Текст книги "Искушение невинности"
Автор книги: Мэри Уайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Бриджет попыталась соскочить с лошади, но Керан успел схватить ее в свои могучие объятия и удержал в седле. Его сила просто околдовывала Бриджет. Чувствовать присутствие этой неимоверной силы было еще увлекательнее, чем гладить ладонями выпуклые бугры мышц. Ее живот свело в сладостном предвкушении, и она попыталась увернуться, да он не позволил.
– Еще рано.
К ним подбежал мальчик, чтобы взять поводья жеребца. Керан взял Бриджет за подбородок. Их глаза встретились. Взгляд Керана разбивал любые доводы, которые она только могла придумать. А ее глаза светились ответным огнем. Страсть горела в ней вопреки всем логическим построениям.
– Моя задача не считается выполненной, пока вы не окажетесь в моей постели.
Бриджет поежилась. Жар разливался по телу, и щеки ярко вспыхнули. Наверняка все, кто смотрел сейчас на них, в точности услышали, что именно говорил ей Керан, как бы тих ни был его голос.
– Прекратите. Нас могут услышать.
Он поиграл бровью, явно насмехаясь над ее попыткой сохранить благопристойность. Бриджет сердито нахмурилась. И все-таки как же ей приятно, что этот мужчина находит ее желанной! Бриджет вдруг поняла, отчего многие женщины при дворе так любят флиртовать: это здорово тешит самолюбие!
– Вы ведете себя как мальчишка, которому подарили новую игрушку.
– Именно этого я и хочу, Бриджет. – Его глаза хищно сузились, и жадная гримаса исказила линию рта. – Хочу играть наедине с вами, да как можно чаще.
Ее глаза испуганно расширились, но он уже выпустил ее из объятий и обрел прежний властный вид.
– Это случится в уединении нашей спальни, как приличествует хозяйке дома. Ибо вы правы – я слишком выставляю нашу близость напоказ.
И он быстро спустил Бриджет на землю. Жеребец показался ей гораздо выше ростом, когда она соскальзывала с его бархатистого бока. Но Керан держал надежно. Поразительно – до чего же он силен!
Ноги Бриджет коснулись мощеного двора. Керан перекинул ногу через конскую шею и вот уже стоял рядом с ней – Бриджет и двух шагов сделать не успела. Коня увели, а Керан взял руку Бриджет, намереваясь вести навстречу ожидающим слугам. Бриджет подняла, голову. Ей уже доводилось распоряжаться слугами наравне с матерью, но прислуга Керана оказалась куда многочисленнее.
– Сейчас нам с вами надлежит войти в дом рука об руку.
В его голосе она уловила нотку облегчения и удивилась. А Керан не сводил взгляда с ее лица. Одна бровь вопросительно поползла вверх.
– Неужели не верите, что я рад вернуться домой, Бриджет? Ведь меня не было здесь много лет.
Бриджет почувствовала укор совести. Она-то жила в безопасности и уюте родного дома, а Керан служил королю. Долг, плоды которого может разделить супруга рыцаря. Но ей не понять, что ему пришлось выстрадать.
– Простите, милорд. Вы правы. Должно быть, это великое счастье – вернуться домой.
Его взгляд шарил по ее лицу, ласкал ее черты, а слуги почтительно ждали. Но Керан не спешил. Потом протянул ей руку ладонью вверх:
– Очень рад приветствовать вас в замке Эмбер-Хилл, Бриджет. Я ждал этого мига долгие-долгие годы.
Ее щеки заалели – ей вспомнилось данное матери обещание. Она положила руку поверх руки Керана. На один-единственный миг обоих охватило ощущение огромного счастья. Глаза рыцаря светились нежностью, тронувшей Бриджет до самого сердца.
– И долгие-долгие часы.
Он говорил вполголоса. Слова как будто вырывались помимо его воли, в пику суровому выражению лица. Керан твердо сжал губы и повернул невесту лицом к слугам.
В ее ушах все еще звучали слова Керана. Звук его голоса действовал завораживающе. Было очень неожиданно обнаружить в этом могучем воине столь человеческое чувство, как тоска по дому, А другой неожиданностью было то, что эта черта его натуры оказалась бесконечно дорога Бриджет. Она отлично знала – этот мужчина домогается ее тела. Но эти несколько слов намекали, что, может быть, она нужна ему и по другой причине.
Например, он мог бы ее полюбить.
Душа Бриджет рванулась ему навстречу, и она почувствовала себя такой уязвимой! Что, если этот мужчина разобьет ей сердце?
Смешно. Никто, находясь в здравом уме, не станет поддаваться на приманку романтической любви. Такие вещи всегда плохо кончались. Девушке в ее положении любовь принесет только несчастье. Нужно выбросить его слова из головы. Забыть о них, и конец.
Ее взгляду представилось более дюжины горничных, каждая в форменном платье из синей шерсти с темно-желтой отделкой. Головы покрывали полотняные чепцы. Ни одного мятого фартука! С противоположной стороны дорожки, ведущей к входу в башню, стояла не менее многочисленная мужская прислуга. Ливреи были застегнуты до самого горла. Обувь начищена до блеска.
– Хочу представить Бриджет Ньюбери, мою супругу и вашу хозяйку.
Слуги опустили головы, отдавая дань уважения своей новой госпоже. Бриджет показалось, что ее решимость бежать стремительно тает. Не следовало Керану говорить, что она их хозяйка. Невеста – это да. Однако как правило, невесты дворянского сословия удостаивались официальной церемонии представления лишь после исполнения обязанностей интимного характера, например, первой брачной ночи. Честь, которую ей оказал Керан, наполнила ее сердце нежностью и болью. Она не могла не понимать, какой щедрый дар он ей предлагал. А еще она тут же вспомнила, что солгала ради того, чтобы избежать выполнения тех самых обязанностей, неотъемлемо соответствующих положению хозяйки дома. А ведь Керан уже назвал ее хозяйкой, во всеуслышание.
Стыд, липкий, точно деготь, сковал Бриджет. Она едва могла держать голову прямо – собственная ложь тяжелым ярмом легла ей на плечи. Керан вел ее по дорожке меж двух шеренг замерших в ожидании слуг.
Момент был напряженный – слуги едва осмеливались смотреть на лорда и его невесту.
У нижней ступеньки лестницы стояла экономка. Связка ключей висела поверх безукоризненно чистого фартука. Это кольцо с ключами являлось знаком ее отличия; ими отпирались замки, охраняющие самое ценное в доме, например, пряности и серебряную посуду.
– Добро пожаловать домой, милорд.
Опустив глаза, женщина присела в реверансе, но ее губы были плотно сжаты. Бриджет могла лишь посочувствовать экономке. Кто знает, в каком настроении изволит пребывать лорд, возвращаясь домой после многолетней отлучки? Слугам стоило готовиться к худшему. Им могли запросто отказать от места. Вдруг привычки лорда изменились за время отсутствия? Тогда ему сложно угодить, зато легко разгневать.
«Но ты-то знаешь, как ему угодить…»
Мари, например, всегда умела удовлетворить любые прихоти Томаса. Нет сомнений, мужчина казался очень довольным. Но пройдет ли такое с Кераном? Кусая губы, Бриджет украдкой посмотрела на своего рыцаря. Сумрачный богатырь! Сейчас он казался ей вовсе недосягаемым. Однако искушение не желало ее покидать. Хватит, довольно!
Подобное легкомыслие навлекло бы на нее беду. Бриджет потребовалось немало усилий, чтобы в который раз повторить себе все логические доводы насчет того, что ей нельзя ложиться с Кераном. Страсть к нему ее погубит. Нужно быть сильной духом, чтобы побороть искушение грешного тела.
– Это Мэй, главная над слугами. Я оставлю вас на ее попечение, потому что мне нужно обойти Эмбер-Хилл и убедиться, что мой дом в порядке. Буду рад поскорее покончить с делами, чтобы лично помочь вам освоиться на новом месте.
Керан чеканил слова, которые пробивали броню ее решимости отказать ему в правах мужа. Их взгляды снова встретились. Бриджет видела, какой радостью светится лицо ее нареченного. Исчезло высокомерное выражение, которое так ее бесило. Бриджет была очарована и покорена – этот человек был безыскусно счастлив оттого, что вернулся домой.
Эта сторона его натуры казалась ей бесконечно привлекательной. Было бы так естественно, так просто…
Бриджет поняла, что он смотрит на нее выжидательно.
– Да… Благодарю, милорд.
Ее ноги подкашивались, когда она присела в реверансе.
– Итак, вы наконец дома. Кажется, я умру, если вы будете и дальше столь строги…
Керан взглянул куда-то вверх. Проследив направление его взгляда, Бриджет опешила. На лестнице стояла девушка необычайной красоты. Маленького роста, изящная – мечта поэта, да и только. Нежная кремовая кожа, светло-русые, почти белокурые волосы. Девушка наблюдала за происходящим глазами цвета меда, и глаза эти искрились лукавством.
– Эта девица, притча во языцех, моя сестра Джемма.
Джемма присела в грациозном реверансе, но ее губы по-прежнему улыбались, оживляя церемонность официального приветствия.
– А мой дражайший братец Керан держит меня взаперти, чтобы я не опозорила честь семьи при дворе.
Огромная фигура Керана уже высилась возле крошки сестры, и Бриджет поразилась – как же они не похожи! Керан поймал ее удивленный взгляд.
– У нас разные матери.
– И я намного моложе. – Джемма одарила Бриджет улыбкой. – Оттого-то брат совсем меня не понимает. Где уж старикам понимать молодых!
– Зато я понимаю, что такое королевский двор и что ждет там хорошенькую женщину.
Джемма махнула рукой:
– Да, но я не слабоумная, как другие благородные девицы. Меня не так-то легко совратить красивыми словами.
– Чтобы погубить репутацию, достаточно умелой сплетни, – возразил Керан. – Я был очень рад убраться оттуда.
Улыбка Джеммы стала шире.
– Хочешь сказать, что тебе не терпелось предъявить права на невесту!
Керан покачал головой:
– Хватит, Джемма. Мы промокли с головы до ног, и я не желаю, чтобы моя супруга думала, будто заполучила в родственницы мегеру, с которой ей надо учиться ладить.
– По сравнению с тобой я – сущий ангел!
– Не могу не согласиться, – неожиданно для себя самой заявила Бриджет.
Проказливая Джемма очень напоминала ей Мари с ее дерзкой манерой себя держать.
Керан приподнял бровь:
– Я надеялся, что вы послужите сестре хорошим примером в том, как надо чтить супруга.
Джемма презрительно фыркнула:
– Только если Бог догадается создать мужчину, с которым не будет скучно и который умудрится вырвать у тебя разрешение ухаживать за мной. Я уже отчаялась встретить такой редкостный экземпляр, прежде чем состарюсь.
Она схватила Бриджет за руку.
– Заходите же, не стойте под дождем. Брат, похоже, забыл, что вам нужно принять горячую ванну. – Джемма снова улыбнулась во весь рот. – Плохая память – еще одна примета старости!
Керан заворчал, но Джемма не удостоила его вниманием. Не выпуская руки Бриджет, потащила ее за собой. Но Бриджет чувствовала – Керан наблюдает за ней. Тогда, обернувшись через плечо, она томно сощурила глаза. Ей не нужно было особенно стараться – она вполне искренне хотела бы остаться с ним. Суровое выражение лица, которое было ей так привычно, вдруг сменилось удивлением. Оно, в свою очередь, сменилось гримасой первобытной страсти. Наверняка он, выглядел бы так прошлой ночью, если бы Бриджет умела видеть в темноте. По ее спине пробежала дрожь, воскрешая уже знакомые ощущения во всем теле. Ее кожа, грудь – все напоминало о том, как горячи могут быть его губы. А еще живот и складки плоти, скрывавшие клитор! Здесь разлилась сладкая боль, жаждущая удовлетворения. Но она должна проявить стойкость.
Бриджет отвернулась. Следовало сосредоточиться на том, куда и как ведет ее Джемма. Пригодится, когда настанет благоприятный момент для побега. При мысли о побеге ей стало дурно. Сердце словно заплакало. Ей бы остаться, узнать получше ту сторону натуры Керана, которая так радовалась возвращению домой. Если честно, ей бы очень хотелось разделить с ним эту радость.
Но ей нельзя, ради себя и ради него тоже. Мир жесток, он полон людей, которые не ведают пощады. Мать была права: нельзя уступать Керану в его супружеских правах. Гордость не позволит ему понять, отчего ей следует подчиниться требованию отца. Керан был благородный рыцарь. Положа руку на сердце, он и нравился ей именно своей безукоризненной верностью чести. Нарушив долг, он лишится силы. Значит, Бриджет сама должна его защищать. И она это сделает, из чувства верности отцу и любви к Керану!
Ей не хотелось тратить время на подобные рассуждения. Всего неделю назад она и помыслить не могла ни о чем, кроме чести. Что же теперь? Дело в том, что ей страстно хотелось отдаться Керану, и вовсе не потому, что он ее домогался.
Она его хотела. Хотела с такой страстью, что это грозило потерей того единственного, что всегда принадлежало только ей: сердца! Нельзя, чтобы Керан завладел ее сердцем. Нельзя верить в будущее, которое так неопределенно. Керан сам откажется от нее, если прикажут советники короля. Никто не смеет ослушаться монарха.
Поэтому она убежит и спрячется в доме кузины по ту сторону границы. Если, конечно, сумеет сбежать. В душе Бриджет даже обрадовалась: разве под силу слабой женщине будет ускользнуть незамеченной, если кругом будут дежурить люди Керана! Единственная ее надежда – их мужское самомнение. Ни один из них, как и сам их лорд, не считает ее разумным человеком. Она для них трофей, добытый в бою. Как говорила Мари, «используй самомнение мужчины, чтобы его перехитрить, тешь его самолюбие и бери что хочешь».
В самом деле, мудрый совет!
Глава 7
Что за благодать – сухие ноги! Раньше ей и в голову не могло бы прийти замечать такие вещи.
Бриджет еще раз тщательно обтерла пальцы ног полотенцем. Кожа сморщилась и распухла – результат многочасовой ходьбы в мокрых ботинках. Она до сих пор не могла прогнать ощущение этой воды, которой не было уже и в помине.
– Вы, кажется, не привыкли к помощи слуг.
Бриджет так и подскочила. К счастью, она уже надела сорочку и зашнуровала корсет. Сейчас Джемма уже не улыбалась в своей игривой манере и казалась куда взрослее, чем предполагала Бриджет. У нее был пристальный взгляд, как у брата, и Бриджет чувствовала, как она медленно осматривает ее с ног до головы. Ясно, что Джемма обладает острым умом, несмотря на игривый вид, который она на себя напустила, встречая брата.
– Мать учила меня быть скромнее. Помнить, что у прислуги и без меня полно забот. Зачем отрывать их от дела?
– Хм, наверное, так и нужно отвечать, но я тоже не люблю присутствия посторонних, когда купаюсь. Может быть, это оттого, что я незамужняя девица? – Джемма подошла ближе. – Интересно, изменятся ли ваши привычки через несколько недель? Вы должны будете мне рассказать.
Она задала этот вопрос безразличным тоном, но Бриджет поймала ее неуверенный взгляд поверх платья, которое она принялась надевать. Этот смущенный огонек в ее глазах был ей очень понятен.
– На этой неделе я свободна от исполнения супружеских обязанностей.
Нужда говорить неправду просто душила Бриджет, но ее решимость оставалась твердой. Что такое маленькая ложь во имя благого дела?
– Вы меня удивляете, – подозрительным тоном заявила Джемма.
Ее бровь поползла вверх – очень знакомая Бриджет манера!
– Сейчас вы очень напоминаете брата.
Сначала Джемма казалась шокированной, но потом рассмеялась. Нежный, тихий, исполненный женского очарования смех.
– О Боже, надеюсь, нет! Он просто уродлив, как почти все мужчины. Бедные создания, достойные всякого сожаления!
Настал черед Бриджет удивляться.
– Ваш брат очень красив.
– В самом деле? – Джемма подняла платье Бриджет над головой, помогая одеться. – Не замечала.
– Отлично.
Керан заговорил, стоя в дверях. Звук его голоса заполнил собой маленькую купальню, устроенную на задах огромных пекарских печей. В купальне было очень жарко – ее нагревал жар, сохранившийся от утренней выпечки, несмотря на раскрытые ставни окон.
– Мне понравилось и то и другое.
Он вошел в купальню, которая сразу же показалась всем тесной, вместив в себя его могучую фигуру.
– Тебе понравилось, что я считаю тебя уродом или что мужчины вообще кажутся мне совершенно непривлекательными?
Керан, казалось, искренне развеселился. Поднял руку и ткнул пальцем себя в подбородок.
– И то и другое, сестрица. Значит, я могу жить спокойно, пока ты будешь принимать ухаживания толп твоих поклонников, презрительно задирая свой прехорошенький носик.
Он перевел взгляд на Бриджет, и она немедленно покраснела. В его темных глазах сверкала неприкрытая страсть. И Бриджет могла радоваться, зная, что именно она внушила эту страсть и доставила ему удовольствие. Керан был этого достоин.
– И очень приятно, что моя жена находит меня красивым. Будь так добра, Джемма, оставь нас наедине.
Его сестра тяжело вздохнула. Прежде чем уйти, она одернула платье Бриджет, сажая его по фигуре, потом мило присела в реверансе перед братом.
– Простите. Мне что-то сделалось дурно.
Керан весело улыбнулся сестре. Бриджет как зачарованная следила за тем, как улыбка преобразила его лицо. Она сказала его сестре чистую правду – он был очень привлекателен, особенно когда улыбался, вот как сейчас. Джемма вышла из купальни, еще раз преувеличенно громко вздохнув.
– Что вас удивляет, Бриджет? Неужели вы думаете, что я не умею быть любящим братом?
Бриджет кусала губу, глядя на Керана из-под ресниц. Он разглядывал ее, дожидаясь ответа, но без обычного повелительного выражения на лице. Напротив, он держал себя легко и непринужденно, и ей начинало казаться, что огонек в его глазах действительно означал, что он с ней флиртует. Ей немедленно захотелось подхватить игру. Ее щеки порозовели еще больше.
– Я не осмелилась бы обвинять вас в отсутствии утонченности хоть в чем-либо, милорд.
Она понизила голос, называя его титул. Он сжал губы так, что они побелели.
– Думаю, что поступил правильно, отправив Джемму восвояси. Мне очень хочется улучить минутку, чтобы поухаживать за вами.
Керан шагнул к ней, и Бриджет всей кожей ощутила его близость. В ней забилась тревога. Но Керан остановился на расстоянии вытянутой руки. Дыхание застыло в ее груди, легкие отказывались работать – всем существом она ожидала его прикосновения. Когда пальцы Керана наконец коснулись ее кожи, она оказалась жарче, чем августовский полдень. Бриджет судорожно вздохнула – словно молния пронизала ее с головы до пят. Ощущение было почти невыносимым в своей сладости, но она не могла отстраниться, потому что это было так восхитительно! Керан погладил ее щеку, провел пальцем по лицу, которое горело, словно в огне.
– Милая Бриджет, ваш румянец – самый прекрасный комплимент, который я получал.
– Зачем обмениваться притворными любезностями?
Если честно, он казался ей таким очаровательным, что она едва сохраняла способность думать хоть о чем-нибудь. Исполнить наказ матери было бы куда легче, останься он для нее суровым командиром с непроницаемым лицом.
Его пальцы коснулись волос Бриджет, еще влажных и не уложенных в прическу. И платье она еще не успела застегнуть, хотя корсаж был уже туго затянут. Ее грудь так и рвалась на свободу из-под жестких ребер нижней одежды.
То же самое она чувствовала вчера, когда его рука гладила грудь, а губы целовали сосок…
– Потому что вы все равно должны уступить.
Опять этот надменный тон! Бриджет подняла взгляд и посмотрела прямо ему в лицо:
– Потому что вы решили, что тут мой дом.
Он усмехнулся. Его веселость удивила Бриджет. Никакого высокомерия! Он сделал еще шаг, и она ощутила жар его тела и запах мыла, который, казалось, впитался в его кожу. Только теперь Бриджет заметила, что его волосы влажны, как и у нее. Его ладонь легла ей на затылок, приподнимая вверх голову. Еще шаг – и расстояние между ними исчезло. Их тела соприкоснулись, и из груди Бриджет вырвался легкий вздох.
– Это ваш дом, Бриджет. И не только потому, что я заключил договор с вашим отцом.
И он крепко поцеловал ее в губы; она пришла в восторг от этой силы. Прискорбная правда! Ее рот раскрылся, и голова склонилась набок еще раньше, чем он заставил ее это сделать. Кончик языка пробежался по ее нижней губе, прежде чем нырнуть внутрь и начать играть с ее собственным языком. Сладкий восторг наполнил ее душу, прогоняя остатки того холода, что мучил ее на протяжении всего этого нелегкого путешествия. Она потянулась к его плечам, сгорая от желания коснуться Керана. Их губы сомкнулись, и Бриджет тихо вскрикнула. Но когда он осыпал нежными поцелуями ее шею, ее вскрик сменился тихим стоном.
Никогда прежде Бриджет не замечала, насколько чувствительна кожа на ее горле. Губы Kepaна обжигали, заставляя дрожать и прижиматься к нему все теснее. Он крепко обнимал ее за талию. Пальцы Бриджет перебирали влажные волосы Керана, играли прядями.
Она все видела, все чувствовала острее, чем когда-либо прежде. Чувствовала запах его кожи; этот запах она не спутала бы ни с чьим другим. Он вонзался в нее, зажигая радостью до самых потаенных уголков ее сущности. Как младенец пахнет сладостью, так и кожа Керана была для нее благоуханием, как сейчас, когда он стоял рядом с ней.
Ее кровь сделалась тягучей, словно Бриджет выпила слишком много вина. Это было ей безразлично. Главное – Керан был еще так далеко. Она гладила его руками, исследуя все уголки его тела. Провела рукой по широкой груди, тугим мускулам и вниз. Пальцы сомкнулись на вздымающейся плоти, и Керан вздрогнул всем своим могучим телом. Он поднял голову, и их взгляды скрестились. Бриджет тихо вскрикнула, пораженная страстной тоской, что горела в его глазах.
Она не разжала ладонь. Она была спокойна и уверена в себе. В ней проснулось желание повелевать им, подчинить своей воле точно так же, как это сделал он с ней накануне.
– Не пытайтесь со мной играть, Бриджет.
Но она не отступила. Несмотря на предостережение, его глаза горели желанием.
– То есть не делать того, что вы делали со мной прошлой ночью?
Рука, лежащая на ее затылке, замерла.
– Я оставил вас вполне удовлетворенной, – ответил он, понизив голос.
– А вы полагаете, Керан, что я оставлю вас недовольным?
Бриджет произнесла его имя так, что из груди Керана вырвался судорожный вздох. Ее рука продолжала гладить напряженный комок плоти, скрытый под тканью штанов.
– Или вы отвергаете меня, потому что боитесь не совладать с собой?
Рука, лежащая на ее талии, скользнула ниже, обхватила ягодицы, заставляя Бриджет теснее прижаться к его бедрам. Ее рука оказалась зажатой между их телами, твердая плоть упиралась ей в ладонь.
– Насладиться вами было моей сокровенной мечтой с тех самых пор, как я приехал забрать вас, Бриджет. Это вы твердите, что должны слушаться отца.
Нагнувшись, он впился в ее губы поцелуем, от которого ее тело вспыхнуло жарким огнем. Но он внезапно прервал поцелуй и отстранился.
– Вы обвиняете меня в том, что я вами играю. И сами же напоминаете, что наш союз еще не скреплен должным образом – даже по вашему собственному мнению. – Его игривое настроение улетучилось без следа, лицо погрустнело. – Но я думаю, что это вы мной играете, Бриджет. Хотите на практике закрепить уроки, полученные по наущению матери. И все для того, чтобы поразить лорда Освальда.
Ее глаза расширились. Она ударила кулачком в его грудь.
– Я же говорила – будет лучше, если вы оставите меня с мамой.
Честно, она не хотела его дразнить. Но он был вправе почувствовать себя уязвленным. Ее затопил стыд. Протянув руку, Керан взял ее за подбородок:
– Я уже говорил вам, Бриджет, что вы моя.
Его глаза светились решимостью. Той самой, что позволила этому рыцарю добыть себе титул. Ни малейших колебаний; только неуклонное следование цели.
– Я заставлю вас принадлежать мне, жена. Но не думайте, что легко отделаетесь. Это вам не трюки ;которые вы видели в исполнении куртизанки. Я хочу получить от вас куда больше: клянусь, что сделаю вас своей женой.
Рыцарь всегда верен клятве.
Бриджет вся дрожала, как в ознобе. Какая пытка! Она хотела Керана. А он ушел, бросив ей в лицо эти слова. На сей раз она даже не могла разозлиться. Бриджет не имела права сердиться, ведь, по правде говоря, это она сама вела себя самым постыдным образом. Девица чувствует себя опозоренной, если мужчина забавляется с ней, прекрасно зная, что намерен ее бросить.
Похоже, сейчас роли поменялись. Она позволила себе вольности с Кераном, лаская и целуя его, а сама только и думает, что о побеге.
Бриджет терзалась угрызениями совести весь остаток дня. Она почти не слушала экономку Мэй, которая рассказывала ей о замке Эмбер-Хилл. Она поняла, что ее решимость противиться Керану явно дала трещину. Сердце щемило. Стоило ему открыться, а ей мимолетно заглянуть в его душу, и в ней пробудилась нежность. Вот что смущало Бриджет больше всего. Под маской сурового воина скрывалось доброе сердце, которое она могла бы полюбить. Внутренний голос, именно он, твердил ей: «Останься, не слушай мать!»
Но чем все закончится?
Эмбер-Хилл оказался прекрасным замком. Три главные башни гордо высились на каменистых холмах приграничной Англии. Сложенные из прочного камня, башни могли бы простоять долгие века. Внутри же крышу огромного зала подпирали деревянные балки, крытые черепицей. Тут не было сырых коридоров. Кто бы ни был строитель этих башен, он явно знал свое дело. Окна располагались так, чтобы внутрь попадало как можно больше света, даже сейчас, в серенькие дни ранней весны. Из окон третьего этажа открывался чудесный вид на заснеженные холмы Шотландии. За теми холмами живет Элис. Ее супруг стережет покой приграничных земель.
Башни окружала стена, а каждый дюйм двора был вымощен булыжником. Керан явно не испытывает нужды в деньгах, раз может себе позволить такую благоустроенную крепость. Многие приграничные имения смахивали скорее на кучу камней, зато рыцари хвастались прекрасным боевым снаряжением.
– Миледи?
Бриджет вздрогнула.
– Простите, я задумалась.
Мэй склонила голову, бросая на хозяйку слишком уж проницательный взгляд, несмотря на сдержанные у манеры.
– Это не к спеху…
Бриджет расправила плечи.
– Наступает весна. Сейчас не время для праздности.
– Но и спешить незачем, так что вы вполне можете улучить денек-другой, чтобы наслаждаться своим положением новобрачной, прежде чем вас призовет долг жены и хозяйки дома.
– Да, но моя мать приучила меня внимательно относиться к домашним обязанностям.
У экономки был такой вид, словно она собиралась возразить, но Бриджет не дала ей времени.
– Покажите, где хранятся приправы.
Мэй молча повернулась и пошла по коридору. Однако ее молчаливый укор был слишком прозрачен. Бриджет последовала за ней, заставив себя собраться, чтобы запомнить, где находятся те или иные травы и специи. Ряды полок в кладовой казались бесконечными, но они заставили Бриджет собраться с мыслями. Ей даже не пришло в голову, что запоминать-то, в сущности, незачем, ведь она собиралась покинуть Эмбер-Хилл в ближайшее же время. Однако нужно было делать вид, поэтому Бриджет задержалась в кладовой на несколько часов. Тени на полу удлинились, когда Мэй возвестила:
– Милорд.
Она бросила открывать ящики и присела в глубоком реверансе.
– Ужин на столе. Вам следовало предупредить мою супругу.
Мэй улыбнулась:
– Слишком много дней я провела в праздности, когда ужин был моей единственной заботой и развлечением. Я была так рада помочь госпоже узнать Эмбер-Хилл получше.
Низко присев перед Бриджет, экономка вышла из кладовой.
– Я не хотела ее задерживать.
Сейчас Керан был полностью одет. Но она так живо помнила Керана, облаченного в одну лишь рубашку. Его камзол был сшит из добротной английской шерсти и отличался отсутствием отделки или других портновских изысков. Натянутые выше коленей сапоги тоже были самые обычные, но до блеска начищенные. Сапоги очень ему шли, и Бриджет решила, что этот мужчина вряд ли когда-нибудь наденет туфли, как какой-нибудь придворный франт.
– Кухарка вывешивает синий флаг, когда начинают подавать на стол.
Пройдя через всю кладовую, Керан указал ей на одно из окон. Вечерний ветерок трепал синий флаг. Горизонт переливался алым и золотым; солнце садилось за дальние холмы.
– Вы научитесь отыскивать его взглядом, как время будет подходить к закату.
Высунувшись в окно, он закрыл деревянные ставни, отрезав путь свету. Кладовая погрузилась в полумрак. Бриджет сладко поежилась – темнота напомнила о том, что с ней делал Керан в ту исполненную страсти ночь. Он взял ее руку, и Бриджет вздрогнула – его прикосновения внушали ей трепет. Керан укоряюще прищелкнул языком.
– Думаю, эта неделя будет самой долгой в моей жизни – придется дожидаться, когда закончится ваше недомогание.
Его лицо пряталось в тени, а тихий голос звучал многозначительно. Его рука была такой теплой! Он нежно погладил ее ладошку.
– Неделя?
– Да. Я знаю, что женские месячные длятся самое большее неделю. – Его большой палец продолжал ласкать ее ладонь, и по спине Бриджет пробежала дрожь. – Но иногда бывает короче. – Наклонившись, он коснулся ее губ поцелуем. – Осмелюсь ли надеяться, что вы придете ко мне раньше… Бриджет?
Он шептал нежно, слишком нежно! Наверняка дразнил ее. У Бриджет засосало под ложечкой. Она сжала руку в кулак, чтобы утихомирить его игривый палец.
– Нужно же убедиться, что я чиста…
– А… ну, разумеется.
Мягкий и обволакивающий, голос Керана не выдавал своего хозяина. Но у Бриджет возникло такое чувство, словно она дичь, а он охотник и сужает круг, выжидая, пока добыча даст слабину.
– Нет нужды пытать меня на сей счет, милорд: Это…
– Мы одни, Бриджет. – Он заговорил громче, с жадным нетерпением, как показалось Бриджет. Потянув ее за руку, привлек ближе к себе. – Когда мы одни, вам следует называть меня по имени.
Повелительные нотки в его голосе – было так соблазнительно ему подчиниться! Блеск глаз, значение которого она поняла не умом, но сердцем. Желание знать, что тебя любят. Оно было скрыто за маской сурового воина, которую он надевал, служа долгу – ему он был верен всю жизнь.
Чувство долга было знакомо и Бриджет, Она никогда не забывала, чего именно от нее ждут близкие.
– Как скажете, Керан.
Он долго не отвечал, застыв на месте. Но сердце Бриджет забилось сильнее, и она внезапно всей кожей ощутила прикосновение каждого пальца Керана, соприкасавшегося с ее собственными. Он глубоко вздохнул.
– Похоже, мне придется научиться просить у вас то, чего мне хочется, когда мы наедине.
Он нежно поцеловал ее стиснутые пальцы.
– Нам нужно идти к ужину. Подозреваю, что священник откажется благословить трапезу, пока не появимся мы с вами.
Блеск его глаз сказал Бриджет, что он с легкостью забыл бы об ожидающем их ужине. Но ее снова охватило чувство вины, которое уже терзало ее сегодня.
– Нехорошо, что мы заставляем себя ждать. Люди проголодались.
– Полагаю, вы правы. Вам придется научить меня хорошим манерам. Наверное, они сильно отличаются от того, к чему я привык в армии.
Бриджет улыбнулась, а потом и рассмеялась. Просто не хотелось сдерживать смех. Они подошли к двери, и угасающий свет дня осветил лицо Керана. Оно снова было веселым и даже легкомысленным – таким она видела его с сестрой. Уголки губ приподнялись, блеснули зубы.
