Текст книги "Туристка"

Автор книги: Мэтт Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Чувствуя себя не в своей тарелке от царящей кругом суеты, я направилась в ближайшую аптеку. Я всегда держалась подальше от крупных универмагов, потому что выбор товаров в них напоминал мне о той жизни, которую можно было бы вести совсем в других местах. К тому же мне очень нравились маленькие местные магазинчики; от них веяло чувственностью и напоминанием о расцвете семидесятых, когда экзистенциальные идеи были в зените и воздвигались расцвеченные иконостасы двойному чуду женских бедер и глаз.

Я нашла наконец тот лак для волос, который искала, и уже собиралась выходить, когда мое внимание привлекли выставленные на витрине чулки. Я все еще не забыла мамины размеры и ее любимые оттенки, так же как помню во всех подробностях, как она красилась и какой размер кольца носила. Я посмотрела на чулки марки «Притти Полли» и, положив одну упаковку в корзину, направилась к кассе.

Я должна была встретиться с девушками у гостиницы «Гранд Централ», под часами, на которых вместо цифр были нарисованы буквы. Пока Пол не предложил мне отменить эту встречу, я и сама не подозревала, насколько хотела повидать всех. Эми и Ванесса никогда раньше меня никуда не приглашали, поэтому мне совсем не хотелось отпугнуть их отказом.

Я вовсе не обиделась на то, что им понадобилось достаточно много времени, чтобы сойтись со мной. Я вообще-то ходила на своей второй работе как сонная муха, не общаясь с сослуживцами. Да и работать-то начала там, в боулинге, только для того, чтобы заполнить пустые вечера. А теперь сама ругала себя за то, что стала уже рассчитывать на эти дополнительные деньги. Но они тут были ни при чем, и отвергать предложение дружбы было бы настоящим ребячеством.

В течение целой недели я наблюдала за тем, как они обхаживали меня. Эми начала присоединяться ко мне во время каждого перерыва на чашку кофе. Я еще не очень разговорилась с Ванессой, но уже понимала, что ей нравилось потакать желаниям своей младшей подруги, и она беспрекословно уступала ей первенство в общении со мной.

Эми пришла без двадцати восемь и сообщила, что Ванесса присоединится к нам позже, когда вернется с лодочной прогулки со своим парнем. Эми носила в ноздре кольцо, и от этого ее лицо почему-то казалось толстым. Вообще в Вестоне именно девушки маленького роста отчего-то носили подобное украшение.

– Куда идем?

– Ко мне домой. Ванесса никогда не ходит в пабы по субботним вечерам. А у меня есть бутылочка «арчера», которую можно будет распить.

– Ладно.

Она шла впереди меня и, говоря, каждый раз оборачивалась.

– Сначала я немного заволновалась, – говорила она, выразительно растягивая гласные. – Когда мой отец разругался по телефону со своей подружкой, я испугалась, что он решит остаться дома.

– Похоже, сегодня вечер домашних размолвок.

– Твой парень тоже рассердился?

– Немного. Он хотел пойти со мной в кафе поужинать.

– Это не так уж плохо, – сказала она. – Лучше иметь парня, который готов повести тебя куда-нибудь. А вот Ли каждый раз устраивает Ванессе скандал, когда она хочет куда-нибудь пойти. Сам-то он взял на прокат видео и предпочитает сидеть дома.

Я рассмеялась.

– Ты обычно ходишь куда-нибудь ужинать в субботу? – спросила она.

– Да.

– Значит, у твоего парня есть деньги.

– Он мой начальник.

По наступившему молчанию я поняла, что произвела на Эми впечатление. Мне стало неловко оттого, что я похвасталась.

– Неудивительно, что ты никогда не упоминала об этом. Он женат? – спросила Эми.

– Да.

– Тебя это не задевает?

– Вообще-то нет, – сказала я, с удовольствием отвечая на серьезные вопросы Эми. – Зато он не путается все время у меня под ногами.

– Я понимаю тебя. Мой бывший всегда должен был знать, что я делаю. А Ванессу он считал дурным примером.

Эми открыла дверь своей квартиры, и мы вошли в переднюю, на стене которой сидели на крючках глиняные совы. Я сразу сообразила, что их сделала сама Эми. Мне даже показалось, что она сама очень похожа на сову, и я представила ее себе с большими кругами, нарисованными под глазами.

– Мне нравятся твои совы, – сказала я ей.

Она покраснела.

– Папа не дает мне их выбросить. Знаешь, как совы ухают?

– Да.

– А ты знаешь, что обычно ухают две совы? Одна ухает: оу… а другая ей отвечает: уо…

Я удивленно посмотрела на нее.

– Не может быть.

– Да, да. Я слышала про это в телепрограмме о природе.

Она отложила сумку и сбросила с ног сабо. Ее ступни сбоку у подошв были такого же розового цвета, как кожа у младенцев. Мне очень не хотелось разуваться, и я надеялась, что она не рассердится на меня за то, что я топчу родительский ковер.

– Хочешь есть? Папа сегодня купил продукты.

– Нет, спасибо. Не хочется.

– Мне тоже. На пустой желудок быстрее пьянеешь.

Скрывшись за дверью, она начала сюсюкать, как мне показалось, с собакой. И я приготовилась увидеть пса, вразвалочку надвигающегося на меня. Но она вышла с чудесным персидским котом на руках, и я решилась погладить его.

– Мой папа так гордится им. Носится с ним как с ребенком.

Мы прошли в гостиную. Я села на мягкий коричневый диван, а Эми устроилась на полу на корточках. Юбка у нее задралась почти до бедер. Убранство гостиной напоминало мне дома моих приятелей, у которых я бывала еще подростком, вплоть до таких же уздечек из лошадиной упряжи, подвешенных над электрической имитацией каминов. Мне стало неловко оттого, что в свои двадцать семь лет я разглядываю чей-то дом в отсутствие родителей. Но как только Эми включила музыку и наполнила два высоких фужера, я решила расслабиться и получать удовольствие.

– Твои родители давно развелись?

Эми повернулась ко мне лицом.

– Они не разводились.

– Но мне показалось, что ты сказала, у твоего отца есть подружка.

– Да, есть. В нашей семье довольно либеральные взгляды. – Она помолчала. – Мама умерла. Не волнуйся, уже давно. Это ужасно звучит, но я даже рада, что ее нет. Никто не понимает папу лучше, чем я.

Я кивнула, не зная, что сказать. Эми зажала холодную бутылку между ступнями и попыталась так поднять ее к губам. Мы обе рассмеялись. Мне было приятно смотреть на ее толстое улыбающееся лицо.

К тому времени, когда появилась Ванесса, мы уже почти ополовинили бутылку, и Эми сразу же заставила ее выпить полный фужер. Ванесса была более привлекательной, чем Эми, и выше ростом, чем я. На ней было серовато-белое платье-рубашка, которое оттеняло ее выкрашенные в черный цвет волосы. Когда она подняла руку, чтобы допить свой фужер, я удивилась, насколько тщательно у нее выбриты подмышки. Никаких следов волос.

Она мало говорила и все посматривала на меня. Эми пыталась вовлечь нас в общий разговор, но мы пока что приглядывались друг к другу. При том, что мои отношения с Эми были трогательными, дружба с Ванессой могла быть довольно полезной. Давно уже у меня не было настоящего, достойного друга-женщины.

Ванесса рассказала анекдот о старике и медсестре. Я отметила про себя, что его стоит передать Генри. Девушки наполняли фужеры сразу же после того, как допивали их. Однако они что-то не очень пьянели.

– У меня теперь уже не бывает похмелья, – сказала Эми.

Ванесса тронула меня за руку.

– Примерно то же было раньше и со мной. Ничего такого серьезного, но просто небольшая анорексия. А когда у тебя нет аппетита и ты долго ничего не ешь, то иногда у тебя прекращаются месячные. То же самое и с отсутствием похмелья. Вроде так лучше, ан нет – на самом деле от этого еще хуже.

Мы допили бутылку и отправились в любимый клуб Эми – «Принцессу». Глядя на разгоряченные лица девушек, я вдруг поняла, что давно не получала удовольствия от проведенного таким образом вечера. Не то чтобы я очень хотела что-то такое предпринять, но меня охватило пьянящее чувство свободы, позволяющей провести время с теми людьми, которым от меня ничего не надо.

– Давно вы знакомы?

– Мы лучшие друзья со школы, – сказала Эми с гордостью. – Мы всегда все друг другу говорим.

Ванесса посмотрела на меня.

– В Вестон-Супер-Мэа не так-то много клевых ребят и девчонок.

Я взяла ее под руку, Эми сделала то же, и мы двинулись вдоль по улице грозной шеренгой.

– Нам нужно придумать себе тайные имена, – сказала Эми, – как в секретной группе.

Ванесса улыбнулась.

– Мы ведь друзья, правда, Сара? Завтра на работе мы не будем делать вид, будто не знакомы, да?

Я утвердительно кивнула головой.

– Да, мы друзья.

– Боулинг-девушки, – сказала Эми.

– Боулинг-девушки, – повторили мы.

В девять часов все еще было тепло, и охранники у входа в «Принцессу» стояли без пиджаков. Они пропустили нас бесплатно, сказав, что мы первые симпатичные девушки, которых они увидели за весь вечер. Пока Эми ходила за выпивкой, мы устроились за столиком рядом с танцплощадкой.

– У тебя симпатичная юбка, – сказала мне Ванесса. – Вроде повседневная, но есть в ней что-то такое сексуальное.

После двух пинт пива мы оказались в кругу танцующих, отвоевав себе пространство среди парней в разноцветных пиджаках и девушек в спортивных футболках и туфлях на низких каблуках. Эми объединила нас, обняв обеих за плечи. Ванесса предложила мне сигарету. Сначала я отрицательно покачала головой, но потом взяла одну – только за компанию.

Казалось, что здесь не привыкли танцевать. Парни очень неуверенно переступали с ноги на ногу, как бы ожидая, что над ними начнут смеяться. Сегодня вечером нас всех объединяло общее чувство радости, которое, усиливалось оттого, что все присутствующие, похоже, пользовались одним и тем же дезодорантом. По мере того как чье-нибудь разгоряченное тело приближалось ко мне, меня обдавало знакомым крепким запахом.

Ванесса танцевала, выворачивая ноги, а движения ее рук были настолько быстрыми, что, казалось, она передает слова песни языком движений. Я высвободилась из объятий Эми и попыталась погрузиться в себя, медленно раскачиваясь и закрыв глаза. Цвета вокруг расплывались и растворялись, в ушах звучала музыка. Я ощущала совершенный покой, и единственное, чего мне сейчас хотелось, это чтобы кто-нибудь утащил меня на пляж, бросил в море и чтобы я тонула с этими прекрасными мыслями, плавающими у меня в голове.

ВТОРНИК

Вестону предстояло быть стартовой площадкой. Еще до того, как Пола посетила идея создания ночного клуба в виде космического корабля, он уже планировал расширить сферу своего бизнеса с привлечением других курортов. Хотя большинство основных рынков сбыта было переполнено, все равно оставалось некоторое количество еще не охваченных мест. Например, Майнхед, Линтон и Линмут, Приморский Бернам. Но самым привлекательным был для нас Кливдон, «сонный» брат Вестона. Он был не только нужного размера, но у Пола вдобавок нашелся там необходимый контакт в лице Джоди Лейс, старой знакомой еще по Лондону, которая когда-то проявила интерес к нашим неоновым вывескам.

До некоторых пор Пол не развивал особой деятельности в данном направлении, держа этот вариант про запас, как страховой полис, бриллиант в потайном кармане, который не хочется доставать и оценивать. Но теперь новая идея с ночным клубом придала Полу уверенности в себе, и он решил использовать любую возможность, чтобы найти деньги на этот проект. И вот мы вчетвером едем на машине к Джоди, чтобы обсудить новый этап развития «Марч Энтатейментс».

Мама сообщала мне о Мелиссе. Если бы я знала, что письмо от нее, то не стала бы распечатывать конверт. Почерки мамы и Мелиссы очень похожи, к тому же прошло уже два дня с тех пор, как я получила письмо от сестры. Как только я прочитала о том, что с ней случилось, то сразу же решила бросить университет. У меня не было сомнений в том, что происшедшее с Мелиссой – моя вина. Она столько энергии вложила в то, чтобы поддержать меня, что у нее ничего не осталось для самой себя. Я позвонила маме и сказала, что выезжаю ближайшим поездом.

Всю дорогу до дома я пыталась понять, что могло спровоцировать нервный срыв Мелиссы. Мне очень хотелось думать, что ее депрессия – это либо реакция на мамино давление, либо результат перенапряжения от выпускных экзаменов, или, наконец, ссоры с друзьями. Пусть будет любая причина, что угодно, только не я.

Я терпеть не могу ездить в машинах. Особенно когда в них много народу. Четыре человека в крохотном пространстве, которые возятся, шуршат, почесываются. Я не переношу, когда кто-нибудь сидит за моей спиной, и поэтому стараюсь избегать кино и театров. Пабы и клубы – еще ничего, при условии, что там достаточно места. Единственное ограниченное пространство, приемлемое для меня, – это односпальная кровать, которая, по-моему, гораздо удобнее, чем огромная, вечно измятая двуспальная.

Нил совершенно не мог сидеть спокойно. Я постоянно слышала, как он что-то жевал и чем-то шуршал. Его возня раздражала, но гораздо больше раздражала его подобострастная манера застывать, когда кто-нибудь заговаривал с ним, – он даже переставал жевать.

– Ну, и какие у тебя есть конфеты? – спросил Пол.

– Летающие тарелки, – ответил Нил.

– Отлично. Горстка пыли в картонном мешочке. А у тебя, Мэри?

– Леденцы.

– Любимое лакомство бабулек. Только не переешьте сладостей, – сказал он снисходительным тоном.

– Ты хорошо провела выходные, Мэри? – спросила я.

Мэри наклонилась вперед.

– Отлично. Я пошла одна в город и познакомилась с двумя парнями, которые собирались на вечеринку в Бат. Они взяли меня с собой туда в своей машине. Правда, в гостях я никого не знала, и потом все стали заниматься сексом, поэтому я просто ушла. Всю ночь бродила по городу, рассматривая разные места, а утром с первым автобусом вернулась домой.

Говоря, она обращалась к Полу, и я ощутила то же чувство раздражения, которое возникло у меня при нашей первой встрече. Мне хотелось, чтобы мой любовник поставил ее на место, но он молчал, глядя на дорогу. Я знала, что Мэри не в его вкусе, но все равно мне было неприятно, что она пытается представить себя брошенным беспризорником, в то время как я точно знала, что она из более состоятельной семьи, чем я. К тому же не исключено, что Пол может увлечься ею просто для разнообразия, чтобы подцепить кого-то, резко отличающегося от себя самого.

– А ты, Нил?

– Я никого здесь не знаю.

– Попроси Сару взять тебя с собой, – сказал Пол. – Она знает толк в клубах.

– Я знаю только «Принцессу». Пол преувеличивает.

– Я еще не была там, – сказала Мэри. – Ты как-нибудь возьмешь меня с собой?

Пол улыбнулся мне.

– Конечно, – ответила я. – Только для тебя этот клуб может показаться слишком маленьким.

– Ничего, – сказала она. – Мне нравится везде, где есть громкая музыка.

Рядом со мной шел Нил. Пол решил, что, если мы заявимся все вчетвером, это будет выглядеть непрофессионально. Поэтому он перепоручил первый этап Нилу и мне. Пока мы будем разговаривать с Джоди, Пол вместе с Мэри проверит местные пабы и магазины. Наедине с Нилом я чувствовала себя как-то неуютно и небезопасно. Меня настораживала его энергия, его гибкое мальчишеское тело под покровом черного костюма.

Офис Джоди находился над конторой, занимающейся продажей домов. В приемной в рамочках висели образцы оформления меню. Некоторые из них были подписаны, некоторые нет. Они выглядели как дипломы или рекомендательные письма, которые висели в приемной Пола. Строгая обстановка подходила скорее для страхового агентства.

– Сара Пэттон и Нил Ренард, – сообщила я секретарше, – из «Марч Энтатейментс».

Секретарша повторила наши имена в микрофон внутренней связи. Мы застыли в ожидании. Потом она сказала:

– Мисс Лейс предполагала встретиться с мистером Марчем.

– Мы его представители, – заявила я. – Пол решил, что мисс Лейс предпочтет разговаривать с нами.

Секретарша передала информацию Джоди, потом сказала:

– Мисс Лейс необходимо закончить кое-какие дела, и через пять минут она примет вас. Присядьте, пожалуйста.

Мне пришло в голову, что Пол мог намеренно все это подстроить, чтобы принизить мой авторитет в глазах Нила. Наверное, в отместку за то, что я его бросила в субботу вечером. Я старалась не показать виду, что ожидание меня задевает, но досаждала мысль о том, что позже Пол с Нилом соберутся и будут надо мной смеяться.

В приемную вышла Джоди. Это была полноватая женщина с румяным лицом, одетая просто – в джинсы и блузку персикового цвета. Как только я увидела Джоди, то сразу же оценила дальновидность Пола, который отправил на переговоры Нила; я при нем должна помалкивать и наблюдать.

– Итак, – обратилась Джоди к Нилу, – расскажите мне о ваших вывесках.

Нил быстро взглянул на меня, потом улыбнулся Джоди. Он тоже все понял. Я знала, что он с удовольствием пофлиртует с ней.

– В настоящий момент у нас имеется четыре основные модели. На тридцать два, шестьдесят четыре и сто двадцать восемь знаков в красном цвете и шестьдесят четыре в зеленом.

– Образцы у вас с собой?

Он повернулся ко мне.

– Они у Пола в машине?

– По-моему, да, – ответила я. – Никогда не знаешь, когда встретишь будущего клиента.

– Прямо как у меня, – сказала Джоди. – Я заключила свою самую удачную сделку, когда отправилась в отпуск в Штаты. В самолете моими соседями оказалась супружеская пара, которая владела целой сетью ресторанов, и через четыре недели они пригласили меня для организации рекламной кампании.

Мое внимание переключилось с деловой женщины на изображения улыбающейся загорелой девушки за ее спиной, сфотографированной на фоне разных ночных клубов и пляжа. Фотографии размещались за стеклянной витриной. Мне показалось немного странным, что Джоди демонстрировала своим клиентам снимки, сделанные во время отпуска. Может быть, девушка на фотографиях – ее секретарша?

– В общем, самое бойкое место здесь – наверху холма. Большей частью бизнес Вестона – это переданные по наследству концерны, и из-за того, что Кливдон является тем, чем он есть, им совсем не нужно бояться конкуренции. Но, конечно же, среди моих коллег неоновая реклама всегда считалась хорошим вложением денег.

Было видно, что Джоди отключается сразу же, как только начинает говорить. И ее беседа с нами уже наскучила ей, едва начавшись. Я поняла, что Нил испугался того, что может провалить переговоры, и решила вмешаться:

– А как насчет других наших предложений?

– А что такое?

– Ну, все эти рассуждения о наследованных концернах… Вы таким образом пытаетесь отпугнуть нас от своей территории?

Она рассмеялась.

– Как много вам известно о наших с Полом отношениях?

– Я знаю, что он считает ваши с ним контакты полезными.

– Я всем обязана Полу. Когда у него были деньги, он много раз помогал мне. И, если он решит переводить свой бизнес в Кливдон, я буду только рада помочь ему. Но мне хотелось бы, чтобы вы осознали то, что я вам пытаюсь сказать. Людей в Кливдоне не удастся взять на испуг.

– Мы не занимаемся запугиванием.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Конечно, нет.

Мы должны были встретиться с Полом и Мэри у входа в «Аттракционы Кливдона», но, придя раньше времени, решили зайти внутрь.

«Аттракционы Кливдона». Звучит как-то странно. В Вестоне они все располагаются в торговых центрах. Гигантские молоты, которыми нужно ударить по розовым шарам, выскакивающим из прикрытых отверстий. Мотоциклы в натуральную величину, по пять в каждом ряду. Минимальная ставка – один фунт. Здесь самой большой популярностью все еще пользуются «Однорукие бандиты», играя в которые пяти фунтов хватит на целых пять часов вместо пяти раз.

– Сыграем в воздушный хоккей? – предложил Нил.

– Лучше бильярд.

– Но тут нет стола. Ну, давай сыграем в хоккей.

Я провела пальцами по металлической поверхности, почувствовав, как из крошечных отверстий выходит воздух. Тут мне вспомнилось, как еще в начальной школе меня напугал учитель, рассказав, что наша кожа состоит из крошечных отверстий, поэтому я постаралась переключиться на щекочущее ощущение от воздуха. Нил положил шайбу на стол и ударил по ней пластмассовой клюшкой.

– А она стерва, правда? – сказал Нил.

– Это не помешало ей строить тебе глазки.

Я ожидала, что он мне ответит, но он промолчал, глядя на стол и медленно краснея. Тем не менее у него здорово получалось отбивать шайбу с разных сторон стола, а потом он забил ее в мои ворота. Я и раньше встречала таких мальчишек, которые, добиваясь пусть даже простых целей, делали это с блеском. Я попыталась скопировать его ходы, но он был быстрее и увереннее и победил меня.

После воздушного хоккея мы сыграли несколько раз в пинбол, и мне удалось немного восстановить свой пошатнувшийся авторитет. Мне было легче концентрироваться на прыгающем мячике, чем на вращающейся шайбе. К тому же мне подходил темп игры в пинбол. Больше всего нравилось, когда шар несся по желобу, и уже ничто не могло изменить его траекторию.

В какой-то момент я почувствовала, как Пол подошел ко мне сзади и положил руки мне на талию. Меня удивило такое проявление близости в присутствии Нила и Мэри. Скорей всего этот жест предназначался Нилу как предостережение. Я даже расстроилась из-за того, что мой любовник так плохо обо мне думает. Пусть я и не так уж давно открестилась от молодых поклонников, но Нил меня совсем не интересовал.

– Значит, так ты проводишь рабочее время, да? – спросил он, смеясь.

Обратив все в шутку, Пол разрешил нам сыграть в настольный футбол перед тем, как отправиться домой. Мы играли в парах, девочки против мальчиков, и они легко нас победили, потому что Мэри ужасно нервничала, стараясь защитить ворота от голов.

После того как мы развезли по домам своих спутников, Пол запарковал машину в гараже на заднем дворе офиса. Я уже так привыкла заниматься любовью в кровати, что мне показалось странным вернуться к прежним привычкам. Я почти собралась предложить ему поехать к Сильвии, но почувствовала, что он привез меня сюда не просто так и очень расстроится, если я начну ворчать.

– Я хотел тебя целый день, – проговорил он, хватая меня за ногу.

Он плотоядно улыбнулся и откинул мое сиденье назад, так что я оказалась в горизонтальном положении. Он начал было расстегивать на себе брюки, потом взглянул на меня и вдруг открыл дверцу машины. Я приподнялась на сиденье, выглядывая, куда он направился. Он подошел к белому металлическому ящику в углу. Почему-то я никогда раньше не замечала этого ящика. Он повозился в нем и вернулся к машине с четырьмя велосипедными цепями и оранжевой тряпкой.

Открыв дверцу с моей стороны, Пол потянул меня вперед за ноги. Я редко ношу чулки, и он удовлетворенно вздохнул, обнаружив под платьем резинки. Его руки скользнули вверх по моим бедрам и стянули с меня желто-коричневые французские трусики. Потом он задрал мне юбку. Я почувствовала как занемели мои икры от долгой езды в машине, и стала шевелить ногами, пока Пол привязывал мои щиколотки к рулю. Его дыхание участилось, когда он наклонился, чтобы привязать мои руки к пассажирскому ремню. Когда он поднес к моему лицу оранжевую тряпку, меня вдруг охватил страх – показалось, что он собирается меня убить. Он туго скрутил тряпку в жгут и завязал ею мой рот. От тряпки пахло бензином, и я старалась не касаться ее языком.

Он расстегнул молнию на брюках и опустился передо мной на колени. Я привыкла доверять его прикосновениям, но сегодня он вел себя как подросток, так мог вести себя Нил на его месте. Единственное, что меня поддерживало, это знакомое тепло его тела. Повернув голову в сторону, он раздвинул мои ноги и попытался войти в меня. Я скривила лицо. Он этого не заметил.

Он двигался резче, чем обычно. Грубая сила, разрывающая меня изнутри. Я почувствовала, что сейчас заплачу, и старалась не шевелить головой, чтобы слезы не потекли по щекам. Пол что-то бормотал себе под нос. Наверное, ему было важно, чтобы я знала, о чем он говорит, но слов невозможно было разобрать. Я старалась помогать ему движением бедер, но он придавливал меня своей тяжестью. Прошло не меньше двух минут, прежде чем я почувствовала какое-то удовольствие, которое затем переросло в более интимное, чем обычно, и одновременно отстраненное ощущение, как будто меня ласкали через ткань юбки.

После того как он кончил, он взглянул на меня глазами, которые меня испугали. Я привыкла видеть в них похоть, страсть, даже ненависть. Но сейчас лицо Пола излучало полную невинность. Потом его глаза закрылись, он склонил голову и покрыл мое лицо и глаза множеством влажных поцелуев. Я постаралась выглядеть по возможности счастливой, но от запаха тряпки меня подташнивало, и я откинулась назад, обмякнув в своих оковах.

Я почувствовала, как он вышел из меня и наклонился, чтобы развязать цепи. Он тщательно растер мне мышцы ног, разминая икры в тех местах, где их свело судорогой. Потом развязал мне рот и освободил руки. Поцеловав меня в шею и грудь, он поднял сиденье вертикально. Ворсистая ткань на сиденье примялась подо мной, и я подумала о том, как Пол будет объяснять это Ионе.

– Все было нормально? – спросил он.

– Конечно.

Он молча посмотрел на меня. Я почувствовала себя неловко оттого, что не выказала восторга. Он кивнул и отодвинулся от меня, заводя мотор. Я понимала, что он на меня сердится, но не знала, что сказать. Он вывел машину из гаража и выехал на тихую вечернюю улицу. Я достала свое нижнее белье, но не стала его надевать, боясь, что это его еще больше заденет. Он остановил машину у дома Сильвии.

– Ну, спокойной ночи, – сказала я.

Он хмыкнул.

– Ты жесткая женщина, Сара.

– Что? – переспросила я.

– Ты жесткая, вот и все.

Я предпочла промолчать. Всю неделю настроение Пола прыгало то вверх, то вниз. Возможно, уже завтра он будет извиняться. Чмокнув в щеку, я оставила Пола наедине с его мыслями.

ЧЕТВЕРГ

Песок – враг всех приморских городов. Улицы Вестона наполнились незнакомцами с воспаленными красными глазами, как будто сюда съехались плаксы со всей страны. Даже если песок не попадает вам в глаза, то он оказывается в постели, в складках одежды, под ногтями и на зубах.

Я наблюдала, как песок образовывал завихрения на асфальте. Тут появился Генри, подняв ботинками целое облако песка.

– Куда ты хочешь сегодня пойти пообедать? – спросил он, садясь рядом со мной на скамейку.

– Не возражаешь, если мы сначала немного прогуляемся?

– Конечно, нет. А куда пойдем?

– Просто пройдемся по пляжу.

Он улыбнулся и отвел прядь волос с моего лица.

– Ты здесь становишься сентиментальной.

Мы прошли мимо здания, построенного в 1905 году, и мимо рыбной закусочной. Генри принарядился сегодня, и я подумала, не воспылал ли он опять ко мне страстью. Я улыбнулась ему и провела рукой по его щеке, давая тем самым понять, что предпочитаю его напомаженные волосы и отутюженный жилет тому дезабилье, в котором он появился в прошлый раз.

– Я рада, что ты пришел, – сказала я ему, – а то тут какой-то странный парень все фотографировал.

– Тебя?

– Никого конкретно. Не похоже, что он искал какие-то красивые кадры. Просто снимал стены и тротуар.

Он кивнул.

– Это Кристиан. Когда-то был моим другом. Все это довольно печально.

– С ним что-то не так?

– Он вовсе не сумасшедший, – ответил Генри. – Раньше это было его работой.

– Фотографировать непонятно что?

Он рассмеялся.

– У Кристиана была самая лучшая в Англии работа. Он снимал конкурсы красоты для «Пикча Поуст».

Генри спрыгнул с тротуара на пляж и подал мне руку, помогая спуститься.

Вдалеке, у самой воды, работали трактора, оставляя двойные борозды на темном песке, которые напомнили мне о привычке моей сестры царапать ногтями обратную сторону шоколадок.

– Конечно же, он совершенно не подходил для этой работы, – продолжал Генри. – Она ему совсем не нравилась. Он относился к работе как к эстетическому эксперименту. Относись как хочешь, говорил я ему, но покажи мне фотографии.

– Как ты с ним познакомился? – спросила я.

– Он был другом семьи. Тогда все было не так, как сейчас. Твой отец выпьет с чьим-то отцом, и его сын уже приходит в гости каждую вторую субботу. Я жутко к нему относился, но он смотрел мне в рот, потому что я был старше. Тогда предстоял конкурс красоты на звание Мисс Вестон в помещении, которое теперь стало театром, и я попросил его достать мне билеты. Он принес мне пять. Всю неделю я бесплатно пил пиво. Конкурс «Мисс Вестон» был достаточно престижным, и мои друзья не могли поверить, что им удастся попасть на показ.

Там еще должны были выступать какие-то певцы, известный комик, танцоры и всякое такое. Целую неделю мы готовились. Взяли напрокат костюмы, купили новые ботинки. У нас были шикарные места, прямо в первом ряду.

Я остановилась и сняла туфли. Мы уже миновали трактора и подошли прямо к воде. Вообще-то не рекомендовалось входить в воду из-за канализационных выбросов, но я больше боялась песчаных рачков, а поскольку их следов нигде не было видно, то я с удовольствием вошла в пенящуюся воду.

– Вышли участницы конкурса, – продолжал Генри, – и я сразу же выбрал одну из них. Номер пять. Я знал, что остальные подняли бы меня на смех, но для меня номер пять была самой лучшей. У нее были чудесные каштановые волосы, заколотые наверх, но несколько прядей свисало до плеч. У нее на руках были черные бархатные перчатки, а на лице – замечательная улыбка. Она очень нервничала и, казалось, сама не знала, что она тут делает. Это все для меня решило. Я терпеть не могу слишком уверенных в себе женщин. Остальные девушки держались так, как будто им все равно, победят они или нет. Но мы-то знали, что в случае провала они будут в отчаянии. Так что я выбрал номер пятый, хотя понимал, что она никогда не победит.

Я заметила на песке чьи-то следы. Они были удивительно узкими, почти как восклицательные знаки. Интересно, подумала я, кого бы это потянуло в таких туфлях так близко к воде, и вдруг представила себе девушку, которую выбрал Генри. Как она идет по пляжу в вечернем платье.

– В перерыве мы с приятелями встретились, и я спросил у них, кто им понравился. Номер пять. Номер пять. Номер пять. Всем нам понравилась одна и та же девушка. Может быть, нам показалось, что у нас больше шансов познакомиться с ней, так как она не была задавакой, как остальные. Но совершенно ясно было одно: даже если мы все проголосуем за нее, она не победит.

Он отогнал от лица муху.

– Ведь так всегда, правда? На всех этих конкурсах красоты. Всегда есть одна девушка, которая выглядит самой красивой, но никогда она не получает приза.

Мне стали докучать мухи, и я решила повернуть назад, к пляжу, пока мы не дошли до огромных куч водорослей. Генри обнял меня, поглаживая обнаженное плечо. Меня до сих пор возбуждали подобные жесты, особенно на людях.

– Ее звали Джули Шо. Она была не только симпатичной, но и остроумной. Уж точно самой умной в том конкурсе, когда девушки рассказывали о себе. В общем, она по всем параметрам приближалась к женскому совершенству. Он икнул. – Извини, – сказал он, доставая из кармана пакетик с таблетками от несварения желудка. – Кажется, мой желудок пытается мне что-то сказать.