Текст книги "Проклятие принцессы (ЛП)"

Автор книги: Мерри Хаскелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Я заставила себя подняться, даже не думая о том, чтобы перестать плакать и, пошатываясь, отправилась на поиски комнаты. Я шла, наугад отсчитывая двери, и вот, добравшись, как мне показалось, до нужной, я распахнула дверь, но это была не моя комната. Да, там был зажжен камин, но она была невероятных размеров, кровать без полога была раза в три больше моей, на ней были вырезаны силуэты драконов и змей, переплетенных в драке.

На абсолютно чистом столе лежало лишь несколько книг и листов бумаги, рядом стоял стул, размер которого как раз подошёл бы змею. На станах висели карты, но не было ни одного гобелена. Над кроватью висело два перекрещенных меча. Небольшой букет цветков сливы стоял в вазе на каминной полке.

Это комната Драгоса.

Я развернулась и вышла из его комнаты, закрыв за собой дверь. Кажется, я неправильно посчитала. Я прошла ещё немного и за следующей дверью была моя комната. В том же воздержанном стиле, что и моего суженного. Даже больше.

Я нашла свою сумку для трав, достала пару пучков шерсти и заткнула кровоточащий нос, затем съела немного корней окопника, чтобы восстановить кровопотерю, которая, к слову, все ещё продолжалась. Я умылась водой из кувшина, решив, что даже если это вода из реки Леты, умыться ей довольно безопасно.

Наверное.

Это меня не особо волновало в тот момент.

Я нашла кусочки хлеба, которые взяла собой два дня назад, съела небольшую их часть и забралась в кровать, давая себе обещание не покидать ее больше никогда.

Глава 25

Сложно сказать, сколько провела времени, спрятавшись под одеялом, пока всхлипы не затихли, и я не погрузилась в сон. Проснувшись, не могла понять, где нахожусь и сколько сейчас времени, мне казалось, я проспала не один день. Здесь невозможно было понять который час. Да и бесконечная ночь не особо в этом помогала.

Догорающие в камине угольки слабо освещали комнату. Я выбралась из-под одеяла и соскочила с кровати. Глубокий вдох не вызвал приступа рыданий. Значит буря прошла. В моей жизни еще не случалось ничего настолько ужасного, чтобы сон не помог мне взять себя в руки. Принять хорошую, горячую ванну и плотно поесть бы тоже помогло, но…

В дверь постучали, за ней стоял лорд Драгос. Как только я открыла дверь, его уши взмыли вверх от удивления.

– Что с тобой случилось?!

– Ты о чем?

– У тебя все лицо в синяках и рубашка покрыта кровью!

– Ой… – я опустила глаза и тут же покраснела. – Я врезалась в стену в темноте.

Уши медленно опустились.

– Тебе стоило бы взять с собой свечу или факел.

– Очевидно, – пробормотала я.

– Я привел тебе слуг, – сказал он, быстро щелкнув пальцами. Откуда-то из темноты коридоров в комнату вошел Михас, а с ним еще несколько мужчин и женщин, в руках у которых было множество разных вещей. Они заполонили мою комнату и в несколько мгновений преобразили ее – повсюду лежали новые вещи, появились ковры. Несколько человек закрепляли полог над кроватью. Двое мужчин занесли стол; за ними зашли другие с ящиками, стулом и кипой ткани.

– Это эйдолоны, слуги, – сказал Драгос.

– Если эйдолоны – это призраки, как они могут служить?

– Эйдолоны – души, а в Подземном мире они также материальны, как я или Михас. Но они не могут появиться в Верхнем мире без соответствующего жертвоприношения.

– А-а-а… – должно быть я выглядела испуганно.

– В любом случае, я предпочитаю смертных слуг и пользовался их услугами, пока мог. С ними мы хотя бы говорим на одном языке. Так намного удобнее.

– Но как..? – меня перебил звук молотка. Бам! Бам, бам, бам! Еще не до конца поняв, что происходит, я увидела, как в стены вбиты гвозди, и слуги уже вешают на них гобелены.

На одном из гобеленов было изображено такое же похищение драконом юной девы, что и рядом с покоями консорт-принцессы. Я прищурилась и увидела на нем узелок на щеке девы.

– Где ты его взял?

Драгос безразлично посмотрел на гобелен.

– Так заведено, что правители земель платят оброк местному лорду Подземного мира. А я с них давно уже ничего не собирал.

– Подожди, это значит, что принц Василий должен тебе выплатить дань? Он знает об этом?

Драгос пожал плечом, нет, одним крылом.

– Большинство из правителей и служителей церкви знают, что нужно оставлять дары неподалеку от входов в Подземный мир. Но за последнее время долг принца Василия сильно возрос. Среднего качества меч, который раз в год оказывается в Маленьком Колодце, не то, чего заслуживает Тонос.

Я смотрела на него огромными глазами.

– И именно поэтому принцессы должны были танцевать с тобой?

Щеки Драгоса как будто втянулись. Я решила, что он так хмурится.

– Принцессы сами выбрали свою судьбу. Я бы никогда не стал наказывать детей за грехи их отца.

Кстати о принцессах… я окинула взглядом кипу одежды, что лежала на моей кровати.

– А это ты тоже забрал, как дань? – спросила я, пытаясь найти взглядом знакомые вещи. Одежда принцесс была в точно таком же стиле – шелковая изнутри и темная снаружи. Я впилась глазами в лорда Драгоса.

– Ты хочешь, чтобы я наряжалась как принцесса?

– Я хочу, чтобы ты одевалась как королева, – ответил он, поправляя второй гобелен на стене. На нем был изображен белый единорог, отдыхающий в темном саду. Гобелен казался очень красивым, пока я не присмотрелась и не поняла, что он был заперт, крошечная, одинокая фигура в бескрайней темноте.

Чувства, которые проснулись во мне, были уж слишком знакомы.

Третий гобелен смущал не меньше. На нем был изображен сияющий дракон на фоне ночного неба. И гобелен был прекрасен, но в тоже время было слишком очевидно, что изображен там змей.

– Так, Жуст и Михас будут твоими лакеями, твой секретарь – Скиар. Жуст и Скиар говорят только на греческом, но они выучат наш язык, хотя и медленно. Эйдолоны не особо способные ученики.

– Это не обязательно, – ответила я на греческом и поприветствовала двух мужчин. И сдержано кивнула Михасу.

Скиар разбирал коробки и расставлял их содержимое на столе. Лорд Драгос провел пальцем по тому, что появилось на столе.

– Письменные принадлежности, чернила, песок для высушивания чернил, воск для печати и… – он открыл деревянную коробку и достал перстень – …твоя печать.

Я взяла у него из рук печать и начала рассматривать.

Это золотой перстень с вырезанным изображением дракона, который обвился вокруг чаши.

– Моя печать? – взволновано спросила я.

– Наша печать.

– Ах, да.

Я надела кольцо на указательный палец и засмотрелась. В моей жизни еще не было украшений. Отражение золота от моей кожи выглядело изумительно.

– А это Фитофтела, она будет твоей личной служанкой, – добавил Драгос, указывая на женщину в довольно простом крестьянском одеянии, без вышивки, но по форме похожем на мое.

Он обратился к ней на языке, в котором я не смогла понять и десятой части слов, а затем сказал:

– Ты можешь звать ее Тела.

Женщина улыбнулась мне и поклонилась. Я чинно кивнула в ответ.

– Позволь ей переодеть тебя. Уже время ужина, а ты все еще в крови.

Чинность моего кивка растаяла от этих слов, и я немного покраснела.

Всего одним взмахом руки Драгос привлек внимание всех слуг, и они покинули комнату так быстро, как только смогли, оставив меня один на один с Телой.

Я пыталась ободряюще улыбнуться ей, но ее это не интересовало. Все что ее интересовало, это как можно скорее снять с меня окровавленную рубашку. Мы не говорили на одном языке, и потому я стала брать в руки разные предметы и с любопытством мычать, а затем повторять все, что она произносила в ответ. Так мы с ней сделали со словами вода, полотенце, платье, огонь, дрова и свечи, пока ей это не надоело, и она не вырывала у меня из рук расческу, на которую я указывала, и не начала меня причесывать.

Да, пройдет немало времени, прежде чем мы сможем нормально поговорить.

На всю комнату раздавалось урчание моего желудка, пока Тела помогала мне надеть чулки, сорочку и верхнее платье. Она затянула корсет чуть ниже груди. Новая одежда очень приятно прилегала к телу, мне понравилось. Пока я не попробовала пройтись по комнате и практически упала, запутавшись ногами в юбках.

Я взглянула на Телу. Она пожала плечами и изобразила, что подбирает юбки. Я скривилась.

Я остановилась перед дверью и сказала ей:

– Хм, прощайте!

Но она что-то бормотала на своем древнем языке, низко склонившись над запачканной кровью рубашкой, и, кажется, совсем не заметила моих слов. Я закрыла дверь и направилась на ужин.

Глава 26

Я села напротив Драгоса и еле сдержала стон, когда аромат еды достиг моего носа. Желудок взывал к еде. Я крепко схватилась за ноги и старалась не смотреть на еду.

Михас зашел в зал и разлил суп по всему столу. Вопросов больше нет, я не должна есть ничего. Я и не думала, что здесь что-нибудь найдется, но вздохнула все равно. Я смотрела за спину Драгоса в темноту окна.

– Зачем здесь столько окон, если круглые сутки за ними непроглядная ночь? – спросила я.

– Рано или поздно ты узнаешь, но не раньше, чем поешь.

Я указала рукой на стол, залитый супом.

– И как я должна это есть?

– Ревека, эти игры бессмысленны. Тебе не стать настоящей королевой Тоноса, пока ты не решишься съесть что-нибудь из этого королевства.

– Разве я не стану королевой после свадьбы?

– Да хоть этой же ночью мы можем отправиться и перед лицом священника заключить наш брак, но перед лицом Подземного мира королевой ты от этого не станешь.

Мне потребовалась минута, чтобы что-нибудь сказать.

– Да, понимаю.

– Когда ты решишь что-нибудь съесть, Ревека, все мои земли станут твоими.

От его слов меня пробрала дрожь, они засели в моей памяти. Но отчего? Я не знаю.

Я решила уйти от обсуждения еды.

– Каковы размеры твоих земель? Где границы?

– Если ты подойдешь к реке, с любой из сторон, ни в коем случае не пересекай ее, иначе ты окажешься не в Тоносе, а в опасности. С Рхадамантусом и Миносом, на юге, у меня налажены отношения, но остальные лорды Подземного мира захотят причинить тебе вред или похитить.

– Причинить вред или похитить?

– В Подземном мире не так просто найти себе невесту. Итак, чтобы дойти до границы моего королевства, тебе придется очень много дней идти, и невозможно изобразить на карте Верхнего мира границы Подземного. Но, если грубо прикинуть, то мое королевство простирается от владений турков, Киева, Венгрии и до морей. Я правитель Подземного мира и тех людей, которые еще остались со времен Рима и некогда жили здесь.

Получается, это земли под Сильванией, но еще и от Болгарии до Бессарабии и дальше. Я была в шоке. И я могу стать королевой всего этого, когда стану его женой?

Если стану.

Я смотрела на кисть винограда, лежащую на столе, и не могла отделаться от мысли, насколько проще стала бы жизнь, если бы я просто взяла горсть и запихнула в рот. Я могла бы закончить с этими муками и стать королевой обширных земель, неважно насколько темных.

Ведь я должна это сделать? Должна выполнить свое обещание, которое дала в том зале. Но я не могла просто съесть виноградину – я не могла совершить необратимое, не сейчас, когда в Верхнем мире Дидина снова жива и здорова, и могу получить награду за снятое проклятье.

А Драгос продолжал говорить.

– На юге и западе по нашей границе протекает Лета, а по северу и востоку – Алета. Вверх можно подниматься и оставаться под защитой Тоноса до тех пор, пока тебя не коснется желтое солнце.

– Но ведь я встречала тебя днем! Даже не один раз!

– Но я всегда был в тени.

От его слов я нахмурилась.

– Получается, что если ты поднимаешься в Верхний мир ночью, твои владения простираются и на поверхность?

– Не мои владения, а моя власть. А как ты думаешь, почему люди так боятся ночи? – он улыбнулся во все своим змеиные зубы.

Он уже закончил есть, а я даже не сделала вид, что начинала. Я встала из-за стола, пробормотав какое-то неубедительное оправдание, и он позволил мне удалиться в мои комнаты. Там я нагрела воды из Алеты и сделала жидкий супчик, добавив в воду несколько трав из своих запасов: несколько листьев любистока, портулака, чтобы суп стал гуще, и несколько плодов шиповника для вкуса. Это был самый не сытный обед на земле или под ней. Я съела оставшиеся кусочки хлеба, чтобы хоть как-то успокоить желудок, но он успокоился ненадолго.

Я надеялась, Па сможет прийти сегодня ночью. Но тут я задумалась, а когда наступает это «сегодня ночью» в месте, где время течет иначе в отличие от Верхнего мира? Как он и Михас умудрятся встретиться.

Я заснула, но сон был тревожным.

Когда я проснулась, то еще какое-то время лежала в кровати, размышляя о Тьме, которая наседала на меня буквально вчера. Мне есть за что быть благодарной, ведь проснувшись, я же не обнаружила, что парализована и не могу дышать.

Но когда начала думать о Тьме, то осознала ее присутствие рядом со мной, где-то в углах она была, хотя и держала дистанцию.

Я встала и решила расставить на столе все письменные принадлежности так, как будет удобно мне. И занималась этим, пока от волнения не перестала соображать. Сколько вообще сейчас времени? Сейчас день или ночь? Сложно сказать. Судя по отсутствию Телы в моих комнатах, видимо, ночь.

Я перебрала новую одежду и так как понятия не имела, как в одиночку забраться в корсет, то просто надела новую рубашку, свой старый фартук и юбку. Отказалась от идеи надеть привлекательные туфли принцесс и выбрала свои старые, но практичные, а к ним чулки. Я хорошенько причесалась, натянула на голову старый чепец и вышла в коридор.

Жуст, лакей, дремал в коридоре, прислонившись к стене. Я решила его не беспокоить и со свечей в руках отправилась изучать свой новый дом.

В замке Тонос было огромное количество никем не занятых комнат, большую часть которых сложно было отличить друг от друга. Я обнаружила уборную с деревянными сидениями неподалеку от моей комнаты, но в остальном, не было ничего интересного: ни украшений, ни мебели. Все, что нашла более-менее полезным, я забрала с собой.

Я записала несколько вещей, которые мне приглянулись, но тащить их было слишком тяжело: там каменная чаша, тут длинный красивый стол. Только найдя ступу и пестик на высокой пыльной полке и с неописуемой радостью принеся их к своему слоту, я поняла, что собираю гербарий.

Как только осознала свои намерения, то взяла свой запас чистой бумаги и написала список вещей необходимых мне. У меня уже были бумага и ручки, ступа и пестик. Мне понадобятся фляги, миски, кастрюли, сушилки, грязь, амфора или две, вино, уксус, вода, сладкое масло, горсть хороших ножей, воронка, веревка, воск, дополнительные свечи, возможно, немного сала… Мне понадобится корзина для сбора трав, и мне нужно будет несколько раз отправиться за ними на прогулку.

Я не могла решиться съесть еду Тоноса и связать себя обязательствами. Но я могу создать гербарий и наслаждаться им, покуда нахожусь в Подземном мире.

Глава 27

Когда Михас постучался ко мне с вопросом, не надо ли мне чего, я была готова. Я нашла корзинку и собралась идти.

– Идти куда? – спросил он.

– На поиски. Мой гербарий почти пуст.

Он понизил голос и наклонился ко мне.

– Ты ведь не собираешься сбегать, да? Он найдет тебя, куда бы ты ни пошла. Бежать очень не разумно.

Мне показалось забавным, что Михас думает, я рассматриваю такой вариант, так что я подыграла.

– Но ведь он не может пойти туда, где светит солнце…

– Но и солнце уходит за горизонт.

Аргумент.

– Я и не думала сбегать. Я просто хочу набрать трав.

– А ты просила разрешения у короля?

– Ты думаешь, мне нужно разрешение короля? – в моем голосе сквозило недовольство. Не потому что я была зла на Михаса, а скорее потому что я боялась, что, вероятно, мне нужно было сперва поговорить с Драгосом. Но потом я распрямила плечи и решила, что если собираюсь стать королевой, то должна сама заниматься своими делами.

– Не зли его, – сказал Михас, – это опасно.

– Что ты имеешь в виду? Что Драгос мне сделает?

– Я беспокоюсь не о тебе, я беспокоюсь о том, что он сделает со мной.

Мои брови поднялись вверх от удивления его резкой сменой настроения.

– Ладно, – ответил он на мое выражение лица, – но я иду с тобой.

Я вздернула подбородок.

– Я так и планировала. Ты будешь грести.

В лесу, в котором сменялись все четыре сезона, я с благодарностью смотрела на темное весеннее солнце. Это был ненастоящий солнечный свет, и никто бы никогда не принял его за настоящий, но он был куда приятнее, чем тусклые свечи в замке, лучше, чем свет в зале.

Когда я только впервые попала в этот лес, то и не заметила, что деревья покрыты пятнами и налетом, и уж точно не приняла это за признаки болезни. Но чем дальше отдалялась от тропы, по которой шли принцессы – ее Михас старательно отмечал лентой, которую я ему вручила – тем больше признаков болезни леса замечала. Деревья лежали вповалку, молодых саженцев не было. Цветы увядали, а плоды гнили на ветках.

С собой я несла большую корзинку, в которую складывала каждое растение, встретившееся нам на пути: сморщенные почки деревьев и сломанные ветки; высушенные стебли травы; даже увядающие цветы вместе с корнем. В весеннем лесу я собрала крокус, нарцисс и гиацинт. В летнем лесу я нашла розы и ирисы. В осеннем лесу я собрала цветные листья деревьев, маленькие белые ягоды с какого-то растения, похожего на вечно-зеленое, и даже несколько украшенных драгоценностями яблок. А с зимних деревьев я собрала серебряные веточки, омелу, ягоды остролиста и холодный, как снег, дикий виноград, который сиял, как стеклянные бусинки.

Все, что я видела, было загадочным, и каждое новое открытие приносило мне невероятное удовольствие. Но у каждой находки был изъян: следы от пиршества насекомых или старости, и я не могла понять почему.

Когда мы вышли из леса, я была в смятении, в растерянности. Почему в этом лесу все умирало? Почему ничего не давало ростков? Лес не может существовать без постоянного обновления, если, конечно, это не лес, в котором нет жизни, как мне показалось изначально. Но эти растения жили, я это видела, но они и увядали, это было заметно. Лес не был местом, в котором ничего не меняется, как в склепе, чего можно было ожидать от леса в Подземном мире.

Мы побродили по границе зимнего леса, пока я искала оставленную принцессами тропу. Я нашла ее и лестницу, что вела к их башне.

Она была разрушена до основания.

Мы с Михасом стояли в оцепенении, не отрывая глаз от лестницы.

– Что здесь произошло? – спросила я.

– Землетрясение, еще в первую твою ночь в замке, – ответил Михас.

– Мне это снилось… – прошептала я.

– Это был не сон.

Трудно было сказать, что мы были жизнерадостными, когда только отправились на поиски, но сейчас мы были в абсолютной депрессии. Я все глубже забиралась в лес, в поисках чего-нибудь, не зная, чего. Хоть какого-нибудь знака, что надежда еще есть, хоть какого-нибудь признака жизни. Ничего.

Я не нашла ничего обнадеживающего, но настояла, чтобы мы вернулись через весенний лес, хотя для этого нужно было сделать круг. Когда мы шли вдоль берега реки, я заметила какое-то новое растение, которого еще не видела – что-то похожее на тростник.

Очевидно, поиск растений очень утомил Михаса, потому что он опустился у одного из деревьев и захрапел. Я пожала плечами и продолжила собирать златоцветник, вербу и фиалки. Опустившись на колени, чтобы изучить нарциссы на предмет болезни, я почувствовала сзади чей-то взгляд.

В ожидании, что это Михас смотрит на меня, притворяясь спящим, возможно, чтобы разрядить обстановку, я обернулась. Но Михас так и спал. А взгляд принадлежал женщине, которая смотрела на меня из тени. Она была одета во все белое, и ткани ее одежды были элегантно драпированы, волосы уложены в замысловатые локоны, но ноги босы.

Я вскочила на ноги, когда она вышла из тени под лучи темного солнца, которое, по ощущениям, светило через неё. Она не отбрасывала тень. Я ощутила, как по телу пробежала дрожь. Кто она? Мертвая душа? Если и так, то она куда менее осязаема, чем Жуст и Тела.

Она наклонилась к нарциссу, и поникший цветок распрямился вновь, а пожухлые лепестки снова наполнились жизнью, но женщина, казалось, стала еще прозрачнее.

– Ты новая невеста, – сказала она, смотря на меня с интересом, плескавшимся в ее темных глазах.

Я ответила ей взглядом.

– Меня зовут Ревека.

Она обвела глазами лес и сказала:

– Тебе и новому королю придется потрудиться, чтобы вернуть жизнь этому лесу.

– Новому королю? Разве Драгос не правит здесь, как минимум, шесть лет?

Она подняла глаза, как будто что-то считая.

– Лето сменялось уже четырнадцать раз, с тех пор как он заключил сделку и пришел в этот окруженной тьмой мир.

– Четырнадцать?!

От моего вскрика Михас проснулся и подскочил. Женщина взмахнула рукой, и он упал обратно, ударившись головой о ствол дерева, уснув опять. Или же потеряв сознание. Я не могу сказать, что произошло наверняка.

В страхе я сделала шаг назад. Но женщина лишь улыбнулась.

– Тебе не стоит меня бояться. Ни тебе, ни кому-либо еще. Некоторые, кто боится смерти, называли меня Кошмар, но я повелеваю смертью не больше простого смертного, – она наклонилась к очередному нарциссу, – и жизнью, конечно.

Коричневые лепестки цветка побелели и поблескивали на свету бледным серебром. Опять же, она стала прозрачнее, чем раньше.

– Кто вы?

– Я? – улыбнулась она, смотря в сердцевину цветка. – Такие вопросы влекут за собой загадки. Но давай остановимся на том, что я нимфа реки Алеты.

– А…а…

Нимфа? Богини… как в греческих мифах? Я замолчала, сбитая с толку.

Не заметив моего резкого молчания, она снова поднялась, расправляя свои одежды.

– Что ты делаешь в лесу королевы, Ревека?

– Собираю образцы растений, я ученица травника.

– Ну, конечно! – она вскинула руки и хлопнула, сложив их с широкой улыбкой на лице. – Конечно! Травница – это прекрасно. Отлично. Драгос сделал отличный выбор!

– Я не знаю, можно ли назвать это его выбором. Он был в отчаяние, учитывая, что двенадцать принцесс не принимали его предложения на протяжении последних шести лет… и я предложила себя, чтобы спасти отца.

– Твоего отца? А как он с этим связан? Где твоя мама?

– Моя мама умерла, когда я была еще ребенком. А отец садовник в замке Сильвиан, понимаете, и…

Она оборвала меня хлопком.

– Это все неважно. Путь не должен быть един, чтобы быть стоящим. И конечно, было бы лучше, если бы у тебя была мать, но королева – это королева, и лучше бы Драгосу с этим не затягивать, – она резко нахмурилась, – но ты ведь ничего не ела!

Михас зашевелился и забормотал, и женщина снова взмахнула рукой, и он погрузился в сон. Она повернулась ко мне, ее лицо выражало сочувствие.

– Я знаю, дочери садовника очень сложно привыкнуть к Дому Без Солнца.

– Дому Без Солнца? – повторила я

– Все эти земли – Дом Без Солнца. Ты, вероятно, называешь их Подземным миром? Это живое место, сосредоточие жизни, смерти и магии, которая сосуществует с Верхним миром. Если Подземный мир не будет нормально функционировать, то это отразится и на Верхнем. И наоборот, разумеется.

– А Подземный мир страдает? – спросила я, уже зная ответ, видя ответ, написанный в болезни леса.

– Тонос страдает. Все это гниение, что ты видишь вокруг лишь часть того, что происходит по всей земле. Деревья падают, но их место не занимают новые, ты это видела. Но в других местах все еще печальнее. Души пропадают на пути и не получают ни места в Раю, ни перерождения, которого они заслужили. Твоя задача, как королевы, прекратить это, излечить землю, – она посмотрела на свои руки, через которые проходил свет. – Даже я уже не так сильна, как прежде. Река Алета страдает, также как и души, как и лес. Излечи нас, Ревека.

– Э-эм… Я? Как я могу помочь Тоносу?

Она улыбнулась.

– Все просто, будь тем, кто ты есть и кем должна быть – королевой Тоноса. Королева вернет баланс в мир, разбудит жизнь там, где только серая смерть.

Не удивительно, что Драгос так отчаянно стремился найти жену, его земли умирали и нужна королева, чтобы излечить их. Он сказал, что ему не нужны наследники. И не похоже, что у него настолько много обязанностей, что необходимо разделить их груз с женой.

Нимфа все продолжала:

– Когда ты станешь королевой, лечить для тебя будет также естественно, как дышать, – ее улыбка померкла, – но не раньше. Никогда раньше. Я знаю, были времена, когда я морила себя голодом, отказывалась есть и присоединяться к Подземному миру, и итогом были только страдания других.

Михас застонал, покачивая головой, как черепаха. Я была уверена, что она опять отправит его спать, но за время, что я повернулась посмотреть на Михаса, она исчезла. Я была практически уверена, что тут не обошлось без шапки-невидимки, казалось, что их тут как собак.

– Вставай, пастух – сказала я грубо и раздраженно. Встреча с нимфой меня нисколько не испугала. – Время возвращаться.

Михас еле-еле встал на ноги.

– Я не пастух, чтобы ты знала. Так что прекрати меня так называть. Да, мы выращивали овец, но корова была у нас одна, и ее я не пас.

Я уже открыла рот, чтобы ответить ему грубостью, но не смогла ничего сказать

– Да, ты прав. Мне тоже было не по душе, когда принцессы звали меня «капустная девчонка». Прости меня. Как голова?

– В порядке, – сказал он. Мои извинения, должно быть, застали его врасплох, и мы молча следовали за лентой к лодке.

Глава 28

Я не знала, что означал мой разговор с нимфой, но мыслями постоянно возвращалась к ее словам о болезни земель: «Твоя задача, как королевы, прекратить это.»

Если бы я смогла излечить земли, Драгосу бы не понадобилась королева. Если бы я смогла излечить их, мне не пришлось бы становиться его женой и оставаться в Доме Без Солнца и, вероятно, лишаться души из-за брака с демоном. Если бы я смогла излечить земли, я бы вернулась домой к Па, гербарию и Дидине, а также к награде за разрушенное проклятие. Я могла бы воплотить мечту, к которой стремилась столько лет.

Нимфа была уверена, это хороший знак, что я травница. Но почему? Также легко излечить болезнь Таноса, как лихорадку?

Если это так, то нет времени на то, чтобы привести инструменты в порядок.

Довольно быстро я пришла к выводу, что из моей комнаты гербарий не получится. К счастью, соседняя комната была абсолютно пуста и вроде как без сырости.

Михас и Жуст по моей просьбе поставили туда два стола, которые мне приглянулись, а я перенесла туда то, что собрала, изучая замок. Слуги установили сушильные стеллажи, взятые с кухни, пока я разбирала и сортировала свои травы. Скиара я отправила принести все, что я внесла в список, добавив туда марлю.

Пока слуги обустраивали комнату, я изучала растения, начав с трав Подземного мира. Я разделила семена на две части. Первую часть посадила в горшочки с землей, а вторую тщательно изучила, записав все их характеристики: запах, форма, цвет. Затем, сделав разрез, я рассмотрела их внутреннее устройство и, наконец, измельчила и попробовала на вкус небольшое количество каждого, записывая их вкус, а самое главное эффект, который они оказывают, например, пощипывание на кончике языка.

После того, как закончила с семенами, перешла на цветы, затем корни, кору и, наконец, листья и стебли. Несмотря на то, что полного соответствия свойств растений Подземного и Верхнего миров не было, многое совпадало. Например, омела росла здесь так же, как и наверху, и проявляла все признаки сильного яда; розы все еще пахли сладко, и так далее.

Это занятие на некоторое время, помогло мне забыть о невероятном голоде. И пусть даже я кружка за кружкой пила отвары из трав, которые принесла с собой из Верхнего мира, у меня не получилось заставить желудок поверить, что он сыт, даже после того, как пожевала чайную гущу.

Я проработала непрерывно весь день. Только услышав стук в дверь своей спальни, поняла, что рано или поздно мне придется убеждать в необходимости гербария. Я резко открыла дверь и высунула голову. Драгос с удивлением повернулся ко мне.

– Мой лорд, – позвала я его, и он вошел, наклоняя голову и сложив крылья, чтобы протиснуться в дверной проем. Он осмотрелся, оценивая беспорядок, который я устроила.

– Хм, гербарий – сказал он, с неподдельным любопытством. Но я все равно была готова защищаться.

– Даже если здесь никто не болеет и не умирает, ведь ванные и травы для ванн существуют. Или могут существовать. И одежда! Одежде ведь тоже нужно придавать приятный запах. И неужели тут нет мышей или пауков, которых нужно отгонять? Это все не так важно – мне нравится запах полыни и сантолины. И приправы! Вам точно нужны приправы. И все же вы говорите, что тут не нужен гербарий!

Уши Драгоса дернулись.

– Прости, я поспешил. Мне не нужно было лишать тебя того, что приносит радость. Я просто…

– Понимаю. Глупость и пустая трата времени.

– Вовсе, нет! Ты можешь открыть для себя и другие свойства растений, растущих здесь. Лечить не обязательно, но…

– Не обязательно? Сегодня я узнала, что весь ваш мир страдает! Тонос в тяжелом состоянии!

Его уши замерли и напряглись.

– Да, – сказал он медленно, – Тонос в тяжело состоянии. Я никогда не думал, что тут пригодится травник, но да, нам нужна помощь. Ручейки высыхают, деревья умирают. Души исчезают, просто растворяясь в небытие иногда на моих глазах.

Все в точности как говорила Нимфа.

– Совсем как проклятые спящие, – сказала я, думая о матери Дидины, растворившейся на глазах у Адины.

– Прошу прощения?

– Люди, которых поила ядом принцесса Лакримора и ее сестры. На долгие годы люди погружались в сон, настолько глубокий, что его можно спутать со смертью. И иногда они просто… умирали. Исчезали, растворялись в воздухе в мгновение ока.

– Ядом… – повторил он, приглушенно.

– Да! Они отравили и мою подругу Дидину. Просто влили ей в рот отравленное вино, чтобы защитить свои тайны. Танцы с вами.

– Поили ядом… понятно

– Вы не знали? – каким-то образом от его незнания мне стало легче, пока я не вспомнила, что он сделал с теми, кто последовал за принцессами в Подземный мир. Принцессы поили ядом, а он делал своими рабами, заставляя пить воду из Леты и ставя под удар их бессмертные души.

В каком-то смысле методы Лакриморы были чуть-чуть, буквально каплю, милосерднее альтернативы. Более или менее.

– Я не знал, – казалось, он погрузился в раздумья ненадолго, но потом произнес:

– У них были свои причины, а у меня свои. Я пришел узнать, не составишь ли ты мне компанию за ужином?

Я начала отрицательно качать головой еще до того, как подумала это сделать. Если он спросит, вероятно, я отвечу ему как есть.

– Прости, – сказала я жалобным голосом. Если я присоединюсь к нему за ужином, то поддамся искушению поесть. А теперь, когда я знаю, что Драгосу нужна не жена, а скорее целитель, будет глупо сдаваться.

Он повел себя милосердно и не давил на меня.

Чуть позже вернулась в свою комнату, голод не давал мне концентрироваться. Михас стоял у входа в комнату, сосредоточенный, как настоящий лакей. Я попросила его принести мне Воду Жизни.