Текст книги "Фильм, книга, футболка"

Автор книги: Мэтт Бомонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Мэт Бомон
Фильм, книга, футболка

Патриции Теокритофф, моей маме. Хотел бы, чтобы ты была здесь.

БЛАГОДАРНОСТИ

Огромное спасибо всем, кто помогал в работе над этой книгой: Сюзен Опи и Нику Сэйерсу из «Харпер Коллинз»; специальному представителю Лавинии Тревор; Бамбосу Стальяно (да не увидят меня мертвым в чьем-либо другом мешке для переноски трупов); Саре Мартин; Мэтту Уэллеру; Каролине Нацлер и Жану Ханту.

И самая большая благодарность – Марии Бомон, которая внесла бесчисленное множество идей, больших, маленьких и промежуточных размеров. Она же придумала название. Честное слово, мне осталось не так много работы. Мало таких, как Мария, но все мы хотели бы, чтобы такой человек был рядом именно с нами.

Наконец, спасибо Ванде.

И мистеру Мэтту Райану.

РАЗ:
рольф харрис, тампоны, наркотики

Джудит Оттл, Таможенная и Акцизная службы Ее Величества:Работа у меня такая, что от знаменитостей просто тошнит. Четвертый терминал – что-то типа филиала Музея мадам Тюссо, но в их вещах я порылась немало, чтобы понять, что носят они такие же трусы – и «боксеры», и «стринги», как все нормальные люди. Но когда мне сказали, что здесь пройдет она, я была вне себя от радости. Мой старший, Дин, от нее без ума. Думаю, это у него гормоны играют, хотя тотпостер тоже свою роль сыграл, ну на котором она вся окутана пеной и поглаживает листики люфы – много ли надо парню в пятнадцать лет, чтобы воображение разыгралось?

Пока я стояла в зале и ждала ее, я пыталась представить себе выражение лица Дина, когда я преподнесу ему ее автограф. И еще я надеялась, что ничего такого у нее не найду. «Вы арестованы по подозрению в провозе наркотических средств из списка А, и, кстати, нельзя ли ваш автограф?» – звучит неловко, как ни крути.

Она прилетела дневным рейсом из Лос-Анджелеса. К нам поступило анонимное сообщение, что у нее при себе есть кокаин. Особого значения анонимке не придали, но и совсем не обратить на нее внимания не могли. Отвести пассажирку в сторонку поручили мне. Меня считают одной из самых тактичных сотрудниц, способных находить с людьми общий язык с полуслова. Нам не нужно было, чтобы она закатила тут скандал.

Ха!

В зал прилета она вошла, как будто на телестудию. У нее была прическа, которую ни одной обычной женщине не воспроизвести меньше чем за месячную зарплату (видит Бог, я пробовала), и «по-прежнему безупречный после одиннадцати часов перелета» макияж (а мой через десять минут в автобусе выглядит так, будто мне его делал Рольф Харрис). При ней была только маленькая сумочка, но путешествовала она не одна; антураж включал коренастую девицу с тележкой, на которой громоздились пакеты от Луи Вуттона.

– Извините, мадам, – окликнула я, – будьте любезны пройти сюда.

Вблизи она выглядела усталой. Она прилетела первым классом, так что объяснений этому я не видела. Хотела бы я посмотреть на нее после перелета багажным чартером в Ланзарот с тремя вечно орущими детишками и совершенно никчемным мужем. Тогда она поняла бы, что такое уставать.

Я попросила ее паспорт – по-прежнему британский, хотя карьеру она сделала в Америке. Пролистывая документ, я спросила:

– Какова цель вашего приезда, мисс Ричардс?

– Работа. Реклама на ТВ.

– Вы сами упаковывали ваши сумки?

(Ага, как же!)

– М-м-м нет, этим занималась моя ассистентка.

– Разрешите заглянуть в них?

И тут эта крикетная бита рядом с ней вякнула:

– Слушайте, леди, думаю, вы свое дело знаете, но разве это действительно необходимо? У нас очень плотное расписание.

Она напомнила мне мою школьную учительницу. Маленькую, чопорную, с одной отвратительной манерой. Если я не могла вспомнить, например, когда была битва при Ватерлоо, она совала мне в ухо карандаш и придавливала им мою голову к парте. Пришлось напомнить себе, как сильно Дин интересуется Ребеккой, чтобы не выдать что-нибудь резкое.

– Прошу вас, перейдите вот сюда, мадам. Если меня не будут прерывать, мы закончим намного быстрее. – Я говорила как можно вежливее.

– Шагу не сделаю, пока вы не обоснуете как следует свои придирки.

Я вела себя тактичнее некуда, а она подталкивала меня к стилю гестаповцев. Или дорожных инспекторов.

– Уверяю вас, к мисс Ричардс относятся также, как к любому другому пассажиру, – заверила я.

Вранье это. Вообще-то, конечно, положено одинаково обходиться со всеми – хоть с Клиффом Ричардсом, хоть с нищей нигерийкой, провозящей пакетики героина в заднем проходе. Однако Ребекку Ричардс я обхаживала в лайковых перчатках.

– Немедленно назовитесь, – потребовала крикетная бита.

– Сотрудник таможни Джудит Оттл, – спокойно ответила я.

Тут подключилась Ребекка Ричардс.

– Фредди, – огрызнулась она на биту, – давай закончим с этим побыстрее. Я не собираюсь торчать тут целый день.

Крикетная бита сдала назад.

К тому времени образовался затор. Люди и так-то проходят через «зеленый коридор» не очень быстро, а уж когда все увидели Ребекку Ричардс, мало кто не остановился поглазеть на нее. Она теряла уверенность. Я тоже. Хотела бы знать, как, черт побери, попросить у нее автограф на глазах у половины аэропорта Хитроу.

Тайрон Эдвардс, случайный свидетель:Вот качу я свои чемоданы к таможне и обливаюсь потом. Я это уже миллион раз проделывал, но сегодня что-то неладно. Правду говоря, никогда не видел такую толпу таможенников, и чую, парень, они меня засекли. Бля, думаю, Тайрон, вот твою рожу и срисовали, небось следили за тобой от самой Ямайки. Интерпол, ЦРУ, МИ-5 [1]1
  Отдел государственной безопасности военной разведки. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть], спецназ – все они у тебя на хвосте. Останавливаю тележку и думаю: повернуть, забросить багаж на карусель, и никто ничего не узнает. Разворачиваюсь, иду обратно и тут соображаю – не получится, все ведь видят, как ты ползешь не туда, тормоз гребаный, да и нельзя багаж оставлять – в сумке «полароидные» снимки, а на них ты с этой белой сучкой на пляже.

Еще раз разворачиваюсь, глубокий вдох – и на «зеленку». Давай, Тайрон, ты миллион раз уже проскакивал, говорю я себе. И тут вижу толпу – стоят и пялятся на нее. Вроде, думаю, я ее знаю, только откуда? Она не из Нью-Кросс, это точно. Есть, конечно, и у нас там цыпочки, но эта-то из высшей лиги. И тут до меня дошло. Это ж та самая, из телика, Ребекка, прическу которой стараются скопировать даже черные девчонки. Ага, и сиськи. Их тоже пробуют копировать.

A y меня при себе блок колумбийской дури размером с кирпич. Мне бы пробраться сквозь толпу, пока таможенникам на меня плевать, но нет. Останавливаюсь и смотрю. Ребекка как-ее-там из телика сейчас уйдет, не пропускать же такое зрелище, верно?

Офицер Джудит Оттл:Она открыла первый чемодан. На любой вещице – лейбл от-кутюр, который словно говорил мне: «С твоей мизерной зарплатой гражданского служащего ты меня в жизни не купишь». Даже тампоны лежали в прелестной маленькой сумочке от Гуччи. Ну хоть что-то общее у нас было – я про менструации, а не про косметички от Гуччи.

Вещи я просмотрела как только смогла быстро. Я не рассчитывала что-то здесь найти. На такие дела вырабатывается нюх – а в ее багаже царили запахи парфюмерного отделения «Харви Никс». Наконец осталась только маленькая сумочка, висевшая у нее на плече. Я попросила эту сумочку, но она вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Это личные вещи.

– Извините, но мне необходимо заглянуть внутрь.

Она неохотно протянула сумочку. Да, именно личные. Кошелек, кисточки и щеточки для макияжа, записная книжка. Я наскоро пролистала ее, обнаружив телефоны Кейт Хадсон, Бена Стиллера и еще номеров пять для «Уоррен Битти». Был еще маленький потрепанный кожаный блокнотик. Внутри – пластиковые кармашки для фото. Глянула – в основном семейные, но пара снимков Джо Шайрера все еще хранилась здесь.

– Это вас не касается, – набросилась она на меня, пытаясь выхватить блокнотик.

И она была права – это меня не касалось. Я протянула ей блокнот, и тут-то она из него и выпала.

Блин, подумала я.

Тайрон Эдвардс:Я стою ярдах в пятнадцати, но наметанным глазом заметить можно. Вот никогда бы не поверил, если б сам не видел, что вылетело из блокнотика. Упаковка папиросной бумаги «Ризлас» для длинных самокруток. Значит, и травка у Ребекки была. А знаете, о чем я сейчас думаю? Будь у меня возможность подойти к ней там, снаружи, я бы сварганил отличное дельце. Не знаю, что за дрянь курят сейчас в Голливуде, но гарантирую – того, что я могу предложить, она никогда не пробовала. Вот это круто, парень. Ну, Лос-Анджелес, держись! Тайрон на подходе.

Сотрудник таможни Джудит Оттл:Папиросная бумага «Ризлас» для длинных сигарет, конечно, не запрещена, но используется она только для одного дела, это всем известно. Я попала. Не могла же я на глазах у остальных таможенников сделать вид, что ничего не заметила. А это значило, что ей предстоит шмон, то есть личный досмотр.

– Пройдемте, пожалуйста, мисс Ричардс, – предложила я.

Она без звука последовала за мной. Впрочем, видно было, что огорчена. Звезды любят публику, когда идут по красной ковровой дорожке на церемонию «Оскара». А вот когда проваливаются, они далеко не так эффектны. Мы удаляемся, а за нашей спиной крикетная бита бухтит кому-то из таможни: «Идиоты, вам что, настоящих наркокурьеров уже не хватает?»

Тайрон Эдвардс:Так вот, стою и смотрю, как эта классная попка от меня удаляется. Все нутро колом. Моя чудесная сделка с Голливудом из-под носа уходит. На плечо ложится чья-то рука. Бля. Конец игры. Твою мать, вот и твоя очередь, Тайрон. Чего, спрашивается, не свалил отсюда, пока был шанс? И тут этот тип из таможни говорит мне:

– Вам тут что, цирк или кабаре? Проходите, сэр, проходите.

Я не отвечаю. А мог бы. Я только что прилетел из таких краев, где за меньшее глотки рвут. Но я знаю, когда надо заткнуться. И убираюсь оттуда с такой скоростью, будто я тот самый гребаный спринтер Морис Грин.

Сотрудник таможни Джудит Оттл:Мы прошли в отдельный кабинет, и я попросила ее снять жакет. Проверила карманы. Ничего. Потом – собственно обыск. Ненавижу эту часть работы. Если б вы знали, куда только люди не прячут контрабанду, порой в такие места, куда руку-то сунуть противно.

Я попросила ее опустить руки по швам и, подойдя, заметила слезы у нее на глазах. Мне хотелось тут же все это прекратить и сказать ей: «Извините, пожалуйста, произошла ужасная ошибка. Только прежде, чем вы уйдете… для моего мальчика». Но я этого не сделала. Прощупала ее руки, потом прошлась по бокам – вниз, затем вверх, к бюстгальтеру. Положила руки ей на груди – и обалдела. В бюстгальтер часто вшивают потайные кармашки и прячут в них контрабанду, но у нее там ничего не было спрятано – ну разве что пара фунтов силикона. В газетах писали, что груди у нее такие от природы, но для натуральных они были слишком плотными – прекрасные буфера, но прости, Дин, они покупные.

И вот тут она сорвалась.

– Убери от меня свои гребаные руки! – завопила она, подавшись назад.

Я придвинулась вплотную. Она подняла ладони, пытаясь остановить меня:

– Вы просто не представляете, сколько мне в последнее время пришлось пережить, и тут еще это все. Прилетаю домой, а меня встречают, как поганого наркомана.

Она и вправду захлебывалась слезами. Я не знала, что сказать, поэтому продолжала свое дело. Попросила ее снять туфли, заглянула внутрь – ничего. Прошлась по ногам, снизу вверх, через ткань брюк все прекрасно прощупывалось. Господи, подумала я, всю жизнь так и буду натыкаться на эти чертовы булавки. Поднялась к ее бедрам – по-прежнему ничего. Оставалось всего ничего – от ее промежности и слов «Мисс Ричардс, если вы не возражаете, можно ваш автограф?» меня отделяла всего-то пара дюймов.

Тут оно и случилось. Честно говоря, я не уверена, хотела она меня по-настоящему ударить или просто дико молотила руками по воздуху. Как бы то ни было, она влепила мне по лицу со всей дури. Вообще-то удар был не особо сильный, но у нее на среднем пальце руки было кольцо с огромным сапфиром, так что кровь из меня хлынула, как из свиньи на бойне.

И хотя при обыске я ничего не обнаружила, выбора у меня теперь не было – пришлось ее арестовать. Дело оказалось в лапах копов. И пока она парилась на нарах, у нее было время поразмыслить над тем, что будь она не такой психованной и держи себя в руках, газеты на следующий день подняли бы очередной хай насчет насилия в сериале «Истэндерс» или чего-то еще подобного, вместо того, чтобы столько такого о ней понаписать.

И Дин не дулся бы на меня, уйдя в свою комнату, и не держался бы со мной так, будто я лично руководила вынесением ей приговора.

ДBA:
марракеш, макаки, бенни из «перекрестков»

Грег Фуллер, творческий директор рекламного агентства «Фуллер Шайдт Адвертайзинг»:Я только-только приехал в офис, еще присесть не успел, как заявилась Лола с охапкой бульварных газет.

Нэнси Старк, личн. асс. Грега Фуллера:Прежде чем мы начнем, Давайте определимся вот с чем. Меня зовут не Лола. Этим именем когда бы то ни было меня называл только один человек – Грег Фуллер. Он стал звать меня Лолой с первого же дня моей работы в «Фуллер Шайдт», это мое порнозвездатое имя, конечно же. Если привязать Грега к креслу, приставить ему к голове пистолет и пообещать спустить курок, если он не назовет моего настоящего имени – бьюсь об заклад, его мозги останутся на письменном столе, потому что вспомнить, как меня зовут на самом деле, он просто не сможет.

Спасибо, что позволили объяснить это.

Гper Фуллер:«Это обязательно, лапуль? – спросил я, пока она раскладывала газеты красивым веером. – Мой стол стоит почти пять штук, а ты его оберточной бумагой накрываешь».

– Считай, тебе повезло, – ответила она. – В автобусном парке, где работает мой отец, одного парня выперли за чтение «Спортивной жизни» в рабочее время. А тебе за то же самое деньги платят.

Резон в ее словах был. В денек получше меня могло бы озарить: какой это классный способ заколачивать на жизнь! Но эта пятница была особенной, причем ничем не похожей на «денек получше». Когда Лола вышла, беглого взгляда на заголовки хватило, чтобы это только подтвердить.

«РЕБЕККА РИЧАРДС АРЕСТОВАНА» – «Миррор».

«БЕККА С СИГАРЕТКОЙ» – «Сан».

«РЕБЕККА – KOHEЦ КАРЬЕРЫ?» – «Экспресс».

«ВОЗБУЖДЕНИЕ НА ТАМОЖНЕ – ГРУДАСТУЮ БЕК ОБЛАПАЛИ В ПОИСКАХ НАРКОТЫ» – «Стар».

Если надо добраться до сути дела – положитесь на «Стар». Но на самом деле ни одна из газет даже близко не подобралась к сокровенной сущности этого дела. Вот если бы в какой-нибудь из них говорилось:

«СКОРЕЕ ВСЕГО АРЕСТ РЕБЕККИ РИЧАРДС – ПОСЛЕДНИЙ ГВОЗДЬ В КРЫШКЕ ГРОБА НЕСЧАСТНОГО ГРЕГА ФУЛЛЕРА, ЧЬЯ НЕКОГДА БЛЕСТЯЩАЯ КАРЬЕРА НАХОДИТСЯ СЕЙЧАС В СОВЕРШЕННОМ УПАДКЕ И ЧЬЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ИДЕТ НИЧУТЬ НЕ ЛУЧШЕ – МЫ ПРОКЛЯТЫ, ГОВОРЮ ВАМ, ПРОКЛЯТЫ, – УТВЕРЖДАЕТ ФУЛЛЕР» – вот тогда да, газеты были бы близки к истине. Однако ни одна из них даже не упомянула моего имени.

Позвольте раскрутить перед вами спираль наших отношений с Ребеккой Ричардс. Постараюсь быть кратким. Я написал сценарий рекламы для телевидения. Написал целиком сам, и без лишнего хвастовства могу сказать – сценарий удался. В нем парень и девушка встречаются на «свидании вслепую», на которое она приходит в платье из каучука – не самый обычный для таких свиданий наряд, но ведь я говорю о рекламе.

Реклама для шинной компании «Блэксток Тайрс», хотя никаких шин в ролике не показывали – только привлекательный молодой человек и вулканизированное свидание.

Потерпите еще. Я подхожу к сути.

Клиент видел сценарий. Клиенту понравилось. Клиент сказал, что будет счастлив выложить несколько толстых денежных пачек, чтобы снять это. Вот тут я мог пригласить пару неизвестных актеров, но не сделал этого. У меня на этот счет была другая идея, и я сунулся к этим чертовым звездам.

Ну разве не отличная мысль, думал я, взять на эти роли какую-нибудь известную пару – скажем, Ленни Хенри и Доун Френч или Нейла и Кристину Гамильтон? Ну ладно, может, не таких крутых, а как насчет Ребекки Ричардс и Джо Шайрера из сенсационного хита глобального ТВ-сериала «Вся жизнь впереди»? Они были любовниками на экране и в жизни, и редкий день проходил без того, чтобы они не мелькнули в каком-нибудь хитпараде. На их фоне Пош и Бекс выглядели как сморщенные луковицы. Стоили они немало, но я пока еще не встречал клиента, который никогда не дрочил бы в туалете перед портретом звезды.

Нэнси Старк:Грег и сам из таких звездодрочильников. Как-то он написал сценарий рекламы пива для Шеридана Морли только потому, что они с Шериданом отлично пообедали вместе у «Гручо». Шеридан Морли в рекламе пива? Я вас умоляю!

На самом-то деле Грег давно уже пытался заполучить Ребекку Ричардс в свои рекламные ролики, еще с той поры, когда он заявился в одну из творческих групп, как раз когда они смотрели рабочие записи с ней. Потом они рассказали ему, что до того, как стать знаменитой, она, по слухам, снялась в порнофильме. Никто никогда не видел этот фильм, но один тип в Ромфорде клялся и божился, будто перекупил машину у парня, который делал какие-то строительные работы по мелочи для мужика, брат которого был в том фильме оператором. Ну и после этого сценарий, который Грег напишет «как раз для нее», был только вопросом времени.

Грег Фуллер:Клиент, Боб Булл, был самым безнадежным звездодрочильником из всех, что мне встречались. Когда я предложил ему снимать Шайрера и Ричардс, он прямо-таки слюни пустил.

Однако не успели еще просохнуть чернила на контрактах, как их внеэкранные отношения оборвались. И ничего полюбовного в этом разрыве не было.

Ничего-ничего, утешал я себя, они все равно остаются самой яркой парой на ТВ – они даже должны были пожениться в какой-то из следующих серий. Они профессионалы, уговаривал я себя, конечно, они выставили все напоказ, разыграли как по нотам и огребли неплохой куш со своей трагедии в личной жизни. Мне ни на миг не приходило в голову, что один из них устроит по прилете шоу «Дай таможеннику в морду».

Вместо того чтобы торчать в камере, она сейчас должна была уже приехать в Сохо, там обсыпаться тальком и скользнуть в каучуковое платье. Визит в костюмерную был очень важен. По графику мы должны были начать съемки в понедельник, а каучук – это вам не полиэстер, когда дело доходит до подгонки по фигуре (во всяком случае, меня убедили, что это так).

Заключение Ребекки в тюрьму было не единственной моей пятничной заботой. Пока я оценивал ущерб от этого вороха газет, в кабинет ворвался мой партнер, Макс Шайдт – напомнить, что на моей тарелке есть и другие куски дерьма.

Нэнси Старк:Любого другого, приперевшегося с намерением ввалиться к Грегу без доклада, я остановлю – охрана дверей кабинета числится в списке моих обязанностей согласно должностной инструкции. Однако остановить Макса, когда он куда-нибудь ломится, невозможно.

Грег Фуллер:«Какого хрена ты тут с газетками засел?! – заорал он. – Ты разыскал Пола и Шона?!» Макс всегда орал. Наверное, у него был какой-то врожденный дефект, который не позволял ему говорить тихо, так что ор еще не означал, что он не в духе. Но сегодня утром настроение у него было преотвратнейшее.

– Привет, Макс. – Я говорил куда спокойнее, чем чувствовал себя. – Видал, что наша ведущая звезда учудила? Смотри, чтобы тебя никто не убедил, что единственная психопатка, которую мы экспортировали в Голливуд, – это Винни Джоунс.

– И что ты собираешься с этим делать?! Переться туда и взрывать тюрьму, чтобы вытащить ее?! Тебе здесь что, приключения «Дьюкс оф Хаззард»?! Займись, блин, тем, что можно решить! Найди мне Пола и Шона!

– Лола как раз сейчас этим занимается, – соврал я.

Нэнси Старк:Макс и полминуты не провел с Грегом, а уже раскалился так, что было видно через стеклянную перегородку, отделявшую меня от Грега. Я решила не дожидаться, пока температура дойдет до критической точки и заглянула к ним.

– Кофе, Макс? – весело спросила я.

Грег Фуллер:Извечная повелительница комических совпадений во времени, моя Лола.

– Пол и Шон?! – взревел на нее Макс.

– Похоже, они уехали в Марракеш, – ответила она. Макс вскинул брови и посмотрел на меня.

– Говорят, что так, – подтвердил я. В тот момент это казалось лучшей линией поведения.

Нэнси Старк:Понятия не имею, с чего это я ляпнула про Марракеш. Я даже толком не знала, где это, не говоря уж о том, насколько это место подходило Полу и Шону, искавшим, где бы зализать раны.

Грег Фуллер:У меня в голове мелькнуло, что Лола, похоже, свои деньги отрабатывает. Марракеш был именно таким однозвездочным, некогда модным сортиром, в который эти двое вполне могли отправиться.

Тут надо еще кое-что объяснить. Пол и Шон, которых я про себя называю Зассанец и Засранец, входили в креативную команду под моим началом. На всей планете под названием Реклама другой такой бесталанной парочки было не найти. И почему только я держал их в списке на зарплату моего прекрасного, сексапильного и фантастически успешного рекламного агентства? Отвечу двумя словами: «Мир диванов».

Об этом не кричат на всех углах, но каждое рекламное агентство с нормальным доходом имеет свой «Мир диванов» – счет, на который неделями сбрасывают все дерьмо, а в обмен загребают всякие «трофеи».

У нас, в «Фуллер Шайдт», это действительно «Мир диванов», и его склады – авиационные ангары из стали и бетона – забиты до стропил омерзительными подобиями мебели, которую можно купить сейчас на чрезвычайно выгодных условиях кредита, а заплатить когда-нибудь в следующем тысячелетии. На самом деле, можно, пожалуй, даже сказать, что они еще и приплатят лишь бы сбыть с рук эту рухлядь.

«Мир диванов» зависел от нас – мы давали им возможность орать на весь мир о своих блестящих сделках, не особо при этом напрягая легкие.

Мы зависели от них из-за самоубийственно высокого процента нашего дохода.

А Зассанец и Засранец строчили рекламки, где второсортных моделей фотографировали на фоне третьесортной мебели, и вообще вели этот бизнес.

По крайней мере так было до последнего времени. За пару дней до ареста Ребекки я выгнал этих двоих.

Как только слова «Вы подонки безмозглые, у меня в офисе других таких кретинов днем с огнем не найдешь – вы уволены» вылетели у меня изо рта, я тут же понял, что совершил ошибку. Это был миг безумия. Вообще-то обычно я не такой дебил, но если того, что я называл их Зассанец и Засранец, недостаточно для того, чтобы понять, объясняю: я их терпеть не мог.

Нэнси Старк:Он и вправду ненавидел Пола и Шона, даже когда они не давали ему для ненависти никакого повода. Если не считать того, что Шон вечно потел, то о них и сказать-то особо нечего. Может, в этом и была их беда. Грег заполнил отдел обтягивающими одежками (как у серфингистов), проколотыми бровями и яркими расцветками. А Пол и Шон – это скорее «Левис-501», немаркие спортивные рубашки и здравомыслящие спортивные инструкторы – знаете, те самые, которые действительно выглядят, как инструкторы. Они всю эстетику портили.

Пол и Шон тоже не любили Грега и допустили ошибку, не скрыв своей нелюбви. У них хватало опыта, чтобы понимать: в рекламном бизнесе искренности не место; но в течение четырех лет большую часть времени они целовали в задницу клиентов «Мира диванов» и думали, что это делает их неприкосновенными.

А Грег любил доказывать людям, что они ошибаются, даже если это значило подписать приговор самому себе.

Грег Фуллер:«Две обдолбанные макаки сделают работу лучше вас», – сказал я им. Однако они знали, что я от них завишу, и едва оказавшись за дверью, тут же сунули мне это в морду. Они сразу позвонили клиентке и сообщили, что именно я сделал. И плевать уже было, что пара безмозглых мартышек действительно могла бы делать все то же самое, что и они, потому что директор по маркетингу «Мира диванов» моих экс-макак любила. Она немедленно перезвонила Максу и спросила, какого черта мы затеяли эти игрища. Боюсь, для него это было новостью, вот он и потребовал немедленно объяснить, какого черта эти игрища затеял я.

На самом деле я его понимал. Момент был слишком поганый, чтобы создавать угрозу краха для самой удачной ветви нашего бизнеса. У нас как раз шли переговоры с покупателем. «Группо Тигана», итальянское рекламное агентство, предложило купить наши доли в «Фуллер Шайдт». Мы с Максом четыре года назад основали компанию с отважной программой: мы собираемся создать совершенно непохожее на другие рекламное агентство; в нашем окружении творческие идеи будут рассматриваться без влияния денежных мешков со стороны. Бред, конечно. Но мы по-прежнему носились с мечтой, что в один прекрасный день появится компания вроде «Группо Тигана» и предложит нам, скажем, двадцать восемь миллионов фунтов.

Нэнси Старк: Бля-а, двадцать восемь миллионов фунтов!Ну ладно, может, «Фуллер Шайдт» – это и правда было круто, но чтобы круто аж на двадцать восемь миллионов фунтов?! И Грег должен был получить четверть этой суммы. Я слышала, как он бормотал что-то о капитальных вложениях, которые должен выплатить. Бедный ягненочек.

Грег Фуллер:Итальянцы хотели нас заполучить, потому что мы были сексапильны, получали награды и создавали для них имидж британской надежности. Но главное, из-за чего мы были им нужны – мы приносили очень хорошую прибыль. Я уже говорил, какую роль играл в этой доходности «Мир диванов», так что, думаю, не нужно объяснять реакцию Макса на то, что я уволил Зассанца и Засранца.

Он разрешил ситуацию в своем обычном стиле – соврал клиенту. Он заверил ее, что эта парочка способна на какие угодно подлые розыгрыши. Конечно, никто их не увольнял. На самом деле они выехали в укромное пятизвездочное местечко, где, окруженные всяческим вниманием и заботой, какая только доступна человеку, занимаются разработкой проекта новой кампании для «Мира диванов», который сровняет с землей любые другие миродиванные кампании. Безусловно, проект будет готов к понедельнику.

Моя же миссия (а что мне оставалось, кроме как согласиться на нее?) заключалась в том, чтобы выдать этот самый проект на-гора за неделю. Заодно выпустить ловчих с собаками на охоту за Зассанцем и Засранцем, найти эту парочку – и пусть проводят презентацию. Ах да, и раз уж так сложилось, заодно вытащить из тюрьмы выдающуюся голливудскую актрису, чтобы снять ее в рекламном ролике, который соберет все награды и таким образом спасет наши задницы. И к тому же надо было как-то втиснуть в это расписание пункт «спасение моей семьи от развала».

Я уже говорил, что у меня вот-вот семья развалится, да?

Нэнси Старк:Макс пулей вылетел из кабинета Грега, как раз когда я входила туда с кофейником.

– Так они в Марракеше? – спросил Грег.

– Понятия не имею. Все, что мне известно: дома их нет.

– Так. Надо сдохнуть, но этих двоих найти.

– Не волнуйся, найдем. Что ты собираешься делать с Ребеккой?

– Господи, все на меня давят, давят, давят…

– Так вроде бы тебе платят именно за это, Грег, – напомнила я, – а не за чтение газеток.

Грег Фуллер:Судя по биографиям великих людей – полководцев, госдеятелей, повелителей империй программного обеспечения, которые ворочают миллионами, – выходит, что именно под давлением обстоятельств они начинают проявлять самые лучшие свои качества. А вот для меня это хуже приступа геморроя.

Нэнси Старк:Потом он сказал мне: «Все, Лола, считай, что я провалился в ад. И чтоб ни звонков, ни посетителей, пока не дам других указаний».

Я работала у него уже три года и знала, что делать. Закрыла жалюзи, достала из холодильника бутылку минералки «Эвиан» и закрыла за собой дверь кабинета.

Личный ад Грега заключался в следующем: сидеть в зашторенном кабинете и глотать «Эвиан» прямо из бутылки, пока он не придумает, как выбраться из очередной заварушки, в которой оказался. Обычно он еще ставил какую-нибудь спокойную музыку – классику или (если чувствовал, что совсем выбит из колеи) что-нибудь из сборника «Ibiza Chill Out».

А если бы он потрудился выглянуть за дверь своего офиса, то увидел бы совсем другой вариант персонального ада: первые тридцать минут «Спасения рядового Райана» в женском сольном исполнении. Мировая война, поле боя. Всюду кровь, трупы, отрубленные конечности – и это продолжается до тех пор, пока Грег не приведет нервы в порядок и не будет готов снова предстать перед публикой.

Работа у меня такая – отражать атаки армии вторженцев, отчаянно пытающихся прорваться к нему. На какие только уловки они не пускаются, на какие только жертвы не идут, лишь бы добраться до него. Но для этого каждому из этих ублюдков сначала надо пробиться через мою оборону. Они все меня за это ненавидят, да я и сама ненавижу эту часть своей работы – но как я уже говорила, «Страж Адовых Врат» – это часть моих служебных обязанностей.

Как правило, у меня есть пара спокойных минут до того, как все это начинается, но этим утром штурм начался в ту же секунду, как я услышала, что он у себя включил «Balearic Bliss», часть третью.

Зазвонил телефон. Это была Кэрри, жена человека, который в эту самую минуту горел в аду.

– Извини, Кэрри, у него совещание… – (Не умеешь врать – не фиг подходить к телефону; лично я уверена, что это сказал кто-нибудь из столпов рекламного бизнеса.) – Понятия не имею, когда он освободится. У нас тут сейчас сумасшедший дом.

– А что, у вас бывает по-другому, Нэнси? Ладно, когда сможешь, спроси его, есть ли у нас шанс встретиться с ним на выходных? Если он не будет появляться дома чаще, то своего будущего ребенка увидит только на крестинах.

Кэрри была на шестом месяце, они с Грегом ждали третьего.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– А тебе что, правда интересно?

– Конечно, – и на сей раз я сказала правду. Кэрри нравилась мне, а кроме того, ее беременность прямо-таки завораживала меня сточки зрения «Господи-да-ведь-когда-нибудь-это-случится-и-со-мной».

– Раздувшейся. Слонопотамом. Это для общественности. А на самом деле я чувствую себя, как будто я Энн Уиддекомб, только вот случайно оказалась в финале «Мисс Мира» среди самых стройных и сногсшибательных женщин на свете.

– Ты это о чем? – удивилась я. Даже беременная, Кэрри не имела ничего общего с кошелкой Уиддекомб.

– О том, что следующая неделя у Грега посвящена съемкам рекламы с Ребеккой Ричардс, и мне это событие – лишний удар по самолюбию.

– Может, никаких съемок и не будет. Ты видела сегодняшние газеты?

– Можешь считать меня эгоисткой, но я надеюсь, что ключ от ее камеры где-нибудь потеряли.

– Бип-бип, – мне в ухо.

– Извини, Кэрри, звонят по другой линии.

Это была Тодди Глак, руководитель ТВ-подразделения в «Фуллер Шайдт» и продюсер рекламного ролика для «Блэксток Тайрс».

– Нэнси, где, блин, носит Грега? Он должен быть здесь.

– Где здесь? – Я-то знала, «где здесь», но мне нравилось перед Тодди строить из себя нахальную дуру.

– На «Френч филмз». (Кевин Френч был главным режиссером съемок рекламы для «Блэкстока».) Я чувствую себя полной идиоткой, извиняясь за него в который раз! Ты что, не можешь организовать его как надо?