Текст книги "Планида Сергея Капустина"

Автор книги: Михаил Смирнов

Соавторы: Леонид Рейзер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Армейский детектив

Советские люди могли всю трудовую деятельность провести на одном заводе или в одном научно-исследовательском институте; могли всю жизнь обитать в одной и той же квартире, а уж сменить прописку и переехать в другой город являлось случаем «из ряда вон».

Советские хоккеисты могли всю карьеру провести в одном клубе; тогда они слыли в народе клубными патриотами; а если они еще воспитывались в детско-юношеской школе этого же клуба, то для болельщиков такие «корневые» игроки превращались во что-то близкое к клубному знамени.

Сергей Капустин восемнадцать лет, с момента появления на свет, провел в Ухте. Ухтинцы имеют полное право считать его своим, родным. Мало того, что здесь выучился на хоккеиста; Капустин ведь и почти два сезона за «Нефтяник» выступал. Он такой же воспитанник ухтинского хоккея, как Александр Мальцев – кирово-чепецкого. Но Мальцев успел заявить о себе, оставаясь в родном городе, – прошумел в молодежном хоккее и невольно создал ажиотаж у ведущих клубов, стремившихся заполучить дарование в свои ряды. О Капустине же никто толком не ведал; Сергей приехал на просмотр в «Спартак» по рекомендации воспитанника этого клуба, выступавшего в Ухте Валерия Березовского, – Борис Майоров прислушался и посмотрел, а до того он не имел информацию про юное даровние из республики Коми; Сергей и в «Крылья Советов» попал благодаря рекомендации своего детско-юношеского наставника Анатолия Ковалевского и мудрости Бориса Кулагина.

Сергей Капустин являлся для болельщиков «Крыльев» своим, родным. И на это имелись все основания. В Сетуни он из безвестного парня откуда-то из северных краев превратился в лидера клуба, превратился в хоккейную звезду, став олимпийским и дважды мировым чемпионом. И что очень важно – сам Сергей считал клуб своим, родным. Будучи по натуре человеком основательным и рассудительным, лишенным суетливости и стремления к поиску лучшей доли где-нибудь в другом месте, Капустин и не помышлял о смене своей хоккейной прописки. «Хорошо там, где нас нет» – эта присказка была не про этого мужчину.

Капустин жил в Сетуни и работал в Сетуни. Его все здесь устраивало. И даже после вынужденного ухода из клуба Кулагина его любимец с чистой совестью остался здесь. Потому что Борис Павлович не перешел в другой клуб, а стал освобожденным тренером сборной. Потому что Капустин стал безоговорочным лидером «Крылышек». Потому что, наконец, Сергей уже стал «железным» игроком сборной СССР, в составе которой завоевывал одно золото за другим.

«Крылья Советов» резко сдали после триумфа 1974 года, однако совсем уж в тень не ушли; несколько мастеров разбежались в поисках лучшей жизни, однако это было не про Капустина. Его все по-прежнему устраивало. Он обзавелся семьей. Он ожидал получения новой отдельной квартиры, которую ему должен был выделить родной клуб. Он прибавлял в мастерстве… И самое существенное – он не был склонен к перемене мест. «От добра не ищут добра» – вот это как раз про Сергея.

Хотел ли перейти в ЦСКА – в базовый клуб сборной, где под армейско-хоккейными знаменами находилась целая россыпь звезд?

Нет, не хотел. Категорически не хотел! И даже в голове не держал этот для многих весьма заманчивый вариант. Однако в размеренную и благополучную жизнь лидера «Крылышек» нежданно-негаданно вторглись обстоятельства, которые создали кучу проблем.

От ЦСКА поступило приглашение из разряда «От таких не отказываются». Или – «От таких невозможно отказаться».

Из центрального армейского клуба поступило приглашение, которое в случае недопонимания спортс мена, какой подарок судьбы ему вручают, перерастало в предложение, далее – просьбу, далее – требование, ну а ежели все средства убеждений-уговоров оказывались исчерпанными, то издавался приказ министра обороны СССР о призыве на воинскую службу этого самого несознательного спортс мена.

Именно таким оказался Капустин Сергей Алексеевич, 1953 года рождения!

Ему было двадцать четыре года – еще в течение трех лет его могли по закону призывать на защиту родины…

Почему именно в 77-м году у всесильного ЦСКА возникла крайняя необходимость усилиться Капустиным?

ЦСКА стал чемпионом страны. Команду тренировал Константин Борисович Локтев. Никто из армейских хоккеистов, собравшихся на банкет в ресторане по такому случаю, не предполагал, что грядет кардинальная смена штаба. Штаба в ЦСКА и в сборной…

Высшее руководство Советского Союза назначило Виктора Васильевича Тихонова командовать и в ЦСКА, и в сборной.

Едва ли не первым селекционным шагом, предпринятым Тихоновым, стало приглашение под армейские знамена Капустина. Подавалось это весьма аргументированно, основательно, а облачалось во всесильную формулировку: «В интересах сборной». Возражать, спорить и тем более отказываться, тем более сопротивляться было делом абсолютно безнадежным.

В интересах сборной в ЦСКА призывались Сергей Капустин и Хельмут Балдерис – звездные мастера, безоговорочные лидеры «Крыльев Советов» и рижского «Динамо». Причем оба являлись членами сборной Советского Союза. Причем Сергей Капустин уже являлся олимпийским чемпионом и двукратным чемпионом мира. Причем оба уже выступали в сборной в звене с центральным нападающим Виктором Жлуктовым из ЦСКА; различия в местах хоккейной прописки никоим образом не влияли на силу этой тройки, которая уже на равных конкурировала с легендарным звеном Михайлов – Петров – Харламов.

Тихонов, тем не менее, решил взять под свое крыло Капустина с Балдерисом. Свои резоны имелись у Виктора Васильевича, его отличала в тренерстве исключительная вдумчивость и скрупулезность.

Далее мы изложим подробности перехода Капустина из «Крыльев Советов» в ЦСКА.

Те коллизии вполне пригодились бы сценаристу для создания детектива на спортивную тематику. Детективности придает тот факт, что в распоряжении авторов книги оказалась не одна и даже не две, а три версии армейского призыва гражданина С.А. Капустина.

Ну а какой же классный детектив обходится без нескольких версий! А в случае с Капустиным эти версии вдобавок мало общего имеют!..

Версия № 1. Татьяна Николаевна Капустина. Вдова.

«В мае 77-го после проигрыша чемпионата мира в нашу квартиру в Теплом Стане приехал Виктор Васильевич Тихонов. Его только-только назначили тренером ЦСКА и сборной. Приехал с хоккейным администратором, Егорычем, как его все звали. Я сварила кофе и накрыла стол. Разговор вышел непростым и напряженным. Тихонов предложил перейти из «Крыльев Советов» в ЦСКА. А Сергей категорически отказался:

– Не могу я уйти из родной команды. Не могу подвести ребят, тренера.

Мне показалось, что Тихонов не ожидал такой реакции. Стал уговаривать:

– Это будет новым шагом в твоей карьере. Будешь тренироваться вместе с нашими звездами. Я планирую тебя поставить в тройку со Жлуктовым и Балдерисом; сможете стать ведущей тройкой в ЦСКА и сборной, – Тихонов долго уговаривал, упрашивал, а мой муж ни в какую:

– Виктор Васильевич, поймите: «Крылья» – мой дом. Здесь я дорос до сборной. Чемпионом в ней стал. Мира, Олимпийских игр. Опять же, квартиру мне клуб пообещал.

– Смотри, Сергей, я тебе очень советую принять мое предложение. Не каждому такую честь оказывают…

Очень долго они просидели у нас – Тихонов и этот Егорыч.

Муж не отступил и остался при своем мнении. Так Тихонов, уходя, с порога пригрозил:

– Смотри, Сергей, не перейдешь в ЦСКА – в сборной играть не будешь!

А мой муж спокойно ответил:

– Ну не буду в сборной, значит, не буду.

Муж это так спокойно произнес. Лишних слов не любил.

…Через несколько дней после того визита Тихонова мы, как и планировали, поехали с «Крыльями» на отдых в Болгарию. Муж все повторял в отпуске: «Танюль, ну как я буду своим ребятам в глаза смотреть, если соглашусь перейти в ЦСКА?!»

Вернулись из Болгарии. Муж к домашнему телефону перестал подходить. Так его подловили на улице в Сетуни и отвезли в военкомат. Это сделали в нарушение всех правил, ведь у мужа, как у игрока сборной, была официальная отсрочка от службы в армии.

И это было еще далеко не все.

Как будущий рядовой, он должен был пройти медкомиссию. В военкомате терапевт померил давление и обратился к тому офицеру, который командовал захватом хоккеиста Капустина и доставкой его в военкомат:

– У Капустина Сергея Алексеевича повышенное давление. Зашкаливает! С таким давлением в армию не призывают.

– Призывают. Еще как призывают, когда родина требует. Подписывай – иначе отправишься служить в дальние края. Подписывай под мою ответственность! – приказал тот самый офицер…

Сережа страдал гипертонией с молодости. Зато под физическими нагрузками давление приходило в норму. Этого в военкомате знать не могли. И признали его годным к армейской службе в нарушение закона.

Перед насильственным переходом в ЦСКА мы уже смотрели двухкомнатную квартиру от «Крыльев» в Кунцеве. А когда заварилась каша с ЦСКА, Сережа отказался от этого варианта: «Пусть ребятам отдадут мою квартиру».

При всей необычности этой истории, этого необычного дня в квартире четы Капустиных веришь каждому слову, каждой интонации Татьяны Николаевны.

Собственно, а какие вообще могут найтись поводы к тому, чтобы что-нибудь, высказанное вдовой Сергея Алексеевича, поставить под сомнение? Никаких. Преданная жена, мать его детей, радевшая за семью и переживавшая за его спортивные дела. Наконец, вдова, нарушившая обет молчания, длившийся два десятка лет.

Единственное – могла сказаться, да и то в незначительной степени, – огромная дистанция во времени, ведь вспоминать пришлось лето 77-го, вспоминать день, которому минуло почти сорок лет.

Этому не стоит придавать большого значения еще и потому, что женщина, преданная жена, исключительно памятлива именно благодаря женской природе, природе хранительницы очага. А тот летний день 77-го так или иначе вторгался в привычный уклад семьи Сергея и Татьяны Капустиных.

Какие впечатления остались у нас от версии Татьяны Николаевны?

Крайняя заинтересованность Тихонова в появлении Капустина в ЦСКА.

Колоссальная настойчивость, энергичность и предприимчивость Тихонова в тех переговорах.

Обескураженность Тихонова реакцией Капустина на заманчивое приглашение.

Крайне жесткая позиция Тихонова под занавес переговоров, когда окончательно убедился, что Капустин ни в какую не желает переходить к нему в ЦСКА.

А поведение Капустина чем-нибудь нас удивило?

Ну, с учетом узнанного до рассказа вдовы про него от земляков, близких, партнеров, тренеров многое из произошедшего в тот день 77-го не должно нас поражать.

Скорее мы были не удивлены чем-то, а получили подтверждения, отнюдь не лишние, особенностей его человеческой натуры, несомненных достоинств этой незаурядной личности.

Квартиру сулят? Так мне и в «Крыльях» новую обещают.

Денег больше обещают? Так мне и крыльевских хватает плюс за сборную надбавку получаю.

Офицерские звездочки маячат? Так не желаю подписываться на офицера. Ну какой я, к чертям собачьим, офицер?!

С Балдерисом и Жлуктовым буду тренироваться? Так я уже с ними в сборной играл, и ничего – нормально получалось.

В сборную не попаду, если откажу Тихонову? Так и пусть. Не попаду – значит, не попаду. Что, жизнь на этом заканчивается, что ли?..

В целом же рассказ вдовы Капустина впечатлил. Лицом к лицу сошлись тренер с хоккеистом. В ответ на сплошные перспективы получен категорический отказ. Разгорелся бой, такая своего рода рукопашная до победного конца… Силы были изначально неравны, ибо каким бы звездным игроком ни являлся Капустин, Тихонов, получивший карт-бланш от Кремля, имел явный перевес. Но на момент ухода из квартиры Капустиных победа была за Капустиным. Однако то был лишь один раунд, лишь промежуточный финиш, выражаясь языком велосипедистов-шоссейников…

Ничего тут не попишешь: против лома нет приема.

Сергей Алексеевич сделал все, что мог, что было в силах его незаурядного характера.

Виктор Васильевич сделал то, что мог, что было заложено в административном ресурсе главного тренера армейского базового клуба сборной СССР.

Капустин не проиграл, и Тихонов не выиграл.

Такова была советская действительность, где со спортс меном, каким бы звездным тот ни был, никто по-настоящему не считался.

Ну а эпизод в военкомате во время прохождения гражданина С.А. Капустина медицинской комиссии и обнаружение у него зашкаливающего выше всяких норм давления – это был настоящий беспредел! Беспредел, который таковым никто не удосужился посчитать.

Версия № 2. Игорь Алексеевич Капустин. Младший брат.

«Я все это видел и все слышал. Я там целый день провел. Серега жил тогда в Теплом Стане, это у его жены квартира отцова была; кооперативная хорошая квартира…

Но лучше я сначала расскажу, как у Сереги с армией дело было.

…Я живу в Серегиной комнате, в коммуналке сетунской. Уже играю за «Крылья». Бах – утром звонок в дверь. Открываю – офицерик с солдатиком из военкомата:

– Вы Капустин?

– Да, Капустин.

– Собирайся!

– Куда собираться-то?

– Куда-куда – в армию!

– Вы что – посмотрите на меня. Мне ж еще восемнадцати нет…

Когда Борис Павлович ушел из клуба, Серегиной проблемой с армией никто не занимался по-серьезному; никакой брони брат не имел. Призвать запросто могли в любой момент… Ну как-то до 77-го обошлось с этим.

…В 77-й вернусь. Летом это было. Мы сидели у Сереги дома. И ждали прихода Тихонова; заранее позвонил и предупредил брата, что надо встретиться и кое-что обсудить. Утром, не поздно, Тихонов приезжает к нему прямо домой в Теплый Стан. Приехал с Егорычем – администратором хоккейным. Где он только не работал. Дмитрий Егорыч, а фамилию не помню…

Я слышу, как Тихонов уговаривает Серегу: давай, мол, в ЦСКА – все для тебя будет лучше, чем сейчас в «Крыльях». Укатывает, укатывает брата, а тот ни в какую.

Помню, долго вся эта канитель длилась. Мы с братом на кофе налегали, чуть ли не целый день пили кофе. Он совсем не хотел соглашаться на предложение Тихонова.

Тихонов не отступал, не успокаивался. Ему же после прихода в ЦСКА надо было на кого-то опереться. Михайлов, Петров, Харламов, они не ставили его вообще ни во что. Он их начинал учить тому, как разыг рывать большинство, а они высказывались ему в таком духе: мол, ты вообще кто такой, кого ты учишь…

Тихонов укатывать – Серега не соглашается. И так целый день. В общем, долгая история… Как мне показалось, они тогда с Тихоновым более или менее поладили.

Примерно так я запомнил, как брат перешел в ЦСКА».

Если бы Сергей Капустин ответил Виктору Тихонову согласием на покидание «Крылышек» и прибытие в ЦСКА, как это осталось в памяти Игоря Капустина, то зачем тогда устроили эту силовую спецоперацию по захвату хоккеиста и доставке его в военкомат?! И зачем пошли на явное нарушение правил призыва в вооруженные силы после обнаружения гипертонии в той степени отклонения от нормы, которая не позволяла осуществить призыв в армию Капустина?

Ну а уж усомниться в достоверности этого десантирования Капустина из Сетуни в военкомат не приходится. Татьяна Николаевна не склонна к излишним фантазиям, серьезная женщина. А что Игорь оказался не в курсе, так вполне возможно, что старший брат не посчитал нужным посвящать его во всю эту бодягу с армией.

Версия № 3. Сергей Архипович Котов, многолетний партнер Сергея Капустина по звену в «Крыльях Советов».

«Тихонов хотел, чтобы Капустин с Балдерисом в одном клубе у него были. В ЦСКА. Двой ной удар же наносил – ты и клубы, где они играют, ослаб ляешь, и себя, свой клуб усиливаешь. А что Жлуктов с Балдерисом и Капустиным до него в сборной здорово играли, это Тихонова не волновало.

Мы с Серегой стали обсуждать, как ему лучше поступить: сумеет ли спастись от армии? А если не получится, куда подаваться?..

Как раз в те дни Капустину позвонил Давыдов, знаменитый защитник, он работал в «Динамо». Серега спрашивает меня: «Давыдов пригласил к себе, к десяти утра. Что делать – ехать к Семенычу?» Я сразу сказал: «Конечно, ехать. Я тебя подвезу».

Назавтра утречком поехали на «Динамо». Он пошел к Семенычу, и один на один побеседовали. Давыдов ему открыл карты: «Все равно тебя призовут, никуда ты не денешься. А мы тебе предлагаем – сейчас все полюбовно решаем, мы тебя призываем, съездим в Голицыно (Подмосковье. – Прим. авт.), в наше погранучилище, все оформим, и ты спокойно попадешь в «Динамо».

Едем обратно в машине. Обсуждаем. Серега такой озадаченный сидит:

– Что делать, я не знаю. У меня уже башка пухнет…

– Как тебе предложение Давыдова?

– Да вроде Семеныч нормально все изложил.

– Послушай, Серега. Если ты сейчас подпишешь бумаги и перейдешь в «Динамо», боком тебе выйдет.

– Почему боком?

– Тихонов уже, считай, тренер сборной. Он ЦСКА принял. Если ты в «Динамо» уйдешь, петля тебе будет со сборной. Не простит это Тихонов. Он сейчас все всем диктует, вся власть у него. Выбирай сам.

– А ты как бы поступил на моем месте?

– Серега, я бы на твоем месте в ЦСКА пошел…

Серега подумал-подумал и через какое-то время логично поступил – как я ему посоветовал. Ну куда было ему деваться? Иначе бы его со сборной придавили…

И три года оттрубил в ЦСКА».

Версия Сергея Архиповича Котова изрядно добавила коллизий в армейско-хоккейный детектив с Сергеем Алексеевичем Капустиным в главной роли.

Интригует последовательность событий: что было раньше – переговоры с Тихоновым Виктором Васильевичем в квартире Капустиных в Теплом Стане либо встреча в динамовском офисе с Давыдовым Виталием Семеновичем?

Можно привести доводы как в пользу одной последовательности, так и в пользу другой…

Осторожно предположим, что комфортное приглашение от Давыдова поступило прежде, чем на пороге квартиры Капустиных появился Тихонов… Однако по большому счету эта версия лишь добавляет увлекательности детективу, обогащая и без того не бедный сюжет.

Существенно то, что не лежала душа у Капустина к переезду в ЦСКА и что не прельщала его офицерская карьера, которая обеспечивала именитым советским спортс менам относительное материальное благополучие после завершения карьеры спортивной.

Существенно и то, что Капустин в профессиональном плане не стремился к сотрудничеству с Тихоновым; Сергей уже котировался как звезда; кроме того, после ухода Кулагина из «Крыльев Советов» Сергею вообще никто не нужен был, никто мил бы не был.

И очень существенно то, что обременительные обстоятельства армейского призыва не могли не сказаться негативным образом на человеческих взаимоотношениях между Капустиным и Тихоновым. В наилучшем случае трещинки в их союзе могли в ЦСКА не разрастаться, однако и исчезнуть, совсем стеревшись, тоже не могли.

В 1977 году двадцатичетырехлетний Капустин Сергей Алексеевич приступил к исполнению гражданского долга – тренироваться в ЦСКА и выступать за ЦСКА. И – гарантированно за сборную СССР.

Нерядовой рядовой

«Насильно мил не будешь».

Эта поговорка точно отображает переход Сергея Капустина из профсоюзных «Крыльев Советов» в армейский ЦСКА.

Отображает зеркально. Не Капустин мог не рассчитывать на милость со стороны начальства центрального армейского клуба и неравнодушных к спорту генералов, а напротив, ЦСКА в лице полковника Тихонова и прочих вышестоящих лиц не вправе был рассчитывать на приязнь новоявленного рядового Капустина.

Всеми фибрами души и всеми силами Сергей противился этому псевдоармейскому призыву. «Псевдо» – ибо ни о какой защите отечества речь не шла. Только о формальном воинском прикрытии «силового» трансфера звездного спортс мена. В преды дущей главе приведены три версии того самого трансфера, ненавистного Сергею: как это отложилось в памяти у вдовы Татьяны Николаевны, младшего брата Игоря Алексеевича и крыльевского партнера и товарища Сергея Архиповича Котова. Отложилось по-разному, однако одно и самое главное совпадает – Капустин категорически не желал становиться псевдорядовым советских вооруженных сил.

Еще не переступив порог ЦСКА, Капустин уже впал в немилость Тихонова. Тихонов не мог забыть свой визит в квартиру супругов Капустиных: долгие уговоры, призывы и даже свою угрозу не приглашать главу семейства в сборную страны… Не мог забыть Тихонов и то, как много энергии и мысли вложил в Балдериса за те годы, которые провел в столице Латвии. Разумеется, Хельмуту была обеспечена его благосклонность, а Сергею – подчеркнутая сдержанность и прохлада.

«Крыльям Советов» и рижскому «Динамо» одним махом рубанули головы, лишив их звездных лидеров Капустина и Балдериса. В истории советского хоккея подобного трансферного дуплета не фиксировалось ни до, ни после лета 1977 года.

Оборачивалось это в красивую и, в общем-то, не новую обертку – в интересах сборной. В интересах того, чтобы звено Балдерис – Жлуктов – Капустин находилось в одном коллективе, шлифуя изо дня в день сыгранность и превращаясь в ударную силу ЦСКА и, главное, сборной.

Все это легко прокатывало. Существовало одно «но», которое никто не решался озвучить публично.

Это звено уже выступало в составе сборной на мировом первенстве 1977 года. И выступило в Вене очень и очень сильно. Так сильно, что затмило Михайлова – Петрова – Харламова. Так сильно, что фактически стало там ударной тройкой сборной. И, что весьма существенно, они тренировались и играли в разных клубах: Капустин – в «Крыльях Советов», Жлуктов – в ЦСКА, Балдерис – в рижском «Динамо». Отсюда логично вытекало – никакой нужды сводить их вместе в ЦСКА не было, а ссылка на острую необходимость в круглосуточном совместном тренинге под колпаком наставника базового клуба сборной и собственно сборной Тихонова являлось не более чем обычным лукавством, в которое верили и верхи, и низы.

Сергей Капустин три сезона кряду тащил за собой «Крылья», ставшие для него родными. После триумфа 1974 года – золота чемпионата СССР и Кубка СССР – клуб стали буквально растаскивать, разрывать на куски, стремясь лишить конкурентоспособности. А Капустин остался, даже не помышляя о каких-то иных вариантах трудоустройства: улучшение квартирных условий, внеочередная покупка «Волги» на льготных условиях, зарплата с премиальными выше крыльевских…

Став безоговорочным лидером в команде, которая, естественно, ослабла из-за ухода ряда ведущих мастеров, сам Капустин становился все сильней. В каждом матче получал больше нагрузки, чем прежде. На каждый матч выкатывался в роли звезды-спасителя, палочки-выручалочки. На каждой тренировке проливал семь потов, воспринимая подготовку к игре почти с той же радостью, что и сам хоккей.

Ничего схожего про его новые условия в новом клубе сказать было нельзя.

И без того могучий флагман советского хоккея после армейского призыва Капустина с Балдерисом и создания – фактически во второй раз! – уже в одном клубе звена Балдерис – Жлуктов – Капустин превратился в неприступную крепость на всесоюзной арене. Конкурировать с ЦСКА за чемпионство и близко было невозможно. И ответственность, и, соответственно, нагрузки, выпадавшие Капустину в ЦСКА, были несопоставимо меньшими, чем в «Крыльях». Росту мастерства такое не способствует.

Александр Володин:

«Когда Сергей в ЦСКА играл, я тоже в армии был. Я служил в Красногорске, в Центральной военном госпитале имени Вишневского, командиром хозяйственного взвода. До Архангельского, где загородная база находилась у хоккеистов и футболистов ЦСКА, мне было буквально рукой подать. Запросто мог мотануть на казенной «Волге» в Архангельское и через каких-нибудь пять-десять минут я уже обнимался с Серегой. Он всегда приветливо встречал меня, сразу широко так улыбался.

Я решил, что на первых порах ему, наверное, непросто приходится на новом месте: все-таки ЦСКА есть ЦСКА – что ни игрок, то звезда. И так сочувственно поинтересовался у него:

– Серый, а тут тяжелей тебе, чем в «Крыльях»?

Я имел в виду – нагрузки здесь повыше, с дисциплиной построже, состав почти весь в сборной. А он со смехом ответил:

– Сань, да ты что – да что тут тяжелого-то?! Санаторий! Ну не забьем мы звеном, забьет первое звено; а не забьет оно, так мы сделаем результат. И всех делов-то».

После такого капустинского «санатория» создается впечатление, что ему не приходилось особо напрягаться в играх. Ну действительно, в советских клубах испокон веков ставка делалась на создание первой тройки, чтобы она являлась ударной силой, вытаскивая тяжело складывающиеся матчи, спасая команду в безвыходных ситуациях. Качественная первая тройка имелась в каждом клубе высшей лиги, и в каждой выступали классные мастера, каждая состояла из разноплановых хоккеистов. Михайлов – Петров – Харламов пользовались непререкаемым авторитетом и сумасшедшей популярностью. Балдерис – Жлуктов – Капустин были совсем другими по стилю, но были им под стать. Одна капустинская стать чего стоила!

Номинально второе армейское звено не позволяло себе отсиживаться за спинами первого, однако в подсознании все равно присутствовало то, что Капустин высказал своему закадычному еще с ухтинской поры другу Володину, – мол, не мы, так они отличатся.

Во время матчей, скорее всего, это присутствовало. Причем не исключено, и у Харламова с Петровым и Михайловым!

Зато при закрытых дверях ледового дворца, на тренировках, ситуация разворачивалась весьма любопытным образом, разительно отличавшимся от того, что наблюдали болельщики на трибунах или по телевизору. В любой двусторонке жлуктовское и петровское звенья сталкивались лоб в лоб, и буквально искры летели надо льдом от накала страстей, ведь в такие минуты и выявлялось, какая же тройка на сегодня сильней: та, что много лет в фаворе, либо та, что помоложе, и, призванная прийти им на смену, уже угрожает их господству?

Игорь Тузик, заслуженный тренер СССР, заслуженный тренер России:

«Тихонов отбирал лучших в стране и создавал конкуренцию внутри ЦСКА. Манипулировал тройками. Я иногда видел, как там проходили тренировки; слышал и от самих армейцев информацию о внутренней кухне. Там накал игры бывал зачастую намного выше, чем в играх чемпионата страны! Они, эти две тройки, друг другу не уступали и рубились между собой во время двусторонки на полную мощь. То жлуктовское звено посильней, то петровское…»

Борис Михайлов:

«Это была оригинальная тройка: Балдерис – Жлуктов – Капустин. У каждой тройки – свое время. И вот жлуктовская начала играть при нас, при петровском звене, и она уже считалась второй.

У Тихонова было разрешение приглашать в интересах сборной любого игрока, и он этим воспользовался, призвав из рижского «Динамо» Хельмута Балдериса и ведущего игрока «Крыльев Советов» Серегу Капустина. И на базе центрального нападающего Виктора Жлуктова создалось это великолепное и своеобразное звено.

Конечно, в нем самым ярким был Хельмут Балдерис. В тени находился работяга Виктор Жлуктов, и не так уже в тени, но вторым номером в этой тройке являлся Серега Капустин. Вот я бы так распределил их роли.

Если говорить о том, есть ли резон создавать тройки в одном клубе, то, как показывает жизнь, да, есть. В те годы такое было правилом. А можно взглянуть на то же самое иначе – если мастера большие, они могут объединиться в национальной сборной, выступая в разных клубах, и быть в порядке. Если посмотреть, как комплектуются сборные Швеции и Финляндии, а тем более сборные Канады и США из игроков НХЛ, то сегодня никто не зацикливается на клубных звеньях в полном составе при комплектовании национальных сборных. У канадцев так было и в 70–80-е годы».

* * *

Давайте на время покинем ледовый дворец ЦСКА, где Капустин тренировался, и Дворец спорта Лужников, где он выкатывался на лед в свитере с аббревиатурой, известной всему хоккейному миру. Какова была атмосфера, воздух, которым дышал рядовой Капустин, как жилось его супруге Татьяне?

Уговаривая переходить в ЦСКА, функционеры армейского клуба обещали выполнить два условия: предоставить новую квартиру вскорости после принятия воинской присяги и строго соблюдать двухгодичный срок службы согласно государственному закону.

Татьяна Капустина:

«Перед насильственным переходом в ЦСКА мы уже смотрели двухкомнатную квартиру от «Крыльев» в Кунцеве. А когда заварилась каша с ЦСКА, Сережа отказался от этого варианта: «Пусть ребятам отдадут мою квартиру».

(Леонид Рейзер. Сердечная избыточность. «Горячий лед», 2014)

Другой на его месте скоренько побежал бы в ЦСКА и получил бы вместо двухкомнатной в Кунцеве трехкомнатную поближе к центру. Другой ради улучшения жилищных условий сам бы искал варианты перехода в другой клуб, где гарантировали решение квартирного вопроса. Такие другие, лишенные какой-либо привязанности к родному клубу, встречались не очень уж и редко. Из иного теста был замешан Капустин; вообще не склонный к перемене мест обитания и перемене своего людского окружения, Сергей дожидался крыльевской «двушки» в порядке общей очереди, будучи олимпийским чемпионом и двукратным чемпионом мира. Никакие посулы квартирные, автомобильные и зарплатно-премиальные на него не влияли, отскакивая как от гранитной стенки, влетая в одно ухо и тотчас же вылетая из другого.

Если и был клуб, куда Сергей никак не желал переходить, то это был как раз ЦСКА.

Татьяна Капустина:

«Армейские чиновники обещали нам квартиру в самом скором времени, но как-то запамятовали о ней. Об этом я узнала от Иры Харламовой. Они должны были получить «трешку», а мы въехать в их «двушку». Она сказала начальству, что мы ждем их квартиру, на что ей ответили, что «рядовому жилище не полагается». Я попала в кабинет к начальнику ЦСКА:

– Значит, вы обманули нас! У нас семья, ребенок и комната в коммуналке – нам полагается отдельная квартира. Я думала – в советской армии порядок. Слово держат. А вы затащили мужа в ЦСКА и пообещали квартиру сразу после призыва.

Только через полгода мы въехали в двухкомнатные хоромы на Ленинградском шоссе у моста через Канал имени Москвы».

(Леонид Рейзер. Сердечная избыточность. «Горячий лед», 2014)

Искреннее негодование супруги вряд ли улучшало настроение мужу. Сам-то он физически никого обмануть не мог. Обмануть – значит подвести, а это для него было равносильно преступлению. Капустиных примитивно обманули, явно не торопясь с обещанной квартирой: ее обещали гражданину Капустину С.А., хоккейной звезде, которую велено было заполучить в ряды ЦСКА, а рядовой Капустин С.А. мог обождать, никуда ж не денется солдатик…

Невозможно представить Капустина, заходящего в тренерскую к Тихонову и напоминающего про обещанную квартиру. А другой бы на его месте именно так и поступил. И был бы абсолютно прав.

Татьяна Капустина:

«Нас окружали самые разные люди – от грузчика до замминистра, и со всеми муж находил общий язык. И в ЦСКА ни с кем проблем не имел. Он же абсолютно открытым и доброжелательным был, к нему тянулись люди, где бы мы ни находились. Роднило его это с Валерой Харламовым… Но не было такого дня, чтобы я не ощущала, как муж спит и видит, как бы поскорее уйти из армии. Своей военной формы у него не было, и когда команду вызывали к большому армейскому начальству, надевал чужой китель, который ему спешно выдавали. А руки-то у Сережи длинные, и потому, если присмотреться к коллективным фотографиям вместе с генералами, они у Капустина вечно торчат из рукавов кителя».