Текст книги "Шесть историй о любви"

Автор книги: Михаил Антонов

– Это только у берега ил,– ответил он.– Метров через десять он кончится. Там будет только песок.

Катерина сделала еще несколько шагов и ил, действительно, кончился. Она пошла дальше, пытаясь зайти поглубже. Глубина сначала увеличивалась, дошла до середины бедра, а затем опять стало мелко– по колено. Катерина опять оглянулась на молодого человека, тот хитро улыбался. Она пошла дальше, но история повторилась. Она дошла уже до первых бурунов, когда Володя встал и быстро пошел за ней, что-то крикнув на ходу Витьке.

– Настоящие глубины начинаются вон там, за третьими бурунами,– объяснил девушке догнавший ее Владимир.– Почему здесь и хорошо купаться с детьми.

Они вместе прошли туда. Там вода была заметно холоднее, но все равно приятная. До берега было уже метров семьдесят. Минут десять они плавали, переговариваясь о пустяках. Потом, устав, решили идти к берегу.

Ребятня, накупавшись, расположилась на песке и загорала.

Владимиру и Катерине было видно, как к ним подошла девушка. Это оказалась Катюша-младшая. Она скинула платье и тоже пошла в воду.

Где-то на полпути до глубины молодые люди с ней встретились. Поравнявшись с Владимиром, Катюша выразила сожаление, что они уже выходят. При этом она внимательно рассмотрела Катерину. И этот пытливый взгляд выдавал ее. Девчонка смотрела на приезжую оценивающе, как на соперницу.

Младшая проигрывала старшей по многим параметрам. Ее фигура еще была по-девичьи худа и неразвита, купальник закрытый, старенький и немодный. Да и где найдешь в этой глуши модный. И на что его купить, если в их семье было четверо детей, а она, старшая, еще не работает, а учится. И руки у Катюши были без маникюра. Попробуй подои корову с маникюром. А у этой– и тело, как на картинке, и грудь красивая, и ноги, и купальник, как в последнем номере моделей сезона. Катюшка видела этот журнал в ателье, когда была месяц назад в Махачкале. И стрижка у городской красивая…

Девчонка тяжело вздохнула, к горлу подкатил комок. Хотелось зареветь. И, чтобы этого не произошло, она нырнула в набегавшую волну."

– Ну вот. Тут Иван Бунин пропадает, а я думал, что мне придется одному все сочинять,– прошептал Бурлаков на ухо Вадиму.

Тот молча кивнул.

"Владимир повернулся к солнцу животом, Катерина спиной. Дети, сидевшие и лежавшие вокруг них, стали приставать к ней с вопросами, как ко всякому новому человеку.

– Тетя Катя, а вы откуда приехали?

– Из Ленинграда.

– Вы там живете, да?

– Нет, я там пять лет училась, а жила в другом городе.

– А вы на кого учились?

– Я экономистом буду на заводе. Уже распределение получила.

– А наша Катька в медицинском училище в Кизляре учится,– пояснил Витька.

– Ну что ж, хорошая специальность– сестра милосердия.

– Она акушеркой будет,– добавила самая маленькая девочка Машенька.

– Тянут вас тут за язык,– сказала Катюша, выходя из воды и услышав, что речь идет о ней.

– Вон видите, тучка,– показала она куда-то в море. – И волны усиливаются. Надо уходить, моряна начнется.

Ребятишки заголосили: "Моряна, моряна,"– и стали собираться.

Катерина молча поглядела на Владимира. Тот пожал плечами и сказал, что, наверное, местным понятно, о чем речь, и что если так говорят, то, пожалуй, пора действительно идти.

Все быстро оделись, и малышня помчалась наперегонки к поселку. Со взрослыми осталась только шестилетняя Машенька. Катя– младшая, сначала хотела тоже задержаться, но поняла, что будет лишней, и быстро пошла вперед. Катя– старшая надела платье, но не стала обуваться. Ей захотелось, подобно убегавшим детям, пройтись по земле босиком.

Владимир собрал одеяло, стряхнул его, и они пошли. Когда молодые люди поднялись с берега к дороге, они увидели, как ушедшую вперед Катюшу догнали два паренька на мотоциклах, о чем-то с ней поговорили, потом девчонка села сзади одного из них, и мотоциклисты умчались, поднимая тучу пыли. Вскоре за поворотом скрылись и остальные ребятишки. Володя, Катерина и Машенька, державшая девушку за руку, пошли одни.

– Машенька, так что такое моряна?– спросила девушка.

– Это когда ветер с моря,– пояснила девочка. Более вразумительного ответа от нее добиться не удалось.

Они прошли полдороги до поселка, когда слова девочки стали оправдываться. Им в спину сильно подуло. Но что в этом было опасного, было пока непонятно. Потом воздух стал серым, солнце спряталось за тучкой или облаком. Ветер дул не рывками, как обычно, а с постоянной силой. И тут неожиданно, словно манна небесная, с неба на них посыпался песок вперемешку с каплями то ли дождя, то ли морских брызг. Стало ясно, что моряна– это не только ветер с моря, а и пыльная буря, рождаемая этим ветром.

– Да, искупались, называется,– произнес молодой человек.

– Вся голова в песке,– произнесла Катерина.– Да ты не оглядывайся, песок в глаза попадет,– сказала она девочке.

– Теперь мне понятно, почему местные женщины поголовно в платках,– добавила она через пару минут.– У вас можно будет дома голову помыть?

Чувствуя свою вину за испорченную прическу, Владимир пообещал:

– Организуем.

Потом решил объясниться:

– Я приезжаю сюда в третий раз, но впервые попадаю в такой переплет.

Наконец, они добрались до села. На его улицах ветер дул слабее. Машутка, увидев свою хату, убежала вперед. А когда наши герои добрались до дома тетушки Владимира, то ветер стих совсем, и опять выглянуло солнце. Катаклизм продолжался всего с полчаса.

Зайдя во двор, Катерина спросила, где можно найти расческу.

Владимир сказал, что в доме на комоде. Девушка прошла в дом, а молодой человек вышел со двора. Катерину ожидало новое разочарование. Волосы, после купания в море, расчесываться не желали. Они стали твердыми, как проволока. Тут она заметила, что платье, надетое на невысохшее тело и побывавшее в пыльной буре, в некоторых местах испачкано. Похоже, у нее сегодня несчастливый день.

Прическа испорчена, платье грязное, от автобуса отстала. Хоть вешайся. Хорошее впечатление от купания было испорчено.

Девушка вышла во двор. В саду она видела колодец, а на летней кухне – тазик. Она зачерпнула воды из колодца, налила в таз, намочила волосы и попыталась их намылить. Мыло упрямо не мылилось. От неудач можно было разреветься.

Тут с улицы вошел Владимир. Он увидел ее неудачу и рассмеялся.

– Это бесполезный трюк. Этой водой, Катенька, невозможно вымыть голову. Она слишком жесткая. И, кстати, не вздумайте ее пить. Расстройство желудка я вам гарантирую.

– А что же пьют местные жители?

– Ее, ее родимую. Но к ней нужно привыкнуть. Я за отпуск не успеваю. Поэтому покупаю в магазине минералку или пиво в буфете.

Правда, здесь оно поганенькое. А еще аборигены любят пить вино.

Самодельное. Да, Катюшь, не расстраивайся,– тут он первый раз назвал ее на ты и больше они не выкали.

– Что же теперь делать?

– У меня здесь припасено ведерко воды из артезианской скважины. Этой можно все: и мыть, и стирать, и пить. Кстати, платье тоже постирать не мешало. А то пыль на нем здорово осела. Давай так, я тебе сейчас чего-нибудь найду переодеться, а потом схожу на артезиан еще за чистой водой. Этим ведерком ты постираешься, а новой водой помоешь голову.

Так они и поступили.

Владимир отправился за водой. Неподалеку от дома, где ночевали водители междугородных автобусов, он приметил двух мотоциклистов. Но это были не те парни, что увезли младшую Катюшку.

– Ее здесь нет,– сказал один мотоциклист другому.– Где теперь ее искать будем?

Ответа второго рокера Владимир не услышал, а на обратном пути их уже не было. И он про них сразу же забыл.

Катерина, переодевшись в длинную для нее майку Володи и его же шорты, выглядела весьма соблазнительно: у нее были стройные ноги, а грудь, приятно для глаза, колыхалась под тонкой материей.

На веревочке висели ее платье и купальник. Владимир хотел ей что– то сказать, какой-нибудь комплимент, но впервые почувствовал себя с ней скованно. И чтобы преодолеть эту скованность, он произнес:

"Вот вода".

Катерина помыла голову артезианской водой и стала расчесываться.

Это очень красиво, когда женщина расчесывает волосы. Она поднимает обе руки вверх, грудь у нее становится рельефней и, глядясь в зеркало, женщина становится наиболее естественной. Ожидавший этого момента Владимир, достал откуда-то блокнот и автоматический карандаш…

Катерина не замечала этого. Тут калитка открылась и на пороге появился Витька с литровой банкой молока.

– Дядя Володя,– сказал он, подходя к молодому человеку. Мамка вам молоко прислала, как баба Марина велела. А еще баба Марина велела сказать, что приедет завтра. Мамка вернулась, а она нет. Она в Кизляре на колхозном дворе заночует. Ух ты! Как здорово! Вы и танк можете хорошо нарисовать? А самолет?

Молодой человек отложил блокнот и, приняв молоко, спросил:

– А теперь поподробней, Гаврош, пожалуста.

– Мамка приехала одна,– Витька пытался говорить медленее. Баба Марина осталась в Кизляре, допродаст помидоры и приедет завтра. А вам велела принести молока.

Девушка тоже подошла к столу и внимательно выслушала мальчика. Тут она заметила блокнот. Она взяла его в руки и спросила у Владимира:

– Что будем делать?

– Продолжать нашу культурную программу. Если уж я остался за хозяина, то будете снимать ночлег у меня. Спасибо, Витька, ты свободен, ты свою задачу выполнил. А машину я тебе потом нарисую.

– Не машину, а самолет и танк.

– Ладно, ладно и паровоз,– сказал художник, выпроваживая пацана. Надо было переварить информацию.

– Хм,– сказала девушка, разглядывая блокнот.– Это, надо понимать, я? Похоже, как ни странно. Вы художник?

После того, как мальчуган сообщил им о неприезде хозяйки, отношения у них опять стали как бы официальными.

– Да, в те месяцы, когда я не торчу на море,– я художник. Я работаю в издательстве. Книги оформляю.

– О, это интересно. У меня еще не было знакомых художников.

Я имею в виду профессионалов,– девушка пролистала еще несколько страниц блокнота.– А это Катя– соседка яблоко грызет. Это Витек рыбу ловит,– она перелистывала блокнот.– Это опять Катюшка, Машенька, дед какой-то смешной.

– Его я на автостанции в Кизляре увидел.

– А это бабуля и есть твоя тетя?– спросила она.

Он кивнул головой.

– Здорово! Мне нравится.

Вновь скрипнула калитка, и в ее проеме нарисовалась Катюшка."

– Давай еще перерыв. А то я уже охрип,– сказал Краснов.– Наливай, для металла в голосе.

Опрокинули еще по стаканчику пива. Для чего пришлось достать последнюю банку.

– А ты тоже это уже заранее сочинил?– спросил Вадим.

– Нет я прямо сейчас выдумываю– ответил Краснов.– Я продолжаю диктовать:

"Она была в платье, которое можно было считать выходным, и в явно парадных туфлях.

Катерина-старшая поняла уже, что девчонка ходит сюда не просто так. Женщины лучше понимают друг друга.

– Владимир Андреевич, а вы сегодня в кино пойдете? Там картина хорошая– "Зимняя вишня", про любовь. А потом танцы будут.

– Не могу же я гостью одну здесь бросить. Если только она пойдет,– посмотрел он на Катерину.

Девушка нерешительно пожала плечами.

– В принципе, можно и кино посмотреть. Хотя я его и видела уже.

– Приходите обязательно,– и девчушка исчезла на улице.

– Сдается мне, что эта девочка ходит сюда с какой-то целью,– закинула Катерина крючок.

– Здесь это– нормально. Дальняя родственница, как-никак. Да и всем нам было когда-то семнадцать…– ответил художник.– А вообще-то, нам пора поужинать. Я прав?

– Да, не мешало бы.

– Молоко у нас есть, хлеб есть, борщ я, правда, в холодильник поставил. Катя, вон на тех грядках есть помидоры и огурцы. Нарвите их, а я пока схожу в дом.

Через пять минут девушка помыла и нарезала овощи. Владимир вышел с блюдом и бутылками.

– Здесь есть домашнее вино прошлогоднего розлива, попробуем?

– Не знаю.

– Да оно некрепкое,– и он разлил по стаканам.– А это балычок. Рекомендую.

– А черной икры нет?– подковырнула Катя.

– Сейчас не сезон. Ее надо заказывать браконьерам. Я тетушку озадачил, думаю к концу отпуска она достанет,– ответил Владимир на полном серьезе.

– А есть знакомые браконьеры?

– У меня ни одного. Но тетка-то знает, кто чем в деревне занимается.

Ужин получился. Вина, правда, Катерина почти не пила.

Платье высохнуть не успело. По причине неисправности телевизора, который говорил, но не показывал, все-таки решили идти в кино.

Девушка поинтересовалась, как в поселке отнесутся к тому, что она будет в шортах. Катюшка, например, ее разглядывала в этом наряде очень уж придирчиво.

Владимир ответил, что молодежь все же более-менее цивилизованная, поймут, что она не местная, и не осудят. Потом он рассказал, что в деревне довольно долго были экзотикой очки. Вот когда он приезжал сюда в детстве, на всю Крайновку был только один дедуля в очках, и все его знали. А теперь применение оптики не считается чем-то необычным. Нравы меняются. Правда, иногда не в лучшую сторону. Раньше в деревне на праздник пили только свое вино, а теперь вино стало хуже. Его варварски пытаются крепить табаком.

И пьют все больше покупную водку. Да и тавлинов вот стало больше.

Катерина переспросила: "Кого?" И Владимир пояснил, что здесь тавлинами местные старожилы называют все сорок племен Дагестана: и аварцев, и лакцев, и кумыков, и иже с ними. Раньше в поселке жили только русские, а сейчас сюда все больше переселяют горцев.

Так за разговорами они дошли до клуба. Женщины, отдыхавшие после дневных трудов на лавочках возле своих хат, смотрели на них с любопытством, но вслед не шипели. На полпути им опять попались те же два мотоциклиста, которых Владимир встречал, пока ходил за водой. Парни критически поглядели на молодых людей.

– Это тоже не она. Та должна быть в белом платье, а эта в футболке и с фраером,– сказал один из них, когда они разминулись.– Жалко, что эта краля не одна. Ладно, поехали домой, а то скоро стемнеет. Нет ее здесь.

Возле клуба толпилась в основном молодежь. Катюшка стояла у порога в компании двух молодых парней примерно ее же возраста.

Увидев Владимира и Катерину, она одновременно и обрадовалась и загрустила. Старшая из девушек с любопытством смотрела за сменой эмоций на лице младшей. "Славная девчушка,"– подумала она."Сколько непосредственности. И скрывать чувства еще не научилась."

– Привет, молодые, длинноногие, политически грамотные,– сказал Владимир и подал им руку.

Юноши охотно поздоровались и стрельнули у него по сигаретке.

– Это мой тезка и троюродный племянник– Вовка Некрасов, Катюшкин брат. А это– его дружок Санька,– представил их художник. Что ж вы, молодые люди, одну Катюшу от моряны спасли? Хоть бы еще кого из детей посадили,– упрекнул он их.

Тут двери клуба открылись и народ повалил во внутрь. Катерина держала в руках кошелек, но Владимир не позволил ей его открыть. Правда, и он не мог почувствовать себя джентльменом, поскольку билет стоил всего лишь десять копеек.

Зал был почти полон. На картину про любовь пришли даже молодые мужние женщины. Мест на билетах указано не было. Садились кто где хотел. Катюшка с подругами и друзьями скрылась где-то в задних рядах. Владимир со своей спутницей расположились недалеко от выхода. Их руки, порой соприкасавшиеся на подлокотнике, передавали взаимное тепло и немного мешали воспринимать метания одинокой женщины на экране, которая все никак не могла устроить свою судьбу.

После фильма начались танцы под магнитофон. Посмотрев на это действо минут десять, Катерина с Владимиром пошли домой.

Стоило им отойти от клуба тридцать метров, как ночная мгла окутала их. Улицы Крайновки, за исключением центральной площади, не освещались. Луна тоже не хотела показываться.

– Как же мы дойдем до дому?– спросила Катерина.

Владимир глубоко вдохнул носом чистый, напоенный морем воздух, и ответил:

– По запаху. Я банку молока оставил на столе.

Девушка шутку оценила. Но темнота была такая, что она уяснила смысл выражения "хоть глаз выколи". Глазам, действительно, не за что было зацепиться, и это немного раздражало. Казалось, что вокруг бездонная пропасть, и каждый шаг вызовет падение в нее.

– Нужно отойти подальше и на минуту закрыть глаза. Когда глаза привыкнут, можно будет увидеть дорогу,– посоветовал Владимир.

Катерина решила довериться совету. Действительно, вскоре она стала различать более светлую ленту дороги среди темных пятен травы и грязных берегов канав. Они, не торопясь, пошли по улицам.

Выбирать направление Катя доверила спутнику. Ей казалось, что хоть она и видит дорогу, но никогда не разберется в хитросплетениях бесконечных заборов, поворотов и мостков.

Они прошли половину дороги, как мимо метнулась огромная, сильная тень. Катерина непроизвольно взвизгнула и инстинктивно прижалась к своему спутнику.

– Ты что? Это же просто корова,– сказал Владимир шепотом, нежно обхватывая рукой девушку.

Катя прижималась к нему всем телом, и он ощущал прикосновение ее красивой груди. Ощущение было приятным.

Девушка, осознав, что она обнимается с молодым человеком прямо на улице, вежливо высвободилась и спросила тоже негромко:

– А что она здесь…– она подбирала слово.– Пугает?

– А здесь обычай такой. Коров держат в хлеву только зимой. А летом они весь день на пастбище. Вечером их гонят в деревню, хозяйки их доят, а потом выгоняют ночевать на улицу. Кстати, это не первая корова, мимо которой мы прошли. Вон там еще одна лежит, слышишь дышит? Так что, привыкай.

Дальнейший их путь прошел без приключений.

Во дворе Катерина попыталась включить свет на летней кухне, но Владимир не позволил, пояснив, что их тогда заедят комары. В темноте они допили молоко, заедая его хлебом и смеясь над последним происшествием.

Потом молодой человек отвел ее в дом, показав постель, где ей придется провести ночь, сам же он собирался расположиться на кушетке в летней кухне, отгородившись от комаров марлей.

Катерина закрылась на крючок, переоделась в высохший купальник, сложила все свои вещи на стул рядом с кроватью и с удовольствием забралась в постель.

Она здорово устала. И все же день закончился неплохо. Она стала думать о том, что ей показалось приятным сегодня. И неожиданно поняла, что наиболее приятные ощущения у нее сегодня были в объятиях Владимира, после встречи с коровой. Она почувствовала себя в его руках как-то спокойно, уверенно, как за каменной стеной. Как-то на своем месте. Потом она немножко подумала о том, как бы она могла себя повести, если бы в тот момент Володя ее поцеловал. Но к однозначному выводу не пришла. Столовый нож, который она потихоньку прихватила с собой из кухни на всякий случай, показался ей теперь невероятной глупостью. Девушка столкнула его со стула, и нож упал на пол. Катя даже подумала, не стоит ли ей снять крючок на двери, но вставать уже не хотелось. Вскоре она заснула. Снилось ей что-то такое, о чем даже подругам не рассказывают.

– Хотел бы я поглядеть, что девушкам такое снится,– сказал Роберт.

– Ну, Боб, тут собрались почти интеллигентные люди, а ты пошлости говоришь,– возразил Алексеев.

– Да я только одним глазком, в щелочку.

– Тут не баня, чтобы в щелочку. Продолжай, Владимир.

"Проснулась Катерина уже утром – в окно вовсю светило солнце.

По комнате кто-то ходил. Это был Владимир. Он подошел к кровати и склонился к ней. Катерина зажмурила глаза. В груди она ощутила холодок ожидания. А еще быстро-быстро забилось сердце…

Но поцелуя не последовало. С закрытыми глазами она услышала, как половицы заскрипели в обратном направлении, дверь негромко стукнула и все затихло.

Катя открыла глаза– в комнате никого не было. И опять она не могла решить, что она испытывает больше: облегчение или недоумение. Она встала, надела опять майку и шорты, платье надо было погладить, и вышла во двор.

Владимир стоял у кухонного стола и резал лук тем самым ножом, который она вчера вечером брала с собой.

Они сказали друг другу "доброе утро" и оба поняли, что не возражали бы, если б эту фразу они могли говорить друг другу и во все другие дни.

Владимир сказал, что скоро будет готов завтрак и объяснил ей, где следует взять утюг и покрывало для глажения платья.

Катерина умылась и отправилась в дом за утюгом. Когда она вышла уже в платье, то застала Владимира в компании с Катюшкой.

Катюшка вежливо поздоровалась и внимательно посмотрела на Катерину, как будто по ее лицу пыталась прочесть о том, как прошла нынешняя ночь. Неизвестно, что она там почерпнула, но, перекинувшись с Володей еще несколькими фразами, девчонка удалилась.

– Ох и шустрые у тебя родственники.

– А что, хорошая девчонка. Уже парням головы крутит. Санька за ней как веревочка… Кстати, она говорит, что в одиннадцать часов будет автобус до Бирюзяка. Поедешь?

– А сейчас сколько?

– Без четверти десять. Вы долго спали, сударыня.

Причин оставаться не было. Катерина сказала, что уедет.

После завтрака, теперь ей уже не потребовалась отдельная тарелка для салата, они еще поболтали о Ленинграде, присели на дорожку и пошли на автостанцию.

Подходя к будке, где продавали билеты, Владимир объяснял ей местные особенности пользования автоуслугами:

– Если ты подходишь к кассе и там написано, что билетов нет, это вовсе не означает, что ты никуда не уедешь. Просто ты входишь в автобус, занимаешь любое свободное место и молча едешь. А на выходе отдаешь стоимость проезда водителю. Не требуется ни копейки больше. Контролер все равно получает с водителя деньги независимо от того, есть у него зайцы или нет. Поэтому, чем больше пассажиров, не платящих в кассу, тем выгодней шоферу рейс. Здесь работники автобусного хозяйства весьма богатые и уважаемые люди.

Билет они все-таки купили. И Катерина отказалась от того, чтобы платил Владимир. Пояснив ему, что это будет выглядеть так, как-будто он ее выпроваживает.

Вскоре показался автобус до Бирюзяка. Переваливаясь с боку на бок, он подкатил к остановке. Из него высыпал народ.

– Стоим пять минут,– объявил водитель.

В этот момент художник решил сделать свой прощальный подарок и протянул девушке сверток.

– Это книга– лучший подарок,– так сказать,– произнес он.

– Это твоя работа?– спросила догадливая Катя.

– Да. Я ее оформлял. Там, где написано художник, моя фамилия.

Девушка открыла книгу и ее лицо выразило удивление.

– Южно-Уральское издательство?

– Да.

– Так это же Челябинск?

– Да.

– Ты там живешь?

– Да,– он уже отвечал не так уверенно, как будто в чем-то сомневался.

– А что же ты раньше не сказал? Я ведь тоже из Челябинска.

– Ты же мне все про Ленинград рассказывала.

– Ну да. Я училась там в университете, родственники у меня там, но родилась я и жила до института в Челябинске. И распределение у меня в Челябинск. У меня там родители на улице Калинина живут. Знаешь такую улицу.

– Какой вопрос, я живу в доме, где магазин "Кругозор".

– А в какую ты школу ходил?

– В шестую.

– И я тоже, у нас классная была Галина Александровна– англичанка.

– Я тоже у нее учился. А почему я тебя не помню? Ты когда школу кончала?

– В семьдесят девятом.

– А, ну ясно… А я– в семьдесят четвертом. Ты тогда еще бантики носила, и под ногами у нас путалась.

– Вот почему мне временами казалось, что я тебя где-то видела,– произнесла девушка.

Тут шофер подал сигнал и народ стал быстро втискиваться в салон автобуса.

Катерина близко-близко подошла к Владимиру, положила обе руки к нему на плечи, быстро коснулась его губ своими губами и забежала в автобус. Дверь его закрылась, и "ПАЗ" уехал, сильно пыля. На минуту молодому человеку показалось, что в одном из окон промелькнуло улыбающееся лицо Катерины…

– Налейте чего-нибудь, а то уже связки скрипят.

– Тут последний стакан.

– Эта вся история?– спросили его.

– А как надо?

– Если есть продолжение, мы охотно послушаем.

"Автобус вез Катерину утомительно медленно. Только миновав еще два поселка и сделав там остановки, он ближе к полудню прибыл в Бирюзяк. Там девушку встречали Маринка и ее кузен– тот самый парень на мотоцикле, который кого-то искал вчера в Крайновке.

– Ну вот, а мы тебя потеряли, я так волновалась, так волновалась. Ты где была, где ночевала?

– У тети Марины Некрасовой, в ее доме. Мне буфетчица посоветовала.

– Ну вот, я говорил, что ее там не было,– встрял кузен.– Вам Зинка– буфетчица сказала к Некрасовой Мане идти, а вы не в ту сторону пошли и к другой Некрасовой попали– тетке Марине, помнишь ее Маринка, она через два дома от нас жила, пятый год, как в Крайновку переехала? А тетка Марина сроду жильцов не держала. И потом ты говорила, что она в белом платье должна быть, а в клуб она пришла в шортах и темной футболке, да еще и не одна.

– А с кем? Тебя одну невозможно на минуту оставить, к тебе сразу кто-то пристает.

– Тут, скорее, я к нему пристала. Потом расскажу.

Через час девушки сидели во дворе дома Марининой бабушки и чистили картошку на обед. За этим занятием Катерина и рассказала подруге про все свои приключения в Крайновке, выразив в конце сожаление, что так нескладно они с Володей расстались.

– Не грусти, может вы еще с ним в Челябинске встретитесь.

Живете-то вы рядом, да и ты знаешь, где он работает,– успокаивала ее Марина.– Так, через час обед будет готов. Сколько сейчас?

Катерина взглянула на руку и не увидела своих часов.

– Я, кажется, у него там в шортах часы оставила.

– Ну вот, еще не лучше,– вздохнула Филипенко.

– Давайте я вам скажу, который сейчас час,– послышался голос со стороны.– Половина второго.

Возле калитки стоял Владимир. В руке он держал дамские часики.

На лице Катерины застыли радость и удивление. Марина же разглядывала гостя с интересом. Она поняла, что это и есть новый знакомый ее подруги.

Из-за спины Владимира, появилась Катюшка и сказала:

– Здравствуйте.

Даже ее появление обрадовало Катерину.

– А это мой шофер. Она нашла в кармане шорт часы, и вызвалась довезти меня сюда на мотоцикле,– пояснил Володя.

– Ну я тут съезжу кое-куда, а потом загляну за вами, Владимир Андреевич,– сказала Катя-младшая.

Около шести девчушка вернулась.

– Катюша, езжай домой одна,– сказал ей художник.– Скажешь тетке, что я приеду завтра. И вероятно, не один.

– Владимир Андреич, ну может поедем?– засопела девчонка.

– Нет, нет. Завтра. Не реви, девчоныш, будет счастье и на твоей улице.

– А я и не реву,– она завела мотоцикл.

Катерина-старшая вышла со двора и встала рядом с художником.

Тот обнял ее за плечи, она его за талию.

Мотоцикл в руках младшей Кати взревел и вскоре она исчезла за поворотом.

– Славная девчонка,– сказала Катерина.– Она, по-моему, к тебе не равнодушна и даже ревнует.

– В ее семнадцать лет это быстро пройдет,– ответил художник."

– Здесь, я думаю, можно закончить,– сказал Краснов.– У меня все.

– Что ж, история хорошая, но нам по условию нужен грустный конец. А здесь полный мажор,– заметил Михаил. Или чего-нибудь грустного добавим. А автор?

– Чего грустного? Потом мы поженились и все.

– А-а, ну это другое дело! Это все меняет. Если хороший человек вынужден жениться, в этом есть что-то грустное или даже, в какой-то мере, трагичное.

Все рассмеялись.

– Я, кстати, тогда и песню сочинил,– сказал Владимир.

– Это про избушку?

– Не, другую,– и он взял гитару у Вадима.-

 
На черных крыльях, в черном кимоно
Ночь, как бабочка, влетела к нам в окно.
Во всех углах развесила она
Свой полумрак, как будто кружева.
Ты спишь и улыбаешься во сне.
И нет тебя милей на всей Земле.
А с неба звезд лучистых фонари
Льют золото на волосы твои.
Там за рекой, нечесан и небрит,
Бродяга-ветер под кустами спит.
По небу босиком прошла луна,
Чтоб не будить, любимая, тебя.
В саду волшебник старый, добрый гном
Колдует молча, бережет твой сон.
Затихло все, и в полной тишине
Спит женщина, дарованная мне.
 

– Мне бы еще голос, как у Вадима. А то…

И Владимир махнул рукой. Все немного помолчали.

– А как вы соедините первую и вторую части. Они у вас малость не совпадают. Там студент и неизвестный, здесь влюбленная пара. Как-то не сходится сюжет,– высказал свои сомнения Вадим.

– Это ты тонко подметил,– согласился Алексеев.

– Это пусть Михаил теперь думает, его очередь.

– Опять Михаил?– возмутился Бурлаков.

– Что ты там про Людмилу плел и грустную историю? Давай рассказывай.

– А что там рассказывать. Там ничего похожего. Вспомнить нечего.

– Ну хотя бы, как ты с ней познакомился?

– Познакомился? Познакомились мы с ней…– Бурлаков задумался. – Первый раз я увидел Людмилу на сессии. Наши группы сдавали экзамены в соседних аудиториях. И надо заметить, она сразу же привлекла мое внимание, прежде всего волосами. Волосы светлые и очень симпатичная стрижка. На меня, как на всякого брюнета, блондинки производят неизгладимое впечатление. Я смотрел на нее долго, пока она не обернулась, и у меня сразу на сердце отлегло– хорошенькая! А то ведь как бывает, увидишь со спины девушку с красивыми волосами или со стройной фигурой, а она обернется и у тебя такое чувство, как-будто тебя обсчитали в магазине.

А тут беленькая и симпатичная. И она, вроде как, меня заметила, потому как стали мы с ней взглядами встречаться. Знаете, как это бывает. В общем, нам обоим было интересно. Сдал я экзамен, выхожу из аудитории, ее, естественно, нет. Здесь-то до меня и дошло, что я ее могу больше и не встретить– институт большой, народу много. А эти подруги, что расписание составляют, могут нас больше никогда и не свести. Посмотрел я, поискал, нет девушки.

Жалко, но делать нечего, стал я дальше учиться.

Но буквально через месяц судьба мне снова улыбнулась. Прихожу я как-то на учебу пораньше. Я же вечером учился, а она на дневном. И в той аудитории, где у нас должны быть занятия, еще занятия идут. Прозвенел звонок, дверь открывается и оттуда выходят студенты и она, моя потерянная блондинка, среди них. Да еще преподаватель ей в след крикнул: "Захарова, сдадите работу на следующем занятии."

Так я узнал ее фамилию. Дальше было дело техники. Просмотрел расписания ближайших факультетов и выяснил, кто занимается в этой аудитории в данное время. Оказалась одна из групп инженерно– строительного факультета. Потом по каким-то спискам, определил, что зовут ее Людмилой…

Вы же знаете мою природную скромность. Я не могу просто так, ни с того ни с чего пристать к девушке и сказать: "Родная, ты мне очень нравишься, давай с тобой дружить." Не могу и все,– прибеднялся Михаил.

Потом он внимательно посмотрел за забор участка и крикнул:

– Девушки, не проходите мимо! Вадик, там Света с Леночкой пришли, а зайти стесняются. Зови их сюда.

Вадим отложил гитару и подошел к калитке. Действительно, невдалеке от алексеевского участка стояли девушки и делали вид, что увлечены своим разговором. Дюков подошел к ним, перекинулся с ними несколькими фразами, и на участок они вошли уже втроем.

– Мишель, они спрашивают, не будет ли тебя смущать их присутствие? Я сказал, что не будет.

– Ты почти прав. Если они будут сидеть тихо, то нет. Кстати, когда я защищал диплом в институте, то приглашал девчонок из своей группы поприсутствовать. Женское внимание меня стимулирует.