Текст книги "Шесть историй о любви"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

К заведующей ЗАГСа тоже была изрядная очередь. Мало было посетителей лишь в отделы регистрации смертей и рождений. Но нашим героям и туда, и туда было еще рано.

Заведующая– миловидная женщина зрелого возраста, выслушав сбивчивую речь Веры и Игоря и их аргументы, посоветовала им зайти после обеда, когда будут давать еще сколько-то бланков и им, наверняка, хватит. Успокоенные ее обещаниями молодые люди вышли в общий зал и там узнали, что уже составляется список на послеобеденную подачу заявлений. Они записались в него шестыми.

Не желая вторично испытывать судьбу, Вера с Игорем прибыли к ЗАГСу, когда обед еще не закончился. У дверей также, как утром, толпился народ, правда, уже не такой молодой и горячий, как с утра. Здесь все больше преобладали люди зрелые, в возрасте. Дверь открылась, и солидные граждане, в отличие от утренней суеты, прошли к столику споро, но с чувством собственного достоинства, без толкотни.

Тарханов успокоился только тогда, когда та же утренняя служительница Гименея выдала и им желанные бумажки. Наши герои их заполнили и, постояв еще в одной очереди к другой сотруднице, были записаны в какой-то журнал и уведомлены, что, вообще-то, время на раздумье брачующимся дается три месяца, но, поскольку жених иногородний, им пойдут навстречу и назначают церемонию через месяц. Тяжело вздохнув, Игорь согласился и в душе пожалел, что женится первый раз. Тех, кто делал это повторно или неоднократно, расписывали в этой комнате тут же, лишь бы были свидетели.

Покинув ЗАГС, нареченные отправились в свадебный салон. В те благословенные времена всем, кто подавал заявления на брак, давали особые справки, по которым в специализированных магазинах жених и невеста могли приобрести необходимые к свадьбе вещи: одежду, обувь, предметы туалета, посуду, бывшие, как и все прочее, в дефиците. Там их ждал очередной сюрприз: то ли все раскупили те горячие молодые люди, что атаковали ЗАГС с утра, то ли товар давно не завозился. Из того, что там еще пылилось на полках, они ничего не смогли для себя выбрать. Хотя на Игоря и произвели некоторое впечатление какие-то импортные штиблеты без шнурков и настолько залакированные, что поначалу он их принял за галоши.

Та же ситуация повторилась и в ювелирном магазине– обручальных колец в продаже не было.

Но все это было ерундой по сравнению с главным: Игорь и Вера через месяц должны были стать мужем и женой.

Они вернулись домой к вечеру. Ребятишки встретили любимую тетю возгласами, что ей пришло письмо из Челябинска. "Челябинска,"– поправил детей Игорь и, на правах законного жениха, поинтересовался, кто это пишет его невесте с далекого Урала.

Девушка, прочитав послание, улыбнулась и сказала, что это письмо от их общей знакомой. Молодой человек, порывшись в памяти, не вспомнил ни одной знакомой, дамы живущей в Челябинске, о чем он и не преминул сообщить своей невесте. Вера, помучив его неизвестностью, сказала, что это весточка от Людмилы Сергиенко, той самой девушки, что была с ней тогда и в Ялте, и в Феодосии. Игорь сказал, что помнит ту невысокую блондинку, но он никак не ожидал, что она живет на Урале, поскольку тогда, во время знакомства речь шла о центральной России, о Калинине, что ли. Никитская с ним согласилась и пояснила, что, действительно, раньше Мила жила в Калуге, но там же в Крыму она познакомилась с каким-то парнем из Челябинска, и он настолько замучил ее своими любовными письмами, что бедной Сергиенко для своего спасения пришлось выйти за него замуж и переехать жить на Урал. А фамилия ее теперь,– Вера посмотрела в письмо,– Бурлакова.

Потом девушка поинтересовалась, далеко ли от Свердловска находится Челябинск. Игорь ответил, что когда Вера переедет жить к нему, то от подруги ее будет отделять всего двести километров.

Три с половиной часа на автобусе.

В тот вечер Тарханов не уехал в свое Пушкино. Не хотелось так быстро расставаться со своей невестой.

Перед сном они с Верой для приличия внесли раскладушку в комнату, но застилать ее не стали. Зачем? Если дверь в их комнату закрывалась на крючок, а места им хватало и на кровати.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рандеву в Куйбышеве.

Уехав первой электричкой в Москву, Игорь к одиннадцати уже добрался до рабочего места. Станок его крутился нормально. В него для пробы уже загрузили рабочую программу и он наравне с другими станками выдавал нужные для производства детали. Технолог цеха довольно потирал руки, а Тарханов взялся за неисправные платы и за полтора дня, к субботе, сделал две из них.

В четверг тут же в цехе его нашел по телефону Петрович и, узнав о состоянии дел, сообщил, что во вторник Игорю надо прибыть в Куйбышев. Туда же приедет и его друг Костя Cмирнов с командировочными листами. В Куйбышеве их ждут два станка, производства братской ГДР. Надо посмотреть, все ли там готово, и, если готово, то приступать к наладке.

Игорь согласился и сказал, что ему нужно поговорить с Константином, но приятеля в конторе не оказалось, и тогда Игорь вечером позвонил ему домой.

В субботу в Москве он первым делом купил железнодорожный билет до Куйбышева, а потом, побродив по городу, к часу прибыл на Красную площадь. Здесь он должен был встретиться с Верой. Но девушка задерживалась.

Несколько раз успел смениться караул у Мавзолея. Ровно в два началась уборка главной площади страны колонной уборочных машин.

И только к трем часам невеста Игоря появилась на площади. На этот раз, согласно ее объяснению, отменили даже ту электричку, на которой она приезжала в прошлый раз, и девушке пришлось добираться до Москвы проходящим через Тулу пассажирским поездом.

В этот день они пробежались по ювелирным магазинам и в "Бирюзе" на Садово-Спасской Игорь купил Вере обручальное кольцо. Потом, после посещения нескольких продуктовых магазинов, наши герои к вечеру вернулись в Тулу.

Утром они проснулись от детских голосов за дверью. Это когда надо идти в садик, ребятишки спят беспробудным сном, а в выходные, да еще в гостях, они встают чуть свет и начинают свои шумные игры.

Сначала дети говорили о чем-то своем, а потом, убедившись, что дверь в комнату тети Веры все еще закрыта, постарались заглянуть под нее– внизу была широкая щель.

– Какая большая нога,– произнес маленький Сережка.

Игорь спрятал ногу под одеяло.

– Где? Где? Это, наверное, тети Верина нога,– предположила Светочка.

– Нет,– не согласился мальчик,– у тети Веры нога маленькая и не такая в волосах. Эта большая нога, наверное, дяди Игорева нога. Он, наверное, с тетей Верой лежит, как мама с папой.

Девочка не могла представить, что ее любимая тетя лежит в одной постели с чужим, в общем-то, дядей, и не сдавалась:

– Нет, я сама видела, как тетя Вера раскладушку брала.

– А сейчас ноги нет,– сообщил малолетний наблюдатель.

– Вот видишь…

Тут послышался голос Ларисы, прогнавшей детей от двери и какими-то посторонними вопросами, отвлекшей их от спора.

Игорь и Вера, слушая их реплики, едва сдерживали свой смех.

Днем они погуляли по городу и, в частности, посетили Тульский кремль. За красивой кирпичной оградой кремля находились: какая-то автобаза или склад, два недействующих собора и… футбольное поле. Такое странное соседство поразило Игоря, но он уже устал удивляться чему-либо и отнесся к увиденному философски. В одной из церквей, как оказалось, размещался музей оружия, но в связи с санитарным днем он был закрыт.

Тогда, узнав, что через одну из башен можно подняться на стену, влюбленные по щербатым ступеням взошли на нее и посмотрели сквозь зубья на площадь Челюскинцев и белое здание обкома КПСС.

Потом они зашли в кафе "Мороженое" на пересечение улиц имени Ленина и Советской, где встретились с Киселевой Галей.

– Кто эта рыженькая, что на мне ни одного живого места не оставила своими бронебойными взглядами?– спросил Тарханов.– Ты ее знаешь?

Вера поглядела в тот угол, куда кивнул головой жених. Девчонка сидела с двумя подружками и, изображая из себя взрослую даму, маленькими глотками пила кофе.

– Это наша школьная пионервожатая Галочка. Завтра вся школа будет знать, как ты выглядишь.

– У нее очень нескромный взгляд для старшей пионервожатой.

Она, похоже, меня по себе примеряет.

Игорь не ошибся. Девчонка, действительно, думала о том, что у этой Никитской вполне приличный мужик. С таким можно было бы погулять и все остальное. Рост подходящий– метр семьдесят с чем-то, личико интересное– как у настоящего мужчины, суровое и благородное одновременно. Брюнет, брови густые, а глаза серые и взгляд такой изучающий, тяжелый и умный. Да и одет неплохо. Жаль, что он– не москвич. А впрочем, почему жаль. Зачем Никитской москвич? И так обойдется. А москвич нужен ей– Галине.

До понедельника Игорь в Туле не остался. Слишком много дел у него было в Пушкино. Сдав в предварительную эксплуатацию станок и пообещав приехать через три недели для окончательного подписания акта приемки, Игорь закрыл командировку и вечером с Казанского вокзал отправился в Куйбышев.

Утром он, проснувшись, вышел из вагона и снова очутился на… Комсомольской площади. Но не подумайте, что Тарханов повторил подвиг Рассеянного с улицы Бассейной и продремал всю ночь в отцепленном вагоне. Просто в нашей удивительной стране очень много площадей и улиц, но слишком узок круг революционеров и мало идеологически выдержанных понятий и профессий, в честь которых эти улицы и площади можно было бы назвать. Потому, находясь в любом большом городе, можно быть уверенным, что вы наверняка найдете там улицу Ленина, Маркса, Куйбышева, Кирова, Толстого, Маяковского, Фрунзе, Молодогвардейцев, Красноармейцев, Революционеров.

Весь этот стандартный Пантеон разбавляется местными советскими деятелями, которые неизвестно за какие подвиги удостоились чести увековечить свои, порой, неблагозвучные фамилии. Но нет и не было ни одного населенного пункта в нашей бескрайней стране, где была бы площадь Юденича, улица Капиталистов, Меньшевистский переулок, Кулацкий тупик или проспект Александра III-го. Вот и в городе на Волге площадь, где находился железнодорожный вокзал, тоже называлась Комсомольской.

Погода была мерзкая. Сверху капал нудный холодный дождь, а с великой русской реки дул порывистый пронизывающий ветер.

Миновав вокзал, Игорь поднял воротник куртки и, поеживаясь на сильном ветру, зашагал по улице Спортивной.

Было третье ноября 1987года и Куйбышев усиленно готовился к празднованию юбилея Великого Октября. Семидесятую годовщину собирались отмечать пышно и кумача не жалели.

К счастью идти было недалеко, и уже через несколько минут Тарханов добрался до цели своего путешествия: Аэровокзала. Именно здесь он должен был встретиться с Костей Смирновым.

Константин прибыл туда автобусом-экспрессом из аэропорта через полчаса. Его появление природа отметила мокрым снегом, сменившим дождь.

Друзья радостно поприветствовали друг друга и тут же отправились на завод: оформлять командировки и устраиваться. По дороге обменялись новостями.

Игорь, узнав, что дома все в порядке, а деньги, и вещи, что он просил, Костя привез, стал интересоваться делами в конторе и выяснять, чего это Петрович прямо перед праздниками их сюда послал. Как будто сейчас на заводе кому-то будет до наладчиков дело.

На что друг его ответил:

– Причем здесь Петрович, если мне самому сюда надо было.

– Но почему перед праздником?

– Деньги экономлю. Это в глупых советских фильмах у любящих людей и прочих героев нет никаких бытовых проблем. Посмотришь, как они в летнее время без всяких проблем ездят на юг, а в столицу берут билеты за час до отправления, так сразу думаешь, зачем и для кого предварительные кассы придумали? И денег-то они никогда не считают.

– Что-то я не понял твою тираду.

– Чего тут не понять! Если тебе понадобилось встретиться со своей зазнобой, так ты из начальника чуть душу не вынул, чтобы поближе к ней попасть. А был бы ты– киногерой, обошелся без всяких таких фокусов. Сел бы в скоростной лайнер прямого сообщения Свердловск-Тула и через семьдесят минут экранного времени создал бы крепкую советскую семью.

– В чем-то ты прав, но при чем тут деньги, которые ты экономишь?

– Я подумал, а чем я хуже тебя, и, чтобы увидеться со своей женой, попросился сюда в командировку. Я и так со среды ее не видел, завтра неделя уже. Если ты за счет фирмы жениться ездишь, то почему бы мне супругу таким же способом не проведать?

– Если я тебя правильно понял, то моя сестра находиться здесь? Или у тебя есть другая жена?

– Да все та же. Маринку сюда на курсы двухнедельные отправили, какой-то прибор осваивать. Не в Куйбышев, правда, а в Новокуйбышевск. Здесь у них, похоже, с фантазией на названия городов туго.

– Во дела! И Маришка здесь.

Так за разговорами они добрались до места. Быстро оформив бумажки, они уехали устраиваться в гостиницу. Обычно, получив направление на получение забронированного номера, наладчики не спешили покидать завод, а тут оба они спешили поставить своих любимых в известность о своих делах.

Поселившись в гостинице, Тарханов сразу же нашел междугородный телефон и позвонил в Тулу. Логопеда Никитской в школе не оказалось, но зато трубку сняла ее подруга Гончарук и, сообщив об этом, не забыла спросить, не надо ли чего Вере передать. И Игорь, сначала было сказавший, что нет, вдруг вспомнил, что в гостинице номер у него с телефоном, и продиктовал математичке, какие цифры надо набирать, чтобы до него дозвониться, пояснив, что сейчас он находится в Куйбышеве. Примеру Тарханова последовал и Смирнов, сообщив жене, что он приехал.

Вечером, когда Игорь с Костей уже пришли с завода, Вера позвонила, сообщив, что делает это уже третий раз, первые два раза никто не снимал трубку. Тарханов, естественно, обрадовался и ласково с ней разговаривал. Из ее реплик узнал, что по причине начавшихся каникул и отдыха ребятишек, она хочет взять несколько свободных дней и съездить в Ленинград, погостить два-три дня у подруги по институту. Также она поинтересовалась, не хочет ли Игорь составить ей компанию.

Наш герой задумался на секунду и потом спросил:

– Верочка, а эта твоя подруга, наверное, живет в однокомнатной квартирке с мужем, ребенком, старой свекровью и большой собакой породы водолаз? И она давно мечтает, чтобы незванно-негаданно к ней заявились Вера Никитская с женихом и пожили у них недельку?

– Дело обстоит немного не так. Софья живет с ребенком и в общежитии.

– Чудненько, я давно не отдыхал в семейном общежитии. Длинный– длинный коридор на сорок дверей, замызганная общая кухня, крики детей, бегающих по коридору… Отлично! Но ради тебя я готов отдыхать даже так.

– Да нет, там общежитие более современное, и Подивилова там комендант.

– То есть?

– Она работает комендантом в рабочем общежитии. В нем всегда несколько комнат держат для приезжих командированных. На праздники они чаще всего пустуют, и там можно спокойно пожить. В прошлом году мы с Валей Шутовой– моей подругой– ездили туда встречать Новый год.

Игорь обещал подумать и сообщить. Но Костя, находившийся в момент разговора в номере, поняв о чем речь, сказал ему, что просто мечтает о том, что бы дорогой шурин испарился бы на праздники куда-нибудь подальше. Поскольку ему– Косте– было бы приятней принимать свою жену без свидетелей. После чего они решили, что в ночь на шестое Игорю надо выезжать в Москву, а оттуда в Ленинград. Девятого же– вернуться. О чем они и сообщили Вере, которая обещала купить билеты туда и обратно.

В четверг, пятого числа, вечером после работы парни устроили отходную с пивом, как оба они любили. Банка опустела наполовину, когда дверь их комнаты открылась, и на пороге появилась единственная сестра Игоря и любимая жена Константина Марина с какой-то девушкой. Объяснив свое раннее появление тем, что завтра все равно на курсах занятий нет, она представила свою спутницу, с которой, как оказалось, в данный момент они вместе грызут гранит науки.

Подружку звали Еленой, и была она из породы тех девушек, которым не везло. И фигурка стройная, и ножки такие, что мини юбки, вновь вошедшие в моду, носить можно было, и личико чистенькое, умненькое, очки, правда, носила, но ее они не портили, а вот однако ж не везло. И чего еще этим глупым мужикам надо?

Лена оказалась местной, из Куйбышева, одна дочка у родителей, живет в центре в трехкомнатной квартире, имеется сад у мамы и автомобиль у папы. Все это выяснилось буквально через десять минут из болтовни Марины. Такой энтузиазм вызвал подозрение у мужчин и еще через пару минут дамы признались, что да, выпили с группой перед отъездом, по случаю праздника. Но совсем по капельке: по рюмке водки на нос пришлось и еще какой-то малиновый ликер был. И окончательно расхрабрившись, девушки потребовали, чтобы и им налили пива.

Игорь с грустью поглядел на Елену, которую, как понял он, сестрица привела с целью познакомить ее с братом. И опять ее ждала неудача. Но ведь бедная сестренка сама еще не знала, что они с Верой подали заявление в ЗАГС. Когда Игорь сообщал эту новость Константину, Маришка была уже на учебе. И, чтобы любимая сестра не зашла слишком далеко в своей посреднической деятельности, наш герой, дождавшись паузы в ее щебетании, ловко ввернул ей эту новость.

Марина крайне удивилась такой его резвости в принятии столь ответственных решений, тем более, без совета с ней. Как будто бывало такое, чтобы старший брат спрашивал разрешение на брак у младших членов семьи. Костя ей подтвердил это известие, молча кивая головой, по ходу рассказа Игоря. А Елена, поняв, что ее снова подкараулила неудача, вынесла удар судьбы мужественно. Только где-то в глубине глаз померкли огоньки, и чуть больше надрыва стало в голосе. Брат приятельницы, надо заметить, ей понравился с первого взгляда.

А потом в номер заглянула дежурная по этажу. Представитель администрации строго предупредила, что посещение гостей должно оканчиваться в одиннадцать часов, и ночевать посторонним в номере запрещено. Так что, через полтора часа извольте, барышни, покинуть гостиницу. Ребята после ее ухода переглянулись и пошли улаживать проблему. То ли их доводы с показыванием паспортов Марины и Константина звучали убедительно, то ли аргумент в виде коробки конфет, привезенных Игорем из столицы подействовал. В общем, дежурная вошла в положение и разрешила супругам Смирновым пожить в номере праздничные дни вместе, пока товарищ Тарханов прокатится в город на Неве. Тем более, что с учета он не снимается и обещает оплатить все по полной программе.

Вернувшись в номер, парни выпили пива на посошок. Время отъезда неумолимо приближалось, и Игорь засобирался на вокзал.

Елене тоже надо было домой, и Тарханов пообещал сестре проводить ее подругу до дому. Поскольку он в местном транспорте ориентировался слабо, ему пришлось довериться девушке. Довез он ее нормально, если не считать, что спутницу немного развезло и она скоропалительно решила выйти за Игоря замуж. Наш герой поначалу пытался ей напомнить, что у него есть невеста и именно к ней он сейчас поедет, но девушка под действием выпитого спиртного сперва не понимала, зачем ехать так далеко, когда можно жениться здесь на ней, а затем, подумав, согласилась быть второй женой. На что Тарханов заметил, что, к сожалению, они живут не в мусульманской стране, и что в России за это могут осудить самым настоящим судом народных заседателей. Елене стало жалко Игоря, и она решила не подвергать его такой опасности. В очередной раз услышав от него отказ подняться в квартиру и познакомиться с родителями, которые будут страшно ему рады, вытерев набежавшую слезу, Леночка крепко обняла спутника за шею и поцеловала в губы. На прощание, как она объяснила. А целовалась она, надо отметить, умело, жадно и горячо…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Город– колыбель Революции.

Расставшись с Леной, Игорь на такси уехал на вокзал. Через полчаса он забрался на верхнюю полку в плацкартном вагоне и проснулся только тогда, когда за окном мелькнула платформа станции Косино.

В Москве он прогулялся по предпраздничным улицам, выбирая такие, чтобы не выйти на большие универмаги. Начал он с Арбата от "Смоленского" гастронома, куда добрался на метро. Оттуда его маршрут пролегал по улице Семашко, где он, любопытства ради, зашел в магазин "Мясо". Здесь всего в нескольких десятках метров от сонмища пришлых покупателей, атакующих центральные гастрономы, Тарханов увидел идиллическую картину: у прилавка стояла типично московская бабулька и, тыкая пальцем и недовольно что-то выговаривая продавцу, выбирала кусок получше. Очередь из двух человек терпеливо ждала, пока ее обслужат. Да, в родном городе Игоря такую милую сцену увидеть было невозможно.

Затем он прошел по Огарева, любуясь на здание под номером шесть, по проезду Художественного театра, где ознакомился с местоположением знаменитого МХАТа, по улице Кузнецкий мост мимо агентств зарубежных авиакомпаний.

Посредине этой улицы он заметил небольшую, но весьма темпераментную толпу. Через пару минут он разобрался, что это– книжные "жучки". Когда он проходил мимо них, ему предложили талоны на макулатурные книги и произведения Спока по воспитанию детей.

Миновав одетое в гранит здание, где когда-то давным-давно располагалось страховое общество "Россия", Тарханов попал на Большой Комсомольский переулок и здесь решил, что пора выбираться на Садовое кольцо. Первой, ведущей налево, была улица Богдана Хмельницкого, незаметно переходящая в Чернышевского. Далее все было знакомо, и вскоре он вернулся на Комсомольскую площадь.

Туда, откуда утром он начал свое путешествие. Там, возле выхода из метро у Ленинградского вокзала, он стал ждать свою невесту.

В третий раз он собирался встретиться с любимой в столице, и в третий раз она опаздывала. Но, привыкший уже к такому положению дел, Игорь ждал терпеливо, внимательно разглядывая выходящих из метро людей. Иногда кое-кто возле него приостанавливал свое движение, и он слышал чужие разговоры. То это были дед с бабкой с чемоданами– явно транзитники, которые долго спорили о том, куда им надо идти, чтобы ехать в Рязань. А потом, когда разобрались, старушка долго ворчала на старика за то, что в метро он повел ее сюда, а не к Казанскому, и теперь придется с багажом тащиться через площадь, поскольку московские носильщики просят неслыханно дорого. Дед молчал и терпеливо нагружался узлами. Затем неподалеку от Игоря остановились два столичных жителя средних лет. Оба, убедившись, что живут нормально, стали хвастаться успехами детей.

Один сообщал, что сын его поступил в этом году в институт, а другой рассказывал, что дочка учится уже на втором курсе и дружит с мальчиком. Первый сделал замечание, что главное, чтобы парень оказался не лимитчиком, претендующим на московскую жилплощадь. На что второй ответил, что дочь его умна, воспитанна и, по ее словам, на дух лимитчиков не переносит. Тут они оба рассмеялись, видимо, радуясь такому поведению девочки, и, попрощавшись, расстались. Потом внимание Игоря привлекли цыганки, торгующие чем-то белым на палочке. Они, распродав товар, подходили к своей товарке с большой сумкой, стоявшей в трех шагах от него, брали новые порции и призывно кричали, смущая Игоря:

– Козинаки! Кому козинаки! Сладкие козинаки!

Через полчаса Тарханов соблазнился и решил рискнуть полтинником. Будучи на Востоке, он ел различные тамошние сладости. И, насколько он помнил, козинаки были весьма вкусной вещью. Правда, его смущал белый цвет предлагаемого продукта. Вроде, сладость должны были делать из подсолнечника…

Расплатившись, он вкусил сладкой массы и почувствовал себя дураком. Круглым дураком! А как иначе можно назвать человека, который под видом благородного козинаки купи подслащенных кукурузных хлопьев на палочке. Откусив пару раз, он, без сожаления и ругаясь про себя, бросил остаток отравы в мусорную урну.

Прождав в общей сложности час, он встретил Веру. Они первым делом спустились в камеру хранения, где Игорь еще с утра занял ячейку, сейчас свободных уже не было, и спрятали там ее багаж, после чего налегке отправились гулять. Их поезд на Ленинград был вечером.

В тот день они сумели пройти с экскурсией в Кремль и посмотреть кое-что из достопримечательностей, как-то: Царь-колокол, Царь-пушку, соборы, оружейную палату и Кремлевский Дворец съездов. Последние два здания, как и другие государственные учреждения,– только снаружи, естественно. Потом Вера с Игорем прогулялись по главной улице столицы– улице Горького. Девушка долго пробыла в магазине "Наташа", где купила для свадьбы белый костюмчик венгерского производства, а ее жених с любопытством посетил магазин "Вина России", где ему повезло меньше: к сожалению, ничего интересного там не было– руководящая партия продолжала борьбу за трезвый образ жизни. Обедали они в кафе возле Центрального почтамта.

В купе им достались места третье и четвертое. Напротив, на первом и втором расположились две девицы примерно одного с ними возраста. Как выяснилось позднее, они были сестрами. Старшая– серая мышка в очках – расположилась на нижней полке и все больше молчала. А младшая– с пышными формами и посимпатичнее– забралась на верхнюю и уткнулась в "Огонек". Игорь и Вера сидели на своем нижнем месте и, держась за руки, шептались тихо-тихо, как умеют шептаться только влюбленные.

Потом прошла по вагону проводница и предложила чаю. Попив темной жидкости с двумя конфетками, Никитская удалилась из купе за постелью. Ее примеру последовала и старшая сестра. Младшая же спустилась вниз и, положив ногу на ногу, достала пачку сигарет с фильтром. Пристально глядя на Игоря, она спросила:

– У вас нет огня?

Голос у нее был чуть низковат и хрипловат.

– Я не курю,– нейтрально ответил Тарханов.

– Надо же, какой мужчина! Он еще и не курит.

Голос ее стал мягче, волнением она овладела. Откинувшись назад, она продолжила:

– И никогда не курили?

– Нет. Даже не пробовал.

– А я вот с семнадцати, как в техникум пошла. У нас почти все девчонки в группе курили, кроме мокрых куриц– тихонь всяких. А ваша жена тоже не курит?

– Моя невеста? Нет. А зачем?

– Жизнь через дым сигареты приобретает другие краски… А хотите я вас научу?

– Спасибо. Уже пытались. И тоже девушка, между прочим.

– Да? Но она, наверное, не умеет так, как я. Есть такой романтический способ– изо рта в рот. Я вдыхаю дым из сигареты, потом наши уста сближаются, и, когда они почти соприкоснутся, вы вдыхаете дым от меня.

Она, прищурившись, улыбнулась.

Игорь тоже улыбнулся и ответил:

– Я боюсь задохнуться и умереть… от счастья.

Тут дверь в купе открылась, и проводница сказала в одну фразу:

– Курить только в тамбуре, белье ушли получать?

– У меня не горит.

– Ушли,– кивнул Игорь.

В дверях появилась серая мышка– старшая сестра, и младшая сказала:

– Надумаете– приходите, научу.

Она достала из сумочки зажигалку и вышла из купе. Старшая заподозрила Тарханова в неприличном поведении и посмотрела на него осуждающе.

Потом пришла Вера. Игорь вышел, дав дамам возможность переодеться. Уже в темноте он залез на свою полку и перед сном долго думал: почему все эти охочие до приключений гражданки прятались от него, пока он не встретил Веру. Еще полгода назад он был свободным человеком и не отказал бы во взаимности ни Лене, ни Эллине, ни этой крале с бюстом Софи Лорен. Тем более, что ни на что большее, они, вроде, не претендуют. Не стал же он за эти полгода красивее. И вот стоило ему влюбиться, подать заявление в ЗАГС, как они, словно мухи на мед, потянулись к нему. Может их покоряет его равнодушие, как у Пушкина: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей."

Здесь Игорь немножко кривил душой. Он с рождения был симпатичным мальчиком и всегда нравился девушкам. Еще когда он был совсем ребенком, взрослые девчонки с интересом тискали живого, черноволосого, сероглазого малыша. Но несмотря на то, что их симпатии и прикосновения ему нравились, он всегда норовил вырваться.

Тут, понимаешь, играть в войнушку надо, бой идет, а тебя подхватывают на руки, словно лялечку.

В пионерском лагере вожатые-студентки тоже любили шустрого, сообразительного пацаненка и охотно опекали его лет до тринадцати, когда у него стали проявляться мужские черты характера и сломался голос. А потом на Игоря стали обращать внимание ровесницы и он, время от времени, получал глупые записки, написанные девичьим почерком с предложением дружбы, причем, всегда без подписи. Правда, и он перестал быть пассивным объектом любви, начав обращать внимание на хорошеньких девушек. Иногда ему везло, иногда– нет.

В институте было самое золотое время. Девушек в УПИ училось много, и симпатичные среди них попадались часто. И если бы не любовь к радиоэлектронике, из Игоря мог получиться заправский дон– жуан. Но он уделял девочкам не слишком много времени. После футбола и микросхем с транзисторами, после пива и детективов они занимали в его жизни место пятое, наверное. Своим однокурсникам удивлявшимся тому, что он не слишком часто пользуется своей популярностью среди студенток, Тарханов пояснял, что от футбола и пива он получает удовлетворение всякий раз, а вот девушки требуют столько внимания… Да еще без всякой гарантии на успех.

Но по известным причинам пришлось перевестись на заочный и сходить в армию. Потом с этой разъездной работой и параллельной учебой было, честно говоря, не до романов. Хотя именно тогда Игорь и понял, что в семейной жизни и в ребятишках от любимой женщины есть какая-то своеобразная прелесть. Учебу он закончил, но вечные командировки мешали прочным отношениям с дамами. На свое счастье он встретил Веру…

И вот теперь, до него стало доходить, что любовь– это не только стремление быть рядом с объектом свой привязанности, но возможность отказаться от случайной связи. Причем, отказаться легко, без лишних душевных мук и переживаний.

Мысли постепенно перетекли на разговор с попутчицей, а затем на Марго– девушку, которая очень хотела научить его курить.

Это было сразу после того, как он вернулся из армии и устроился по рекомендации друга отца на работу в Центр наладки станков с ЧПУ. Его тогда сразу направили на курсы микроЭВМ. Там параллельно учились и программисты-технологи для тех же станков. Маргарита была одной из них. Игорь и Рита сразу заметили друг друга, в первый же день: как он не посмотрит в ее сторону, так встретит ее изучающий взгляд…

Она, единственная из учащихся дам, на переменках всегда выходила подымить на ту площадку, где курили мужики из их группы, а Игорь, единственный некурящий среди них, присутствовал там за компанию.

Но романа между ними так и не получилось. Он сразу понял, что она "динамо"-девушка, которая любит погулять за чужой счет, но никогда не считает себя ничем обязанной. И хотя они сблизились, вместе ходили на все культурные мероприятия, иногда Тарханов оплачивал ее мелкие счета в кафешках, оба не переступали какой-то определенной черты. Игорь понимал, что даже если он устроит ей красивую жизнь, то ему ничего не обломится, а девица видела, что он ее раскусил и не провоцировала– все-таки он был отличный парень.