Текст книги "Планида Сергея Капустина"

Автор книги: Михаил Смирнов

Соавторы: Леонид Рейзер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Формулировка тоже походила на шедевр – комментаторский. Соло Сергея Капустина действительно касалось только Сергея Капустина, а действия команды до и после этого эпизода оставляли желать много лучшего… Только некоторые мини-эпизоды с участием того же Капустина раскрашивали сероватую картину.

Выделяться на фоне невыразительно играющей команды дано единицам. Избранным.

Сергей Капустин:

«…Стало больше команд, готовых подпортить настроение ведущим клубам. Но добиваются они цели не столько за счет собственной игры, своего почерка, сколько благодаря умению не дать сыграть сопернику. Это тоже своего рода умение. Но оно не красит хоккей. Цепляют на каждом шагу без зазрения совести и оглядки на судей. А что? Все равно ведь не удаляют.

Это от канадцев пошло.

А усердствуют в этом те, кто ничем другим взять не может. За счет «физики» и неукоснительного выполнения тренерских указаний часто добиваются своего. Отсюда действия «по желобку», отсюда шаблон и… неплохие турнирные показатели.

Но где комбинации?

Комбинация – украшение игры. Мне кажется, да и не только мне, сейчас и болеют на трибунах чуточку попрохладнее, меньше стало эмоций».

(«Футбол – Хоккей», 28.06.81)

* * *

Все годы выступления за «народную команду» Сергей Капустин жил с тяжкой и незаживавшей раной. Трагедия с Сереженькой, с сынишкой, в котором Сергей Алексеевич души не чаял, не покидала его память, его сознание, его бытие. Разве что шестьдесят чистых минут хоккейного времени позволяли как-то переключиться. И, очень возможно, он выплескивал всю свою недюжинную энергию в ледовые единоборства, чтобы погрузиться в хоккей без малейшего остатка…

Виктор Шалимов:

«Серега на людях не показывал то, как больно ему из-за той трагедии…Борис Павлович иногда его лишний раз отпускал со сборов. Лишний – остальные оставались, а Серегу отпускали домой».

Сергей Шепелев:

«Именно Серегу отпускали. Персонально. И в команде никто не ворчал. Знали, как он переживал семейное несчастье… И авторитетом безоговорочным Капустин пользовался в «Спартаке».

Виктор Шалимов:

«Ну и знали мы – вот Серегу отпускают, и он едет на Востряковское кладбище. К сыночку своему…»

Сергей Котов:

«Мы с Серегой вместе выбирались в Востряково, когда совпадали наши графики в календаре игр. А когда оба закончили играть, легче было сговориться и туда поехать».

Дабы читатель мог оценить исключительность персонального режима, который Кулагин предоставлял Капустину, приведем только один факт.

После Олимпиады-84 выдающийся вратарь Владислав Третьяк попросил наставника ЦСКА и сборной Виктора Тихонова предоставить ему возможность иногда покидать сбор и наведываться домой, в семью. И встретил отказ: мол, тогда и другие звезды потребуют того же самого… Третьяк, у которого с бытовым режимом вообще не случались даже мелкие прегрешения, не получил персонального режима труда и отдыха и потому, по собственному признанию, вынужден был завершить карьеру. Хотя еще лет пять-шесть запросто отыграл бы, его в конце 80-х активно зазывали в НХЛ.

А Борис Кулагин предоставил персональный режим Сергею Капустину.

Очень похоже, такой прецедент оказался единственным за всю историю советского хоккея.

* * *

Лишний сезон отыграл Капустин в «Спартаке» по просьбе тогдашнего «главного» Бориса Майорова: помочь команде, которая уже сдавала свои позиции на всесоюзной арене.

В свое время Борис Александрович не сумел пригласить Капустина в «Спартак» из-за незаслуженного своего увольнения из клуба, а спустя полтора десятилетия лично попросил того задержаться в команде.

* * *

…Спартаковский воспитанник, один из лучших в стране диспетчеров 80-х – начала 90-х Игорь Болдин находился в «Спартаке», когда там верховодил Сергей Капустин. Впоследствии от Болдина люди слышали по каким-то конкретным поводам такой комментарий: «…А вот Сергей Алексеевич так бы не поступил!..»

Дорогого стоит.

Супер-7. Само совершенство

Идеал.

Понятие завораживающее.

Понятие несбыточное.

Понятие какого-то абсолюта.

Идеала среди людей нет. И быть не может. В принципе. По одной простой причине – потому что… идеал.

Но отчего-то в ходу комплиментарные оценки заоблачной вышины: «идеальный муж/мужчина», «идеальная жена/женщина»…

Это звучит как что-то лишенное крупных изъянов, мелких погрешностей и даже мини-шероховатостей.

Это звучит как что-то инопланетное! И потому – недоступное простому смертному.

При всем при том в спорте высших достижений применительно к суперзвездам звучат иногда слова, причисляющие их к инопланетянам. В красочных репортажах корреспондентов с места эпохальных событий идеализация кумиров встречается. Зато подобного не встретишь в оценках специалистов – тренеров, методистов, ученых. Уж слишком ко многому обязывает, уж слишком несбыточно. Просто нереально!

Ну как может быть хоккеист или футболист совсем уж без недостатков?! Непременно что-нибудь негативное да найдется. Поглядите по сторонам незамыленным взором – кругом столь много классных хоккеистов и футболистов, что кого-нибудь одного-единственного выделять и сажать на царский трон, надевая корону всю в бриллиантах, вряд ли будет корректно.

Валерий Харламов.

Гений! Любимец нашего народа! Но идеальным хоккеистом, если не ошибаемся, его не называли.

Лионель Месси.

Гений! Явление! Но про то, что аргентинец идеален, мы тоже что-то не слышали.

Если нам не изменяет память, один и единственный случай «из звездного ряда вон» произошел более тридцати лет назад. И герой книги оказался главным фигурантом громкой и прежде неслыханной сенсации.

Обо всем по порядку.

На мировое первенство 1983 года советская дружина отправилась в замечательном состоянии, сочетавшем крепость тела и бодрость духа. В два преды дущих сезона хоккейное золото добывалось Советским Союзом с какой-то стопроцентной непоколебимостью, будто драгметалл лежал прямо на земной поверхности и бороться за него никакой нужды не было. Невиданное ранее взаимодействие всех полевых игроков демонстрировали цээсковцы Фетисов с Касатоновым и Ларионов с Макаровым и Крутовым. Управу на них не находили на родине, не находили и европейцы с североамериканцами. Весомую лепту в золотодобычу вносили спартаковцы Капустин с Шалимовым и Шепелевым, числившиеся вторым звеном. Сомнений в «продолжении банкета» в 83-м в Дортмунде, Дюссельдорфе и Мюнхене никто не испытывал. Оставалось лишь определить, с каким перевесом будут повержены претенденты на второе, третье и прочие места.

Интрига в турнире отсутствовала. Всё катилось по привычному для русских победному сценарию. Умелые иностранцы демонстрировали, что не намерены сдаваться без боя, но обреченность на их лицах читалась за версту.

Единственным, что оживило привычное течение турнира, стала необычная и весьма показательная информация, которая поступила от директората мирового форума.

…«Компьютер»! Диковинное словечко не произносилось всуе на просторах шестой части земной суши по причине малой распространенности этого чуда техники. Только у редких, наиболее продвинутых ученых, предположительно работавших на «оборонку» в сугубо засекреченных институтах, имелись в распоряжении компьютеры. На Западе же, игравшем на опережение, компьютерные технологии и исследования уже проникали в различные сферы деятельности.

В разгар чемпионата мира совершенно неожиданно появилась информация о том, что группа хоккейных методистов при сотрудничестве со специалистами по компьютерным технологиям – впервые в истории мирового хоккея! – провела обширное и абсолютно объективное исследование для определения самого совершенного спортс мена среди всех участников турнира. Были собраны всевозможные данные по каждому из них – антропометрические, функциональные, показатели игровой деятельности и прочее, прочее, прочее. Далее этот массив информации отработала специальная программа, и на финише компьютер выдал окончательное решение – идеальным хоккеистом является форвард сборной СССР Сергей Капустин!

Капустин, а не Крутов с Макаровым.

Капустин, а не Фетисов с Касатоновым.

Капустин, а не Балдерис с Мальцевым.

Капустин, а не канадцы Гартнер с Гейни.

Капустин, а не Душан Пашек с Владимиром Ружичкой из Чехословакии…

Никто из них не убедил всемогущий и всезнающий, абсолютно объективный и абсолютно неподкупный компьютер в своем единоличном превосходстве над всеми остальными.

Одному только Сергею Капустину это удалось!

Сам по себе проведенный компьютерный анализ был необычайно интересным. Его итоги намного превосходили по предметности, информативности и объективности традиционные выявления лучших из лучших: трех по решению директората турнира лучших по амплуа – вратаря, защитника и нападающего; символическую сборную по итогам голосования аккредитованных журналистов – вратарь и пятерка полевых игроков по всем позициям.

Тот своеобразный конкурс на звание самого-самого-самого совершенного мастера выиграл Сергей Капустин: компьютер выдал заключение, что Капустин является идеальным хоккеистом!!!

Явился ли сей умопомрачительный факт компьютерного вмешательства в тайны хоккейного искусства сенсацией?

Явился.

Для просвещенных в хоккее мужчин это не стало обескураживающим фактом. Неожиданным? Если только отчасти. А для массовой аудитории соотечественников такое признание стало отчасти удивительным, зато послужило поводом для дополнительной гордости, пусть и небольшой. Удивительным для советских болельщиков по причине всегдашнего пребывания Капустина на виду и немного в тени; пребывания Крутова и Макарова на пике своей карьеры да вдобавок в составе звездной пятерки ЦСКА и сборной.

Рискнем предположить, что и для Сергея Макарова с его на редкость зрелищным мастерством и повышенными амбициями, и для Владимира Крутова с его искусной мощью и излишней скромностью факт признания Капустина идеалом не явился чем-то сногсшибательным. Оба же не могли не признавать за Сергеем колоссальную хоккейную силу.

А европейцы с североамериканцами углядели в том сенсацию?

Пожалуй, что нет. И «вина» лежала на самом свежеиспеченном идеале!

Капустинский хоккей – это сверхпродуктивность; капустинские достижения – приближавшееся седьмое звание чемпиона мира, олимпиоником 1976 года уже являлся; капустинский стиль – действительно сбалансированный донельзя; капустинский арсенал – в описи значились абсолютно все виды «вооружения». Канадцам с американцами, скандинавам с чехословаками восшествие русского форварда Капустина не претило, ибо знали его давно, а противодействия ему так и не нашли, досконально изучив сильные стороны, а слабых так и не обнаружив. Знали ему цену. У русских – в отличие от товарных дефицитов – дефицита на искусных нападающих никогда не было, чаще бывал их переизбыток. Ну определил компьютер Капустина в идеалы, ну и ладно.

Вернемся к соотечественникам идеального мастера.

Ларионовская пятерка (и каждый из них) затмевала всё и всех вокруг.

Капустину исполнилось тридцать лет, и считать 1983 год пиком его карьеры вряд ли было бы уместным.

«Спартак» в те годы, даже имея лидером Капустина, чемпионом страны не становился.

Капустин с Шепелевым и Шалимовым, превзойдя в финале Кубка Канады-81 Ларионова с Крутовым и Макаровым, в течение двух сезонов (1980/81 и 1981/82) формально (или, точнее выразимся, общепринято) котировались как вторая тройка национальной сборной, а в действительности вместе с цээсковским звеном составляли ударную силу сборной. Однако на мировом первенстве 83-го Шалимов уже не выступал…

Ну и никуда не девавшееся общее визуальное впечатление, которое производил Капустин, – на виду и в тени одновременно…

До сих пор удивляет – отчего же в советской прессе не вспыхнула в те дни жаркая дискуссия на предмет правоты / неправоты недостижимо таинственного компьютера? Да и вообще – отчего ж не насладились всласть тем, что нашего хоккейного мастера столь возвеличили?!

Полемика, однако, не возникла, как мы полагаем, по недомыслию редакций; просто-напросто креатива, выражаясь современным языком, не хватило. Довольствовались пространными репортажами своих специальных корреспондентов, осчастливленных ежегодной загранкомандировкой. А жаль, тема-то была бы классная! Необычная! И патриотичная!

А что толком не порадовались, так инерция повлияла: главное – сборная, главное – чтобы снова и снова становились лучшими в мире, тем самым подтверждая преимущество социализма над капитализмом. Инерция, как нам кажется, сказалась и в том, что на слуху в стране была ларионовская пятерка из ЦСКА, а не шепелевская тройка из «Спартака» (не пятерка – спартаковские защитники хронически не дотягивали до уровня сборной). Вот если бы, допустим, Сергея Макарова окрестили идеалом, то дополнительную площадь на полосе ежедневной газеты «Советский спорт» наверняка нашли бы для освещения звонкой позитивной новости.

Кроме того, аналитикой игры спортивная пресса Советского Союза особо не отличалась. А сенсация с «идеализированием» Сергея Капустина безусловно требовала созыва авторитетных «спецов» и публикации в формате круглого стола. Возни-то сколько!..

А каким же образом отреагировал на собственную профессиональную безгрешность сам Сергей Алексеевич?

Да никак, полагаем. Потому никак, что, скорее всего… и не узнал об этом признании, об этой поразительной вершине, им достигнутой.

Вдова Татьяна Николаевна не вспомнила о том необычном признании супруга, о той вершине, им покоренной. Рискнем предположить, что Сергей Алексеевич об этом и полусловом с ней не обмолвился по возвращении домой.

Игорь Капустин, сам незаурядный хоккеист, много лет вызывавшийся во вторую сборную, тоже не упоминал о примечательном факте 1983 года. При том, что как младший брат, естественно, гордился и гордится Сергеем; отчетливо помнит все, что касалось Сергея.

Земляки-хоккеисты из Ухты по сей день счастливы тем, что тренировались и выступали с Капустиным в «Нефтянике», но необычного момента его славы в 83-м тоже не касались.

Партнеры по «Крыльям Советов», ЦСКА и «Спартаку», товарищи по национальной сборной, повествующие о Капустине в самых уважительных, теплых и восторженных тонах, тоже почему-то забывают об этом факте.

Словно неведомые гипнотические волны смыли тот ни с чем не сравнимый след капустинского величия, напрочь вычеркнув из памяти близких ему людей. Очевидной отгадки такого странного забвения, увы, мы так и не нашли…

Однако один из ведущих российских историографов хоккея Владимир Кузьмин из Санкт-Петербурга имеет на сей счет вполне конкретные соображения.

Владимир Кузьмин:

«Никто из советских людей – журналисты и функционеры, обыватели – не воспринял серьезно этот факт. Баловство, да и только. Буржуазная бездушная техника. Буржуазные ученые. Резвятся на пустом месте. Нет, чтобы доктора Хайдера накормить или Саманту Смит на чемпионат мира отправить. Максимум – могли похихикать: ну вот, какого-то Капустина глупая машина идеальным выбрала. И это при Третьяке, Макарове, Фетисове?! Если бы идеальным оказался кто-то из этих троих, вывод был бы жирным: даже буржуазная техника бессильна против наших звезд, не может их гегемонию опровергнуть. А выгоднее всего для пропагандистской машины был бы выбор какого-нибудь иностранца. Вот тут политиканы бы на все голоса заверещали: ложь, провокация, караул, грабят… А по данному факту и гордостью особо не преисполнишься, и империализм обличить не получается. Значит, лучше всего – не заметить вовсе».

Суждение хоккейного историографа Владимира Кузьмина заслуживает внимания. Очень интересно изложил. Даже точнее – разложил все по полочкам…

Так или иначе, а факт остается фактом: Капустина наука, совмещенная с практикой, определила идеалом. И мы имеем все основания написать:

Сергей Капустин – САМЫЙ-САМЫЙ-САМЫЙ!

Однако своим поведением вне льда и на ледовом овале Сергей Алексеевич делал все, чтобы избежать восторженных оценок окружающих и тем более совершенно особенного статуса, благодаря которому выделялся бы среди других звезд своего поколения. Поколения 70–80-х. Тех годов, которые стали самыми значимыми и увлекательными в истории мирового хоккея.

Для полноты раскрытия того, как соотносятся компьютерный и реальный образы Сергея Капустина, даем слово ему самому со страниц еженедельника «Футбол – Хоккей» (беседу с ним вел Леонид Рейзер. – Прим. авт.) почти сорокалетней давности.

Сергей Капустин – о попадании в Клуб Боброва:

«Уже попал (в Клуб Боброва, куда включаются игроки, преодолевшие рубеж в 250 заброшенных шайб. – Прим. авт.)? Здорово! Благодарю за добрую весть. Для любого форварда, какого бы амплуа он ни был, забрасывать шайбы – прямая обязанность. На то ж мы и форварды».

Сергей Капустин – о наиболее памятных заброшенных шайбах:

«Так если начать рассказывать, то вспомню два-три десятка голов. Все они понравились мне самому, по душе. Красивые. И, само собой разумеется, важные, ключевые, как говорят.

Расскажу о двух, пожалуй, и хватит.

В 71-м году я дебютировал в «Крылышках». И первый свой гол забросил в матче с ЦСКА. Был хороший розыгрыш, и я просто завершил комбинацию. Ничего особенного. Но, как все первое, такое запоминается более всего.

В 1978 году в Праге во встрече с Канадой я открыл счет. Дело было так. Я на скорости ворвался в зону и выкатился справа на ворота. На меня резко пошел защитник, я показал ему, что торможу, он попался, а я выехал на пятак. Показал бросок, вратарь сместился к дальней штанге, я же развернулся и – как бы с винтом получилось – бросил в другой верхний угол. Кажется, в самую «девятку» угодил».

Сергей Капустин – о норме голов за сезон для форварда:

«Двадцать голов – это минимум. Мы проводим около полусотни матчей. И в среднем выходит гол на две с половиной игры. Негусто. С другой стороны, так же нельзя, чтобы судить по цифрам полностью о хоккеисте. Игра есть игра… И наверняка есть нападающие, которые мне нравятся, а забросили за сезон немного меньше этой нормы, к примеру, восемнадцать или пятнадцать шайб. Но вряд ли и меньше того. И еще вот что. Раньше все-таки было попроще забивать. Нынче и играют жестко, и кататься лучше стали».

Сергей Капустин – о своей эффективности при завершении комбинации и о том, какую ситуацию считать стопроцентно голевой:

«В принципе, игрок с шайбой, находящийся на средней дистанции от ворот, уже опасен. Я довольно часто бросаю из этой зоны – и довольно удачно.

В хоккее действительно, по-моему, трудно четко разграничить моменты атаки на абсолютно голевые, просто голевые и тому подобное.

Ну конечно, к примеру, замыкать штангу. Когда переправляешь шайбу в пустые ворота, обязан делать это с гарантией успеха. А вот выходы один на один с вратарем реализую через раз – каждый второй. И в целом основную обязанность форварда я выполняю примерно с пятидесятипроцентной гарантией. Так мне кажется. А хорош ли этот показатель? Судить тренерам».

(«Футбол – Хоккей», 28.06.81)

Супер-8. Покорил бы НХЛ

Ныне звездность в хоккее определяют не титулы, точнее, не совсем титулы, а еще точнее – далеко не исчерпывающим образом уровень мастера определяется его званиями.

Ты можешь стать игроком команды, трижды завоевавшей Кубок Гагарина; можешь дважды стать чемпионом мира; можешь олимпийским чемпионом стать, а никто и не подумает называть тебя хоккейной звездой. Наглядных примеров этому немало. Защитник Илья Никулин – трехкратный чемпион мира, двукратный обладатель Кубка Гагарина, четырехкратный чемпион России, семикратный участник Матча звезд КХЛ; центрфорвард Алексей Терещенко – трехкратный чемпион мира, пятикратный чемпион России, обладатель Кубка Гагарина, двукратный участник Матча звезд КХЛ. При всем уважении к Никулину и Терещенко к звездам их не причисляли. Как не причисляли и других наших весьма титулованных хоккеистов российских времен.

А наиболее наглядный пример противоположного свойства – Павел Буре. На его счету всего лишь по одному золоту – первенств всесоюзного и мирового, – что не очень-то впечатляет в нашем богатом на достижения хоккее, а звездой мирового хоккея он признан безоговорочно. Загадки никакой. Буре блистал в НХЛ! «Русская ракета», как его там именовали, даже не стал обладателем Кубка Стэнли (с клубами не свезло), что не помешало Павлу заполучить звездный статус.

А как бы котировался Сергей Капустин, окажись он в Северной Америке, где более века функционирует лучшая лига мира, в которой собран весь цвет канадско-американского и европейского хоккея?

Интересно это и важно. Отнюдь не праздный тут интерес заложен, не пустые фантазии; ведь гипотетически представив Капустина форвардом «Детройт Ред Уингз», либо «Питтсбург Пингвинз», либо «Вашингтон Кэпиталз», мы по самой строгой, по самой жесткой, по самой объективной шкале определим масштаб Сергея Алексеевича Капустина. Пусть и гипотетически определим – ничего иного нам не остается… Объективный подход зиждется на фактах, которых, разумеется, не будет у нас; зато будет мнение человека заслуженного, титулованного и звездного, отыгравшего в НХЛ достаточно долго для того, чтобы считать его заключения обоснованными.

Капустинскому поколению не довелось подписывать контракты с клубами Национальной хоккейной лиги; ко времени снятия «железного занавеса», отделявшего Советский Союз от Запада, ровесники Сергея Алексеевича завершили либо завершали спортивную карьеру. Только его партнер по жлуктовской тройке тридцатисемилетний Хельмут Балдерис отыграл сезон в «Миннесоте Норт Старз», чей босс являлся давним поклонником рижанина…

Капустин 1953 года рождения; Фетисов с Макаровым – 58-го, Касатонов – 59-го, Крутов с Ларионовым – 60-го. Все они успели себя испытать заокеанской лигой, а Фетисов с Ларионовым, находясь в преклонном по меркам советского спорта возрасте, вписали свои фамилии на чашу Кубка Стэнли – Вячеслав в двух местах, Игорь – в трех. Капустин отыграл с ними несколько сезонов в сборной СССР во второй половине своей карьеры и как минимум ни в чем им не уступал. Это дает основания для той самой гипотетической оценки Капустина после испытания Национальной хоккейной лигой.

Попробуем отправить Капустина Сергея Алексеевича – русского, 1953 года рождения, уроженца города Ухты (республика Коми) – в длительную командировку в Америку либо в Канаду, чтобы прикинуть – а что же из такой затеи могло бы получиться?

Будет три прикидки – в зависимости от того возраста, в каком Капустин стартовал бы в клубе НХЛ.

Вариант первый. Под занавес карьеры. В тридцать лет.

Эталонная ларионовская пятерка ЦСКА и сборной пересекла океан после того, как миновала свой пик. Пик пришелся на первую половину 80-х, а во второй эта блистательная бригада уже не доминировала столь явно. В 85-м чех Людек Букач и в 87-м швед Томми Сандлин нашли на них управу, сдвинув советскую сборную с престола мировых чемпионатов. И тем не менее Фетисов с Ларионовым и Касатонов с Макаровым, которым в среднем было тридцать лет с хвостиком, выступали в НХЛ на очень хорошем уровне и достаточно долго. У Крутова не сложилось по ментальным причинам…

А каким предстал бы на льду североамериканского континента тридцатилетний Капустин?

В этом возрасте, в 83-м, он оставался безоговорочным лидером «Спартака», который в единственном числе пытался конкурировать с ЦСКА; оставался он авторитетной фигурой и в национальной сборной. Ну и уместно напомнить, что в том же 83-м по итогам компьютерных исследований всех участников мирового первенства Сергея Капустина признали «идеальным хоккеистом».

Исходим из того, что Сергей Капустин находится в расцвете сил при подписании контракта с клубом НХЛ. И потому данный клуб, его скауты и менеджеры, а главное – его боссы внакладе не останутся от приобретения грозного и многогранного русского.

Отчего мы столь уверены?

Значимых изъянов у этого левого крайнего нападающего нет, а козырей – множество. И что весьма примечательно – это фамильный почерк уроженца Ухты. Капустинский шаг, капустинский прорыв, в котором сочетаются мощь и разум, скорость стартовая и дистанционная, координация, устремленность вперед и только вперед. Капустинские рейды буквально прошивают вражеские тылы насквозь, приводя все ярусы гигантских арен в неописуемый восторг.

Имеется у Капустина и такая козырная карта для тамошних «спецов» и тамошней публики, которая отсутствовала даже у звездных крайков Крутова с Макаровым. Настоящим гренадером был Сергей Капустин! Что ростом, что весом, как говорится, вышел. Капустинская стать – то, что тамошний доктор прописал, то, что особенно ценилось в те годы за океаном: в начале русской миграции в НХЛ их скауты и менеджеры едва ли не одновременно с оценкой мастерства и технико-тактического уровня интересовались габаритами игрока. И рост, и вес имели колоссальное значение; слово size (размер) буквально не сходило с языка тех клубных сотрудников, которые определяли, кого именно и на каких финансовых условиях приглашать в команду.

Мог ли против Капустина сыграть возрастной фактор, пресловутый тридцатилетний рубеж, который в советском спорте являлся шлагбаумом, опускавшимся на пути к дальнейшей карьере?

Выдвинем несколько контрдоводов.

В НХЛ уже тогда выступало достаточно хоккеистов, которым было далеко за тридцать. С ними не заключали баснословных контрактов, зато учитывали их класс и текущие спортивные кондиции. Макаров доиграл до тридцати восьми годков. Ларионов и вовсе финишировал в сорокатрехлетнем возрасте, чему способствовали его амплуа диспетчера, его легковесная конституция и крайне бережливое отношение к нему со стороны мудрого наставника, легендарного Скотти Боумена.

Капустин долго, очень долго будет вносить весомую лепту в достижения своего клуба благодаря своей многогранности, своей тактической выучке, своему чувству меры и своей запредельной командности. Однако признаём, что с годами и на него будет влиять возрастной фактор, который больней всего бьет по крупным, атлетичным форвардам. Если прежде Сергей, стартуя в свой фирменный прорыв, покрывал зону в два своих широченных шага, то постепенно ему понадобится на то же самое расстояние три шага… Капустинская амплитуда чуть сократится. Реже станет устремляться в прорыв, зато повысится тем самым эффект неожиданности его дерзкого сокрушительного маневра. А искусство сыграть на партнеров, свойственное ему со времен ухтинской молодости и взросления у Кулагина в «Крыльях Советов», конечно же, сохранится нетронутым.

Алексей Касатонов, семь сезонов в клубах НХЛ – «Нью-Джерси Дэвилз», «Анахайм Майти Дакс», «Сент-Луис Блюз», «Бостон Брюинз»; участник Матча всех звезд НХЛ в 1994 году:

«Я нисколько не сомневаюсь – Сергея Капустина захотели бы видеть в своих рядах не один и не два клуба НХЛ. Среди них нашлись бы и те, кто ставил реальную задачу завоевать Кубок Стэнли.

Если бы он уезжал, как мы, в тридцать лет, то выступал бы сильно и ярко. Однозначно это! Как долго – другой вопрос. После тридцатника, естественно, начинает скорость падать. Никуда от этого не денешься. И нападающим в этом плане посложнее приходится. Ну сезонов-то пять-шесть Серега отыграл бы на зависть многим!»

Вариант второй. На пике карьеры. В двадцать пять лет.

Освоившись на рабочей окраине Москвы – в Сетуни, ухтинский молодой человек прогрессировал как на дрожжах и блистал уже в чемпионском составе «Крыльев Советов»-74, в двадцатиоднолетнем возрасте. А спустя сезон на мировом первенстве фигура Сергея Капустина выделялась и статью физической, и статью хоккейной. В двадцать пять лет Сергей являлся неформальным лидером супертройки Балдерис – Жлуктов – Капустин.

Представим себе, что после победного чемпионата мира-78 в Праге он подписывает контракт с клубом НХЛ. Как далее развивались бы события?

Полагаем, очень благоприятным образом.

Финансовые параметры контракта, объективно отражая силу русского новобранца, отражая его немереный потенциал, более чем устраивают Сергея Алексеевича. Клубные боссы почти наверняка поначалу чуть поскупятся, будучи прекрасно осведомлены о том, сколько этот талантище зарабатывал в Советском Союзе. Зато в следующем контракте через пару-тройку прекрасных сезонов Капустина суммы в долларах повысятся более чем значительно. Еще и оттого, что Капустина захотят видеть в своих рядах сразу несколько канадских либо американских клубов и конкуренция в борьбе за него развернется нешуточная.

В какой тройке будет выкатываться на лед Капустин?

В стартовом периоде, в октябре и ноябре, допускаем, что во втором звене; зато впоследствии обязательно толковый «коуч», тренер, переведет его в ударное трио, где и партнеры будут классные.

В начале 90-х, когда десант россиян при высадке на территорию НХЛ смахивал на огромные волны Атлантического океана, наших мастеров частенько попрекали за то, что якобы в боях плей-офф за обладание Куб ком Стэнли несколько тушуются и не демонстрируют весь свой класс, что не хватает им железной воли к победе. Про Сергея Капустина никто и не посмеет чего-нибудь язвительного высказать, ибо он-то никогда и нигде в решающих сражениях не разочаровывал. Никоим образом не разочаровывал.

А вот нанесут ли граверы фамилию воспитанника ухтинского хоккея на чашу Куб ка Стэнли, будет, увы, зависеть не только от него. От клуба, менеджмента, тренерского штаба, партнеров…

Какая уготована Капустину карьера в НХЛ после его прилета туда в расцвете сил и дарования?

Долгая. Яркая. Стабильная. Прославляющая родину большую и малую, заставляющая прессу упоминать абсолютно безвестную для них стотысячную Ухту, спрятавшуюся где-то на северных широтах шестой части света.

Однозначно можно утверждать, что статус Сергею Капустину уготован звездный. Возможно и причисление его к лику суперзвезд.

Алексей Касатонов:

«Капустин в двадцать пять лет сразу вписался бы в НХЛ. Ужас вызывал бы у соперников и восторг – у болельщиков того клуба, которому повезло заполучить Серегу.

Звездой первой величины стал бы в Северной Америке!

Я уверен в этом на все сто.»

Вариант третий. Переход в НХЛ в начале карьеры. В двадцать лет.

Ну при таком раскладе все практически и теоретически ясней ясного.

Сергей Капустин спустя два-три сезона признается одной из главных звезд хоккейной Северной Америки.

Сергей Капустин стабильно подтверждает свой класс, раскрывая постепенно свои безграничные таланты. На пике карьеры утверждается в статусе суперзвезды. И статус этот на долгие-долгие годы не подвергается чьим-либо сомнениям – хоккеистов, экспертов, прессы, болельщиков.

А годов этих заокеанских набирается у Сергея Алексеевича десятка полтора.

И он возвращается на родину…

Алексей Касатонов:

«Если бы Капустин лет в двадцать уехал в НХЛ, то стал бы звездой. Звездой первой величины! Суперзвездой! Выдержал бы Серега сравнение с кем угодно… Однозначно это.