Текст книги "Эффект Танева (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Что происходит?

– <Цензура!>, – ответ ёмкий, но малоинформативный.

– А конкретней?

– Политика, <цензура>. Шепард, вас решили сдать.

Почему-то после всего происшедшего я ожидал чего-то подобного.

– Струсили? Отступили?

– Турианцы не трусы! – Крик. Оскаленное, яростное лицо, – И плевать, что в системе десантный корабль и пять, <цензура>, пять дредноутов! Айкос готов и к такому, без применения ОМП планету до прибытия флота не взять. Мы готовы драться, но приказ с <цензура> Палавана!

– Не понимаю, – отчаянно пытаюсь просчитать причины такого решения, – там не восприняли всерьёз угрозы Жнецов?

– Там её восприняли слишком серьёзно. Вплоть до переговоров с батарианцами по экстренным каналам связи. И чтобы подтвердить готовность к диалогу, политики решили отдать им "Нормандию" и её экипаж! "Приемлемая цена", чтоб её...

"Приемлемая цена". Сдать чужой фрегат с незнакомыми инопланетянами, чтобы вместе выступать против общегалактической угрозы. Меньшее зло в чистом виде. Кого волнует судьба чужаков? Кого волнует судьба далёкой, отсталой Земли?

– Как это будет технически обставлено?

– Турианцам дан строжайший приказ не вмешиваться, – и то хлеб, – спуск с орбиты тяжёлого вооружения и крупных воинских подразделений запрещён, – но нам и того хватит.

– Адриэн, когда ты отправишься к своим, то возьмёшь с собой Лиару... Лиар?

Турианец проверил термозаряды в своём пистолете и буднично ответил:

– Я остаюсь.

– А как же приказ?..

– Я не являюсь военнослужащим Турианской Иерархии.

– Не понимаю. Ты же вице-капитан дредноута "Гарвуг"!

– В прошлом. Я уволился из армии. Пять минут назад, – Адриэн помолчал и добавил, – пусть это хоть как-то смягчит позор моего народа.

Слов нет. Их просто не существует в природе.

– Спасибо, Адриэн.

– Пустое, Шепард. Всё равно я не собирался жить вечно.

И завертелось. По расчётам, первые десантные партии прибудут через пару часов, когда турианская администрация и батарианский флот окончательно утрясут все формальности. Местность с точки зрения обороны – отвратительная. С одним "Мако" каши не сваришь, броня не у всех, оружия – и того не хватает. Что, Лиары? Протеанские подземелья? Отлично! Раненых и нонкомбатантов – внутрь! Живой протеанин? После боя, девочки. Сейчас слегка не до того.

Стоп. Что значит – "живой"?

***

Когда я открывал крышку капсулы, перед глазами ещё висели картины боя. Последнего боя протеан. Это было... жутко. Они хотели погрузить своих в анабиоз и переждать вторжение. Хотя бы... триста тысяч разумных. Выжил один.

Пальцы бегают по серебристым панелям.

– Получилось!

Да, Лиара, получилось. В саркофаге лежит фигура, подёрнутая тонкой белёсой плёнкой изморози. Чёрно-красная броня, треугольная голова, четыре глаза. Легенда. Миф.

– Богиня! – приглушенно вскрикивает Лиара-два.

Стоим. Смотрим. Ничего не происходит.

– Должно пройти некоторое время, прежде чем он придёт в себя, – замечает первая. "Некоторое" – это сколько?

Протеанин открывает жёлтые глаза со зрачками в форме бесконечности.

Удар биотики. Ухожу перекатом, краем глаза замечаю неестественное зелёное свечение. Протеанин, шатаясь, поднимается, неловко перебирается через край саркофага и падает на четвереньки. Встаёт... все встаём. Инопланетянин озирается и бросается прочь по коридору.

– Осторожно, у него шок! – кричит первая. Ещё бы!

Протеанин падает, поднимается, шатается как пьяный. Вторая напоминает:

– Помни, это только для нас прошло пятьдесят тысяч лет, а для него это было только...

Как раз в этот момент я кладу руку на плечо инопланетянину – и меня захлёстывает до невозможности чёткая картина прошлого.

Последний. Последний протеанин. А ведь мы тоже... последние. Выныриваю из видения, в ушах всё ещё слышится голос ВИ Победа: "Вы станете голосом нашего народа"...

Протеанин снова падает. Спрашивает:

– Сколько ещё осталось?

– Только вы, – горькая, невыносимая правда. Уточняю, – Вы понимаете меня?

– Да. Я считал вашу физиологию и вашу нервную систему. Достаточно, чтобы понимать язык.

– То есть вы считали меня, пока я смотрел...

– Наши последние моменты. Нашу гибель, – Чужак оглядывается по сторонам. Смотрит на Лиар, на Адриэна и замечает, – Азари. Люди. Турианцы. Я окружен примитивными формами жизни.

Хм?

– Как хорошо, что мы вас нашли, – к протеанину подскакивает Лиара-два, – я изучала вашу расу более четырёх веков, раскопала множество артефактов, написала несколько десятков моногрфий...

– Азари научились читать. Удивительно, – хмыкает собеседник. Что-то в последнее время я часто вижу ошарашенную Лиару, – Вы сражаетесь со Жнецами?

– Полномасштабное вторжение ещё не началось, но "Властелин" атаковал эту планету менее суток назад, – отвечает Адриэн, – Впрочем, сейчас нам предстоит сражение с батарианцами.

– Вы враждуете? – удивляется протеанин.

– До недавнего времени я сама удивлялась, почему расы галактики не живут в мире, – хмыкает Лиара-два, – Мне кажется, что в обществе протеан такой расклад был бы невозможен.

– Да, – соглашается собеседник, – Строя свою империю, мы подчиняли слабых и ломали сильных, – кажется, азари рассчитывала совсем не на такой ответ, – В этом цикле есть единая Империя?

– Как таковой – нет, – признаётся Адриэн, – альянс кварианцев, турианцев и кроганов занимает лидирующее положение, но...

– Почему же вы до сих пор не сокрушили своих противников?

– Батарианцы, ханары, азари и саларианцы контролируют Цитадель и располагают немалыми силами. Война с ними приведёт к колоссальным потерям...

– В моё время печень саларианцев была изысканным деликатесом. Хотя, как по мне, живой ханар был всё же вкуснее. Вы не пошли на жертвы и не успели объединиться. Глупцы.

– Перед лицом Жнецов...

– Старые шрамы станут незаживающими ранами. Машины умеют играть на противоречиях и стравливать планеты. Раз расы этого Цикла не успели объединиться, значит, они обречены. Мне нужно отдохнуть от стазиса, до ваших мелочных разборок мне дела нет. Я буду иметь дело с победителями... или не буду, зависит от их решимости.

Протеанин лёг обратно в капсулу. Нда, я представлял его расу как-то не так. Впрочем, моё удивление – ничто по сравнению с шоком Лиар.

– Везет тебе, сестрёнка, – убитым голосом говорит вторая, – я-то плавала в своих беспочвенных фантазиях на четыре столетия дольше тебя.

– Интересно, – отвечает первая, – во всех наших статьях и монографиях есть хоть одно истинное утверждение?

8. Никогда не говори: «Надежды нет»

Джон Шепард, капитан разбившегося корабля

– Человеки, сдавайтеся! – батарианский язык за прошедшие века явно претерпел некоторые изменения, – Мы гарантировать вам безопасность. В случае сопротивление вы будете уничтожить!

Они пришли. Приземлились. Высадились.

Единственное наше преимущество – это то, что батарианцы планируют взять как можно больше пленных. Иначе они просто нанесли бы удар с воздуха (или даже из космоса), и дело с концом. В остальном бой имеет все черты последнего и безнадёжного.

На импровизированном военном совете мы решили удерживать вход в протеанские тоннели, хотя бы некоторое время. Следовало по максимуму разыграть карту "Мако". Да и обломки "Нормандии" нас с тыла прикрывали. К тому же удалось соорудить некое подобие баррикад – но именно что подобие. К счастью, в коридорах мы нашли склад протеанских излучателей. Урон у них был неплохим, и они не требовали ни патронов, ни термозарядов. Нашлось, чем вооружить добровольцев. Откликнулись многие, хотя я честно предупредил, что запасов брони и кинетических щитов у нас нет. Техники и инженеры, вооружённые незнакомым оружием, в лёгких защитных комбинезонах... Пушечное мясо для безнадёжной схватки.

Перед боем я произнёс воодушевляющую речь. Я хорошо умею говорить такие речи, как бы тяжело не было на сердце и какие бы тучи не нависали над головой. Вот только врагов нельзя заболтать до смерти.

– Лиара... Лиары, может быть, сдадитесь? Это не ваш бой.

– Ну уж нет, – прошипела вторая, – Хад'дах ещё не рассчитался за протеанский маяк!

Первая мой вопрос вовсе проигнорировала.

Они пошли.

Первой волной батарианцы выпустили каких-то слабых боевых роботов. Ложились они быстро, но и было их много, очень много! Но – отбились. У нас была большая плотность огня, да и Тали взяла под контроль нескольких синтетиков.

Потом в атаку идут органические противники. Это уже куда опаснее: первые батарианцы несут какие-то ростовые щиты, которые неуязвимы для ручного оружия. Пушка "Мако", конечно, рулит, но сам броневик ужом вертится на месте, спасаясь от огня тяжёлого вооружения. Меняю пистолет на снайперку.

Выстрел. Выстрел. Мерцание садящегося щита, зелёные лучи из протеанского оружия, сияние биотики.

– Кто точнее, Шепард? – усмехается Гаррус.

Попасть в смотровую щель щита – не легче, чем в замочную скважину. Но и не труднее. Попадание. Попадание. Лишившись прикрытия, батарианцы начинают откатываться назад, и тут из рядов вырывается пара молниеносных теней. Штурмовики.

Выхватываю пистолет. Стреляю. Промахиваюсь. Лиара толчком тормозит одного из батаров, второй практически врывается в наши ряды. Бросаюсь наперерез. Сходимся врукопашную. Клинч! Есть. Справился! Что со вторым? Убит. Жаль, что не умею драться как кроган. Увы, я всего лишь коммандер Шепард. Потом все сожаления, они подошли слишком близко и поставили дымовую завесу! Хватаю упавшую под ноги гранату и кидаю её обратно в толпу врагов. Гаррус невозмутимо повторяет моё действие. Народ палит практически вслепую, противника не видно. Тали стреляет из дробовика. Откатываюсь назад, залезаю на заранее подготовленное возвышение. Уже лучше. Так, вон там явно не простой батар! Выцеливаю его снайперкой... Попадание! Упал. Убит или нет, непонятно. Возможно, просто щит отказал. Меня поддерживает Гаррус, и батарианцы откатываются обратно.

– Потери?

– Эмелсон и Лави погибли, ранены... многие. Запас панацелина заканчивается.

Подбадриваю товарищей, а сам пытаюсь понять: зачем? Зачем мы сражаемся?! Я, как командир отряда, задумываюсь – и не нахожу ответа. Да, мы давали присягу. Да, люди не сдаются. Но слишком уж безнадёжен бой. Но Эш уже попала батарам в лапы, и скоро они узнают координаты Земли.

– Лиара, как самочувствие? – первая невредима, а вот вторая баюкает левое плечо. Но азари лишь упрямо мотает головой.

– Всё равно я уже сделала величайшее открытие в своей жизни...

Спасибо тебе, Лиара-два. Будь в отряде всего один биотик, этот приступ мы могли бы и не отбить. Жаль, что здесь нет Рекса. Хорошо, что здесь нет Рекса. Он выживет. А может, и отомстит. У него жизнь долгая, разум острый, времени хватит.

– Сдавайтеся! Вам не победить!

Но ответа нет. Мы стоим насмерть, и будем стоять до конца. Последний бой продолжается. Батаринцы вновь идут на штурм. Чёрт! На этот раз они не стесняются обстреливать ракетами "Мако"! Вот щит замерцал и погас, броня начала дымится...

– Вылезайте!

Послушались. Успели. Адриэн и Алексей сумели выбраться до того, как ядро нулевого элемента взорвалось, и над броневиком поднялся столб чёрного чадного дыма. Похоже, самое время отступать в подземелья. Тем более, что батарианцы отходят. Не будем отказываться от любезностей врагов.

– Кэп, – раздаётся голос Джокера. Несмотря на переломы, пилот остался в сознании и решил "мониторить эфир", – Вы должны это услышать!

Помогаю гражданским спуститься вниз и слушаю запись.

– Кила се'лай, – выводит одинокий голос, и затем фразу подхватывает целый хор, – Кила се'лай...

Кварианцы. Ничего они не сделают, кварианцы. Только Тали расстроится.

– Кила се'лай! Кила се'лай...

Разве что сюда прилетит весь их Мигрирующий Флот... ерунда. Они не вступят в драку. Не ради столь сомнительного приза, как кучка незнакомых инопланетян. Пять дредноутов сородичи Тали, конечно, победят, но потери будут несоизмеримыми.

– Кила се'лай!!! Кила се'лай...

К тому же кварианцы в союзе с турианцами. Они не станут рушить комбинации своего "старшего брата".

– Говорит Зелек'Шийя вас Витор, адмирал Мигрирующего Флота "Витор", – пауза, – Внимание, система Айкоса объявляется демилитаризованной зоной. Внимание, батарианские силы обязаны покинуть систему в течение тридцати пяти минут. Внимание, Мигрирующий Флот "Витор" начнёт развёртывание через сорок минут.

Молчание. И повтор.

– Внимание, система Айкоса объявляется демилитаризованной зоной. Внимание, батарианские силы обязаны покинуть систему в течение тридцати четырёх минут. Внимание, Мигрирующий Флот "Витор" начнёт развёртывание через тридцать девять минут.

Или я чего-то не понимаю, или я чего-то не понимаю.

Небеса прорезают огненные полосы. Челноки приземляются, тормозя с предельным ускорением. Батарианские солдаты быстро, хотя и без паники начинают грузиться, бросая роботов и тяжёлую технику. Теперь ясно: я чего-то не понимаю.

– Мы спасены, – выдыхает Адриэн.

И тут я вспомнил. Вспомнил ту мелкую несуразность, что терзала меня на пути к Иден Прайму. Вспомнил ту странность, что показалась мне важной, но потом благополучно выветрилась из памяти. При первой встрече с нар Райей вице-капитан "Гарвуга" назвал её "тёзкой".

– Адриэн, – говорю я странно хриплым голосом, – Чем именно прославилась Тали'Зора?

Когда Крайк воочию узрел "Властелина", он изумился меньше. Когда Крайк нос к носу столкнулся с Рексом, он изумился меньше. Приоткрытый рот, раздвинутые мандибулы...

– Так это та самая Тали'Зора?!

9. Обними вечность

Эшли Уильямс, пленница

Господи... Почему, ну почему я не погибла?

Я не помню, что произошло со спасательной капсулой. Удар, боль – и всё. Единственная (если врач не соврал) выжившая из шести человек. Оно и понятно – на мне был не лёгкий скафандр, а полноценная тяжёлая броня. Очнулась уже на больничной койке.

На батарианской больничной койке.

Нет, никаких фатальных травм. Ушибы, шишка, слабость... если верить врачу, даже переломов нет. Заживёт. Если успеет.

Вскоре после того, как я очнулась, в палату пришло Важное Начальствующее Лицо. Вернее, Важная Начальствующая Морда. Четырёхглазая и безносая.

– Добрый день, человек. Я адмирал Палаш Хад'дах, командующий Четырнадцатым Флотом. Рад, что вы пришли в себя.

– Эшли Уильямс, разведывательный фрегат "Нормандия", Пятый Флот.

На Важной Морде появляется какая-то трудноописываемая гримаса. Раздражение? Улыбка? Повисло молчание. Настороженное, пугающее.

– Возможно, Эшли, Вы хотите что-то сказать? Спросить? – когда я не ответила, батарианец заметил, – Вы необычно молчаливы для гостьи...

– Гостьи? – удивлённо заметила я, глазами указывая на путы, стягивающие руки, ноги и тело. Ничего не давит, нигде не пережато, но вырваться – шиш.

– Обычная предосторожность при первом контакте, предписанная общепринятым протоколом. Незнакомые расы могут проявлять немотивированную агрессивность.

– А при встрече с гостями вы всегда обстреливаете их корабли?

Адмирал покачал головой.

– Если бы ваш капитан последовал моему совету, заглушил двигатели и принял на борт десантную партию... или хотя бы не обстрелял крейсер "Лоогасири"... конечно, этих неприятных моментов удалось бы избежать.

Джон... Он уцелел? Что стало командой? Мою спасательную капсулу подбили, а остальные? Столько безответных вопросов. Хад'даха не смутило моё молчание.

– Эшли, я надеюсь, что ваше пребывание у нас станет залогом взаимовыгодного сотрудничества между нашими расами. Рассказав нам о местонахождении своей родной планеты, вы совершите жест доброй воли и покажите, что вашей расе можно доверять.

– "Сотрудничества"? Ты хотел сказать – рабства?!

Очередная труднопереводимая гримаса. Кажется, батарианец поморщился.

– "Рабство" – устаревшее и малоактуальное понятие. Сейчас предпочитают термин "взаимовыгодный социальный симбиоз". Если смотреть на проблему шире, то митохондрии некогда были отдельными организмами. Но ведь никто же не обзывает клетки "рабовладельцами"!

Я не ответила. Нет смысла разговаривать с тем, кто называет чёрное – белым.

– Эшли. Я... да что там я! Весь батарианский народ искренне надеется на ваше сотрудничество. Включение "Земли" в общегалактическую систему разделения труда неизбежно, но ваше добровольное сотрудничество позволит незначительно ускорить и облегчить этот процесс.

Я не ответила. Обтекаемые, вежливые и страшные слова. Политиков ещё в своё время наслушалась.

– Эшли, вы понимаете, что в случае вашего отказа мы можем прибегнуть к... иным методам добычи сведений?

Я не ответила. И с трудом смогла сдержать невольную дрожь.

– Нда, как же трудно вести диалог с развивающимися расами... Надеюсь, другие люди окажутся более разговорчивыми.

– Что с ними? – слова сами срываются с языка. Знаю, что нельзя ввязываться диалог со своими тюремщиками – и всё равно не могу удержаться.

– Мы уже высадились на Айкос. Не думаю, что ваши соратники начнут сопротивляться. Да даже если и начнут – бой будет недолгим.

Плохо же знаешь Джона, гнида.

– Впрочем, вы можете поспособствовать переговорному процессу. Например, записать небольшое аудиосообщение, в котором вы опишите всю бессмысленность сопротивления...

Я не ответила. Незачем.

– Ещё увидимся, Эшли, – произнёс Хад'дах, так и не дождавшись ответа, – За вами зайдут.

С тех пор я лежу на этой койке. Тошнота, слабость, боль от ушибов... И страх. Тягучий, неотвязный страх.

Я считаю себя сильным человеком. Но обольщаться не стоит: разговорить меня смогут. Сколько я смогу терпеть боль, когда за меня возьмутся всерьёз? Сколько-то смогу. Но как долго? Скашиваю глаза на воткнутые в вену иглы капельниц. А ведь есть ещё и медикаментозный допрос...

Тихо. Скучно. Светло. Страшно. Двух дредноутов и нескольких крейсеров за глаза хватит Земле образца двадцатого-двадцать первого века. Ну почему я не погибла?!

Открывается дверь. Внутренне сжимаюсь. В палату входит азари.

Величественная синекожая женщина с невозмутимым лицом и прозрачными голубыми глазами. Лоб охватывает тонкий обруч красного цвета. Одежда полурасстёгнута, в глубоком вырезе хорошо видны груди весьма не маленького размера.

– Добрый день, Эшли, – голос у азари приятный, глубокий, спокойный, – я Самара, Специальный корпус тактической разведки.

Можно сказать, коллега Шепарда.

– Вы намерены освободить меня? – хочется. Хочется верить, что спасут и помогут, но в этом паскудном мире редко случаются чудеса.

– После нашего разговора условия вашего содержания изменятся к лучшему, – кивает Самара, подходит ближе и садится, – Не беспокойтесь и не бойтесь, ничего плохого с вами не случится. Кодекс велит защищать невинных.

– Что с моими соратниками?

– Они остались на Айкосе. В связи с некоторыми обстоятельствами Четырнадцатый флот был вынужден покинуть систему.

Выдыхаю, чувствуя, как меня покидает какая-то частичка напряжения. Джон... хоть он уцелел.

– Поэтому, – продолжает Самара, – Вы являетесь единственным человеком, способным поделиться с Советом координатами своей планеты.

Что?!!

– Так вы, – кричу, задыхаясь от ярости, – заодно... заодно с этими... Работорговцами!

Азари отвечает совершенно невозмутимо, не обращая внимания на крик:

– Ни о какой работорговле, равно как и о присвоении ресурсов Земли речи не идёт. Процедура Первого контакта чётко описана в протоколах Совета. Ваша раса станет полноправным членом Пространства Цитадели. Если ваша цивилизация находится в отсталом состоянии, Совет поделится с ней рядом современных технологий. Надеюсь, на Земле уже доросли до понятия единого правительства. Но даже если и нет, то Совет Цитадели не собирается вмешиваться во внутренние дела Земли.

– И ради того, чтобы сказать "Здравствуйте!", Палаш тащит в Солнечную систему два дредноута?!

– Пять.

– Тем более!

– Я тоже считаю состав эскадры избыточным, – Самара скупо улыбнулась, – но батарианцы настаивали именно на таких силах.

Пытаюсь собраться с мыслями.

– Самара, но вы же понимаете, что адмирал не собирается признавать людей "полноправными членами Пространства Цитадели"! Он сам говорил мне о "взаимовыгодном сотрудничестве", маскируя этими словами самое обыкновенное рабство!

– Адмирал может считать всё что угодно, – возразила азари, – официальная цель экспедиции – установление дружественных отношений с новооткрытой планетой.

– Да наплюёт он на официальные цели! Уже наплевал!

– Я не позволю Палашу Хад'даху отдать приказ о захвате планеты и буду защищать её жителей до последнего вздоха, – ни грамма патетики. Сухая констатация факта. И от этого ещё страшнее.

– А что, вы сможете в одиночку разгромить весь батарианский флот?

– Иногда этого не требуется.

Какие... какие же слова нужны, чтобы убедить этого СПЕКТРа?

– Самара, зачем такие сложности? Если батарианцы не узнают, куда лететь, то их и останавливать не потребуется! Ты создаёшь проблему и обещаешь погибнуть, пытаясь её решить! Зачем? Где логика?

На этот раз азари молчала долго. Наверное, целую минуту.

– Если у адмирала Хад'даха помутится разум, он забудет о целях экспедиции, убьёт меня и начнёт наводить свои порядки на твоей родной планете... – Самара говорила медленно, обдумывая каждое слово, – это будет означать убийство СПЕКТРа при исполнении и прямое нарушение предписаний Совета. У Тессии, Сур'Кеша и Кахье появятся серьёзные вопросы к Кхар'шану. Гарвугский кризис и последующие события сильно изменили наше общество. Многие азари считают, что конфронтация с Палаваном была страшной ошибкой. Предварительные переговоры с Иерархией прошли успешно. Но чтобы изгнать батарианцев из Совета, необходим серьёзный повод. И не могу сказать, что он пришёлся мне по душе.

Господи, в какую политику я ввязалась?!

Самара кладёт ладонь на мой лоб и пристально смотрит мне в лицо. В глубоких синих глазах тонет всё сущее.

– Расслабься, Эшли. Обними вечность.

10. Кила се ' лай

Джон Шепард , капитан без корабля

– Что значит: «кварианцы в союзе с гетами»? Мы же всегда воевали с синтетиками!

Если честно, я полностью разделял недоумение Тали.

– Воевали. Но, Тали'Зора, это же было четыре века назад! Да, иногда кварианцы и геты сталкиваются с еретиками, но в целом органики и синтетики живут в прочном симбиозе!

– Не понимаю, – растерянно выдохнула кварианка.

– Я тоже не понимаю, – ответил турианец.

– Так! – я попытался направить дискуссию в конструктивное русло, – в чём разница между истинными гетами и еретиками? Когда их вообще начали делить?

– Существование двух фракций в общности гетов открыла... Тали'Зора, – Адриэн осёкся. Тали'Зора фыркнула и демонстративно сложила руки на груди, – истинные геты нацелены на конструктивное сотрудничество с органиками. Их на порядок больше, и именно они заключили союз с кварианцами. Еретики нацелены на агрессию. Они поклоняются... какой же там термин...

– Старым Машинам, – подсказала Лиара-два.

– Жнецам? – в последнее время слово "машины" вызывает у меня вполне однозначную ассоциацию.

На несколько секунд в комнате повисло молчание.

– Очень может быть, что Жнецам, – медленно ответил Адриэн.

– Действительно, всё сходится, – согласилась Лиара, – Насколько я помню верования еретиков, Старые Машины считают себя высшей формой существования и намерены возвысить до своего уровня все органические расы.

– Точно! – Согласился турианец, – Мне ещё первый рассказ о Жнецах показался смутно знакомым.

– Подождите! Вы хотите сказать, что мой народ вот уже четыре века знает о Жнецах? И не предупредил остальных, не подготовился к этой опасности?

– Думаю, об этом следует спросить у кварианцев, – ответила Лиара.

– Дело в том, что сородичи Тали держат определённую дистанцию, – пояснил Адриэн, – И о себе предпочитают не распространяться. С начала Гарвугского кризиса они открыто вмешивались лишь три раза... Это четвёртый.

– Но всегда поддерживали турианцев?

– Да. Если батарианцы сожрут Палаван, то когда-нибудь очередь дойдёт и до Ранноха.

– Капитан, – пришёл доклад Грега, – мы установили связь с коммуникационными буями ретранслятора и визуализировали полученную информацию. До развёртывания кварианского флота осталась пара минут. Хотите посмотреть?

– Да, конечно.

Наша компания (я, Тали, Крайк и Лиары) перешла в соседнюю комнату. Заброшенный протеанский комплекс прямо-таки бурлил жизнью. Мы расселись на складных стульях и уставились на большой голографический экран. Пока что в окрестностях ретранслятора никого не было.

– Последние батарианские корабли покинули систему три минуты назад, – в голосе Адриэна сквозило плохо скрываемое разочарование, – жаль, конечно. Но геты всегда точно рассчитывают время, необходимое для освобождения демилитаризованной зоны.

Тем временем на фоне сияющего ядра нулевого элемента появилась россыпь крошечных корабликов. Увеличение... чувствую, Тали напряженно вздохнула и буквально заставила себя успокоиться: первыми в систему вошли истребители гетов.

– Проверяют, всё ли чисто по эту сторону ретранслятора?

– Да.

Следом тормозит крупный корабль. Ещё один. Ещё. Ещё. Четыре прыжка с минимальным интервалом. Впечатляет!

Сами корабли производили впечатление... хищных. Зализанные формы, слегка изогнутый корпус с утолщением в верхней части, размеры... Ого, чуть больше километра!

– За основу взят дредноут гетов. Проект доработан с учётом комфортного размещения на борту экипажа органиков, – поясняет Адриэн.

– А так ли уж нужен совершенному искусственному интеллекту органический экипаж?

– Как оказалось, нужен. Геты объясняют это тем, что всегда выбирают наилучшую, наиболее эффективную и абсолютно предсказуемую стратегию. Кварианцы же приносят в машинную логику элемент хаоса. В конечном итоге в выигрыше остаются обе стороны.

Тем временем корабли быстро отлетали прочь, освобождая место для подкрепления. И оно не преминуло появиться: полуторакилометровый дредноут... или нет?

– Авианосец, – объясняет Крайк, – вот в истребительных звеньях пилотов-кварианцев немного: трудно превзойти машину в скорости реакции. Хотя уникумы всё же встречаются.

Ага, вроде Джокера. Тем временем с авианосца стартуют силы прикрытия: звено за звеном, десяток за десятком, они маневрируют с потрясающей, неестественной точностью. А через ретранслятор валом, с минимально возможными интервалами, идут другие корабли. Ещё один авианосец. Крейсера вполне кварианского вида: перечёркнутый тор с длинным хвостом. Фрегаты противоракетной/противоистребительной обороны. Вторая четвёрка дредноутов.

Третья.

Четвёртая.

– Сколько их там? – потрясённо ахнула Тали.

– Флот "Витор", или Одиннадцатый Мигрирующий Флот, покинул стапеля системы Тиккуна совсем недавно, лишь пять лет назад. При этом его ввод в строй был обусловлен, в первую очередь, политическими причинами. Поэтому в нём лишь пять десятков дредноутов... в остальных флотах, как правило, по шестьдесят кораблей основного класса.

– Пятьдесят? Кила! А сколько всего кораблей во Флоте?

– В Одиннадцатом – порядка десяти тысяч.

– В других – порядка двенадцати?

– Да.

– А корабли-фермы... вопрос снимается.

Да уж, исполинская сфера в два километра диаметром надёжно сняла все возможные вопросы.

– Даже больше "Райи", ну надо же! И много таких во Флоте?

– По четыре в каждом. "Для обеспечения полной автономности и неограниченной дальности миграций".

– А почему корабли-фермы двигаются в составе флота? А если бой? – интересуется Лиара-один.

– На этих кораблях мощные щиты, надёжная броня, да и прикрывает их целый флот. А если оставить их позади – кто знает, что с ними случится? По крайней мере, такова официальная позиция кварианцев. Десять лет назад, когда один из Мигрирующих Флотов столкнулся со Вторым, Пятым и Шестым флотами батарианцев, корабли-фермы в битве участвовали.

– И после того раза четырёхглазые убегают, едва услышав "Кила Се'лай", – вполголоса хмыкнул я.

– Тогда почему же батарианцев до сих пор не разгромили? – удивилась Лиара-один, – такое неравенство сил...

– Потери, – бросила Тали.

– Именно, – подтвердил Крайк, – как я уже говорил, расы Пространства Цитадели победить можно. Но при этом, согласно оценкам, кварианцы угробят от одного до двух Мигрирующих Флотов, а демографические потери турианцев составят не менее восьмидесяти процентов всей популяции. Если же учесть неизбежные на войне случайности... понятно, почему даже сильнейшая сторона не стремится развязать войну.

Помолчали. У меня в памяти всплыли беспощадные слова Явика: "Старые шрамы станут незаживающими ранами. Машины умеют играть на противоречиях и стравливать планеты". Почему же кварианцы за четыре столетия так ничего и не предприняли? Кстати...

– А сколько планет под контролем у кварианцев? – спрашиваю я у Адриэна.

– Достоверно известно только о Раннохе. За долгие годы космические странники настолько привыкли к своему образу жизни, что не захотели становиться "грязеедами". Необходимые ресурсы вполне можно добывать в поясах Койпера. Возможно, есть и другие планеты: кварианцы не спешат откровенничать даже с союзниками.

– А свой исполинский флот они начали строить, когда от батарианцев не исходило никакой угрозы?

– Да, ещё при Тали. Шесть сотен дредноутов и сто тысяч кораблей нельзя создать за десять лет. Подождите, вы имеете в виду, что вся эта махина...

– Да. Затачивалась для противостояния Жнецам.

– А если этих сил всё же не хватит? – интересуется Лиара-два.

– Тогда запасной вариант. Бегство. Ведь эти же флоты – Мигрирующие.

Тали ' Зора нар Райя, пока ещё не гранд-адмирал

– Тали'Зора нар Райя запрашивает разрешение на стыковку с «Витором».

– Тали, вы покинули свой дом очень, очень давно. Подтвердите свою личность.

– Я долго скиталась средь звездных просторов, по волнам света и облакам пыли, а ныне возвращаюсь к истокам, – кварианцы уже знают о моём прибытии. Но есть в таком приветствии что-то... правильное.

Из интеркома раздался иной голос. Очень правильный, очень чистый, но с характерными "машинными" интонациями. Не органик. Гет.

– Индивидуальные характеристики голосовых гармоник лежат в пределах девяностодевятипроцентного доверительного интервала. Идентификация личности подтверждена.

– С возвращением, Тали'Зора. Стыковка разрешена, следуйте в пятый док.

– А что насчёт карантина?

– Сотрудничество с общностью гетов помогло решить проблемы с иммунитетом.

Наш космический челнок подлетает к "Витору". Ну как "наш"... турианский, естественно. Одолжили. Вообще, после бегства четырёхглазых в действиях турианцев ощущалась какая-то... неловкость. Видимо, им было стыдно за своё вынужденное бездействие.

Но нарушить приказ решился только Крайк.

На челноке четверо разумных: незнакомый пилот, Джон, Адриэн и я. Больше пока решили не брать. Когда на подлёте шаттл взяли в "коробочку" истребители гетов, я вздрогнула. Не верю. Вижу – и не могу осознать. А придётся, и поскорее.

Я как будто попала в ожившую сказку. Кварианцы из гонимых космических бродяг превратились в самую влиятельную расу галактики. Смотрю на обзорный экран и в замешательстве качаю головой. Мигрирующий Флот, сравнимый по силам с современной мне Турианской Иерархией. Один-единственный Мигрирующий Флот. А есть ещё десять. А уж тот пиетет, с которым ко мне относятся Адриэн и Лиара-два... Смешно! Совершенно не представляю себя на месте адмирала!