Текст книги "Пугало для Богов"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Платона. Рывок! Столб дернулся, покосился, и галерея над моей головой вначале провисла, потеряв опору, а секунду спустя и вовсе рухнула, подняв тучу пыли и древесной трухи.

Я успел отскочить, прижавшись к стене, поэтому счастливо избежал падения на голову обломков досок, отделавшись обильно покрывшим волосы, лицо и одежду слоем грязи. Моя противница, кстати, тоже оказалось девочкой шустрой – во всяком случае, она успела рыбкой спрыгнуть с падающей конструкции и, перекатившись через голову, и избежав столкновения с перевернутой мебелью, вскочить. Рывком оторвала мешающий движениям подол платья чуть ли не по бедра (ножки под ним, кстати, оказались очень даже ничего, вполне заслуживающими внимания) и приняла незнакомую, но вполне понятную боевую стойку.

Лихая девочка попалась… ну что же, тем интереснее.

Ухмыляясь во всю пасть, я вразвалочку направился к ней. И – раз!

Ногой в морду. В мою морду ее ногой. С развороту и в прыжке – Брюс

Ли с Чаком Норрисом от зависти сдохнут. Хорошо еще, она босиком, а не на шпильках, как в том фильме с Джеки Чаном. Боли от удара я закономерно не почувствовал, однако в падении перевернул очередной стол. Неприятно… Вскочил как раз в тот момент, когда меня ударили вторично, так, что зубы клацнули, а челюсть едва не выпала на пол.

Однако теперь я был готов, на ногах устоял, даже вперед шагнул, чтобы достать ее, и в результате девочка нарвалась на встречный в лицо. Будь она чуть потяжелее, ударом кулака я как минимум сломал бы ей шейные позвонки, а то и вовсе голову с плеч снес, но малый вес и явно избыточная гибкость сделали свое дело. Перевернувшись в воздухе не хуже кошки, она перекатом ушла от пинка сапогом под ребра и снова вскочила. Было такое впечатление, что пара выбитых зубов ее совершенно не обескуражили, потому что бежать она даже не пыталась.

Хотя шанс у нее был – во всяком случае, дистанцию она разорвала с завидной легкостью, без ускорения я двигался куда медленнее.

Откуда у нее в руке появился нож, я даже не понял. Причем ножичек был интересный – подлиннее обычного, но покороче меча. Такие, кажется, называются скрамасаксами, во всяком случае, в памяти всплыло именно это слово. Правда, я могу и ошибаться – мечи-то я ковал, но в историческом оружии разбирался слабо. Ну что же, была возможность попробовать, как я научился работать мечом. Не прошло и секунды, как я стоял с клинком в руке, а девушка плавно и осторожно приближалась ко мне, медленно двигаясь по чуть заметно сужающейся спирали и чуть заметно раскачиваясь, словно желая поразить меня пластикой своих движений. Ну, хочет потанцевать – ее право. Самому же мне балет был неинтересен, и, крутанув мечом в воздухе, я атаковал.

Увы, несмотря на приличный арсенал приемов, которые я знал, полное отсутствие боевого опыта сказалось моментально. К тому же у меня был беспорядочный, хаотичный набор финтов, а у моей противницы

– школа! В классе я ей не то что уступал – проигрывал с разгромным счетом. Не помогла даже большая длина меча в моих руках, почти сразу я пропустил три удара, причем один из них распахал мне скулу, второй

– левое запястье, а третий, идущий в шею, пришлось блокировать уже поврежденной левой рукой, благо кольчуга подобные удары держала уверенно.

Боль от неглубоких, но от того не менее неприятных порезов отрезвила моментально. Дальше я действовал так, как следовало работать с самого начала – просто ударил свою противницу магией, от чего ее отшвырнуло к стене, чувствительно приложив спиной. Вот так-то, нечего тут крутую корчить. Правда, к чести моей противницы, отлепившись от стены она не бросила оружие, сдаваясь на милость победителя, а попыталась снова атаковать, вот только даже идти по прямой для девушки оказалось непосильной задачей. Во всяком случае, траектория, по которой она попыталась ко мне приблизиться, напоминала больше курс пьяной утки, да и вообще все ее движения стали на редкость замедленными – об бревна ее, видать, приложило здорово.

Ну, сильно ушиблась, не сильно, а играть в благородство я не стал. Врезал магией еще раз, посмотрел с интересом, как она стекает по стеночке, и на том, в принципе, наша схватка закончилась.

Оставалось только ногой отбросить в сторону выпавшее из не по-женски сильной руки оружие, хотя, судя по тому, как были сведены в кучу глаза девушки, ее это в тот момент ничуть не волновало. Вот так вот, девушка. Вы и дальше можете, как тот мушкетер, тыркаться со своей шпажкой, старательно рисуя на противнике мелом крестик в месте, куда собираетесь ей попасть. А я обсыплю вас с ног до головы мелом, возьму булаву, и можете жаловаться на то, что побили вас нечестно.

Только ничего ваши жалобы уже не изменят, будете лежать мирно и спокойно, прямо как сейчас. Ну и ладушки, тем более что мне требовалось заняться сейчас собственными проблемами.

Открыв окно в Мир Тумана, я залез туда и принялся изучать свои повреждения. Увы, если руку осмотреть было совсем несложно, то лицо я мог разве что ощупать – зеркала под рукой не было. Судя по обильно залитой кровью одежде, ничего себе царапина вышла. Правда, у меня создалось впечатление, что рана на руке, к примеру, уже затягивалась. Да и кровь из обеих ран уже не шла. Странно это – раньше подобная скорость регенерации наблюдалась только здесь, а в этот раз, получается, процесс пошел еще в трактире. Однако гадать не хотелось. Выудив из кармана платок, я промокнул скулу, убедился, что кровь остановилась, и привычно уже завалился подремать. Удивительно, кстати, боль мне здесь, в Мире Тумана, спать не мешала абсолютно.

Интересное, кстати, явление, но я списал его на свойства этого мира и особенности собственного организма.

По моему субъективному мнению, проспал я минут пятнадцать.

Впрочем, не все ли равно? В мире, откуда я пришел, время все равно стояло, так что хоть неделю спать можно, поэтому обратно я вылез не сразу. Вначале к водопаду сходил, умылся, посидел на берегу… Ну, нравится мне это место, есть у меня такая маленькая слабость. В общем, вернулся я спокойный, здоровый, умиротворенный и готовый поговорить с пленными за жизнь без ненужных сейчас эмоций.

Платона я связал обрывками его же рубахи очень быстро и качественно, тем более что он не дергался, лежал себе спокойно, все еще не придя в себя после моего удара. Я даже забеспокоился, что пришиб его ненароком, но, судя по равномерно вздымающейся и опускающейся груди (да-да, у мужчины все, что выше пояса, грудь), он просто оставался пока что без сознания. Ну да, времени здесь прошло не так и много, так что ничего страшного, очнется еще. А вот девчонка оказалась покрепче и пришла в себя почти сразу, фактически, как только я начал скручивать ей руки.

Надо сказать, я даже зауважал тех, кто ее готовил. Так приложил, а она уже очухалась, и даже попробовала освободиться, причем не говоря при этом ни слова, не пытаясь ругаться или угрожать.

Вяловато, конечно, попробовала, но хоть как-то, во всяком случае, дернулась. Толку с этого движения, правда, не было – уж больно сильно я ее коленом к полу придавил. Зато когда, справившись с руками, начал пеленать ей ноги, она попробовала врезать ими мне в пах. Угу, да кто ж тебе даст-то… Я слегка повернул ей стопу, чтобы обозначить боль, и хмуро пообещал:

– Будешь дергаться – сломаю.

Девочка оказалась понятливой, в бессильной злобе скрежетнула зубами, но больше лягаться не пыталась. Поняла, наверное, что я не шучу и больничный ей, случись нужда, и впрямь обеспечу. Зато, когда я перевернул пленницу на спину, глаза ее как-то вдруг зафиксировались на моем лице, и взгляд из обреченно-злого стал удивленно-испуганным. Интересно, что она там увидела? И лишь пару секунд спустя я сообразил – ничего она не увидела. Если конкретно, не увидела ей же самой нанесенной раны.

Ну, проблемы со зрением – это только ее проблемы, а мне надо было, для начала, решить, как приводить в чувство Платона. Он мне в качестве объекта допроса подходил больше – девушка с таким уровнем подготовки, очень возможно, и боль терпеть обучена, а вот изрядно зажиревший трактирщик, не боевик, а, скорее, резидент, вряд ли отличается запредельной стойкостью. Вот только он все еще валялся без сознания, а нашатыря под рукой, как назло, не было. Носки разве что снять… Так не поможет ведь – я за гигиеной слежу, и сейчас это превращается в огромный минус. Как ни крути, а запаха для экстренной побудки точно не хватит.

Ну что же, за неимением горничной можно поиметь и дворника.

Повернувшись ко все еще таращившейся на меня пленной, я щелкнул пальцами перед ее носом:

– Ну что, милая-родная, будем разговаривать, или сразу начнем пальцы отрезать?

Девица гордо сжала губы и отвернулась. Жаль, честное слово – я-то надеялся, что сумеем договориться по-хорошему, как-то не лежала у меня душа к профессии заплечных дел мастера. Палачи, конечно, представители нужной и важной, востребованной в любое время и при любой власти профессии, но все равно, самому пачкаться как-то не хотелось. А с другой стороны… Какого хрена? Из-за этих двоих умерли люди, которых я пусть шапочно, но знал. Не самые лучшие люди, но и не самые худшие, виновные лишь в том, что честно исполнили свой долг. А сам я поимел лишние проблемы, которые мне на фиг не нужны, и все – из-за них!

Накручивая самого себя таким образом, я довольно быстро дошел до нужной кондиции. Похоже, пленная смогла почувствовать изменение в моем настроении, во всяком случае, сжалась, и в глаза больше смотреть не пыталась. Однако мне уже было все равно – за стойкой довольно быстро отыскалась приличных размеров кувшин с маслом, то ли льняным, то ли оливковым, то ли еще каким, гадать не имело смысла.

Главное, эта густая субстанция должна неплохо гореть. Вытащив кувшин, я щедро облил девушку с ног до головы и, усмехнувшись, спросил:

– Вот скажи мне, красавица, что мешает мне сейчас бросить тебе не живот пару головней из очага и полюбоваться на костерок?

– То, что ты не получишь информацию, – ответила она, внимательно наблюдая за мной изрядно заплывшими от синяков глазами. Вот интересно, вроде о стену спиной ударилась, а фингалы спереди. Или это я ее кулаком так лихо приложил? Отогнав ненужные мысли, я усмехнулся:

– Что-то мне подсказывает, что твой папаша, посмотрев на останки доченьки, будет посговорчивее, а?

– Он мне не отец.

– А… – я покрутил пальцем у лица. Девушка поняла:

– Специально выбирали, чтобы могли сойти за отца и дочь.

– Ясно. Если не дочь – тем лучше. Значит, не ожесточится, и назло молчать не будет.

– А еще то, что дом сгорит, и ночевать тебе придется на улице.

Нас вряд ли жалко, а вот дом пожалеешь.

Шутим, значит? Крепкие нервы у девочки. Боится, видно, что боится, аж побелела вся, но марку держит. Действительно серьезный и достойный противник, причем не только в рукопашной, жаль убивать будет.

– А ты не волнуйся зря. До утра полежите, ничего с вами не случится, а утром уже сожгу. Впрочем, ночка тебя, в любом случае, ждет веселая, насчет пальцев я не шутил.

– Какие уж тут шутки, – пленница немножко изогнулась, пытаясь устроиться поудобнее. Ну да, правильно, спина у нее сейчас наверняка один большой синяк, а доски на полу твердые. – Что тебе надо?

– Я хочу знать кто вы, что вы, и что произошло, почему и куда увезли Гектора… В общем, ты рассказывай, а я буду вопросы задавать. Сможешь удовлетворить мое любопытство – умрете быстро и, по возможности, безболезненно, ну а нет – тут уж извини, спрашивать я начну совсем по-другому.

Условия я ей предлагал, надо сказать, не то чтобы царские, но вполне приемлемые. То, что в живых свидетелей не оставляют и без того ясно было, и то, что раскрытого и взятого с поличным агента могут запытать до смерти безо всяких угрызений совести, тоже ясно.

Это вам не внешняя разведка, где есть особый этикет, и с конкурирующими спецслужбами других стран давным-давно заключены негласные договоренности о том, что можно и чего нельзя делать с раскрытыми шпионами. Так было в моем мире, так и здесь, ход мыслей у всех одинаков.

Ну а с такими вот, работающими внутри страны, агентами рангом пониже так, естественно, не церемонятся. У нас агента, внедренного, к примеру, в ОПГ, в случае провала могут найти лет через –дцать, в бетонных ботинках на дне водохранилища. А могут, если верить авторам детективов, и вовсе не найти. Здесь ситуация ничем принципиально не отличалась, так что, выпустив пленным кишки, я был бы в своем праве.

Девушка тоже хорошо понимала этот расклад, поэтому не пыталась зря торговаться, а просто вывалила на меня еще одну порцию информации.

Может, конечно, и не все сказала, но для размышлений пищи в любом случае оказалось достаточно.

Расклады, в сущности, были не очень сложные. Гектор работал в свое время (а по сути, и продолжал в какой-то мере работать) на серьезную контору. Как и любая другая уважающая себя спецслужба, эта имела собственное управление внутренней безопасности. Одной из задач этого управления было присматривать, в том числе, и за родственниками своих агентов, а то близость к власти частенько подталкивала и тех, и других на всякие не вполне законные гешефты.

На подобное, если агент не зарывался и сохранял видимость приличий, смотрели, как правило, сквозь пальцы, но материальчик-то все равно копился. А случись нужда, всегда можно было достать пухлую папочку и не слишком деликатно объяснить зарвавшемуся сотруднику, кто в доме хозяин, и чем может для него обернуться ситуация, если делу дать ход.

Вот тогда и поселился недалеко от замка неприметный трактирщик по имени Платон, выкупивший с трудом сводящее концы с концами заведение за очень приличную сумму. Никто на него особого внимания не обратил, каждый имеет право тратить свои деньги так, как хочет. Да и коммерческая жилка у Платона (имя, кстати, было настоящее – так надежнее, не перепутаешь случайно) имелась. В общем, постоялый двор в его руках не то чтобы процветал, но существовал достойно, да и прибыль какую-никакую приносил регулярно. А когда два года назад умерла "жена" Платона, к нему "из родной деревни" приехала "дочка", якобы ранее воспитывавшаяся у родственников. В общем, никто и не заподозрил ничего, даже Гектор, хотя уж этот волчара должен был искать подвох буквально во всем. Хотя, может, и заподозрил, но виду не показывал, считая, что известный соглядатай лучше неизвестного.

Так и жили, никому не мешали, в принципе, составляли никому, по большому счету, не нужные отчеты, которые пару раз в год отправляли своему начальству. Гектор, кстати, хотя и пользовался своими знаниями и знакомствами для личного обогащения, но делал это осторожно и в меру, не зарываясь, что на фоне многих других было даже удивительным. Прямо хоть крылышки ему на спину вешай да нимб к голове приколачивай. Впрочем, очень может быть, дело не в высоких моральных качествах бывшего Джеймса Бонда средневекового разлива.

Скорее всего, у него просто хватило ума понять, что без присмотра его не оставят, а стало быть, надо умерить аппетиты или так конспирироваться, чтобы ни одна собака не пронюхала. Гектор не дурак, а стало быть, возможны любые варианты.

Все изменилось буквально неделю назад, когда по дороге проходил отряд барона Альбы. С ним был человек, который имел полномочия приказывать. Он и приказал сдать ему всю информацию, внимательно ее изучил, ну а потом скомандовал сообщать о любом человеке, который поедет в сторону замка. В особенности о том человеке, который уже однажды засветился в качестве крутого резчика по чужой кости. Ну, в смысле, обо мне. Приказ этот Платон исполнил, а теперь вот появился я и потребовал ответа на вопросы. Учитывая же, что у меня здесь уже была репутация человека, не оставляющего своих врагов в живых, резиденты и задергались. Точнее, задергалась в первую очередь

"дочка", которую тренировали, как боевика, вбив на уровне подкорки определенные рефлексы. Шансы у нее вначале были, но она ошиблась, выстрелив в спину, а не попытавшись поразить голову. В голову попасть – оно тяжелее, конечно, да и местные кольчуги удар арбалетного болта не держали, поэтому вполне объяснимая ошибка, кстати.

Что интересно, в своем рассказе девчонка не соврала ни разу.

Может быть… да что уж там, наверняка о чем-то умолчала, но не соврала – уж ложь меня определять научили. Когда я свой третий замок, хе-хе, захватил… Ну и что теперь прикажете с ними делать?

Правильнее всего, наверное, прибить, но только вот запал уже прошел, да и, если вдуматься, не за что. Люди на службе были, исполняли, что положено, и только. А с другой стороны, возможность в любой момент сыграть в ящик – это для них издержки производства. Э-эх, надо было сразу прибить, в схватке никаких моральных препятствий к этому нет, а вот так вот девчонку прирезать как-то тяжело. Даже если она перед этим едва тебя самого на лапшу не порубила. А главное, прибей я их обоих сразу, все равно ничего бы нужного мне не узнал. Платон, который все же пришел в себя, только подтвердил рассказ своей помощницы. Они ведь, сволочи, не то чтобы за что Гектора взяли, а даже куда его повезли не знали толком. "Наверное, в столицу".

Японский бог, я это "наверное" и без них знал.

Вздохнув, я встал с чудом уцелевшей и чертовски неудобной скамьи, на которой сидел во время всего нашего разговора, и прошелся по залу, разминая ноги, а заодно глядя на дело рук своих. Для любителя вроде меня неплохо получилось, импрессионисты руки на себя от зависти наложили бы, увидев тот кошмар, который здесь творился. Что не перевернуто – то сломано, а что не сломано – то разбито. Да уж, я в гневе опаснее восьмидюймового фугаса.

Усмехнувшись своим не соответствующим эпохе мыслям, я принял, наконец, решение. Может, конечно, и ошибаюсь, но… Да какого черта!

Я так хочу, а остальное побоку. Почему хочу? Да пес его знает, может, потому, что оскотиниться боюсь, а может, неохота генофонд местного народа изводить. В такие службы ведь кого попало не берут, во все времена отбор строгий, а стало быть, там собираются наиболее сильные, умные, жизнеспособные. Те, чьи потомки, как это не напыщенно звучит, будут продолжать это государство развивать. А выбьешь их – и все, прости-прощай, государство без конкистадоров, драчунов и прочих пассионариев обречено.

– Значит, так, – сделав грозное выражение лица, я склонился над пленными. – Сейчас я оттащу вас в кладовку. Вы тихонечко лежите и не дергаетесь. Кто вякнуть посмеет – хобот оторву! Утром я уеду, а после этого можете выбираться и валить отсюда, куда душе угодно. Но когда я вернусь, если увижу вас здесь – убью. Если где-то еще вас увижу – тоже убью. Все поняли?

Судя по тому, как энергично они закивали, и впрямь поняли, и сейчас боялись поверить своей удаче. Я ухмыльнулся:

– А если, не дай боги, решите что-то переиграть, то я ведь и передумать могу. Где у вас голубятня?

Платон объяснил. Ну что же, птичек, конечно, жалко, но себя еще жальче. Маги этого мира всяким хитростям вроде телепатического общения через полмира обучены не были, так что самым быстрым способом передачи сообщений оставалась голубиная почта. Так что обезопасить себя с этой стороны было несложно – достаточно было испытать на голубятне некротическое заклинание, которое я до того предполагал использовать для Платона. Кстати, заклинание было ядреным – птичьи скелетики, валяющиеся на полу голубятни, наглядно подтверждали его эффективность. Ну что же, плакать не стоит, а совесть промолчит, тем более что голубей я никогда не любил. И за то, что гадят повсюду, и за то, что заразу разносят, да и за

"высокие моральные качества". Мало кто знает, но в драке, к примеру, за самку эти якобы кроткие птички, которые почему-то считаются символом мира, забивают соперника насмерть, причем не от случая к случаю, как люди, а всегда.

Вернувшись в помещение, я подхватил пленных за шиворот и отволок их, как и обещал, в кладовку. Хорошо быть большим и сильным, обоих за раз уволок, и не напрягся ни разу, а то ведь девушку бы еще отбуксировал, а с такой тушей, как Платон возиться было бы сложно.

Разве что по частям его переносить. Зато а сейчас такой проблемы не стояло, разве что руки в масле измазал, ну да горячая вода была, мыло тоже, так что вымыть не проблема.

Единственно, меня волновало ощущение, что я о чем-то забыл, и чувство это упорно не проходило. Лишь спустя несколько минут я сообразил: Идиот! Карел-то так и сидит в лесу, где я ему приказал замаскироваться – так, на всякий случай, а то попадет еще под раздачу, пришибут ненароком. Не со зла даже, а просто окажется на пути случайного удара.

Пришлось выйти на улицу и свистнуть. Буквально минут спустя по двору застучали копыта. Интересно получается… Если бы Карел сидел там, где ему было сказано, то раньше, чем через три-четыре минуты подъехать у него бы не получилось. Эх, ремня парнишка хочет, вот только мне воспитательным процессом сейчас заниматься лень – устал все же, как сволочь последняя. Придется отложить это богоугодное дело до лучших времен, то есть, как минимум, до утра. А пока что спать, спать и еще раз спать – денек у меня выдался не из легких.

Утром, естественно, никакой рукоприкладной воспитательной работы я не проводил. Стоило бы, конечно, но лень, да и потом, вспоминая себя и положа руку на сердце, точно могу сказать – сам бы не усидел.

Пришлось ограничиться нравоучительной беседой, хотя, боюсь, эффект от нее был в значительной степени потерян из-за чавкающих звуков – чтобы не терять даром времени, параллельно разговору я решил позавтракать. А с другой стороны, в глубине души я прекрасно понимал, что буду я беседовать, возьмусь за ремень, или просто все пущу на самотек, результат будет один и тот же. Кто и когда мог заставить такого вот пацана жить по инструкции? Так что до следующего жестокого урока, который будет получен извне, он все равно будет стараться расширить границы дозволенного, и лучше, если это хотя бы не будет делаться втихую. Короче говоря, сказал я все положенные для такого случая слова, да и оставил своего подопечного в покое.

Кстати, готовить мне самому пришлось. Ну, не в первый раз, тем более что запасы провизии были достаточно приличные, и разграбил их я без зазрения совести. Кстати, чем еще хорошо здесь, так это тем, что глазунью можно есть не боясь подхватить всякую заразу. О соломонелле в этих местах никогда не слышали и, даст Артас, еще долго не услышат, равно как и о прочих сомнительных достижениях цивилизации.

Пленные ночью сидели тихонечко и никаких попыток бегства не предпринимали – видать, не верили еще, что живы остались, и теперь страшно боялись спугнуть удачу. Правда, попытайся они бежать, им же хуже было бы – доверять этой парочке я не собирался, и потому окружил их временную тюрьму защитной стенкой. Попытайся они выйти – и все, одной проблемой у меня было бы меньше. Поджарились бы моментально, подобно курице гриль. Двум, хе-хе, курицам. Я даже пожалел немного, что не попробовали – хоть заклинание свое проверил бы в деле, а то в первый раз ставил все же. Ну да ладно, как вышло – так и вышло. Развязывать их я не стал, жить захотят – сами выпутаются. Просто снял заклинание, предупредил их об этом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Все, опять дорога, опять приключения, чтоб их…

Сорес.

Нет, вот сколько живу, сколько за людьми наблюдаю… Да что там наблюдаю, сам когда-то человеком был… Так вот, сколько лет живу, а понять их все равно не могу. И если с местными хоть немного проще, можно их действия предугадывать, то избранный – это вообще не пойми что! Ну вот, кажется, у него есть все, что только может потребоваться. Сила – да как грязи, он мне, я так полагаю, если сейчас и уступает, то совсем чуть-чуть. Власть – да при такой силище только захоти, все его будет. Знания… Самое смешное, не особенно он к ним и стремится. Бабы… Пальцами щелкни – толпа прибежит! А он, вместо того, чтобы своими возможностями пользоваться, едет себе по дороге на коне, мальчишку с собой тащит, а главное, ради чего – ради человека, который ему никто и звать которого никак. Так, случайный знакомый, не более.

Конечно, вроде бы его голова, его тараканы, и проблемы, соответственно, тоже его, вот только нельзя забывать, что избранный сейчас – часть наших с братишкой планов. И мало того, что он об этих планах не подозревает, так еще и нельзя, чтобы он о них узнал. Нет, он не испугается и даже не откажется, не тот типаж, вот только что он потребует за помощь? Существо он, как я уже понял, меркантильное донельзя, и своего не упустит, а если будет знать, что от него чего-то очень хотят, цену задерет до небес. И вот попробуйте теперь использовать его втихую, да еще и учитывать при этом его непоседливый характер. Такой задачи врагу не пожелаешь, а нам с братом вдвоем как-то надо эту ситуацию разрулить, причем как можно скорее, а то второго шанса может и не быть.

Одно радует – с братом помирились, наконец. Лет двести не разговаривали, а то и больше, не помню уж точно, сколько, а вот когда общая проблема появилась, плюс общий шанс – живо дела семейные у нас на лад пошли. Причем мысль о том, что помириться надо, нам в головы одновременно пришла. Даже встретились, получилось, на нейтральной территории. Он двинул ко мне, я – к нему, на полдороге и столкнулись. Ну все, берегись, мир, теперь нас снова двое, и вместе мы – сила!

Резус.

Брат нервничает, и я его прекрасно понимаю. Вот, кажется, еще немного, еще чуть-чуть, все было приготовлено к тому, чтобы забросить избранного аккурат к месту, где любит ошиваться Великий, и

– не получилось. Избранный возжелал ехать по своим делам, и портал, специально для него заготовленный, даже не заметил. Просто проехал сквозь него – а тот не сработал, и ведь причина этого абсолютно понятна. У него есть мотивация ехать вперед, и все подчинено этой задаче, любую магическую преграду его организм попросту разрушает, даже не замечая того. Все-таки замечательное свойство… Вот интересно, кто ему все эти бонусы напихал? Встретил бы – убил, честное слово. А теперь избранный по уши влез в здешние местечковые проблемы. Ну какой идиот учинил там, внизу, эту муравьиную разборку и спутал нам все карты?

Теперь остается только наблюдать и ждать, когда посрамляющий своей упертостью ослов избранный закончит какими-то левыми делами заниматься. Заставить его бросить их и что-то сделать для нас против его воли практически невозможно – достаточно вспомнить, как он Великого отделал. Была надежда, что удастся управлять им через ту девчонку, но, во-первых, они ухитрились разругаться, а во-вторых, она сидит в замке, под защитой Зерна Хаоса, и достать ее не получится. Защита там такая, что даже Великий не проломился, куда уж нам-то. Плохо также, что избранный почти не виден в магическом диапазоне, отслеживать его почти невозможно, понять мотивацию – тоже, а значит, никакой многоходовой комбинации придумать не получится. Впрочем, посмотрим – может, и наклюнется чего.

Хорошо еще, с братом помирились. Верно говорят, у дураков мысли схожие, так что все нормально прошло. Да и, с другой стороны, чего нам делить-то уже? Мы ведь из-за чего поцапались? Да из-за женщины, как это обычно и бывает. Добро бы из-за богини, а то ведь из-за смертной! Она давным-давно уже состарилась и умерла, а мы все друг на друга волками смотрели. Ну ничего, разобрались, наконец, зато сейчас я счастлив. Если честно, в первый раз за последние двести лет.

Хаос. Сущность могущественная и непознаваемая.

Честное слово, за моим Носителем весело наблюдать. Парень достиг уровня бога, и все еще об этом не догадывается. С точки зрения сущности, обладающей столь колоссальным могуществом, как у него, все нынешние дергания выглядят, по меньшей мере,комично.

Вон, сейчас едет – и от жары мучается, злится. А ведь ему достаточно только пожелать, чтобы вокруг стало прохладнее, ну и, естественно, оформить пожелание в понятную ему самому, четко сформулированную форму – и все, проблемы не будет.

Нет, едет, ругается так, что будь у меня уши, давно бы уже завяли, но никаких действий не предпринимает. Хотя, с другой стороны, тем и интересна ситуация. Даже представить не могу, что за глупость Носитель сделает в следующий миг. И еще, я постоянно ощущаю чье-то навязчивое присутствие, будто кто-то пытается проследить за Носителем – и не может сделать это. Что за дилетанты, интересно, здесь водятся?

Дорога, дорога… Кажется, я еще недавно ругал дождь? Ну так радуйся, придурок, вот тебе. Дождя нет, зато в воздухе духота и температура навскидку градусов тридцать. Я уже, плюнув на осторожность, содрал с плеч и убрал в сумку и раскалившуюся под солнцем кольчугу, и превратившийся в филиал бани поддоспешник, а все равно легче не стало. Ветра нет, зато есть повышенная влажность. А главное, среди моих бытовых заклинаний нет ни одного, которое обеспечило бы индивидуальное кондиционирование. Охладить комнату – такие есть, а вот когда сам едешь под открытым небом охладиться почему-то не получается. Подозреваю, если бы я знал основные принципы составления заклинаний, то смог бы чего-нибудь изобрести, но пока что мне было доступно только повторение уже известных, как попугаю, а в такой ситуации экспериментировать просто опасно. Устрою по незнанию локальный Армагеддон – и что тогда? Уходя, гасите свет?

Еще более усугублял мое паршивое настроение тот факт, что Карел, такое впечатление, не испытывал ни малейших неудобств. Я понимаю, конечно, что он моложе, плюс не так изнежен благами цивилизации, как я, но все равно обидно! Оставалось только сидеть по возможности ровно и стараться не делать лишних движений, а то прикосновение насквозь пропитанной потом рубахи к спине было неприятно.

Ничего удивительного, что, занятый своими мыслями, я не сразу сообразил, что на дороге что-то изменилось. Хотя, конечно, когда мы приблизились к этому самому "изменению", я его узнал сразу. Да и немудрено – такую колоритную фигуру, как та, что стояла посреди дороги, уперев руки под бока, я видел единственный раз в жизни.

Помнится, на этом самом месте и видел, и встреча эта, если я ничего не путаю, кончилась интересным, хотя и опасным для жизни приключением.

– Привет, Шутник! – весело сказал я, спрыгивая с коня на пружинящую под сапогами из-за избытка влаги, оставшейся под тонкой, высохшей на солнце коркой, землю. Ну а почему бы и не радоваться?

Все какое-то разнообразие, к тому же, я и впрямь был рад старому знакомому. Несмотря на то, что в последнюю встречу мы подрались и чуть не поубивали друг друга, точнее, я его чуть не убил, Шутник вызывал у меня симпатию.