Текст книги "Эффект Танева (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Почётный ханар имел гуманоидное телосложение, треугольную голову, четыре глаза, зрачки в форме символа бесконечности и носил гордое имя "Явик".

Эпилог . Из Фраскатти в старый Рим вышел Пётр Астролог

Джон Шепард, капитан «Большой Медведицы»

Ночь. Тёмная, звёздная. Пылает Сириус, светится Полярная звезда, сияет "W" Кассиопеи, мерцает пылевая дорожка Млечного Пути. С первого взгляда даже не скажешь, что всё это – лишь имитация, лишь искусная картинка на потолке.

Я нахожусь в Голубом Зале, в котором вот-вот начнётся заседание Большого Совета. Всего собралось несколько сот человек. По какому признаку их отобрали, так и не понял. Вообще, система власти у коммунаров регулярно ставит меня в тупик. Практически всегда все рутинные решения принимает Государственная Машина. Впрочем, высшим источником власти является народ. По любому достаточно вескому поводу можно организовать референдум. С системой коммуникаций землян сделать это несложно, не требуются ни бюллетеней, ни урн для голосования. Охранительницы просто опрашивают людей и подсчитывают голоса. Результат референдума может отменить решение Государственных Машин, в этом случае их алгоритмы корректируются.

Большой Совет занимается целеполаганием. Тут генерируются идеи, намечаются контуры планов, задаются пути развития. Как выбирают членов Большого Совета, я тоже не совсем понял. Вроде, тоже машины назначают.

И как люди с таким кривым государственным аппаратом управляют Межзвёздным Союзом?! Но вот парадокс, управляют же как-то.

Вообще, роль машин в назначении людей на должности велика. Как рассказывал Эли, вчера тебя не берут на Ору – сегодня ты адмирал Большого Галактического флота. Или взять мой случай. Вчера я был человеком из иного времени с несколько непонятным статусом, сегодня – капитан космического корабля. Причём Медведица воистину Большая. Крупнее Нормы раз эдак в дцать, а по мощности оружия... Скажем так, аннигилировать с её помощью планету – задача вполне тривиальная.

Я возражал. Говорил, что никогда не командовал подобными великанами и вообще не из этого времени. Но мне заявили, что Охранительница оценила мои способности и сочла их достаточными. В команду, наравне с землянами, вошли многие члены экипажа "Нормандии". Ну что же, надо как-то устраиваться, если путь домой закрыт навсегда.

Но всё же, почему коммунары не боятся бунта машин? Вот мне, например, тревожно.

Заседание началось как-то просто и буднично, просто в определённый момент Аллан начал обсуждать положение Батарианской Гегемонии:

– Какова ситуация с рабами?

– С батарианских планет вывезено пять миллиардов звездожителей.

– На родные планеты могут вернуться порядка двух миллиардов, остальным ехать банально некуда.

– Быт организован, сейчас им ищут занятия...

– Как ни странно, многие хотят быть рабами.

– Да, много личностей с искалеченной психикой. Надо составить программы реабилитации.

Обсуждение велось очень быстро, реплики подавались с разных концов зала, но, как ни странно, пока никто никого не перебивал.

– А как обстоит дело с самой Гегемонией?

– Оказываем помощь. Много стихийных протестов, есть жертвы. Вынуждены разворачивать госпиталя.

– Пока снабжаем их продуктами и предметами первой необходимости, но скоро развернётся и производство.

– Некоторые батарианцы поддерживают наши начинания. Пока их мало, но они есть.

– Исследования базы Коллекционеров продвигаются успешно.

– Да, после используем её как отправную точку для экспедиции в Ядро. Загадка рамиров до сих пор не разрешена.

– А что с кроганами?

– Лекарство от генофага уже создано. Проблема в том, что оно слишком эффективно.

– Да, тысяча детей в выводке... Масштаб демографического бума поражает.

– Рациональнее всего оставить пять-десять жизнеспособных яиц в кладке.

– Да, работаем над этим. Учитывая уровень смертности кроганов... Кстати, его никак ограничить нельзя?

– По расчётам Академической, быстро – нельзя. Можем лишь запустить процессы в сторону гуманизации их общества. Кроганы даже агрессивнее, чем ангелы!

– Кстати, Рекс оставил заявки на планеты. Желательно построить их в ближайшее время, вопрос свободного места для кроганов стоит очень остро.

– Сделаем. Кстати, посмотрите параметры третьей планеты из списка.

– Ого! Надо будет их уточнить.

– Да, на границе физиологической нормы даже для кроганов.

– А как с проектом биотизации человечества?

– Пока идёт стадия математического моделирования. Слишком много факторов следует учесть.

Послушав ещё пару минут, я не выдержал:

– Сколько можно обсуждать пусть важные, но второстепенные вещи! На сегодняшний момент самый главный вопрос, самая опасная угроза – это Жнецы!

– Да, действительно, Жнецы, – кивнул афроземлянин Леонид Мрава, – Шепард прав, мы собрались в первую очередь из-за них. Все согласны, что нельзя пускать их к населённым планетам?

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы.

– Чтобы было понятно, ещё раз пройдусь по пунктам, – продолжил свою речь Леонид, – как выяснилось, наземные силы землян несколько уступают армиям Пространства Цитадели. Если Жнецы высадятся на поверхность планет и начнут изготавливать хасков, сковырнуть их будет непросто. Жертвы будут колоссальными.

– Использовать ангелов и кроганов?

– Хороший вариант, но он не даёт стопроцентной гарантии. Кроме того – одурманивание, кроме того – есть риск, что Жнецы сумеют отбить наши технологии и приспособить их под себя. Это чрезвычайно опасно. Именно поэтому "Властелин" был сбит. Если бы флот Жнецов вошёл бы в нашу галактику в системе Вдова, он расползся бы по всему Пространству Цитадели.

– Иной вариант есть?

– Да. Корабли на сверхсвете летают достаточно быстро, но даже они не в состоянии вырваться из улитки неевклидовой метрики. Из данных протеанского Стража на Илосе нам известно, что флот Жнецов нацелен на ретранслятор "Альфа" – звезда Бахак, туманность Гадюки. Сведения, полученные на базе Коллекционеров, подтверждают этот вывод. Предлагаю эвакуировать население с планеты Аратот и построить на ней Станцию Метрики. Технически это возможно?

– Технически это возможно, – кивнул Орлан.

– После прибытия армады Жнецов Станция Метрики активируется, и мы сможем спокойно уничтожить их корабли, – Леонид закончил описание своего плана, и в зале начала разгораться дискуссия.

– А сколько времени у нас осталось?

– По данным Коллекционеров – около трёх лет. Хватает.

– А активного вещества достаточно?

– Это зависит от количества Жнецов.

– Большая Академическая проанализировала воспоминания Явика. По примерным прикидкам – порядка миллиона. Большее количество уничтожило бы цивилизацию протеан гораздо быстрее.

– Тогда их возможное количество лучше увеличить в несколько раз. Лучше перестраховаться.

– Тогда не хватает. Тут же не планеты аннигилировать, множество разрозненных объектов.

– Необходимо наладить добычу активного вещества у нейтронных звёзд.

– Да, у этого "нулевого элемента" потрясающая концентрация.

– А если Жнецы решат уничтожать Станцию Метрики? Мы сможем защитить её от атаки с орбиты?

– Разметить под землёй.

– А от высадки десанта?

– Прикрыть наземными силами.

– Для гарантии построить станцию метрики и на Юнаке. Если требуется, можно увеличить её массу.

– А Жнецы не взломают вычислительные машины? – подал я свою реплику.

– Да, это проблема. Необходимо произвести ряд экспериментов с мнемозинким Жнецом.

– И привлечь к её решению гетов.

– Подождите! Всё, что мы сказали, верно лишь в том случае, если Жнецам неизвестна обратная реакция Танева! Но кто может поручиться, что Коллекционеры – их единственные лазутчики? Что они не знают о ходе войны с Батарианской Гегемонией?

– Всё равно они прибудут через ретранслятор "Альфа".

– Не факт. Нельзя считать противника дураком, тем более – такого противника.

– Тогда необходим "План Б". Наша реакция на негативное развитие ситуации.

– Да, всего три сотни кораблей на миллион вражеских – негусто, даже с учётом аннигиляции.

– И СВП-3 всего на десять тысяч световых лет действует.

– СВП-3 ни одна планета не потянет. На Земле с трудом установили.

– Вариант: поставить на планетах в каждой туманности по СВП-2. Пусть у неё радиус всего сто светолет, но редко какая система находится на большем расстоянии от ретранслятора. Хватит, чтобы координировать действия внутри звёздных скоплений.

– Принимается. Население чем прикрывать будем?

– Основные планеты – вооружёнными силами ангелов, кроганов и турианцев. Второстепенные – эвакуируем или будем посылать группы поддержки.

– Не оптимально. Люди тоже должны быть.

– В дополнение ко флоту создать и наземные вооружённые силы. Кажется, они назывались "армия". Разработать подходящее ручное оружие... да и вообще – комплект оснащения.

– Не забывайте про кинжальные поля. Построить их генераторы на планетах. Как показало столкновение в Плеядах, при столкновении с противником они очень эффективны.

– Принимается, но опять же – нельзя, чтобы они попали к Жнецам.

– Товарищи, не забывайте об одурманивании!

– Действительно. Имеет смысл смонтировать Государственные Машины на десять миллиардов Охранительниц хотя бы на Раннохе, Палавене и Тучанке.

– Звездожители могут и не согласиться. Многие из них испытывают иррациональный страх перед чтением мыслей.

– Действительно, это проблема. Кроме того, требуется доказать, что Государственные Машины полностью устойчивы ко взлому Жнецов.

Я сидел в некоторой прострации. На моих глазах велась война с "Предвестниками нашего уничтожения", и космические креветки в ней стремительно и бесславно проигрывали. Люди не боялись генерировать даже самые дикие и опасные для себя идеи – и старательно думали, как же заткнуть эти прорехи. Принятые сегодня решения завтра воплотятся "в металле" и закроют Жнецам все варианты победы. Я сравнивал их "Большой Совет" с Советом Цитадели – и приходил в ужас от состояния последнего. Нет, в моей прошлой галактике наверняка был аналитический центр для генерирования подобных сумасшедших идей. Вот только власти вряд ли обращали внимание на его советы.

И дело не только в аннигиляторах Танева. Почему-то мне кажется, что даже будь у Совета подобные корабли – вряд ли они смогли толково распорядится ими.

Сжимаю зубы. Прошлый мир... Этому миру я помог – тем, что невольно открыл ему Землю. А вот прошлый – не спас. Пусть Сарена больше нет, это лишь слегка отсрочит неизбежное. Цикл будет завершён.

И тут слово взяла Вера Гамазина:

– Товарищи! Всё это, конечно, важно, но это – не главное. Главное в том, что мы столкнулись с иной, разумной расой, пусть даже враждебно настроенной. Расой, живущей миллионы лет, ассимилировавшей в себя неисчислимое количество биологических видов. Уничтожать такой источник знаний, уничтожать такой ресурс – это ошибка, страшная ошибка. Следует вступить с ними в переговоры, следует договориться с ними – пусть даже разговор пойдёт с позиции силы.

Встаю. Возражаю. Резко. Решительно.

– Это безумие! Это безумие, Вера! С Жнецами нельзя договориться, с ними нельзя наладить сотрудничество, их можно только уничтожить! Они мечтают о переработке всех органиков галактики в синтетиков, они уже делали это бессчётное число раз! Какой тут может быть разговор?

– Некогда те же самые аргументы я слышала относительно разрушителей. Их идеология была ещё более изуверской: они хотели уничтожить жизнь как явление, они хотели уничтожить всё! Шепард, посмотри, что стало с ними теперь!

– Жнецы – это не демиурги, Вера! У разрушителей в составе тел были органические части, был органический мозг. Их можно было переспорить, переубедить, запугать, наконец! Жнецы лишь следуют заложенной программе.

Вера выпрямилась, хотя и до этого вроде бы не сутулилась.

– У них есть уязвимости, Шепард. Есть! "Каждый из нас – это нация". Жнецы невероятно горделивы и ни во что не ставят органиков. Кроме того, они относятся к себе как к сверхценности. Для них потеря корабля – это потеря знаний целой расы или хотя бы её части. А теперь представь, что будет, если Жнецов начнут аннигилировать – десятками, сотнями, тысячами? Они – разумная раса, они считают себя сверхразумными. Когда они поймут, что дальнейшее сопротивление обречено?

– А как ты собираешься их контролировать? Что помешает им сорваться с крючка, едва покинув гравитационную улитку Станции Метрики? Не забывай, они умеют одурманивать, они могут ассимилировать чужие технологии!

– Как контролировать – это частности. Важные, ключевые, но детали. Эти проблемы можно обдумать, их можно решить. Да хотя бы с помощью тех же самых Государственных машин! Да, это пока не план, пока лишь набросок плана. Но с ним уже можно работать.

– Подумай о риске, Вера! Ты готова обречь человечество ради абстрактных "знаний"?

– Подумай о риске, Джон. Пусть мы уничтожим всех Жнецов в генеральном сражении, пусть. Кто поручится, что это – конец? Что в глубинах тёмного космоса не скрыты ещё более могущественные армады, которые не остановить аннигиляторами Танева? Нет гарантий, ведь мы не знаем ни количества Жнецов, ни их целей и мотивов. Именно поэтому главное в войне – это понять противника. Возможно, им что-то нужно от органиков? Например, Явик рассказывал, что протеане строили некое супероружие, дошедшее до них из предыдущих циклов. К сожалению, большего он не знает. Звучит как чистая фантастика, но, возможно, именно с его помощью можно воздействовать на Жнецов? Не вступив с ними в контакт, мы никогда об этом не узнаем. Да, сперва их нужно разбить в военном противостоянии. Да, нужно соблюдать крайние меры предосторожности. Но – это – необходимо.

Как её переубедить? Как?! Уверенность Гамазиной в своих словах сравнима лишь с убеждённостью Совета Цитадели.

– Но, разумеется, один человек не вправе принять такое решение, – продолжает Вера, – Это выходит даже за рамки компетентности Государственных Машин и Большого Совета. Я требую устроить всеобщий опрос!

Я тяжело рухнул в своё кресло. Поражение. Полное и абсолютное. Почему-то я ни на миг не усомнился в том, как проголосуют земляне.

Со своего места поднялся Эли Гамазин.

Возможно, ещё не всё потеряно? Если кто и может переспорить Веру, то только он.

– Товарищи! Всё это, конечно, важно, но это – не главное. Главное в том, что к нам попали гости из иного мира, из иного времени. Не Жнецы бросают нам вызов, что Жнецы – механизмы, пусть даже сложные и смертельно опасные. Вызов брошен самой природой. Мы столкнулись с феноменом, природу которого мы не понимаем. Более того, мы даже подозревали о его существовании! Теперь ясно: время – это не просто четвёртое измерение. Время многомерно!

Меня бросает в жар, в холод, по коже бегут мурашки.

– Нам непонятно, как именно Шепард перенёсся сквозь время. Но это случилось. Это реально. Это познаваемо. Мы обязаны открыть эту тайну природы, и мы откроем её.

Земля... Земля двадцать второго века, вернуться на которую невозможно...

– И не из интереса, не из любопытства – вернее, не только из-за них. Где-то там, в иных временах, остался мир, в котором некому остановить Жнецов. Некому, кроме нас. И кто знает, единственный ли это мир? Только ли Жнецы угрожают существованию жизни? Человечество открыло бездны пространства. Оно было злым ко злу и протягивало руку помощи друзьям. Но теперь мы стоим на пороге иной бездны. Возможно, масштаб этой задачи грандиозен; возможно, она покорится лишь следующим поколениям – но рано или поздно перед человеком распахнутся просторы времени!

Невозможно.

Для этих людей нет слова "Невозможно".

Фанфик от «Наблюдатель Два»

Отличие зрелости состоит в переоценке всех своих суждений юности, подчас скороспелых и поспешных. И переоценка бывает болезненна.

Ранним утром меня разбудила Охранительница. Голос старика поскрипел: – Совет Цитадели готов выслушать наших представителей, Эли. Собирайся, на тебе переговоры с нашими союзниками-демиургами. Возможно, они предложат поправки к плану.

– Мы недавно согласовывали наши действия с Орланом. К чему бессмысленные повторы?

Охранительница не смягчилась.

– Ты много пропустил, Эли, пока инспектировал Большой флот. Демиурги, вместе с нашими учёными, раскрыли принципы перемещения кораблей Цитадели в пространстве. Есть возможность создания блокировочных полей, способных воспрепятствовать проникновению кораблей с двигателями на основе масс-эффекта, в солнечные системы. Корректировка планов необходима в связи с новыми появившимися способами обороны от вражеского вторжения. Для того, чтобы оценить исполнимость новых планов, ты должен лично побеседовать с демиургами. Твоё решение будет окончательным. Поторопись, время до визита в систему Вдовы заканчивается.

Я быстро собрался. Не тревожа Мэри, выскользнул из спальни, умылся и оделся. Через полчаса я уже был в космосе, направляясь на корабль Орлана.

Орлан встретил меня сразу, как гравилифт доставил мой кораблик к внутреннему причалу его "Ориона". Я невольно вздрогнул – рядом с ним, на месте, где я уже привычно ожидал увидеть его побратима-галакта Грация, стоял ещё один демиург. Выше моего друга, ещё более угловатый (хотя про демиургов так говорить довольно смешно – они все, с нашей точки зрения, состоят из углов!) и неровный, как злая марионетка-арлекин из древнего театра кукол.

– Рад видеть тебя, Эли. – приветствовал меня Орлан.

– Взаимно, друг Орлан. Я прилетел как можно быстрее, потому что говорят, у вас появилось какое-то новое оружие, способное многое изменить в предстоящем столкновении с Жнецами.

– Понимаю, Эли. Я привёл главного разработчика нового устройства. Знакомься, Эли – это Эллон.

Демиурги не здороваются – у них нет жестов, выражающих взаимопонимание. Эллон лишь ещё сильнее засветился лицом, когда я сказал: – Рад знакомству с тобой, Эллон.

В отличие от спокойного свечения моего друга, к которому я уже привык и которое, как я знал, выражало нечто вроде приветливой улыбки, Эллон светился ярко, неровными, лихорадочными пятнами, буквально сиял. Это напоминало какой-то безумный, безостановочный хохот. Но над чем мог смеяться Эллон? Не надо мною же? Я решил не забивать себе голову чушью.

– Эллон, ты обьяснишь мне, в чём смысл твоего открытия? Я постараюсь понять, как оно изменяет наши планы.

– Охотно, человек Эли.

Теперь он совершенно точно хохотал. Его глаза испускали буквально два слеящих луча, а высокая нескладная фигура раскачивалась и приплясывала.

– Что смешного я сказал, уважаемый Эллон?

Орлан вмешался.

– Не беспокойся, Эли. Эллон необычен даже среди демиургов. Он говорит, что само существование людей – невероятный парадокс, от которого он не может избавиться.

– Да, да, Эли! Вы, люди – самое невозможное! Я счастлив, очень счастлив встрече с таким героем, как ты, Эли. – прогремел Эллон и вновь заизвивался в неистовом смехе. Умерять ради меня голос он не собирался. Позже я убедился – Эллон вообще не обращает внимания на удобства окружающих. Пока же я поморщился и спросил: – Орлан, если я так веселю Эллона, что он даже не может отчётливо думать, может, ты сам мне всё расскажешь? Я не в обиде на Эллона, что так смешу его.

– Нет, нет, Эли, я сам могу всё рассказать, – прервал меня Эллон. – Следуй за мной, я покажу тебе мою лабораторию.

– Это не обязательно, Эллон. Для начала я хотел бы узнать основные принципы твоего открытия. – отказался я. Почему-то мне очень не хотелось идти на поводу у этого странного существа.

– Тогда может, поднимемся в наблюдательную рубку? Там можно удобно расположиться и попробовать что-нибудь приятное для всех присутствующих? – дипломатично предложил Орлан. На кораблях демиургов нет личных помещений, даже у Орлана была лишь особая каюта управления.

– Да, да, я вспомнил! У людей есть такая традиция – разговор "за чашечкой чая"! Как старые друзья! – снова развеселился Эллон. Он начинал мне не нравиться всё больше и больше.

Орлан вызвал лифт и мы поднялись в наблюдательную рубку, где расположились в силовых полях, как кому было удобно. К моему удивлению, когда я устроился на своём месте, рядом с моей рукой засветился небольшой кружок, и на нём появилась чашечка ... с ароматным травяным чаем.

– Спасибо, Орлан. – растроганно сказал я.

– Не за что, Эли. Чай придумал не я, а Эллон.

– Действительно ты волшебник, Эллон. Я смотрю, у тебя множество придумок. – обратился я к Эллону, замершему перекособочась в своём силовом коконе.

– Я гениален, Эли. Не меньше тебя, но, конечно, на свой манер.

На этот раз Эллон не стал грохотать и светиться. Свою хвастливую тираду он произнёс торжественно, чётко выговаривая слова. Со скромностью у этого демиурга явно были проблемы.

Но я решил не обострять отношений и преподать урок ему.

– Разве я гений, Эллон? Орлан подтвердит – я делал множество ошибок, и не много такого, чем стоило гордиться. Так, мой друг?

– Твои ошибки были гениальны, Эли. – твёрдо сказал мой товарищ. Хотя раньше я не видел, что демиурги могут что-нибудь пить или есть, сейчас, он, видимо, чтобы составить мне кампанию, потихоньку потягивал из витого полупрозрачного сосудика тягучую жидкость.

– Орлан, твой соплеменник может составить по твоим словам неверное представление обо мне! Я буду ещё больше чувствовать неловкость в общении с Эллоном. Зачем?

– Эли, Эллон – крупнейший среди демиургов специалист по людям. Он изучил всю доступную информацию, прочитал все ваши книги из Большого Архива, просмотрел и усвоил все видеоматериалы. Если Эллон говорит, что ты гениален – ты должен принять его слова, потому что нет никого, чьё мнение для нас, демиургов, более значимо в оценке людей!

– Эллон, твои собратья тоже считают тебя гением?

– Так и есть, Эли! Я особенный! Меня собирали и настраивали, как первоклассного, лучшего из всех мыслящих. Моё конструирование было завершено незадолго до вашего появления в Персее, и первую задачу, которую я получил, было изучение "человеков". И ты можешь видеть по Орлану, что я справился с заданием!

– Прости, Орлан, но я не понял Эллона.

– Не скромничай, Эли! Ты меня понял. Именно мне Орлан передавал все данные, которые получал при обработке ваших реакций – начиная с первого столкновения в Гиадах и кончая захватом и пленом ваших экипажей! Начиная восстание, Орлан следовал моим рекомендациям. Теперь ты убедился, Эли, что я – гений?

– Это так, Орлан7

– Не удивляйся, Эли. Эллону было нелегко убедить меня. Но когда его прогнозы вашего поведения стали оправдываться – я был вынужден принять его точку зрения.

Я был поражён.

– Так получается, что истинный организатор восстания – ты, Эллон?

Он слегка засветился самодовольной улыбкой.

– Нет, Эли. Орлан мог не послушать меня. Мог передать мои сообщения Верховному. Хотя я и рекомендовал так не поступать. Мог продолжить наблюдать... Мог что угодно! То, что он организовал восстание и в конце концов встал во главе всех освободившихся от тирании демиургов – его собственная заслуга. Но мои гениальные прогнозы, безусловно, послужили надёжной основой его решений.

Я и не знал, что мой друг Орлан занимает среди демиургов такое высокое положение. Я не удержался от вопроса: – Так теперь ты, Орлан, Верховный... Демиург?

– Нет, Эли. – ласково сказал мой друг. – После победы мы отказались от жёсткой централизации. Каждая планета управляется своим Верховным координатором – обычно это Мозг первой категории. Для совместных действий существует нечто вроде вашего Большого Совета.

– Ха-ха, где наш скромняшка Орлан имеет Первый Голос! – провозгласил Эллон.

Мне не понравилось, что Эллон подшучивает над моим другом и я попробовал пошутить над ним: – а тебе, Эллон, после победы, наверно предложили стать Гениальным Мозгом всего созвездия?

– Я же говорил тебе, Эли – ты гений! ДА, но я – отказался. Я хочу ещё больше узнать о людях, а Мозг, как ты знаешь – стационарен.

Я вспомнил мыслящие аппараты демиургов – огромные, невероятно увеличенные в размерах органические мозги в особой жидкой среде, и опять невольно передёрнулся. Как хорошо, что после того, как демиурги отказались от своих программ по расчеловечиванию, они начали постепенно заменять несчастные мозги электронными устройствами!

– Хорошо, Эллон, я понял, наконец, насколько ты гениален. Теперь я ещё внимательнее выслушаю твои обьяснения принципа масс-эффекта и приёмов противодействия ему. Ведь вы, друзья, нашли способ с ним бороться?

Я решил обращаться с Эллоном, как с умным, но капризным и избалованным ребёнком, каким он и был – ведь, получается, он был ровесником сына моего друга Андре... а то и моего погибшего Астра.

– Слушай меня, Эли. – Начал Эллон. – Как ты знаешь, принцип движения наших кораблей отличается от ваших "звёздных плугов"...

– Как? – удивлённо воскликнул я. – Разве ваши корабли не уничтожают пространство, как наши "пожиратели"?

Оба демиурга засветились; Орлан – сдержанно, Эллон – неистово.

– Эли – из твоих ошибок эта – одна из самых гениальных! – Провозгласил Эллон. – До вашего появления мы не имели никакого представления о реакции Танева, и полагали, что пространство не "уничтожается", а "скатывается" в задаваемом гравиторами корабля направлении.

– У вас были только... направленные аннигиляторы?

– У нас не было аннигиляторов, Эли. Неужели мы бы подпустили ваш корабль ко Второй Станции, если бы предполагали, что её можно аннигилировать – вместе с частью пространства, в которой она расположена? Мы были убеждены, что гравитационные волны предотвращают движение в сверхсветовой области.

Слова Орлана поразили меня. Как много я ещё не знаю о наших новых друзьях-демиургах?

– Да, ваши действия стали откровением для нас. Внезапно оказалось, что незыблемые доселе физические законы не ограничивают вас. Это стало началом потрясений, разрушивших наши прежние убеждения и уничтоживших прежнюю империю разрушителей. – безаппеляционно ппрогремел Эллон. – Ты должен знать, Эли, что первоочерёдной моей задачей была именно задача обьяснения возможностей ваших кораблей. И я смог найти ключи к её решению!

– Так почему разрушители не воспользовались этими ключами? Почему вы не перевооружились на аннигиляторы? – запальчиво возразил я. Признаться, этот малолетний... демиург прилично раззадорил меня.

– Эли... Неужели ты ещё не понял – Эллон по-настоящему гениален? Если бы вы, люди, всего лишь хотели в свою очередь, поработить и уничтожить народы Персея, как это делали тогда мы, разрушители – он бы не колеблясь, продолжил бы свои исследования. И через некоторое время у нас бы появились собственные аннигиляторы, подобные вашим. Но вы вели себя не как завоеватели. Такой ум, как Эллон, не мог не иссследовать мотив вашего поведения вместе с исследованием ваших методов ведения войны – и они настолько глубоко поразили его, что он не смог успокоиться, пока не довёл свои исследования человека до конца. Такова сущность всякого мыслящего глубоко существа – я думаю, Эли, ты со мной согласишься.

– Да. Орлан прав. – выкатил свои глаза-прожекторы на меня Эллон. – Я нашёл ряд уравнений, позволявших обьяснить физические эффекты ваших аннигиляторов. Если бы я не начал сомневаться в Верховном – я предоставил бы ему план ответных действий. Первоначально я хотел с большим отрядом покинуть Персей и основать базы вне созвездия. Даже если бы наши цитадели в Персее пали – на тайных базах завершилось создание флота возмездия, и в свою очередь, планеты землян рассыпались бы прахом под нашими аннигиляторами!

По спине продрало холодным ознобом. Вот то, о чём меня предупреждала Вера! Как же я был ей благодарен в тот момент! Если бы не её мысль, что мы должны искать в Персее первым делом не врагов, а друзей. Даже среди разрушителей.

Чем бы всё кончилось? Мы бы продолжали сейчас штурмовать барьеры неэвклидовости, а где-то в глубинах космоса разрушители спешно достраивали свой флот "пожирателей пустоты" и рано или поздно флоты бы сошлись в битве, которой нельзя и вообразить! Аннигилятор на аннигилятор, сотни кораблей – против, быть может, тысяч. Кто знает? Может, само время бы не выдержало такого удара, и вся армада рухнула бы в дыру, подобную той, в которую сейчас уходят Гиады... Не передать словами, какое чувство благодарности и признательности к моей мудрой сестре я испытал. Именно от такого будущего, оказывается, спасло человечество её предвиденье. Я дал себе слово впредь гораздо внимательнее прислушиваться к её словам.

– Как хорошо, что мне удалось вас уговорить! Эллон, прости что я сомневался в твоей мудрости – ведь если бы не ты, я бы не смог убедить Орлана перейти на сторону людей!

Эллон чуть-чуть выдвигает шею и слегка наклоняет в сторону. У моего друга Орлана такое движение соответствует скептическому взгляду – но кто знает, что это означает у этого явно необычного демиурга?

– Эли, так ты до сих пор думаешь, что на Орлана повлияли твои аргументы?

Нет. Эллон выражает свои чувства также, как и другие демиурги. Разве что... несдержаннее.

– Но ведь в результате нашего спора с Верховным вы присоединились к людям!

Честное слово: не верил, что демиурги могут переглядываться. Они же умеют общаться через внепространственную связь – а тут! Орлан и Эллон с полминуты наверное смотрели то на меня, то друг на друга. Затем Орлан обратился ко мне: – Эли, нас убедили не твои рассуждения. Самым лучшим аргументом стало твоё поведение. И твоё отношение к нам. Твои чувства, а не твои слова, сыграли решающую роль в выборе большинства из нас.

– Но почему? Разве не опроверг я утверждения вашего Верховного Разрушителя о торжестве энтропии? Разве не верно я сказал о разуме, как о главной преграде на пути Всеобщего Уравнения, которое превозносил этот напыщенный самонадеянный... болван?

Каюсь, до сих пор фигура низвергнутого владыки разрушителей пробуждает во мне определённую раздражительность.

Эти двое опять переглянулись. Орлан повернул голову к Эллону и попросил: – Эллон, я не так хорошо знаю людей, как ты. Ты сможешь обьяснить Эли его заблуждение, не нанося ему глубоких душевных страданий?

– Орлан, ты зря думаешь, что люди слишком хрупки! – провозгласил нескладный демиург, потрясая руками. – Эли прекрасно понял бы и твои обьяснения. Но я рад сам рассказать Эли о том, как мы, демиурги, любим его!

– За что? – только смог спросить я.

– За то, что ты видел в нас равных себе! – торжественно провозгласил Эллон. – И не только говорил, что мы – разрушители – такие же разумные, как и все, но и был готов умереть за это убеждение!

Положим, умереть я был готов за то, чтобы разрушители не надеялись сломить нас страхом и смертью. Как необычно истолковывают твои поступки существа иной расы!

– Неужели для вас было так важно моё признание? Ведь вы – раса, которая намного старше людей. Что вам до моего отношения к себе?