Текст книги "Стальные корсары"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Бухта Ллойда. Шесть месяцев спустя.

Две недели назад британцы выбили Того-младшего из Гонконга. Эту новость сообщил командир миноносца, смотавшегося к континенту и обратно, а ему информацию передали по каналам русской разведки, с которой в последнее время Эссен общался довольно тесно. Что же, такого развития событий следовало ожидать. Каким бы лихим не был пират, но против государства один на один ему не выстоять. Хотя начинал японец, следует отдать ему должное, не только лихо, но и с умом, что в большой степени обеспечило его первоначальные успехи.

Вообще, Того-младший, которого никто, в том числе и он сам, не считал одаренным флотоводцем, и всю жизнь находившийся в тени старшего брата, творил чудеса. Оказавшись в ситуации, когда самому приходится отвечать за любой чих, но при этом никто не придерживает и не одергивает, он развернулся на полную катушку. И действия его, отличаясь стремительностью и рискованностью, тем не менее, выглядели очень продуманными и взвешенными. Пожалуй, любая страна могла бы гордиться таким адмиралом.

Для начала он, не теряя времени, нанес два быстрых удара по Сингапуру и Сайгону – по последнему так, на всякий случай. Хоть и французский порт, но во-первых, франки числились союзниками России, а во-вторых, длинноносые варвары всегда могут договориться между собой. Оттенок лигитимности его атаке придали два британских крейсера, как раз зашедшие в Сайгон с визитом.

Его броненосные крейсера не могли выйти в море, но адмирал просто перенес свой флаг на один из трофейных крейсеров-броненосцев. В результате ему еще раз удалось повторить свой трюк со внезапным входом в порт и расстрелом всех подряд. Правда, на этот раз без десанта, у него просто не хватало людей, но все равно Того-младшему удалось увести из Сингапура, где он поймал со спущенными штанами основные силы британцев и потопил всех, да кого успел дотянуться, почти целый броненосец типа «Мажестик» и броненосный крейсер, брат-близнец того, что достался Эссену. Правда, с Сайгоном так не повезло, однако пока броненосцы лениво перестреливались с береговыми батареями, в порт влетели сопровождающие их миноносцы и устроили тарарам. Не ожидавшие такой наглости французы прохлопали нападение, и в результате восемь миноносцев разнесли все вдребезги и пополам, да вдобавок высыпали на фарватере солидную порцию мин. В общем, повоевали, причем досталось всем – и британцам, и нейтралам, и интернированному в Сайгоне русскому крейсеру «Диана», поймавшему свою торпеду. Крейсер, правда, не затонул, все же русские корабли были довольно крепкими, но сейчас этот факт волновал всех в последнюю очередь.

Однако, как оказалось, Того-младший отличался не только храбростью, но и предусмотрительностью. Пока он геройствовал, кое-кто из его подчиненных делал куда менее заметное, но имеющее серьезные последствия дело. Британцы мяукнуть не успели, как четыре транспорта, груженные камнем, щедро пересыпанным цементом, затонули в Суэцком канале, полностью перекрыв движение. Да еще и мин вокруг набросали. Такая диверсия оказалась страшным ударом и по престижу, Великобритании, и по ее экономике, буквально разрезав империю пополам.

Вот тут-то надменные лорды и задергались, но было уже поздно. Их флот разом лишился не только кораблей, но и баз в регионе, а заблокированный канал не давал быстро перебросить к месту событий подкрепления. В то же время японцы, не теряя даром времени, мобилизовали в Гонконге всех не успевших сбежать британских инженеров и рабочих, после чего примитивными, варварскими, но действенными методами заставили их работать, не покладая рук. В результате к концу первого месяца им удалось не только ввести в строй поврежденные корабли, но и снять с мели «Альбион». Его, правда, ремонтировали еще больше месяца, но дело того стоило.

В результате флот Того-младшего на какое-то время внезапно оказался самой грозной силой в регионе. Величайший пират столетия, как его окрестили вездесущие газетчики, беспрепятственно мотался по океану, устраивал налеты на прибрежные города и, как и положено пирату, жег и грабил. Про судоходство в этих водах и вовсе стоило скромно забыть – оценить ущерб, который мятежный адмирал нанес мировой торговле, не представлялось возможным, и, по словам страховых фирм, он колебался от огромного до колоссального.

А самое интересное, что, в отличие от русской эскадры, Того-младший не испытывал проблем с людьми. Причем в достатке у него было не только нижних чинов, но и офицеров всех рангов. Как полагал Эссен, японское правительство, официально открестившееся от своего зарвавшегося адмирала и объявившее Того-младшего государственным преступником, негласно его, тем не менее, всемерно поддерживало. Как осуществлялась транспортировка людей? Сложно сказать, но тот факт, что за все время не был потоплен ни один германский корабль, наводил на определенные размышления.

Однако сколько веревочке не виться, а конец все равно будет. На пике мощи флот Того-младшего имел по два броненосца первого и второго класса и четыре разнотипных броненосных крейсера, не считая мелюзги. Немало. Эссен, к примеру, вряд ли стал бы с ним в тот момент связываться. Однако силы, выглядящие внушительно по меркам края мира, ничто по сравнению с мощью вставшей на дыбы империи. Британцы же, очухавшись от щедро навешенных японцами плюх, взялись за них всерьез. Спускать оскорбление им было попросту нельзя. Это где-то в глубинке, когда никто не узнает, можно с любым людоедом договариваться, чтоб потом, если случай подвернется, тихонько и без свидетелей его прирезать.

Вот только когда полученная от варваров плюха становилась достоянием широкой общественности и темой обсуждения в модных салонах, реагировать приходилось быстро и жестко. В ином случае соседи могут посмотреть-посмотреть – да и усомниться, так ли соответствует репутация Великобритании ее реальным возможностям. А там и на зуб империю попробуют, что как минимум невыгодно. Вот и пришлось, наплевав на все, собирать ударную эскадру, срочно разблокировать канал и давать укорот нахалу.

К чести Того-младшего, громкие победы его воодушевили, но не ослепили. Лезть очертя голову в драку с десятком английских броненосцев и решать все в генеральном сражении он не стал, хотя, с учетом лучшей подготовки и большего опыта, шансы на победу имелись. Причем так думал не только сам Эссен, но и другие эксперты по морским делам, и его собственные, в своей среде воспитанные, и много воевавшие моряки русского флота, и «диванные» адмиралы, ни разу в морском бою не участвовавшие. По слухам, так же думали специалисты и в других странах. Победить Того мог. Вот только чем придется заплатить за победу? Потерей большей части кораблей и длительным ремонтом уцелевших? При отсутствии хоть каких-то резервов это было равнозначно поражению, притом что Британия могла пригнать еще и десяток броненосцев, и два десятка, все же количественный состав флотов был несопоставим.

Однако и сдаваться японцы не собирались. Их действия оказались столь же грамотны и стремительны, как и раньше. Слабым местом британцев были коммуникации – после разгрома их баз, уничтожения угольных складов и прочей инфраструктуры, им все приходилось тащить с собой. К тому же, в очередной раз заволновалась Индия – похоже, кто-то очень постарался и сумел взбаламутить местных. Кто? Да трудно сказать, врагов у Британии хватало, но, судя по обмолвкам представителей разведки, там активизировались и русские, и немцы, и даже традиционно-бесполезные французы. В результате линии коммуникаций растянулись еще сильнее. И по тоненькой жилке транспортов, связывающих британскую эскадру с метрополией, Того-младший рубанул со всей самурайской ненавистью.

Результат был впечатляющим. Перерезав снабжение, Того просто парализовал действия оставшихся без топлива британских кораблей. Весь мир, затаив дыхание, ожидал, как отреагируют британцы, и большинство склонялось к мысли, что те предпочтут заключить мир. Однако потомки мореходов и пиратов были смелыми людьми, умеющими, случись нужда, ломиться вперед до конца, невзирая на потери. В результате на Дальний Восток отправилась вторая группа транспортов, на этот раз в сопровождении сильного боевого охранения из шести броненосцев и целой своры более легких кораблей. И ее прибытие стало для Того началом конца.

Против пятнадцати броненосцев (один ухитрился сесть на рифы, с трудом дотащился до порта и участия в боевых действиях не принимал) сил у Того было маловато. Он попытался вновь сыграть на маневре и ударах по коммуникациям, но в подобных развлечениях британцы со своим многовековым опытом войн на море поднаторели куда больше него. Вместо того, чтобы охотиться по всему океану за японскими кораблями, они попросту ударили на Гонконг, логично рассудив, что это единственная база Того-младшего, на которой можно ремонтировать и обслуживать корабли. Это вам не времена хрестоматийных пиратов, где выбрал бухту побезлюднее – да и ремонтируй свое деревянное корыто хоть до второго пришествия, сейчас без полноценных баз война невозможна в принципе. И в результате японцы, уже привыкшие к тому, что активная сторона именно они, вынуждены были защищаться. Получалось это у них, как показала практика, не очень.

Гонконг, теоретически, можно было оборонять хоть до второго пришествия. Мощные береговые батареи, сплошные минные поля – на них японцы, не поскупившись, пустили все запасы мин с трофейных складов. К тому же ни о какой внезапности, как в случае с атакой самого Того, говорить не приходилось. Однако японцы не учли храбрость и решительность британцев из числа тех, что, отступив из города при его захвате, все еще скрывались на острове. Того все же был классическим моряком, сухопутчиков, тем более столь малочисленных, всерьез не воспринимал, и выловить их не удосужился. Да и не было у него для этого достаточно сил. В результате кучка британцев, оказавшихся в нужное время и в нужном месте, сумела передать командованию информацию о проходах в минных полях, благо с берега хорошо было видно, где их ставят, и офицерам с Альбиона удалось составить достаточно подробную и точную схему минирования. К тому же британским окруженцам удалось в канун штурма вывести из строя часть батарей. Полегли они тогда, конечно, практически все, но обеспечили британскому флоту возможность относительно свободных действий, что и привело к закономерному результату. После двухчасового боя английский десант смог высадиться, и, когда бой завязался на окраинах города, Того-младший понял, что удержать базу ему не удастся. Он успел еще эвакуировать большую часть людей, оставив лишь заслоны, а потом прорваться, благо англичане не ожидали от него такой наглости и запоздали с открытием огня. Тем не менее, хотя японскому адмиралу и удалось сохранить свои корабли, часы его уже начали обратный отсчет. Их громкое тиканье понимали все разбирающиеся во флотских делах люди, и тот факт, что японский флот оторвался от преследования и исчез, растворился в неизвестности, уже ничего не менял.

В общем, было весело, и тот факт, что в разгар событий бесследно исчез крейсер с грузом золота из Австралии, уже никого не удивил. Резонанс вызвал, это да, газеты всего мира только об этом и писали. Кто-то, в основном, британские издания, возмущенно. Ну, еще бы, кто-то осмелился ударить Великобританию по самому чувствительному месту – кошельку. Корабли-то что, у короля много, да и потом, моряки для того и существуют, чтобы воевать и, случись нужда, гибнуть. Простая логика. А вот деньги – это да, это важно...

Зато во всем остальном мире к происшедшему относились не так однозначно, реакция колебалась, в основном, от сдержанно-насмешливой до злорадной. А самое главное, что и виновник был назначен сразу же. Кто? Да все те же японские пираты, кто же еще. И лишь старый, мудрый адмирал Эссен в деталях знал, что же произошло, как и через кого он получил информацию о корабле и с кем делился добычей. Правда, на этот раз британцев пришлось валить всех, безжалостно, даже того умника, что устроил диверсию, в решающий момент лишив британский крейсер хода и замкнувший динамо-машины. Да и сам крейсер, хотя он и достался русским почти неповрежденным, пришлось топить – слишком уж бронепалубная улика получалась. Увы, таковы издержки производства. Зато и куш впечатлял. Сейчас он частью осел в карманах моряков, частью превратился в орудия и снаряды, а хороший кусок, которого как раз хватило бы на приличный судоремонтный завод, пока ждал своего часа.

Ну а пока британцы гонялись за неуловимым Того, Летучим Японцем, как его успели окрестить газетчики, на севере разворачивались события ничуть не менее интересные, хотя и не столь драматические. Все же там продолжала вяло теплиться война между Россией и Японией, в которой обе стороны понесли уже изрядные потери. Обеим странам нужен был мир, однако если Россия медленно, но верно наращивала свою мощь, то Японии после гибели ее флота деваться было некуда. Ничего удивительного, что Страна Восходящего Солнца первой запросила мира. И начались переговоры, которые стали одними из самых тяжелых за всю историю дипломатии.

Хорошо понимающая, чем грозит ей поражение, Япония выставила заведомо неприемлемые требования. Проще говоря, они требовали Корею, Сахалин и право свободного лова рыбы и охоты на морского зверя в водах, которые всегда считались российскими. Порт-Артур японцы милостиво согласились оставить России, очевидно, понимая, что требовать себе так и не взятую крепость, в которой окопался многочисленный, опытный, хорошо вооруженный и, благодаря установленному русскими контролю над морем, неплохо снабжаемый гарнизон. Зато Дальний они требовали себе на том простом основании, что там расположены японские войска. Ну и все прилегающие территории тоже, что фактически отрезало Порт-Артур от метрополии и делало его абсолютно бесперспективным в качестве базы флота. Все? Нет, не все. Еще контрибуция, перекрывающая затраты Японии на ведение войны.

Сергей Юльевич Витте, возглавивший российскую делегацию, отлично понимал, что такие условия выставлены для того, чтобы было чем торговаться. И, теоретически, на это японцы имели право – ведь их войска находились на территории России. Соответственно, предстояли долгие споры и интересные варианты, но... Но далеко на западе, в Санкт-Петербурге, император, и без того не жаловавший Японию, стукнул кулаком по столу. В результате условия русских были беспрецедентно жесткими, если не сказать жестокими.

Во-первых, русские требовали полной и безоговорочной капитуляции японских войск на континенте. У них намечались большие стройки, и руки военнопленных для работы на них были бы не лишними. Во-вторых, они требовали остров Кюсю, благо Сасебо уже был захвачен, Нагасаки – тоже, правда, уже не с моря, а с суши, а переправленных туда войск с избытком хватало для захвата и всего остального. Учитывая же, что контроль над морем перешел к русским, и они могли перебрасывать столько войск, сколько хотели, и воспрепятствовать этому не было никакой возможности, их претензии смотрелись весьма обоснованно. В-третьих, контрибуция. В-четвертых, возвращение всех захваченных у России кораблей, предварительно отремонтированных за японский счет. В-пятых, запрет Японии иметь военные корабли водоизмещением свыше четырех тысяч тонн. Были еще и в-шестых, и в-десятых, и даже трети от этого хватило бы, чтобы превратить Японию в территорию, навечно обреченную работать, только чтобы покрыть долги. И все это еще без учета долга Японии иным странам.

Японцы возмутились и прервали переговоры. Русские пожали плечами – не больно-то, мол, и хотелось. Вполне логичная позиция, особенно учитывая, что в этот раз призрак беспорядков над столицей не висел. Своевременно переданная жандармам информация позволила подавить бунт в зародыше. Ну и Жирской в тех местах отметился, куда же без него. Со своими головорезами он, как сам лично, прямо сияя от удовольствия, доложил Эссену, ликвидировал практически всю верхушку революционеров, причем радикально, не доводя до суда. И так же, без суда, вздернул того урода из студентов, что поздравительные телеграммы Микадо слал. Те, кому предназначалось это эффектное послание, намек поняли и дернули из страны, как крысы. Жестко – но эффективно, хотя, как подозревал адмирал, в этот раз беспорядков, подобных тем, что произошли в его истории, и без того бы не случилось. Все же, когда страна побеждает, подбить народ на бунт довольно сложно.

Тем не менее, с Японией что-то надо было делать, и обе стороны принялись спешно готовиться к демонстрации силы. Надо сказать, получилось это у них практически одновременно, хотя и по-разному. Японцы провели решительное наступление против армии Куропаткина, русские же предприняли попытку деблокировать Порт-Артур. Масштабы операций были разными. Результат тоже вышел... разный.

Сражение под Мукденом вышло кровопролитным и упорным. Ни одна из сторон не хотела уступать. В результате, начавшись ранним утром, оно шло около восьми часов и затихло само собой, когда у непрерывно атакующих японцев исчерпались резервы. Русская же армия смогла удержать позиции, хотя и ценой большой крови. В прошлый раз японцы смогли победить, однако сейчас сыграло свою роль воодушевление, которое испытывали русские после известий о победе на море, несколько большее количество войск, причем кадровых, присланных из европейской части России. Ну и, разумеется, тот факт, что у японцев ощущался колоссальный дефицит всего, от пуль и снарядов до солдатских ботинок. Все же когда море контролирует вражеский флот, подвезти хоть что-нибудь становится крайне затруднительно. Достаточно сказать, что японская артиллерия имела в среднем менее двадцати снарядов на орудие, чтобы понять – воевать атакующим солдатам пришлось без огневой поддержки и стремясь перевести сражение в рукопашную схватку. Как оказалось, зря – именно рукопашной русские не боялись. В результате японцы здорово умылись кровью, и, хотя потери обеих сторон были велики, силы японской армии оказались полностью истощены, а русские, напротив, были готовы к продолжению войны.

Масштабы русского наступления оказались куда скромнее. Воспользовавшись уже имеющимся опытом, и своим, и вражеским, русские железной дорогой перебросили во Владивосток свежую дивизию, и на рассвете того самого дня, когда японцы пошли в атаку под Мукденом, она транспортами прибыла в Дальний. Порт японцы, разумеется, просто так отдавать были не намерены, однако противостоять десанту, который поддерживают огнем канонерки, а их, в свою очередь, прикрывает броненосец, достаточно затруднительно. В результате солдат генерала Ноги с треском вышибли из города, а затем, развивая успех, ринулись их преследовать. Одновременно гарнизон Порт-Артура нанес встречный удар, и в результате, несмотря на серьезные потери, удалось отбросить японцев, вернуть себе контроль над железной дорогой и восстановить нормальное снабжение. Больше того, так как японцы, отступая, полностью потеряли связь между частями и, соответственно, контроль над войсками, русские смогли развить наступление и прижать лишившуюся тяжелого вооружения армию генерала Ноги к побережью и блокировать ее. В результате японцы сами оказались в положении окруженных, только, в отличие от артурцев с их складами и хоть какими-то, но укреплениями, им оставалось только жрать траву да от безнадежности стрелять из винтовок в сторону упорно бомбардирующих их кораблей.

Когда, осознав, наконец, тот печальный факт, что они проигравшая сторона, японцы снова сели за стол переговоров, они стали куда сговорчивее. Ни о каких территориальных приобретениях речи уже не шло – удержать бы свое. Однако теперь русские, окончательно поверив в собственные силы, уперлись рогом. В результате переговоры прерывались еще дважды, и оба раза на фронте происходили стычки, но это закончилось только полным уничтожением японских войск у Порт-Артура и поспешным отступлением их армии из Манчжурии. В конце концов, сообразив, что их попыткам отделаться малой кровью пришел окончательный крах, японцы капитулировали. Единственное, чего им удалось добиться, это разрешения на эвакуацию остатков войск, еще не плененных русскими, а также разрешения беспрепятственно заходить в Нагасаки и вести там беспошлинную торговлю. Правда, только с русскими. На это Витте согласился, резонно рассудив, что такой вариант может оказаться даже чем-то выгоден. Ну а нет – так лавочку всегда прикрыть можно. По праву сильного хотя бы.

В общем, мирный договор был заключен, и вот тут встала на дыбы Британия. Мало того, что Россия внезапно усилилась. Захват острова и хорошо оснащенных портов с огромными ремонтными мощностями обеспечивал ей теперь возможность широкого маневра силами. Мало того, что они стрясли с Японии контрибуцию. Так русские, вдобавок, ненавязчиво кинули японских кредиторов – ведь Страна Восходящего Солнца теперь могла расплачиваться с ними, лишь погасив долг перед Петербургом. Этот пункт соглашения не вызвал возражений ни у одной из сторон, и Британия, САСШ и еще кое-кто оказались поставлены перед фактом. И если на мнение американцев, страны отнюдь не первого ряда, можно было положить, то британцы встали на дыбы.

Это оказалось не лучшим решением. В ответ на заявление о том, что Великобритания не потерпит ущемления своих интересов, русские демонстративно пожали плечами. Точнее, самого императора уговорить, возможно, и получилось бы, не столь уж крепок в ногах был Николай, но короля играет свита. Конфликтовать разом и с армией, только-только почувствовавшей себя победоносной, и с финансовой элитой, раскатавшей губу на свои куски репараций, было чревато даже для него. Самодержец ты или нет, границы имеет любая власть. К тому же, британцы допустили серьезную тактическую ошибку, в рекордно короткий срок переросшую в стратегическую проблему.

На Николая второго можно было с успехом давить, и удавалось это многим. Просто имелась здесь одна тонкость – давить надо было мягко, осторожно, так, чтобы императору казалось, будто решения его собственные, а не навязанные извне. Однако британский посол, передавая императору ноту, больше похожую на ультиматум, очевидно, слишком привык, что его страна, привыкшая доминировать в мире, должна считаться с изменениями обстановки. А как раз она менялась буквально на глазах. В результате посол оказался грубо и невежливо послан. Разумеется, не самим императором – Николай Второй, помимо мягкого характера, отличался еще и неплохим воспитанием. Однако Николай велел офицеру охраны передать, что не хочет более видеть посла. Гвардейский же дуболом, не обремененный предрассудками, зато переполненный чувством собственной значимости, попросту вышвырнул британца из дворца. Прояви тот чуть больше гибкости, и удалось бы восстановить статус-кво, но, решив, что в его лице оскорблена вся империя, посол отписался в Лондон о потерявших берега русских варварах. Там, тоже не сообразив, что обстановка после дальневосточного поражения изменилась, начали спешно приводить в боевую готовность флот. Этот толстый намек на тонкие обстоятельства в прошлом всегда помогал. Каждый раз, когда с кем-либо обострялись отношения, британцы демонстрировали свой флот, и соперник предпочитал не связываться. Однако невозможно постоянно демонстрировать силу – ее надо иногда применять, и тут вдруг выяснилось, что применять-то и нечего.

Самые мощные и современные корабли британского флота, еще недавно охранявшие метрополию, сейчас гонялись в далеких восточных морях за мятежным японским адмиралом, и отозвать их оттуда не было никакой возможности. Противостояние в тех водах как раз достигло апогея, и любая попытка ослабить британские силы могла кончиться если не поражением, то затягиванием процесса, а ведь каждый лишний день возни с говорящими обезьянами играл против британцев и портил им репутацию.

У русских же расклады получались несколько иными. Правда, наиболее подготовленная и имеющая реальный боевой опыт часть флота наглухо застряла на все том же Тихом океане, и, к тому же, большинству кораблей требовался длительный ремонт. Зато на Балтике расположились основные силы русского флота, ядро которых, четыре броненосца типа «Бородино», считались одними из лучших в своем классе и во многом превосходили британские аналоги. Сейчас на всех русских кораблях шли учения, беспрецедентные для русского флота по интенсивности. В ситуации, когда британский флот никак не мог справиться с японцами, лезть в схватку с русскими, только что японцев разгромившими, выглядело не лучшей идеей.

И вот тут нерешительность британцев, которые фактически подвели страну к порогу большой войны, сыграла с ними злую шутку. Слова «боишься – не делай, делаешь – не бойся» сказал когда-то умный человек. А вот так, как сейчас... Британцы топтались месяц. Россия демонстративно не обращала на них внимания, зато активно достраивала пятого «бородинца», и это оказалось самой выигрышной тактикой. Очень многие, наблюдавшие за происходящим, сделали выводы и всерьез задумались о том, насколько реально сильны британцы. И первыми зашевелились, как это частенько бывало, рациональные немцы.

Давно соперничающий с британскими родственниками Вильгельм почесал в затылке, подумал, да и пришел к выводу, что сейчас он банально сильнее. Половина флота метрополии и часть кораблей из Средиземного моря ушли на войну. То, что осталось в Атлантике – старье. Правда, британцы срочно выводят корабли из своего необъятного резерва, но это тоже старый хлам, а значит, кораблей у Германии сейчас под рукой больше, а сами они куда современнее британских. Стало быть, пока островитяне возятся с японцами, Вильгельм сильнее, и можно попробовать многое переиграть в геополитических раскладах. К примеру, уточнить вопрос о колониях, которыми Германия несправедливо обделена.

Пожалуй, это был тот самый момент, который вполне мог стать для Британской империи роковым. Оказаться в состоянии войны сразу против двух сильнейших континентальных держав и при этом не иметь возможности защитить собственное побережье означало крах Великобритании. Серьезной армии страна не имела, и все понимали, что если противник сможет форсировать Пролив, то остановить их будет практически невозможно. К тому же австрийцы, будучи сателлитами Германии, наверняка внесли бы свою лепту. Оставались, правда, еще Франция с Италией, но обе эти страны вели себя, как проститутки. И если тот факт, что Италия всегда готова примкнуть к победителям, еще можно было понять, поскольку самой слабой в военном отношении из значимых европейских государств и, вдобавок, не слишком богатой стране попросту некуда деваться, то с французами выходило куда сложнее.

С одной стороны, у них с Британией имелся союзный договор. Свеженький, не то что муха не сиживала, а еще чернила не просохли. Плюс немцев они после недавней, с позором проигранной войны ненавидели люто. С другой же, они прекрасно отдавали себе отчет, что если у британцев возможность отсидеться все же имеется, то по Франции война прокатится паровым катком. И это притом, что отношения Франции и Великобритании уже несколько веков напоминали пауков в банке. И любили французы англичан не больше, чем немцев, а то и наоборот. Так что не хотелось французам воевать, и они всеми силами пытались этого избежать, не потеряв при этом лица.

Однако большую войну предотвратили не британские корабли и не французские интриги. Ее, неожиданно для всех, предотвратила Россия, просто заявив, что никому объявлять войну не намерена. Вот если нападут – тогда, разумеется, им оторвут голову, но сами ни с кем задираться не желают. Правда, это было сказано только после того, как британцы, скрипя зубами, признали условия русско-японского мирного договора. По этому поводу долго шумели газеты. Кто-то говорил о том, что русских «купили», кто-то, напротив, о широте русской души, но на самом деле все было намного прозаичнее. Россия к большой войне была сейчас попросту не готова. Бодаясь с японцами, и армия, и флот столкнулись с проблемой дефицита боеприпасов. Благодаря новым, в разы более скорострельным, чем раньше, образцам стрелкового и артиллерийского оружия, расход патронов и снарядов тоже резко увеличился. Промышленность не справлялась с потребностями армии. Дошло до того, что на Дальний восток отправляли запасы чуть ли не со всей страны. Промышленность не справлялась с потребностями армии, и нашлись в окружении императора умные люди, которые сообразили: в случае войны русским солдатам останется разве что ходить в штыковые атаки. Уровень потерь в этих атаках тоже уже был известен. Не то чтобы это сильно беспокоило штабных генералов или самого императора, но проиграть войну не хотелось. Да и все еще хорошо помнили недавнее предательство Германии, из-за которого не смогли отправить Вторую Тихоокеанскую эскадру. И если от тех же британцев предательства ждали всегда и относились к нему как к неизбежному злу, то немцам, которых считали друзьями, подобного не простили.

В результате Николай Второй проявил редкую для него государственную мудрость и остался над схваткой, выторговав для себя некие преференции. Эссен подозревал, что уступками по японскому вопросу дело не ограничилось, однако точной информации не имел. Как бы то ни было, Россия выходила из войны куда более сильной, чем в прошлый раз и, более того, сильнее, чем была до ее начала. Этот факт адмирал мог с уверенностью поставить себе в плюс. А вот мир изменился, и к добру ли это, к худу ли, показать могло только время.

Во-первых, основные военные блоки сложились чуть раньше, чем в прошлый раз. Во-вторых, Япония не могла претендовать на место ни в одном из них. В-третьих, и, наверное, главных, Россия имела шансы остаться вне большой войны, поскольку ни к кому не примкнула. Ну и, в-четвертых, Британия оказалась куда слабее, чем раньше. Нет, разумеется, это не было принципиальным. Вот-вот англичане введут в строй свой «Дредноут», флоты устареют, и гонка вооружений вспыхнет с новыми силами, но все равно приятно.

Осторожный стук в дверь, и сигнальщик, посланный вахтенным офицером, доложил:

– Вернулся «Звонкий», Ваше Высокоблагородие.

– Хорошо, иди, – кивнул Эссен. Что же, вернулся – это хорошо. От тех вестей, которые принес миноносец, будет зависеть очень многое и, в первую очередь, дальнейшие действия самого Эссена. Адмирал помассировал виски, налил себе коньяк и вновь погрузился в раздумья. На сей раз он вспоминал события примерно двухнедельной давности, когда у него состоялся неожиданный и очень серьезный разговор.