Текст книги "Искушение невинности"

Автор книги: Мэри Уайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Холодный и мертвый… и ей показалось, что она умерла.

Бриджет не бросили в темницу и не заперли в комнате с железными засовами. Напротив, два дюжих шотландца провели ее сквозь лабиринт коридоров и лестниц. Похоже, они ходили кругами. Наконец Бриджет остановилась, отказываясь сделать еще хоть шаг.

– Хватит играть. У меня уже голова кругом. Единственный путь во двор, который я могу придумать, так это выскочить в окно. Вы довольны?

Люди Барраса смотрели на нее набычившись. Кто знает, о чем они думали? Бриджет пожала плечами:

– Знаете, я всегда считала, что слухи о ленивых шотландцах сильно преувеличены. Но если вам больше нечем заняться, кроме как водить меня по бесконечным коридорам, я, пожалуй, пересмотрю свое мнение о шотландцах.

– Сюда.

Сказано это было не без раздражения, но по крайней мере они не отправились бродить дальше. Они находились в старой части замка, и в ее комнате не оказалось дверей. Разумеется, раз ее поместили сюда. В центре большой круглой комнаты горели свечи, но их свет не позволял Бриджет разглядеть, что было за арками и дверных проходов. Это была терраса, этаж, занимающий укрепленную часть башни, одной из четырех башен замка Баррас. Многочисленные арки поддерживали потолок. Тут стояла кровать и кое-что из мебели, но, по-видимому, это помещение использовали редко.

Никаких дверей. Как будто ее выставили напоказ. Шотландцы исчезли за арками. Бриджет слышала их шаги. Потом, когда день начал клониться к вечеру, им на смену явились другие. Она не могла сказать, сколько всего народу ее сторожило и где, собственно, помещалась ее стража.

Но не это печалило ее больше всего. Бриджет подошла к окну и выглянула наружу. Ее приветствовали бледная зелень холмов да порыв холодного ветра, который дул с севера. Окно было слишком высоко, чтобы попытаться отсюда выбраться. Что еще оставалось ей делать, кроме как смотреть в сторону Англии и думать, что Керан, наверное, уже делает предложение другой невесте?

Сердце болело. И мысль о том, что она поступила так, как приказали родители, совсем не утешала Бриджет. Горничная принесла поесть, но у Бриджет не было аппетита. Поднос с едой остался нетронутым. День тянулся бесконечно долго, и единственным развлечением Бриджет были ее невеселые мысли. А вот руки было нечем занять, и это тоже ужасно раздражало. Как некоторые могут сидеть без дела? Что за удовольствие – лентяйничать? Бриджет расхаживала туда-сюда, пытаясь хоть чем-то развлечься.

Но главным мучением было то, что ее праздный ум то и дело обращался к Керану.

– Я думал, что у тебя нервы покрепче, девочка. Мои люди сказали – ты целый день ходишь туда-сюда и ничего не ешь. Неужели ты так быстро сломалась?

Бриджет оглянулась. Гордон наблюдал за ней, стоя в арочном проходе. Она прикусила губу, неприятно удивившись. Оказывается, она очень рада его видеть! Печально, что одного дня заключения оказалось достаточно, чтобы истосковаться по обществу.

– Если вы надеетесь услышать, как я жалуюсь и плачу, вам придется научиться сносить разочарование. Телу не нужно много еды, если оно пребывает в безделье; – Сложив на груди руки, Бриджет мягко добавила: – Я не намерена быть игрушкой для вашей забавы.

– Ну-ну, детка. Не угодно ли прямо приступить к делу? Буду счастлив показать, для каких забав ты очень даже можешь пригодиться.

Гордон был такого же могучего телосложения, что и Керан, но на Бриджет это почему-то не производило никакого впечатления. Он подошел слишком близко, но она и не подумала спасаться бегством. Ей совсем не было страшно, и никакого волнения она тоже не ощутила. Она спокойно смотрела, как он подходит. Какая скука! Но тут он протянул к ней руку. Бриджет хлопнула ладонью по его протянутой руке. Раздался звонкий шлепок, и ее тюремщик расхохотался.

– Вы забываетесь, сэр.

– Я шотландец. Никогда не отличался благопристойным поведением. Благопристойность противоречит духу Шотландии! Ты же не думаешь, что я предам родную страну, не так ли?

Отойдя от него подальше, Бриджет смерила его ледяным взглядом.

– Иногда мне кажется, что вы не тот разбойник, каким хотите казаться. Никогда не думала, что быть шотландцем означает презирать обычаи чести.

Нахмурившись, он сложил руки на груди. Бриджет уже начала догадываться, что эта его манера свидетельствует о страхе открыть свои истинные чувства.

– Я женюсь на тебе, если на то пошло.

Эти слова не были угрозой – скорее обещанием, попыткой ее успокоить. Но Бриджет сочла их отвратительными.

– Чтобы сохранить мою честь? В этом дело? Спасибо, обойдусь.

Пожав плечами, он опустил руки.

– Признаюсь, мне было бы очень забавно наколоть твоего английского канцлера, забрав у него девчонку, которую он считает своей собственностью. Но конечно, я женился бы на тебе, чтобы ты избежала позора. Ведь это я тебя похитил.

– Не стоит беспокоиться. Я переживу бурю.

– Нет, девочка. Я знаю мир, в котором живу. Он жесток. Он не простит девушку-англичанку, которую угораздило побывать в этих стенах.

Гордон снова подошел поближе, и Бриджет собрала в кулак волю, чтобы не отступить. Она осталась стоять, где была, и в его глазах она прочитала одобрение.

– Если Риппон не явится за вами, он болван. И я буду счастлив воспользоваться глупостью того, кому не хватило ума потребовать вас обратно.

Протянув руку, он погладил ее по щеке. Просто дотронулся, и она стояла не шелохнувшись, чувствуя прикосновение пальцев к своей коже. Она была готова улыбнуться, но никакой бури чувств…

Гордон откинул назад голову с гривой волос и рассмеялся:

– Мне в любом случае следовало бы оставить тебя в моем доме. Этому английскому лорду слишком повезло – надо же, заслужил такую преданность!

– Я ему вовсе не предана. Брак был устроен моим отцом. – Она порывисто отвернулась, взметнув подол юбки. – Что вам следует делать, так это вернуть меня отцу. Извлечете выгоду из злодеяния моей двоюродной сестрицы.

Баррас укоризненно прищелкнул языком. Она не успела повернуться к нему лицом, как он вдруг схватил ее за талию и быстрым движением привлек к себе. Вскрикнув, Бриджет забилась в его руках. Ее трясло от отвращения, и от этого она сопротивлялась еще яростней. Она пыталась царапаться и бить кулачками, не задумываясь, куда бьет.

Он неожиданно отпустил ее, снова издевательски рассмеявшись:

– Отчего же ты так разъярилась, если не питаешь к парню чувств?

– Потому что я не дешевая потаскуха, чудовище вы эдакое. Вы оскорбляете меня, давая волю рукам!

– А вы так спокойно оскорбляли меня перед мужем вашей кузины.

В его глазах появился стальной блеск.

– А, понимаю. Вы хотите отомстить, не так ли?

Гордон пожал плечами:

– Полагаю, англичанке не понять, что значит в наших краях уважение и как оно помогает нам сохранить мир. Но я живу в этой стране. Позволю себя оскорбить – и тут же кто-нибудь захочет оспорить мою власть. Чаще всего такие дела заканчиваются кровопролитием.

– Понимаю.

– Теперь видите?

Бриджет кивнула:

– Я поняла, что у нас с вами разная жизнь. Поэтому и ведем мы себя по-разному.

Он усмехнулся опять. Очевидно, его позабавил ее ответ. Успев уже узнать его немного, Бриджет должна была прятать свои чувства от его проницательных глаз. Но сделать это оказалось очень трудно.

– Я не допущу, чтобы до меня дотрагивались чужие руки, не руки мужа. Но это не извиняет вашу грубость сегодня утром.

По крайней мере тон Бриджет соответствовал ее решимости сохранить достоинство. Гордон перестал улыбаться, посуровев лицом.

– Значит, вот почему ты, как я слышал, провела почти весь день у окна, глядя в сторону Англии? – решительным тоном спросил он. – Жалеешь о парне, от которого удрала?

Она гневно сузила глаза, а он фыркнул. Бриджет, однако, сумела промолчать. Шотландец покачал головой:

– Знаю, девочка. Я для тебя чужак, похититель, который надеется кое-что за тебя получить. Разве мы можем друг другу доверять? Но я верен слову. Не бойся, что я отправлю тебя к английскому двору. Или Риппон принесет мне то, на что я рассчитываю, или я сам поведу тебя к алтарю, и тогда уж нам придется научиться ладить. Я умею быть очаровательным, если захочу.

– Не трудитесь ради меня, сэр.

Быстро протянув руку, он успел погладить ее щеку двумя грубыми пальцами, прежде чем Бриджет успела отскочить.

– Ох, девочка, пора бы тебе на сегодня успокоиться.

Успокоиться? У этого человека странное представление о доброте, если он всерьез думает, что это хороший способ успокоить девушку. Впрочем, и не его это дело. Она взрослая женщина, а не потерявшийся ребенок.

– Лорд Риппон не явится за мной. Ума не приложу, с чего вы решили, что он должен сюда приехать. Лучше всего вернуть меня отцу и получить от него щедрое вознаграждение.

Действительно, награда должна быть щедрой, потому что бесконечные требования отца начинали испытывать ее терпение. Было бы справедливо, если бы кто-нибудь еще из их семьи помучился бы так же, как мучается она!

Блеск глаз Гордона заставил ее насторожиться. Такие глаза она видела у Керана, когда он смотрел на нее…

– Лучше парню приехать, потому что я не в настроении изобретать другой способ получить от него то, чего хочу.

Значит, дело не в ней.

Бриджет это понимала. Что-то подсказывало ей, что шотландец заинтересован в браке с ней не больше, чем она сама. Ему нужно что-то другое, и она ясно видела это, судя по его взволнованному лицу.

– Желаю вам всяческого успеха. Рада слышать, что дело совсем не во мне.

Он снова сложил руки на груди и недовольно вздохнул. Ему явно не понравилось, что она сумела угадать, о чем он думает.

– Отлично. Значит, мне не придется выслушивать, что вы не притронулись к ужину. Не хочу думать, что морю вас голодом.

Сейчас в нем говорил владетельный лэрд, властно и громко, чтобы слышали его люди. Закончив, он кивнул. Бриджет молча смотрела на него. Пусть последнее слово останется за ним.

Нужно тешить мужское самолюбие… Мари отлично знала, о чем говорит.

Взметнулась клетчатая шерстяная ткань, и он исчез. Бриджет вдруг пробрало до костей. Словно стояла на самом краю утеса и ждала – долго ли смогут держать ноги? Подходящий образ, ведь будущее рисовалось весьма смутно.

В самом деле, не приедет ли за ней Керан?

Бриджет грызло жестокое сомнение, разбивая хрупкую надежду. Пусть Гордон думает, что она влюблена в Керана. Но это не значит, что Керан простит ей удар в спину, который она нанесла, сбежав от него в Шотландию. Итак, бедняжка по-прежнему стояла на краю утеса, глядя в пропасть, которая не убьет ее, но оставит терзаться муками разбитого сердца до конца ее дней.

– Синклер, не делай этого.

Джастина попыталась устоять на ногах, но ее туфли заскользили по каменному полу.

Рыцарь был беспощаден. Сжимал ее руку, точно клещами, и тащил за собой, невзирая на ее отчаянное сопротивление. Потом вдруг отпустил. Но не успела она перевести дух, как мужчина дерзко подхватил ее на руки, прижав к широкой груди. Джастина была потрясена. Синклер всегда казался ей галантным рыцарем, который умеет обходиться с дамами. Прижимать даму к груди было нарушением рыцарского кодекса чести.

– Синклер!

– Достаточно, леди. Я поступаю так, как велел лорд Риппон, и делаю это с радостью. Прекратите сопротивление, это бесполезно.

Но успокоиться означало заметить, насколько ей приятны его объятия. Джастина снова попыталась вырваться, но рыцарь был гораздо сильнее. Он на руках перенес ее через последние ступеньки и втолкнул через узкую дверь в маленькую комнату на самом верху башни. В комнатке суетились горничные. Снимали чехлы с мебели, расставляли в подсвечниках свечи.

– Прочь. Все прочь.

Синклер умел держать себя в руках, но сейчас голос выдавал его напряжение. Служанки поспешили оставить их одних, шаги на лестнице быстро стихли. Он освободил ее ноги, разрешая встать. Но сильная рука по-прежнему сжимала талию, и она была вынуждена стоять, тесно прижавшись к нему. Никогда он не вел себя с ней столь бесцеремонно. Синклер всегда держал в узде чувства, которые не были для Джастины тайной. Она всегда могла оттолкнуть его, если собственные чувства начинали давать о себе знать.

Она не верила мужчинам.

Однако как же трудно оставаться холодной, когда он так близко! Тыльной стороной ладони Синклер нежно погладил ее щеку, и ее ноздри затрепетали. У нее занялось дыхание, Джастина вздрогнула. Веки опустились – слишком сильны были обуревавшие ее чувства. Она не хотела видеть, хотела лишь ощущать. Ее охватила внезапная слабость. Не было сил сопротивляться удовольствию. Это не продлится долго, лишь на миг. На несколько биений сердца.

Нежный поцелуй тронул ее губы, удивив до глубины души. Мимолетный поцелуй, потому что Синклер не стал ее удерживать, когда она попыталась отпрянуть. Руки разжались, и Джастина вырвалась на свободу. Взмахнув ресницами, она увидела, что суровый рыцарь смотрит на нее с вожделением. Но он не попытался вырвать у нее настоящий поцелуй, не прибегнул к силе, чтобы навязать ей свою волю. Сдержал желание, которое так ясно читалось в его глазах.

Разочарование впилось когтями в сердце Джастины. Она была поражена силой собственной страсти к Синклеру. Но разве она может позволить себе нежные чувства? Обстоятельства ее жизни исключали проявление женской слабости. Нужно сделать так, чтобы он перестал быть таким добрым к ней, ведь у нее нет сил противиться. Джастина укоризненно провела по его щеке ладонью. Звук пощечины был слишком громким в тишине маленькой спальни.

– Подлец.

Он судорожно вздохнул, уголок рта дернулся. Но он не шелохнулся.

– Я должен идти к моему лорду, но, клянусь, Джастина, я еще вернусь, и вам придется рассказать, как они сумели вас заставить.

Он ушел, резко затворив за собой тяжелую дверь. Джастина слышала, как опускается тяжелый засов, скрипит замок.

– Не трудитесь! Слышите меня? Мне плевать, увижу ли я вас снова. Вы для меня ничто. Ничто! Предпочту сама разбираться со своей жизнью, сэр!

Он слышал. По крайней мере Джастина на это надеялась. У них нет будущего. Ей никогда не позволят следовать собственному чувству, никогда. Более того – любой благородный рыцарь, который сочтет возможным предложить ей свое доброе имя, обнаружит, что тем самым запятнал свою честь. Вот какова ее репутация! Она продажная женщина. Высокого происхождения, но тем не менее торгующая собственным телом ради того, чтобы выжить. Сначала ее продал отец, затем муж. Оставшись вдовой, она не обрела свободу, как надеялась. Напротив, человек, попечитель наследства ее сына, толкнул ее на путь греха. Грех принес сладкий плод, обеспечивая сыну подобающее ему положение.

Из глаз брызнули слезы, но на сей раз она не стала их утирать. Ее тюрьма стала убежищем, где она могла выплакаться. Поплакать о сыне, которого она пыталась уберечь, и о рыцаре, которого вынуждена была отвергнуть.

Гордон Дуайр хорошо знал свои земли. Он мог скакать и при свете луны, и в угольно-черной тьме ночи. Знал, как кричат птицы, прячась от человека в ветвях деревьев. Его меч был в ножнах на спине, несмотря на тот факт, что это действовало ему на нервы. Рука сама тянулась к мечу – выхватить его из ножен. Пальцам не терпелось сжать его рукоять.

Однако сегодня ему предстояла схватка иного рода, напоминал он себе. Иногда приходится воевать отнюдь не с помощью меча. Случается, что мужчина должен использовать ум или хитрость, чтобы добиться того, на что положил глаз.

Он держал нос по ветру. Запах человека! Баррас мог бы побиться об заклад, что и лорд Риппон уже знает, что он вышел на охоту. Его мышцы напряглись. Кожа зудела от дурного предчувствия. Крадучись, лэрд сделал еще несколько шагов вперед.

– Либо вы храбры сверх всякой меры, либо глупы, если осмелились покинуть надежные стены своей крепости.

Керан шептал еле слышно. В следующий миг он выступил вперед, облитый лунным светом.

– А может, и то и другое.

Гордон выпрямился, едва сдерживая желание выхватить меч. Его сосед испытывал тот же соблазн. Но и меч барона-англичанина по-прежнему болтался на его бедре. Руки сжимали поясной ремень. Оба были напряжены до предела. Одно неверное движение – и прольется море крови.

Гордон глубоко вздохнул, стоя совершенно неподвижно.

– Я сомневался, что вы явитесь в мой дом для переговоров, в которых я заинтересован не меньше вашего.

– Тут вы правы, Баррас.

Нахмурившись, Керан сделал неуловимое движение запястьем, и его люди встали за спиной у Гордона. Шотландец только усмехнулся, кивнув. Его люди уже стояли за спиной Керана. Кое-кто вполголоса бормотал проклятия. Но Гордон с Кераном хранили спокойствие, пристально глядя в глаза друг другу. Каждый оценил уловку своего противника.

– Я давно искал встречи с вами, Риппон. Когда мне донесли, что ваша невеста находится на моей земле, я не мог упустить такую соблазнительную возможность и взял ее в плен. Я здесь, чтобы доказать – я хочу переговоров, а не кровопролития.

– Я пришел за Бриджет, – отрезал Керан. – Сначала я должен получить ее. Все остальное потом.

– Я поместил девушку на самый верх башни в надежде, что вы не заставите себя долго ждать. Гордон усмехнулся. – Будь я на вашем месте, я бы не колебался.

– Она моя жена, Баррас, так что верните ее сейчас же, если вы человек чести.

– Ну, насколько я понимаю, брак еще не скрепили окончательно. Значит, она вам невеста, а невест разрешается красть, друг мой. Так бывает даже среди самых знатных особ.

Зарычав, Керан шагнул к Гордону, чтобы никто не подслушал то, что он намеревался сказать.

– Назови свою цену, шотландец, да побыстрей, пока я не разгневался. Красть мою невесту не в твоих интересах. То есть если хочешь сохранить мое доброе отношение.

Руки чесались от желания убить Барраса. Но это не поможет пробиться сквозь каменные стены замка. Никогда не знаешь заранее, кто победит в бою. И то, что речь шла о его невесте, приводило Керана в ярость.

Гордон отбросил насмешливый тон.

– Вы не понимаете шуток, Риппон, и ваше счастье, что вы не шотландец. Присядем-ка на минуту. У меня к вам дело, и, по правде говоря, я уже давно вынашивал одну мысль. Я не собираюсь держать у себя девушку. Просто я использовал ее как приманку ради возможности поговорить с вами с глазу на глаз.

– Я не войду в ваш замок, Баррас, если вы это имеете в виду.

– Нет? – Шотландец рассмеялся, к недоумению собеседника. – Что ж, очень хорошо, что я это предвидел и обо всем позаботился.

– Не вижу ничего хорошего.

– Разве так пристало принимать гостя, ради беседы с которым я пустился во все тяжкие?

Гордон махнул рукой, подзывая своих людей.

Они принесли стулья и быстро разожгли костер, а потом один из них установил складной столик, на котором вскоре оказалась бутылка вина. Все это они везли с собой всю дорогу, потому что знали – их лэрд задумал что-то очень важное.

– Я поражен, Баррас.

Пожав плечами, Гордон отцепил ножны с мечом и передал оружие одному из своих воинов. Сделал это, стиснув зубы, и Керан последовал его примеру, передав меч Синклеру. Это был рыцарский поступок. Керан сел к столу и стал наблюдать, как Гордон наливает вино в деревянный бокал и делает большой глоток, в свою очередь, не сводя глаз с Керана. Проворчав что-то про себя, наполнил вином второй бокал и протянул его собеседнику. Керан принял бокал и поднес к губам. Закон чести не велел оскорблять Гордона подозрением, что он замыслил его отравить, тем более что тот на глазах у всех только что пробовал вино.

Гордон откинулся на спинку стула.

– Мы враги друг другу, вы и я, но так не должно продолжаться. Времена меняются. Скоро у вас, англичан, будет новый король.

– Я держал руку моего короля, Баррас, и не желаю, чтобы вы порочили его имя.

– Я только хочу сказать, что есть разные способы сколотить состояние. Совсем не обязательно захватывать чужие земли, чтобы стать богатым.

Керан промолчал, обдумывая положение. Баррас велел своим людям тащить стулья, стол и вино несколько миль ради разговора с ним.

– Что у вас на уме?

Гордон поболтал в бокале остатки вина.

– Начнем с того, что у вас есть порт, а у меня товар, который принесет гораздо больше прибыли, если я смогу сразу грузить его на корабль вместо того, чтобы везти по суше на телегах. Хочу заключить с вами сделку. Ваш порт не будет простаивать без дела, а мой товар отправится прямиком на рынок, где за него дадут хорошую цену. Сумеем договориться – и обеспечим будущее нашим людям.

Керан испытующе прищурился:

– Чтобы договориться со мной, Баррас, не обязательно было брать в плен мою невесту. Подобные мысли мне и самому приходили в голову.

– И не обязательно было задерживать ее, чтобы она не села на корабль, снаряженный ее отцом. Но я решил – сделаю-ка я вам одолжение да посажу девицу в башню дожидаться вас, Риппон. Сдается мне, ее отец совсем заморочил бедняжке голову насчет того, за кого ей выходить замуж. – Гордон дерзко усмехнулся. – В самом деле, еще бы несколько дней, и я убедил бы ее в том, что отец опять передумал и выбрал ей в мужья меня!

– Вы уже заметили, Баррас, что я плохо понимаю шутки. – Гордон пожал плечами. – Но в одном вы правы. Ее отец вконец запутался. Будьте уверены, я не отступлюсь от договора, который он со мной заключил. Бриджет – моя жена, и я брошу вызов любому, кто посмеет помешать нашему союзу.

Гордон поднял бокал, обдумывая, что скажет дальше.

– Мне кажется очень интригующим, отчего ее папаша сорит деньгами, любыми средствами стараясь вернуть дочь в Лондон. Впрочем, я ведь видел ее и понимаю, что она многого стоит. Лакомый кусочек, каких поискать.

Керан зарычал, вызвав новую усмешку Гордона:

– Полегче, Риппон. Что касается женщин, у нас с вами разные вкусы.

– В самом деле?

Шотландец, не мигая, смотрел ему в глаза.

– Именно. Я хочу сделать предложение вашей сестре. Видел однажды, как она скачет на коне, точно спартанка, воображая, что никому не достанет ума понять, что она такое. Признаюсь, мне по душе строптивые девчонки. Ваша сестра, она как необъезженная кобылка.

– Отец проткнул бы вас мечом за подобное предложение.

Керан чувствовал, как спадает его напряжение. Теперь у шотландца был смущенный и встревоженный вид. Поделом ему! С другой стороны, этот человек ему нравился. Он-то хорошо знал, что такое желать единственную из женщин!

– Что ж, теперь Вы понимаете, почему я так хотел увидеть вас на своей земле. Я ищу счастливого будущего. Достаточно ненависти, она и без того забрала слишком много жизней. И я хочу взять в жены вашу сестру; мне все труднее сдерживаться – похитить бы ее и увезти ее на той самой лошади, на которой девчонка обожает носиться у самой границы моих земель.

Керан не спеша отпил из бокала. Пауза дала ему возможность поразмыслить над словами Барраса. В одном шотландец, безусловно, прав. Им не стоит быть врагами, а торговля принесет процветание и его земле тоже.

Заключенный между их семьями брак упрочит союз. Но надо, однако, признать, что его мнение относительно замужества родственниц сильно отличается от принятого в их обществе.

– Моя сестра не безмозглая кукла. И мне отлично известно, как хорошо она умеет держаться в седле. Думаете, так просто ее увезти? Задача может оказаться куда сложнее, чем вы полагаете. Но относительно ее характера – тут вы правы. Если я посажу Джемму в клетку, она или задушится цепью, или найдет способ сбежать. Да, я разрешаю ей скакать на лошади без эскорта; это значит, что я отдаю должное ее неукротимому нраву. Поэтому я отдам ее замуж только за того, кого выберет она.

– Это наверняка?

Пальцы Гордона сжали бокал.

– Так же верно, как и то, что я не стану возражать, если вы решите ухаживать за Джеммой. – Керан следил за реакцией собеседника. – Думаю, этот союз выгоден нам обоим, если мы будем делать общее дело. Найдете путь к сердцу Джеммы – будь по-вашему.

Баррас сверкнул бесшабашной улыбкой. Может быть, этот человек – именно то, что нужно его сестре, подумал Керан, хотя очень и очень многие были бы с ним не согласны. Джемма никогда не будет послушной овечкой. В свое время отец решительно не желал воспитывать ее в строгости. Потакал ей во всем, вот она и выросла в своенравную девушку, которая не побоится отстаивать свое мнение. Умные, решительные женщины не пользовались особым успехом на брачном рынке в Англии, особенно если учесть, какой пример подавал сам король. Брак Джеммы с английским лордом почти наверняка закончился бы крахом. Мужчина счел бы, что его самолюбию нанесли удар, и жизнь сестры была бы разбита. Совсем другое дело – сидящий перед ним шотландец. Ему как раз нравился непокорный характер Джеммы! Может быть, их союз действительно будет счастливым.

Керан встал. Мужчины за его спиной встрепенулись. Но он всего лишь протянул руку их господину:

– Мое слово и моя рука, Баррас. Можете свататься к сестре.

В мгновение ока шотландец тоже был на ногах. Улыбнувшись, крепко пожал протянутую руку.

– Позвольте еще раз наполнить ваш бокал, Риппон. Кажется, вам предстоит брачная ночь.

Рука Керана напряглась. Он сурово поглядел на шотландца:

– Проводите меня к невесте.