Текст книги "Фильм, книга, футболка"

Автор книги: Мэтт Бомонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Это последнее дерьмо Шайрера в мой адрес! – невнятно пробормотал он и зашагал к выходу.

Тодди поспешила вдогонку:

– Кевин, дорогой, нам надо спокойно сесть и посовещаться.

– Вот самасядь и совещайся! – гаркнул он в ответ. – А я– на самолет.

Повар Норман:Я смотрел, как Кевин Френч широкими шагами движется к своему «астону». Трудяга, который приперся пораньше и просматривал меню обеда, заметил:

– С тебя причитается, Норм. Я ставил пятерку из четырех к одному, что первым сегодня попадет под душ Кевин Френч.

Ясмин Фиш:Тодди посмотрела на меня, прищурившись, и прошипела:

– Видишь, что ты устроила, кретинка?

В этот самый миг вошел Грег Фуллер, сжимая в руке коричневый конверт. Он поглядел на меня (в моих глазах стояли слезы), на всю съемочную группу, застывшую с раскрытыми ртами, на Тодди, шарящую в своей сумочке от Барберри, и на Ребекку, сидевшую на стуле режиссера, пока Вероника поправляла ей прическу.

– Я что-то пропустил? – уточнил он.

– Сейчас посмотрим, – ответила Тодди. – Джо Шайрер не выходит из гримерной, Боб Булл пытается его уговорить, Кевин отправляется в Лос-Анджелес, а у меня сейчас будет нервный срыв, блин!

– Нет ничего, с чем мы не можем справиться, – с улыбкой ответил он. Повернулся и вышел из павильона.

Грег Фуллер:У меня был план, хотя и сыроватый, но я был уверен, что все получится. Никакого особого повода для оптимизма не было, но благополучное прибытие коричневого конверта восстановило мою уверенность в том, что все как-нибудь да образуется.

Когда я был маленьким, так всегда и получалось. Не важно, сколько времени я отсиживал попу на коврике у двери – с прибытием почтальона это уже не имело значения. Я верил, что наконец-то сбудутся все мои желания. Валери Пэйдж поддастся в догонялки и даст чмокнуть ее, я выиграю мотогонку «Тур де Франс» на своем супермотоцикле, и в один прекрасный день вскрою пачку жевательной резинки – и найду там вкладыш с футболистом Гари Спрейком, которого мне не хватало, чтобы завершить свою команду «Лидс юнайтед».

Спустя тридцать лет мало что изменилось. Я был уверен, что реклама для «Блэкстока» утонет в ворохе наград, которые обязательно получит, что люди из «Мира диванов» на понедельничном совещании встанут как один и отдадут мне честь, признавая мою гениальность. Кроме того, я был убежден, что Кэрри от любви лишится чувств в моих объятиях, когда я положу на счет в банке чек итальянцев на не прилично громадную сумму.

Моя вера, свободно читающая по Брайлю, шагала с белой палкой вперед.

Я вышел на парковку и огляделся в поисках желанного Карла Фоггерти, который доставил мой конверт. Он все еще был здесь, наливал себе кипяток из электрочайника Нормана.

Вот видите, мой план уже работал!

Я посмотрел на его мотоцикл блекло-зеленого цвета. На баке большими буквами было написано «НИНДЗЯ». Я ни хрена не знаю о мотоциклах, но данный экземпляр выглядел так, будто у него хватит мощности от легкого движения запястьем утащить за собой очередь на автобус.

– Как быстро ты можешь ехать на этой штуке? – спросил я.

Он выдал ухмылку психа, очень похожую на фотографию «после» в ряду снимков «Полоскание рта серной кислотой – до и после». Это меня и подкупило – Дуги «Жажда Смерти» получил работу.

– Серебристый «астон мартин» направляется в Хитроу, – объяснил я. – Если сумеешь его нагнать, получишь пять сотен фунтов налом.

– «Астон» – отстой. Как два пальца об асфальт, – ответил он, допил чай одним глотком и надел шлем. – Что доставить?

– Меня.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ:
чак норрис, майор мэтт мэйсон, пластиковая посуда «туппервэа»

Тайрон Эдвардс:Микроавтобус въезжает на территорию студии, и тут водителю приходится резко крутануть руль влево, потому что мимо нас проносится мотоцикл. Он гонит как сумасшедший, но я все же успеваю глянуть на типа, что сидит сзади – вроде где-то я его видел.

Паркуемся и направляемся следом за Хакканом в павильон. Я профи. Иду как коммандо, которых смотрел по видаку в фильмах Седрика с Чаком Норрисом. Осмотр помещения. Отмечаю тут каждого чудика, оцениваю, кто из них малость скользковат, а кто полный псих. Выискиваю места, которые могли бы быть отличным укрытием для чокнутого фана с мачете. Ничто не пройдет мимо орлиного взора агента, обеспечивающего безопасность.

И тут я замечаю знакомую личность – ту самую телку с грандиозными сиськами и папиросной бумагой «Ризлас» для длинных самокруток. Когда Хаккан давал инструкции, он предупредил, чтоб мы ждали самого неожиданного. Но уж ее-то я точно не ожидал.

Кэрри Фуллер:Нам с Кларой делали педикюр. Я не видела в этом смысла. Все равно растущее пузо не давало мне толком рассмотреть пальцы ног. Но Клара настояла, чтобы мне обработали песком мозоли, и я наслаждалась этим – как ни грустно, но я была благодарна за любое ко мне внимание.

– Так что ты собираешься делать с Грегом? – спросила Клара.

Целый день мне удавалось избегать ответа на этот вопрос, но сейчас деваться было некуда.

– Не знаю, – устало ответила я. – Как-то улаживать, наверное.

– Но у него же роман с этой актрисой! Это тебе не выбор мягкой мебели. – (На эту тему они с Сэмом часто спорили.) – Нельзя же после такого «как-то улаживать»!

– Я не знаю точно, есть у него роман или нет. Я была уверена, что он трахается с Нэнси – но ведь с ней я ошиблась. Может, у меня паранойя?

– Нет у тебя никакой паранойи. Он уже изменял тебе один раз – по меньшей мере. Значит, может снова изменить. – Клара читала «Мэйл» и не верила в то, что человек может исправиться. – Нельзя же позволять ему так легко отделаться.

– Клара, я тебе кое-что не рассказывала, потому что стыдно. Не так давно я была уверена, что он с кем-то встречается. Я была практически уверена, что знаю с кем.

– Господи, Кэрри, и с кем?

– Ну я думала, что с тобой.

– Да как ты вообще могла?., – у нее не нашлось слов, и она смолкла.

– Я же тебе сказала. Это паранойя. Прости. Помнишь, вы с Сэмом у нас ужинали, мы еще тогда спорили про аборты?

– В тот вечер у меня были несколько нацистские взгляды. – Клара покраснела.

– Когда Грег выступил на твоей стороне, мне больше ничего не надо было – для меня это было доказательством, что вы оба целыми днями проводите подальше от чужих глаз в тайном любовном гнездышке. Я от этой мысли не могла отделаться до прошлой субботы. Грег сказал, что идет купить CD-плейер. Я была уверена, что он отправился на встречу с тобой, поэтому затолкала детей в машину и поехала следом за ним.

– Не может быть!

– Проследила до «Хай-фай Хат» на шоссе Тоттенхэм Корт. Еще раз тебе говорю – у меня паранойя.

Некоторое время Клара потрясенно молчала.

Ясмин Фиш:Было такое ощущение, что вообще ничего не произошло. Грег и Кевин вошли обратно в павильон под ручку, и если не считать того, что у Грега на затылке волосы торчали строго назад, можно было подумать, что они выходили чайку попить. И почти одновременно с ними на площадке появились клиент и Джо. И тоже оба улыбались.

– Ну и какого хрена мы ждем? – спросил Кевин и тут же заскакал по площадке. – Так, всем внимание, эпизод первый! – заорал он, хотя выглядел так, будто поверить не может, что эти слова вылетают из его собственного рта.

А я так и стояла с отвисшей челюстью, но тут на меня налетела Тодди:

– Давай шевелись, девушка!

– Чего? – переспросила я.

– Вода для Джо. Попробуй хоть сегодня что-нибудь сделать как надо, а?

Оба-на. Ну надо же, какая зараза. Вся, целиком и полностью.

Тайрон Эдвардс:Все неожиданней и неожиданней. Только освоился с тем, что снова вижу Гранд-Сиськи С Бумагой «Ризлас», как заявляется вчерашний парень – ну тот, которому теперь лимузин перекрашивать; у которого, по прикидкам Ивонны, член огромный, как у осла. А стоило мне и с ним свыкнуться, как снова вижу того мужика с мотоцикла. Вот тут-то я и вспоминаю, где его видел. Суббота. Угол Гайд-парка. Чертов кретин в ХК8, из тех, кому, чтобы возбудиться, надо в секс-шоп зайти. Хаккан велел мне держаться тише воды, ниже травы. Блин, думаю, хороший совет, дружище, и ныкаюсь за какой-то здоровенный светильник в дальнем конце павильона.

Грег Фуллер:Когда нас подбросило на «лежачем полицейском» за воротами студии, я понял, что летать люди умеют. Обычно экскурсия с Дуги «Жаждой Смерти» заканчивалась для меня состоянием малинового желе. Однако в это утро все было не как обычно, и сидеть позади Дуги в то время, как он пытался достичь первой космической скорости, – это даже как-то необычно возбуждало (разумеется, не в эротическом и не в гомосексуальном смысле).

– Ну как я держался? – спросил я Дуги, когда мы дали Кевину сигнал остановиться.

– Чуток по-бабски, приятель. Так ко мне только моя девчонка жмется, да и то лишь когда хочет, чтоб я завелся.

Я повернулся к машине Кевина, но Дуги окликнул меня:

– Я вам вроде бы больше не нужен?

– Пока! – ответил я, стаскивая с головы нормановскую пластиковую салатницу «Туппервэа» – Дуги «Жажда Смерти» заверил меня, что на скорости 150 миль в час ни один патруль, который нам попадется, не сумеет отличить ее от шлема, одобренного Управлением безопасности министерства транспорта.

Кевин был в таком шоке, увидев меня на «Кавасаки Ниндзя» на скоростной магистрали М4, что едва не снес нас с дороги. Когда я попросил его вернуться, он только для виду покочевряжился. Все любят, когда в них нуждаются (кстати, забавно – чем большего человек достиг и, соответственно, чем больше в нем нуждаются, тем больше у него нужда в том, чтобы это ему демонстрировали). Мой танец со смертью, от которой меня защищала лишь бледно-желтая салатница, был для Кевина достаточным доказательством того, как сильно он мне нужен.

Когда мы вернулись на студию, он сказал:

– Знаешь, если я все-таки буду снимать «Дело об убийстве-2», эта твоя погоня на мотоцикле точно будет в сценарии.

– Ох, не думаю, что это всколыхнет стандарты Голливуда, – ответил я.

– Да нет, не всколыхнет, но мне будет чертовски приятно увидеть этого самовлюбленного сучонка Шайрера в салатнице вместо шлема.

Боб Булл:Не спрашивайте, как мне удалось убедить Джо продолжить съемки. Я бы не продержался столько на посту исполнительного директора, ответственного за все эти чертовы съемочные состязания, если бы выдавал профессиональные секреты всяким пронырливым типам, работающим на конкурентов. Сообщу лишь, что я был вдохновлен тем, что мне сказала вчера Джейн. Кроме того, я использовал все свои навыки межличностного общения, отшлифованные многими семинарами и тренингами для руководства высшего звена.

К концу нашего разговора Джо у меня стал совершенно ручным и благородно согласился продолжить работу с этой проституткой, находиться рядом с которой было для всех нас очень тяжело.

Тим Лелайвельдт:Предполагаю, что до сегодняшнего дня этот тип из «Блэкстока» не имеет ни малейшего представления о том, что же все-таки убедило Джо вернуться на площадку. Я-то сообразил мгновенно, но я неплохо разбираюсь в том, что творится у Джо в голове.

Боб Булл перепробовал все. Он задействовал себе в помощь Мортона – очень уж его пугала перспектива нарушения контракта (за которое будет отвечать он) в случае, если Джо прервет работу.

Булл предложил ему деньги (и довольно много) и даже предложил поставить непроницаемую перегородку на столик между ним и Ребеккой; «мы уберем ее при монтаже» – сказал он, как будто понимал, о чем говорит.

Но дело тут было не в деньгах и даже не в неприязни Джо к Ребекке. Как бы противна она ему ни была, он мог лицом к лицу общаться с ней сколько угодно, пока чувствовал, что верх остается за ним. А сегодня утром он был разбит ею наголову. Джо делал все, что было в его силах, чтобы избавиться от нее – а она по-прежнему торчала здесь. Наверное, также чувствовал себя Рональд Рейган, когда отправил эскадрилью F-15 смести с лица земли Каддафи, а на следующий день обнаружил ухмылку проклятого полковника, живого и здорового, издевающегося над ним по каналам ливийского ТВ.

Булл выложил на стол последнюю карту в отчаянной попытке отыграться:

– Джо, а как ты смотришь на то, что я привезу сюда нашего нового генерального директора, чтобы он подтвердил тебе, как высоко мы ценим твое участие в достижении «Блэкстоком» корпоративных целей? Роджер Кнопф – настоящий американец, в чем-то этакий библейский каратель, но на самом деле он парень из высшего класса.

– Конечно, а почему бы и нет? – ответил Джо. – Круто будет с этим парнем познакомиться. – Он поднялся и в очередной раз перевоплотился в актера.

Лишь два слова склонили чашу весов в нужную сторону. Не «настоящий американец», нет. Слова «библейский каратель».

Грег Фуллер:Единственное, что Джо и Ребекка готовы были говорить друг другу – текст сценария, появлявшийся на экранчике, или, точнее, на двух экранчиках; но этого было более, чем достаточно. Мы вновь продолжали съемки. В нашем уголке Рекламолэнда все было в порядке. Пришла пора взглянуть на сокровища, таившиеся в коричневом конверте.

Я уселся поудобнее, открыл клапан и полез внутрь – там было мое избавление, там был пропуск к итальянским миллионам, там был… черт!

Тайрон Эдвардс:Стою себе в тенечке за здоровенным светильником. Ссать хочется – сил нет, но я не собираюсь никуда выходить, пока здесь торчат Ослиный Хрен – Звезда Экрана и Чертов Кретин из «ягуара».

Камера переезжает, и Ослиный Хрен говорит Гранд-Сиськам С Бумагой «Ризлас»:

– Я всегда хотел сделать что-нибудь по-настоящему потрясающее – что-нибудь такое, о чем заговорил бы весь мир.

Потом она урчит:

– М-м-м, Дуг, котик, какой ты против…

– Черт! – орет кто-то, и это не Ослиный Хрен – Звезда Экрана, и не Гранд-Сиськи С Бумагой «Ризлас». Все застывают, а потом оборачиваются к Чертову Кретину, который сидит в углу на стуле и пялится в бумаги. Он не обращает ни на кого внимания и снова орет:

– Блин! Черт! Твою мать!

Ох, ё, думаю, ну мужик, если ты так бесишься из-за каких-то бумажек, так я уж точно не пойду извиняться, что зацепил твой «ягуар».

Ясмин Фиш:Грег был похож на самоубийцу. Что бы он там ни читал, это были плохие новости. Я вспомнила, как он ругался со своей женой, и решила, что это, наверное, бумаги на развод.

Кевин, такой же добродушный, как обычно, завопил:

– Если какие-нибудь козлы еще хоть раз сорвут мне съемку, я им головы поотрываю и в дырку нассу! И плевать мне, кем окажется эта вонючая куча лосиного дерьма!

Пришла пора подставлять Тодди.

Грег Фуллер:Отшвырнув конверт, я вышел из павильона глотнуть свежего воздуха. Это, конечно, был еще не конец света, но на несколько минут мне казалось, что я чувствую неотвратимую поступь Армагеддона. То же самое было, когда мне исполнилось девять лет. Нирвана, когда почтальон принес свертки, – и апокалипсис, когда я открыл первый из них и обнаружил, что тетя прислала мне фигурку не майора Мэтта Мэйсона, а какого-то жалкого спецназовца.

Пока я пялился в пучину, ко мне подошла дублерша Ребекки, Соня.

– Смотри веселей, не может все быть настолько плохо, – сказала она.

– Хуже уже некуда, – ответил я.

– Господи, а что такое? Расскажи. Я отличный слушатель.

– Деловой облом. Мне отправили не тот пакет.

– А разве ты не можешь получить тот, что нужен?

– Могу, но это значит, что придется ждать.

И еще это значит, что придется договариваться с женой, подумал я.

– Знаешь что, – предложила она, – давай я тебе сделаю индийский массаж головы. Я его изучала по видаку, и мне не помешала бы практика.

Кэрри Фуллер:Мои мозоли были полностью изничтожены, а ногти на ногах стали насыщенного голубого цвета (во всяком случае, так мне сказали). Мыс Кларой пошли обедать. Она все еще пребывала в шоке от открытия, что я думала, будто у нее может что-то быть с Грегом, и признала, что я и вправду могу страдать паранойей.

– Я не могу так дальше, – пробурчала я (рот был набит клубным сандвичем). – Мне надо как-то в этом разобраться. Позвоню-ка я ему.

– Только не сейчас, – взмолилась Клара. – Подожди до вечера. Сегодня у тебя день, свободный от Грега. – Она не собиралась дать ему выпутаться так легко. Но ведь он не был отцом ее детей.

И не она его любила.

Я не стала обращать внимание на ее протесты и включила мобильный. Он тут же заморгал сигналом «новое сообщение». Я выслушала жалобный голос Грега. В нем звучало отчаяние – да, конечно, насчет работы тоже, но ведь и насчет меня. Я прослушала сообщение еще раз. И еще раз. Набрала его номер. Никто не ответил.

– Я еду к нему, – сказала я. – С ним что-то случилось.

– Не надо ударяться в мелодраму, закончи хотя бы обед.

– Клара, ты не слышала его голос! Я поехала.

– Ты позволяешь ему топтать тебя как угодно, – завела она нотацию.

– А ведь она права, и ты сама знаешь, что она права, – прокомментировал Нерожденный.

– Он потеряет к тебе остатки уважения, и так и будет к тебе относиться… – продолжала Клара.

– Половая тряп-ка, половая тряп-ка, половая тряп-ка… – скандировал Нерожденный, как на футбольном матче.

– …снова и снова.

– …половая тряп-ка, половая тряп-ка…

– Заткнитесь вы оба! – заорала я.

Тишина.

– Клара, ты мне не мамаша, – огрызнулась я. Потом глянула на свое пузо и добавила: – А тебе здесь не этот чертов фильм «Уж кто бы говорил».

Меня затрясло. Клара положила руку мне на плечо:

– Сядь, я принесу тебе травяной чай.

– Прости, Клара, я просто с ума схожу. Поэтому я сейчас поеду к нему. Спасибо за сегодня. Я тебе позвоню.

Я повернулась и вышла.

– Могу ли я сказать только… – предельно вежливо отважился Нерожденный.

– Ни слова больше!

ДВАДЦАТЬ:
«барберри», «нокиа», чертова мать тереза

Ясмин Фиш:Это было последним эпизодом в исходном варианте сценария (вроде бы исходном – я уже путалась в них). Та сцена, где Джо стукает резиновым шариком по столу и, когда тот подпрыгнет, ловит его. Мы сняли восемнадцать дублей – он никак не мог поймать этот шарик. Он заявил, что ему мешает присутствие Ребекки. Я так и не поняла чем – она сидела в дальнем углу павильона и что-то читала. Но Кевин попросил ее выйти, и она ушла к себе в гримерную.

Группа приготовилась к девятнадцатому дублю. Джо настраивался так, будто ему предстояло прочесть монолог Гамлета, тот, здоровенный, который в школе мне так и не удалось выучить. Наконец Первый заорал:

– Всем занять свои места!.. Тишина в студии!.. Камера! И-и-и – начали!

Джо бросил шарик на стол.

Он поймал шарик.

Кевин Френч так расслабился, что пробормотал:

– Наконец-то, блин…

Джо начал свою реплику:

– Самонакачи… – и тут раздался звонок мобильного.

Кевин взревел:

– Найдите мне СЕЙЧАС ЖЕ этот гребаный мобильник!

Шеф полиции Тодди тут же включилась в дело:

– Как можно быть таким кретином?! – завопила она.

Через пару секунд электрик, тот, что помельче, схватил сумочку от Барберри и вытащил оттуда изящную «нокию».

Тодди была убита наповал.

Я сунула руку в карман штанов и нажала на своем мобильном кнопку «отмена звонка». «Нокиа» перестала верещать.

Безусловно, это был лучший момент в моей жизни.

Вероника Д:«Я думала, ты там крутишься со своими новыми фанами из съемочной группы», – сказала я Ребекке.

– Так и было, но Джо слышит мое дыхание с дистанции сорок футов. Это мешает ему работать.

У нее в руках была стопка бумаги – какая-то распечатка. Присев, она взялась за чтение.

– Это что у тебя, солнышко? – спросила я.

– Тс-с, я очень занята, не мешай.

Вот и поговорили.

Ясмин Фиш:Тодди всю неделю бросала где попало свою яркую сумочку от Барберри. Не так уж трудно было залезть внутрь и включить ее мобильник. И не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы выяснить ее номер – он был указан напротив ее имени в списке рабочей группы.

Кевин подошел к электрику, взял у него «Нокию». Затем повернулся к Тодди, протянул ей телефон и совершенно спокойно сказал:

– Вон из павильона ко всем чертям, и чтоб ноги твоей никогда не было на площадке, где я работаю.

Безусловно, безусловно,это был самыйлучший момент в моей жизни.

Тайрон Эдвардс:В обед подхожу к Хаккану и говорю:

– Поставил бы ты меня снаружи павильона, дружище. У них лампы так и припекают.

– Ты ведь не собираешься из-за этого свинтить, а? – отвечает он. – Вот что я тебе скажу. Махнешься с Томми, он на входной двери дежурит. Пожалуй, свежий воздух ты как-нибудь переживешь.

– Без проблем. Чего мне там делать?

– Ничего. Вообщеничего. Отгоняй подальше фанов и фотографов, а остальные парни будут спокойно проверять пропуска.

– Не тревожься, Хаккан. Я там буду стоять как тигр.

– Как кто угодно, приятель. Только будь чертовски тихим тигром, ага?

Грег Фуллер:Все оставшееся утро я провел на парковке. Чуткие прикосновения Сони оказались сродни работе машинки для вбивания заклепок, так что после ее массажа мои напряги скорее усилились, чем ослабли. Стресс отпустил меня, только когда я увидел Нормана, который набивал горстями шалфея и лука полдюжины цыплячьих тушек, заталкивая приправы им в задницы. Передо мной открылись перспективы будущего. Это были всего лишь рекламные проекты. «Мир диванов» мог подождать до вечера. Я мысленно повторил сообщения, которые надиктовал для Кэрри, и подумал, что как бы искренен я ни был, все, что она услышит, – голос продажного подонка. Я не собирался навязывать ей этот свой омерзительный имидж, поэтому решил, что умолять о помощи больше не стану.

Кэрри Фуллер:Такси подъехало к нашему дому, и я попросила шофера подождать. Я помчалась (это на шестом-то месяце? Скорее вразвалку заколыхала) вверх по лестнице и вошла в кабинет. Поиск проекта для «Мебельной галактики» отнял минуту или две – конверт лежал в среднем ящике, а не в нижнем, как говорил Грег. Затем я поспешила вниз и села в такси.

– Хаунслоу, пожалуйста, – сказала я водителю.

Грег Фуллер:После обеда я вернулся в павильон. Рядом со мной оказалась Ясмин, и я спросил ее, как идут дела.

– Похоже, мы установили новый мировой рекорд по количеству дублей. Тридцать восемь – это когда Джо ловил тот маленький шарик.

В начале недели она всеми силами старалась скрыть свою нервозность, а сейчас демонстрировала цинизм утомленного съемками ветерана. Она быстро училась; я подумал, что эта девочка может очень далеко пойти, если захочет. Тут я заметил, что Тодди, никогда не отходившая от Кевина дальше, чем на пять шагов, куда-то исчезла. Я спросил Ясмин, где она.

– Ой, такой ужас. Кевин выгнал ее с площадки. Она оставила мобильный включенным, и он зазвонил во время съемки.

– Это совершенно не похоже на Тодди. – Я просто не мог поверить.

– Ага. Обычно она очень профессиональна.

Я внес коррективы в свою оценку – цинизм с оттенком иронии; да, она действительно здорово продвинулась.

У меня мелькнула мысль поискать Тодди, посмотреть, как она держится – но лишь на долю секунды; все-таки я должен был расстаться с ней. Вместо этого я уселся, чтобы полюбоваться съемками. Это была финальная сцена между Джо и Ребеккой в варианте Булла/Шайрера – которая заканчивалась так:

Джейн смеется – у Дуга озорное и ехидное чувство юмора.

ДЖЕЙН: Это изумительно, Дуг. Извини, я схожу припудрить нос, а потом ты расскажешь мне побольше о твоей увлекательной работе.

Я буквально содрогался, когда писал это. Смотреть, как это играют перед всей съемочной группой было унизительно. У Ребекки были проблемы с мотивацией ее героини (и кто мог ее упрекнуть?). После нескольких неубедительных попыток она остановилась.

– Извините меня, все, – сказала она. – Все дело в этой реплике.

Ну это камень в мой огород, подумал я, закрывая лицо руками. То же самое сделал Джо, но в его случае это была попытка скрыть приступ бешенства, а не острый до боли стыд.

– Вот тут, «припудрить нос», – продолжала Ребекка, не обращая внимания на громкое ворчание Джо. – Кто еще, кроме моей мамы, выражается вот так?

Кевин, очевидно, готов был хоть сейчас стать президентом, секретарем и казначеем фан-клуба Ребекки – он поступил совершенно не по-френчевски и согласился с ней:

– Мне тоже не нравится эта дурацкая строчка, детка. Где там у нас сочинитель, пусть поправит!

Видеть, как Кевин и Ребекка стакнулись, было выше сил Джо, и он рявкнул:

– На хрен переделки, ребята. Нормальная реплика, все в порядке. Ребекка, ну посмотри правде в глаза – каждый раз, как ты заваливаешь эпизод, ты начинаешь обвинять сценаристов.

Думаю, что он выступал на моей стороне, но так как я сам был не на своей стороне в отношении именно этого образчика словотворчества, мое самоуважение от этого не поднялось.

– Это неправда, Джо, – ответила Ребекка. Не парировала, нет – сказала как есть.

– Неправда?! Ты же, блин, вся деревянная, да тебя можно на площадке встречать криками «Бревно»… – Он засмеялся неискренним смехом и дал шанс Кевину вступить в разговор.

– Джо, дружище, – сказал Кевин, – по-моему, тебе надо остыть, а режиссуру предоставь мне.

– Режиссура! Еще один повод для тревог, – отозвался Джо. – Я говорил тебе, что мне звонил Джон МакТирнан? У него есть несколько потрясающих идей для «Дела об убийстве-2». Ну да ладно, вернемся к этой чертовой сцене, если Ребекка еще хоть что-то может. Неудивительно, что в следующей серии ее героиню грохнут в автокатастрофе из шести машин.

Вот это для всех было новостью, и было очевидно, что Ребекка и ее пресс-агент планировали объявить о ее выходе из самого крутого сериала совсем не так.

Она выбежала из павильона так быстро, как ей только позволяли сексуальные туфли на шпильках. Режиссер, массовка и группа уставились на Джо, а тот расплылся в ухмылке «не умеешь держать удар, не нарывайся». Даже его импресарио, его личный ассистент и вечно жеманная Грета Бастендорфф выглядели удрученными.

Мой личный рекорд в предотвращении забастовок – достижение стопроцентного результата, поэтому я решил пойти следом за Ребеккой и подлизаться к ней.

Кэрри Фуллер:Мне попался водитель разговорчивого типа. За то время, что мы ехали до Хаунслоу, он высказал мне свое мнение о добровольных пациентах психушки и иностранных футболистах (слишком их много), полос для движения только автобусов и такси (слишком их мало), шишках из корпораций (зажрались, естественно) и повешении (слишком для них хорошо). Я вежливо кивала, отключившись от его слов. Но он привлек мое внимание вопросом:

– А вы видели про Ребекку Ричардс в сегодняшних газетах?

– Нет, не видела, – ответила я.

– Ей вообще-то надо б решить, кем она хочет быть. Вчера она ни за что дала в морду несчастной таможеннице, а сегодня она уже вся из себя эта чертова мать Тереза. А завтра она кем будет – чемпионом по боксу или лауреатом этой… Нобелевской премии мира?

Он меня запутал.

– Я вас не понимаю, – сказала я.

– Ну сами гляньте, – и он просунул через щель в перегородке между водителем и пассажиром «Дейли Миррор». Я нашла статью о Ребекке. Сначала мое внимание привлек снимок, на котором она крепко обнимала болезненную девочку-подростка.

– Да, я поняла, о чем вы, – сказала я.

А потом я увидела это в самом низу страницы. Фотография была маленькой, но ошибиться в выражении лица Грега было нельзя. Тот самый взгляд, которым он смотрел на меня, когда мы познакомились – тот, что проникал в самую глубину моих глаз, насквозь проплавлял мне сердце и, наконец, замирал у меня где-то между ног. Различие же состояло в том, что на сей раз он обошелся без взгляда глаза в глаза, а пялился прямо на груди Ребекки. В этот миг я все поняла.

– Впрочем, ее тоже можно понять, – сказал шофер. – В смысле, я бы тоже не отказался.

– И не только ты, – дополнил Нерожденный.

Вероника Д:Я вернулась из комнаты отдыха. Ребекки не было.

– Где моя знаменитая на весь мир прическа? – спросила я у Ясмин.

– Ох, тут такой ужас был, – ответила она. – Джо ей нахамил, и она куда-то убежала. Грег побежал за ней.

– Пойду-ка я поищу ее, – решила я.

– Оставь это Грегу, – вмешался Кевин. – Он с этим дерьмом отлично справится.

– У него есть пятнадцать минут. А я иду звонить Фредди. Пусть оторвет свою жопу от дивана в номере и поинтересуется, что еще осталось от карьеры ее клиентки.

Тодди Глак:Я торчала в холле, и мне было одиноко, такодиноко. Никто никогда не говорил со мной в таком тоне. Глупая досадная мелочь с мобильником – и такая бешеная реакция. Как он вообще посмел выгнать меня с площадки?! Кто теперь будет организовывать процесс съемок? Да, все могло идти как надо и само по себе – но это же благодаря моим трудам! И что задело меня гораздо больнее, чем непрофессионализм Кевина, – так это равнодушие Грега. Если наши отношения хоть что-нибудь значили для него, он обязательно прибежал бы сюда поддержать меня.

Можете представить себе, какая пустота была в моей душе, когда появилась залитая слезами Ребекка (такая вся примадонна), а через несколько секунд следом за ней примчался Грег и приобнял ее. А меня, сидящую всего в нескольких футах от него, он даже не заметил!

Грег Фуллер:«Мне очень жаль, что мы все это видели, Ребекка, – сказал я. – Это было подло, но Джо опустил себя, а не тебя».

Она не ответила и молча продолжала плакать. Я оглянулся и заметил, что у стеклянной двери, ведущей на улицу, маячат папарацци. Они чуяли, когда у знаменитостей начинали дрожать губы, также остро, как акулы чуют запах крови, так что их объективы уже целились в нее.

– Пойдем-ка, пожалуй, в твою гримерную, – предложил я.

Тодди Глак:Я смотрела, как Грег ее уводит, и чувствовала себя разбитой.

Но я – сильная личность, и уже через несколько минут сумела взять себя в руки. И теперь была всего лишь в ярости. Я поправляла тушь на ресницах, когда у входа внезапно появилась Кэрри. Охрана не пропустила ее. А с чего бы им ее впускать? Одетая кое-как, к тому же беременная – она явно не принадлежала миру кино.

И тут меня озарило. Только что я обнаружила, каким ограниченным и бессердечным подонком был Грег – пришла пора и ей узнать это. Я поднялась и подошла к дверям. Надела налицо самую лучшую свою улыбку, распахнула дверь и сказала:

– Кэрри, какой неожиданный сюрприз!

Кэрри Фуллер:Та фотография осталась в моей памяти, словно вытравленная кислотой. Я знала, что даже если мы все-таки сумеем сохранить семью (так, по ходу дела, заодно наведя долгосрочный мир на Ближнем Востоке и разобравшись с другими неразрешимыми проблемами), так вот этот образ все равно никуда не денется. Он будет всплывать каждый раз, как Грег заговорит со мной о том, что у него «нудный деловой ужин» из тех, от которых «ну совершенно невозможно отказаться».

Охрана меня не впустила, и я даже была рада этому – теперь у меня были все основания развернуться и уехать домой. Грег был недостоин моей помощи, а я не заслужила публичных оскорблений. Но тут дверь распахнулась и возникла Тодди Глак в костюме от Ральфа Лоурена и со своей коллагеновой улыбкой.

– Ты выглядишь просто потрясающе, – заверила она. – Никому и в голову не придет, что ты ждешь ребенка.

Может, это был эффект грязевой ванны по рецепту Кэмерон Диас, а может, Тодди была неискренней именно настолько, насколько я думала.