Текст книги "Неделя зимы"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Она решила раз в неделю обязательно писать сыну, но понятия не имела, чем интересовался Риггер.

Может, футболом? В газетах она искала сообщения о разных матчах и о фильмах, которые могли бы ему понравиться. Нуэла писала, не пропуская ни одной недели; иногда сын отвечал, иногда нет, но она продолжала слать ему весточки.

Нуэла сообщила, что ее отец заболел и умер, так что она ездила в Стоунбридж на похороны. Она удивлялась, каким маленьким показался ей городок после тринадцати лет отсутствия. Она почти никого не узнавала, а сестры и братья были для нее словно незнакомцы. Мама выглядела совсем крошечной и старой. Столько всего изменилось – они как будто побывала в совсем другом месте.

На это Риггер ответил:

Очень жалко, что умер твой отец. А почему мы их не навещали? Почему не ездили в твой город? Ребята здесь все время говорят про своих бабушек и дедушек.

Нуэла написала сыну в ответ:

Когда ты вернешься домой, мы с тобой поедем в Стоунбридж и ты сам все увидишь. Это долгая история, и мне будет легче рассказать ее тебе лично, а не в письме.

Когда Риггер вернулся из исправительной школы, ему было шестнадцать; к тому времени мать Нуэлы уже умерла.

На этот раз Нэйзи ездил на похороны. Нуэла осталась дома. На похоронах отца ей пришлось нелегко: Нуэле постоянно казалось, что соседи странно посматривают на нее, а сестры, приехавшие из Америки, сердятся, что она редко бывает у родителей. Брат из Бирмингема прочел ей весьма унизительную лекцию о том, что пора бы уже остепениться и завести семью, а не развлекаться направо и налево в Дублине.

Нэйзи сообщил родным, что время от времени видится с Нуэлой – и ничего больше. Он по-прежнему считал, что не стоит обременять людей излишней информацией. От него Нуэла узнала новости: две старых мисс Шиди умерли, мисс Куини осталась одна.

Позднее до них дошло известие о том, что Чикки Старр возвращается из Америки и покупает Стоунхаус. Мисс Куини будет по-прежнему жить там, они вместе переделают дом в отель.

Нуэла прекрасно помнила Чикки. Они вместе учились в школе. Чикки вышла замуж за американца по имени Уолтер Старр и переехала в Нью-Йорк Ее бедняжка муж погиб в автокатастрофе. Конечно же она ежегодно наезжала домой.

Да, Чикки предстоит немало работы, если она и правда собирается превратить расползающийся по швам старый дом в отель, за который люди захотят платить.

Риггер, вернувшийся из исправительной школы, мало рассказывал о годах, проведенных там. Говорил, что кое-чему обучался: немного тому, немного другому. Однако профессии он не получил. В школе они часто занимались строительными работами – в одну неделю штукатурили, в другую копали. Нэйзи сказал, что спросит у мистера Мэлоуна, не возьмет ли тот племянника на работу в мясную лавку, но времена были уже не те. Люди все чаще покупали дешевое мясо уже упакованным, в супермаркетах.

Синьора спросила у Нуэлы, не хочет ли Риггер вернуться в школу. Она могла бы позаниматься с ним, чтобы он догнал своих ровесников, однако тот отказался.

«Хватит с меня учебы», – заявил он.

Нуэла надеялась, что путь к старому для него закрыт раз и навсегда, что сын найдет себе новых друзей и заживет нормальной жизнью.

Однако Риггер не пробыл дома и несколько недель, когда Нуэла поняла, что он снова связался с теми же парнями, из-за которых попал в переделку несколько лет назад. Некоторые из них уже сидели в тюрьме, некоторые были в бегах – скорее всего, в Англии; за остальными пристально следила полиция.

Риггера неоднократно предупреждали о том, что в случае нового преступления его привлекут к суду уже как взрослого.

Он рано уходил и поздно возвращался, не отчитываясь перед матерью о том, где пропадал целыми днями. Однажды ночью она услышала на улице крики и топот ног, а потом грохот захлопывающейся двери, и лежала, дрожа, в темноте, думая, что вот-вот на улице раздастся вой полицейской сирены. Однако полиция не появилась.

На следующее утро она была бледной и встревоженной, зато Риггер прекрасно выспался и ничуть не беспокоился. Она испытала громадное облегчение, когда сын сказал, что собирается подыскать себе работу.

Нэйзи сильно удивился, когда увидел, как Риггер с еще двумя приятелями входит в мясную лавку. Удивился, и не особенно обрадовался.

Оказывается, племянник пришел спросить, нет ли для них временной работы. Может, они могли бы подмести двор?

Обрадованный тем, что племянник наконец проявил интерес к работе, Нэйзи обратился к мистеру Мэлоуну, попросив того дать подросткам временную работу. К их чести, они справились с ней отлично, о чем Нэйзи с удовольствием рассказал Нуэле. Парни выполнили работу, получили несколько евро и ушли очень довольные собой.

Нуэла наконец смогла вздохнуть полной грудью. Возможно, она беспокоилась понапрасну.

Пару ночей спустя Нэйзи решил прогуляться перед сном и прошел мимо мясной лавки. Автоматически он бросил взгляд на рычажок охранной сигнализации и, потрясенный, понял, что она отключена. Никогда раньше он не уходил из лавки, не поставив рычажок в положение «Работает». В ужасе он распахнул дверь лавки и услышал шум, доносящийся из холодильной камеры.

В камере было трое парней: они перегружали говяжьи туши в грузовик, припаркованный на заднем дворе.

Нэйзи бросился к ним; увидев его, один из парней отбросил в сторону кусок мяса и двинулся вперед с ломом в руках.

– Что вы делаете? – закричал Нэйзи.

Грабитель уже замахнулся на него, но тут откуда-то раздался голос:

– Не трогайте его, не трогайте, не надо!

Парень опустил лом и Нэйзи понял, кто вступился за него. Его племянник, Риггер.

– Как же так, Риггер! – Нэйзи чуть не плакал. – Тебе заплатили за работу, а ты вернулся, чтобы обокрасть лавку!

– Замолчи, Нэйзи, старый болван! Скорей убирайся отсюда. И запомни: тебя здесь не было, и ты ничего не видел. Иди домой и помалкивай.

– Но я не могу! Не могу допустить, чтобы товар мистера Мэлоуна пропал вот так…

– Да у него все застраховано, Нэйзи. Не беспокойся за него, старик.

– Нет, так нельзя. И потом, что вы собираетесь делать с тушами?

– Разрубим и продадим в коттеджном поселке на горе. Там будут рады купить мясо по дешевке. Нэйзи, прошу, уходи отсюда!

– Я не уйду и я не собираюсь молчать.

– Риггер, быстро заткни ему рот или я сам это сделаю, – сказал кто-то из парней.

Риггер начал выталкивать Нэйзи за дверь; он почувствовал горячее дыхание племянника у себя на щеке.

– Господи, Нэйзи, ты что, совсем ничего не соображаешь? Они вот-вот свернут тебе шею! Убирайся отсюда!Беги. Беги!

Нэйзи бегом бросился к Нуэле и рассказал ей обо всем, что произошло. Бледные как полотно, они сидели за столом с кружками горячего чая.

– Даже если я не скажумистеру Мэлоуну, он все равно все поймет. Он же не дурак. Кто еще мог проникнуть в лавку, отключить сигнализацию и обчистить холодильник, кроме этой троицы? К тому же он знает, что Риггер мой племянник.

– Мне так жаль, Нэйзи! – плакала Нуэла.

– Надо решить, что делать с ним дальше. Он может попасть в тюрьму, – сказал Нэйзи.

– Это я во всем виновата. Надо было получше присматривать за ним. Я слишком много работала, чтобы накопить ему на образование. А теперь оно ему не понадобится.

– Перестань! Это не твоя вина.

– А чья тогда?

– Сейчас не время об этом думать. Мы должны спрятать его. Полицейские явятся за ним сюда.

– Может, отослать его в Стоунбридж? – Нуэла была в полном отчаянии.

– Но кому мы поручим его там? Ты же не хотела, чтобы о нем узнали.

– Сейчас главное, чтобы он не попал в тюрьму. Знают о нем или нет – больше не имеет значения.

– Никто из нашей родни в Стоунбридже с ним не справится, – сказал Нэйзи. – Если бы найти место, где он сможет жить и работать…

Внезапно Нуэлу осенило.

– А что, если отправить его к Чикки, в Стоун-хаус? Мисс Куини недавно прислала мне письмо – там сказано, они ищут кого-нибудь себе в помощь.

– Вряд ли он станет им хорошим помощником, – покачал головой Нэйзи.

– Станет, если будет знать, что единственная альтернатива – тюрьма.

– Тогда звони Чикки, – ответил Нэйзи.

Он не стал слушать их телефонный разговор. Нэйзи вышел на улицу, чтобы дождаться, пока Риггер вернется домой. Вскоре он увидел, как племянник бежит по улице. Лицо у него было белое, руки тряслись. Однако своей вины в том, что случилось, Риггер по-прежнему не признавал.

– Если меня посадят, Нэйзи, то только по твоей вине. Остальные меня прогнали. Сказали, что моей доли мне не видать. Но это же нечестно! Ведь это я впустил их внутрь!

– Я так и думал, – мрачно сказал Нэйзи.

– Я говорилим, что ты не станешь на нас доносить, но они не поверили. Сказали, ты первым делом побежишь в полицию. А ты там был?

– Нет, – ответил Нэйзи.

– Ладно, и на том спасибо. Ну почему ты просто не ушел?

– Я ушел. Побежал – как ты мне сказал.

– И ты никому не скажешь? – совсем по-детски спросил Риггер.

– Мне и не надо говорить, Риггер. Мистер Мэлоун все равно поймет.

– Да перестань ты! Вечно: мистер Мэлоун, мистер Мэлоун! Только послушай себя! – презрительно воскликнул Риггер. – Вон ты какой здоровый, да еще и старый – давно пора стать самому себе хозяином, а ты только долбишь «да, сэр, конечно, сэр» и все!

– Тебя найдут, даже если я буду нем как рыба, – сказал Нэйзи.

– А теперь закрой рот, Риггер, и слушай внимательно, – внезапно раздался голос Нуэлы.

Потрясенный, он посмотрел на мать. Ее лицо было суровым, брови нахмурены. До этого она ни разу не разговаривала с ним таким тоном.

– Ты сегодня же уедешь из Дублина. И больше не вернешься.

– Что?

– Этой ночью в Стоунбридж едет грузовик. Шофер согласился взять тебя с собой. Он отвезет тебя в Стоун-хаус.

– Что за Стоун-хаус? Опять школа? – Риггер здорово испугался.

– Твоя мама работала там в молодости. Она уехала из Стоун-хауса, когда должна была родить тебя – много лет назад. Тогда она надеялась, что ты станешь ее гордостью, ее отрадой, – с горечью произнес Нэйзи.

Риггер попытался что-то сказать, но дядя не дал ему вымолвить ни слова.

– Сейчас же собирайся, отдавай мне свой телефон и никому не говори, куда едешь. К тому времени как откроется лавка мистера Мэлоуна, ты будешь уже в Стоунбридже.

– Но ты же сказал, что полиция все равно меня найдет.

– Не найдет, если тебя здесь не будет, и никто не будет знать, куда ты подевался.

– Мам, ты тоже так считаешь?

– Чикки согласилась оказать мне услугу. Она переговорила с шофером. Ты побудешь у нее неделю, пока все не прояснится. Если вернешься к своим старым проделкам, она сразу же позвонит в полицию и ты окажешься за решеткой прежде, чем успеешь хоть что-нибудь предпринять.

– Мам!

– Не называй меня так! Я никогда не была тебе хорошей матерью. Мы только изображали из себя семью, но сегодня этому пришел конец.

– Нэйзи?

– Что?

– У тебя будут неприятности? – Это был первый случай, когда Риггер задумался о чей-то еще судьбе, кроме своей.

– Пока не знаю. Там посмотрим. Я скажу мистеру Мэлоуну, что очень сожалею о случившемся – не надо было мне просить его дать тебе работу. Мне действительно очень, очень жаль.

– Но тебя же не посадят в тюрьму?

– Кто знает… Надеюсь, что нет. Долгие годы работы… Одна-единственная ошибка.

– А остальные парни?

– Как ты сказал, они прогнали тебя, отказались делиться. Они не думали о тебе. Ты тоже не обязан думать о них.

– Но что если их поймают?

– Поймают, но ты уже будешь далеко. И поступишь на работу. – Нэйзи говорил холодно и спокойно.

Дальше все произошло очень быстро. В полном молчании Риггер собрал свой рюкзак. Подъехал шофер на грузовике. Не говоря ни слова, он указал Риггеру на переднее сиденье. Похоже, он не собирался развлекать попутчика разговорами по дороге через всю Ирландию.

Когда Риггер попытался поцеловать мать на прощание, та отвернулась. Его глаза наполнились слезами.

– Мне очень жаль, мам, – сказал он.

– Знаю, – ответила Нуэла.

Потом они уехали. Риггер и не представлял себе, что поездка будет такой долгой. Он понятия не имел о том, что ждет его впереди. Ему приказали ничего не обсуждать с водителем. Риггер смотрел в окно на пробегавшие мимо темные клочки полей по обеим сторонам дороги. Как могут люди жить в такойглуши? Кое-где на дороге валялись дохлые кролики и лисицы. Он хотел было спросить, что заставляет их бросаться под колеса машин, однако вспомнил, что ему запретили говорить с шофером, и стал слушать радио – музыку кантри, в которой пелось о разных неудачниках, пьяницах и несчастной любви.

К тому времени когда они добрались до Стоунбриджа, настроение у Риггера было хуже некуда.

Шофер высадил его у ворот Стоун-хауса. Его мать работала здесь. Жилав этом доме. Неудивительно, что ей не хотелось возвращаться. Интересно, есть ли у него родственники в этих местах? Может, тут живет его отец? Наверное, он женат на другой.

Риггер и сам не знал, почему никогда не спрашивал мать о нем. Черт, что он будет делать тут, пока не утихнет заварушка в Дублине? И сколько ему ждать?

Он подошел к двери и постучал. В ту же секунду ему открыла женщина с короткими вьющимися волосами – она прижимала палец к губам.

– Заходи потихоньку и не разбуди мисс Куини, – шепотом, с легким американским акцентом произнесла она.

Кто такиеэти Чикки и Куини?..

Что он делает в этом холодном сарае? Риггер прошел в старенькую кухню с дровяной плитой, возле которой грелся крошечный котенок. Он был белый, с маленьким треугольным черным хвостом и черными ушками. При виде Риггера котенок жалобно мяукнул.

Риггер взял его на руки и погладил по голове.

– Как его зовут?

– Он оказался у нас только сегодня, как и ты. Его принесли около часа назад.

– Вы его оставите? – спросил он.

– Это будет зависеть… – Чикки Старр была немногословна.

Риггер впервые отважился посмотреть ей прямо в глаза.

– Зависеть от чего?

– От того, насколько хорошо он будет работать, ловить мышей, беречься от неприятностей и быть вежливым с мисс Куини. Примерно так.

– Я понял, – сказал Риггер. И это было правдой. – Что я должен делать?

– Думаю, для начала позавтракать, – ответила Чикки.

Так началась его новая жизнь.

Поначалу идея превратить старый дом в отель показалась ему сущим безумием. Кто согласится ехать в такую даль? Правда, это был бы единственный настоящий отель во всем городке.

Котенка, как выяснилось, принесла в Стоун-хаус мисс Куини. Он был последним из помета, принесенного кошкой на одной из ферм у подножия холма, и его жизнь находилась под вопросом, пока мисс Куини не посадила малыша к себе в карман и не вернулась с ним домой. Она держала его на ладони и тихонько нашептывала что-то ему на ухо, а котенок пристально смотрел на нее своими огромными серо-зелеными глазами. Это оказалась кошка; мисс Куини объявила Риггеру, что назовет ее Глорией. Довольно быстро он понял, что мисс Куини – нечто вроде персонажа из черно-белого кино: она старалась поддерживать в доме старые традиции, например, чтобы к столу всех созывал гонг, а сервировка была по всем правилам. Старушка никогда не выходила на улицу без аккуратной шляпки и перчаток.

Она относилась к Риггеру как к старому знакомому, который пришел к ним на помощь в сложный момент. Она подолгу рассказывала ему о каких-то Беатрис и Джессике и других людях, давным-давно лежащих в земле. С виду она казалась безобидной, но Риггер подозревал, что пожилая леди отнюдь не так проста.

Памятуя о словах Чикки, Риггер старался быть как можно любезнее с мисс Куини. По утрам он готовил ей чай и приносил в комнату, которую она называла «утренней гостиной». Одновременно он ставил и блюдце с водой для Глории.

Мисс Куини прочитала, что кошкам не надо наливать молоко, – им нужно побольше воды и немного кошачьего корма; похоже, Глории этот рацион подходил, поскольку она росла очень активно. Большую часть дня она спала; выдающимся интеллектом Глория явно не отличалась, так как продолжала считать, что ее хвост на самом деле отдельное живое существо, постоянно следующее за ней по пятам. Мисс Куини говорила, что Глорию нельзя за это винить, в конце концов, ее хвост совсемдругого цвета. Она поставила для кошки корзинку на кухне возле дровяной плиты. Мисс Куини могла часами наблюдать за тем, как Глория дремлет на своей подстилке.

Чикки была менее разговорчивой. Она много работала и ждала того же от него. У нее не оставалось времени на болтовню.

Он до боли в спине махал лопатой, перекапывая запущенные, неухоженные клумбы и грядки возле Стоунхауса. Кожа его обветрилась от соленого бриза. Почва была твердая, каменистая, она вся поросла шиповником и ежевикой. Хотя он и старался работать аккуратно, его руки покрывали царапины и порезы. Риггеру нравилось, когда Глория составляла ему компанию, – она являлась на огород, гордо задрав свой маленький треугольный черный хвост, и обнюхивала перекопанную землю. Кошка играла с сухими листьями, жевала веточки и неоднократно оказывалась на волосок от гибели, когда Риггер, взмахивая лопатой, разрубал колючие ежевичные плети. Ее любопытство было ненасытным; она неутомимо продолжала свои поиски, пока он работал. Стоило Риггеру остановиться передохнуть, опираясь на черенок лопаты, и кошка укладывалась на спину, разглядывая его снизу вверх.

Когда на побережье налетали ветры с Атлантики и отвесной стеной лил дождь, они занимались расчисткой чердаков, перестановкой мебели, покраской стен. В старых хозяйственных постройках работали строители; Риггер помогал им: подносил кирпичи, доски и камни. Он рубил дрова на растопку, по утрам чистил камины, а потом наливал воду Глории и заваривал чай для мисс Куини.

Она была к нему очень добра – не от мира сего, конечно, но совершенно безобидная. Ей все было интересно; она рассказывала ему длинные истории о тех временах, когда еще были живы ее сестры. Они мечтали о теннисном корте, но у них не было денег на его обустройство.

– Твоя мама была просто чудо, когда работала у нас. Мы очень скучали по ней после того, как она уехала, – говорила мисс Куини. – Никто не умеет так готовить картофельную запеканку, как ее делала Нуэла.

Риггер про себя удивлялся – дома у них никогда не бывало картофельной запеканки.

Риггеру выделили комнатку за кухней, где он, обессиленный после дневных трудов, сразу же валился на кровать и спал беспробудным сном по семь часов, до самого утра. В субботу Чикки выдавала ему деньги на автобус до города, на билет в кино и на гамбургер.

Никто не заговаривал с ним ни о том, почему он оказался в Стоунбридже, ни о причинах, по которым ему пришлось удариться в бега. Знакомств в округе он не завел, поскольку работа совсем не оставляла ему свободного времени, – собственно, так было только лучше. Чем меньше людей будут знать о нем, тем безопаснее.

Потом Нэйзи позвонил по телефону и сообщил долгожданные новости.

Двоих парней из той компании арестовали за кражу мяса из лавки. Суд уже состоялся – им дали по шесть месяцев тюрьмы.

Полицейские несколько недель следили за домом Нуэлы, но поскольку Риггер не показывался и никто не знал, где он находится, наблюдение сняли.

– Как их поймали? – шепотом спросил Риггер.

– Кто-то сообщил в полицию, что в коттеджах на холме парни продают мясо с фургона, и их взяли с поличным.

Риггер понял, что этот «кто-то» – наверняка сам Нэйзи, но ничего не сказал.

– А что с твоей работой, Нэйзи?

– Все в порядке. Мистер Мэлоун сочувствует мне – из-за того, что ты сбежал. Как-то раз он даже сказал, что тебе лучше пока не возвращаться в Дублин.

– Ясно.

– Думаю, он прав, Риггер.

– Спасибо тебе, Нэйзи. А как мама?

– Все еще потрясена. Она так ждала твоего возвращения из той школы, прямо-таки дни считала. У нее были на тебя большие планы, а теперь оказалось, что всему конец.

– О нет, вовсе не конец. Все ведь уже позади. Я же могу вернуться домой, раз те парни сидят в тюрьме, правда?

– Нет, Риггер, остались их дружки. Это целая банда. Я бы посоветовал тебе не возвращаться домой как можно дольше.

– Но я же не могу остаться тут навсегда! – взмолился Риггер.

– Пока что тебе придется остаться, – твердо ответил Нэйзи.

– Почему мама не пишет мне? Она писала, когда я был в школе.

– Думаю, она пока не готова тебе писать. Слишком рано. Но ты сам можешь писать ей, – сказал Нэйзи.

– Да, пожалуй…

– Ну, хорошо. – Нэйзи повесил трубку.

Возможно, мисс Куини поможет ему написать матери.

Она и правда помогла – подсказала, какие новости могли бы заинтересовать Нуэлу: что продали старый гараж, а новые дома, построенные О’Хара, благодаря которым те рассчитывали стать миллионерами, стоят пустые и их никто не покупает. У отца Джонсона появился новый викарий, который выполняет большую часть работы в их приходе.

Риггер так и не узнал, сочла ли мать эти новости интересными, поскольку не получил от нее ни одного ответного письма.

– Как вы думаете, почему она не пишет мне? – спросил он мисс Куини.

У пожилой дамы не было никаких соображений на этот счет. Ее бледно-голубые глаза смотрели тревожно и грустно; одной рукой она гладила кошку, лежащую у нее на коленях. Молчание Нуэлы казалось ей очень странным, ведь раньше она так гордилась сыном и даже прислала им его фотографии с крестин и первого причастия. Может, Чикки знает?

Он обратился к Чикки с тем же вопросом – та резким тоном ответила, что у Риггера слишком радужные представления о жизни, если он рассчитывает на столь скорое прощение.

– Ей нелегко было позвонить мне среди ночи. Мы не виделись почти двадцать лет, а тут вдруг оказалось, что я единственный человек на свете, который может ей помочь. Вряд ли ей было приятно говорить такое. Мне бы это точно не понравилось.

– Да, я знаю, но может вы скажете ей, что я уже изменился? – просящим тоном сказал он.

– Я говорила.

– Тогда почему она не отвечает на мои письма?

– Потому что думает, будто самаво всем виновата. Она не хочет иметь с тобой ничего общего. Мне жаль тебе это говорить, но ты сам спросил.

– Да. Я сам спросил. – Риггер был потрясен.

Постепенно Риггер убедился, что план переделки старого дома в уютный отель, поначалу показавшийся ему полным сумасшествием, вполне реален, и живо им заинтересовался. Работы по расчистке территории были окончены, пришло время для перестройки. В дело вступила профессиональная строительная бригада. Он с изумлением изучал схемы центрального отопления и санузлов, разложенные на кухонном столе, с которыми пыталась играть Глория. Слышал о встречах с банкирами и страховщиками, о том, что в дальнейшем планируется пригласить дизайнера по интерьерам.

Однако Риггер никак не ожидал, что Чикки предложит изменить ему условия работы.

– Ты здесь уже шесть месяцев и очень нам помогаешь, Риггер, – сказала она как-то вечером, когда мисс Куини уже ушла спать.

Ее слова доставили ему огромное удовольствие. Впервые за долгое время Риггер слышал похвалу в свой адрес. Он с нетерпением ждал, что последует дальше.

– Когда через несколько недель строители приступят к работе, я не смогу возить мисс Куини на машине к доктору Дэю и в клинику, поэтому мне понадобится помощь. Ты умеешь водить машину?

– Да, умею, – ответил Риггер.

– А права у тебя есть? Ты сдавал экзамены?

– Боюсь, что нет, – признался он.

– Тогда первым делом ты должен взять несколько уроков вождения у Динни, а потом сдать экзамен. Ты любишь работать на огороде?

– Каком огороде?

– Мы собираемся разбить рядом с домом огород, выращивать собственные овощи и фрукты. И еще завести кур.

– Вы это серьезно? – Иногда Риггеру казалось, что Чикки немного не в себе.

– Абсолютно. В отеле должна быть особая атмосфера; пусть наши гости знают, что мы сами производим продукты, которые подаем к столу, а не просто ездим в город и закупаем их в супермаркете.

– Понимаю, – сказал Риггер, хотя на самом деле пока ничего не понял.

– Поэтому я подумала, что могла бы поручить тебе должность менеджера и платить соответствующую зарплату, чтобы у тебя была настоящая работа. Чтобы Стоун-хаус был для тебя не просто временным пристанищем, где можно спрятаться, а местом, с которым связано твое будущее.

– Будущее? Здесь, в Стоунбридже? – Риггера поразило то, что кто-то может связывать егобудущее с этой глушью.

– Да. Здесь, в Стоунбридже. Похоже, в ближайшее время ты никак не сможешь вернуться в Дублин. Я надеялась, что ты захочешь осесть здесь, пустить корни, попытаться чего-то добиться.

– Я, конечно, очень вам признателен, но…

– Но что, Риггер? Тебя ждет блестящее будущее в Дублине? Будешь воровать говяжьи туши и избивать законопослушных мясников, пытающихся защитить хозяйское добро?

– Я никого не бил! – с вызовом ответил он.

– Знаю. Только поэтому я и согласилась выручить тебя. Нэйзи сказал, ты спас ему жизнь. Он хотел дать тебе возможность начать с чистого листа. Я пытаюсь сделать то же самое, но ты сам противишься.

– Как вы ко мне относитесь, Чикки?

– Ты мне нравишься. Я и сама не ожидала, но это так. Ты добр с Куини, ты заботишься о кошке, у тебя много достоинств. Ты очень молод. Я бы хотела, чтобы ты чему-то научился и встал на верный путь. Ты же упираешься и продолжаешь считать, что жизнь в наших краях ничего не стоит. Поэтому я, если честно, сейчас немного растеряна.

– Просто я не так представлял себе свою жизнь.

– Я тоже представляла свою жизнь совсемпо-другому, но бывает так, что нам приходится мириться с некоторыми обстоятельствами и приспосабливаться к ним.

– Вы хотя бы не были виноваты в том, что с вами произошло, – сказал Риггер.

– Была… в каком-то смысле. – Она отвела глаза.

– Но ведь ваш муж погиб в автокатастрофе – вашей вины тут точно нет.

– Да, ты прав.

– Я буду очень рад работать у вас менеджером, если ваше предложение все еще в силе, – произнес он.

– Тогда завтра утром мы начинаем вскапывать огород, а завтра после обеда у тебя первое занятие с Динни. Вечером начинай учить правила дорожного движения. Мисс Куини тебе поможет.

– Я готов, – ответил Риггер.

– А я открою на почте сберегательный счет на твое имя и каждую неделю буду вносить на него половину твоей зарплаты, а половину выдавать тебе наличными. Чтобы ты мог купить себе красивую одежду и время от времени приглашать девушек на танцы.

– А можно мне сообщить об этом маме и Нэйзи?

– Ну конечно сообщи. Правда, я не питала бы излишних надежд насчет твоей матери.

– Это будет первая хорошая новость, которую она услышит обо мне, – сказал он.

– Нет, она была очень счастлива, когда ты родился. Она написала мисс Куини подробное письмо: что ты идеальный малыш, а вес у тебя шесть фунтов. Правда, с тех пор многое изменилось. Нэйзи говорит, ей надо бы сходить к доктору, – похоже, у нее что-то вроде депрессии, но она и слышать об этом не хочет.

Чикки показалось, что в глазах Риггера действительно блеснули слезы? Кто знает…

Уроки вождения проходили на ура: Динни говорил, что Риггер ничего не боится, но немного торопится, что у него отличная реакция, но он слишком нетерпелив. С правилами было труднее, но мисс Куини обязательно занималась с ним каждый вечер.

– Что означает перечеркнутый круг при выезде из города? – спрашивала она.

– Что можно ехать с той скоростью, с какой хочешь, – отвечал Риггер.

–  Неправильно,что можно развивать любую скорость в пределах ограничений для загородных трасс, – торжествующе восклицала мисс Куини.

– Я так и сказал.

– Ты сказал, можно ехать с какой хочешь скоростью. На экзамене ответ бы не засчитали.

Он сдал экзамен без проблем.

С тех пор Риггер возил мисс Куини повсюду: на прием к доктору Дэю, в госпиталь на обследования, в ветеринарную клинику – стерилизовать Глорию.

– Какая жалость, что у нее не будет собственных котят, – сказала мисс Куини, поглаживая кошку, лежащую у нее на коленях.

– Но мы бы только тем и занимались, что подыскивали для них хозяев, мисс Куини. Нельзя же, чтобы у нас был полон дом кошек, когда начнут прибывать постояльцы. – Риггер внезапно понял, что стал думать о себе как о части их общего проекта.

– А тебе хотелось бы когда-нибудь иметь детей, Риггер? – Она нередко задавала слишком откровенные, прямые вопросы, на которые не решался никто другой.

– Если честно, то нет. Они требуют от родителей гораздо больше, чем отдают взамен. А в конце концов только разочаровывают их.

Риггер не смог скрыть горечи и попытался замаскировать ее смешком. Мисс Куини, казалось, ничего не заметила.

– А вот мы мечтали иметь детей – Джессика, Беатрис и я. Представляли, как они будут играть вокруг Стоун-хауса. Глупо, правда? Ведь если бы мы вышли замуж, то уже не смогли бы жить там. В любом случае, это были лишь мечты.

– А у вас был человек, за которого вы согласились бы выйти замуж, мисс Куини? – неожиданно вырвалось у Риггера.

– Был один юноша… О, я очень хотела выйти за него, но он болел туберкулезом и не мог жениться.

– Почему?

– Потому что это серьезное заболевание легких, оно заразное и может передаваться детям. Бедняжка, он умер в санатории. Я до сих пор храню письма, которые он мне писал.

Риггер похлопал ее по руке, а потом, смущенный, погладил заодно и кошку. Остаток пути до ветеринарной клиники они проделали в молчании.

– Не беспокойся, Глория. Ты ничего не почувствуешь, дорогуша. Поверь, в жизни есть масса всего интересного, помимо секса и котят, – утешала кошку мисс Куини, передавая ее с рук на руки ветеринару.

Врач с Риггером обменялись многозначительными взглядами. Необычное замечание для приемной ветеринара.

В ожидании конца операции Риггер с мисс Куини отправились за покупками, вооружившись списком, который дала им Чикки. Риггер поражался тому, как много у него завелось знакомых в Стоунбридже и окрестностях. Мать наверняка порадовалась бы, узнай она, что ее сына любят и принимают в тех местах, где она выросла.

Однако она упорно отказывалась отвечать на его письма.

Он писал Нуэле о том, что они купили цыплят, которых надо было оберегать от Глории, стремившейся испытать на них свои охотничьи навыки, писал, как тяжело копать ямки под картофель. Рассказывал, как строители запросили огромную цену за сооружение стены вокруг сада, поэтому Риггер выстроил ее сам, камень за камнем, и навозил земли для грядок. Как всякий раз, когда он выкапывал ямку, являлась Глория и забиралась в нее, а потом смотрела на него оттуда задумчивым взглядом. Теперь возле стены растут кустарники и деревья – это называется «на шпалерах». На грядках они посадили горошек, кабачки, разные сорта салата и ароматические травы.

Правда, в письмах Риггер не упоминал об очаровательной девушке по имени Кармел Хайки, которая готовилась к выпускным экзаменам, но иногда соглашалась сходить с ним в кино или прокатиться на машине по побережью.

Некоторые из соседей, в частности семья Кармел, не одобряли того, что Риггер живет в Стоун-хаусе под одной крышей с двумя женщинами.

Чикки в ответ только смеялась. Кому-то это может показаться странным – ну и что? Не стоит обращать на них внимание. Они втроем прекрасно уживались и очень много работали. Чикки учила Риггера готовить блюда, которые нравились мисс Куини: лепешки и омлеты. Он быстро их освоил – парень все схватывал на лету.