Текст книги "Туристка"

Автор книги: Мэтт Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Не то чтобы мне было с ней трудно говорить. Она была не ревнива, как сообщил мне Пол, и, в отличие от любовников, изменяющих своим женам в фильмах, он никогда не говорил мне о том, что может произойти, если я позвоню ему домой. Наверное, думал, что мне просто не придет это в голову.

– Боюсь, он еще спит, – ответила она. – Что-нибудь ему передать?

– Да. Это звонит Сара Пэттон, его служащая. Передайте, пожалуйста, Полу, что я сегодня не смогу выйти на работу.

– Хорошо. До свидания.

Меня взбесил ее тихий, уверенный голос. Потянуло добавить: «Если ваш муж захочет трахнуть меня в гараже, то я буду свободна после шести». Но она уже повесила трубку.

Я была слишком возбуждена, чтобы опять ложиться спать, и подумала, что, может быть, не стоило брать сегодня выходной. Мне всегда становилось легче, когда приходилось много работать, и теперь я злилась на себя за то, что пожертвовала этой возможностью. Хотелось всю вину свалить на Нила, но я знала, что это из-за Генри. До того как он предложил мне деньги, я каждый день ходила на работу. Теперь же, когда необходимость в этом исчезла, мне ужасно трудно стало вставать с кровати.

Я натянула голубые легинсы с белой футболкой и пошла в ванную. Вчера вечером я забыла забрать в комнату зубную щетку и теперь обнаружила, что она влажная. Мне легче смириться с тем, что кто-то трахнул моего парня, чем почистил зубы моей щеткой. К тому же на ней были розовые следы – явно не от зубной пасты. Я слишком забочусь о своих деснах, чтобы терпеть следы чьей-то крови на своей щетке.

Я долго промывала ворсинки под проточной водой, потом не без отвращения почистила зубы и ополоснула лицо. После неприятности со щеткой я не стала пользоваться полотенцем, а вытерла лицо рукавом футболки.

Раз уж я проснулась, то стоило позавтракать. Я прошлепала по ковру с коричневыми разводами и спустилась вниз в столовую. Лишь на моем не было традиционного стакана апельсинового сока. Я обычно не завтракала по утрам перед работой, и теперь, посмотрев на голодные лица семейств за столиками, подумала, что, может, и не стоило спускаться сюда. Когда я проходила между столиков, то заметила, что на меня смотрят, особенно на мои голые ноги. Я с раздражением покосилась на обувь сидевших за соседним столиком, представляя, как они наступают мне на ноги.

В столовую спиной вошла Сильвия, с большой сноровкой открыв локтем дверь, и поставила на ближайший столик поднос с едой. Я постаралась привлечь ее внимание. Она мне подмигнула, и я стала ждать, пока она обслужит пару из девятой комнаты.

– Мы тебя обычно за завтраком не видим, – сказала она, ставя передо мной стакан сока. – Английский или континентальный?

– Континентальный.

– Не работаешь сегодня?

– Нет.

– Все в порядке?

– Да. Просто мне нужно немного передохнуть.

– Разумно, – улыбнулась Сильвия, переходя к другому столику.

Очень дальновидно с моей стороны было поселиться в маленькой гостинице, потому что, с одной стороны, удавалось избегать одиночества, а с другой – не замечать других постояльцев. Из единственно подходящих мне вариантов было еще только в больнице, но, к сожалению, ни по физическому, ни по психическому состоянию мне попасть туда не удавалось. Возможно, лишь благодаря проживанию в гостинице я еще не начала разговаривать с чайником и наряжаться в одеяло, когда шла на вечеринки. Однако, идя после завтрака в свою комнату, я поняла, что если придется принять предложение Генри, то мне понадобится более просторное жилище. Пока я жила организованной жизнью, маленькая комната в гостинице меня устраивала, но как следует расслабиться здесь невозможно. Вся обстановка в моей комнате, казалось, была рассчитана на то, чтобы вынудить меня пойти на пляж. И оставаться здесь после девяти часов было все равно что совершить подвиг.

Я села на кровать и задумалась, кому бы позвонить. Когда Сильвия поняла, что я собираюсь жить здесь неопределенное количество времени, она настояла на том, чтобы у меня в комнате был телефон, но я так редко им пользовалась, что вряд ли оплата номера окупалась. А как же твоя семья, говорила Сильвия, наверняка они захотят тебе звонить. Я без лишних слов кивнула. Когда я посылала маме адрес гостиницы, то держала в уме, что, если только она мне сюда позвонит, я тут же перееду и не сообщу ей куда. Сильвии я сказала, что мама мне звонит каждый вечер после работы.

У кровати в беспорядке валялись вчерашние газеты. Я вынула цветные вкладыши, чтобы на досуге их просмотреть, только не ожидала, что это случится так скоро. Я подняла их и пошла в гостиную. В комнате на полу играли дети, а у книжного шкафа читал «Экспресс» мужчина приблизительно одного возраста с Генри. Телевизор был включен, показывали очередную викторину. То и дело мужчина с газетой отвечал на задаваемые вопросы, не отрываясь от чтения.

Я села у окна и отвела тюлевую занавеску в сторону, чтобы посмотреть, какова погода. Сегодня облака висели низко, почти прячась за крышами соседних гостиничных домов. Было все еще жарко, и солнечный свет, отражающийся от вкладышных фотографий, делал их привлекательными и манящими. Я увидела, как в холле шепчется молодая пара, потом муж вошел в гостиную с напряженным лицом и увел с собой детей.

Пожилой мужчина свернул газету и посмотрел на меня.

– Вы похожи на Сэнди Шоу.

– Спасибо, – ответила я, не глядя на него.

Мужчина встал и подошел к окну. Я боялась, что он начнет разговор, но он только стоял и смотрел на небо. Неясно пробормотав, что-то среднее между вздохом и покашливанием, он вышел из комнаты.

Сидеть взаперти было глупо, но я знала, что стоит мне выйти на улицу, и я буду бесцельно бродить до самого ужина. Мне было необходимо в зародыше подавить терзавшее меня возбуждение, и наступила пора признать, что оно связано не с моим месячным циклом и ничего общего не имеет со щедротами вздорного старикашки, а целиком связано с тем, что впервые со времени Чарли я позволила себе влюбиться. Решив это для себя, я открыла последнюю страницу и посмотрела в мой астрологический прогноз.

По будним дням Сильвия не готовила обеды, поэтому, упрямо просидев все утро и половину дня в кресле, я вышла в город, чтобы перекусить. Я поела, сидя на пирсе, изредка бросая кусочки чайкам. В жару пляж выглядел не таким уж угрюмым, и я решила, что если пройду подальше от организованного пляжа, то найду много других способов, кроме лежания на солнце, чтобы убить время. Я прошла мимо аттракциона с катанием на осликах, прошла дальше, пока не перестала чувствовать ослиный запах, набрела на полосу почти сухого песка без рачков и водорослей и присела, закатав легинсы и опустив волосы на лицо. Наверное, глупо подставлять под солнечные лучи только щиколотки, но это единственное место на моем теле, на котором нет родинок, так что незачем волноваться о том, что можно заработать рак кожи.

Интересно, долго ли я смогу так бездельничать, прежде чем начну умирать от скуки? Одна из преподавательниц в университете как-то сказала мне, что ей понадобилось четыре года, чтобы разгадать тайну удовольствия. Первый год она много путешествовала, редко останавливаясь в одном и том же месте дольше, чем на один день. Во второй год проспала в одном американском университете, используя каждый момент пробуждения для изучения литературы. Третий год посвятила усладам плоти, соблазняя всех мужчин и женщин, которые попадались ей под руку. А на четвертом году она превратилась в затворницу, читающую только иллюстрированные журналы и порнографию, отказывая себе в любом удобстве, если оно не добыто ее собственными руками. Пятый, шестой и седьмой годы этого эксперимента были потрачены на получение степени кандидата наук в надежде на то, что все удовольствия предыдущих лет можно будет совместить в академической карьере. И, только когда она начала поглаживать мою коленку, до меня дошло, что все это рассказано с одной целью – соблазнить меня. Поэтому мне пришлось сообщить ей, что я имею сугубо гетеросексуальные пристрастия.

В пять часов я ушла с пляжа и решила, что если ничего больше не подвернется, то немного посплю перед ужином. Когда я еще жила дома и сидела на пособии по безработице, мне было гораздо легче проживать пустые дни. Удастся ли опять так же легкомысленно относиться ко времени, как раньше? Наверное, мне просто не суждено иметь свою собственную судьбу.

В гостиной рядом с Сильвией сидел Пол и ждал меня. Моя хозяйка чувствовала себя неловко, поскольку не была уверена, следовало ли приглашать его подождать. Я попробовала ободряюще улыбнуться.

– Ну вот и она! – воскликнула Сильвия, вставая. – Теперь я вас оставлю.

– Где ты была? – спросил Пол.

– У врача.

– Поздно ты предупредила.

– Я неважно себя почувствовала утром. К тому же если не появиться там с раннего утра, то вряд ли попадешь на прием.

– Ладно, – произнес он, повыся голос. – Извини, что тревожу тебя в болезненном состоянии, но мне необходимо поговорить с тобой о пирсе.

– Хорошо.

– Местные журналисты узнали о статьях в газетах и собираются сделать обо мне материал. Я хотел бы знать, готова ли ты дать интервью.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Никакой лести. Просто немного информации о бизнесе и твое мнение о предстоящем проекте.

– Но не правду? – проговорила я с вызовом.

– Что?

– Ты ведь не хочешь, чтобы я рассказывала о закулисных делах?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Конечно, нет. Что ты такое говоришь?

– Извини. Просто пошутила.

– Ладно, – сказал он без улыбки. – Так ты думаешь, что справишься?

– Конечно.

– Отлично. Завтра придешь на работу?

– Надеюсь.

– Хорошо. Ну, поправляйся.

– Спасибо.

Он кивнул и вышел из комнаты. Через несколько секунд появилась Сильвия с все еще взволнованным видом.

– Все в порядке? – спросила она. – Я просто не знала, хочешь ты видеть его или нет.

– Все нормально, Сильвия. Спасибо.

Я устроилась напротив телевизора. Сильвия включила сериал. Австралийская речь звучала успокаивающе, и я подумала, что если брошу работу, то просмотр сериалов будет одной из привычек, к которой придется приспособиться.

– Вчера вечером к тебе приходили, – сообщил мне Эйдриан, снимая очки и протирая стекла подолом форменной футболки.

– Кто?

Он поднял откидную доску, пропуская меня за стойку.

– Она не представилась.

– Сколько ей лет? – поинтересовалась я, думая об Ионе.

– Не старая. Довольно привлекательная. Блондинка. Если у нее никого нет, расскажи ей о твоем очаровательном боссе.

– Что ты ей сказал?

– Сказал, чтобы зашла сегодня вечером.

Он отвернулся от меня, чтобы обслужить следующего посетителя. На шестнадцатой дорожке что-то застопорилось, и я пошла туда, чтобы навести порядок. Мужчины, которые играли на шестнадцатой, смутились, когда я вошла в компьютерную программу, чтобы переставить кегли, потому что они ввели на каждого игрока имена – «трахатель», «говнюк» и в таком роде. Кегельная рама не срабатывала как следует, и одна кегля оставалась лежать в желобе, так что мне пришлось пойти и просто вынуть ее. Мне нравилось бегать вдоль дорожек, я чувствовала себя как шар, запущенный плохим игроком, который устремляется вниз по желобу.

Когда я вернулась, игроки похлопали мне в ладоши, а один даже поклонился мне. Я опустила глаза, понимая, что несколько переусердствовала с самой простой операцией. Но новость о моей вчерашней посетительнице выбивала меня из колеи, я до сих пор нервничала. Вернувшись к стойке, я нарушила данное себе обещание и взглянула на часы.

– Время так медленно тянется сегодня, правда?

– Ты имеешь в виду жару? – уточнил Эйдриан. – Говорят, будет хуже.

– Не только жару. Тебе разве никогда не приедалась эта работа?

Подняв брови, Эйдриан разглядывал отсыревшую пару туфель для боулинга. Он сосредоточенно потер большим пальцем свою жиденькую рыжую бороду.

– А тебе что, здесь не нравится?

– Нравится.

– Я люблю работать ночью, – сказал он, выпячивая нижнюю губу. – В выходной день я сижу дома и погружаюсь в депрессию. Меня устраивает, что не надо вставать рано утром.

Он взял со стойки баллончик и опрыскал внутри туфель. Я посмотрела на пластмассовую цепочку для ключей, свисающую у него с пояса мешковатых, коричневых брюк. Я чувствовала, что ему хотелось бы поговорить со мной, но Ванесса наверняка разозлится, если я разрушу барьер, который она возвела между ним и нами.

Все дорожки были заняты, и новые посетители ожидали своей очереди, сидя в кафе. Я стала наблюдать за мужчиной, который играл сам с собой на одиннадцатой дорожке. Никогда не могла понять, как можно играть в боулинг одному. Можно поесть в одиночестве, ну, пойти одному в кино: получаешь либо гастрономическое, либо психологическое удовольствие, которое компенсирует нехватку компании. Но играть в боулинг эмоционально опасно даже в паре или с членами семьи, не говоря уже о том, чтобы играть одному.

Даже если у вас идут подряд десять игр, нужна хотя бы еще одна, чтобы все было как надо. Кругом вас подстерегают неприятности, которые могут подвести, – изгиб шара, мышцы спины, развязавшийся шнурок. Ото всего этого ужасно устаешь, раздражаешься и решаешь в следующий раз исправить все допущенные ошибки.

Мужчина бросил последний шар, намереваясь сбить три оставшиеся кегли. Он стоял в голубых джинсах и зеленой рубашке, слегка нагнувшись и ожидая, когда шар достигнет цели. Две кегли упали, а третья пошатнулась, но устояла. Я видела, как мужчина сел на голубой пластмассовый стул и расшнуровал туфли. Потом кто-то подошел и загородил его от меня.

– Да? – сказала я, пытаясь заглянуть через плечо помешавшей мне женщины.

– Сара…

Она улыбалась мне. Я не поверила своим глазам. Никогда не могла понять, почему люди думают, что если они не виделись с вами какое-то время, то это искупает все их прошлые проступки.

Сзади подходил Эйдриан, как бы почувствовав неладное.

– Привет, Лесли. Сколько игр ты хочешь купить?

Она засмеялась и попробовала дотронуться до моего плеча. К счастью, между нами находился кассовый аппарат. Волосы у нее были светлее прежнего, почти желтые. Меня это удивило, потому что раньше, насколько я помню, она всегда старалась их сделать темнее.

– Эйдриан передал тебе, что я заходила?

Типично для Лесли. Всегда у всех спрашивает имена, как старушка-параноик. Я бы лучше о ней думала, если бы она не лезла так из кожи вон. Я бесстрастно уставилась на нее.

– Ты одна?

Она кивнула, закусив губу.

– Да. И мне нужно с тобой об этом поговорить. Мне с тобой обо всем надо поговорить.

– Где ты остановилась?

– В гостинице «Принц Риджент». Знаешь, где это?

Я кивнула.

– Я заканчиваю в полночь. Для тебя не поздно, если я приду после работы?

– Нет. Нормально.

– Хорошо. Мне подняться к тебе в комнату?

– Если хочешь. Номер двенадцать.

Гостиница «Принц Риджент» находилась на главной набережной Сэнд-Бэй, среди других таких же гостиниц, и всего лишь за углом от пансионата, где жил Генри. Я представляла, как он спит в своей комнате, и думала, был ли он в том же состоянии, что и я сегодня, когда не захотел выйти из своей комнаты. Дойдя до гостиницы Лесли, я заглянула сквозь стеклянные двери, пытаясь высмотреть портье, который, как я надеялась, не спал и смог бы впустить меня внутрь. Портье встал, улыбнулся и, оправляя свой жилет, подошел к двери.

– Сара Пэттон? – спросил он, открывая мне дверь.

– Да.

– Проходите наверх. Вас ждут на третьем этаже.

Комната была освещена только небольшим бра над раковиной. Лесли улыбнулась и сказала:

– Извини, у меня перегорела лампочка.

– Где мне сесть?

– Садись на стул, а я устроюсь на кровати.

Я села, а Лесли подошла к туалетному столику, на котором стояла бутылка и два стакана.

– Ты по-прежнему пьешь мартини?

Я не ответила.

– Раздвинь, пожалуйста, немного шторы. Пусть хоть от фонарей будет светлее.

Я сделала, что она попросила. Стаканы наполнились мартини, она протянула один мне.

– Извини за сцену в клубе. Я знаю, что ты не любишь выяснять отношения на публике.

– Чарли знает, что ты здесь?

– Конечно. И он был против моей поездки.

– Почему же ты приехала? Что-нибудь с Мелиссой?

– Нет, с ней все в порядке. Ты разве не получаешь письма от Сандры?

– А ты?

– Конечно, нет. Но я знаю, что она тебе пишет, и знаю, что она писала о Мелиссе.

Я пригладила носком туфли бахрому ковра.

– Она встретила нового парня, который собирает кукол-марионеток.

– Значит, тебе не все равно.

Я не обратила внимания на ее издевку. Она села и, пододвинувшись ко мне поближе, сказала, повышая голос:

– Я, конечно, сглупила, приехав сюда без предупреждения. Но ты ведь всегда убегаешь, когда знаешь, что кто-то из нас приедет.

Я старалась сохранять спокойствие.

– Я не убегаю.

– Ладно, Сара. Я не хочу спорить. Мне осточертело чувствовать себя виноватой.

– Я тут ни при чем, если ты чувствуешь себя виноватой. Я лично тебя никогда ни в чем не обвиняла.

– Тогда давай просто договоримся. У нас обеих нет причины злиться друг на друга. У тебя своя жизнь…

Я не смогла удержаться и выпалила:

– А у тебя моя.

Она с горечью рассмеялась.

– Ты все еще веришь в это, да? Думаешь, мне нравится быть подпоркой для всей твоей долбаной семьи?

Я зевнула.

– Я слишком устала, чтобы обсуждать это.

– Сара, пожалуйста, поговори со мной.

– Извини, но я не собираюсь сидеть здесь в темноте и спорить. Я устала, а завтра мне на работу.

– Оставайся ночевать у меня.

– Вот уж незачем. Когда ты уезжаешь?

– В среду.

– Завтра вечером мы с тобой встретимся и поужинаем вместе. Но только поговорим, я не собираюсь опять перемалывать все это.

– Хорошо. Где?

– В ресторане «Вейфар» в восемь часов.

Портье улыбнулся мне.

– Наверное, вас нужно выпустить?

– Если вам нетрудно.

Он прошел через фойе к двери и открыл ее.

– Всего доброго. Спокойной ночи.

Я пошла по самым тихим переулкам к своей гостинице, стараясь избегать центральных улиц. От разговора с Лесли у меня осталось чувство головокружения, интересно, звучали ли мои слова так же убедительно для нее, как для меня самой? Я часто с успехом ввожу себя в заблуждение, внушая себе, что все, что со мной происходит, делается по моей собственной воле. Если бы не Лесли, я бы никогда не оказалась в Вестоне. После того как я ее увидела, мне стало понятно, что, хотя я все время думала о Чарли и Мелиссе, Лесли как-то из моей памяти выпала. Сегодняшняя встреча с ней была похожа на встречу с годами моего взросления, которых я стеснялась и которые постаралась выбросить из головы, и тем не менее они влияли на все события моей последующей жизни. Лесли принадлежала к тому периоду моей жизни, который я не хотела помнить, поэтому и стремилась как можно быстрее оказаться в своей комнате у Сильвии. Меня подмывало взять еще один выходной день, но я понимала, что чем больше буксую, тем меньше вероятность того, что вообще вернусь к работе. А она пока мне была нужна. Работа была единственным источником стабильности, который у меня остался.

ВТОРНИК

Лучше всего можно спрятать усталость, сидя за компьютером.

Бессмысленный взгляд, направленный в пространство, сразу заметен, но если усталые глаза пялятся на экран, то все проходят мимо, не говоря ни слова. Это было основной причиной, из-за которой я убедила Пола поставить мне компьютер, хотя вся наша операция могла поместиться на одном мягком диске. Чаще всего я даже не удосуживалась включать компьютер, но сегодня мне был нужен отдых.

Когда я почувствовала чьи-то руки на плечах, то решила, что это Пол, моля бога, чтобы только не Нил. Но тут я заметила яркий фиолетовый лак.

– Как поживаешь? – спросила Мэри.

– Ничего. Немного устала.

– От вчерашней ночи? – Она наклонилась ко мне, и ее кулон опустился на мою кофточку.

– Слишком поздно пришла.

– Нил? – спросила она.

– Нет, не мужчина. Ко мне неожиданно приехала подруга из дома.

– Замечательно. Нам нужно вместе устроить девичник.

– Кажется, у нее мало времени, – солгала я.

– А как насчет нас с тобой? Мы давно вместе никуда не ходили.

– В четверг?

– По-моему, четверг подойдет. Я потом тебе точно скажу.

– Не знаешь, когда должен прийти на работу Нил?

– Нет, его вчера не было. Я даже подумала, что вы вместе решили поболеть.

Я покосилась на Мэри, начиная догадываться, почему Пол пришел ко мне вчера.

– Ты ведь ничего не сказала Полу?

– Конечно, нет. Но мне кажется, он что-то подозревает.

– О господи.

– Расслабься. Ты ничего такого не делала.

Она похлопала меня по плечу и пошла дальше. В раздражении я ударяла по клавишам компьютера, удивляясь, насколько легко от такого простого движения появляются буквы. Как Нил объяснил свое вчерашнее отсутствие? Я закрыла файл в компьютере и пошла в кабинет к Полу.

– Привет, Сара. Уже лучше себя чувствуешь? – Он говорил дружелюбно, но на меня не смотрел.

– Да, спасибо. Врач советовал остаться дома еще на один день, но мне надоело валяться в постели.

Он оторвался от бумаг.

– Ты уверена, что уже все в порядке?

– Надеюсь. Я выпила целый пузырек пепто-бисмола, так что мой желудок должен на время притихнуть. Что было вчера?

– Все нормально. Мы не так уж много сделали, – ответил он, разглядывая меня. – Ты ведь знаешь, Нила тоже не было вчера.

– Да, Мэри сказала мне. А что с ним случилось?

– Не знаю. С ним Мэри говорила по телефону. Может, то же, что и у тебя. Вы ужинали в одном и том же месте?

– Сомневаюсь. По крайней мере не в эти выходные. Мы ходим обедать в одну закусочную, но, если бы что-то не то съели там, заболели бы раньше. А сегодня он будет на работе?

– Полагаю, что да. Во всяком случае, не звонил.

Он так это сказал, словно ждал от меня продолжения разговора. Мне совсем не хотелось, чтобы Пол сомневался во мне, даже если я и изменила ему. Я всегда считала, что мы доверяем друг другу, и не хотела терять это доверие. Я все еще помнила, как переживал Пол, когда показывал мне дневник своей жены, и мне совсем не хотелось, чтобы он стал с подозрением относиться ко всем женщинам.

Сегодня он выглядел наряднее, чем обычно. Должно быть, это Иона купила ему новую одежду. Голубая рубашка молодежного покроя была для него слишком яркой и старила его. Наверное, он ждал от меня комплимента, но я так ничего и не сказала. Только улыбнулась и вышла из его кабинета.

Нил появился в половине десятого. Все мои надежды на то, что он поведет себя тактично, рухнули. Меланхолично жуя резинку, он уверенно вошел в офис, как в свои владения. Мэри усмехнулась, глядя на него, а он, подмигнув ей, прямым ходом направился к моему столу.

– Я по тебе скучал, – сказал он.

– Шшшш… – Я прижала палец к губам.

– Что случилось?

– Не говори так здесь.

– Почему нет? Пол нас здесь не слышит.

– Знаю, но мы не должны вести себя как любовники. А то легко попасться.

– Ладно, – сказал он, улыбаясь. – Но потом не говори, что я тебя игнорирую.

– Не буду. Иди и скажи Полу, что ты пришел.

Нил нахмурился и пошел к Полу в кабинет. Я уставилась на экран своего компьютера, соображая, как лучше выполнить ту задачу, которую я наметила для себя сегодня утром. Я надумала изменить форму летних счетов, поскольку знала, что новая форма понравится Полу, а мне хотелось ему угодить. Я водила мышкой, изменяя положение курсора, и одновременно поджидала возвращения Нила.

Когда Нил вышел из кабинета, я услышала, как Пол смеется. Нил подошел ко мне.

– Он ничего не знает. Ты слишком дергаешься.

– Может, и не знает, согласилась я, – но все же будь поосторожнее.

Он с явным раздражением смотрел на меня. Мне очень хотелось дотронуться до него.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила я.

– Пока не знаю.

– Может, куда-нибудь пойдем? – спросила я зазвеневшим от волнения голосом.

– Почему бы и нет?

– Я была бы тебе очень признательна. Ко мне приехала подруга из дома. Думаю, она тебе понравится.

Он перестал жевать. Как и следовало ожидать, это привлекло его внимание. Я надеялась, что смогу его заинтриговать, потому что он хотел побольше узнать о моем прошлом. Но в то же время мне не давала покоя мысль о том, что для него это просто еще один опыт с женщиной старше него. Я разозлилась на Нила за то, что он заставил меня сомневаться в нем.

– Хорошо, – ответил он. – Где и когда?

Я пришла раньше, но Лесли уже ждала меня. По количеству сигаретных окурков выходило, что она подала по крайней мере уже минут пятнадцать и была все такая же раздраженная.

– Извини, что пришла вовремя, – обратилась я к ней. – Мне нужно было сообразить, что ты придешь раньше.

Ее сумочка лежала рядом с меню. На Лесли была розовая маечка в рубчик и голубые джинсы, а волосы были подвязаны лентой в стиле Алисы. Выглядела она провинциально, но я и так знала, что она любит одеваться характерно, и подозревала, что этот типаж выбран ею намеренно, чтобы поддеть меня, показать, что она тоже может сойти здесь за местную.

– Из-за тебя я поздно легла спать и чувствую себя совершенно разбитой, – сказала я ей. – Весь день от меня не было никакого проку.

Она загасила сигарету.

– Тебе обязательно надо сделать вступление, да?

– Я ничего не могу поделать с тем, что устала. Мне приходится работать.

В ресторан вошел Нил. Я улыбнулась ему, и он подошел к нашему столу.

– Лесли, это мой приятель Нил. Надеюсь, ты не возражаешь, если он к нам присоединится. Я много рассказывала ему о тебе, и он очень хотел познакомиться с кем-нибудь из моих домашних друзей.

Я знала, что она не будет устраивать сцены.

– Конечно, – ответила она и протянула Нилу руку, и он, улыбаясь, пожал ее. Нил сел со мной рядом, и к нам подошел официант.

– Вы готовы заказывать?

– Лесли?

Она кивнула и заказала курицу, жареную картошку и чай. Мы с Нилом заказали рыбу. На Ниле были та же белая рубашка и те же серые брюки, в которых он явился на работу. Хорошо, что он оставил дома пиджак. Лесли смотрела на меня, и я ей улыбнулась, радуясь, что теперь наступила моя очередь держать все под контролем.

Лесли начала отвечать на вопросы, которые ей задавались, со скучающим видом. Как только она поняла, что такое поведение смешит меня, она начала флиртовать с Нилом, расспрашивая его обо мне. Нил говорил на удивление искренне, развеяв все мои сомнения. Он рассказал о множестве предложений хорошей работы, поступивших от разных компаний – страховых агентств, адвокатских контор, производителей компьютеров. Любая из этих работ дала бы ему возможность развивать себя и накопить полезные контакты на будущее. Но ни одно из предложений не заинтересовало его так, как пятиминутное собеседование со мной. Он признался, что, приехав в Вестон, испытал огромное разочарование, когда понял, что у меня уже кто-то есть. А потом постепенно осознал, что в конце концов у него может быть некоторый шанс. Оказывается, он убедил Мэри провести подготовительную работу, выставив ее в качестве доброй феи, которая свела нас вместе. При этом он дал ей понять, что наша любовь – дело решенное, но не стал вдаваться в детали. В завершение своей исповеди он взял меня за руку и сообщил Лесли, что никогда не ощущал себя более счастливым.

Я потратила много времени, стараясь понять, что же так привлекает мужчин к Лесли. Ее простое отношение к жизни всегда срабатывает наверняка, она всегда себя принижает, используя это в своих интересах. Как только она знакомится с парнем, то сразу же дает ему понять, что не считает себя симпатичной, что есть женщины гораздо привлекательнее. Но как только она занимает позицию нелюбимой и непривлекательной девушки, то тут же дает парню понять, что, несмотря на это, готова сделать все, чтобы только угодить ему. Следовательно, даже те парни, которым Лесли совсем не нравилась, вынуждены признать ее привлекательность, потому что не сделать этого означает стать одним из многих обывателей, которые прошли мимо нее. Каким-то странным образом Нил не подпал под ее влияние, и, когда она постаралась провести невыгодную для себя параллель между ее заурядностью и моей красотой, он просто согласился с ней. Я от него этого никак не ожидала и была очень тронута его верностью.

Нил извинился и отошел в туалет. Лесли перегнулась через стол и сказала мне:

– Я вижу, это тебя забавляет.

Я поднесла ко рту вилку.

– А тебе разве не весело?

– Сара, твоя мама попросила меня приехать сюда. Если я вернусь и расскажу ей о том, как ты со мной обращаешься, она в течение часа примчится сюда.

– Нет, не примчится. Мама знает, что произойдет, если она будет меня искать.

– Почему с тобой так трудно?

– А почему бы тебе не порадоваться за меня? У меня хорошая работа, даже две, и парень, который меня любит.

– Ты работаешь на боулинговой дорожке и встречаешься с подростком. Твоя мама была бы возмущена.

Ее нападки доказывали, что она мне завидует, и я не собиралась расстраиваться из-за ее издевок. Я твердо знала, что Лесли была бы рада найти меня валяющейся в канаве, чтобы получить удовлетворение оттого, что она меня спасла. С тех пор как я приехала в Вестон, я звонила отцу всего один раз, и он сказал мне, что ему приснилось, будто кто-то из моих друзей позвонил ему по телефону и срочно просил приехать сюда. И он таки приехал в Вестон, но мой друг сообщил ему, что, узнав о его приезде, я тут же сбежала. Когда меня разыскали, на мне был черный блестящий костюм из латекса, а волосы уложены гелем в замысловатый кок. Когда ко мне подошли, я упала на землю, и каждый раз, когда меня пытались поднять, выскальзывала из их рук. Не зная, что со мной делать, меня пытались отнести в больницу, но на каждом шагу я все равно выскальзывала из их рук, всякий раз падая на землю и сильно ушибаясь.

– Почему бы тебе не съездить домой на пару дней? – спросила Лесли, смягчая тон. – Скоро день рождения Мелиссы…

– Я знаю.

– Тогда, может быть, в этом году ты хотя бы пошлешь ей поздравительную открытку?

Из туалета вернулся Нил. После того как Лесли упомянула его возраст, она не могла уже флиртовать с ним, и ее молчание дало нам возможность перейти на легкий треп и разговор о работе.

– Куда теперь? – спросил Нил.

– Я завтра уезжаю, – сказала Лесли. – Мне нужно вернуться в гостиницу и собраться.

– Во сколько ты уезжаешь? – спросила я.

– Около двух. Чтобы вернуться к вечеру.

– Давай тогда встретимся утром. Я зайду к тебе перед работой.

Она пристально посмотрела на меня с преувеличенно утомленной миной.

– Только если тебе это удобно. Рада была познакомиться с тобой, Нил.

– Я тоже, – ответил он.

Мы прошли мимо каскадов и аттракционов. Я смотрела, как какой-то малыш катался на огромных качелях, взлетая высоко в воздух и визжа от удовольствия. Как только Лесли ушла, я крепко обняла Нила и поцеловала его.

– Спасибо, – сказала я.

– За что? – удивился он.

– За то, что ты такой. Замечательный.

– Думаешь, я ей понравился?

– Она назвала тебя подростком.

– Ну да!

– Но это замечательно. Это всего лишь доказывает, что она не может принять тот факт, что я встречаюсь с тобой. Нил, я тебе так благодарна за сегодняшний вечер!