Текст книги "Полуночник (ЛП)"

Автор книги: Мэри Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14.

Ханна

Я НАБЛЮДАЛА, как спит Мэтт в лучах утреннего солнечного света. Он лежал, растянувшись на животе, устроив голову на подушке и обняв меня рукой за талию.

Он был прекрасен.

Сейчас он красивее, чем когда-либо. Мой взгляд задержался на его длинном теле, линии его позвоночника, бедер и икр. Я почувствовала дикое желание перевернуть его и поцелуями пройтись вниз по его золотой дорожке к сокровищу.

Боже, я чувствовала себя потрясающе. Я чувствовала себя оттраханой как нельзя лучше, наша бурная страсть полностью разрушила меня. Когда я выбралась из-под руки Мэтта и поднялась с постели, ощутила, будто оставила что-то позади. Мою прошлую жизнь. Он отнял у меня все, чем я обладала.

Я надела на себя длинную рубашку Мэтта и застегнула ее на одну пуговицу. Прокравшись по коридору, я жадно выпила воды из-под крана, после чего направилась в библиотеку.

Вау, я была права насчет пристрастия к чтению у этого парня. Внутри комната была похожа на кабинет профессора, только больше. На всю стену был стеллаж, на котором находилась художественная и научная литература, переводы, книги на CD, стихи, пьесы, карты – в общем, библиотека в миниатюре.

Я прошлась пальцами по корешкам книг, некоторые из них настолько старые, что переплеты уже расслаивались.

Я нашла большой раздел Уиллы Кэсер. Я усмехнулась, доставая «Моя Антония» с полки. Ха! Я чувствовала себя подобно детективу.

Там был эпиграф Верджила, который Мэтт отметил в кружок. Я пролистала в конец книги. Он подчеркнул весь последний абзац, а затем, ручкой, подчеркнул последнее предложение: «Быть может, мы что-то упустили в жизни, но с нами осталось бесценное, принадлежащее только нам, прошлое».

На полях он написал «эпи?»

Я нахмурилась.

Эпи? Эпиграф? Это был, насколько я знала, эпиграф к «Серебряной нити» М. Пирс.

Мой хмурый взгляд сменился ухмылкой. Может, Мэтт тайный поклонник M. Пирс? Это вполне объясняет, почему он продолжает доставать меня из-за моей симпатии к автору; он сам был фанатом, но при этом он слишком большой литературный сноб, чтобы признать это.

Я просматривала художественную литературу, когда мое внимание привлек раздел «П» Уокер Перси, Сильвия Плат, Томас Пинчон, Пьюзо, Пруст – хах, Пирс нет...

– Ханна.

Я подскочила.

Мэтт стоял в дверях. Его лицо было бледным, а волосы в беспорядке. Черные штаны низко висели на его бедрах.

– Эй, Мэтт, – я судорожно засмеялась. – Ты напугал меня...

Черт, его глаза были так убийственно серьезны. Девушка в клетке тигра. Девушку вот-вот съедят. Он посмотрел на полку, а затем на книгу в моих руках.

– Твои гм… – я прочистила горло. – Твои волосы сейчас потрясающе выглядят.

Мэтт рассматривал меня с минуту, потом я подошла, чтобы прикоснуться к его волосам. Несколько завитков торчали прямо вверх. Остальные были спутанными.

– Это новый стиль, – пробормотал он.

Осторожная улыбка расплылась на его губах. Я засмеялась. Блин, что это было? Мистер Брюзга проснулся? Или думал, что я шпионила?

Я виновато взглянула на книгу в моей руке. Ладно, может быть, я шпионила.

Мэтт резко выхватил книгу из моих рук и вернул ее на полку.

– Мм, Уилла Кэсер. Блестящий автор. И она, несомненно, лучшая. Это книга, которую она обязана была написать.

Мэтт улыбнулся, пока изучал полку. Я смотрела на его красивый профиль. Теперь он был оживленным и восторженным, хотя минуту назад выглядел враждебным и почти яростным. Я должна была признать, что его переменчивое настроение не только взволновало меня, но и обеспокоило.

– Знаешь что я думаю? – сказал он. – Автор пишет книгу за книгой, как будто метает дротики в доску. Многие застревают в доске, но только один из всех попадает в яблочко. Они должны писать. Милая рубашка.

Он сжал мою задницу, пока его глаза путешествовали по полкам.

– Я читаю, чтобы найти яблочко. «Звук и ярость», «Не зови волков», «Фрэнни и Зуи», «Четыре Квартета»…

– «Серебряную нить», – выпалила я.

Мэтт фыркнул.

– Ну пожалуйста, только не заводись снова, фанатка М. Пирса.

– Ладно, если я такая фанатка, то откуда ты…, – мой голос дрожал. Я смотрела на копию Мэтта «Моя Антония» и рассуждала о мудрости моего вызова. Вызов, но все же? Он явно презирал М. Пирс. Мои доказательства были запутанными, и это заставило меня смотреть на Мэтта с еще большим любопытством, чем на кого-либо; я запоминала и перебирала каждое его слово.

– Откуда я что? – потребовал Мэтт.

– Откуда ты... знаешь... про слухи о «Гранитном крыле»? – я съежилась. Неубедительно.

Глаза Мэтта были тверды как изумруды.

– Как видишь, – сказал он, указывая на книги, – я прилично начитан. Мне нравится быть в курсе литературных тенденций. Это означает, что я могу читать хреновые онлайн-журналы по типу «Fit to Print», которые печатаются очень редко, и я не могу действительно обвинять их в хронической хрени, из-за второсортного автора. Мне довелось увидеть их статьи со всеми полагаемыми фактами о Пирс, в том числе слухи о «Гранитном крыле». И о «Fit to Print», безусловно. – Мэтт усмехнулся. – В бульварной газете.

Я положила руки на грудь Мэтта. Выражение его лица смягчилось.

– Если бы у тебя был топор, ты бы зарубил бедного автора, – сказала я. Затем уткнулась лицом в его шею, и он обернул руки вокруг меня.

– Я сомневаюсь, что она бедная. И у меня нет топора, чтобы ее поколотить, верно? Я просто не думаю, что она какая-то Кэсер. Даже и близко нет.

– Что ж, а я думаю, – я поцеловала его сосок, и он дернулся. Боже, мне это нравилось. – И я изучала литературу. Вот так то, мистер Бизнесмен.

Мэтт дал мне быстрый шлепок по заднице.

Мы приняли вместе душ и занялись утренним сексом «по-быстрому». Мэтт возбудил меня своим мыльным пальцем, потирая клитор, пока он не начал гореть. Возможно, он был развратен, в конце концов. Но черт, мне это нравилось.

Мы некоторое время одевались. Мэтт наблюдал за всем, что я делала, своими горящими зелеными глазами, и когда я поймала его взгляд, он не отвернулся. Боже, он выглядел восхитительно с полотенцем вокруг его бедер.

Я не думаю, что его тело когда-нибудь надоест мне.

Когда он стащил с себя полотенце в гостиной, я наклонилась, схватилась рукой за диван и улыбнулась ему через плечо. Голод в его глазах взволновал и напугал меня, и я вскрикнула, когда он резко вошел в меня. Его мощные толчки соединяли наши тела вместе. Я чувствовала, как с каждым ударом его яйца бились о мою киску.

Как я уже сказала, мы некоторое время одевались.

Наконец, около полудня, мы надели нашу одежду и не снимали ее. Несчастье переполнило меня, когда мы вместе стояли на кухне. Мэтт должен был вскоре отвезти меня домой, а я еще не насытилась им вдоволь.

Я придирчиво осмотрела его рубашку. Это была мягкая белая рубашка, которую он надел в пару со свободными коричневыми льняными шортами. Я была в своем помятом сарафане.

Я вела внутреннюю дискуссию сама с собой по поводу того, как Мэтт выглядит лучше – в вечерней или повседневной одежде. А также размышляла о том, был ли Мэтт реальным. Ума не приложу. Сексуальный, начитанный, оказывающий невероятное влияние парень с телом Бога и милым домашним животным – и все это сводится к тому, что он проявляет ко мне интерес? Не может быть.

– Счастливого четвертого, – тихо сказал он, врываясь в мои мысли. (Примеч. 4 июля – День независимости США).

– О, да. Я совершенно забыла, – я нахмурилась и взъерошила свои мокрые кудри. И вправду уже четверг, и Мэтт не работал. Он трахал меня здесь во всех местах его квартиры. Спасибо Америке. – Да, счастливого четвертого, Мэтт.

Я улыбнулась ему. Он улыбнулся мне в ответ.

– Не могу представить, почему ты могла забыть.

– Подумаешь. Это не великое дело, обычный праздник. И все же странно, что ты вспомнил о нем, – я покосилась на него. – Может быть, ты спецназовец. Или агент ЦРУ.

Мэтт ухмыльнулся.

– Должен ли я ударить тебя как патриот?

– Тем не менее, ты не ударишь меня.

Он наклонился, и его хриплый голос защекотал мое ухо.

– О, но я, действительно, ударю тебя, Ханна.

Я задрожала. Он отступил. Ему повезло, потому что я собиралась спровоцировать его нагнуть меня над кухонной стойкой снова.

– Нет, но серьезно, – сказал он, – я так хорошо помню о празднике только потому, что он отнимет тебя у меня.

Мое сердце затрепетало. Ладно, добавляю к его предыдущим качествам, что он до неприличия очаровательный.

Я вспомнила, как Мэтт спросил меня, есть ли у меня какие-либо планы на четвертое. Он волновался об этом вчера?

– Эй, – сказал я, – есть сумасшедшая идея. Ты упомянул, что у тебя нет планов. Почему бы тебе не приехать? Моей семье наплевать на все, и я обещаю, что они не такие сумасшедшие, как моя сестра…

– Да, хорошо.

Мэтт уставился на стену.

Снова неожиданно я почувствовала сильную жалость.

Мэтт ждал, когда я предложу ему это, и я поняла, что он никогда не навязывается.

Я вспомнила, как он признался, что у него не было много друзей. Если бы я не пригласила его, что бы он делал?

Я представила Мэтта, сидящего в одиночестве на балконе.

– Боже, Мэтт, – я обняла его. Он оторвал меня от пола, и я запищала. – Ты должен был спросить. Я не хочу быть ни с кем, кроме тебя, поверь мне.

– Ханна... есть так много вещей, которые я хочу сказать тебе.

Он прижал меня к груди и поцеловал меня в висок. Я бы отдала что угодно, чтобы посмотреть на выражение его лица. Почему его голос был таким растерянным? Но мои ноги были далеко от пола, а лицом я уткнулась в его шею.

Мы пообедали в городе. Мэтт зашел в цветочный магазин и купил два букета лилий. Один он сунул мне.

– Цветы, – пробормотал он.

– Я вижу это, – я чмокнула его в щеку. – Ты так очарователен. Так сладок и необычен. Спасибо, Мэтт.

– Мм. Как думаешь, я должен принести что-нибудь? Еда? Картофельный салат? Булочки?

Я узнала беспокойный взгляд в его глазах. Это был тот же самый взгляд, который я видела, когда он отвез меня на ужин в Боулдер, такой же взгляд я видела, когда осматривала его квартиру. Мэтт в тревожном режиме.

Я изучила некоторые вещи о Мэтте, даже если не понимала их. Сначала ему было наиболее комфортно в своей машине. При любом намеке на социальное окружение его уверенность превращалась в тыкву, и он становился этим привлекательно-неуклюжим парнем, уставившимся в свой телефон и перебирающим ключи в кармане.

Я затащила его обратно в машину.

– Нет, не надо покупать еду, давай расслабимся. Это неофициальная встреча, Мэтт. Мы просто отдохнем.

– Отдохнем, – повторил он.

– Да, отдохнем. Если тебе будет не комфортно, мы можем спрятаться в моей комнате.

Маленькая улыбка заиграла на его губах.

– Спрятаться, – повторила я, подчеркивая слово, – а не шлепать и потенциально смущать меня, ставя в неловкое положение перед моей семьей.

– Я могу быть тихим.

Я старалась не думать о грязных словах, которые произносил Мэтта каждый раз, когда мы забавлялись.

Ты шлюха для меня, не так ли Ханна?

Я люблю цвет твоего влагалища.

Быстрее, Ханна.

Я тверд для тебя.

Черт. Я не собиралась ехать домой в мокрых трусиках.

– Я в этом не уверена, – сказала я.

– Тогда я рассматриваю сегодняшний день, как возможность доказать это, – находясь в безопасной крепости своего автомобиля, Мэтт все ухмылялся. – В любом случае, я способен обмениваться любезностями. Я не буду отсиживаться в бункере в виде твоей комнаты. Я расслаблюсь. Это меня расслабит.

Расслабь мою задницу. Мэтт становился все более беспокойным, когда мы подъезжали к дому. Он усмехнулся и поправил зеркало заднего вида. Побарабанил длинными пальцами по рулю.

И промчался мимо моего дома.

– Мой... мы его проехали, – сказал я, глядя на него.

– Мм.

Мэтт летел, как летучая мышь из ада, до ближайшего «King Soopers», и там начал покупать огромное количество картофельного салата и чипсов.

– Перестань покупать столько всего! – завопила я, когда он потащил меня по проходам.

– Это заставляет меня чувствовать себя лучше, – огрызнулся он.

В конце концов, все, что я могла сделать, это засмеяться, когда Мэтт уставился на различные виды чипсов, бормоча себе под нос, а куча в его руках становилась все больше и больше.

Моя мама была в оцепенении, когда мы, наконец, прибыли. Я не могла винить ее. Дейзи залаяла и сделала лужу от волнения: у меня было четыре коробки с картофельным салатом в руках и высокий красивый незнакомец рядом с тремя сумками чипсов, двумя баночками соуса «Сальса» (Примеч. Са́льса (исп. salsa) – типичный мексиканский соус) и букетом лилий, который он купил, чтобы показать свою симпатию, и чуть ли не пихал его в мамину грудь.

Я никогда не приводила домой парня, который бы дарил маме цветы.

Мэтт ее просто полностью очаровал. Когда она щедро поблагодарила его за цветы и еду, она продолжила бросать эти впечатленные многозначительные взгляды на меня.

Тьфу, я точно знала, к чему она клонит. Мама регулярно выступала с речью для меня и моей сестры на тему «не совершай одни и те же ошибки, что и она» и убедись, что выходишь «замуж за богатого мужчину». От Мэтта пахло богатством, даже в повседневной одежде. Его шорты? Boss Black. Во время наших последних неудавшихся попыток одеться, я украдкой заглянула в его гардероб.

Крисси зашла, заняв место на кухне. Мэтт ласкал Дейзи, которая положила голову ему на колени, скулила и очень быстро размахивала хвостиком. Было нереально наблюдать, как магнетизм Мэтта притягивал мою семью, даже эту чертову собаку. По крайней мере, это действовало не только на меня.

– Эй, детишки! – Крисси улыбнулась нам.

– Эй, – я прямо посмотрела на нее – Спасибо за сообщения, чтобы проверить меня.

– Я... не отправляла сообщения.

– Точно.

– Ай, ладно тебе, – она ударила меня по бедру. – Я не хотела прерывать ваше дневное наслаждение.

Мэтт издал кашляющий звук, который, возможно, был смехом.

Мамины глаза загорелись.

Я вытащила Крисси во двор, мое лицо горело.

– Как насчет того, чтобы не раскидываться сексуальными намеками перед мамой? – я закатила глаза. – И для отчета, это было ночное наслаждение, утреннее наслаждение и дневное.

Челюсть Крисси отпала.

Это стоило сказать.

Наблюдать за Мэттом с моей семьей в этот день – чистое удовольствие, и я не совсем уверена почему. Он поздоровался за руку с папой, и они быстро вступили в разговор о фондовом рынке. Даже я не могла привлечь внимание Мэтта в этот момент. Папа предложил ему пива, и он вежливо отказался, хотя позже Мэтт принес бутылку мне.

– Я должен был принести шесть упаковок, – прошептал он. Он сморщил нос, протягивая мне Coors (Примеч. Coors – светлое пиво). Наши пальцы соприкоснулись и трепет прошел сквозь меня. Наши глаза встретились. Он почувствовал это?

– Извини мою семью, пиво не совпадает с твоими желаниями.

– Мм, ничего не поделаешь. Я не пью это.

– Ооо, оказывается, ты сноб.

– И все же этому никак не помочь.

Я засмеялась и толкнула его. Я чувствовала, что мама, папа и Крисси уставились на нас. Когда я посмотрела, они все сразу вернулись к своим делам – мама накрывала на стол, папа жарил на гриле, а Крисси возилась с удлинителем, чтобы зарядить CD-плеер.

Маме пришлось насильно вытащить моего брата из подвала. Дуясь, Джей пришел с фрисби (Примеч. Фрисби – это летающий диск/тарелка). Мэтт улыбнулся, когда увидел это.

– О, фрисби, – сказал он, незаметно подойдя к моему брату. Я могла бы сказать, что он старался казаться беспечным. Так чертовски мило. – Здорово...

Мэтт выхватил из рук моего брата фрисби, скинул свои шлепанцы и побежал через лужайку. Джей посмотрел признательным взглядом за отсутствие официального представления.

Стол был накрыт, папа стоял у гриля, а Крисси вопиюще развратно танцевала на лужайке. Пришла мама, зажигая свечку от москитов. Я облокотилась на перила ограды и наблюдала, как Мэтт и мой брат бросают тарелку.

Это было несправедливо, когда Мэтт решил последовать примеру Джея и сбросил свою футболку на траву.

Святой Адонис в движении. Он двигался с легкостью и грацией, его длинные конечности сгибались, когда он срывался за фрисби, и каждый раз, когда он прыгал, чтобы поймать ее, я клянусь, его шорты сползали ниже на бедрах. Он делал это нарочно?

Я не могла поймать его взгляд, даже когда пыталась. Я откинула свои волосы и наклонилась вперед, демонстрирую ложбинку между грудей. Я попробовала немного покачать ими. Ничего.

Хм. Двое вполне могут играть в эту игру.

Я зашла внутрь и переоделась в пару крошечных разорванных джинсовых шортов и голубой топ бикини.

Выйдя обратно на улицу, я снова склонилась над оградой, и притворилась, будто наслаждаюсь солнцем.

Ничего.

Мэтт рассмеялся, когда Джей и Дейзи столкнулись.

Какого черта! Покажите мужчине фрисби, и я больше не существую?

Крисси потянула меня за руку.

– Время урока танца, – сказала она. – Не борись с этим, Ханна. Я же говорила, настанет это время и вот оно.

Я секунду сопротивлялась. Я не собиралась выставлять себя дурой перед Мэттом. Но кто сказал, что я выставлю себя дурой?

– Да, – я нерешительно улыбнулась. – Ладно, давай сделаем это. Научи меня тверку.

Крисси потянула меня на траву к своему CD-плееру. Хип-хоп бился из динамиков. Сначала она продемонстрировала позу: руки на коленях, а бедра сотрясаются под ритмы музыки. Потом она устроила мои руки и ноги, и начала обучать движениям. Это было на удивление легко. Как только я изучила азы, она показала мне, как крутить телом и заставить мою задницу покачиваться, как желе. Я чувствовала, что мои джинсовые шорты съехали.

– Это изумительно! – крикнула я громче, чем требовалось.

Я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть Мэтта, разглядывающего меня. Фрисби пролетела мимо его головы.

Удача.

Мои родители не разведчики, и, слава богу, никто не приставал к Мэтту с вопросами о его работе или жизни пока мы ели. Мой урок тверка имел гораздо больший эффект, чем ожидалось. Я ловила взгляды Мэтта на себе каждый раз, когда смотрела на него. Он скользнул босыми ногами по моим.

Когда мама и Крисси начали убирать со стола, Джей метнулся обратно внутрь. Папа пошел возиться с грилем, чтобы избежать уборки.

Черт, черт, черт. Мэтт смотрел на мое маленькое голубое бикини.

– Почему бы тебе не показать мне дом? – тихо спросил он.

Еще одна вещь, которую я изучила в Мэтте – этот осторожный, темный взгляд в его глазах означал только одно. Я буду оттраханной.

Я повела его на экскурсию по дому. Я задержалась наверху, среди людей, и Мэтт терпеливо следовал за мной. На самом деле, он, казалось, был необычайно заинтересован всем. Он улыбнулся фотографии, где мне пять лет и я с косичками.

– Маленькая птичка, – сказал он, прикоснувшись к рамке.

Мы были в гостиной. Я засунула руки в задние карманы.

– Ага. Это действительно я. Дом, милый дом.

Мэтт ухмыльнулся, глядя на меня.

– Покажи мне свою комнату, – сказал он.

Он сократил расстояние между нами и схватил меня за грудь. Я задохнулась. Моя рука поднялась к моему рту. В соседней комнате, я могла слышать, как мама, напевая, загружала грязную посуду в посудомоечную машину.

– Или я сделаю это прямо здесь.

Мэтт не блефовал. Он скользнул в маленький треугольник ткани на моей груди и начал тереть большим пальцем сосок. Я отшатнулась от него.

– Ладно, ладно! – прошептала я. Я поправила бикини. – Боже, идем вниз, парень.

Мэтт засмеялся, и я хитро посмотрела на него.

Управлять мной, в моем собственном доме! У него не было границ, я должна была догадаться. Я также должна была лучше знать, что произойдет, прежде чем дразнить его танцем. Может, я и знала. Может быть, именно это знание заставило меня сделать это.

Я хотела его в моем доме.

Я хотела оказаться с ним, желающим меня, в моей комнате.

Я хотела его везде, все больше и больше.

Глава 15.

Мэтт

ЗАДНИЦА ХАННЫ ТРЯСЛАСЬ, когда она вела меня вниз в подвал.

Я почувствовал, как мой пульс ускоряется. Слишком плохо, что мы должны вести себя тихо. После ее шоу снаружи, я хотел связать ее и устроить лучшую порку в ее жизни.

Джей был в основной части подвала, где были установлены два компьютера, три игровых консоли, контроллеры, пульты, два старых телевизора, и повсюду провода, не говоря уже о пустых банках из-под содовой, и о пакетах из-под чипсов.

Как удручающе.

Джей отбросил от себя клавиатуру и, подавшись в сторону экрана, закричал в гарнитуру, такую же, по которой Ханна говорила со мной. Он даже не поднял глаза, когда Ханна повела меня в свою комнату.

– Кое-кто будет подсматривать, – сказал я, когда она закрыла и заперла дверь.

Я хотел осмотреться, но не мог оторвать глаз от Ханны. Небольшое бикини, которое было на ней, едва прикрывало ее грудь, джинсовые шорты были больше похожи на трусики. Я притянул ее к себе. Ханна обняла меня за плечи и начала целовать мою шею.

– Ханна, никогда не отказывай мне, – прошептал я. Мои руки путешествовали по её телу, сжимая и пощипывая. – Никогда не отказывай мне в своем красивом теле.

– Никогда, – пообещала она.

– Видеть тебя в этом...

Я медленно развязал ее бикини, и позволил длинным локонам рассыпаться по ее спине. Такой ее вид почти вызвал у меня сердечный приступ. Я позволил бикини упасть, расстегнул ее шорты и стянул их вниз по ногам.

– Я хотела привлечь твое внимание, – прошептала Ханна.

Стоя на коленях перед ней, я укусил ее за киску прямо через ткань бледно-фиолетовых стрингов и сжал ее задницу. Ханна прикрыла рот обеими руками.

– Ты получила его, – сказал я.

Я встал и прошел мимо нее, оглядывая ее комнату. Она выглядела так же, как во время нашего видеочата. Блин, комната была небольшой и из-за этого кровать Ханны и груды ящиков казались огромного размера. Единственное окно было высоким и узким.

С потолка свисал бумажный фонарь. Его вид заставил мое сердце сжаться.

Почему бы ей не позволить мне купить для нее вещи? Я мог бы купить ей квартиру-гнездышко, посещать Ханну и играть с ней. Я мог бы купить ей любую одежду, которую она захочет, любые книги, любую мебель.

Я закрыл глаза и прошелся пальцами по волосам. Все это было бы правильным, если бы я был один. Вместо этого, все это было неправильно, и я тянул Ханну во всю эту неправильность, делая ее соучастницей моей жестокости.

– Мэтт?

Я повернулся и возвратился к своей фантазии. Риск и неправильность того стоят. Ханна стояла передо мной без ничего, кроме трусиков, ее тяжелые сиськи торчали с твердыми сосками. Я сел на край кровати и улыбнулся ей.

– Ты хотела станцевать для меня? Ты хотела моего внимания? Так танцуй. Давай посмотрим на те движения снова, Ханна.

Мой член уже был наполовину твердым. Заказное шоу Ханны завело меня. Черт, просто нахождение рядом с Ханной уже заводит меня. Она была регулярной тренировкой в самоконтроле (или отсутствие такового).

Ханна упиралась.

– Сейчас? – спросила она.

– Мм, сейчас, – я растянулся на ее кровати, положив голову на подушку, и расстегнул свои шорты, скользнув рукой в трусы. – Что ты делала на улице. Ты хотела, чтобы я видел. Ты хотела заставить меня смотреть. Так заставь меня смотреть, покажи мне. Все, о чем я мог думать тогда – о нас.

Я практически мог видеть, как Ханна мысленно стукнула себя за то, что раздразнила меня танцем. Я знал, что она также и поздравила себя. Девушка была сексуальной кучей противоречий. Она получала удовольствие от боли. Она ликовала, унижаясь.

Ханна перешла в центр комнаты и повернулась ко мне спиной. Она положила ладони на свои колени и оттопырила задницу. Мой член зашевелился под рукой. Только крошечные стринги скрывали ее киску от моего взгляда.

– Ты делаешь меня готовым, – осторожно прошептал я, сохраняя голос низким.

Ханна начала танцевать, ее ягодицы ударялись друг о друга и тряслись. Она склонилась так низко, что я мог видеть ее свисающие груди. Я полностью вынул член из своих шорт.

– Мм, Ханна...

Она обернулась на меня, и ее рот раскрылся. Я ухмыльнулся. Черт, мне нравилась ее реакция на мой член. Впервые я увидел ее такой на заднем сиденье моего Лексуса – ее глаза расширились, губы раскрылись в шоке. Незабываемо.

– Ты покраснела, – сообщил я ей. – Не останавливайся!

Ханна закусила губу и отвела взгляд. Она продолжала трясти своей задницей для меня, а я продолжал гладить свой член, пока не понял, что сейчас сойду с ума от желания прикоснуться к ней.

– Избавься от трусиков.

Ханна послушно выскользнула из своих трусиков и продолжила танцевать. Теперь я мог видеть ее набухшую киску между ног. Я вытащил свой телефон и снял короткое видео.

Видео, фотографии, эскизы. Возможно, это все, что у меня будет о ней однажды? Черт, мне нужно перестать беспокоиться об этом дерьме, по крайней мере, сейчас.

Сейчас трахаться, беспокоиться позже.

Нехотя я поднялся с кровати и подошел к Ханне. Я нетерпеливо толкнул ее тело к стене.

– Ты этого хочешь? – мой член прикоснулся к ее заднице, и она начала задыхаться. Напряженный танец разгорячил ее кожу.

– Да, – прошептала она.

– Для начала, я собирать проникнуть в твою задницу пальцем, Ханна. Где твоя смазка?

Она указала на коробку. Я нашел маленький черный тюбик, смазку на водной основе. Я выдавил ее на ладонь и смазал свой указательный палец, которым я скользнул вдоль щели Ханны, приближаясь к ее сморщенному входу. Я не планировал проникнуть туда своим членом. Черт, я даже не планировал входить туда своим пальцем. Ханна свела меня с ума.

Она прижала руки к стене и выставила свою задницу. Я почувствовал дрожь, прошедшую через нее, и улыбнулся.

– Нервничаешь? – бормотал я. – Это твоя вина, Ханна. Ты просто должна была танцевать там и позволить мне смотреть на твою задницу. Теперь я должен поиграть с ней. Другим парням нравилось играть с твоей задницей?

– Нет, – прошептала она.

– Хорошо. Это мое. У тебя хорошая круглая задница. Ты чувствуешь, как твой маленький анус подергивается, пытаясь сжать мой палец, пытаясь отказать мне.

Я смотрел вниз, на мой смазанный палец и на тугое кольцо мышц, сжимавшееся напротив. Я даже еще не толкался. Когда я это сделал, медленно надавливая, Ханна дернулась и попыталась отодвинуться. Я усмехнулся.

– Неудобно, верно?

– Мм... Мэтт.

– Будь хорошей девочкой, – прошептал я. – Расслабь свою задницу, дорогая. Или нет. Оставайся тугой и нервной. Я сделаю это в любом случае.

Мой палец внезапно вошел без предупреждения и Ханна завизжала. Я зажал рукой ее рот. Через дверь я услышал, как Джей кричал в наушники.

Тело Ханны было зажато в моих руках. Святой ад, она была такая тугая.

– Ты в порядке, малышка, – говорил я ей прямо в ухо. Ее ноздри раздувались, потемневшие глаза смотрели в мою сторону. – Я знаю, знаю, ты хочешь увидеть мой палец в своей заднице, но не можешь. Я только на полпути, Ханна. Тебе это нравится? Я знаю, ты хочешь стонать и умолять, просить мой член, но, похоже, что у одного из нас есть проблемы, кто-то не может вести себя тихо.

Мой мягкий смех всколыхнул ее локоны.

– Мне придется держать твой рот закрытым. Ты чувствуешь, как твоя задница пытается привыкнуть к моему пальцу?

Я пошевелил пальцем внутри Ханны. Мышцы дрогнули и натянулись. Ханна хныкнула в моей ладони.

– Очень хорошо, мне нравится этот звук. Я люблю эти неловкие звуки. Ты будешь орать, как кошка, когда я жестко трахну тебя, скулить, просить, как собака. Возможно, это будет мой любимый звук, хотя... Ты хрюкаешь, как свинка. Значит ли это, что тебе нравится?

Я засунул палец еще на сантиметр. Ханна вздрогнула.

– Где же мой звук? Давай, малышка, начни хрюкать. Если ты не постараешься для меня, я не трахну тебя.

Как обычно, я не мог контролировать свой рот. Хорошо хоть по-прежнему шептал.

Я толкнул свой палец, вводя его полностью, и Ханна испустила еще более низкое, непроизвольное хрюканье в мою ладонь. Черт, я имел ее прямо там, где хотел ее. Я начал жестко и быстро пальцем трахать ее задницу, заставляя костяшки пальцев входить вопреки сопротивлению ее тела. Ханна дергалась напротив стены, всхлипывая, фыркая и хрюкая, сводя меня этим с ума и делая диким.

– Хорошо, Ханна, Боже, как хорошо, – мой член пульсировал, и я потерся им о ее кожу. – Если ты прекратишь хрюкать и фыркать, я услышу, как твой зад ударяется о мой палец и руку. Ты выделила много смазки внутри. Бьюсь об заклад, ты не можешь дождаться, чтобы вернуться наверх и ходить со смазкой в заднице, возможно, даже испытывая немного боли. Это то, что ты хотела, когда трясла своей задницей для меня, верно?

Ханна издала низкий, пристыженный стон.

Я перестал двигать пальцем внутри нее, и она напряглась.

– Больше? – я усмехнулся. – Теперь твоя очередь, любовница. Ты должна показать мне, как сильно тебе это нравится. Скачи на моем пальце. Я собираюсь освободить твой ротик. Сможешь сдержать свой голос?

Ханна судорожно кивнула.

– Все в порядке. Ты остаешься тихой и объезжаешь мой палец своей хорошенькой задницей. Убедись, что твоя грудь трется о стену. Ты заставляешь меня чувствовать себя прекрасно.

Я убрал руку ото рта Ханны, и она сделала осторожный вдох. Ее глаза закрылись. Ее рука и грудь были прижаты к стене, и она начала двигаться своей задницей на моем пальце.

– Нннн..., – ее горло издавало низкое мурлыканье.

– О, милая, – выдохнул я.

Я не мог взять в руки свой член, потому что Ханна продолжала опускаться попкой на мой палец. Я бы кончил. Это было слишком сексуально – наблюдать за двигающейся задницей Ханны.

Боже, я должен был проникнуть в нее. Отсрочка была адом. А также раем.

– Хорошая девочка, Ханна, хорошая девочка. Жаль, что ты заперла эту дверь, да? Я знаю, что на самом деле ты хочешь, чтобы кто-то зашел сюда, и увидел, как ты объезжаешь мой палец своей задницей.

– Ох, – выдохнула она.

Я передвинул свою другую руку между ног Ханны так, что ее следующее движение заставило три моих пальца проскользнуть в ее киску.

Она издала сдавленный шум.

– Тссс, тссс. Продолжай двигаться. Теперь тебе хорошо и ты наполнена, не так ли?

– Да... да.

– Хорошо. Именно так тебе нравится, верно? Что-то в твоей попке, и что-то в киске. Все, что тебе еще нужно, так это что-то во рту.

Такая перспектива взволновала меня. Милая, маленькая пробка для попки Ханны, ее фиолетовый вибратор глубоко в киске, и мой член у нее во рту. Мы бы оба сильно кончили. Я задрожал.

– Проклятье, Ханна, кончай.

Я выскользнул пальцами из ее тела, и схватил ее бедра. Она знала, что должно было произойти, и расположила свое тело так сладко. Она посмотрела через плечо с полуприкрытыми глазами и прошептала мое имя. Почему я думал, что у меня была власть над Ханной? Все наоборот.

Я медленно заполнил ее. Мягкие стенки ее киски сжали мой член, и когда я выскальзывал обратно, они жадно обсасывали меня. Загипнотизированный, я смотрел на погружение своего ствола в и из нее, гладкий орган покрылся ее влажностью.

– Ты... держишь меня так крепко, – прошептал я. Мой голос был напряженным.

Обычно я хотел вдалбливаться каждым моим фунтом до кульминации, по крайней мере, в первом раунде, и особенно с Ханной. Она доводила меня до отчаяния.