Текст книги "Том 2. Рассказы и фельетоны"

Автор книги: Михаил Булгаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Белобрысова книжка
_{Формат записной}

3 числа.

№ билета не забыть: 50 897 013. Кузину литературу и поехать в район…

…День-то, день… Да, уж это день! День, братцы мои. Утром позвонили, в полдень телеграмма. Сон Шехерезады, товарищи! Оценили Белобрысова. Вспомнили! Шел к нему в кабинет и думаю – я или не я? Встал он, брючки подтянул, говорит – оправдайте доверие наше, товарищ Белобрысов, а равно и беспартийной массы в размере 150 миллионов. Стою – плачу, слезы градом, стою, ничего не понимаю, а в голове птица поет… чепуха… я помню день, ах, это было, я помню день, ах, это было…

Кругобанка директором!! Понимэ ву? Кругосветных операций банка директором. Эх, мама, покойница, не в смысле семейного быта и пережитков говорю, боже сохрани,– в смысле того, что вот, старуха, родила Белобрысова сына республике. И сам не понимаю, что говорю. Поймите, что, может, сижу как болван здесь, а в это время на Малайских островах телеграмма: «Белобрысова Семена Кругобанка…» Эх, гори, сияй, моя звезда!.. ^{85}

Между листами расписка Моспочтамта:

«Куда: Одесс.

Кому: Якову Белобрысову.

Слов: 16».

6 числа.

Швейцар… К машине выходил… Говорю – сам я. Сам… Помилуйте, товарищ. Не понимаю, где делают такие стекла? 3 сажени. На-а… Даа… 4 аппарата (6-89-05, не забыть) и какой-то с белыми цифрами. По 8-му повертел, и пришел: честь имею рекомендоваться – заведующий отделом австралийских корреспондентов. Спрашиваю и сам не знаю, почему… я помню день… а, говорю, с Малайскими у нас как островами? Конечно, отвечает и сам улыбается. Кругосвет! Улыбка открытая и золотые зубы. Вот только одеты все! Все острые носы. Ногу поджимаю, потому что латка у меня и хром. Смешно, конечно… Мне как марксисту на латку плевать, но спрашиваю, где, мол, ботинки вы покупаете? Вместо ответа берет 6-89-05 (не забыть) и спрашивает: ваш номер позвольте узнать, товарищ директор? Я и бухнул – домсоветский! Коммутатор, говорю, 78-50-50, добавочный 102. Улыбнулся. № ботинок, говорит, Семен Яковлевич? Какой там номер! Получил, говорю, в райкоопе. Он в телефон: пришлите выбор – дюжину лак-замша, каблук рантованный, те, что я беру. Ошалел я, спрашиваю – простите, может быть, это неудобно? Улыбнулся. Помилуйте, говорит, Семен Яковлевич, вам по магазинам разве будет время ходить. От парового отопления веет, а в Севообороте в шубе сидел у окна. Эх!

…В сущности… нога как в вате… Маркс нигде не утверждал, что на ногах нужно всякую сволочь носить…

Батюшки! Брат Яша с женой одесским семь пятнадцать приехал. Получил братуля телеграмму и прилетел. Радости было!.. Семь лет не видались. Остается в Москве. Я рад. Он у меня, братан,– молодец по коммерческой части. Будет с кем посоветоваться. Эх, жаль, что беспартийный. Говорит, я сочувствую, но некоторое расхождение… Возмужал, глаза быстрые стали, как мышки, борода черная – веером. Жена красавица. Волосы как золото. Хохоту было! Теснота у нас в доме. У меня две комнатушки – повернуться негде. А она-то! Манто котиковое… серьги бриллиантовые. Немножко я даже смутился. Она шмыг, шмыг по коридору, быстрая, в серьгах, а у нас бирюки ответственные… косятся… Пустяки. Они беспартийные…

Между листами.

Черновик телеграммы.

«Одесса юристконсульту Югокофе.

Прошу взыскание векселям Якова Белобрысова приостановить семь дней.

Диркругбанка Белобрысов…»

…Хохотал. Да они, говорит, на карачках, чудак ты, поползут. Да я им, говорит, сукиным сынам, теперь загну салазки. Они мне петлю на шею накинули! Американец у меня братуха оказался единоутробный, а я и не знал.

9 числа.

Боже мой! Что было! Ай да братиха американ! Два раза был монтер домовый и со станции… Оборвали телефон!

Между листами.

Вырезка из газеты «Известия».

«Срочно требуется квартира не далее кольца „А“, 6–8 комнат, ванной, удобствами. Платой не стесняюсь. Вношу единовременно 1000 (тысяча) червонцев… Указавшему сто. Звонить круглые сутки 78-50-50, добав. 102. Як. Бело-ову. Лично, от 10 час. утра до 12 часов ночи».

…Что ж он делает?! Предлагали борзых собак. Спрашиваю, зачем марксисту борзые собаки? Страусовые перья, дачу в Малаховке, обнаженную венецианку в ванне! К концу дня осатанел… На лестнице стояли! Скандал! Журил братишку. Оттуда звонили? Ого! Яша хохотал: при чем тут ты? «Як» ведь. На мое имя! Наши ответственные как туча…

14 числа.

Господи! Муни-то, Руни-то! Квартир, говорили, нету. Вот тебе и нету. Ничего подобного не видал – в центре жилая площадь с лепными потолками…

15 числа.

Черт его знает… Боюсь… Да понимает же он?.. Братун-то!..

Между листами.

На машинке обрывок: О выдаче ссуды в размере 10 000 (десять тысяч) рублей золотом кооптовариществу «Домострой» в составе Капустина, Гопцера, Дрицера и Як. Белобрысова…

…Целовала, целовала, называла фрэр!.. [8]8
  братом (frère – франц.).


[Закрыть] Кричала – Яша не ревнив… Отвернись! Яша на тахте, играл на гитаре – что мне до шумного света, что нам друзья и враги! Да, он прав, в конце концов. Если мне не отдыхать, с ума сойдешь.

…Машину к 11-ти. Яша говорит, что на такой машине только свистунам ездить. Рол-Ройлс, говорит, приличная. Ну, эта пока…

17 числа.

Яша на главного бухгалтера при публике в вестибюле наорал. 40-50-60. Франко-Гамбург.

В книге выдрано 15 листов.

… числа.

Не согласна. Только в церкви… Венчались тайком. Голова моя идет кругом! Невеста была в белом платье, жених был весь в черных штанах! Шампанское… Боже… В соседней комнате она сейчас переодевается… Из главного зала перешли в половину второго в кабинеты. Цыгане пели. Что Яша-братусик учинил – уму непостижимо! Да плевать я, говорит, хотел! 50 червонцев шваркнул за зеркало! Да если, говорит, завтра у меня пройдет иваново-вознесенская благополучно, да я, говорит, этого метрдотеля в «Дюрсе» утоплю!!

Две гитары за стеной… ^{86} Переодевается она теперь, ноги-то… Яша на столе плясал фокстрот… снял с жены махры Востока юбки… Это ужас!.. Две гитары… две гитары…

…За стеной переодевается…

1 числа.

60-05-50. По счету, если Яша не вывернет Иваново-Вознесенска, не знаю, как быть. 60-08-80-11-15, 16-15-14. Две гитары…

…Хожу как в бреду… Две гитары… Яша сказал, что ты, говорит, ее должен как королеву одевать. Постыдился бы мне, марксисту, такие слова… Ей, говорит, кольцо… Сам ездил на Кузнецкий, купил… 3 карата. Все оглядываются. Ну, не знаю, что будет!

2 числа.

Сукин сын Яшка, лопнул с Иваново-Вознесенском.

4 числа.

Звонил гробовым голосом. Спросил про слухи. С Яшкой был разговор в упор… Две гитары… Не спал всю ночь…

7 числа.

Просили прибыть… в районе доклад важный «„Штурм унд Дранг“ в условиях нэпа». В-важность! У меня тут свой Дранг – голова идет кругом!

…Б-боже. Насело Югокофе как банный лист. Я эту мразь, текущего заведующего, убил бы на месте! Позвать его!!

9 числа.

Исусе Христе! Яшка-гадость пал в ноги и признался – «Домострой» лопнул! Чисто!.. Угрожал застрелиться и выл. Содом-Гоморра! Две гитары… Содом!

12 числа.

Срочно менять на черной. Гопцер-Дрицер пропал.

13 числа.

Взяли ночью. Взяли в 2 ¹/₂ часа пополуночи.

Выдрано 3 листа.

… числа.

…ах ты, жизнь моя, жизнь… Сегодня у следователя не выдержал, сказал Яшке – ты не брат, а подколодная стерва! Яшка: бей, говорил, бей меня!.. Ползал по полу, даже следователь удивлялся, змее…

…Принимая во внимание мое происхождение, могут меня так шандарахнуть…

…Гори, моя звезда!.. Я помню день… Лучше б я… Эх… И ночь… Луна… И на штыке у часового горит полночная луна ^{87}.

Просвещение с кровопролитием

Посвящается заведующему жел.-дор. школой ст. Агрыз Моск.-Каз.

Вводить просвещение, но по возможности без кровопролития!

М. Е. Салтыков-Щедрин

Чьи-то сапоги с громом покатились по лестнице, и уборщица школы Фетинья не убереглась, божья старушка! Выскочила Ванькина голова с лестницы и ударила божью старушку сзади. Села старушка наземь, и хлынула из ведер вода.

– Чтоб ты околел! – захныкала старушка.– Что ты, взбесился, окаянный?!

– Взбесишься тут,– задыхаясь, ответил Ванька,– еле убег! Вставай, старушка…

– Что, аль сам?

– Чай, слышишь?

Из школы несся рев, как будто взбунтовался тигр:

– Дайте мне сюда эту каналью!!! Подать его мне, и я его зарежу, как цыпленка!!! А-а!!

– Тебя?

– Угу,– ответил Ванька, вытирая пот,– с доски не стер во втором классе.

– Подать мне Ваньку-сторожа живого или мертвого! – гремело школьное здание.– Я из него сделаю бифштекс!!

– Ванька! Ванька!! Ванька!! К заведующему!! – вопили ученические голоса.

– Черта пухлого я пойду! – хрипнул Ванька и стрельнул через двор. Во мгновенье ока он вознесся по лестнице на сеновал и исчез в слуховом окне.

Здание на мгновение стихло, но потом громовой хищный бас взвыл вновь:

– Подать мне учителя географии!! И-и!!!.

– Г-и! Ги-ги!! – загремело эхо в здании.

– Географ засыпался…– восхищенно пискнул дискант в коридоре.

Учитель географии, бледный как смерть, ворвался в физико-географический кабинет и застыл.

– Эт-та шта так-кое? – спросил его заведующий таким голосом, что у несчастного исследователя земного шара подкосились ноги.

– Карта РеСеФеСеРефесефесе…– ответил географ прыгающими губами.

– М-молчать!! – взревел заведующий и заплясал, топая ногами.– Молчать, когда с вами начальство разговаривает!.. Это карта?.. Это карта, я вас спрашиваю?! Пач-чему она не на мольберте?! Почему Волга на ней какая-то кривая?! Почему Ленинград не Петроград?! На каком основании Черное море – голубое?! Почему у вас вчера змея издохла?! Кто, я вас спрашиваю, налил чернил в аквариум?!

– Это ученик Фисухин,– предал Фисухина мертвый преподаватель,– он змею валерьяновыми каплями напоил.

Стекла в окнах дрогнули от рева:

– А-га-га!! Фисухин!!. Дать мне Фисухина, и я его четвертую!!

– Фису-у-у-хин!! – стонало здание.

– Братцы, не выдавайте,– плакал Фисухин, сидя одетым в уборной,– братцы, не выйду, хоть дверь ломайте…

– Выходи, Фисуха! Что ж делать… Вылезай! Лучше ты один погибнешь, чем мы все,– молили его ученики.

– Здесь?!! – загремело возле уборной.

– Тут,– застонали ученики,– забронировался.

– А! А!.. Забронировался… Ломай!.. Двери!! Дать мне сюда багры!! Позвать дворников!! Вынуть Фисухина из уборной!!!

Страшные удары топоров посыпались в здании градом, и в ответ им взвился тонкий вопль Фисухина.

Багровый остров
_{Роман тов. Жюля Верна}

С французского на эзоповский перевел Михаил А. Булгаков

Ч а с т ь  I.  В з р ы в  о г н е д ы ш а щ е й  г о р ы

Глава 1. История с географией

В океане, издавна за свои бури и волнения названном Тихим, под 45-м градусом находился огромнейший необитаемый остров, населенный славными и родственными племенами – красными эфиопами, белыми арапами и арапами неопределенной окраски, получившими от мореплавателей почему-то кличку махровых.

«Надежда», корабль знаменитого лорда Гленарвана, впервые подошедший к острову, обнаружил на нем оригинальные порядки: несмотря на то, что красные эфиопы численностью превышали и белых, и махровых арапов в 10 раз, правили островом исключительно арапы. На троне, в тени пальмы, сидел украшенный рыбьими костьми и сардинными коробками повелитель Сизи-Бузи, с ним рядом верховный жрец и еще военачальник Рики-Тики-Тави ^{88}.

Красные же эфиопы были заняты обработкой маисовых полей, рыбной ловлей и собиранием черепашьих яиц.

Лорд Гленарван начал с того, с чего привык начинать всюду, где бы ни появлялся: водрузил на горе флаг и сказал по-английски:

– Этот остров… мой немножко будет.

Произошло недоразумение. Эфиопы, не понимавшие никакого языка, кроме своего, из флага сделали себе штаны. Тогда лорд стал пороть эфиопов под пальмами, а перепоров всех, вступил в переговоры с Сизи-Бузи и от последнего узнал, что этот остров – его, Сизин-Бузин, и «флаг не надо».

Оказывается, остров открывали уже два раза. Во-первых, немцы, а за ними какие-то, которые лопали лягушек. В доказательство Сизи ссылался на сардиночные коробки и умильно намекнул, что «огненная вода вкусная очень есть, да».

– Пронюхали, сукины сыны! – проворчал лорд по-английски и, похлопав Сизи по плечу, милостиво разрешил ему и в дальнейшем числить остров за собой.

Затем произошел товарообман. Матросы сгрузили на берег с «Надежды» стеклянные бусы, тухлые сардинки, сахарин и огненную воду. Бурно ликуя, эфиопы свезли на берег бобровые шкуры, слоновую кость, рыбу, яйца и жемчуг.

Сизи-Бузи огненную воду взял себе, сардинки тоже, бусы также, а сахарин подарил эфиопам.

Установились правильные сношения. Суда заходили в бухту, сбрасывали английские ценности, забирали эфиопову дрянь. На острове поселился корреспондент «Нью-Йоркского Таймса» в белых штанах и с трубкой и немедленно заболел тропическим триппером.

Остров в учебниках географии был назван – «Эфиопов остров» (л’Иль д’Эфиоп).

Глава 2. Сизи пьет огненную воду

Засим остров достиг невиданного процветания. Верховный жрец, военачальник и сам Сизи-Бузи буквально плавали в огненной воде. Лицо Сизи сделалось в конце концов как лакированное и какое-то круглое, без складок. Армия белых арапов, украшенная бусами, лесом копий сверкала у шатра.

Проходившие суда нередко слышали победные крики, несущиеся с острова:

– Да здравствует наш повелитель Сизи-Бузи, а равно и верховный жрец! Ура, ура!

Кричали арапы, и громче всех махровые.

Со стороны эфиопов доносилось громкое молчание. Не получая огненного пайка и работая до потери задних ног, означенные эфиопы находились в состоянии томном и даже граничащем с глухим неудовольствием. А так как среди эфиопов, как и среди всех людей, имеются смутьяны, то бывало и так, что у эфиопов зарождались завиральные мысли:

– Это как жа, братцы? Ведь это выходит не по-божецки? Водка им (арапам), бусы им, а нам шиш с сахарином? А как работать – это тоже мы?

Кончилось это крупною неприятностью и опять-таки для эфиопов. Сизи-Бузи при самом начале брожения умов послал к эфиоповым вигвамам карательную арапову экспедицию, и та в два счета привела эфиопов к одному знаменателю.

Перепоротые, они кланялись в пояс и говорили:

– И детям закажем.

И, таким образом, вновь наступили ясные времена.

Глава 3. Катастрофа

Вигвамы Сизи и жреца помещались в лучшей части острова у подножия потухшей триста лет назад огнедышащей горы.

Однажды ночью она проснулась совершенно неожиданно, и сейсмографы в Пулкове и Гринвиче показали зловещую чепуху.

Из огнедышащей горы вылетел дым, за ним пламя, потом поперли какие-то камни, а затем, как кипяток из самовара, жаркая лава.

И к утру было чисто. Эфиопы узнали, что они остались без повелителя Сизи-Бузи и без жреца, с одним военачальником. На месте королевских вигвамов громоздились горы лавы.

Глава 4. Гениальный Кири-Куки

В первое мгновение эфиопы были разбиты громом, и даже произошли в толпе слезы, но уже во второе мгновение по головам и эфиопов, и уцелевших арапов во главе с военачальником пронесся совершенно естественный вопрос: «Что же будет дальше?»

Вопрос повлек за собой гудение, сперва неясное, а затем громкое, и неизвестно, во что бы это вылилось, если бы не произошло удивительное событие.

Над толпой, напоминающей маковое поле с редкими белыми пятнами и махрами, взвилось чье-то испитое лицо и бегающие глаза, а затем, возвышаясь на бочке, всей своей персоной предстал известный всему острову пьяница и бездельник Кири-Куки.

Эфиопов разбило громом второй раз, и причиной этому был поразительный вид Кири-Куки. Все от мала до велика привыкли его видеть околачивающимся то в бухте, где выгружали огненные прелести, то возле вигвама Сизи и отлично знали, что Кири чистой воды махровый арап. И вот Кири явился перед ошалевшими островитянами раскрашенным с ног до головы в боевые эфиоповы красные цвета. Самый опытный глаз не отличил бы вертлявого пройдоху от обыкновенного эфиопа.

Кири качнулся на бочке вправо, потом влево и, открыв большой рот, грянул изумительные слова, тотчас занесенные в записную книжку восхищенным корреспондентом «Таймса»:

– Как таперича стали мы свободные эфиопы, объявляю вам спасибо!

Абсолютно ни один из эфиопова моря не понял, почему именно Кири-Куки объявляет спасибо и за что спасибо?! И вся громада ответила ему изумленным громовым:

– Ура!!!

Несколько минут бушевало оно на острове, а затем его прорезал новый вопль Кири-Куки:

– А теперь, братцы, вали присягать!

И когда восхищенные эфиопы взвыли:

– К-кому?!!

Кири ответил пронзительно:

– Мне!!!

На сей раз хлопнуло арапов. Но паралич продолжался недолго. С криком:

– Угодил, каналья, в точку! – военачальник первый бросился качать Кири-Куки.

Всю ночь на острове, играя в небе отблесками, горели веселые костры и, пьяные от радости и от огненной воды, раскупоренной тороватым Кири, плясали вокруг них эфиопы.

Проходящие суда тревожно бороздили небо радиомолниями и собирались остров для порядку обстрелять, но вскоре весь цивилизованный мир был успокоен телеграммой таймсова корреспондента:

«У дураков на острове национальный праздник байрам точка мошенник гениален».

Глава 5. Bount

Затем события покатились со сверхъестественной быстротой. В первый же день, чтобы угодить эфиопам, Кири остров назвал Багровым, в честь основного эфиопова цвета, и этим эфиопов, равнодушных к славе, не прельстил, а арапов обозлил. Во второй день, чтобы угодить арапам, в должности военачальника утвердил арапа же Рики-Тики  —и этим арапам не угодил, потому что каждый из них хотел быть начальником, а эфиопов обозлил. В третий, чтобы угодить лично себе, соорудил себе из шпротовой коробки лохматый головной убор, до чрезвычайности напоминающий корону покойного Сизи. Этим никому не угодил и всех обозлил, ибо арапы полагали, что каждый из них достоин коробки, а эфиопы, развращенные огненной водой, были вообще против коробки, напоминающей им весьма жгуче приведение к одному знаменателю.

Последнее же мероприятие Кири-Куки было направлено по адресу огненной воды, и на нем Кири окончательно и засыпался. Кири объявил, что огненной воды будет всем поровну, и не исполнил. Очень просто. Ежели всем, то ее нужно много. А где же ее взять? В обмен на воду Кири загнал очередной урожай маиса – воды много не добыл, зато не только эфиопам, но и арапам подвело животы, и получилось неудовольствие.

В прекрасный жаркий день, когда Кири, по обыкновению, лежал не годный к употреблению в своем вигваме, к начальнику Рики-Тики явился некий эфиоп, на физиономии коего были явственно выписаны его смутьянские наклонности. В момент его появления Рики пил огненную воду под аккомпанемент хрустящего жареного поросенка.

– Тебе чего надо, эфиопская морда? – сухо спросил мрачный командир.

Эфиоп пропустил комплимент мимо ушей и прямо приступил к делу.

– Ды как же это? – заныл он.– Ведь это что же? Вам и водка, и поросята? Это опять, стало быть, старые порядки?

– Ага. Ты, значит, поросенка захотел? – сдерживаясь, спросил воин.

– А как же? Чай, эфиоп тоже человек? – дерзко ответил визитер и нагло отставил ногу.

Рики взял поросенка за хрустящую ножку и, развернув его винтом, хлопнул эфиопа в зубы так, что из поросенка брызнуло масло, изо рта эфиопа – кровь, а из глаз слезы вперемешку с крупными зелеными искрами.

– Вон!!! – закончил Рики дискуссию.

Неизвестно, что такое учинил эфиоп, вернувшись к себе домой, но хорошо известно, что к концу дня весь остров уже гудел, как улей. А уже ночью фрегат «Ченслер», проходя мимо острова, видел два зарева в южной бухте Голубого Спокойствия и весь мир встревожил телеграммой:

«Острове огни всем признакам ослов эфиопов снова праздник Гаттерас».

Но почтенный капитан ошибся. Правда, огни были, но праздничного в них не заключалось ровно ничего. Просто в бухте горели вигвамы эфиопов, подожженные карательной экспедицией Рики-Тики.

Наутро огненные столбы превратились в дымные, причем их было не два, а уже девять. К ночи дымы превратились опять в лапчатые зарева (шестнадцать штук).

Мир был встревожен газетным заголовком в Париже, Лондоне, Риме, Нью-Йорке, Берлине и прочих городах: «В чем дело?»

И вот пришла телеграмма таймсовского корреспондента, поразившая мир:

«Шестой день горят вигвамы арапов. Тучи эфиопов… (неразборчиво) Кири жулик бежа… (неразборчиво)».

А через день грянула на весь мир ошеломляющая телеграмма, уже не с острова, а из европейского порта:

«Ephiop sakatil grandiosni bount. Ostrov gorit, povalnaja tschouma. Gori troupov. Avansom piatsot. Korrespondent».

Ч а с т ь  II.  О с т р о в  в  о г н е

Глава 6. Таинственные пироги

На рассвете часовые на европейском берегу крикнули:

– На горизонте суда!!

Лорд Гленарван вышел с подзорной трубой и долго изучал черные точки.

– Мой не понимай,– сказал джентльмен,– похоже, пироги диких?

– Гром и молния! – воскликнул Мишель Ардан, отбросив Цейсc в сторону.– Ставлю вашингтонский доллар против дырявого лимона выпуска 23-го года, если это не арапы!

– И очень просто,– подтвердил Паганель.

Ардан и Паганель угадали.

– Что означайт? – спросил лорд, удивившись в первый раз в жизни.

Вместо ответа арапы только хныкали. На них было положительно страшно смотреть. Когда они немного отдышались, выяснились ужасные вещи: эфиопов тучи. Проклятые смутьяны разожгли этих дураков. Требование: арапов к чертям. Рики послал экспедицию, и ее перебили. Мерзавец Кири-Куки улизнул первый на пироге. Остатки карательной экспедиции во главе с Рики-Тики вот они – в пирогах. Они мало-мало к лорду приехали.

– Сто сорок чертей и одна ведьма!! – грянул Ардан.– Они собираются жить в Европе. Компренэ ву?! [9]9
  Вы понимаете?! (Comprenes-vous?! – франц.)


[Закрыть]

– Но кто кормить будет? – испугался Гленарван.– Нет, вы обратно остров езжай…

– Нам таперича, ваше сиятельство, на остров и носу показать невозможно,– плакали арапы,– эфиопы нас начисто поубивают. А во вторых строках, вигвамы наши, к черту, попалили. Вот ежели бы какую ни на есть военную силу послать, смирить этих сволочей…

– Благодарю,– иронически ответил лорд, указывая на телеграмму корреспондента,– у вас там чума. Мой еще с ума не сходил. Один мой матрос дороже, чем ваш паршивый остров весь. Да.

– Точно так, ваше превосходительство,– согласились арапы,– известно, что мы ни черта не стоим. А насчет чумы господин корреспондент верно пишут. Так и косит, так и косит. И опять же голод.

– Тэк-с,– задумчиво сказал лорд,– ладно. Мой будет посмотрейт.– И скомандовал: – В карантин!

Глава 7. Араповы муки

Чего натерпелись арапы в гостях у лорда, и выразить невозможно. Началось с того, что их мыли в карболке и держали за загородкой, как каких-нибудь ослов. Кормили аккуратно, как раз так, чтобы арапы не умирали. А так как установить точную норму при таком методе невозможно, то четверть арапов все-таки отдала богу душу.

Наконец, промариновав арапов в карантине, лорд направил их на работы в каменоломни. Там были надсмотрщики, а у надсмотрщиков бичи из воловьих жил…

Глава 8. Мертвый остров

Суда получили приказ обходить остров на пушечный выстрел. Так они и делали. По ночам было видно слабое догорающее зарево, а днем остров тлел черным дымом. Потом к этому прибавился удушающий смрадный дух. По голубым волнам тянуло трупным запахом.

– Крышка острову,– говорили матросы, глядя в бинокли на коварную зеленую береговую полосу.

Арапы, превратившиеся на хлебах лорда в бледные тени, шляясь в каменоломнях, злорадствовали:

– Так им и надо, прохвостам. Пущай поумирают, к свиньям. Когда все издохнут, вернемся и остров займем. А уж этому мерзавцу Кири-Куки кишки выпустим своеручно, где бы ни попался.

Лорд хранил спокойное молчание.

Глава 9. Засмоленная бутылка

Ее выбросила однажды волна на европейский берег. Ее вскрыли с карболовыми предосторожностями в присутствии лорда, и в ней оказались неразборчивые каракули эфиопской рукой. Переводчик разобрался в них и представил лорду документ:

«Погибаем с голоду. Ребята (через ять) малые дохнут. Чума то же самое. Чай, ведь мы люди? Хлебца пришлите. Любящие эфиопы».

Рики-Тики посинел и взвыл:

– Ваше сиясь!.. Да ни за что! Да пущай поумирают! Да ежели после всего их бунта, да еще и кормить…

– Я и не собираюсь,– холодно ответил лорд и съездил Рики по уху хлыстом, чтобы он не лез с советами.

– В сущности, это свинство…– пробормотал сквозь зубы Мишель Ардан.– Можно было бы послать немного маису.

– Благодарю вас за совет, месье,– сухо ответил Гленарван,– интересно знать, кто будет платить за маис? И так эта арапская орава налопала на черт знает сколько. В глупых советах я не нуждаюсь.

– Вот как? – прищурившись, спросил Ардан.– Позвольте узнать, сэр, когда мы стреляемся? И клянусь, дорогой сэр, я попаду в двадцати шагах в вас так же легко, как в собор Парижской Богоматери.

– Я не поздравляю вас, месье, если вы окажетесь в двадцати шагах от меня,– ответил лорд,– вес вашего тела увеличится на вес пули, которую я всажу вам в один из ваших глаз по вашему выбору.

Филеас Фогг был секундантом лорда. Паганель – Ардана. Вес Ардана остался прежним, и Ардан в лорда не попал. Он попал в одного из арапов, сидевших из любопытства за кустом. Пуля вошла арапу в переносицу и вышла через затылок. Арап умер в то время, когда она была на полпути – посредине мозга.

Ардан и Гленарван пожали друг другу руки и разошлись.

Но этим история с бутылкой не кончилась. Ночью 50 арапов сбежали на пирогах с европейского берега, оставив лорду нахальную записку:

«Спасибо за карболку и воловьи жилы надсмотрщиков. Надеемся, что когда-нибудь мы им переломаем ноги. Едем обратно на остров. С эфиопами замиряемся. Лучше от чумы подохнуть дома, чем от вашей тухлой солонины. С почтением, арапы».

Уехавшие уперли с собою подзорную трубу, испорченный пулемет, 100 банок сгущенного молока, шесть дверных блестящих ручек, 10 револьверов и двух европейских женщин.

Лорд перепорол оставшихся арапов и занес в книжку стоимость похищенного.

Ч а с т ь  III.  Б а г р о в ы й  о с т р о в

Глава 10. Изумительная депеша

Прошло 6 лет. Изолированный мертвый остров был забыт. С кораблей изредка издали видели моряки в бинокли пышную зелень его берегов, скалы и пенный прибой. Больше ничего.

Семь лет было назначено, чтобы выветрилась чума и остров стал безопасным. В конце седьмого предполагалась экспедиция на остров с целью вселения арапов обратно. Арапы, худые, как скелеты, томились в каменоломнях.

И вот в начале седьмого года цивилизованный мир был потрясен изумительным известием. Радиостанции Америки, Англии, Франции приняли радиограмму:

«Чума кончилась. Слава Богу, живы, здоровы, чего и вам желаем. Ваши уважаемые эфиопы».

Наутро во всем мире газеты вышли с аршинными заголовками:

ОСТРОВ ГОВОРИТ!!

ЗАГАДОЧНОЕ РАДИО!!! ЭФИОПЫ ЖИВЫ?!

– Клянусь фланелевыми панталонами моей бабушки! – взревел М. Ардан.– Это сверхъестественно. Не то удивительно, что они выжили, а то, что они дают телеграммы. Не дьявол же им соорудил радиостанцию?!

Лорд Гленарван принял известие задумчиво. Арапы же были совершенно разбиты. Рики-Тики-Тави хныкал и просил лорда:

– Теперича, ваше преосвященство, единственно: перебить их – экспедицию послать. Ведь это что ж такое делается?! Остров наш наследственный. До каких же пор тут томиться будем?

– Мой будет посмотреть,– ответил лорд.

Глава 11. Капитан Гаттерас и загадочный баркас

В чудесный майский день у острова на море показался дым винтом, и вскоре корабль под командой капитана Гаттераса, командированный лордом Гленарваном, пристал к берегу. Матросы усеяли ванты и борты и с любопытством глядели на остров. Глазам их представилась следующая картина: в бухте мирно дремала вода и неизвестный баркас торчал у самого берега среди целой стаи новеньких, видимо только что отстроенных пирог. Загадка радиотелеграммы объяснилась тут же: вдали глядел в изумрудном тропическом лесу шпиль чрезвычайно уродливо сооруженной радиостанции.

– Сто дьяволов! – вскричал капитан.– Эти остолопы сами построили эту кривую дылду!

Матросы весело хохотали, глядя на корявый плод эфиопова творчества.

Лодка с корабля подошла к берегу и высадила капитана с несколькими матросами.

Первое, что поразило отважных мореплавателей,– это чрезвычайное изобилие эфиопов. Гаттераса обступили не только взрослые, но и целая куча молодых. На самом берегу гирляндами сидели толстые маленькие эфиопчики и удили рыбу, свесив ноги в голубую воду.

– Черт меня возьми, если эта чума не пошла им на пользу! – удивился Гаттерас.– У них такие морды, как будто их кормили кашей «Геркулес»! Ну-с, будем посмотреть дальше…

Дальше его поразил именно старенький баркас, приютившийся в бухте. Одного опытного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: баркас с европейской верфи.

– Это мне не нравится,– процедил сквозь зубы Гаттерас,– если только они не украли эту дырявую калошу, то спрашивается, какая каналья шлялась на остров во время карантина? Мне сильно сдается, что баркас немецкий! – И, обратившись к эфиопам, он спросил: – Эй, вы! Краснорожие черти! Где вы свистнули лодку?

Эфиопы лукаво заулыбались, показав жемчужные зубы, и ничего не ответили.

– Не желаете отвечать? Ладно,– капитан нахмурился,– я вас сделаю разговорчивее.

С этими словами он направился к баркасу. Но эфиопы преградили ему и матросам путь.

– Прочь! – рявкнул капитан и привычным жестом взялся за задний карман.

Но эфиопы не ушли прочь. В одно мгновение Гаттерас и матросы оказались в тесном и плотном кольце. Шея капитана побагровела. В толпе он вдруг разглядел одного из белых арапов, бежавших из каменоломен.

– Ба-а! Старый знакомый! – воскликнул Гаттерас.– Теперь я понимаю, откуда смуты! Подойди сюда, негодяй!

Но негодяй не пожелал подойти. Он так и заявил:

– Не пойду!

Капитан Гаттерас в бешенстве оглянулся, и шея его стала фиолетовой, составив прекрасный контраст с белым полем его шлема. Дело в том, что в руках у многих эфиопов он разглядел ружья, чрезвычайно похожие на немецкие винтовки, а в руках у арапа – свистнутый у Гленарвана парабеллум. Лица матросов, обычно бойкие, стали серьезно-серенькими. Капитан глянул на жгучее синее небо, затем на рейд, где покачивался его корабль. Оставшиеся на борту матросы пестрели белыми пятнышками на реях и мирно наблюдали берег.

Капитан Гаттерас умел владеть собой. Шея его постепенно приобрела нормальный цвет, говорящий о том, что паралич на сей раз отсрочен.

– Пропустите-ка меня обратно на корабль,– вежливо-хриплым голосом сказал он.

Эфиопы расступились, и Гаттерас, эскортируемый моряками, отбыл на корабль. Через час на нем загремели якорные цепи, а через два он уже виднелся лишь маленьким дымком на горизонте солнечного моря.

Глава 12. Непобедимая армада

В бараках, занятых арапами, творилось что-то неописуемое. Арапы испускали победные клики и ходили на головах. В этот день им ведрами подали золотистый жирный бульон. Лохмотьев на арапах больше не было. Им выдали великолепные ситцевые штаны и сколько угодно краски для боевой татуировки. У бараков стояли в козлах новехонькие скорострельные винтовки и пулеметы.