будто суровые скалы отторгли своего собрата и вынудили остаться в стороне в гордом одиночестве.

     Каршва недобро косился на Клык, иногда тихо бормотал проклятия или хвалы богам строками из Вед, наверное призывал охранить путников от злых духов, но как не прислушивалась Анхра, слов разобрать не могла.

     Девушка и сама была наслышана о проклятой горе, будто живёт там змей-демон и пожирает все живое вокруг. И будто бы убил он целый стан, что раньше владел землей в округе Клыка.

     Действительно, ведь дыма без огня не бывает и Анхра сама чувствовала существование некоего демона на горе, но то что он был злобен и тем более убивал людей, никак не вязалось с ее внутренним восприятием.

     Впрочем, здешние места всегда славились большим количеством змей и гора не зря получила свое название задолго до появления таинственного демона. Потому Анхра внимательно осматривала свой путь и несколько раз делала крюки, обходя греющихся на камнях черных гадюк.

     Почти сразу земля под ногами девушки стала забирать вверх. Идти в гору стало сложнее, дыхание Анхры участилось.

     Вскоре закончилась роща, в которой остались Каршва с лошадьми. Перед глазами раскинулся луг, поросший зеленой травой и часто посыпанный камнями.

     Подъем становился все круче, небо заслонила черная громада Клыка. Трава под сапожками измельчалась и сохла, приобретая песчаный оттенок. А скоро пропала совсем, сдавшись перед натиском серого камня.

     Тогда уже зашуршали и заскрипели под кожаными подошвами россыпи острых и округлых каменьев. Увидав справа узкую расщелину, Анхра свернула туда.

     Вошла в узкое искривленное пространство, словно расколотое саблей Индры. Долго шла по расщелине, карабкаясь вверх, медленно забирала дорожка полукругом, направляя сначала от горы, а затем снова возвращаясь к ней.

     Пока не уперлась в сплошную скальную стену – дальше хода не было. Анхра, запрокинув голову, искала возможные сколы и выемки, чтобы взобраться наверх, но стена была почти что гладкой, не считая мелких трещин, и пришлось девушке, разочарованно покачав головой, возвращаться обратно.

     В этот раз Анхра направилась в другую сторону, левее от рощи. И довольно скоро обнаружила еле заметную звериную тропку. По ней и пошла в гору.

     Восхождение на Клык заняло целый светлый день. Анхра останавливалась три раза, чтобы посидеть, отдохнуть на камнях. Перекусывала скудными остатками еды, запивала родниковой водой из бурдюка и шла дальше.

     Тропа часто петляла меж выступов и больших глыб. Одиножды вывела девушку на узенький карниз нависающий над глубокой расщелиной. Пришлось Анхре осторожно идти по нему два десятка шагов, прижимаясь спиной к каменной стене, переставляя ноги по полшажочка.

     Ближе к закату тропа вывела на большое плато, продуваемое ветром. Анхра закуталась в плащ, надела капюшон и пошла по наклонному каменному полю. Закрыв глаза, она видела таинственную пульсирующую сферу совсем близко. Шла к ней, ощущая звенящие вибрации силы. Скоро наткнулась на пещеру.

     Огромный черный зев ее смотрел на закат. Уходящий Сурья освещал красным светом спину девушки и первые шаги внутрь пещеры, дальше все скрывала непроглядная темнота.

     Анхра ступила под гулкий свод, из-под подошв, встревоженные, выскочили мелкие камушки и застучали по полу, звук эхом улетел вглубь горы. Девушка поежилась.

     Отвязала от пояса холщовую суму, открыла горловину, положив ее на неровный черный пол, покрытый сколами и трещинами. Пошарив в суме, Анхра извлекла маленький, наполовину сгоревший факел. Долго стучала искрящими камнями, наконец склонилась на коленях над факелом, раздувая упавшую искру. Факел тихонько зашипел и зажегся маленьким огоньком.

     Анхра подняла его и пошла внутрь пещеры, в ее глубь, огромную нору в каменном теле, высотой в три человеческих роста. Долго шла она вниз по извилистому пути в полной тишине. Все мирские звуки остались позади. Здесь была только темнота, тихое шипение факела и шорохи от ее подошв.

     Замкнутое пространство петляло, сужалось и расширялось, мешало путнице высокими каменными наростами из пола, выше самой девушки и толще ее вдесятеро. Иногда из темноты вырастали целые каменные столбы от пола до потолка, широкие в обхвате как несколько деревьев.

     От нескончаемого пути и усталости мысли Анхры стали путаться, вскоре начало казаться что идёт она так уже целую вечность, всю свою жизнь. Воздух стал затхлым, горьковато-противным и приторным.

     Тоннель кончился огромным залом. И Анхра почувствовала чуждую силу совсем близко. Но не подавляла и не злилась она. Сила чувствовала гостью, но не проявляла ни интереса, ни радости. Безразлично пронизывала она все существо девушки и та внутренним чутьем понимала, что все ее мысли и желания сейчас доступны всесильному демону.

     В зале факел потух, догорев до конца, и Анхра выбросила остатки бесполезного черенка. Она осталась в полной темноте и замерла в нерешительности, остановилась, но через некоторое время глаза ее привыкли к сумраку. И тогда уже она уловила слабый свет, идущий издалека.

     Свет был холодный и бледно-серый, еле заметный.

     Девушка осторожно пошла на него. Мягко ступая, чтобы не провалится никуда или не потревожить невидимых обитателей пещеры.

     Натруженные ноги гудели и подрагивали, казались почти неподъемными, очень тяжёлыми – Анхра шаркала при каждом движении, тяжело дыша. Постепенно свет приближался.

     Скоро стало уже настолько светло, что девушка даже смогла разглядеть пол под ногами. А через некоторое время увидела и хозяина пещеры.

     То был гигантский змей, огромных размеров и длины. Его черное тело толщиной было с юрту Анхры и увиденное потрясло девушку. В страхе она замерла на долгое время, расширившимися глазами изучая проступившего из темноты чешуйчатого демона.

     Огромная голова змея была повернута к гостье, черные глаза, не мигая, изучали ее. Пару раз с тихим “ш-ш” высунулся большой красный язык.

     – Кто ты? – раздалось в голове Анхры тихий вкрадчивый голос.

     – Я – Анхра! – ответила девушка.

     – Зачем ты пришла? – вопрос без любопытства, голос в голове.

     – Хотела узнать тебя? – сказала Анхра.

     – Люди не приходят, чтобы узнать, – ответил голос.

     Голова змеи медленно стала подниматься выше вслед за шуршащим телом. Снова мелькнул язык. Медленное движение змея завораживало.

     – Хотела познакомиться и узнать, сможем ли мы помогать друг другу! – громко сказала Анхра.

     – Мне не нужна помощь, – шелест в голове.

     – Тогда что ты здесь делаешь? – спросила девушка.

     – Жду.

     – Чего ты ждешь?

     – Жду, пока Ахура оступится.

     Анхра нахмурилась. Змей оказался врагом Ахуры, правителя мира, того чье имя священно и кого никто никогда не видел.

     – И что ты сделаешь тогда? – спросила она.

     Змей очень медленно, еле заметно двигался перед ее взором, голова его плавала то вверх, то вниз, изредка наклоняясь по сторонам. Бледно-серый тусклый свет лился откуда то из-за его поблескивающего тела, свитого в два огромных кольца.

     – Убью его, – шепот в голове.

     – Но ведь он бессмертен! Как же ты убьешь его?

     – Проступок лишает вечной жизни.

     – Откуда ты знаешь?

     – Таков закон Вселенной.

     Анхра задумалась. Снова этот закон, про который вещал и Манью.

     – Кто создал закон? – спросила она в нетерпении.

     – Индра, – последовал ответ.

     Ну конечно же! Верховный бог, бог грома и молний.

     – Как твое имя? – спросила Анхра.

     – Ахи-Дахак.

     Молчание. Девушка подумала. Оглянулась вокруг. Увидела небольшой гладкий камень, села на него, меч тихо звякнул, сума опустилась на пол. Она облегченно вздохнула. Натруженные ноги наконец то отдыхали.

     – Как ты найдешь Ахуру? – спросила затем.

     – Я вижу его.

     – И сейчас видишь?

     – Да.

     – И как ты поймешь, что Ахура нарушил закон Вселенной?

     – Индра известит меня.

     – Сколько ты уже ждёшь?

     – Три тысячи лет.

     – Что же ты ел столько лет?

     – Мне не нужна еда?

     – А что тебе нужно?

     – Космическая энергия.

     – Чем же ты занимался три тысячи лет?

     – Изучал.

     – Что изучал?

     – Все.

     – А если Ахура не оступится?

     – Он уже близок.

     – Почему?

     – Он воспротивился.

     – Чему?

     – Отдать Землю.

     – Кому?

     – Манью.

     Анхра замолчала и задумалась. Получалось, что Земля должна достаться демону-медведю и тогда всему устоявшемуся придет конец. А если Ахура воспротивиться этому, тогда случится битва и мир станет похож на мир Манью.

     Что если попробовать взять змея на свою сторону? Впрочем, с этой целью она и шла сюда.

     – Дух Манью во мне! – сказала она тогда.

     – Мне ведомо это, – раздалось в голове.

     – Что если Ахура захочет убить меня? Ты придешь мне на помощь?

     – Приду.

     – А если кто-то другой захочет убить меня, ты защитишь меня?

     – Да.

     Анхра удовлетворенно кивнула.

     – Тогда до встречи, Ахи-Дахак!

     – До встречи, Анхра.

     ***

     Воздух в Зара звенел от жары. Легкий ветерок трепал разноцветные полотнища навесов. Многоголосый говор висел над Базаром. Толпа тонкими ручейками двигалась между рядов полосатых палаток и деревянных помостов.

     Сотни ступней, босых, обутых в сапоги или же дорогие кожаные сандалии, украшенные самоцветами, топтали и без того утрамбованную землю. Шаркали, медленно передвигаясь, насколько позволяли спины впереди идущих.

     Ловкие смуглые мальчишки, разносчики воды, с бурдюками на спинах, сновали среди остального люда – толстых купцов в халатах и в сопровождении обнаженных рабов-носильщиков с шелковыми зонтиками и перьевыми опахалами, мускулистых молчаливых воинов-наемников в кожаных кирасах, молодых беспечных парней в светлых шароварах и рубахах, весело переговаривающихся со своими спутниками, женщин и девушек в светлых бесформенных мантиях с капюшонами до земли, высматривающих себе молодую прислугу, пожилых угрюмых служителей разного рода – плешивых, седых или же с лысыми, обгоревшими до черноты, головами, одетыми в видавшие виды халаты, юродивых попрошаек, приткнувшихся прямо на земле, в тени купцовых палаток, строгих городских стражников, медленно расхаживающих парами.

     Пыль висела над Базаром и часто из разных сторон слышался девичий плач либо грозная мужская ругань, споры на разных языках, увещевания и торг.

     Хини стояла посередине палатки торговца Шитры, склонив голову. Правую ладонь накрыла левой, опустив руки перед собой. Она уже потеряла счёт прошедшему времени.

     Рано утром приехали они на Базар в сопровождении хмурой Моринги и двух слуг. Шитра приказал слугам разгружать телегу, а сам повел Хини в свою торговую палатку, изредка оглядывая ее и прицокивая языком.

     Дело в том, что до этого Моринга тщательно выскребла распаренное тело и лицо Хини, избавила от лишних волосков, расчесала ее длинные русые волосы костяным гребнем и одела на нее тонкий полупрозрачный балахон до земли.

     Слуги разложили товары по полкам, Хини торговец поставил в центре палатки, откинул входной полог настежь и торговля началась. Поначалу посетителей было немного. Заходили по одному-двое, но чем дальше шло время, тем количество их увеличивалось.

     Ближе к обеду люди шли сплошным потоком и в палатке уже было не протолкнуться. Одновременно здесь могли находиться не больше десятка человек, еще пара топтались в проулке, ожидая своей очереди и когда кто-то покинет палатку.

     Шитра с двумя слугами бойко занимались торговлей, продавали пушистые шкуры из родных краев Хини. Шкуры волка, рыси, медведя – суровым мужам и воинам, зайца и белки – пожилым женщинам либо усталым мужчинам-скорнякам, которые хотели дальше изготовить из них одежду. Овечью шерсть брали женщины, чтобы набивать ими подушки и одеяла.

     Рассчитывались серебряными кругляшами, которые Шитры споро прятал в кожаный мешочек на поясе. Все глазели на Хини, стоящую в центре с опущенной головой. Оценивали, качали головами, вздыхали, женщины презрительно кривились, оглядывая необычную для этих краев внешность девушки – голубые глаза и светло-русые волосы.

     Когда народа стало особенно много, то они ходили вокруг Хини практически обтираясь об нее, очень близко. От многих несло неприятно – резкими запахами похожих на сому или луковую похлебку. Пару раз она особенно заинтересовала хорошо одетых пожилых мужей, они осматривали ее, обходя кругом, заглядывали девушке в глаза.

     Один положил руку ей на грудь, но Хини яростно зашипела и отшатнулась. Из-за прилавка раздался грозный окрик Моринги и мужчина отошёл, сокрушенно качая головой.

     – За сколько отдашь девушку, Шитра? – спросил он у торговца, почесывая волосатую грудь сквозь шелковый халат, перехваченный широким кушаком. Был он низкий, обрюзгший и смуглый, с остатками курчавых волос на голове, с мясистым одутловатым лицом в оспинах, многих зубов недоставало во рту, а потому вопрос вышел невнятным, к тому же мешали разговоры других покупателей.

     Но Шитра чутко уловил вопрос о цене и ответил быстро, к тому же он признал спрашивающего, широко и с хитрецой улыбнулся и начал с приветствия.

     – Добрый день, почтенный Уотро! – громко выдал торговец, чтобы перекричать гомон. – Рад тебя видеть в добром здравии и благодарю за то, что посетил мою скромную палатку! Как здоровье семьи? Как твоя торговля, почтеннейший?

     – Хвала Ахуре, все хорошо! – Уотро воздел ладони до груди ладонями вверх, благодаря небеса. – Семья здорова, как и торговля отменна! Но я вижу тебе достался сей ценный цветок из Арии, как тебе так повезло, почтенный Шитра? Кто из богов одарил тебя такой милостью?

     – Мы же давно знаем друг друга, почтенный Уотро! – ответил Шитра, смахнул с прилавка три серебряных монеты, переданные ему суровым плечистым воином в оплату за шкуру большого волка и с признательностью легко поклонился. – Благодарю вас, почтеннейший! Приходите еще!

     – Ты ведь знаешь, почтенный Уотро, сколь почитаю я справедливого Варуну, – продолжил торговец, обращаясь к коллеге. – Мое смирение, почитание и дары ему принесли сей бесценный дар! И потому прошу я за нее совсем немного – десять золотых монет.

     – Десять! – густые брови Уотро поползли на лоб. – Это же целое состояние, почтенный Шитра! При всем моем уважении к тебе, как к товарищу по гильдии, но такая цена мне кажется сильно завышенной!

     – Да, я не спорю, – Уотро обернулся к Хини и снова окинул ее взглядом. – Девушка весьма молода и привлекательна, несомненно родит детей на радость мужчине, но посмотри насколько она худа и изможденна тяжелым трудом, потому и возникают сомнения в здоровье потомства ее.

     Шитра нахмурился, а Уотро продолжил как ни в чем не бывало.

     – К тому же ее воспитание и дурной уход мне, как торговцу с богатым опытом, сразу бросились в глаза, – Уотро слегка покашлял, снова стрельнуть глазами на девушку и, слегка опершись на прилавок ближе к Шитре, понизил голос. – Несомненно, жила она в бедной семье, в каком-нибудь селении и не приучена ни к чему, кроме готовки и работы в поле. Ни говорить, ни ублажить мужчину она не обучена, да и норов у нее, как у необъезженной кобылы, что я недавно успел заметить. Хорошая милая служанка могла бы выйти из нее, но таких, как ты знаешь, почтенный Шитра, в Зара много.