Текст книги "Шесть историй о любви"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– Кандидат,– уточнил сам Костя.

– Ну да, кандидат, но с какими-то баллами, и мастером он станет чуть ли не завтра.

– Скорее всего зимой. Если в полуфинале России успешно выступлю.

– Вот видите. А я тоже хороший. Инженер– наладчик.

Девушки спорить не стали, и дальше они гуляли по Ялте вчетвером.

После "Поляны сказок" они успели до темноты посетить только "Ласточкино гнездо".

Экскурсионный катер доставил их в Мисхор за двадцать минут.

Всю дорогу молодые люди вели светский разговор и были взаимно вежливы. Они быстренько прогулялись по мисхорскому парку и осмотрели его знаменитые скульптуры. Правда, название композиции "Девушка Арзы и разбойник Али-баба" смутило Константина.

– Если имеется в виду арабский Али-баба, то он был не разбойник, а дровосек. Пролетарий, так сказать,– подумал он вслух.

Потом ребята вышли на берег и по длинной лестнице поднялись на самый верх к висящей на скале беседке-кафе.

Это очень красиво, когда садящееся за спиной солнце освещает последними лучами лазурное море. Темная тень постепенно закрывала берег и стоящий внизу теплоход. На его борт они поднялись последними.

В Ялту вернулись уже в густых сумерках. На набережной гуляла публика и работали фотографы, снимавшие желающих на фоне портовых и корабельных огней.

– Девушки, мы ведь вели себя хорошо?– начал Игорь.

– Будем считать, что так,– согласилась Людмила.

– Неужели, мы не заслужили своим хорошим поведением маленького приза?

– И что будет этим призом?– напряженно спросила Вера.

– Счастье сняться на одной фотографии.

– У тебя денег много?– поинтересовалась Вера.

Игорь с удовлетворением заметил, что девушка перешла на ты и ответил:

– Много. Я классный наладчик станков с ЧПУ и весьма не плохо зарабатываю. Сейчас все заводы, следуя указаниям партии и правительства, ускоряются и перестраиваются. Все закупают станки с ЧПУ и ждут не дождутся, когда я приеду и вдохну в них жизнь. И это не болтовня, Костя может подтвердить. Мы вместе с ним работаем.

Константин молча кивнул.

– И откуда вы приехали такие крезы.

– Из Свердловска. А вы откуда девушки?

– Я из Тулы, а Мила из Калуги,– ответила Вера.– Ну что ж, можно и сфотографироваться.

Костя и Игорь подошли к очкастому гражданину, увешанному фотоимуществом и быстро договорились. Причем, Игорь задержался у него и что-то уточнил, показывая на Веру.

Потом они подошли к девушкам, сели на какой-то камень спиной к морю и замерли. Девушки получились в середине, Костя справа, а Игорь слева, рядом с Верой. Сверкнула молния вспышки, и мгновение запечатлелось для истории.

– А теперь, отдельно девушки,– предложил Игорь.– Все будет оплачено,– успокоил он подруг.– А вам память.

Фотограф снял одних девушек.

– Вера, можно тебя на минутку?– спросил решительный брюнет.

Девушка встала, Игорь сделал ей шаг навстречу, встал как-то боком и тут снова сработала вспышка.

– Это лично для меня. Фотография с красивой девушкой,– пояснил он.

– Ты меня чуть заикой не сделал,– сказала Вера сердитым голосом, но было видно, что она не сердится, а все это– напускное.

– Кто будет платить?– поинтересовался очкарик.– Фотографии будут готовы через два дня. Цветная технология. Кому выписывать квитанцию.

– Мне,– сказал Игорь.– На фамилию Тарханов.

– Сколько делать? Четыре, две и две?

– Делай четыре, три и две.

На этом программа посещения Ялты была закончена, и девушки засобирались домой, в Симферополь. В сопровождении парней они быстро добрались до автостанции и обратились в кассу, но оказалось, что на предпоследний рейс есть только один билет, а на последний их не было вовсе. Это обстоятельство несколько озадачило подруг, ведь ночевать в солнечной Ялте им было негде.

Игорь, успокаивая девушек, пообещал, что при необходимости он найдет им такси. Но, по счастью, обошлось без таких крайностей. Посовещавшись с контролером, Людмила узнала, что, если не придет кто-либо из обилеченных пассажиров, можно будет уехать и без билета. Они стали ждать.

Троллейбус заполнялся быстро, и разговор о чем-либо между молодыми людьми прекратился.

Девушкам повезло: в салоне одно из ранее оплаченных мест оказалось свободным. Костя с Людой побежали в кассу выкупать последний билет, а Вера, нетерпеливо порывшись в кошельке, отдала деньги за свободное место контролеру.

Игорь нашел места, где сели подруги и подошел к окну. На стук в стекло Вера оглянулась и улыбнулась.

– Ты скажешь мне что-то на прощание?– спросил Игорь.

– Я не люблю пива,– ответила Вера, продолжая улыбаться.

– И все? Только это? Можно, я приеду к тебе в Симферополь?

Вера в ответ пожала плечами. Но по всему было видно, что это означает скорее "да", чем "нет".

Троллейбус медленно тронулся и вскоре растаял в темноте.

На турбазу "Таврия" девушки добрались после полуночи.

А в Симферополе в этот вечер Мишенька зашел в гости к Вадиму. У того тоже появились новые соседи– два парня из Челябинска.

Оба они работали стоматологами, причем, в поликлинике того же района, где жил Вадик. Поэтому Дюков проявил к своим соседям неподдельный интерес. Знакомство закреплялось выпивкой. Мишенька не любил халяву, но не нашел повода отказаться и тоже пригубил водки.

Потом они всей оравой отправились на танцы в летний павильон турбазы. Там, в отличие от вчерашней дискотеки, никаких столиков и угощений не было, и все было просто, как в деревенском клубе.

Среди тех, кто сидел вдоль стенки на стульчиках, Мишенька заметил Алису. Одно удивило его, что девушка сегодня смотрела на него без особой приязни. Причиной, видимо, был сидевший рядом с ней чернявый молодой человек. Михаил на правах знакомого подошел к красавице и без лишних затей спросил:

– Здравствуй, Алисочка, а где сегодня Людмила.

Девушка в ответ промолчала, а чернявый сурово спросил:

– Тебе чего надо?

Мишенька был очень мирный человек и поэтому посмотрел на вопрошавшего с удивлением. Какое-то немотивированное хамство. Сразу на ты. Фи, как грубо!

– От вас, молодой человек, мне ничего не надо, я вас не знаю, к счастью. Я сейчас получу ответ от девушки, просто ответ и все. Так, Алисочка, не скажешь, где Людмила.

– Ее сегодня не будет,– ответила недовольная девушка.

Мишенька пожал плечами и пошел к своим товарищам.

Ему было грустно и скучно в этот вечер. Он побыл на танцах всего около часа, а затем отправился спать.

Народ же веселился допоздна.

IV

На следующий день в восемь часов утра множество народу из разных групп собралось у летнего павильона турбазы. Лица у всех были озабоченные. Но не подумайте, что все эти люди не натанцевались накануне вечером и пришли требовать продолжения дискотеки.

Нет, просто в столь ранний час в этом павильоне начинала свою работу выездная касса "Аэрофлота". А все собравшиеся возле нее граждане мечтали об одном– как приобрести билеты на самолет.

Естественно, Мишенька Бурлаков тоже был здесь. Вообще-то, у него и Бергера уже имелись обратные билеты до Челябинска, но железнодорожные. А как вы понимаете, есть некоторая разница, тащиться ли целых три часа на ТУ-154 или всего за трое суток через полстраны домчаться до дома в скором поезде. Поэтому парни договорились, что если им обломятся билеты Аэрофлота, то железнодорожные они сдадут.

По всегдашней советской привычке люди в толпе писали очередность и без конца считали варианты, прикидывая, через какие города лучше добираться домой, если вдруг не хватит мест на прямой рейс. Но все оказалось пустыми хлопотами– билетов хватило всем желающим. Можно было особо не кипятиться.

После завтрака Василий уехал в городские железнодорожные кассы избавляться от старых билетов, а Михаил остался помогать инструктору группы в получении продукты для похода.

Виталий Иванюк был опытный инструктор. Он водил группы не первый год и поэтому, с сознанием дела, подсказал ребятам, что им надо докупить. Были организованы три бригады. Одна поехала на рынок за свежими овощами, другая– по промтоварным магазинам, третья, в которую входил Бурлаков,– моталась по каким-то кладовым и получала продукты: сахар, соль, сыр, консервы, хлеб, масло, сухофрукты. Часть из них была отобрана для дальней заброски на середину маршрута.

К полудню вернулись те, кого посылали по магазинам. Они привезли лук, помидоры, морковку, капусту, а также гитару, фонарики и, по решению Вадима, пять бутылок трехзвездного азербайджанского коньяка.

Только успели все упаковать, как семьдесят седьмую группу пригласили на обязательный медосмотр. Здоровых оказалось большинство. Лишь три крепкотелых девицы зрелого возраста, ссылаясь на слабое здоровье, отказались от похода. Тогда этим дамам пояснили, что в феодосийской гостинице "Маяк"– конечном пункте путешествия – их могут поселить только через десять дней. Ну а поскольку их группа все это время будет находиться на маршруте, то они обязаны покинуть и турбазу "Таврия", освободить места для следующих групп туристов. Девиц это не огорчило, они решили уехать на побережье. Расстроился лишь Вадим. На самую молодую из них он имел некоторые виды, и ему было жаль, что она не будет гулять с ним по крымским горам. Но так как девушек в группе оставалось еще много, он довольно быстро успокоился. Тем более, что в этот же день группа семьдесят семь увеличилась еще на трех человек.

Опоздав на два дня, прибыли две молоденькие девчонки из Арзамаса. Обе они были худенькие, как тростиночки, и некоторые, в том числе и Мишенька, сомневались, под силу ли им будет таскать тяжелые рюкзаки. А еще эти девушки явно не экономили на макияже и так разрисовывали свои юные личики, что становились неуловимо похожи друг на друга до такой степени, что только к концу похода Бурлаков наконец запомнил, которую из них зовут Светочкой, а которую Ингой.

И буквально за три часа до выхода на маршрут к группе присоединился еще и высокий стройный парень. Приехал он из Киева, и звали его Владимир Крицкий. Оказалось, что Володя большой любитель активного отдыха, и он для собственного удовольствия купил путевку на прохождение пешего маршрута.

После обеда группа упаковала свои личные вещи для отправки в Феодосию и получила туристское снаряжение. В основном все получали штормовки, спальники и рюкзаки, обувью, как один, побрезговали, а зря. Если бы Мишенька знал, как за десять дней похода он уделает свои новые, только что купленные желтые кроссовки, он бы, непременно, обулся в прочные кожаные башмаки, что предлагали им на турбазе.

Потом под руководством инструктора новоявленные туристы разделили продукты и упаковали их в рюкзаки. Груз получался изрядный: на нос приходилось килограммов по двадцать пять.

Затем они последний раз пообедали, побегали, посуетились, утрясая свои дела, и около трех часов их загрузили в будку могучего "Урала".

ПОХОД

I

В машину кроме семьдесят седьмой группы забрались еще и другие туристы. Иванюк пояснил своим, что эти ребята пойдут схожим маршрутом на Судак. Только те, что едут с ними сейчас, будут проходить стоянки на день раньше, а им придется встречаться с теми, кто выедет на маршрут завтра.

Ехали минут сорок. Затем вылезли и, помахав на прощанье уезжавшим дальше судакцам, разобрали рюкзаки и пошли в гору. Настроение было бодрое, но вскоре Михаила стали посещать разные мысли.

"Первые сто метров бежать было легко…"– вспомнилась ему вдруг цитата из какого-то детского рассказа про мальчика, бежавшего многокилометровый кросс. Похоже, что с ним повторялась та же история. Рюкзак оказался вовсе не таким легким, как казалось в Симферополе. Вдобавок, стало понятным то, что не мешало бы отрегулировать его лямки, но остановиться и заняться этим было уже поздно. А ведь неправильно лежавший на спине рюкзак тянул его к земле, все время хотелось наклониться вперед, но этому препятствовал рельеф местности– группа, ведомая Иванюком, упорно лезла в гору, а двигаться, помогая ногам бровями, было несподручно. Мало того, через полчаса после начала движения лямки рюкзака передавили кровоснабжение в плечах и стали неприятно затекать руки.

Пришлось без конца менять положение лямок. Дыхания не хватало, пот заливал лицо. Казалось еще немного и останется только одно желание– умереть на месте. Единственно, что немного успокаивало Михаила, то, что плохо было всем. Да и присутствие девушек не позволяло расслабиться и сделать постное лицо. Когда же стало совсем невмоготу, Иванюк, наконец, объявил привал.

Все сразу растянулись между соснами на траве. Вид у туристов был еще тот.

– Если и дальше так пойдет,– произнес Вадим,– начнем, вспоминать и выяснять, какая сволочь подсунула нам эту путевку.

– Ты, пожалуй, прав,– согласился с ним Михаил.– Не, ты посмотри, на этих малявок, они еще и курят после таких испытаний.

И он показал на арзамаских и тамбовских девушек.

– А тебе слабо?– спросил он у Вадима.

– Я в следующий раз,– отказался приятель.

– Нам еще немного в гору, а потом станет легче,– пообещал Иванюк, когда к месту стоянки добрались отставшие.

Здесь Бурлаков понял первый закон похода. Тот, кто идет впереди, на привалах отдыхает дольше.

Разговоры не клеились. Все хотели только одного: отдыхать. А Мишеньке вспомнилась одна статья из жизни профессиональных путешественников, и он спросил у инструктора:

– Начальник, а на этих маршрутах есть традиция дежурного кирпича?

– Нет,– ответил Виталий.

– Ну тогда надо ввести, а то жизнь скучна и рюкзаки почти пустые.

– Это что за традиция?– спросил Вадим.

И все, кто расположился поблизости, невольно прислушались.

– Находят кирпич соответствующего размера и кладут его кому– нибудь незаметно в рюкзак,– пояснил Михаил.– Товарищ несет его до стоянки, находит этот подарок судьбы, и в отместку, к следующему этапу пытается подложить его другому ротозею. Очень милая шутка.

– Ты знаешь,– подумал и улыбнулся Вадим,– Что-то мне не хочется еще и кирпич таскать.

– Ну хорошо, Вадик, на первом переходе я тебя из списка вычеркиваю,– согласился Бурлаков.

Инструктор подал команду и они снова схватились за рюкзаки.

Начальной легкости как не бывало. Рюкзак, казалось, стал еще тяжелее, и только боязнь отстать от группы и остаться одному, заставляла переставлять чугунные ноги и упорно лезть в гору, хватаясь руками за кусты и стволы деревьев. Пот заливал лицо, спина намокла и, когда уже на стоянке удалось снять футболку, оказалось, что рюкзак оставил на ней огромное грязное пятно. А тут еще гитара и яйца. Ну гитара ладно, ее добровольно, мужественно сцепив зубы, волок Вадим. А четыре или пять десятков яиц, лежавших в крест на крест связанных грохотках, тащили без всякого энтузиазма. Несли их только парни, а их, за вычетом Вадика с гитарой, оставалось четыре человека. Яйца были не столько тяжелыми, сколько неудобными и громоздкими в переноске. Их ведь надо было донести в целости и сохранности.

Минут через десять подъем кончился, они вышли на дорогу, и идти действительно стало легче. Теперь приходилось бороться только с тяжестью рюкзака. Пройдя по дороге километра два, они сделали второй привал. Тут уж Мишенька не сплоховал. Он уличил момент, и плоский кусок гранита весом около килограмма уютно расположился в заднем кармане рюкзака Владимира Крицкого. Настроение у Бурлакова резко улучшилось и остаток пути он прошагал в предвкушении радостной улыбки киевлянина, когда тот обнаружит приятный сюрприз.

Через некоторое время они с дороги свернули на лесную тропку, которая привела их на полянку, где они с радостью разглядели палатки. Теперь настроение поднялось у всех и остаток пути никого подгонять не пришлось.

На столбе у входа была вывеска "Стоянка "Криничка". Лагерь представлял собой городок из нескольких шестиместных палаток и кухни, включавшей в себя печку и длинный обеденный стол с лавками под тентом.

Когда все втянулись на полянку стоянки, Иванюк велел построиться, выставив вперед рюкзаки, и поприветствовать коменданта базы. Потом объяснил правила поведения и пригласил попробовать компот.

У туристов много традиций и одна из них связана с ведром компота, который уходящая со стоянки группа оставляет той, что придет следом. Изрядно вспотевшие и измученные туристы группы семьдесят семь с удовольствием удовлетворили свою жажду этим компотом.

Сразу же были назначены дежурные по кухне. Быть ими выразили желание Татьяна Сколченкова, ее подруга и землячка Надя и их неизменный спутник Юра в роли кухонного мужика. Также быстро составили и другие кухонные бригады. Затем разобрались с местами в палатках. Все парни поместились в одну из них, а девчонки расположились в двух. У Иванюка была отдельная палатка. В нее же сложили и все продукты, опорожнив рюкзаки.

Проблему ужина решили быстро, натаскавшийся с яйцами Пугин, посоветовал своим подругам, а другие парни поддержали, что лучше всего приготовить яичницу.

Когда разбирали рюкзаки в палатке, Бурлаков заботливым голосом посоветовал Крицкому – Вовик, когда будешь разгружать свой рюкзак, будь аккуратней и не выбрасывай дежурный кирпич, он нам еще пригодится.

Киевлянин, недобро взглянув на Мишеньку и улыбающихся парней, извлек из кармашка рюкзака кусок гранита. Только хорошее воспитание и склонность к гуманизму помешали ему использовать этот камень по назначению.

– Дальше ты у меня его понесешь,– предсказал было Крицкий.

– На все воля Господа,– парировал Михаил.

В палатке было трое нар. Двое одноместных, по бокам от входа, и одни большие, четырехместные в глубине. Наиболее шустрые Вадим и Мишенька сразу де заняли одноместные. А Васе, Володе и Юрию Пугину пришлось размещаться в глубине.

– Зато там теплее,– говорил им Бурлаков.

– Мы за вас перетерпим,– соглашался с ним Вадим.

Недовольный Крицкий что-то побурчал, а Юрик просто ушел к Татьяне на кухню.

Устроившись в палатке и разложив спальники, парни вышли погулять. Хотя пойти оказалось в общем-то некуда. Вокруг стоянки рос густой лиственный лес, и таскаться по его зарослям особо не хотелось.

– Я что подумал, нам с этими девочками десять дней по горам бродить, надо бы с кем-то познакомится поближе,– подумал вслух Вадим, когда они остались с Михаилом вдвоем.– А то со скуки сдохнешь. Жалко, что Татьяна занята. Но и другие подруги есть ничего.

– Ты прав, друг мой, я тут познакомился с одной блондинкой, да ты ее видел на дискотеке. Но она идет за нами, и я ее увижу только в Феодосии. Будем считать, что запасной вариант у меня есть. А пока, я с тобой согласен, нужно внимательно оглядеться по сторонам, на окружающих нас девушек.

От этой милой беседы их отвлек инструктор, пригласивший всех свободных от дежурства на сбор дров. Это была еще одна туристическая традиция– заготавливать дрова не только для себя, но и, по возможности, с запасом для последующих групп.

– Если костер вечером хотите, то он будет такой продолжительности, сколько дров заготовите,– предупредил их Иванюк.

В качестве дров собирали сушняк и всякие ветки. Рубить зеленые деревья было категорически запрещено. Во время сбора топлива инструктор привел их к недалекому ущелью, где жило эхо. Они немного поорали над пропастью всякие глупости и получили от эха сдачу.

Потом был ужин с яичницей и коньяком. За столом произошло общее знакомство. Каждый вставал и рассказывал о себе. В группе оказалось семь челябинцев: Вадим, Василий, Михаил, Леночка и Ларочка, Ольга и Наталья.

Лариса и Елена представились первокурсницами пединститута.

Мишенька еще подумал, что они очень солидно выглядят для восемнадцатилетних, но решил им поверить. Он всегда доверял девушкам.

Наталья училась в том же институте, но закончила два курса.

Она была грузная, здоровая деваха. Во всю смолила сигареты и не отказывалась от коньяка.

"Славные кадры воспитывают в нашем педагогическом,"– подумал Бурлаков, глядя, как, не поморщившись, она опустошает кружку со спиртным.

А Ольга, напротив, не пила и не курила. Наверное, потому что училась в медицинском и знала, как это вредно. Была она веселой, симпатичной, очень доверчивой и непосредственной. Парни, за исключением Васи, любили ее разыгрывать.

Две замужние дамы были из города горняков Коркино, и челябинцы считали их за землячек. Они были старше всех и, вообще-то, попали сюда явно по ошибке. И Люба, и Рая потом не раз говорили, что если бы им вовремя объяснили, какая мука их здесь ожидает, они бы ни за что не приехали сюда. В профкоме им обещали море, а то, что до него еще надо дойти, не предупредили.

Галочка Королева и Инна были из Тамбова. С ними в соседях Михаил жил в гостинице. Обе неплохо смотрелись. Галя была маленькой и курносой, Инна покрупнее и попышнее. Девушки были себе на уме, весьма хитренькие.

Инга и Светлана были из Арзамаса и работали там на какой-то фабрике.

Татьяна и Надя оказались из Брянска и трудились технологами в пищевой промышленности, а Юра Пугин был экономистом из Подмосковья. Юрий и Татьяна познакомились и подружились задолго до похода, и здесь у них было что-то вроде предсвадебного путешествия.

Крицкий был холост, прожил на белом свете двадцать шесть лет и работал в Киеве научным сотрудником в одном из НИИ. Так что из мужиков, если не считать Иванюка, Мишенька оказался самым старым.

Отметив начало похода коньяком, группа перебралась к костру и началось собственно то, ради чего и ходят в походы, что является самым приятным и интересным времяпровождением. Разве может быть что-то лучше, чем сидеть в дружеском кругу у костра, пить вино, отдыхая после тяжелого перехода, вести незамысловатую беседу, рассказывая и слушая затейливые байки. А если у туристов имеется гитара и есть человек, знающий три– четыре аккорда, и желающий прохрипеть какую-нибудь песенку, то жизнь кажется и вовсе сказочной, и абсолютно не верится, что завтра будет трудный день.

Группе семьдесят семь повезло. Повезло трижды, ибо в ней оказалось три человека, которые умели играть на гитаре и петь.

Знал бардовские песни Володя и пел их ровным голосом. Влюбленный Юрик предпочитал лирические баллады. Но главным певцом оказался Вадим, он играл и пел на профессиональном уровне и имел богатейший репертуар. Оказалась, что в студенческие годы он подрабатывал музыкантом в престижном челябинском ресторане. Среди девчонок не без способностей оказалась Наталья, исполнявшая приятным голосом романсы, но она пела только по собственному желанию.

И весь вечер, и полночи шел концерт под открытым небом. Впереди были встречи и расставания, крепкая дружба и нежная любовь, трудные переходы и неведомые приключения. А пока ребята отдыхали.

С коньяком решили разделаться раз и навсегда, чтобы не загружал рюкзаков. Но из пяти бутылок осилили только четыре, и то благодаря Вадиму, который не раз обращался к виночерпию Бурлакову с предложением плеснуть на дно его кружки "для металла а голосе".

Мишенька внимал песням и размышлял об окружавших его девушках.

"Коркинские дамы отпадают,"– решил он сразу.

Вообще-то, в жизни бывает все, и ему случалось волочиться за замужними дамами, но сейчас, при таком изобилии, он считал это глупостью. Да и дамы были не такие, чтобы иметь и питать к ним какие-то чувства.

"Наташка– чересчур большая,"– продолжал он.– "Лара и Лена– внешне приятные девушки, стройненькие, у Ларисы вон какая копна огненно-рыжих волос. Но зачем же они выросли на добрых полголовы выше меня? Да и если правда, что они– первокурсницы, то им всего по восемнадцать лет. А я в Симферополе уже от двух таких же молоденьких успел отказаться. Шило на мыло. Да и какие-то они, на мой взгляд, неуловимо гордые и самоуверенные. Из благородных семей что ли? Поживем, посмотрим, задаваки они или нет. Отношения построим по принципу "вопрос– ответ".

Оленька– прелесть. Такая миленькая и простодушная. Наверняка очень добрая девочка. Ее, наверное, запросто на жалость взять можно. Но прикидываться несчастным и клянчить я не люблю. Я, вообще, не люблю врать. Взгляду она приятна. Однако, рост у нее в обрез и, честно говоря, не верится мне, что моя скромная особа без излишних талантов может привлечь ее внимание. Вдобавок, землячка. А с челябинскими девушками в отдаленных местах, в отпуске, у меня всегда какие-то проблемы возникают. Мы с ней лучше просто друзьями будем. Бескорыстными."

Он разлил коньяк по кружкам тем, кто не отказывался. Не отказались Вадим, обе арзамасские ягодки, обе тамбовские, Наталья и он сам.

"Однако, какая закономерность. Те девушки, которые курят, и спиртным злоупотребляют. Испорченный народ.

На чем я там остановился? На Ольге? С ней мы будем друзьями.

Татьяна– занята. Юра, вроде, парень неплохой, не будем им мешать.

Надежда? Даром, что Танюшкина подруга. По-моему, вздорный человек, уже с кем-то из девчонок поругаться успела…

Остались только четверо. Арзамаские девочки, конечно, на любителя. Я не этот любитель. Мне бы что-то попроще.

Придется выбирать из тамбовских барышень. Как там у Лермонтова, "Тамбовская казначейша", говоришь. Инна– девица симпатичная, но задавака. Значит остановимся на Галочке.

А что, девушка неплохая: маленькая, лицом приятна, веселая.

Что пьет и курит, так не напивается же. В конце концов, я же не жениться на ней собираюсь, а просто подружиться, пообщаться вплотную. Получится-хорошо! Не получится– пусть одна скучает, я себе еще поищу.

Остались конкуренты. Юра– не противник. Вася? После той лажи, что он совершил в Симферополе, тоже. Да он, похоже, барышнями не интересуется. Вовик занимается Леночкой и Ларочкой. Остался Вадим. Ну уж с ним мы как-нибудь поладим."

Вечер закончился с последним бревном, сгоревшим в костре.

Народ разбрелся по палаткам и не только. Ларочка с Леночкой и примкнувший к ним Крицкий, побродив в темном лесу, все-таки вышли к ущелью с эхом и, несмотря на поздний час, разбудили его. Они громко пели ему песни, а эхо им старательно вторило, с некоторым опозданием.

Было около половины второго, когда Вадим и Михаил решили идти спать. Совершая ночной моцион, они обсудили достоинство барышень и пришли к выводу, что дружить лучше всего с тамбовскими. И негласно поделили сферы внимания. Мишеньке досталась Королева, а Вадику– более красивая Инна.