Текст книги "Полуночник (ЛП)"
Автор книги: Мэри Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12.
Ханна
– У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЛАНЫ на четвертое число? – спросил Мэтт, когда мы проехали город.
Он подъехал к моему дому ровно в полдень и, облокотившись на машину, ждал меня. У меня создалось впечатление, что он избегает встречи с моей семьей или со всем человечеством в целом.
Он выглядел очень съедобно, как обычно.
На нем надеты легкие светло-серые брюки и бледная рубашка с закатанными рукавами. Я была уверена, что его ботинки были от Ferragamos хотя я и не собиралась об этом спрашивать, а часы на его запястье могли использоваться в качестве якоря.
Зато я была в крошечном желтом сарафане из Macy's. Отлично, я, наверное, выглядела как племянница Мэтта.
Я несла громоздкую сумку, потому что Мэтт настоял, чтобы я взяла с собой свои сексуальные игрушки. Боже, я должна выяснить, чем этот парень живет.
Он сексуально одет, водит самый сексуальный автомобиль, в котором я когда-либо была, и купил мне целый Кадиллак секс игрушек, не моргнув и глазом.
Кроме того, эти странные неоднократные интимные встречи с мужчиной, который был все еще незнакомым человеком.
– Четвертого? – переспросила я, пытаясь оторвать глаза от его голого предплечья. – Не думаю. Может, мы скромно будем смотреть преставление с крыши. Я думаю, мы будем делать колбаски на гриле и гамбургеры, это все, что мы обычно делаем.
Я уже, честно говоря, забыла про четвертое июля вместе со всем, что творится в остальном в мире, благодаря Мэтту
– Что насчет тебя?
– Никаких планов.
– У тебя есть семья? – спросила я, наблюдая за его лицом.
Мэтт не спускал глаз с дороги. Ничего не изменилось в выражении его лица.
– Здесь нет. Два брата живут на восточном побережье.
– Братья? Это круто. Вы, ребята ладите между собой? Они старше или младше?
Я хотела засыпать его огромным количеством вопросов.
– Это хорошее место, – сказал Мэтт.
Мы остановились возле ресторана средиземноморской кухни. На этом наш разговор был окончен.
После обеда, Мэтт взял меня за руку и потащил вдоль тротуаров Денвера с необычайным нетерпением.
– Мэтт, – я вздохнула. – Я не могу переставлять так быстро свои короткие ноги.
– Я и не знал, что они у тебя короткие, – он подмигнул мне.
Внезапно мы остановились возле углового здания среднего размера. Стильный ландшафтный дизайн привлек мое внимание, и возле лестницы я увидела статую. Это было каменное крыло, выступающее из небольшого фонтана.
Не может быть…
Я посмотрела на надпись, выгравированную над дверьми.
The Granite Wing Agency.(Примеч. Агентство «Гранитное крыло»).
– Мэтт, что мы…
Он не слышал меня. Он отошел на несколько футов и заговорил по телефону. Я услышала его смех.
– Да, – сказал он. Затем. – Правильно, именно так. Я не хочу иметь дело с твоим секретарем. О, потеряю состояние?
После некоторых подшучиваний и краткого смеха, Мэтт сунул телефон в карман. Он взял мою руку и повел в здание.
Я дико много болтала. Я не думаю, что Мэтт слушал меня, хотя он улыбался мне время от времени. Мои колени ослабевали то ли от его улыбки, то ли от того, что нахожусь в том самом агентстве, которое, по слухам, представляет М. Пирс?
А, может, слух о М. Пирс был только для репутации агентства. Памела Винг и ее партнер Лора Грэнайт представляли самые крупные имена в литературе. Они заслужили свою славу, находя таланты из ниоткуда, а также беспощадностью в переговорах. О, и они безжалостно и незаконно охотились на писателей в других агентствах, все из-за их скромного Денверского эгоизма.
– Мэтт, что мы здесь делаем? – потребовала я.
Мой голос эхом отозвался по всему вестибюлю. Мэтт нахмурился, глядя на меня.
– Я говорил тебе, что у меня есть небольшие связи в городе.
Я почувствовала, как краска отлила от моего лица.
Связи? Связи по работе? Здесь, сейчас?
– Нет, нет, нет. Я не одета для такого момента, – сказала я. – Пожалуйста, позволь мне просто…
Я порылась в моей сумке. Есть ли у меня хоть что-нибудь, что могло бы придать мне хоть маленькую толику профессионализма прямо сейчас?
Или, может быть, направить на себя оружие?
Моя рука сомкнулась на фиолетовом вибраторе, и я почти вытащила его на свет, чтобы увидеть. Дерьмо! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
– Расслабься, – пробормотал Мэтт.
– Мэтт, черт, как я могу…
Я услышала цокот каблучков через мраморный холл и посмотрела наверх, чтобы увидеть приближение белокурой женщины. Она и Мэтт быстро обменялись рукопожатием.
– Мэттью, – сказала она, потом взглянула на меня, и я сжалась. Я была бельмом на глазу рядом с Мэттом и этой бодро выглядящей леди, и снова у меня было отчетливое представление, что я в вольере с тиграми.
Я протянула руку.
– Ханна Ка…
– Это Ханна, – сказал Мэтт за меня. – Моя хорошая знакомая, новенькая в городе. Пэм, у меня нет времени, и я прошу прощения за это внезапное появление у тебя…
О, мой Бог. Он сказал Пэм. Памела. Это сама Памела Винг из плоти и крови.
– Это так не похоже на тебя: внезапное появление, странные требования, – сказала Памела.
Она сурово улыбнулась Мэтту, и он в ответ не остался в долгу. Они казались такими хорошими знакомыми, и все же вели себя сдержанно. Ужасная мысль озарила меня. Они бывшие любовники?
– Короче говоря, Пэм, Ханна ищет работу. Я не прошу тебя свернуть горы или сделать мне одолжение. Она сама по себе умная девушка. Диплом Кеньонского колледжа, по специальности бизнес и английский язык. Остальное можешь прочесть в резюме, – он махнул рукой. Бог мой, он практически снисходительно разговаривал с Памелой Винг, литературным агентом, который поглощает души на завтрак. – Ты помнишь, я тебе о ней говорил? Ты ведь имела ее в виду, не так ли? Я хотел, чтобы вы двое встретились.
Моя рука все это время безвольно висела в воздухе.
Памела, наконец, схватила ее и пожала. Мои пальцы сомкнулись на ее пожатие.
– Привет, Ханна, – сказала она. – Пэм Винг. Здорово встретиться с тобой. Как я только что говорила Мэтту по телефону, мой секретарь со своей неиссякаемой глупостью недавно тайно сбежала в Лас-Вегас и позвонила, чтобы сообщить о своей отставке.
Глаза Пэм сверкнули. Я бы не хотела оказаться на месте бывшего секретаря.
– Ничего не обещаю, но если ты не против работать секретарем и все время следовать за мной по пятам, и если ты на самом деле обладаешь теми способностями, о которых говорит Мэтт, то работа твоя. Я твердо верю в провидение. Принеси свое резюме как можно скорее. На связи. Мэттью.
Пэм коротко кивнула Мэтту и выпорхнула из здания. Ее духи все еще витали в воздухе.
Что, черт возьми... только что произошло?
Я не произнесла ни единого связного слова во время всей встречи, в основном мою кандидатуру просто выдвинули на эту должность. Или это был мой дипломатический образ. Я моргнула и повесила сумку на плечо.
Мэтт наблюдал за мной.
– Твои мысли до добра не доведут, – мягко сказал он. – Она все равно не будет сильно переживать, если ты никогда не принесешь свое резюме, но на работу надо выйти уже на днях. И не надо меня благодарить. Эта женщина настоящая акула. Твоя задница будет в нокауте, если ты ее разозлишь в один прекрасный момент. Никаких оплошностей.
Мэтт взъерошил мои волосы. Сладкий жест, который, к сожалению, подчеркнул мое чувство детскости, и направился к выходу.
Я бросилась за ним, мои сандалии постукивали по полу.
– Кто ты? – спросила я, когда мы направились обратно к машине. – Чем ты занимаешься? Что это было?
Мэтт ничего не ответил, пока удобно устраивался в машине.
– Я бизнесмен, – вздохнул он. – Мы можем оставить это на потом?
– У меня есть выбор?
Я не знала, что чувствовать. Я была зла – зла на Мэтта за то, что он заманил меня на это импровизированное интервью, и зла на себя, идущую в онемении, восторгающуюся от перспективной работы, и тихо побаивающуюся человека рядом со мной.
Тьфу, он был чертовски взбешен. И он был чертовски восхитительный, таинственный и нетерпеливый.
В данный момент Мэтт сидел за рулем и был похож на смерть с косой.
– Следующая остановка – мое логово, – сказал он, смотря вперед.
– Этот маршрут неплохо было бы обновить, прежде чем ты затащил меня к одному из моих любимых литературных героев.
– Мм, я так понял, ты веришь сплетням об агентстве?
– То, что они представляют M. Пирс? Не знаю.
Мэтт ухмыльнулся.
– Я бы не отнес тебя к фанаткам, Ханна. Не верь каждым выдумкам, которые ты читаешь. Я уверен, что у этого писаки есть некий блестящий Нью-Йоркский агент, лижущий его ботинки.
– Я не фанатка, если мое оценивание книги делает меня одной из них. И я считаю, что автор имеет право на неприкосновенность частной жизни. Как бы там ни было, что тебя заставило сказать о его ботинках?
Мэтт замолчал на мгновение.
– Его или ее, – сказал он. – Наверное, все же ее, если подумать. Слишком сентиментально все.
– Да ты сексист!
Мэтт сверкнул одной из своих чувственных улыбок, заставляющих меня таять.
Боже, у меня все в порядке с головой, когда я рядом с этим парнем?
У Мэтта была огромная квартира в многоэтажном доме в центре Денвера. Вероятно, мне следовало бы догадаться. Комнаты были чистыми и современными, строго белые, со светлыми деревянными полами и великолепными ковриками. Все светильники были подвесными, цвета металла, и декор был нагроможденным, но со вкусом. Я узнала Джона Сингера Сарджента, запечатленного в рамке на стене.
Мэтт ходил тенью за мной, пока я проходила от одной опрятной и уютной комнаты к другой. Каждый раз, когда я улыбалась ему, я улавливала проблеск беспокойства в выражении его лица.
С чего бы ему нервничать? Мое мнение действительно важно для него?
– Это прекрасное место, – сказала я. – Удивительно. Я не могу поверить, что оно когда-нибудь может быть грязным.
– О, я исполнял роль горничной, проходи, – сказал он.
– Лоренс!
Я завизжала, увидев клетку кролика в гостиной. Клетка была столь же шикарной, как и квартира Мэтта. Клетка была сделана из красивого лакированного дерева с маленькой золотой ручкой.
– Твоя возлюбленная вернулась, – сказал Мэтт кролику.
Мы некоторое время смотрели, как Лоренс прыгает по клетке. Колебания Мэтта смущали меня и, как ни странно, возбуждали. Он еще не прикоснулся ко мне, но я уже знала, что он задумал. Я предположила, что его спальня была дальше по коридору.
Что было не так? Напряжение и желание заставили мой живот сжаться.
Мы перешли на кухню, Мэтт шел прямо за моей спиной.
– Мило, – я сглотнула и погладила рукой поверхность столешницы из гранита. Даже кухня была безупречной.
Я чувствовала Мэтта позади меня. Я думала, что слышу его мягкое дыхание. Мою кожу стало покалывать. Боже, если он вскоре не прикоснется ко мне…
Я резко выдохнула, когда Мэтт прижался своей грудью вплотную к моей спине. Он прижал меня к краю кухонного островка и обхватил мою грудь. Я застонала.
– Ты готова? – прошептал он мне на ухо.
– Да, – сказала я сразу же, с полной готовностью в голосе.
Я была уже готова, как только проснулась утром. Готова и взволнована.
– Тогда наклонись вперед.
Я сделала, как приказал Мэтт, хотя угол был неудобным. Кухонный стол вжался в мой живот и Мэтт толкнул меня вниз, так чтобы моя грудь была приплющена. Он молча опускал мой сарафан и оставил его обернутым вокруг моей талии. Я думала, что моя обнаженная задница и розовые стринги, потянут хотя бы на какой-нибудь комментарий, но он оставался тихим.
Он дернул за полоску моих стрингов между ягодицами. Из меня вырвался стон. Черт, я возбуждалась.
Мэтт пригладил рукой мои волосы. Его пальцы оставили густые кудри. Он взял горсть волос, дернул на себя и сразу начал жестко и быстро шлепать мою задницу.
– Мэтт! – я пронзительно закричала. Натянутые пряди на моей нежной коже головы, и жгучая боль внизу заставили меня содрогаться напротив кухонного стола.
Инстинктивно я попыталась оттолкнуться от твердой поверхности, но с рукой Мэтта в моих волосах и на моей спине я не могла двигаться.
Боже, я не смогу освободиться! И, Господи, это так возбуждает. Я вспомнила слова Мэтта о том, что он преподаст мне урок за мою вольность в клубе, о том, что он не будет нежен.
У меня не было выбора, кроме как принять его.
– Ах! Ах! Ах! – кричала я с каждой ударом по моему заду.
– Ханна, – Мэтт, наконец, зарычал. – Послушай себя, Боже. Ты совершенство.
Он просунул руку под стринги и начал настойчиво водить пальцем. Я была насквозь пропитана влагой.
Мой бывший никогда не унижал меня так. Раньше было гораздо меньше такой грубости со мной, так что я никогда бы не узнала... как сильно мне это нравится.
– Оооо, Боже, – выдохнула я.
Не успел Мэтт начать водить пальцем во мне, как он снова ударил меня. В одну минуту я пыталась прижаться ближе к его пальцам, а в другую я уже пыталась увернуться от его безжалостной руки. Моя задница горела.
– Ты моя шлюха, – говорил Мэтт с каждым хлопком и моими униженными криками. – Ты моя, Ханна. Ты поступила плохо, отсосав у меня в тот вечер, когда я хотел трахнуть тебя, вот почему ты будешь наказана.
Он снова прикоснулся ко мне пальцами. Я извивалась и тяжело дышала. Слезы текли из-под моих очков.
– Я знаю, что ты любишь сосать мой член, Ханна, но я положу его тебе в рот, когда сам захочу его там увидеть. Ты не принесла мне удовольствия, понимаешь? Я делаю это из-за тебя.
Я потеряла счет времени между удовольствием и болью, стонами Мэтта и поддразниванием. Я смутно ощущала его мягкие брюки, прижимающиеся к моей ноге, и его твердый член. Он засмеялся и сказал мне, что моя задница пылает. Он сказал мне, что моя киска была тугой и ее нужно хорошенько оттрахать.
Внезапно все это закончилось. Мэтт притянул меня в свои объятия, мы стояли, затаив дыхание, и он начал меня целовать. Его руки бродили по моему телу, сжимая мою пышную плоть.
– Боже, – выдохнул он сквозь поцелуй. – Ханна, Господи. Хочешь ли ты этого? Почувствуй, что ты делаешь со мной. – Он схватил меня за запястье и прижал мою руку к своему члену. Я обхватила его пальцами.
Слишком много раз я теряла самообладание рядом с Мэттом. Я хотела этого, несмотря на ад, который меня ждет в дальнейшем. Я доверяла ему. И даже если я невнятно отвечала, я знала, что он не будет принуждать меня.
Принуждать к чему?
Я запихнула свою тревогу как можно дальше.
– Сделай это, – прошептала я. – Сделай это, Мэтт, я твоя.
Глава 13.
Мэтт
ИГРЫ С ХАННОЙ имели прекрасную способность упрощать многие вещи.
Беспокойство извело меня, пока она осматривала мою квартиру. Я двигался слишком быстро? Напугаю ли я ее сегодня? Что, если она нашла что-то из вещей Бетани? Она злится из-за встречи с Пэм? А, может, из-за этой глупой идеи с моей стороны, возник конфликт интересов?
Затем я нагнул Ханну над кухонной стойкой, и перестал о чем-либо заботиться.
Мир сосредоточился только на нас. Задница Ханны. Моя рука. Киска Ханны. Мои пальцы.
Мне следовало знать, что она может справиться с чем угодно.
Она была бесстрашной.
Когда я привел ее к себе в спальню, я показал ей приспособления на кровати и спросил, видит ли она какие-то проблемы с этим.
Она не кричала. Она даже не бросилась к моим ногам.
Она внимательно изучала вещи – ошейник с прикрепленными зажимами для сосков, черные ленты, четыре шелковых шнура, повязку на глаза, и простой матерчатый кляп – и слегка улыбнулась мне.
Одно только наблюдение за Ханной, держащей в руках эти приспособления, заставило мой член пульсировать. Я купил их тем же утром, когда подбирал игрушки ей. Я никогда не играл с Бетани так, как с ней, и даже если бы я это и делал, у меня не было желания видеть Ханну в окружении вещей Бетани, особенно в постели.
Даже мое мудачество имело границы.
– Прекрасно, – прошептала Ханна. – Сделай это.
Она подошла ближе и я задрожал. Она обняла меня за шею, и наклонила свой рот к моему уху:
– Сделай это со мной, Мэтт.
Она была податливой, когда я подготавливал ее.
Я завязал ей глаза и раздел до трусиков. Прежде чем я завязал ей рот, я сжал большой марбл в ее ладони. (Примеч. Марбл (англ. Marbles) – набор из вибратора и двух шариков Marble).
– Если ты захочешь меня остановить, – сказал я ей, – ты выпустишь это, и я остановлюсь. Ты поняла?
Она кивнула и открыла рот для кляпа.
Я начал погружаться во все это. Было что-то прекрасное в раскрытых губах Ханны, розовом язычке и ее покорном рте. Ее подчинение. Это сводило меня с ума.
– Тебе действительно нравится это, – пробормотал я, – не так ли?
Прежде чем она смогла ответить, я засунул кляп ей в рот и завязал его туго на затылке. Я рассмеялся и толкнул ее, опрокидывая на кровать.
Она упала на одеяло с приглушенным вскриком.
– Ты сама просила этого, шлюшка, – зарычал я.
Я не мог с собой ничего поделать. Я сбросил ботинки, рубашку и медленно подошел к дрожащему телу Ханны. Я изучал ее возбужденную киску, ее бедра, живот, ее грудь и ее лицо. Мои брюки были болезненно натянуты.
Она слабо попыталась поучаствовать, дотронувшись до меня руками, но я оттолкнул ее назад и начал привязывать ее к кровати.
– Сегодня ты не должна использовать свои конечности, Ханна. Я собираюсь использовать тебя. Все, кем ты будешь – это телом для меня, с которым я буду играть. Влагалищем, ртом и красивой парой сисек.
Я привязал Ханну и распластал на моей кровати, шелковые путы связали ее запястья, лодыжки и тянулись к каждому из четырех столбиков кровати.
Я улыбнулся моей ручной работе. Я сидел рядом с ней и лениво потягивал ее соски.
– Мммм! Мммм! – издавала она чудесный шум в кляп.
– Хорошая девочка, – успокоил я. – Я испытываю твои оковы. Как я вижу, они хорошие и тугие. Едва можешь двигаться. Причиняет ли это боль?
Я начал крутить и дергать ее соски, сжимать и шлепать ее грудь. Она дернулась на кровати. Я чувствовал, как мой член уже выделил влагу на кончике. Мои глаза взглянули на руку, которая держала марбл. Ее пальцы сжимались вокруг него.
– Пришло время ошейника, Ханна. Мы сфотографируем тебя позже.
Она застонала.
Я обернул кожаный ошейник вокруг шеи Ханны, застегивая пряжки. Я затянул зажимы и закрепил их на ее сосках. Ханна начала рвано дышать, часто вдыхая через ноздри. Из-за этого мне пришлось взяться за свои брюки и стянуть их вместе с боксерами.
Я навис над ней, и мой тяжелый член уперся ей в живот.
– Ты делаешь меня большим и тяжелым, – сказал я ей. – Я знаю, что твои соски болят. Это специальный ошейник, только для тебя. Когда я натягиваю эти цепи… – я натянул, укорачивая цепи, простирающиеся от ошейника до зажимов. Они натянулись между сосками и шеей. – Малейшее движение твоей шейки будет тянуть за соски. Я знаю, как ты любишь, чтобы твои самые чувствительные места подвергали насилию, Ханна. А просто так они не соскользнут, когда ты будешь метаться...
Я оторвал две полоски черного скотча и, намеренно сжав ее соски, приклеил полоски скотча над сосками Ханны.
– Мммннн, – застонала Ханна.
Я видел, как она пытается держать голову неподвижно.
Я потер своим членом ее живот и ухмыльнулся, глядя на нее вниз.
– Почему-то, Ханна, я верю, что ты немного пускаешь слюни.
Я коснулся слюны, которая стекала из-под ее кляпа.
Я взял свой телефон из брюк и несколько раз сфотографировал Ханну. Я получил хороший снимок ее розовых стрингов, пропитанных влагой, и ее красивого лица с завязанными глазами и кляпом во рту.
Ее игрушки были на кровати. Я включил овальный вибратор меньшего размера, установил самую высокую скорость и поместил его в стринги Ханны.
– Постарайся еще чуть-чуть оставаться в этой позе, – сказал я ей.
Я созерцал тело Ханны, зная, что неподвижность будет невозможна. Как только первый вибратор защекотал ее киску, она начала извиваться. Ее голова заметалась по подушке, ленты и зажимы сильно дернулись, ее соски и грудь затрепетали.
Она завизжала в кляп.
Черт, такими темпами я не продержусь долго с Ханной. С другой стороны, я этого и не планировал.
– Я собираюсь оставить это в твоих стрингах Ханна, точно так же, как это, – я поместил другой вибратор напротив ее клитора, мягкий электрический гул моторчика заглушал стоны Ханны. – И я дам тебе немного времени, чтобы думать о твоей глупой игре «взять контроль на себя» в клубе.
Я схватил смазку и плюхнулся в кресло, наблюдая за отрывающимся видом на кровати. Идеально.
Время от времени из ее рта вырывались стоны.
Иногда она становилась неподвижной и тихой, борясь с ощущениями, пересиливающими ее тело, но вскоре дрожь, как и ее борьба, возобновлялась. Ее стоны становились отчаянными визгами. Ее бедра извивались, а спина изгибалась. Маленький комочек в ее трусиках продолжал жужжать, и это сводило ее с ума.
Я позволил Ханне пострадать почти двадцать минут. Я смазал весь член, поглаживая его и наблюдая за ней. Когда я не смог больше этого выносить, я взобрался обратно на кровать. Она крутила головой туда-сюда, как будто видела, что я делаю.
– Вот именно, – я тяжело дышал. – Оглядывайся. Тяни свои соски. Ты можешь чувствовать, что я делаю? Я прямо на тебе.
Я оседлал ее грудь и стал дрочить над ее лицом. Капля смазки капнула ей на подбородок, и мы вместе застонали.
– О Боже, Ханна, Господи, – прошептал я. – Я собираюсь вот-вот кончить, малышка, черт, я…
Я задохнулся и схватился за спинку кровати, резко кончив. Удовольствие прошлось по мне, заставив ссутулить плечи. Я боролся, пытаясь удержать глаза открытыми, пока вся сперма не стекла ей на лицо.
В прошлом я играл таким образом с другими любовницами, но воспоминания о них давно превратились в пепел. Не было огня. Не было даже искры. Никогда секс в моей жизни не касался такого уровня эротики.
Ханна начала дрожать в оковах, бороться, издавая непристойные звуки. Я проверил ее руку. Она крепко держала марбл. Я почувствовал прилив восхищения ею и темную благодарность.
– Я знаю, – прошептал я ей на ухо. – Ты хочешь освободить свой рот от кляпа, чтобы ты могла слизать все, что я излил на тебя, не так ли? Или, может быть, ты хочешь кончить. Я говорил тебе вчера вечером, что буду просто на тебе, если ты устроишь беспорядок для меня, и ты это сделала. Ты текла для меня, как сучка во время течки.
Щеки Ханны вспыхнули. Я дернул ее зажимы для сосков.
– Вчера ночью я записал то небольшое шоу. Я подумал о том, что ты захочешь посмотреть его сегодня, но не мог дождаться, чтобы увидеть тебя с завязанными глазами. Такой ты мне нравишься больше. И тебе ведь это тоже очень нравится. Если бы я хотел быть жестоким, я бы заставил тебя ждать, прежде чем кончить, пока я снова не стану твердым. Но ты была прекрасна, Ханна. Теперь умоляй кончить. Умоляй что-нибудь поместить в тебя. Приложи все свои усилия, любовница.
Несколькими ловкими движениями я ослабил ее кляп и отбросил его подальше.
Ханна втягивала воздух, как будто тонула.
– Пожалуйста! – всхлипывала она.
Слово послало дрожь сквозь меня. Я схватил ее длинный фиолетовый вибратор и установил его на максимальную скорость.
– Вну… внутрь! Внутрь меня, Боже! Позволь мне кончить, M-Мэтт, разреши, пожалуйста..., я…
Я позволил себе последний раз взглянуть на привязанную Ханну, Ханну в муках отчаяния, и затем я отодвинул ее стринги в сторону и вонзил вибратор в ее киску. Мне даже не понадобилось перемещать его. Как только я нажал на ее точку G, она начала кончать.
Удовольствие охватило Ханну – сначала сильным пароксизмом, затем набегающими волнами блаженства.
Я посмотрел на ее лицо, когда она кончала. Неудивительно, что они назвали это маленькой смертью. Ее боль звучала так же, как и ее удовольствие, или это ее удовольствие звучало, как ее боль; восторг на ее лице можно было назвать агонией.
Она застонала, и моя рука стала влажной от ее желания. Я держал игрушки до тех пор, пока она не перестала метаться.
Мы спали, свернувшись в потный клубок. Цепи и игрушки были разбросаны по краям моей кровати. Впервые я держал обнаженное тело Ханны, как и она держала мое. Наши сердца вместе замедлились. Наше дыхание стало более глубоким.
Затем я проснулся от того, что Ханна исследовала мое тело своими маленькими ручками. Я ощущал ее прикосновение, пока дремал, как прикосновение некого любопытного животного. Она касалась моего лица, волос, моей шеи, плеч, спины. Я вздохнул, и она остановилась.
– Продолжай, – прошептал я.
Ее легкие прикосновения стали более настойчивыми. Она лапала мою задницу, исследовала контуры моего торса и разглаживала руками жесткие мышцы.
Затем она переместилась вниз, встала на колени и, держась за мои бедра, насаживалась на мой член.
Мы занимались любовью, пока не зашло вечернее солнце.
Мы полностью исследовали, дотрагивались друг к другу, пробовали все. Мы были медленными, нежными и тихими. Мы брали то, что хотели. И отдавались этому. Ханна сидела на моем лице, я скользил языком в ее заднице, она щипала и облизывала мои соски. Мои глаза слезились от силы моего оргазма. Мы дремали и просыпались. Я двигался на ней. Она двигалась надо мной. Наша кожа блестела от пота.
Снова и снова мы кончали вместе, падали через край удовольствия, касались напряженных струн, разрушались, взрывались и распадались как умирающие звезды.
