Текст книги "Солдат"
Автор книги: Мэтью Риджуэй
Жанры:
Военная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Тогда-то па меня и было оказано давление. Вильсон заявил, что предложение о сокращении численности наших соединений и частей исходит непосредственно от президента и что он не сомневается в значительном военном опыте президента. Противиться его желаниям было бы равносильно спору с главнокомандующим. «Л это ни к– чему хорошему не приведет»,– резко добавил Вильсон.
Я ответил министру, что глубоко уважаю президента за его большую осведомленность в. военных вопросах и надеюсь, что мои взгляды на военные вопросы всегда будут совпадать с его мнениями. К этому я, однако, добавил, что если мое глубокое убеждение вынудит меня занять другую позицию, то я буду отстаивать ее, пока доводы чисто военного порядка не докажут мою неправоту. Меня нельзя будет разубедить тем, что отстаиваемая мною точка зрения политически неприемлема или намечаемые мною расходы превышают те, которые, по мнению правительства, оно может себе позволить.
Еще в первые годы своей военной карьеры я хорошо усвоил, что когда поднимаются принципиальные вопросы, нельзя ограничиваться изложением взглядов в устной форме. Необходимо изложить свои взгляды ца бумаге и поставить под ними свою подпись – только тогда они становятся частью исторической летописи.
Учитывая это, я вернулся к себе, составил памятную записку, подписался под нею и направил ее министру обороны через министра армии Стивенса – моего непосредственною начальника. В этой записке я указал, что как на начальника штаба армии и члена объединенного комитета начальников штабов тга меня возложена обязанность давать рекомендации по военным вопросам министерству обороны, совету национальной безопасности и президенту7. Эти рекомендации должны основываться на моей честной, смелой и объективной оценке того, что необходимо армии для ее служения национальным интересам, но они отнюдь не притязают на то, чтобы оказывать влияние на национальную экономику, внутреннюю
и внешнюю политику правительства на любом отрезке времени. При этом я указал, что руководствовался словами президента Эйзенхауэра, который в 1947 году, будучи начальником шта’ба армии, заявил членам комиссии конгресса по ассигнованиям: «Я пришел к ва.м только как профессиональный солдат, чтобы дать вам совет, касающийся национальной обороны. Я не имею права, да и не намерен выходить за рамки этого совета. Мой долг довести до вашего сведения, джентльмены, то, что я считаю необходимым для национальной безопасности».
Далее, стремясь быть как можно более объективным, я обосновал перед министром обороны свою точку зрения относительно того, какой должна быть сухопутная армия, необходимая для служения национальным интересам в свете наших глобальных обязательств и возможностей противника. Сокращение к лету 1956 года численности сухопутной армии с полутора миллионов до одного миллиона человек и расходов на армию с 16,2 миллиардов долларов до 8,9, писал я, настолько ослабит армию, что она не сможет выполнять стоящие перед ней задачи. Затем я вновь повторил ранее высказанную мною точку зрения, что я не намерен отдавать приказ о сокращении личного состава и соединений, находящихся в районах возможных военных действий, если не получу на это прямого приказа.
Вильсон имеет полномочия отдавать такие приказы – в этом я нс сомневался. Но я хотел, чтобы и ответственность за последствия подобного приказа тоже легла на его плечи. Пока я находился на должности начальника штаба армии, министерство обороны никогда не страдало отсутствие*м желания в полной мере пользоваться данной ему властью. Однако оно вовсе не стремилось брать на себя ответственность за принимаемые им меры. Наоборот, мне даже казалось, что министерство обороны делало попытки успокоить и усыпить общественное мнение, перекладывая ответственность на других путем создания ложного впечатления о единодушии гражданских властей и их военных советников по вопросам организации и состояния вооруженных сил.
Как боевой солдат я неоднократно попадал под выстрелы из засад и бомбежки с самолетов, которые ошибочно принимал за свои,– этот опыт не скоро забывается. Я не могу, однако, припомнить, был ли я когда-нибудь
потрясен больше, чем в 1954 году, прочитав в ежегодном послании президента Эйзенхауэра народу, что «программа обороны на 1955 год... основывается на поной военной программе, единогласно рекомендованной (подчеркнуто мною.– А1 Риджуэй.) объединенным комитетом начальников штабов». Как один из членов этого комитета, упорнее других не соглашавшийся с военной программой на 1955 год в том ее виде, как она была обнародована, я потерял дар речи, увидев это заявление. Все дело в том, что бюджет на 1955 год, так же как и бюджеты на 1956 и 1957 годы,, был «спущен сверху». Численность личного состава, предусмотренная каждым из этих трех бюджетов, исходила не из военных потребностей. Она основывалась не на тех решениях, которые в изобилии поступали от объединенного комитета начальников штабов, а была втиснута в рамки между взятой с потолка численностью и лимитами бюджетных ассигнований. Полнейшая инверсия нормального порядка!
Вскоре я понял, что длительное, иногда в течение целого месяца, изучение какого-нибудь вопроса объединенным комитетом начальников штабов было лишь игрой в догадки.
Моим рекомендациям, частично явившимся плодом такого изучения, при принятии решения о численности армии было уделено лишь самое незначительное внимание. Казалось, численность личного состава армии – а в действительности вся система построения вооруженных сил при повой администрации – в общих чертах была определена уже задолго до этого. По моему мнению, которое подкрепляется и недавно появившимися в прессе сообщениями, это предварительное планирование было проведено вскоре после выборов 1952 года, •когда, возвращаясь из поездки в Корею, избранный па пост президента Эйзенхауэр встретился на борту «Елены» с некоторыми из своих основных помощников.
Позднее усилия министра обороны и председателя объединенного комитета начальников штабов были направлены на то, чтобы обеспечить согласие всех высших военных руководи гелей страны с этими заранее утвержденными планами. Гак, в журнале «Юнайтед Стейтс *«ныос энд Уорлд рипорт» от 3 июня 1955 года было помещено интересное сообщение под таким заголовком: «Новые
члены объединенного комитета начальников штабов – единодушное согласие среди высших военных руководителей». Объединенный комитет начальников штабов, говорилось п сообщении, будет составлен из таких спс-циалыпо отобранных военных руководителей, которые по возможности единодушно поддержали бы взгляды администрации на военную политику США теперь, когда президент Эйзенхауэр в середине своего срока пребывания на посту президента осуществил реорганизацию, заблаго–временно спланированную им еще два года назад,
В вашингтонской же газете «Санди Стар» от 3 декабря 1954 года была помещена следующая заметка, в которой делалась ссылка на совещание на борту «Елены» будущих членов правительства Эйзенхауэра с. адмиралом Рэдфордом: «Во время этих переговоров на Тихом океане в общих чертах была разработана структура дислоцированных на территории США вооруженных сил, способных наносить мощные удары, обладающих отличной маневренностью и готовых в любое время потушить как большие, так и малые пожары в любом месте, где бы коммунисты ни попытались зажечь их».
Против таких взглядов у меня кет возражений. Но какой из видов вооруженных сил более всего пригоден для того, чтобы «потушить как большие, так и малые пожары в любом месте, где бы коммунисты ни попытались зажечь их»?
Это обязанность пешего солдата, человека с винтовкой. Мощные межконтинентальные бомбардировщики не могут выполнить эту задачу, хотя бы они были вооружены атомными и водородными бомбами. Кто же будет заполнять вакуум хаоса и разрушения, создаваемый атомными бомбардировщиками, и гарантировать, что из пепла не возродится новый преступный заговор? Военно-морской флот не в состоянии выполнить эту задачу, ибо исход современных войн не решается на море или в его глубинах. Человек – земное существо, и живет он па земле, флот же не в состоянии захватывать и контролировать сушу. Несмотря на все новые ужасные орудия т убийства, созданные нашим поколением, солдат-псхоти-нец все еще остается основным орудием войнье. До сих пор войны ведутся за небольшие клочки обагренной кровью земли, и они оканчиваются только тогда, когда
сломлена воля противника к сопротивлению и вооруженные солдаты победоносно стоят на его земле.
Как нация в целом, мы очень любим успокоительные крылатые фразы. Мистер Джонсон заверил нас, что он лишь «обрезает жирок» с вооруженных сил, и народ верил этим заверениям, пока Корея не показала, как обескровлены наши войска. Мистер Вильсон, судя по заголовкам газет, предлагает нам «на каждый доллар более мощный удар». Под этим, насколько я догадываюсь, подразумевается сосредоточение наших усилий на создании водородных бомб и управляемых снарядов с атомным боевым зарядом. Я целиком одобряю наши усилия в этой области и на посту начальника штаба армии делал все, что зависело от меня, для дальнейшего совершенствования этих видов вооружения, имеющих особое значение для армии. Однако это "еще не доказательство весьма спорной истины. Л ведь именно в таком плане вели дискуссию некоторые мои гражданские начальники, пытаясь доказать, что, поскольку новые виды вооружения сильно увеличили огневую мощь наших частей и соединений, мы можем резко сократить их количество на поле боя.
Прежде всего, если не считать атомного оружия, доставляемого по воздуху, мы располагаем весьма ограниченным количеством этих новых видов вооружения. Теперь, когда я это пишу (январь 1956 года), у нас в Европе – и русским это хорошо известно – имеется только пять дивизионов атомных пушек, что в общей сложности составляет тридцать 280-лш орудий. Мы располагаем ограниченным количеством ракет «Онест Джон» с атомным боевым зарядом и семью дивизионами управляемых снарядов «Капрал», которые тоже недавно были направлены на заморские театры военных действий. Всему миру, вероятно, хорошо известно, что с теми запасами атомного оружия, которыми мы располагаем на всем 600-километровом фронте от Северного моря до Альп, можно создать весьма незначительную плотность поражения атомным оружием. Да и само по себе оно относится к уязвимым видам оружия. Замаскировать его очень трудно, и оно неизбежно явится объектом наиболее интенсивных разведывательных усилий противника. Противник будет стремиться проникнуть на любую глубину, чтобы обнаружить и уничтожить атомную артил-
лерию, а уничтожение лишь одной пушки образует такую брешь в наших позициях, которую можно заполнить только солдатами.
Приводился и следующий довод: наши резервы скоро достигнут якобы такой численности, что мы сможем позволить себе сократить количество солдат, находящихся на действительной службе. Дело, однако, в том, что у.нас просто нет резервов, готовых действовать с быстротой, какой от нас потребует следующая война. В прошлом у нас уходило от десяти до тринадцати месяцев на превращение резервных сил в боеготовные дивизии. Исходя из самых оптимистических подсчетов, в нашем распоряжении едва будет так много времени. Вооруженные силы, которые потребуются Соединенным Штатам на первых этапах следующей войны, скажем, в течение первых шести месяцев, должны быть в полной боспой , готовности ко дшо Д37. Мне кажутся совершенно неправдоподобными утверждения, что из солдат, прошедших одногодичный или двухгодичный курс обучения и проходящих после этого 48 двухчасовых занятий в год и 15 дней в летних лагерях, можно будет быстро создать эффективную боевую часть. Ни один разумный человек, сколько-нибудь знакомый с порядком подготовки воинской части к боевым действиям, никогда не поверит в такую возможность.
Третье доказательство в пользу сокращения численности армии основывалось на предположении, что скоро будет создана сильная, в полмиллиоиа человек, западногерманская армия, которая вместе с союзниками по НАТО примет участие в обороне Европы. Но где эта армия? Мы были свидетелями того, какие события развертывались вокруг этих немецких вооруженных сил. Только в июле прошлого года, после многолетних усилий, было отдано распоряжение одеть в военную форму первую небольшую группу в шесть тысяч человек. Некоторые из ггих уже приняли присягу, однако, по оценке самих немцев, потребуется еще трехлетний срок, прежде чем будут сформированы все 12 дивизий.
Эти три основные причины, выставлявшиеся в оправдание большого, и быстрого сокращения численности армии, при беспристрастном их рассмотрении не выдер-
живают никакой критики. Это надуманные доказательства, направленные на то, чтобы_ скрыть истинные, в значительной своей части политические, причины. Они не могли вселить уверенность в наших союзников, которым мы дали торжественные обещания оказывать военную поддержку во всех районах земного шара.
За те два года, в течение которых я отстаивал свои доводы, основанные па исключительно военных соображениях, и протестовал против доказательств, базировавшихся на чисто политической основе,– за эти два года у меня сложилось одно непоколебимое убеждение: джентльмены, которые занимают большие должности, дающие им большую власть в министерстве обороны, должны быть совершенно не связаны с политикой. Во время своей службы в Пентагоне я много раз говорил об опасной для страны тенденции гражданских министров принимать решения по военным вопросам из соображений политической выгоды. Власть, которой облечены гражданские министры, и особенно министр обороны, настолько огромна, что она может принести непоправимый вред, если будет использоваться в интересах той или иной партии, а не страны в целом. Они должны основывать свои действия только на интересах безопасности Соединенных Штатов, пользуясь данной им богом способностью принимать наилучшис решения, свободные от политических соображений.
Нс должны они полагаться и на помощь одного из начальников штабов – армии, ВМС или ВВС,– каким бы большим опытом он ни обладал. Решения, определяющие судьбу нации, следует принимать только после того, как будут тщательно рассмотрены точки зрения всех членов объединенного комитета начальников штабов. Разумеется, ни в коем случае нельзя принимать решение после консультации только с одним из членов объединенного комитета начальников штабов, будь то председатель комитета или кто-либо другой. Пет человека, который обладал бы достаточными знаниями для детальной разработки и ведения боевых действий на суше, на море и в воздухе и мог бы быть компетентным советником гражданских властей по всем трем видам вооруженных сил.
В большой новой области планирования операций в войне с использованием обеими сторонами ядерного оружия все военные руководители ищут новых решений и сталкиваются с одинаковыми трудностями. Ни один из живущих -на земле людей не имеет опыта ведения ядер-ной войны. Мы сбросили две «маленькие» атомные бомбы на гражданское население, политически не встретив противодействия. Однако массовое и разностороннее использование атомных устройств в качестве основного оружия до сих пор находится в области теории и догадок. Поэтому все военные руководители, каким бы опытом прошлого они ни обладали, стоят на пороге нового и неизвестного, и ни один из них не может ручаться, что ему известна форма, которую примут войны будущего.
Я не касаюсь деловых качеств какого-то определенного должностного лица из канцелярии президента. Наш нынешний президент обладает таким огромным военным опытом, какого не имеет никто другой. Однако в будущем нам может не посчастливиться даже в том случае, если наш главнокомандующий будет обладать его военным опытом и его способностью разбираться в военных вопросах. Даже такой руководитель будет нуждаться в советах – хороших, объективных советах по военным вопросам не одного, а всех членов объединенного комитета начальников штабов.
На протяжении всей моей службы мне было ясно, что если нашей основной задачей является поддержание мира во всем мире и предотвращение агрессий, где бы она ни началась, то я должен создать и иметь в полной боевой готовности эффективные вооруженные силы, действительно способные «потушить большие и малые пожары в любом месте, где бы коммунисты ни попытались зажечь их».
Что же предотвращает агрессию? Прежде всего, сила. Реальная сила, о наличии которой должно быть известно агрессору. Пусть агрессор знает, что в случае войны его будущая жертва готова использовать свою силу.
Какие вооруженные силы необходимы нации, полной решимости вести малые или большие войны в случае агрессии?
Ответ прост. Для этого необходимы должным образом сбалансированные вооруженные силы, развернутые в опасных местах по всему земному шару таким образом, чтобы каждый вид вооруженных сил – армия, флот и авиация – в качестве составной части объединенных вооруженных сил мог с наибольшей эффективностью использовать свою огневую мощь. Они должны быть соответствующим образом обучены и вооружены, должны обладать высокой маневренностью и иметь сильные боевые соединения, готовые без промедления нанести удар в ответ на любое вооруженное нападение. Они нуждаются в отличном командном составе.
Создания таких вооруженных сил я и добивался все время, пока был на посту начальника штаба армии. Именно такие вооруженные силы, по заверениям мистера Вильсона, создавал и он. Как на начальника штаба, на меня пал жребий выполнять его волю —* вернее, выражаемую им волю правительства. Душевных мук стоило мне выполнение этой воли. Со всей честностью и искренностью я заявляю, что, исполняя в течение двух лет обязанности начальника штаба армии, я чувствовал, что назначен на эту должность для уничтожения, а не создания армии, в конечном счете решающей составной части должным образом сбалансированных вооруженных сил, на которые народы могли бы возлагать свои надежды на поддержание Мира или, если бы разразилась война, на осуществление их воли в отношении тех, кто нарушил мир.
Я повторяю вновь, что вынужден был проводить политику, которая, если она не будет прекращена, может в конце концов настолько ослабить армию Соединенных Штатов, что она больше не сможет играть роль эффективного инструмента национальной политики. Если проведение такой политики будет продолжаться, армия не сможет выполнять свои обязательства перед миром. Она не сумеет тогда добиться того единственного, для чего и существует любая армия,– победы в войне.
ГЛАВА 35
НАЦИОНАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ
Есть слова, которые всегда должны быть в сердце каждого солдата и каждого гражданского лица, располагающего в силу занимаемой им должности полнотой власти.
Эти слова – «успех в бою».
Сущность любой армии, основной критерий оценки ее историей сосредоточены в этой фразе. Армия – боевая организация. И каждый элемент, составляющий эту организацию,– от пехотного взвода на передовых позициях до крупных соединений в тылу – должен служить одной цели: достижению победы в войне.
Что же представляет собою победоносная армия?
Это армия, которая знает, что ее командный состав, боевая подготовка и вооружение лучшие из всех, какие только может дать ей страна.
Это армия, уверенная в поддержке народа, из которого она вышла, в своей необходимости, в своей способности встретить любую военную угрозу, откуда бы она ни появилась. Это армия, преданная своим идеалам, армия, которая с негодованием встречает разногласия среди своих руководителей, осуждает и возражает против тенденции лишить военную службу тех неосязаемых вещей, из которых складываются традиции и боевой дух армии.
На протяжении всей моей службы на посту начальника штаба передо мной стояли три важнейшие задачи: во-первых, охранять боевой дух и достоинство армии, которую усилиями сверху постоянно старались поставить в подчиненное положение среди трех видов вооруженных сил, составляющих щит нашей страны; во-вторых, развернуть ее убывающую мощь таким образом, чтобы сухопутные боевые соединения обладали на случай войны максимальной мощью; и, в-третьих, заложить фундамент совершенно иной армии, отличной от всего того, что мы имели до сих пор,—армии, обученной, вооруженной и организованной для победы в атомной войне.
Мол усилия, направленные на выполнение последней задачи, очень часто истолковывались незерно. Я негодовал, когда wife приходилось, и приходится довольно часто, слышать, как выдающиеся американцы, которые должны были бы понимагь это лучше других, делали злобные и нс соответствующие действительности заявления,. будто армия готовится участвовать в войне завтрашнего дня оружием и тактикой вчерашнего дня. Подобные утверждения унизительны для военных руководителей нашей армии. Вряд ли можно найти в Соединенных Штатах людей, с более глубокой ответственностью перед богом и страной думающих о жизни своих солдат, чем эти военные руководители. Никто яснее их не видит, что с появлением нового оружия прежняя тактика и организация нашей армии и армии противника устарели. Поэтому обвинять армию и ее руководителей в том, что они основываются только на опыте прошлого.– значит извращать факты. Эти .заявления в значительной степени, были вызваны тем, что мы планировали использование крупных наземных армий, заявляли о необходимости для армии будущего большего, а не меньшего, чем прежде, количества солдат.
Можно привести немало вполне обоснованных логических доказательств того, что полевая армия атомного века должна быть крупнее ее предшественниц. Сами по себе сложные новые виды оружия – атомные пушки и управляемые реактивные снаряды – требуют гораздо большего количества солдат для их обслуживания и ухода за ними, чем это требовалось для более простых артиллерийских систем периода второй .мировой войны и Кореи. Возможность того, что противник, применив новые виды оружия, может внезапно нанести крупные потери, делает необходимой подготовку большого количества пополнений для замены погибших и создание более широкой сети медицинских учреждений для ухода за больными и ранеными. Да и сам изменяющийся вид поля боя вызывает потребность в большем количестве солдат.
Зоны боевых действий 38 периода второй мировой войны редко достигали глубины более 40 километров. Прорывы бронетанковых и выброска (высадка) воздушнодесантных войск в районах сражения будущего, возможно, будут достигать 300 и более километров в глубину, так как личный состав сухопутных сил в будущей войне сможет выжить только в результате большого рассредоточения.
Чтобы предсказать и проанализировать роль, которую будет играть армия на атомном ; поле боя, я привлек к работе лучших военных специалистов. Несколько высших офицеров, обладающих большим опытом и способностями, и целый ряд более молодых талантливых офицеров были освобождены от всех прочих обязанностей и все свое время, все свои мысли должны были посвятить решению одного вопроса: как нужно построить армию будущего.
Ставя перед ними эту задачу, я подчеркнул необходимость отрешиться от старых, привычных понятий и перейти к совершенно новому способу военного мышления. Я подчеркнул, что им следует освободиться от присущего человеку стремления сопротивляться новому. Армия будущего, указывал я, неизбежно должна претерпеть изменения. Старую организацию армии нужно в корне изменить. Исторически сложившаяся тактика тоже должна быть частично пересмотрена. Обязанность военных специалистов состояла в том, чтобы предугадать и предложить ту форму, в которую должны вылиться эти изменения.
Я предостерег их и от другой болезни, одинаково влияющей как на полководца, так и на всякого простого смертного,– от тенденции основывать все свои умозаключения на собственном прошлом опыте. Ведь они первооткрыватели, работающие в области, в которой ни о Дин из живущих сейчас людей не имеет сколько-нибудь ценного опьЕта. Мы сбросили две атомные бомбы во время войны, впрочем, скорее в мирных условиях. Из этого опыта мы почерпнули очень мало, если не считать изучения результатов атомного взрыва в городах с большой плотностью гражданского населения. А каков будет эффект применения атомного снаряда против армии, широко рассредоточенной, тщательно обученной и частично укрытой под землей? Об этом мы знаем только теоретически, ибо результаты испытаний были строго нормированы, а поэтому неубедительны.
Первая серьезная проблема заключалась в том, как далеко в будущее мы должны попытаться заглянуть. Я наметил десятилетие с I960 по 1970 год. Ограничившись двумя или тремя ближайшими годами, мы вскоре погрязли бы в текущих делах и вынуждены были бы отказаться от смелого и широкого планирования, Кроме того, у пас просто не хватило бы времени на размещение тех громадных ассигнований, на получение которых мы могли бы рассчитывать. Если бы, с другой стороны, мы забежали слишком далеко вперед, то из-за непредвиденных научных открытий в области вооружения, средств транспорта и связи паши планы устарели бы еще до их претворения в жизнь.
Это изучение, начавшееся в 1953 году, продолжается до сих пор и уже принесло большие плоды. В ходе его было поднято много новых и нелегких проблем, ответы на которые все еще не даны. Оно привело также к созданию некоторых новых перспективных теорий, которые сейчас анализируются в военных учебных заведениях и испытываются войсками в полевых условиях.
Мы не думаем, что уже нашли окончательные ответы на все проблемы. Мы также не считаем, что ответы, которыми мы довольствуемся сейчас, будут окончательными для постоянно развивающегося военного искусства. Однако в общих чертах мы уже можем представить себе облик будущего.
Так, армия должна стать высокоподвижной мощной ударной силой, снабженной достаточным количеством са-'мых различных видов ядерного и значительно усовершенствованного обычного оружия. Ее боевые соединения, вероятно, будут состоять из небольших «боевых групп», в которых будут представлены все рода войск – пехота, артиллерия, бронетанковые и инженерные войска. Соединения и в меньшей степени сами эти «боевые группы» должны быть полусамостоятельными, способными в течение продолжительного времени действовать в отрыве от основных сил в условиях быстро меняющейся боевой обстановки и к тому же при минимальном руководстве
С.
■'
j
ч%
I -*
г •••P.V-$'
и помощи со стороны высших штабов. «Боевые группы», сведенные в соединения, грубо можно приравнять к отдельным полковым группам наших современных дивизий и к самим дивизиям. Их численность и организацию, а также систему руководства ими все еще необходимо установить.
Все подразделения и части, за исключением тех, которые имеют тяжелое вооружение, должны быть по возможности подготовлены к переброске но воздуху как в пределах театра военных действий, так и между континентами. Их вооружение нужно сделать легким и компактным, а боевые машины, насколько этого можно добиться,– способными к быстрому передвижению по любой местности. Все это, конечно, ле должно препятствовать выполнению стоящих перед войсками задач.
Боевые действия на суше по-прежнему будут характеризоваться сочетанием огня и маневра, однако придется, вероятно, отказаться от общепринятой организации боя. Военачальник, руководящий боем, должен будет в более высокой степени, чем раньше, обладать инициативой, уверенностью, отвагой и воображением. Гибкость мышления, физическая выносливость, мужество—таковы основные качества командующего армией будущего.
Ядерное оружие должно использоваться как в наступлении, гак и в обороне. Чтобы оборона устояла, она должна быть глубоко эшелонирована. При этом боевые порядки частей н соединении следует построить так, чтобы в случае атомного удара войска не были уничтожены полностью. Обладая способностью к быстрому передвижению, они должны лишить противника возможности развить первоначальный успех. Маневренность на поле боя необходима и для того, чтобы вынудить противника создать выгодную для нашего ядериого оружия цель.
Начиная наступление, войска и боевую технику нужно быстро перебросить с рассредоточенных позиций па исходный рубеж. Они должны быстро сосредоточиться, а захватив объект, с неменьшей быстротой вновь рассредоточиться, чтобы уйти от ответного удара противника.
Для подавления и уничтожения противника следует использовать не только средства непосредственной поддержки, но и батареи реактивных установок, находящихся па дальних огневых позициях. В район, подвергшийся атомному удару, войска нужно перебрасывать по
320 воздуху с такой быстротой, чтобы находящийся там противник не имел времени прийти в себя и перебросить спои войска из других районов. Наступательные действия наших воздушнодесаптных и бронетанковых частей и соединений должны привести противника в замешательство, парализовать его с помощью наводящих ужас коротких ударов, примерно таких, какие в прошлом наносила кавалерия, но гораздо более эффективных.
Для успеха боевых действий будет абсолютно необходимо превосходство в огневой мощи, которым должна обладать вся полевая армия. Основу огневой мощи будут составлять различные виды оружия – как ядерные, так и обычные, способные поразить любую цель в зоне боевых действий независимо от погоды, видимости или контрмер противника. Но превосходство в огневой мощи не будет играть большой роли, если боевые части и соединения нс смогут быстро получать предметы снабжения и средства транспорта. Проводные линии связи будут играть уже менее важную роль, а громадные склады снабжения окажутся слишком уязвимыми для атомных ударов. Авиации в гораздо большей степени, чем раньше, будет средством транспортировки войск и средством снабжения, эвакуации и связи. Система снабжения станет такой гибкой, что ее можно будет легко приспосабливать к быстро меняющейся боевой обстановке.
Совершенно очевидно, что описанная выше армия не имеет почти никакого сходства с массовыми, медленно передвигавшимися армиями периода второй мировой войны. Вооружение, тактика и организация этой армии находятся в процессе непрерывного эволюционного развития. Эта армия стремится вести войны завтрашнего дня оружием завтрашнего дня, а добиться этого можно, только оснастив ее таким оружием. Ни один наш солдат не сомневается, что американский изобретательский гений способен создать новейшую боевую технику.
По армии необходимо не только вооружение. Она нуждается в смелом, талантливом руководстве людей, гордых своей профессией. Ей необходимо достаточное количество отлично обученных, храбрых солдат. В конечном счете именно солдат является основным оружием, ибо от его решимости, смелости, стойкости и умения зависит победа или поражение.
