Текст книги "Стальные корсары"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Взрывчатка моментально превратилась в раскаленный газ под чудовищным давлением, который, разорвав удерживающий ее словно в тюрьме сосуд, радостно ударил в борт «Центуриона». Произойди это чуть в стороне, результат был бы тот же самый, но не столь эффектный. Всего-то пробоина диаметром в несколько метров, заделать которую подручными средствами практически невозможно. Однако сейчас взрывная волна, быстро теряя силу, все же проломила несколько переборок и завершила свой путь в артиллерийском погребе кормовой башни. Пороховые заряды, складированные в нем, не выдержали столь неделикатного обращения, и раскаленная волна моментально подожгла несколько штук, ну а дальше процесс начал развиваться самостоятельно.

Многотонная башня с парой десятидюймовых орудий подпрыгнула на метр и слетела с погона. Однако это серьезнейшее повреждение оказалось сущим пустяком. Основная мощь взрыва пошла вниз, легко вырвав у броненосца половину днища. На этом фоне взрыв второй мины выглядел уже не страшнее детской хлопушки.

На такие повреждения «Центурион», как, впрочем, и любой другой корабль, рассчитан не был, и нырнул вниз, как поплавок за щуренком. От взрыва торпеды до потопления корабля прошло меньше минуты. Из шестисот с лишним человек, находившихся на его борту, спасся один – стюард, который в момент взрыва как раз нес вахтенным офицерам кофе и сначала выброшенный сотрясением за борт, а потом вытолкнутый на поверхность воздушным пузырем из затапливаемых отсеков.

Броненосец «Оушн», располагающийся рядом с «Центурионом», получил свою порцию мин на пару секунд позже. Одна из них ударила в корпус флагмана британской эскадры под большим углом и, скользнув, так и не взорвалась. Уйдя прочь, она затонула где-то в стороне от места событий. А вот вторая сработала как надо. Взрыв, пробоина, растекающаяся по отсекам, которые, разумеется, никто и не подумал задраить, вода, паника среди выброшенных из гамаков матросов, словом, все прелести внезапной минной атаки. Вдобавок, по случаю стоянки в порту всего один действующий котел, да и в том пары не на верхней марке. Ну и закономерный результат – недействующие помпы. Вдобавок, вода замкнула проводку, из-за чего моментально вышли из строя динамо-машины. Погасший свет окончательно дезориентировал людей и усилил панику. Закономерно, что корабль, за живучесть которого никто толком не боролся, довольно быстро лег на борт и затонул, так и не сделав ни одного выстрела по врагу.

А вот «Альбион», хотя и получил свою исправно сработавшую мину, ко всеобщему удивлению, оказался орешком покрепче, хотя объяснялось это не более чем случайным совпадением. Дело в том, что как раз накануне вечером действующий котел по графику должны были вывести из работы для очистки, а вместо него запустить другой. Однако давление в нем подниматься упорно не желало, и в результате пришлось задействовать еще один котел, а неисправный механики, подгоняемые свирепым рыком капитана, полезли ремонтировать. Проблема оказалась невелика, к утру котел запустили для пробной эксплуатации, и в результате на броненосце действовали, пускай и не на полную мощность, три котла. Вдобавок, не спали трюмные, не спал командир «Альбиона», и потому взрыв не привели к потере контроля за действиями экипажа, отсеки смогли быстро задраить, а помпы удалось задействовать сразу же.

В результате такого случайного, но от того не менее удачного совпадения корабль не только не затонул, как его собратья, но и смог дать ход, а его шестидюймовые орудия сделали несколько выстрелов, причем пара снарядов оказались весьма результативными, разворотив борт «Ниссину». Впрочем, на том успехи британцев закончились, поскольку быстро нарастающий крен сделал невозможным ведение огня. Тем не менее, «Альбион» смог приткнуться к берегу и относительно успешно пережить этот бой.

«Глори» пришлось хуже. Два взрыва пришлись как раз напротив машинного отделения, мины ударили почти рядом, метрах в пяти друг от друга с трехсекундным интервалом. В результате – огромная пробоина, и все по тому же сценарию, что и с «Оушном». Погасший свет, залитое машинное отделение, котел, не взорвавшийся только из-за низкого давления, так и не запущенные помпы, выброшенные из гамаков, мечущиеся в панике люди... Огромный корабль почти сразу начал ложиться на борт и через несколько минут затонул, оставив на поверхности бурлящую воду да радужные пятна масла. Спастись удалось немногим.

«Венженсу» пришлось тяжелее всех. По нему ошибочно отстрелялись сразу два миноносца, и все три попавшие мины взорвались. Четвертая, пройдя мимо, тоже рванула, но уже в стороне, дойдя до причала и учинив там немалые разрушения. «Венженс» же с разорванным бортом моментально принял в отсеки правого борта сотни тонн воды и начал крениться. Через минуту он уже практически лег на борт, а затем перевернулся кверху килем. С японских кораблей было хорошо видно, как оказавшиеся в воде британские моряки карабкаются на все еще кое-как держащуюся на воде гору стали, однако инстинкт, тянущий людей к твердой поверхности и оказавшийся сильнее разума, привел только к лишним жертвам. Уже через несколько минут корабль начал быстро погружаться и вскоре затонул, а образовавшийся в момент гибели водоворот утащил следом большинство тех, кто попытался спастись, цепляясь за гибнущий броненосец.

Теоретически на этом разгром основных сил британского флота должен был завершиться, и миноносцы, согласно плану, атаковали теперь легкие силы британцев – крейсера и миноносцы, которых, правда, оказалось немного и стояли они чуть в стороне. Сейчас там гремели взрывы, плясали языки огня и грохотали орудия – на легких кораблях, выходящих в море куда чаще «старших братьев», экипажи оказались обучены несколько лучше. Вдобавок, сказывались меньшие размеры кораблей – до орудий было попросту ближе, и, соответственно, меньше бежать. И, хотя огонь перепуганных и не до конца еще осознающих реальность происходящего британских артиллеристов не отличался точностью, атаковать в комфортных условиях уже не получалось. Приходилось маневрировать между фонтанами от снарядов, что если и не спасало, то хотя бы сбивало атакующим темп. Бой перешел во вторую фазу. Теоретически следуя первоначальному плану, тяжелые корабли Того должны были сейчас поддержать миноносцы огнем, но тут у них нарисовалась проблема куда серьезнее.

Составляя план атаки, Того руководствовался имеющимися у него сведениями. Неполными, естественно, однако он не ожидал, что настолько. Хотя в этом трудно было винить японского консула, а по совместительству разведчика, регулярно шлющего начальству подробнейшие отчеты о состоянии базирующейся на Китайскую станцию британской эскадры. В частности, он сообщил, что значительная часть сил британского флота выдвинулась на юг, перехватывать таинственных пиратов, наделавших столько проблем, с последующим переходом в Сайгон. Если бы британцы знали, что информация о предполагаемой базе пиратов не более чем деза, наскоро слепленная русскими, они бы от злости удавились. Увы, русские спецслужбы не блистали и так долго не воспринимали всерьез, что сейчас никто не подумал об их вмешательстве. Однако, дисциплинированно сообщивший об уходе британских кораблей, японский разведчик не обладал даром предвидения. Те изменения, которые произошли здесь к моменту прибытия эскадры Того-младшего, случились уже после его выхода в море и, соответственно, информацию он не мог получить чисто физически. А сейчас она была, что называется, из первых рук, и увиденное адмирала не обрадовало.

Все дело в том, что британцы всерьез планировали передать своим восточным союзникам канопусы, однако дело это было связано не только с политическими и организационными трудностями. Дело в том, что эти корабли составляли основную ударную силу британского флота в регионе, и переход кораблей под флаг Страны Восходящего Солнца означал, что на какое-то время территории, контролируемые самими англичанами, оказывались без надежного прикрытия с моря. А вот это уже было чревато, особенно учитывая, сколько они успели нажить себе врагов. Ну а учитывая, что в британском Адмиралтействе сидели люди порой чересчур заносчивые, но отнюдь не глупые, оставить без внимания потенциальную угрозу они не могли. Тем более что новый Первый Морской лорд адмирал Фишер, человек энергичный и решительный, требовал от своих подчиненных такой же адекватной реакции на любую угрозу.

Реакция была вполне логичной – послать на смену передаваемым кораблям другие. Вот только для этого требовались свободные силы, а их у британцев-то и не оказалось. То есть корабли-то были, но требовались такие, которые способны были не только выполнять задачи по демонстрации флага, но и, случись нужда, воевать – очень уж неспокойная обстановка сложилась в тех водах. Плюс отправить их туда надо было на постоянной основе, не ослабляя при этом других флотов. И не выдирая корабли из ремонта, иначе очень скоро опять возникнет вопрос, чем их заменить. Словом, было, о чем подумать.

Однако на помощь пришел случай. Незадолго до описываемых событий две страны, Аргентина и Чили, готовились к большой войне и строили новые корабли. За границей, естественно, поскольку денег у латиноамериканцев хватало, а вот производственных мощностей – нет. Ну а потом ситуация изменилась, недавние противники сумели найти общий язык, и заказанные последними корабли, новенькие, только что спущенные на воду, оказались никому не нужны. Кораблестроители получили отступные, деликатно именуемые неустойкой, и броненосные крейсера, два построенных для Аргентины и еще два, более мощных, для флота Чили, были выставлены на продажу. Забирай, кто больше заплатит.

Первыми приценились к интересному предложению японцы и русские, активно наращивающие свои силы на Тихом океане. Однако те и другие, как это обычно и бывает, испытывали серьезные финансовые затруднения, и потому купить хотели побольше, а заплатить поменьше. Но и кораблестроители торговать себе в убыток не желали. В результате развернулся ожесточенный спор, закончившийся вполне закономерно.

Два корабля-»аргентинца», броненосные крейсера типа «Гарибальди», русским не понравились. Японцам, в общем-то, тоже, но тут уж выбирать не приходилось – поджимали финансы. «Чилийцы» стоили в полтора раза дороже, и варианты были или один корабль британской постройки, или два итальянской. Резонно рассудив, что два лучше одного, японцы договорились с макаронниками. А вот русские начали с интересом принюхиваться к их британским конкурентам.

Увы, победила жадность. Решив лишний раз сэкономить, русские покупатели были резонно посланы во всем известном направлении. Ну а корабли приобрел британский флот – а что, два броненосных крейсера, тут же переквалифицированные в броненосцы второго класса. С новейшим и весьма мощным для кораблей такого класса вооружением, хорошей защитой и приличным ходом, одинаково подходящие и в качестве рейдеров, и для борьбы с рейдерами противника. Словом, британцы не преминули купить задешево два хороших корабля, и не пожалели об этом. В результате в нужное время и в нужном месте у них оказались два новеньких броненосца, вполне способные заткнуть некстати образовавшуюся дыру на Дальнем Востоке. И потому, когда возник вопрос об усилении Китайской станции, туда были посланы броненосцы второго класса «Трайемф» и «Свифтшур», которые Того-младший сейчас имел сомнительное удовольствие наблюдать.

Не пожадничай в свое время русские, и окажись эти корабли к началу войны во Владивостоке, на морской торговле, да и вообще на судоходстве Японии можно было бы смело ставить жирный крест. А вместе с контролем коммуникаций развеялись бы как дым и шансы на победу. И войска, и боеприпасы, и амуницию, и вообще все до последнего гвоздя им приходилось доставлять морем. А эта парочка, да еще дополненная Владивостокскими крейсерами, могла бы творить на коммуникациях все, чего душа пожелает. Обладая большей, чем у японских броненосных крейсеров дальностью плавания и скоростью, они были бы способны сами выбирать, с кем и как иметь дело. Даже один такой корабль имел неплохие шансы в схватке со всей эскадрой Того-младшего, а два гарантировано пускали все три его броненосных крейсера на дно. Быстро и качественно, с безопасной для себя дистанции. Но – в открытом море.

Сейчас оба гиганта оказались в несвойственной для себя роли мишеней. Без хода, с не успевшими толком проснуться экипажами и холодными котлами. По паре мин в борт – и все! Мины на крейсерах имелись, однако необходимость самостоятельно принимать решения и серьезная угроза жизни весьма стимулируют умственную деятельность. Адмирал живо сообразил, что победить-то ему удалось, но сил эскадре это не добавило. А здесь, совсем рядом, два корабля, которые сами просятся в руки. Словом, он независимо от своих русских коллег пришел к выводу, что архаичная тактика вполне может быть востребована и в эпоху броненосных судов, а людей у него сейчас даже больше чем нужно. «Ниссин» круто положил руль вправо и отправился на поддержку легких сил, а «Якумо» и «Кассуга» атаковали броненосцы. И уже через несколько минут оба британских корабля были взяты им на абордаж.

Правда, для «Якумо» успех обошелся дорого. Хотя развернуть башни англичане и не успевали, но артиллерия среднего калибра «Свифтшура» успела дать залп. Семь орудий левого борта калибром сто девяносто миллиметров мало уступали восьмидюймовкам японцев по весу снаряда и заметно превосходили их по начальной скорости. На такой дистанции их не удержала бы и броня настоящего броненосца, а у броненосного крейсера и вовсе не было шансов. Второго залпа не последовало, корабли все же сошлись борт в борт, однако повреждения были страшные. Огромные дыры, переполовиненная артиллерия среднего калибра, мгновенно вспыхнувший пожар... Но одним залпом, пусть и в упор, корабль такого класса все же было не остановить, а буквально через несколько секунд японские моряки уже начали перепрыгивать на палубу «Свифтшура». Короткая, отчаянная схватка – и лучший корабль в этих водах оказался захвачен, а его защитники безжалостно перебиты. Рядом Оиноуэ Кюма на своей «Кассуге» проводил такую же операцию с «Трайемфом», и после его захвата сколь-либо серьезное сопротивление британского флота закончилось.

И вот тут-то еще не отошедший от боя, разгоряченный схваткой и одушевленный победой, Того-младший сообразил, что угодил в ловушку. Не угодил даже, а сам себя загнал, причем с особым цинизмом. Ведь он шел сюда, чтобы наказать англичан за вероломство и умереть самому, поскольку не рассчитывал на победу, и вдруг оказалось, что казавшиеся непобедимыми британцы разгромлены, а сам он остался жив, не потерял ни одного корабля, да еще и захватил в качестве трофеев два быстроходных броненосца. Позднее оказалось, что еще и два миноносца, которые, уходя из-под огня «Ниссина» выбросились на берег и были брошены экипажами, остальные же, так и не успев поднять пар, были расстреляны. Но победа – это хорошо, трофеи – тоже, а вот что делать дальше?

Выйти в море Того-младший не мог, его корабли пришли в Гонконг на последних остатках угля. Более того, пять кораблей получили повреждения, и если «Ниссин» отделался небольшой дырой в борту и слегка покалеченными надстройками, неприятностью скорее косметической и на эффективность корабля в бою практически не влияющей, а одному из миноносцев всего лишь снесло трубу, что вполне подлежало восстановлению, то остальным досталось всерьез. Оба миноносца были окутаны густыми облаками пара и фактически потеряли ход, а у «Якумо» борт разворотило так, что страшно было смотреть. Окажись на его месте любой из гарибальдийцев, он бы, наверное, затонул, однако немецкие корабли всегда отличались колоссальным запасом прочности. Именно стремление германской школы судостроения к основательности и не позволяло их кораблям добиваться высоких характеристик при умеренном водоизмещении, как итальянцам, но зато и топить бронированный гроб со Штеттинских верфей оказалось куда сложнее. Не зря же в той истории, которой уже не суждено было случиться, он находился в составе японского флота аж до сорок пятого года. Тем не менее, выходить сейчас в море «Якумо» было противопоказано. Первый же шторм – а они в это время года не редкость – мог запросто отправить поврежденный корабль на дно.

Однако Того-младший, все еще не отошедший от могучей адреналиновой волны, принимал сейчас решения не только быстро, но и не по-японски нестандартно. Есть корабли, люди и прекрасно оснащенный, беззащитный сейчас порт – так чего, спрашивается, еще надо? Да, практически нет морской пехоты, зато матросов взяли для формирования экипажей минимум шести кораблей. В кубриках вон не протолкнуться. И винтовок достаточно – так, на всякий случай, старший брат настоял. И командующий... нет, уже не эскадрой, а собственным флотом контр-адмирал, новоиспеченный государственный преступник и ронин дал отмашку. Не прошло и пяти минут, как первые шлюпки с десантом двинулись к причалам.

Много войск на базах, подобных Гонконгу, Британия никогда не держала. Солдат родом из метрополии на все банально не хватало, а колониальные вояки вроде периодически бунтующих сипаев надежностью не отличались. Сейчас, несмотря на то, что гарнизон был поднят по тревоге, оборона носила эпизодический характер и японцы при поддержке орудий подтянувшихся к самому берегу миноносцев быстро, практически без потерь овладели портом и ринулись дальше. И нарвались.

Две сотни британских морских пехотинцев встретили их на узких улочках города. И всюду бой развивался по одному и тому же сценарию. Несколько залпов в упор, а потом стремительная штыковая атака. Здесь, не имея возможности реализовать численный перевес, японцы на собственной шкуре испытали, чего стоят в бою длинноносые варвары. Здоровенные, каждый на голову, а то и на полторы выше своих узкоглазых противников, сильные физически, отлично подготовленные и владеющие штыком почти как русские, англичане были страшным противником для любого туземца. В свое время они, как, впрочем, и другие европейские солдаты, научили уважать себя всех, с кем сталкивались, и опыт лобовых столкновений у британцев имелся немалый. За их спинами была Империя, над которой никогда не заходит солнце, и пускай они сейчас защищали крошечную ее часть, это было неважно. Стремительным броском преодолевая отделяющее их от противника расстояние, они сходились врукопашную – и побеждали.

Японцы не были трусами, но одно дело, когда ты сражаешься, пускай и с сильнейшим противником, и совсем другое, когда тебя тупо убивают. А именно так это и выглядело – горстка профессионалов с минимальными потерями расправлялась с многочисленными, но совершенно необученными воевать на суше японскими матросами. И те дрогнули, бросились назад, топча друг друга и теряя оружие, и это происходило всюду, где британцы контратаковали.

Увы, британских солдат погубила их же храбрость. Увлекшись и развивая наступление, они на плечах убегающих японцев ворвались в порт. И тут громыхнули орудия кораблей. Жизнь человека на востоке стоит немногого, а потому японские артиллеристы не боялись зацепить своих. И зацепили – в том бою от собственных снарядов десант потерял человек тридцать, однако британские солдаты понесли потери намного большие, и были рассеяны, после чего вторая волна десанта быстро установила контроль над городом, безжалостно убивая всех, кто пытался оказать хоть малейшее сопротивление или даже просто косо посмотреть на победителей.

И все же бой был еще не окончен. К удивлению японских офицеров, неожиданно серьезной проблемой для них оказались британские полевые орудия. Какой-то неглупый офицер, возможно, с опытом Бурской войны, успел развернуть восемь трехдюймовок, занять позицию за холмом и организовать пехотное прикрытие. Выколупывать их оттуда оказалось занятием неблагодарным, корабельные орудия со своей настильной траекторией накрыть противника были неспособны, зато работающие с закрытых позиций британские артиллеристы преподнесли своим морским коллегам неплохой урок. И первыми, кто ощутил все прелести такого боя, оказались моряки с многострадального «Якумо».

Адмирал даже не успел ничего понять, когда над его кораблем один за другим вспухли белые облачка, а затем шрапнель свинцовым градом обрушилась на палубу, сметя всех, кто не был прикрыт броней. Того ощутил сильный рывок, боль пришла чуть позже, но он все же смог устоять на ногах и с невозмутимым лицом прошел в боевую рубку. Трое офицеров из числа стоявших рядом на мостике так и остались лежать в лужах крови, но судьба хранила мятежного адмирала. Всего-то распаханная от плеча до локтя рука и большая кровопотеря – мелочь по сравнению с тем, что могло бы случиться. А британские орудия продолжали свирепствовать, засыпая корабли то шрапнелью, то фугасами.

В этой фазе боя экипажи «Якумо» и «Кассуги», попавших под обстрел, понесли серьезнейший урон с начала войны. На «Якумо» только убитыми потеряли свыше сотни человек, в основном из числа садящихся в шлюпки, чтобы отправиться на поддержку десанта. Второму крейсеру досталось чуть поменьше, зато возникший на корме пожар тушили больше часа. Конечно, снаряды полевых орудий были неспособны пробить бронированную палубу, но они подорвали поданные наверх боеприпасы к сорокасемимиллиметровым орудиям. Цепочка детонаций – и несколько пожаров, быстро распространившихся по палубе и проникших в отсеки. Японцы, до того сражавшиеся, в основном, с русским, фугасное действие снарядов которых было, мягко говоря, слабоватым, как оказалось, имели совершенно недостаточный опыт борьбы с огнем. В результате, прежде, чем удалось остановить его распространение, он разгорелся, проник глубоко под толщу брони и поджег уголь. Остатки топлива в угольных ямах пылали жарко, и только самоотверженность японских моряков позволила отстоять машинное отделение, иначе кораблю вряд ли суждено было бы еще раз выйти в море. А главное, бронированные чудовища, закованные в стальные панцири и несущие десятки орудий, оказались бессильны против жалких на взгляд моряков, но грамотно примененных полевых орудий.

Избежать более серьезных потерь удалось лишь благодаря тому, что малочисленное и кое-как организованное пехотное прикрытие не смогло противостоять массированной атаке. А еще у британцев не оказалось ни одного пулемета. В результате после решительного штурма батарея была захвачена, но часть британцев все же смогли организованно отступить и раствориться в лесах острова. Преследовать их не решились, тем более что неподалеку от порта все еще полыхал бой – том экипаж севшего на мель «Альбиона» упорно сопротивлялся попыткам неприятеля его захватить. В конце концов, понеся большие потери, около пятидесяти уцелевших моряков во главе с командиром броненосца, дважды раненым, но продолжающим руководить боем, прорвались сквозь позиции японцев и тоже ушли в лес. Правда, корабль подорвать им не удалось – во-первых, погреба были уже затоплены, а во-вторых, британцы оставались в убеждении, что скоро британский флот восстановит статус-кво, и броненосец вернется под родной флаг. Так что провозились агрессоры с точки зрения десантной операции очень долго. Тем не менее, к исходу дня японцы оказались полными хозяевами Гонконга, и перед еле держащимся на ногах от потери крови адмиралом в полный рост встал вопрос, что делать дальше.