Текст книги "Пугало для Богов"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Самое паршивое, что никакая долгая и беспорочная служба не помогла, и это, на мой взгляд, было уже слишком.

Дальше все просто и банально. "Черный воронок", или, в данном случае, карета с решетками на окнах, группа силовой поддержки – и езжай, граф, осваивай новое место жительства. Хорошо еще, что не казнили, как реальных, высокопоставленных и активных участников заговора, а просто запихнули в тюремную камеру. Навечно – ну, это они так считали, сам же Гектор был свято убежден, что или родная контора его рано или поздно отмажет, или я появлюсь. Почему я? Да потому, что он мой характер, довольно простой и прямолинейный, просчитать успел, и что своих я не бросаю, тоже понял. Вот и дождался. Когда за ним пришли, сразу сообразил, что произошло, потому как хотя стены камеры благодаря специально наложенной защите и гасили его собственную магию, но снаружи отголоски чужих заклинаний доходили до Гектора свободно. Мою же магию ни с чем не спутаешь, аналогов в этом мире просто нет, и поэтому мое приближение ощущалось издали.

Гос-споди, как же тоскливо-то! Люди, похоже, везде одинаковы.

Больше всего мне после этой истории хотелось плюнуть на все и уйти куда подальше – ощущения были, словно в дерьме измазался. Мрачно посмотрел на короля (тот вжался в стену), не менее мрачно – на удивленного моей реакцией Гектора, и сказал:

– Знаете что, дорогие мои, разбирайтесь-ка вы сами. Ты, – я ткнул пальцем в короля, – если посмеешь его тронуть, умрешь. А ты, – палец уткнулся в грудь Гектора, – не вздумай тут массовую резню устраивать.

Провожаемый удивленными взглядами, я вышел в коридор. Метрах в двадцати от меня собралась немаленькая толпа, человек, наверное, в полсотни, в которой преобладали стражники и дворяне. Лакеев и прочей мелочи не было видно – ну правильно, эта шушера задницей чувствует угрозу своей драгоценной шкуре и близко к месту серьезных разборок подходить не будет.

При виде этого комитета по встрече великого меня, в голове немедленно родилось желание их разогнать, что я и сделал, несложным заклинанием разворотив ближайшую стену. За ней обнаружилась еще одна комната, в которой какие-то типы, похожие на омоновцев устанавливали нечто, похожее на таран. Видать, надеялись проломить стену и прийти на помощь своему королю. Похвальное желание, но, на мой взгляд, чуточку неуместное.

Умники в единообразном пятнистом обмундировании, напоминающем камуфляж (вот откуда у меня ассоциации-то пошли), как по команде повернулись в мою сторону. Я погрозил им пальцем, и они, понятливо закивав, отошли к стеночке и стояли там, не демонстрируя даже намека на желание подраться. Пинками разломав их хитрую машинерию, я сообразил, что вообще-то хотел припугнуть тех, кто стоял в коридоре, но, когда обернулся, обнаружил коридор пустым и девственно-чистым – очевидно, те, кто там стоял, сообразили, что в данной ситуации самым правильным будет сделать ноги. Вот и смылись, избавив меня от необходимости крошить их в капусту, а легкий, прошедший мимо моего перегруженного впечатлениями разума шум был всего лишь топотом шагов.

Пожав плечами и сплюнув вслед недоблестному воинству, я повернулся к "омоновцам" и ткнул пальцем в сторону двери. Эти тоже поняли сразу и ждать себя не заставили. Единственно, уходили организованно, без малейших признаков паники. Тем лучше, никто шею себе случайно не свернет. Последний уходящий, очевидно, командир, даже кивнул мне вежливо. Я тоже кивнул в ответ и, после того, как дверь закрылась, содрал, наконец, изрядно надоевший камзол. Бросил его на пол, вышел в коридор и направился к двери с другой стороны кабинета – в первый момент о ней как-то не подумал, совсем уж заторможенный стал после всего случившегося, а сейчас дошло, что стоит проверить.

В комнате, правда, никого не было. Ну что же, тем лучше, а что совсем хорошо, так это найденная при беглом осмотре помещения бутылка неплохого, хотя и немного кисловатого, на мой вкус, вина.

Ладно, дареному коню под хвост не заглядывают, поэтому я не стал привередничать, а прихватил трофей, выбрал стул помягче и, выйдя в коридор, нахально уселся у стены и, прихлебывая из горла хмельной напиток, стал ждать.

Ждать пришлось долго, почти час. За это время в коридоре несколько раз появлялись какие-то люди, но со мной благоразумно не связывались. Даже странно, я вроде бы довольно мирно себя вел, и половину дворца в фарш не покрошил, хотя, конечно, мог бы. Но вот – не лезли. А потом открылась дверь и вышел Гектор.

– Все в порядке, – ответил он на мой невысказанный вопрос. –

Договорились мы. Он, сволочь, как только ты ушел, сразу себя почувствовал спокойнее и торговаться начал. Да еще этот… барон

Далгар… в себя пришел и решил подергаться. Пришлось успокоить.

– Понятно, – кивнул я, стараясь не обращать внимания на исходящий от давно не мытого тела графа запах. – И о чем договорились?

– О сохранении прежнего статуса.

– В смысле? Он – на троне, ты – в тюрьме?

– Да нет. Я живу в своем замке, и он меня не трогает, а я, соответственно, не лезу в политику.

– И ты ему веришь?

– Сейчас – да, уж больно он тебя боится. Чем ты его, кстати, так напугал?

Ухмыльнувшись, я описал ему наше с королем общение. Граф понятливо хмыкнул:

– Ну да, я тоже заметил, что люди, привыкшие повелевать, очень легко ломаются, стоит им съездить по роже. И что ты собираешься теперь делать?

– Я? Да ничего особенного, в общем-то. Для начала, окачу тебя водой, а потом пойду искать, во что тебя переодеть. Ты, кстати, со мной пойдешь.

Граф посмотрел на меня чуточку удивленно, потом понюхал себя, скривился и, сказав, что за эти дни притерпелся и перестал обращать внимание, выразил готовность заняться водными процедурами.

Вечером мы были уже за городом. Сидели в небольшом придорожном трактире, пили вино, и я рассказывал Гектору о своих похождениях.

Гектор механически кивал, одобряя и то, как я добывал информацию, и то, как повел себя с братьями Шабле. То, что у меня теперь собственный замок, тоже одобрил, но вот когда узнал про Лиару, покрутил носом. Сказал, что, мол, невместно. Пришлось ему объяснить, что как захочу – так и будет вместно, сил заставить с собой согласиться всех и каждого у меня сейчас достаточно, а заодно рассказал все же о происхождении девушки.

Гектор в ответ только кашлянул неопределенно, но комментировать не стал. Предупредил только, чтобы я не вздумал в высшем свете об ее происхождении распространяться, мол, мне-то что, после того, что я натворил, задевать не рискнут даже если я голым на столе плясать буду, а ей, когда в спину будут пальцами тыкать да посмеиваться, будет неприятно. Наверное, он был прав, во всяком случае, реалии взаимоотношений между сословиями он однозначно знал лучше меня.

Хотя, конечно, насчет "голым на столе" он погорячился – картина безрадостная выйдет.

В общем, не рассказал я Гектору только о налете на инкассаторов.

Все же он, несмотря на последние события, патриот своей страны, и подобные действия однозначно не одобрит. Не то, чтобы меня это беспокоило, но все же лучше было промолчать. Мало ли, как его взбрыкнет. Самое смешное, то, как я потрошил короля, Гектору казалось вполне нормальным – у них, в разведке, и не такое делали, а вот с обозом мог и психануть.

А пока что меня больше интересовал другой вопрос. Ведь что интересно, штурмуя эту пародию на цитадель, я даже никого не убил.

Тем не менее, все меня боялись и спешили убраться с дороги. Даже когда все уже закончилось, и мы с Гектором вполне мирно покидали город, улицы при моем появлении были пустынными, а когда за Громом заехали, то чуть на колени не падали. Хотя почему "чуть"? Некоторые и падали, особенно когда выяснилось, что коня ушлые столичные жители успели не только прихватизировать, но и продать. Как сказал хозяин заведения, единственный, кто не просек фишку и не испугался, "в возмещение ущерба". Это, значит, в счет того, что я стену между комнатами проломил, когда сваливал.

Тут уж я разозлился по-настоящему. Вообще, когда я гневаюсь, летят не только брызги слюны, но и головы, но в этот раз сдержался.

Хозяина гостиницы, если честно, спасла его молодость – обычно я не делаю скидок на возраст, но тут списал его глупость на недостаток жизненного опыта. Видя, что я потянулся за мечом, пацан побелел, и цветом лица стал похож на мячик для пинг-понга. Как ни странно, это меня успокоило, а потому я просто врезал целлулоидному мальчику в харю. Пока тот, плача, ползал на полу, выплевывая обломки зубов, я хотел было поджечь заведение, так, в назидание остальным, но тут выскочила из-за двери молодая женщина. Я думал, жена, оказалось – сестра, хотя мордально совсем непохоже. А ничего так, симпатичная…

А она-то как раз повела себя как положено. В смысле, начала плакать.

Каюсь, не выношу женских слез, особенно когда рыдают красивые девушки, поэтому не стал разносить все там вдребезги и пополам.

Просто рыкнул злобно и сказал – иди, мол, показывай, кому продал моего коня. Дважды повторять не пришлось, и уже через пару минут мы, в смысле я и Гектор, ехали по улице, а впереди, испуганно на нас оглядываясь, шуровал хозяин гостиницы. Он очень торопился – я его предупредил, что если коня уже продали или с ним еще что случилось, то не поленюсь ведь, и его гостиницу сожгу, и самому голову оторву.

Этот придурок проникся и рысил теперь по улице, будто ему задницу скипидаром помазали, ну а скипидар, то есть я, едва успевал за ним верхом. Хорошо еще, настолько отвык в последнее время ходить на своих двоих без крайней нужды, что на автопилоте, не задумываясь, реквизировал на королевской конюшне транспортные средства для себя и

Гектора, причем лошадей выбирал граф. Он в них хорошо разбирался, ему положено, это я как был дилетантом, так и остался.

Успели вовремя. Этот хмырь, я имею в виду хозяина гостиницы, продал Грома торговцу лошадьми, а когда мы приехали, тот как раз торговался по поводу моего коня с покупателем. Не теряя даром времени и не обращая на них внимания, я погладил радостно ткнувшегося мордой мне в плечо коня, скормил ему здоровенное яблоко, нагло позаимствованное мною по дороге с лотка какого-то уличного торговца, и принялся оседлывать. В некотором обалдении наблюдавший за процессом лошадник встрепенулся было и начал знакомую канитель

"по какому праву…", но получил в зубы и вежливо замолчал. Что характерно, никаких угрызений совести по поводу травмы его жевательного органа я не испытывал, да и Гектор, наблюдавший за воспитательным процессом, только хмыкнул одобрительно. В этих местах именно такой способ обучения вежливости дворянином зарвавшегося хама из низкородных был в порядке вещей, и с точки зрения средневекового менталитета поступил я абсолютно правильно. Можно сказать даже, относительно мягко и вежливо.

А потом мы спокойно покинули город, и ни одна сволочь не рискнула нам помешать. Все же, очевидно, побоялись в свете нынешних событий связываться с магами… Хотя, думаю, разваливать стену королевского дворца на прощанье было уже лишним. Но не удержался, каюсь, и потому, когда Гектор, чистый и переодетый, покинул королевскую резиденцию, я звезданул по ней с чувством. Думал просто тряхнуть да пару окон выбить, тем более что стены были магией хорошо укреплены, это и невооруженным глазом было видно, да вот не рассчитал как-то.

Странно это. Сколько я уже здесь, а силу толком дозировать так и не научился. Вроде бы делаю всегда одно и то же, а получается каждый раз хоть немного, да сильнее, чем хочу. То ли я такой вот необучаемый, то ли силы с каждым разом все больше и больше. В первое верить не хочется – кому охота считать себя тупым, а второе напрягает и, чего уж там, немного пугает. И даже не тем, что в очередной раз сделаю руины из чего-нибудь, а тем, что пределы есть у всего. Как бы не взорваться на манер атомной бомбы – вот тогда все похохочут.

А вообще, меня всегда занимал вопрос могущества. Ну, если подумать, в библии описывалось, как бог воду в вино превращал и прочие чудеса. А ведь человек сейчас не хуже может. Правда, не так что дунул-плюнул, и все получилось, а, к примеру, используя самогонный аппарат, но все же может! Получается, что люди не менее могущественны, чем боги? В общем, путаница в мозгах у меня, как только этот вопрос обдумывать начинал, каждый раз случалась изрядная, а сейчас, когда самого распирает от мощи, это становится насущной проблемой.

В этот момент Гектор кашлянул и, когда я поднял на него глаза, сказал:

– Ты извини, просто лицо у тебя стало, будто ты улетел куда-то.

– Задумался, – пожал я плечами и еще раз посмотрел на графа. Да уж, за время, прошедшее с нашего первого знакомства, он здорово изменился. Помолодел даже, и тюрьма ему ни самочувствия, ни настроения не испортила. – Что дальше планируешь делать?

– А что делать… Вернусь к себе, в замок, буду сына растить.

– Думаешь, это недоделанное величество оставит тебя в покое?

Конечно, благодарность со временем проходит, а страх – никогда, – без зазрения совести украл я фразу из какого-то детектива, – но чтобы так было, страх этот надо периодически обновлять. Да так еще подгадать, чтобы не перестараться, а то с испугу иной придурок такого наворотить может, что проще выбросить, чем ремонтировать.

Гектор пару секунд обдумывал мысль, потом кивнул, соглашаясь, вздохнул и родил вполне здравую, для этого мира наверняка абсолютно новую и на редкость философскую мысль:

– Будем решать проблемы по мере их появления.

– Не проще ли было решить их все и сразу? Скажем, открутили бы головенку королю, ты бы сел на трон… Имеешь же вроде какие-то права? Ну вот, сел на трон а если кто посмел бы вякнуть, то имел бы дело со мной.

– Нет, – Гектор отрицательно покрутил головой, выражая крайнее несогласие с моим ходом мыслей. – Ты сам подумай, смена династии, тем более в результате переворота, это ведь смута. Придется слишком многих казнить, да вдобавок обезглавить все службы, включая армию.

Там наверняка повсюду ставленники прежнего короля, люди, которым он доверял. Думаешь, они так просто подчинятся? В лучшем случае начнут саботировать приказы, а скорее всего интриговать и, как только ты отвернешься, попытаются меня убрать, поэтому менять их придется в любом случае. Страна изо всего этого при любых раскладах выйдет заметно ослабленной, ну а соседи наверняка воспользуются моментом и что-нибудь да откусят. Нельзя так…

Вот ведь, блин, нашелся патриот… Хотя, будь я на его месте, думал бы, наверное, примерно так же. Короче, позиция со всех сторон понятная, заслуживающая уважения, но и проблем добавляющая изрядно.

Ладно, есть и другие варианты, связанные, к примеру, с добровольным отречением… Увы, развить мысль мне в очередной раз помешали.

Скрип открывшейся двери моего внимания не привлек абсолютно. Зал общий, люди ходят постоянно, видать, еще какой-то любитель вина пожаловал. Время еще не позднее, поэтому народ шастал туда-сюда с завидной частотой. Тем более, сидели мы в углу зала, где нас не было видно от входа, но и входную дверь различить не представлялось возможным – мешали лестница и пара стоящих впритирку к ней деревянных столбов. Однако секунду спустя я насторожился, да и

Гектор тоже – уж больно синхронно замолчали все присутствующие.

Судя по звуку, вошедший направился к стойке, за которой стоял трактирщик, а потом до меня донеслось легкое бульканье – очевидно, гость принимал внутрь живительную влагу. Потом – быстрый разговор, настолько тихий и смазанный, что разобрать хотя бы отдельные слова было невозможно, и, наконец, снова звук шагов, направляющихся прямиком к нам.

Когда он подошел, я смог, наконец, рассмотреть его. Среднего роста, среднего сложения, лицо незапоминающееся… Такой мелькнет в толпе – и исчезнет, не оставив в памяти ни малейшего отпечатка. Тем не менее, его здесь явно знали, и знали хорошо – вон, с первого взгляда идентифицировали, причем все, поголовно. И Гектор идентифицировал – вон как подобрался, рука непроизвольно легла на эфес меча. Не знай я графа, решил бы, что тот не на шутку испуган.

Окинув взглядом новичка, я снова поразился его внешней серости, еще более подчеркиваемой неброской одеждой. Ни богатая, ни бедная, не темная и не яркая… Пожалуй, единственное, что выбивалось из общей картины, так это возраст. Держался-то мужик очень даже моложаво, но мелкие морщинки скрыть было невозможно. Даже у нас, говорят, возраст человека можно определить по состоянию рук и шеи – кожа на них стареет, и пластическая хирургия здесь, в отличие от лица, бессильна. Не знаю, правда ли это, но данный конкретный субъект был далеко не молод.

Мужчина, в свою очередь, внимательно рассматривал нас, потом не глядя протянул руку, с легкостью, выдающей недюжинную силу, поднял за спинку тяжелый стул и приставил его к нашему столу, после чего без приглашения уселся сам. Ню-ню, посмотрим, что будет дальше, подумал я, небрежно отхлебнув из бокала и кинув в рот солоноватых орешков, похожих на наши фисташки, целое блюдо с которыми стояло на столе – их здесь приносили бесплатно, к вину. С треском разжевав закуску, на удивление хорошо сочетающуюся с выпивкой, я иронически посмотрел на мужика – давай, мол, колись, что тебе надо. А раз ты к нам подошел, а не мы к тебе, значит, именно у тебя возникла нужда в разговоре. Тот, видимо, правильно истолковал мое поведение, и потому прервал игру в молчанку. Повернувшись к Гектору, он приказал, не попросил, а именно приказал:

– Граф, представьте нас.

– Барон Валле… мой бывший начальник. А это…

– Называйте меня Павлом, – прервал я Гектора. – Итак, что руководителю секретной службы понадобилось от мирно проезжающего дворянина?

– Он в курсе? – кажется, барона проняло, во всяком случае, брови он вскинул в неподдельном удивлении. Я, впрочем, тоже удивился, только не тому, с кем имею дело (подумаешь, и не таким морды бил), а его фразе. Вполне современный жаргон. Впрочем, сленг принимает, порой, самые неожиданные обороты.

– Я рассказал, кем был, – кивнул Гектор. – Этому человеку я доверяю.

– Вполне верю. Кому и доверять, если не тому, что приходит тебя выцарапывать и не боится встать против целого королевства.

– Боюсь, – усмехнулся я, и вновь захрустел орешками.

– Да? И чего же?

– Боюсь запариться, когда хоронить тут всех буду. Барон, давайте перейдем к делу. Меня зовут Павел, я сильнейший маг этого королевства, а возможно, и всего мира. Вы – барон Валле, руководитель доморощенной службы безопасности этой забытой богами страны. Будем считать, что кто есть кто нам с вами известно, и возможности друг друга мы представляем. А теперь поясните мне, что вам надо.

Я говорил нарочито грубо, но поделать с собой ничего не мог – барон мне не нравился, а разводить экивоки с неприятными мне людьми я не привык. Ну, не было у меня такой дурной привычки. Испорченных отношений с этим типом я тоже не боялся – это слабым и испуганным надо, чтобы их одобрительно-покровительственно похлопали по плечу и подтвердили, что испытывают к ним самые теплые и братские чувства, а сильные не в подобном нуждаются. Так что обидится барон или нет – плевать. Может быть, это было недальновидно с моей стороны, но зато я сохранил к себе уважение.

– Он у тебя всегда такой… резкий? – сухо поинтересовался Валле.

Гектор лишь кивнул.

– Это он сейчас еще спокойный и мирный. Видел бы ты, какой он, когда раздраженный.

– И что? – в голосе барона прозвучал неподдельный интерес.

– Со страха обделался бы. В последний раз, помню, он разогнал небольшую армию, да и потом времени даром не терял.

– Поверю на слово, – усмехнулся барон. – Ладно, раз вы настолько нетерпеливы, давайте перейдем к делу. Павел, как вы смотрите на то, чтобы поработать на мое… э-э-э… ведомство?

Ну что же, чего-то подобного я, признаться, и ожидал. Потерев зачесавшуюся вдруг переносицу, я усмехнулся и резко ответил:

– Нет.

– Вы позволите, молодой человек, узнать причину столь резкого и категоричного отказа?

Видно было, что моя реакция барону как минимум неприятна. Ну и хрен с ним. Я пожал плечами:

– Позволяю.

– Не понял, – на этот раз барон выглядел озадаченным, а на лице

Гектора, уже привыкшего к общению со мной, промелькнула легкая тень злорадства. Правда, всего лишь тень.

– Вы спросили моего разрешения – я разрешил. Теперь можете узнавать что хотите и где хотите.

Барон не был дураком – просто, видимо, не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне. Крутанув в голове наш разговор, он понял игру слов и сообразил, что над ним издеваются.

– А вы наглее-ец, – растягивая слова, сказал он. – Вам не кажется, что вы перегибаете палку?

– И не скрываю этого, – я в упор посмотрел на барона, потом хрустнул пальцами… Дурная, конечно, привычка, но отучиться все никак не могу. – И палку я не перегибаю – это вы ее перегнули, причем сразу. Для начала, я не люблю, когда какой-то старый гриб называет меня "молодой человек". Уже за это вы можете лишиться зубов. А во-вторых, дядя, с ТОБОЙ я работать не буду. Слишком уж ты не ценишь своих людей.

– Не понял, – вот теперь барон выглядел по-настоящему обалдевшим.

– Когда я пришел в столицу, Гектор, – я ткнул пальцем в графа, – сидел в тюрьме. Ни за что сидел, в благодарность, так сказать, за подвиги во благо отчизны. А ты, дятел, не сделал ничего, чтобы ему помочь. С такими людьми я работать не буду.

– Мы старались, я просто не успел…

– Слова, слова. Я вижу то, что вижу. Не обижайся, но это кончится ножом под ребро от твоих собственных подчиненных. А теперь уходи, твое время вышло.

Барон посмотрел на меня, не со злостью, а так, задумчиво, потом встал и молча вышел из трактира. Гектор внимательно посмотрел ему вслед и задумчиво произнес:

– Если бы я тебя не знал, то сказал бы, что ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

– А сейчас?

– А сейчас я думаю, что если барон не сдаст назад, то проблемы будут уже у него. Зная тебя, могу лишь догадываться, что ты с ним в противном случае сделаешь.

– Просто убью, – пожал я плечами. – Сил у меня, подозреваю, хватит на то, чтобы снести этот несчастный город, так что уж одного-единственного барона я всяко прихлопну, даже с этим городом вместе.

Наверное, я вел себя неправильно. Скорее всего, я вел себя неправильно, и прекрасно понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Этот хмырь почему-то меня безумно раздражал, к тому же я хоть убей не понимал, с чего я должен относиться к нему уважительно.

Ну, он меня постарше… И что? Бандиты и маньяки тоже стареют – их тоже уважать прикажете? Нет уж, людей уважать надо только и исключительно за их поступки, а вот поступков-то достойных я пока не видел. При этом барон смотрел на мир с чувством собственного над этим миром превосходства, и очень хотелось поставить его на место, пускай и в грубой форме. Особенно в грубой форме. Может, будь я постарше или послабже, и сдержался бы, но юношеский максимализм из головы выветриться не успел, а сил у меня было много. Вот и получилось то, что получилось, и, признаться, я о таком финале не жалел.

В принципе, на этом наш разговор с Гектором и закончился, но вечер, как оказалось, только начинался. Я, в принципе, не имел ничего против продолжения банкета, желательно со стриптизом и последующей сауной, но до подобных развлечений этот мир пока что не дорос. Зато до избытка умников, жаждущих потрепать языками, он дорос вполне. Не успели мы еще отдохнуть от присутствия барона Валле, как нас осчастливил своим присутствием еще один человек. Правда, в отличие от барона, его появление не вызвало ажиотажа у присутствующих, да и внешность у него была не столь серая.

– Разрешите к вам присоединиться?

Я поднял глаза и пару секунд рассматривал новое действующее лицо.

Лет двадцати пяти. Высокий, худой, даже, скорее, субтильный. Волосы по местной моде достаточно длинные, до плеч, и черные, как вороново крыло. Лицо открытое, располагающее, гладко выбритое. Одет не то чтобы очень броско, но с первого взгляда видно, что камзол из качественной и дорогой ткани очень хорошего покроя и стоит, наверное, в разы больше, чем расшитое золотом одеяние какого-нибудь щеголя. На боку – меч, но легкий, скорее, декоративный, служащий показателем статуса, а не оружием. В левой руке – бутылка вина, такого же, как пили мы, то есть недешевого, правая свободна, но как раз на нее я обратил внимание – уж больно сильно была повреждена кисть. Точнее, не сама кисть, а кожа – когда-то она была обожжена и, хотя лечили ее наверняка серьезно, все равно вид имела жуткий.

Правда, движениям ожог, похоже, совершенно не мешал.

– А если не разрешим – что тогда? – с усмешкой, но без агрессии в голосе поинтересовался я. – Заплачете и начнете биться головой об стену?

– Да нет, что вы, – незнакомец обезоруживающе улыбнулся. – Просто подойду в другой раз, когда вы не будете заняты, а ваше настроение позволит вам вести серьезный разговор.

– Считайте, что оно вполне подходящее, – я кивнул на освободившийся после ухода барона стул. – Присаживайтесь.

Незваный гость не стал привередничать, да и с чего бы? Он молча сел, поставил на стол бутылку и вопросительно взглянул на нас.

Гектор кивнул, тем более что наша емкость как раз показала дно, после чего мы выпили за знакомство.

Пришедший отрекомендовался нам, как барон Пэрри. Везет нам сегодня что-то на баронов. После обязательных в приличном обществе разговоров о погоде и не менее обязательных в мужском о бабах (я не препятствовал – мне хотелось отойти от немного выбившего меня из колеи разговора с бароном Валле, и ничего не значащий треп подходил для этого, как нельзя более), Пэрри перешел, наконец, к делу, и было это дело и впрямь довольно серьезным. На мой взгляд, во всяком случае, куда более серьезным, чем сделанное мне главой секретной службы предложение.

Если в двух словах, он представлял недавно родившуюся организацию, деятельность которой в королевстве не признали пока что незаконной, а ее членов не пересажали только потому, что физически не успели это сделать. Организацию, которая объединяла магов, причем как почувствовавших недавний прилив сил, так и оставшихся без столь щедрой плюшки от Зерна Хаоса. Правда, стоит признать, что создание этого, как выразился Пэрри, конклава было спровоцировано самими властями. Во всяком случае, отчасти, потому что реакцию властей, кстати, вполне логичную, тоже можно понять.

Дело в том, что когда ставшие внезапно крутеть маги почувствовали начавшиеся изменения, далеко не все смогли с ними справиться. Во всех слоях общества существует молодежь, решительная и нетерпеливая, спешащая жить и не всегда думающая прежде, чем что-либо сделать.

Маги не оказались исключением.

Когда буйный молодняк, будучи в эйфории от избытка сил, учиняет большой тарарам, это можно понять и даже простить. Ну, еще можно всыпать недоумкам ремнем по заднице, чтобы охладить излишне горячие и не слишком склонные к размышлениям головы. Однако скорость развития процесса была такова, что отреагировать вовремя просто не успели, и те же самые крутые на магию, но слабые на головку детки восприняли такое поведение, как слабость. Ну а дальше в их среде пошли разговоры о том, что в стране надо многое менять, да и король, в общем-то, своей должности не вполне соответствует. Я, услышав об этом, только головой покрутил – точно так же возомнившие себя вершителями судеб студенты в моем родном мире, в моей стране, грохнули не самого худшего из императоров, и здесь, похоже, шло к тому же самому. Только вот реакция спецслужб оказалась на диво своевременной и чрезвычайно жесткой. Кому-то срубили буйны головы с дурных плеч, кого-то просто посадили, а остальным, не отделяя правых от виноватых и получивших бонус от не получивших, предложили в темпе покинуть столицу, что те и сделали. И ничего удивительного, кстати, нет – как раз раскручивали дело с заговором, под которое, кстати, и попал Гектор, и в результате можно было загреметь не по одной статье, так по другой. Запросто.

Но удаленные из столицы маги, хотя в большинстве и понимали причину столь массовой опалы, тем не менее чувствовали себя обиженными. Вот тогда и родилась мысль о том, что надо бы собраться в кучу и, если тронут, учинить хорошую бучу. Людей с организаторскими способностями нашлось довольно много, и конклав был организован в рекордно короткие сроки. А теперь нам с Гектором предлагалась высокая честь пополнить его ряды.

Да уж, ребятишки были просты, как три копейки, и я буду искренне удивлен, если окажется, что их сборище не нашпиговано работниками службы безопасности вдоль и поперек. Те, конечно, тоже не гиганты мысли и светочи мастерства, но и не полные лохи, худо-бедно свое дело знают. Правда, мысли эти я озвучивать не стал, пускай уж они как-нибудь сами разбираются. Вместо этого вежливо поблагодарил за предложение и, естественно, отказался.

Пэрри удивился – он, похоже, был из молодых идеалистов, и свято верил, что состоять в конклаве и впрямь высокая честь. На мой взгляд же честь была примерно такой, как в моем мире быть признанным авторитетом на каком-то мелком сетевом форуме. В ответ на его удивленный вопрос, пришлось озвучить свое видение дела. Очень простое, кстати. Если опускать подробности, то, будучи членом какой-то организации, неважно под каким соусом это членство преподносится, имеет место быть обоюдная выгода. Если ты где-то работаешь, то, соответственно, получаешь зарплату. Если же имеется организация, так сказать, некоммерческая, ты, оказывая ей какие-либо услуги, получаешь взамен ее помощь и поддержку в вопросах, которые не можешь решить самостоятельно. А теперь возникает вопрос: что я могу получить от конклава? Что он от меня, в принципе, понятно – маги, которых до мокрых штанов боятся короли, на дороге не валяются.

А вот что взамен? Даже если все члены конклава соберутся вместе, их силы с моими не сравнить, так я, с предельной откровенностью, и ответил.

Вот теперь Пэрри обиделся и начал вещать о высоких идеалах и прочих абстрактных вещах. Ну, тут уже циник-граф сказал ему – хватит, мол, ерундой заниматься. Ваше дело предложить – наше дело отказаться, поэтому разговор можно, наверное, заканчивать. Я тоже вставил свои пять копеек, пояснив, что идеалы всеобщего равенства и братства, пусть и применительно к магам… ОСОБЕННО применительно к магам меня не интересуют совершенно. Пэрри обиделся еще больше, но все же нашел в себе достаточно самообладания, чтобы вежливо попрощаться. Когда он уходил, я смотрел ему в спину с грустью – мне было жаль этого парня, который, как ни крути, оказался пешкой в чужой игре и, скорее всего, обречен.

– Ну, что скажешь? – мрачно спросил Гектор, глядя ему вслед.