Текст книги "Проклятие принцессы (ЛП)"

Автор книги: Мерри Хаскелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Добавила лакмус (гелиотроп) из сада в крошечный горн, никакого эффекта. Сообщила принцессе; она пошлет за египетским гелиотропом. Лучшее качество может дать хорошие результаты.

ТЕСТ ТРЕТИЙ:

Омела: нет эффекта, и упала с дерева, пока доставала ее.

ТЕСТ ЧЕТВЕРТЫЙ:

Начала замачивать семена непентеса.

ТЕСТ ПЯТЫЙ:

Кожа ящерицы и аконит, нет эффекта с первого раза. Попробую другую комбинацию.

ТЕСТ ШЕСТОЙ:

Не могу найти семена папоротника.

В последующие дни, я пробовала делать всё, что приходило в голову, десять разных способов, за исключением цикория, который собирают только в середине лета или зимы, а вино из непентеса все еще настаивалось. И я совсем не пробовала использовать семена папоротника. Я потратила полдня стряхивая листья папоротника на белую ткань, ничего не получив, кроме коричневой пыльцы. В конце концов, я проглотила свою гордость и спросила брата Космина, как собирать семена папоротника.

Он фыркнул.

– Удачи. Семена папоротника невидимые. Поэтому они даруют невидимость, я полагаю…

Я не могла предположить, какое выражение было на моем лице в тот момент, но, к счастью, брат Космин был занят приготовлением лекарства для престарелой матери принца Василия.

– Не… невидимость? – спросила я, запнувшись на полуслове.

Брат Космин пожал плечами.

– Так говорится в преданиях. Там также говорится, что ты можешь собрать семена папоротника только в канун Ивана Купалы, это твой день рождения, не так ли? И только если ты положишь двенадцать оловянных тарелок под папоротник. Семена пройдут через одиннадцать тарелок и останутся в двенадцатой.

Он перестал всматриваться в свою мерку порошкового кошачьего сусла и высыпал его в чашку с мукой, водой, жиром и вандальным корнем, а затем посмотрел на меня.

– Говоря иными словами, если феи не заберут семена, прежде чем они упадут.

Должно быть, я смотрела подозрительно, потому что брат Космин открыл один из своих травников и нашел отрывок для меня. Я внимательно прочитала его и разочарованно вздохнула. Если это было в книге, то это должно быть правдой…

Я решила, что в таком случае можно было отказаться от поиска семян папоротника. И добавила в тест шестой пункт: «Отказалась от семян папоротника, так как они невидимы».

Казалось, что надежда только была на семена непентеса.

Моя работа в гербарии была не такой, как при Дидине. Я опомнилась только при измельчении трав, которые должны быть просто растолчены и не заметила кусочки плесени в травах на сушильных стеллажах. Я часто окуналась в грезы, как это было бы быть невидимой, или обдумывала о последствиях невидимости. Я подумала, что придется жевать сильные мятные жвачки, чтобы отвратительное дыхание или сильный запах не выдали меня. Но чрезмерное использование мяты легко может выдать меня…

– Ревека, – сказал брат Космин, ударив по столу рядом со мной. – Ревека!

Испугавшись, я подняла голову.

– Я попросил тебя три раза выйти и посадить руту, – сказал брат Космин.

– О. Извините.

Я спрыгнула со стула и рассеянно ушла в сад, все еще яростно обдумывая, как уничтожить запах при невидимости, а также об обнаружении. Я опустилась на колени в грязь и выкопала восемь маленьких лунок для рассадки руты и начала уже рыть девятую ямку, когда поняла, что меня кто-то зовет по имени.

Появилась Отилия. Она быстро осмотрелась и подбежала ко мне, схватив за запястья. Удивившись, я осталась стоять. Принцесса вложила связанный в узел платок мне в руки.

– Это для девушки, – сказала она.

– Для девушки, – повторила я.

– Другой ученицы, той, которая… заснула.

Я молча застыла из-за этого глупого пояснения. Дидина заснула, так ли это? Просто как яблоко «упавшее» в руки Евы. Разве никто этому не помог?

Когда я не отреагировала, Отилия развязала узел платка, чтобы показать горсть камней, кристально-белых, крошечных, несовершенных. Не ограненные алмазы?

– Ее родители могут продать их за большие деньги, – сказала Отилия.

Там было двенадцать алмазов. Я уставилась на них огромными глазами.

– Они могут увезти ее отсюда, попробовать вылечить ее еще где-нибудь.

Я взяла в ладошку камни, взвешивая их один за другим. Они были легкие, не такие тяжелые, как я ожидала весят драгоценные камни.

– Дидина – сирота, – сказала я.

Лицо Отилии осунулось, и она потянулась за камнями, чтобы забрать их.

– Но ее бабушка может найти применение им, – добавила я. Возможно. Адина могла бы взять один алмаз, чтобы найти лучших врачей для излечения своей семьи.

«Ты могла бы уйти завтра с одним из этих алмазов в своем кармане», – подлый и хитрый голос заговорил внутри меня. Почти сразу мне стало жарко, как только я подумала об этом.

– Определенно, отдай их бабушке твоей подруги!

Отилия с радостью кивнула, счастливая, что кто-то позаботится о Дидине.

«Любой монастырь в мире возьмет тебя с одиннадцатью алмазами, сделают тебя травницей, если ты захочешь, сделают настоятельницей, если ты не захочешь быть травницей», – продолжал голос.

По правде говоря, Дидине и всем другим спящим нужен всего лишь один алмаз. Я перебирала пальцами камни. Невольно перед глазами встал образ, как на белых вымытых стенах висят сушильные стеллажи и полки, которые распределены как надо. Могла ли я быть близка к осуществлению моей мечты?

Кто-то неподалеку позвал я Отилию по имени. Мое видение исчезло, когда я вздрогнула, узнав голос Лакриморы. Принцесса тоже вздрогнула.

Отилия сильно шлепнула по моим рукам, в которых были горсти алмазов.

– Спрячь их! – прошептала она. Я наклонилась и уронила их в одну из ямок, которые вырыла для руты, и засыпала немного земли сверху, перед тем как Лакримора вошла в маленький дворик в саду.

Отилия перепугалась и посмотрела на меня молящим взглядом. Я не могла понять, почему ей не позволялось говорить со мной, если она хотела? Девушка с ужасом оглянулась на Лакримору.

– О! Я не умею лгать, поэтому они не позволяют мне говорить с кем-нибудь еще, когда… – Отилия сжала мою руку. – Ревека не говори ей ничего! Она ничего не знает о том, что я взяла алмазы!

Она скинула обувь, подобрала юбки и побежала быстро, как олень. Ее шелковые широконосые туфли остались лежать в грязи передо мной.

Лакримора тут же появилась, тяжело дыша и свирепо осматриваясь.

– Капустная девушка! Что Отилия хотела?

– Ничего, – сказала я, подумав немного.

– У нее была причина для разговора с тобой… и она не хотела, чтобы я знала об этом, – сказала Лакримора. Она указала на обувь, лежащую на земле.

Я не колебалась. Па никогда об этом не узнает, но ситуация была чрезвычайная. И к счастью, как бы это ни было несправедливо, Аббатиса так часто обвиняла меня во лжи, хотя это была неправда, так что я стала замечательной лгуньей. Я стала такой, чтобы просто предупреждать постоянные обвинения Аббатисы.

– Конечно, она не хочет, чтобы вы знали об этом, – сердито сказала я. – Это не ваше дело, кого она… – я захлопнула рот рукой, как-будто я сказала слишком много.

Лакримора изогнула брови дугой.

– Что и о ком она сказала? – спросила Лакримора.

– Ничего, – сказала я. – Ни о ком.

Затем я посмотрела прямо на ворота замка, где Армас стоял, разговаривая со стражником, это было его привычкой.

– Армас? – спросила она.

Я постаралась выглядеть пойманной, хотя просто делала вид, чтобы быть уверенной, что не смотрю в ямку на спрятанные там алмазы.

– Я не говорила «Армас», – заявила я громким, раздраженным голосом.

– Почему Отилия пришла с тобой поговорить об Армасе? – спросила я.

Я приподняла подбородок.

– Возможно, мы друзья с Армасом! Это не ваше дело!

Лакримора успокоилась. Я успокоила ее на какое-то время. Но как только до нее дошло, что я сказала, ее глаза сузились.

– Обращайся ко мне соответствующе, ученица, – сказала она.

На минуту я подумала о том, чтобы ослушаться ее, но решила отвлечь ее внимание. Моя цель была в том, чтобы дать Отилии уйти, а не самой нарваться на неприятности.

Я присела.

– Да, ваше высочество, – сказала я, проявляя, самую что ни на есть покорность.

Сейчас ее глаза опять сузились. Я знала этот взгляд. Аббатиса смотрела на меня так, когда думала, что я странно хорошо себя веду. Лакримора выпрямилась и как будто стала выше, и подошла ближе. Она была не выше меня, но я почувствовала себя маленьким человечком.

– Ты уже дважды не в том месте и не в то время, Капустная девочка, – сказала она. – Надеюсь, в третий раз так не будет.

Это была угроза? Она пыталась напугать меня? После того, что сделала с Дидиной? Я выпрямила плечи и подняла подбородок.

– Я делаю, что должна делать, – сказала я, перестав выставлять себя доверенным лицом Отилии и смирной крестьянкой. Я попыталась пойти мимо Лакриморы, чтобы попасть в гербарий.

Она резко выбросила руку вперед и схватила меня за запястье.

– Перестань подливать масло в огонь, Ревека. Если ты не уменьшишь свой пыл, как бы тебе это не повредило.

Ее слова звучали почти по-доброму, хотя все это время она держала меня своими клешнями.

Я пыталась выдернуть руку, но хватка была крепче, чем выглядела. Затем я вспомнила, что она была королевской крови, и если бы она захотела ударить меня, она бы ударила. Она могла позвать Армаса, он бы пришел и увел меня в тюрьму, если бы она захотела. Я постаралась опустить взгляд вниз, пытаясь быть покорной простой девушкой, но слова вырвались у меня изо рта.

– Как можно уменьшить пыл, если вы воруете людей из замка, как вампиры ночью?

Лакримора отбросила мою руку, как будто это была змея.

– Что ты сказала? – спросила она холодным тоном.

– Сколько молодых мужчин пропали? Сколько людей, мужчин и женщин, ложью были заманены в ловушку спящей смерти в западной башне? Это часть вашего ничего?

Лакримора отскочила.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Капустная девушка. Уйди с глаз моих долой.

Голос отца остановил ссору.

– Не беспокойтесь принцесса. Вы не встретитесь с ней еще раз.

Мы так сильно ругались, что не заметили, как Па стремительно приблизился, как Греусину, пришедший после драконов, которые похитили солнце и луну, в нем не было ни капли жалости. Лакримора выдохнула, преисполнилась величия и сказала:

– Я верю, что это правда, садовник.

Она строго кивнула ему и унеслась.

Па схватил меня за руку и толкнул в противоположную сторону от Лакриморы в гербарий.

Глава 14

Брат Космин посмотрел, когда мы вошли, но Па не обратил на него внимания, повернув меня к своему лицу, искаженному ледяной яростью.

– Молодой Михас принесёт цветы для принцесс вечером. Ты приготовишь травы для Марджит, прежде чем принцессы придут утром. Ты понимаешь Ревека?

Па тряс меня, пока я не кивнула. Он посмотрел на брата Космина.

– Вы понимаете, брат? – и брат Космин тоже кивнул, почесавшись под сутаной, и выглянул из окна, бормоча что-то про буквицу.

– Па…, – начала я.

– Нет, Ревека, – сказал он, его голос был неумолим. – Ты не будешь ругаться. Ты не будешь возражать. И ты определенно не будешь лгать. Вот и все. Принцессы не увидят тебя, они не будут знать, что ты в замке. Ты будешь невидима для них…

Я не могла не отпрянуть от удивления при слове «невидимый». Па не заметил, ему было все равно. Я увидела, как брат Космин выскользнул за дверь, избегая умоляющего взгляда, который я посылала ему.

– Ты, как призрак, создаешь их букеты и ароматы для их ванн. А сейчас скажи мне, Ревека. Ты все поняла?

– Па, я…

Но я перестала говорить и сжалась, как только он надвинулся на меня, его брови устрашающе нахмурились.

– Ты все поняла? – рявкнул он, и я поняла это, как никогда раньше, что он был солдатом и командиром мужчин, и почему моя мать так быстро оставила его войнам, когда вынашивала меня. Он был такой пугающий сейчас, каким он никогда не был даже при моих худших наказаниях.

Я хотела солгать и смогла бы, если бы я так не боялась его.

– Да, Па, – прошептала я. – Я поняла.

– Хорошо, – сказал он. – И в случае, если ты не понимаешь… Я близок к тому, чтобы отослать тебя отсюда. Для твоей же пользы. Ты это понимаешь?

Мое сердце остановилось на долгое время, а затем снова заработало. Отослать меня от него? Отослать меня… из замка?

«Идеальное время, – сказал коварный голос. – У тебя есть изумруды. Ты можешь присоединиться к монастырю. К любому, который тебе нравится! Подальше от Сильвании и подальше от турков.»

Если я уйду сейчас с изумрудами в руках, смогу ли я прожить сама? Вероятно, меня не обвинят в воровстве. Я могу уйти и никто, вероятно, не догадается, как я получила это все и достигла мечты моего сердца. Это была идеальная возможность: Отилия никогда не выдаст свой секрет, чтобы обличить мой.

А Па? Проследит ли мой Па до монастыря и потребует объяснений, как я оплатила дар, чтобы присоединиться? Какую ложь ему сказать о том, как я попала туда? Будет не так тяжело разрушить обещание, если я уже украла одиннадцать изумрудов.

«В любом случае, тебе придется нарушить обещание, – сказал новый голос в моей голове. Это не был дерзкий, жадный голос. Он был обычный с практической ноткой моих каждодневных мыслей. – Чтобы ты не сделала сейчас, чтобы нарушить проклятие, тебе придется солгать Па».

И после того, как я это поняла, то решила, что не смогу покинуть Сильванию. Я не могу покинуть Дидину и спящих, не тогда, когда поняла, что способна разрушить проклятие, не тогда, когда, возможно, я их единственная надежда.

Я распрямила плечи, обвиняя себя из-за того, что я могла соврать и нарушить клятву, данную отцу, а еще хуже оставить идею поездки в монастырь и моего собственного гербария… когда они всего в шаге от достижения.

– Я понимаю, – сказала я Па. Это было более правдиво. Я все хорошо понимала.

– Я понимаю все.

Я просто упустила часть, где я повинуюсь.

После того, как Па ушёл, я высунулась в окно и увидела в углу брата Космина, несомненно, этот бедный мужчина остался там, чтобы наблюдать за каждым моим движением, как ястреб. Я вздохнула.

Брат Космин вернулся и дал мне задание, измельчить щавель туполистный с порошкообразной рутой, мускатными орехами, гвоздикой и камнеломкой от болезни принца Василия. Каждый раз, когда я старалась найти повод, чтобы уйти и собрать изумруды, закопанные в саду, брат Космин останавливал меня и расспрашивал о свойствах сельдерея.

Надо признаться, что я не так много слышала о сельдерее до этого дня, но к полудню, я уже знала, что сок сельдерея хорошо применяется при слезящихся глазах, а если он приготовлен, то он применяется для улучшения состояния здоровья, но никому не следует есть его сырым.

Возможен противоположный эффект. Я была слишком расстроена от моих мыслей о Дидине, Лакриморе и снятия проклятий.

И об изумрудах, закопанных в саду тоже. Адина разрыдается, когда увидит их.

Брат Космин спросил:

– Сельдерей бывает холодный и сухой?

И я кивнула.

– Неправильно, сельдерей горячий и зеленый по природе.

Я повторила «горячий и зеленый» и продолжила заниматься семенами сельдерея, тайком глядя на мой личный список трав, пытаясь перечитать заметки, которые я записала о коже ящерицы.

– Ну, Ревека? – спросил брат Космин.

– Горячий и зеленый, – сказала я послушно.

– Не в этом был вопрос! Ты бесполезна сегодня. Иди спать. Без ужина!

И он указал на лестницу в чердак над гербарием.

Я забралась туда и ждала, когда брат Космин уйдет, чтобы я могла пойти в сад. Но день был жарким и ленивым, и я даже не поняла, как заснула.

Я проснулась вечером на закате и меня окутала тишина. Я прогуливалась в травяном саду, осматриваясь вокруг, включая все окна замка, чтобы быть уверенной, что никто не смотрит на меня. Затем пошла откапывать изумруды для Адины.

Я легко нашла восемь лунок, которые выкопала раньше. Но вместо девятой ямки, куда я бросила изумруды, я только нашла маленький, туго закрытый лоскут с очень странными сорняками. Сорняки блестели белым, почти как стекло цветом, и вместо обычных листьев, которые растут сперва из большинства семян, эти растения были маленькими и слегка завивались, как головки папоротника.

Меня ударило, как от молнии из сумасшедшей грозы: изумруды пропали. Изумруды никогда не были изумрудами. Этот папоротник вырос из них. Отилия дала мне совсем не изумруды, а семена папоротника! Волшебные, которые вырастают за несколько часов после посадки.

Какой же глупой была Отилия, раз поверила, что семена папоротника – изумруды?

Какой глупой я была, гербалистка, которая не узнала семена, когда она увидела их?

Я проклинала, злилась и неистовствовала на себя в праведном гневе. Я упустила единственный шанс, когда могла испытать семена папоротника! Я никогда не видела раньше семян таких, как эти. А также я никогда не видела раньше такого папоротника, как этот.

Я вернулась в постель голодная, разочарованная и злая. Я отбросила чувство голода и с усилием пыталась заснуть, пока необычный подарок снов Маленького Колодца не заполнил мой разум снова.

Когда я проснулась следующим утром, я была на своей стороне, смотря на пустую койку Дидины. Я еще долго лежала, думая о перечне всех предметов, которые делают тебя невидимым, и каким легким казалось это дело, и как жалко, что все они ведут к провалу.

Весь список растений был бесполезен. Неправилен, не знаю почему. Я не владела достаточной информацией о магии, была ли она сложным делом, таким же сложным как гербализм? Ты не сможешь создать магию такую сильную, как невидимость, простым сплетением венка, одев его на голову, не так ли? Так же как не сможешь создать эффективного бальзама, кинув живокост в горшок и настояв его три недели. В гербализме нужно намного больше, чем правильные ингредиенты: правильный метод. Такое же, возможно, применимо и к магии.

Все к этому сводилось. Мне была нужна ведьма.

Проблема была в том, что единственный человек, который упоминался когда-либо, как властная ведьма, была Марджит, банщица.

Как только ванные комнаты очистились от слуг, принимающих веселые ванны, я украдкой спустилась повидаться с Марджит.

Я не хотела подкрасться к ней, но двигалась так тихо, что леди прокричала, как ворона, которую потянули за хвост, когда я подошла к ней сзади.

– Почему ты стараешься напугать старую Марджит? – спросила она, шутя.

Хотя она не была в расцвете своих лет, она чувствовала себя молодой. Она говорила так много раз.

– Сперва, – сказала я, – давай представим, что у меня есть секрет. И мне необходимо, чтобы ты сохранила этот секрет. Хорошо?

Ее губы дрогнули, и она рассмеялась.

– Я иногда думаю, что если кто-то хочет рассказать мне секрет, то он по правде хочет, чтобы я раструбила его всему миру.

– Нет! Нет! Важно сохранить этот секрет. Потому что если мой отец узнает, он отправит меня отсюда. И если принцессы узнают, они, вероятно…

Я осеклась, не понимая, как закончить это предположение. Отравят меня?

– Я пришла к тебе, потому что мне нужна ведьма, и я подумала, что, возможно, ты знаешь хотя бы одну.

Насмешка пробежала по глазам Марджит.

– Это удачный день для тебя, – сказала она. – Я ведьма.

Глава 15

В конце концов, она смогла сохранить колдовство в секрете, и это был факт, позволивший доверять Марджит. Я рассказала ей всё о списке.

Тотчас же она увидела множество вещей, которые я сделала неправильно, используя травы из списка Растений, Которые Дают Невидимость.

– У тебя нет никаких способностей. Ты не призывала никаких святых. У тебя нет ничего, чтобы зажечь магию. Приобретение невидимости это непростое дело, здесь недостаточно только этих растений, это сонное заклятие должно состоять из растений, стихов, святой воды или чего-нибудь подобного.

Я поняла. Это было наподобие того, как раскрывались свойства репейника, если ты скажешь просителю сперва его заморозить. В то же время мне не понравилось, потому что это было не ясно и не точно. Ничего из этого не было записано в списке, и Марджит казалась очень несерьезной, так как она размахивала руками, напевая что-то и ожидая, что это сработает.

– И я бьюсь об заклад, что твой папоротник даст действие без семян, – добавила она.

– Как?

– Выйди и срежь их. Не все! Ты будешь ухаживать за ними все время, затем постарайся собрать семена, если они упадут. То, что ты срежешь, сплети в виде венка или нет, шляпки. Она должна быть всегда у тебя на голове. Ты знаешь, как плести? Ты проводила все это время с Адиной. Она должна была тебя уже этому научить.

– Я плохо плету, но…

– Ты достаточно хорошо плетешь. Ты сделаешь эту шляпку, я думаю, нужно обратиться с молитвой к Большой Леди…

– К Большой Леди?

– Тише, не беспокойся об этом.

Она пристально посмотрела в даль, бормоча едва слышно перед тем, как сказать:

– Тебе нужна особенная игла.

– Иголка Девяти Невест? – спросила я.

Это была глупая шутка, но она восприняла ее серьезно.

– Нет, хотя это была бы хорошая идея из-за уловки. Нет. У меня нет ни одной, и я не знаю о случае девяти свадеб, которые бы были недавно. Что-то еще. Мне нужно подумать.

Она посчитала что-то на пальцах.

– Вернись через двенадцать дней. Темная луна – это идеальное время, чтобы провести ритуал невидимости.

– Нет. Мы не можем ждать так долго? Того времени когда…

Того времени, когда мать Дидины и, возможно, герцог Стирии тоже будут мертвы, или пройдет их срок оживления.

– Посмотри, луна угасает. Разве этого недостаточно?

Марджит начала качать головой, потом вздохнула.

– Я не могу ничего тебе гарантировать, запомни это, – сказала она. – Приходи завтра ночью в полночь. Твой папоротник должен быть готов. И ты должна быть готова к долгой ночи.

Я кивнула.

– Ты можешь сохранить это в тайне, Марджит?

Казалось, что Марджит думает об этом.

– Ну, я полагаю…

– Марджит! – попросила я. Я думала, что она меня дразнит, но я не могла рисковать.

– Конечно, я могу сохранить этот секрет, – сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку.

Позже я поняла, что это было не то обещание, что мне нужно было.

Па пришел со мной, чтобы помочь Адине со спящими на следующий день, я думаю это из-за того, что он чувствовал вину за грубость со мной. Адина улыбнулась и спросила его о новостях в замке.

– Я боюсь, у меня нет хороших вестей, – сказал Па.

– Я был на утреннем созыве, ты знаешь об этом ритуале, Ревека? Каждое утро после того, как они искупаются, принцессы предстают перед принцем, чтобы ответить на вопрос о дырках в их обуви. Принцесса Марикара всегда выходит вперед и говорит, что они не знают, откуда они, потому что они спали, когда появились дыры.

Я закатила глаза.

– Разве принц Василий не может сказать, что они лгут?

Па сказал:

– Ложь обесчестивает лгуна.

Он держал открытым рот Сфетника, выливая полную ложку бульона, затем помассажировал горло мальчика. Я ожидала, что Па взглянет на меня своим особым взглядом, указав, что это урок правды обо мне, но он этого не сделал.

Он просто добавил:

– Принц Василий ужасно честный.

– Честный для принца, – исправила Адина.

– Он не такой честный для обычного человека.

Па продолжил рассказывать новости.

– Обычно принц приглашал принцесс присесть и выпить бокал пряного вина с хлебом, но этим утром, он позволил другому человеку говорить – шпиону короля Венгрии, который был отправлен, чтобы расследовать исчезновение трансильванского саксонца Иосифа, но в действительности казалось, что он здесь, чтобы выжать признание от нашего принца о его наследнике или его отсутствии.

Па нахмурился, смотря на мирное лицо Сфетника.

– Венгры хотят, чтобы Василий согласился стать графом, привязанным к королю Корвинусу, как правители в Марматии.

Я нахмурилась.

– Я думала, что венгры хотят захватит нас.

– Захват нужен лишь для того, чтобы Сильвания стала вассальным государством. Но это не подразумевает убийство принца Василия, чтобы вместо него поставить кого-либо другого.

– Разве принц Василий поступит так вместо того, чтобы страну завоевали?

Па проворчал:

– Неважно поступит так Василий или нет. Король Стефан из Молдавии не позволит этому произойти. У Сильвании есть хороший помощник против Венгрии, такой как была Молдавия хорошим помощником для нас против Польши и турков. В любом случае будет война.

Я вздрогнула, только подумав о дырах в стенах замка, о пушечных снарядах, стреляющих в гербарий брата Космина или в эту комнату беспомощных спящих.

– В любом случае, – продолжил Па, – всю неделю, разведчик будет давить на принца Василия из-за заключенного саксонца Иосифа, с которым помолвлена принцесса Тереза. Иосиф исчез неделю или около того назад. Оставшиеся сопровождающие поспешили отсюда, и я уверен, что они не поехали домой в Трансильванию, а бежали прямо в руки королю Корвинусу.

– Но принц Василий не мог посадить в темницу Иосифа. Он исчез!

– Разведчик не верит в проклятие, потому что Корвинус не верит в проклятие. Они думают, что все пропавшие или спящие здесь из-за политического врага Василия.

– Даже Дидина? – спросила я, повысив голос от гнева.

Па пожал плечами.

– Как мы можем знать, во что они действительно верят? Возможно, удобнее отрицать проклятие и думать, что Василий злодей. Верить, что это все политическая хитрость, чтобы избежать союза с Венгрией.

Па скрестил руки Сфетника на груди и перешел к следующему спящему.

– Разведчик использует старый как мир способ, я думаю, он хочет, назвать Василия обманщиком, чтобы принц признался, что проклятия нет. Он хочет, чтобы принцессы были обуты в железную обувь. И сегодня принц Василий согласился на это, – сказал Па.

– Что? – воскликнули вместе Адина и я.

– Ему пришлось. Разведчик загнал в ловушку принца Василия. Если бы принц Василий не согласился, все бы посчитали, что он признал несуществование проклятия. Если корень проблемы в том, что в туфлях дыры каждое утро, надо сделать такие, чтоб они не протирались. Я думаю, в этом вся его логика.

Я в ужасе пристально посмотрела на отца.

– Я уверена, что это всего лишь угроза.

– Это не так. Армас и дюжина своих людей пришли уже в комнату в этот момент, а за ними следом пришли кузнецы. Мужчины Армаса измерили принцесс, а кузнецы выковали обувь прям там, в зале, и заковали их, как узников в кандалы.

Я подумала о разговоре повара и Марджит в кухне и не могла поверить в это. Армас любил Отилию, мне так показалось!

– Затем принц Василий сказал разведчику:

– Возвращайтесь к вашему королю и расскажите ему, что железная обувь не может разрушить проклятие.

Пальцы Па так сильно сжали кружку с бульоном, что я удивилась, как еще дерево не треснуло.

– На что разведчик ответил: «Может быть, железная обувь разрушила бы проклятие, если бы вы подогрели, их так же сильно, как кандалы, прежде чем одеть их на них.» И одна принцесса потеряла сознание.

– Которая из них? – спросила я, зачарованная и в то же время напуганная.

– Я не узнал ее. Не Лакримора, не те двое узаконенных. Даже не Отилия.

Адина взорвалась:

– Как он мог поступить так со своими девочками?

Па затряс головой.

– Это или война, – сказал он, хотя это прозвучало не убедительно.

– Армас и его мужчины, один раз они скрылись от глаз разведчика, взяли принцесс и отнесли их в башню.

– Это не хорошо, – пробормотала я. – Это совсем не хорошо.

Я точно не знала, есть ли в условиях поведения Армаса или в условиях принцесс наказание за это.

Возможно, для обеих сторон.

По пути из западной башни Па остановил меня, положив руку мне на плечо.

– Я знаю, – сказал он.

– Знаешь что?

– Что принцесса консорт послала тебя расследовать методы превращения людей в невидимых, чтобы шпионить за принцессами.

Я моргнула, пристально глядя на него. Он не выглядел злым.

Затем я поняла, что он сказал мне. Методы превращения людей в невидимых.

Не меня. Других людей.

– Она рассказала тебе о списке, и как я провожу эксперименты? – спросила я осторожно, чтобы не разоблачить мою тайну, что я делаю все, чтобы стать невидимым шпионом.

Он кивнул.

– Она сказала мне помочь тебе, если я могу.

– Хорошо, – сказала я, подумав. – У меня есть странный напиток забвения из семян, который будет готов сегодня ночью, и я не знаю на ком его проверить.

– Проверь его на мне, – сказал он. Я нахмурилась. Дидина была права насчет сомнения в эффективности этого зелья. Я не хотела пробовать его на отце больше, чем хотела сама его принять. Но из-за его массы тела менее вероятно, что я могла переборщить с дозой.

– Каков риск? – он спросил, увидев, что я сомневаюсь.

– Галлюцинации, каталепсия, смерть…

– Брат Космин позволяет тебе использовать травы, которые могут убивать людей? Ты его помощница только два месяца!

Я пристально посмотрела на Па.

– Ты можешь убивать кого-либо в большом количестве, если ты хорошо постараешься. Или еще лучше, если не будешь стараться совсем.

– Ты не переубедишь меня, Ревека.

– Па, я изучала травы в монастыре. Я изучала их годами. И травы, у которых нет радикального эффекта на тело, больше сейчас не используются. Контролирование дозы – это настоящее искусство гербалиста.

– Ты можешь быть уверена, что не убьешь меня?

– Определенно, – сорвала я. Это была крошечная ложь. Я была достаточно убедительна, а Па никогда не любил нерешительность.

– Когда?

– Почему бы не сегодня ночью? Ты сказала, что зелье уже готово.

Это так! Но у меня были планы с Марджит.

– Ты не должен есть, чтобы зелье подействовало хорошо, – сказала я уклончиво.

– Я ничего не ел до обеда.

– Хорошо.

Я прикинула, сколько времени прошло после того, как я ушла от Марджит.

Па начал хмуриться, это значило, что он думает, что я лгу. Так что я улыбнулась и сказала:

– Конечно. Сегодня ночью.

Глава 16

Па недоверчиво посмотрел, когда я процеживала сквозь марлю жидкость, чтобы убрать сырой осадок семян папоротника, и все же выпил чашку вина до дна.

У вина забвения не было незамедлительного действия, и мы сели вместе молча, пока я просматривала Физику, а Па стриг ногти. Звук внезапно прекратился. Я даже не взглянула, подумав, что он просто закончил подстригать ногти до нужной ему длины, но когда я наконец-то посмотрела на Па, я была удивлена, увидев, как он смотрит в пространство с ножницами в воздухе, на полпути к ногтю.

– Па? – позвала я, и он испуганно посмотрел на меня. Его зрачки стали крошечными.

– Ревека, – сказал он очень громко. Он поднес руку ко рту, опустил ее и назвал мое имя спокойным голосом.

– Ревека.

Он широко улыбнулся мне, его улыбка была такой расслабленной и дружелюбной, как не у Па. Я бы не узнала в нем отца, если бы я встретила его на улице.

– Ты в порядке?

Он захихикал. Мой Па, серьезный солдат, захихикал.

– Все хооооорошо, – ответил он мне.

– Ты видишь меня? Я уже невидимый?

– Нет, пока еще, – сказала я.

Па встал и начал ходить туда-сюда, потом сел рядом со мной на стул брата Космина. Он долго, пристально смотрел на меня.

– Ты знаешь, – сказал он. – Я не думаю, что сказал бы, что ты пошла в мать, если бы мы были незнакомы. К счастью, я узнаю мою дочь по этому подбородку, – и он дотронулся до моего подбородка – и по этому завитку волос вот здесь…