Текст книги "Полуночник (ЛП)"
Автор книги: Мэри Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Серый бюстгальтер с пушапом и голубые стринги с черным кружевным поясом.
– Черт, стринги? Идеально. Боже, ты совершенство. Приляг. Расположи телефон возле уха. Я хочу, чтобы у тебя были свободны обе руки.
Я автоматически повиновалась. Я была воском в чужих руках. Даже не в его руках! Его сексуальный тихий голос был требовательным и обнадеживал.
Я схватила два полотенца из шкафа и расстелила их на полу в ванной комнате, затем растянулась поверх них и положила айфон около уха.
– Я уверен, что твоя грудь смотрится чертовски хорошо в бюстгальтере с пушапом, Ханна. Почему бы тебе не поднять топ и не показать её. Как они выглядят, мм? Прижатые друг к другу, прекрасные и высокие? Ты хочешь посмотреть на них? Сожми их для меня. Разведи ноги. Именно такой женщиной ты становишься, когда дразнишь мужчин красивыми сиськами? Могу поспорить, что тебе это нравится. Тебе понравилось сводить меня с ума в халате, помогая мне кончить.
– Да, – ахнула я.
Да, да, да. Я стащила плотный топ вверх, подняла его высоко над моей грудью, обнажая бюстгальтер и грудь в пустой ванной комнате. Я представила, как Мэтт нависает надо мной. Я представила, как он, ухмыляясь, говорит мне, что я люблю покрасоваться своими сиськами. Правда ли это?
Я сжала чашки моего бюстгальтера и прикусила губу, чтобы подавить стон.
– Твои соски чувствительны. Ты сама сказала мне это, – Мэтт тихо рассмеялся. – Скрути их, Ханна. Сожми и потяни. Не бойся причинить себе боль. Готов поспорить, ты уже промокла.
– Да, – прошептала я. – Боже, Мэтт... Я чувствую, как сильно промокла.
Это правда. Я чувствовала влагу, источавшую желание у меня между ног.
Мэтт резко вздохнул.
Дрожащими руками я расстегнула лифчик, и груди выскользнули из чашечек. Я ущипнула за сосок и ахнула, сжав его между пальцами. Такие чувствительные! Стрела удовольствия пронзила меня. Не бойся причинить себе боль. Я скрутила соски и вскрикнула.
– Ханна.
Впервые я услышала дрожь в голосе Мэтта. Он теряет контроль. Он теряет контроль со мной. Я начала дрожать.
– Кончи со мной, – прошептала я. – Мэтт, пожалуйста.
– Да. Я кончаю. Я ничего не могу с собой поделать. Ханна... Боже, сделай это. Раскрой свою киску и потри клитор. Кончи со мной, Господи, мне это нужно. Что ты делаешь со мной?
Мои соски затвердели и болели. Я сдвинула в сторону стринги и начала скользить пальцем по клитору. Все между ног было пропитано моими соками.
– Так мокро, – выдохнула я. – Везде. Так мокро. Мэтт, Боже.
– Повтори моё имя снова. И снова.
– Мэтт. Боже, Мэтт, я... я кончаю.
Я покраснела от смущения. Самостоятельное получение оргазма могло занять более двадцати минут. Сейчас, с настойчивым голосом Мэтта в моем ухе, я не могла остановить возрастающее удовольствие.
– О Боже, Ханна. Черт, я...
– Кончи! – задыхалась я.
Мэтт издал рваный стон. Моя киска пульсировала, и удовольствие прокатилось по моему телу, подобно ударной волне. Мое тело сотрясалось от нахлынувшего оргазма на полу. Влага растеклась по моим пальцам. Блаженство.
Я не знаю, как долго я пролежала, пытаясь выровнять дыхание и чувствуя замедляющиеся толчки экстаза. Мое сердце успокоилось и стало биться в размеренном темпе. Я думаю, что смогу теперь проспать вечность. Мэтт вздохнул на линии и делал один глубокий вдох за другим. Наконец его голос нарушил тишину.
– Синий – твой любимый цвет?
– Что? – я лениво улыбнулась. – Я имею в виду, да. Как ты узнал?
– Удачно догадался, – пробормотал он.
– А какой твой любимый цвет?
– У меня его нет.
– О, это немного печально.
– Хах, – он усмехнулся. – Хотя есть один. Ты будешь смеяться. Поэтому я не скажу.
– Что? Ни в коем случае, я не буду смеяться.
И все испортив, я засмеялась. Я слышала удовольствие и счастье в своем голосе. Мне нравился наш интимный разговор. Это было подобно тому, когда мы с Миком наслаждались друг другом, прежде чем заняться сексом. Жаль, что ничто не вечно.
– Это, наверное, покажется смешным, потому что мой любимый цвет... ярко-розовый. Я прав?
– Не скажу. Эй, уже поздно. Хотя нет, я уверена, что рано, Мэтт.
Он рассмеялся.
– Попалась, птичка. Ты с нетерпением ждешь, когда окажешься дома?
– И да, и нет. Я скучаю по своей семье. Я скучаю по Колорадо. Я тут выросла. Хотя уверена, что буду в одиночестве.
– В одиночестве? У тебя ведь там семья.
– Не в том смысле.
– Ах, – я могла услышать улыбку в голосе Мэтта. – Нет понятия «одиночество», существует только идея «одиночества».
Я моргнула и села.
Нет такого понятия, как одиночество. Существует только идея одиночества.
– Мэтт, ты серьезно процитировал «Тысячу и одну ночь»? – засмеялась я. – Ты поклонник Пирс?
Я услышала щелчок, а затем тишину.
– Мэтт?
Я нахмурилась, глядя на телефон. Он пропал. Сейчас было около 4:00 у меня, и 5:00 у него. Я отправила ему сообщение.
Думаю, наш разговор окончен. Или ты случайно нажал отбой. В любом случае, уже поздно. Я имею в виду рано. ;) Спокойной ночи. Доброе утро. И спасибо.
Матрас в мотеле был твёрд, как бетонная плита, но я провалилась в сон за несколько секунд. Мой сон был полон мечтаний. Мои мечты были полны смеха, зеленых глаз, требовательного шёпота и приглушенных стонов.
Глава 3.
Мэтт
ХАННА НАЗВАЛА МОЁ ИМЯ впервые, в мотеле, в ванной комнате, где-то между Вашингтоном и Колорадо.
Боже, Мэтт... Я чувствую, как сильно промокла.
Она что-то сделала со мной. Все чувства, словно ключом повернули во мне.
Затем она спросила, был ли я поклонником собственных книг.
Это тоже что-то сотворило со мной и заставило повесить трубку. Я мерил шагами квартиру в 5:00 утра, рассматривая кучу опрометчивых и глупых решений.
Глупое решение номер один: дать Ханне мой номер телефона.
Глупое решение номер два: процитировать свою собственную книгу. Каковы были шансы на то, что Ханна читала мои книги? Я простонал и закрыл лицо руками. Довольно чертовски высоки, учитывая то, что я – национальный бестселлер четыре раза подряд.
Глупое решение номер три: секc по телефону с Ханной. Я даже не знаю эту девушку. У меня была фотография (та, которая быстро стерлась из моей памяти), имя и возраст, несколько других незначительных деталей, и нарастающая одержимость ею. А также моя девушка.
Какой же была эта девушка, Ханна, на самом деле? Какая девушка будет устраивать секс по телефону с незнакомым человеком, с которым она познакомилась в Интернете?
У меня нет прав судить об этом. В конце концов, у какого парня был секс по телефону с незнакомкой, которую он только что встретил в Интернете? По крайней мере, у Ханны нет парня. Я мог бы считать инцидент с халатом несчастным случаем, но секс по телефону был явной изменой.
Я быстро направился к месту, где хранил все свое дерьмо.
Я схватил свою отложенную на крайний случай пачку Данхилл и зажег одну на балконе. (Примеч. Dunhills – марка сигарет, производимых на Кубе компанией Cubatobacco с 1982 года)
Я «бросил» курить пять лет назад, вместе с выпивкой и наркотиками, но я всегда держал пачку сигарет для таких ситуаций, как эта.
В 7:00 утра я все еще курил и наблюдал за городом. Утро было прохладным и ясным, я мог бы сказать, что день будет жарким. Денвер ожил вокруг меня. Бегуны пересекали улицы, собаки лаяли, сигналили машины.
К этому времени я значительно успокоился и логически опровергнул свои глупые мысли.
Процитировал свою книгу: ну и что? Не сможет же она из-за этого связать меня с М.Пирсом?
При свете дня мои незначительные причуды казались смешными.
Дать Ханне свой номер телефона (плюс секс по телефону); я вспомнил профессиональный медицинский совет своего психиатра – «открывай для себя новые впечатления», «впусти в свою жизнь нужных людей», «избегай границы социальных норм». Очень даже неплохо.
Мой телефон зазвенел. От Бетани пришло короткое сообщение. Она была в Грамаде. (Примеч. Gramado – отель в Бразилии).
Не забывай поливать лимонное дерево. Ты кушаешь? Я не буду утомлять тебя описанием этого места, поскольку ты тут уже был. По-прежнему хочу, чтобы ты приехал. Лучше, чтобы ты не выглядел, как скелет, когда я вернусь. Помни, еда в морозилке вся датирована.
Целую, Бетани.
И это моя девушка: чрезмерный материнский инстинкт, и всё.
Отвечу позже.
А сейчас, я хотел снова вернуться к мыслям о Ханне.
Я снял футболку и плюхнулся в гостиной на диван с альбомом для эскизов и карандашом. Лоренс бодрствовал, шелестя в своей клетке. Его длинные уши повернулись в мою сторону. Он пригнулся и запрыгнул на свой поддон.
– Эй, приятель, – сказал я кролику, постукивая карандашом по пустой странице.
Я делал набросок из того, что помнил из фотографии Ханны. Я начал с её глаз, они были большие и тёмные, затем её изящный нос, далее спустился к её выразительным, полным губам. Я попытался захватить нежность её лица овальной формы, обрамив его тяжелыми завитками темных волос. Я заштриховал её очки. Слегка нарисовал вырез её топа и намекнул на её декольте с помощью штриховки.
Я хмуро посмотрел на портрет.
Неплохо, но не совсем то. Я закрыл глаза. Изо всех сил старался вспомнить фотографию. Я вспомнил её голос по телефону. Не слишком высокий, и не слишком низкий, бархатистый и женственный. Что в этом, черт возьми, забавного? Боже, она была восхитительна в гневе. И невероятно сексуальна...
Кончи со мной. Мэтт, пожалуйста.
Я проснулся в полдень. Я валялся на диване, мой альбом лежал открытым поверх бедер, а мой член был твёрдым. Естественно.
Я уставился на лимонное дерево, и смотрел на него до тех пор, пока мой ствол не расслабился.
Потом я позвонил Ханне.
Она ответила после двух гудков.
– Привет? – ответила она.
Её голос звучал немного хрипло.
– Эй, птичка.
– Птичка? – захихикала она. – Извини детка, это сестра Ханны. Ханна за рулем.
Я сердито посмотрел на мой эскиз и на трубку.
– Может быть, вы должны по очереди вести машину, – пробормотал я, – или не отвечать на телефонные звонки своей сестры.
– Она дала мне его, Мистер Брюзга.
Я слышал голос Ханны на заднем плане. Её голос звучал раздраженно, но я не мог разобрать, что она говорила.
– Что она сказала? – потребовал я.
– Она сказала, что я должна прекратить троллить тебя. Также она передаёт тебе «привет». Эй, ты новый парень Ханны?
– Прости?
Я приподнялся и сел. Мой альбом плюхнулся на пол. Новый парень? У Ханны был новый парень? Гнев и опрометчивая ревность заклубились внутри моей груди.
– Да. Новый парень. Так это ты?
– Нет, я... – мой рот безмолвно открылся.
Ханна сказала мне, что она рассталась со своим парнем. Может, она забыла упомянуть, что рассталась с ним из-за другого парня. Я думаю, что мы оба остались в дураках. Идеально.
Так почему это причиняет боль? Почему я чувствую себя использованным? Не похоже, что Ханна на такое способна. Я даже не мог встретиться с ней, не мог рискнуть и позволить моей маленькой одержимости превратиться в полноценную измену. Я не был таким парнем. Или был? Я почувствовал боль в животе.
– Земля вызывает мистера Брюзгу! – закричала сестра Ханны.
– Пошли вы! – сказал я, заканчивая разговор.
Глава 4.
Ханна
– ПОШЛИ ВЫ? – я положила руку на бедро и взглянула на Крисси. – Так, подожди минуту. Он сказал «пошли вы» и повесил трубку?
– Угу-угу. Если это не был своевременный сброс вызова. Но, гм, Ханна, я не уверена в этом парне. Он неееемного придурковатый.
Моя сестра прищурилась, подчеркнув тем самым слово «немного». Я не смогла удержаться от смеха. «Немного придурковатый» прямо в точку описывало Мэтта. Тем не менее, я должна была выяснить, почему он так разозлился.
Мы остановились в мотеле, в городе Биллингс, штат Монтана. Было только 02:00. Нам оставался еще час до места прибытия, но я хотела найти кое-что в фургоне и ещё раз поговорить с Мэттом.
Я корила себя за то, что в пути постоянно думала о Мэтте. Бесконечные шоссе, повторяющийся вид, невыключаемые ужасные песни моей сестры, о-о, и наш взрывной секс по телефону прошлой ночью.
Ей-богу, смешно! Я потеряла голову от парня, о котором ничего не знаю.
– Ещё раз, – сказала я, дёргая за ручку и открывая заднюю часть прицепа. Он с лязгом раскрылся. – Ты назвала его... мистером Брюзга. – Мои губы дернулись. – И он сразу сказал «пошли вы» и повесил трубку?
– Оооо, Боже мой, да! Именно так все и было, Ханна. Что тебя связывает с этим мудаком?
– Он мой хороший друг, – солгала я, – и мне кажется, он просто был пьяным. Я переписывалась с ним о Перкинсе, мы созванивались, и ничего больше.
– А может быть, он и не был пьян. Я не знаю. Что ты там ищешь?
– О, эм... пытаюсь достать кое-какую одежду.
Я потерла шею. Моя сестра уставилась на меня. Мне показалось, что она распознала мою ложь, возможно, она даже слышала мой вчерашний разговор в ванной.
– Ну. Да. Мне не нужна помощь. Еще чуть-чуть пороюсь и найду. Ты пока можешь зарегистрировать нас.
– Мммм, – Крисси развернулась и направилась в мотель.
Слава Богу.
В этот момент я знала, что она хотела поджарить меня на гриле. Я чувствовала себя тринадцатилетней девочкой, пенящейся от волнения и отчаянно болтавшей о своей последней любви: он сказал это, он сделал это и бла-бла-бла.
Пощадите меня.
Я чувствовала себя намного лучше после глотка свежего воздуха.
Я поднялась на выступ фургона и включила брелок-фонарик, вглядываясь в нагромождение коробок и мебели. После пятнадцати минут борьбы и перекладывания коробок, я нашла ту, что хотела. На ней было слово КНИГИ, написанное маркером Sharpie, на одной из сторон.
Я откопала свою потрепанную копию «Тысяча и одна ночь» М. Пирс, пролистала её изношенные, с моими отметками, страницы, пока не нашла строку, которую процитировал Мэтт.
Нет такого понятия, как одиночество. Существует только идея одиночества.
Я вздохнула и свесила ноги с края фургона. Боже, какие строки, какое-то странное понятие: что страх одиночества – это всего лишь воображаемый страх.
На обратной стороне книги был напечатан блог издательства «LA Times» и выдержка из газетной статьи «The New York Review of Books» (Примеч. The New York Review of Books – самый стильный из американских «журналов мнений»).
М. Пирс остается загадкой, вновь заняв место в топ-чарте с «Подальше от Греха». Ноябрь 13, 2009.
Спустя почти два года после появления национального бестселлера «Тысяча и одна ночь», «Подальше от Греха», в новом, твёрдом переплете от М. Пирс, достиг вершины в списке бестселлеров. Как и его предшественник, «Подальше от Греха» стирает границы между жанрами фантастики и художественной литературы. Берем часть триллера и часть Кундеровского расследования и всё – получаем удивительную книгу. У «Подальше от Греха» есть критики, идущие с дубинками...
Я просмотрела вниз несколько строк.
Мало что известно об авторе, который отказывается от автограф-сессий для новой книги, туров или других форм публичного выступления в связи с его или её книгой. Уста Кнопфа запечатаны с 2007 года, с момента выпуска «Тысяча и одна ночь». Агент автора, как известно по слухам, работает на агентство «Гранитное крыло», хотя это никогда не было подтверждено.
Возможно, как и другие известные затворнические писатели, включая Томаса Пинчона и Дж.Д. Сэлинджера, М. Пирс боится воздействия рекламы на его или её личную жизнь.
Автор решил остаться инкогнито для своих жаждущих фанатов. Появились официальные фан-страницы М.Пирс...
Я усмехнулась, отложила статью, и спрятала её подальше. Господи, да оставьте вы автора в покое.
Я владела всеми четырьмя книгами M. Пирса – «Тысяча и одна ночь», «Подальше от греха», «Мой ручей» и «Серебряная нить», который был опубликован в двух частях в 2007 и 2012 годах. Меня не волнует, узнаю я когда-нибудь или нет, кто автор, хотя обложка книги нагоняет тоску. Я просто хотела прочитать следующий роман М.Пирс, и как можно скорее.
Я посмотрела на свой телефон.
Я сказала сестре, что созванивалась и переписывалась с Мэттом о Перкинсе. Я, собственно, и звонила-то ему всего дважды. А сообщения отправляла четыре раза. Его молчание терзало меня.
У него были опасения по поводу наших... наших чего? Нашей дружбы, которая таковой вовсе не являлась? Нашей странной договоренности, из рамок которой мы помогли друг другу выйти?
– Черт, – пробормотала я.
И позвонила ему снова.
Гудок прозвучал четыре раза.
– Ханна.
– Мэтт! Привет. Пожалуйста, только не вешай трубку. Ты сам повесил трубку, когда говорил с моей сестрой?
– Даа.
– Мне жаль. Я не должна была позволять ей отвечать на звонок. Она немного... – я нахмурилась. Резкая? Колкая?
– Все в порядке, – сказал Мэтт. Его тон был холодным. – Я просто устал разговаривать.
– О. Ты всегда так поступаешь? Вешаешь трубку, когда чувствуешь, что «устал разговаривать»?
– Конечно, почему бы и нет, – он наигранно вздохнул, как будто разговор со мной его сильно утомлял.
– Получается, ты в хорошем настроении только после того, как подрочишь? Поскольку только так можно достучаться до тебя?
Я слышала нерешительный хриплый смех Мэтта.
– Ты забавная, маленькая птичка.
– Прямо сейчас я не чувствую себя забавной.
– Боже, ты слишком милая.
– Что! – взорвалась я. – Прекрати сходить с ума. Я просто... Я пытаюсь...
– Пытаешься понять нашу ситуацию? Брось. Я не думаю, что есть какое-то объяснение для такого рода отношений, или какие-либо полезные рекомендации. Во всяком случае, это не имеет значения.
Наступила долгая пауза. Я затаила дыхание. Не имеет значения? Как бы там ни было, но именно эта «наша ситуация» с Мэттом, имеет для меня значение. Он мне нравится. Я хочу его. И, хотя эти чувства заставили меня выйти немного из-под контроля, мне это даже слишком нравилось.
– Не в этом дело, – повторил он тихо и прочистил горло. – Итак. Кто твой новый парень?
– Хах? Новый парень?
– Да, твоя сестра сказала, что у тебя новый парень. «У Ханны новый парень».
– Ух... она так и сказала? Я не слышала этого.
– Да. Хорошо, нет. Она спросила меня, был ли я твоим новым парнем, которым я, очевидно, не являюсь и что..., очевидно, означает, что есть другой... новый парень.
Мэтт не мог сдержать чувства в своем голосе, и чувство это было НЕ любопытством. Это была закипающая ярость.
Осознание этого поразило меня, как мешок с цементом по голове.
Мэтт думал, что я с радостью помогла ему кончить и наслаждалась нашей уютной беседой, и при этом все время находилась в поиске новых отношений.
– Мэтт! – огрызнулась я.
– Что, – рявкнул он в ответ.
– Господи, если бы у меня был новый парень, я бы никогда так не поступила с тобой! Ты можешь хотя бы на одну минуту представить меня с хорошей стороны? Я имею в виду, сначала была истерика из-за моей якобы специально подсунутой тебе фотографии, теперь это. Я понимаю, что ты не знаешь меня, но серьезно, ты, со своими замашками, ведешь себя как кретин и постоянно отрываешься на мне. Я не какая-то сумасшедше-сомнительная цыпочка, находящаяся в поиске приятного времяпрепровождения по телефону из-за того, что у меня якобы не хватает смелости, а также обманывающая о своём несуществующем новом парне. Да начни ты уже доверять мне!
Я сжала «Тысячу и одну ночь» так сильно, что мои ногти вонзились в обложку. Итак, я, кажется, отчасти потеряла его. Но он это заслужил.
Я вслушивалась в тишину. Я проверила мой телефон, и убедилась, что Мэтт не «просто устал разговаривать» и не повесил трубку. Он все еще был на линии.
– Алло? Мэтт?
Он начал хихикать, насмешливый звук разжёг мой гнев.
– Кретин? – пробормотал он.
– Да, отлично. Тьфу. Ты знаешь, что я имею в виду, – я выпустила из рук мягкую обложку. – И, кстати, я знаю, что ты незаконно позаимствовал у M. Пирс прошлой ночью. Хорошая попытка.
Мэтт снова притих.
– Эй... я шучу. Я имею в виду, что ты процитировал «Тысячу и одну ночь». Но это было удивительно. Пирс – это серьезно, он или она один из моих любимых авторов.
– Ох? Я только одну книгу читал. Не знаю, почему я так среагировал. Эта книга получила широкую известность. На мой взгляд, она могла быть и лучше. Я просто утопал в линиях сюжета, при ее прочтении. Лично я думаю, что автор немного пустозвон. В чем ты сейчас?
Внезапный переход Мэтта от своих скучных мыслей к моей одежде лишил меня дара речи.
– Одежда,– повторил он. – Она ведь на тебе есть сейчас. Я хочу знать, какая она.
– Я на улице, – сказала я робко, сидя на краю фургона.
– Это меня не волнует. Я не выуживаю секс по телефону, хотя я был бы не прочь. С тобой, Ханна, необычайно легко кончить. Непривычное удовлетворение.
Я вздохнула и запрокинула голову на прохладную металлическую внутреннюю поверхность трейлера.
– Я скоро буду дома. У меня будет собственная комната, которую можно будет запереть на ключ.
– Я не могу думать об этом сейчас, – сказал Мэтт. – Не могу строить планы. Я как будто ненастоящий.
– Что?
– Ты не знаешь меня. Я боюсь сделать что-то не так, потому что ты можешь в любой момент от меня закрыться. Скажи мне, что на тебе сейчас.
– ...небольшое черное платье с зауженной талией. Черный лифчик без бретелек и черные стринги.
– Снова стринги. Ты носишь их для меня? Ты знала, что мы будем разговаривать?
– Да, – я покраснела. – И нет. Они сейчас на мне, так что я могу тебе сказать об этом. Я не знала, будем мы говорить или нет, но надеялась на это.
– Ханна... – на долю секунды, голос Мэтта был печальным, но когда он снова заговорил, его голос вновь стал ровным. – Боже, Ханна. Я думаю о сексе. Со мной что-то не так. Я не могу перестать думать об этом. Я хочу увидеть твое тело напротив моего, мой член внутри тебя. Это выводит меня из себя. Это пугает тебя?
– Нет. Нет, я... тоже думаю об этом.
– Ты? Расскажи мне.
– Да, – я поджала губы и сглотнула.
Он хотел, чтобы я описала ему свои фантазии? Это совершенно нелепо и неловко.
– Хм, я удивлена, я не отклонилась от пути, но, если честно, я просто продолжаю постоянно... мечтать о стволе.
Ууф, подобрала слово.
– Ствол? Как разъясняюще, – усмехнулся Мэтт. – Тогда, я тебе сам расскажу. Сегодня, когда я принимал душ, я думал о тебе, находящейся там, вместе со мной. Я думал о твоем мягком теле, прижатом к холодной плитке, моей руке обернутой вокруг твоей шеи, твоей заднице напротив моего члена.
Я закрыла глаза.
– Продолжай, – прошептала я.
Мои слова вызвали еще один смешок у Мэтта. Я обнаружила, что улыбнулась на этот звук, который быстро становился одним из моих любимых.
– Жадная птичка, не так ли? Я думал о твоей груди, прижатой к плитке. Я не хочу нежностей, Ханна. Я бы с силой раскрыл твои ноги врозь и вошел бы в твою киску пальцем, доказывая тебе, что ты принадлежишь мне.
Беспомощный стон вырвался из меня. Я зажала рукой свой рот и оглядела стоянку. Я была одна. Единственными звуками вокруг был ветер и иногда гул грузовиков на шоссе.
– Я заставлю тебя стонать намного громче, чем когда-либо. Ты будешь готова, когда я, быстрым толчком, войду своим членом в тебя... и ты будешь дрожать напротив меня. Я бы шлепнул по твоей заднице, чувствуя, как ты сжимаешь меня внутри себя, удивительно.
– Боже, – выдохнула я.
Я превратилась в желе, резко привалившись к стене трейлера. Я однозначно должна поменять свое нижнее белье перед тем, как лечь спать.
– Я думаю, это все на сегодня, – сказал Мэтт, его голос вдруг стал деловитым. – Веришь или нет, но я стараюсь вести себя достойно сегодня вечером. Скорее, утром.
– Достойно? – я чувствовала, как, словно по спирали, опустилась на землю.
Боже, этот парень просто дышит, а я уже завожусь.
– Мм, достойно. Потому как наше с тобой взаимодействие не закончится реальным вколачиванием в тебя моего члена... даже если дрочить – а это ведь единственное, как ты помнишь, что приводит меня в хорошее настроение.
Я засмеялась и закатила глаза.
– Достаточно справедливо, никаких сексуальных разговоров сегодня вечером. Но одна ночь благопристойности не очистит твою репутацию, Мэтт. Прости.
– Эй, мне обычно это не нравится. Я обычно играю в свою развращенность немного ближе к своей груди.
– Пфф, ты не развратный.
– Скажи это моему члену. Я клянусь, он как собака в последнее время, только стоит проявить малейшее внимание, и он уже стоит по стойке смирно.
Я хихикнула, а затем моргнула. Я только что... хихикала?
– Гм, – я взялась за подол моего платья. – Да, таким образом. Никаких сексуальных разговоров. Замечательно, хорошо, но теперь я не знаю, способна ли на нормальный разговор с тобой.
– Ага, мало того что она – первый сексуальный партнер по телефону, так еще и ее блестящие разговорные навыки также заставляют человека лишь затаить дыхание.
– Мэтт! Оййй, я размышляла, – я заправила виток волос за ухо. – Я не уверена, что ты хочешь продолжить... или еще немного поговорить. Хм, о достойных вещах.
Мэтт молчал.
Я замолчала, ожидая, когда он вновь заговорит, со своим порывистым смехом и сарказмом.
– Мы можем поговорить еще, – сказал он, наконец.
И мы говорили. Вернее, я говорила.
В течение полутора часов я сидела на краю фургона и рассказывала Мэтту о Мике, моём детстве в Колорадо, моей сестре и брате, моих родителях, работе в банке и хреновых рабочих местах до него, и десятке других несущественных фактах моей жизни.
Мэтт был мастером уклонения. Он был прекрасным слушателем. Но каждый раз, когда я пыталась повернуть разговор в его сторону, он ловко возвращал мои вопросы ко мне же. Это должно было привести меня бешенство, так как обычно я ненавижу идти на поводу, но в этот раз это было облегчением.
Я нуждалась в этом.
Впервые за столько лет кто-то хотел услышать о моих мыслях и чувствах более чем бегло.
И Мэтт это делал не просто из вежливости. Он смеялся и задавал вопросы, он напоминал мне, на чем я остановилась, когда я теряла ход своих мыслей.
К тому времени, как мы закончили, я рассказала Мэтту сжатую историю своей жизни.
И у меня появился новый факт о нем.
Ему было двадцать восемь.
– Мы находимся в городе Биллингс, – сказала я, в конце разговора.
Мэтт пришел в восторг от Монтаны. Он упомянул, что боготворил Нормана Маклина, осуществлявшего пешие походы и восхождения вокруг Ледника, а затем, как будто он упустил два драгоценных жемчуга, он закрылся.
– Восхождения, да? – я рисковала.
– Мм.
Мне показалось, что Мэтт всегда издает этот звук Мм, который может означать: да, нет, позволь мне думать об этом, мне скучно, я удивлен, я раздражен, я возбужден – в принципе все что угодно!
– Это круто. Ты, должно быть, любишь Колорадо. Ты увлекаешься походами или чем-то таким?
– Мм.
– Круто... – я ухватилась за новые факты: двадцать восемь, Норман Маклин, походы.
Мне нужно было чем-то подпитывать свои фантазии: хорошая мысль – начитанный молодой человек, с мускулистым телом альпиниста. Да пожалуй.
– Я, пожалуй, пойду спать, – сказала я неохотно. Я взглянула на свои часы. 3:40. – Блин, куда уходит время.
– Optima dies, – пробормотал Мэтт затихая.
– Что?
– Латынь. Не бери в голову.
Я нахмурилась.
– Ладно. Хорошо. Да. Спать. Я думаю, что если мы рано выдвинемся, то будем в Колорадо к вечеру. Я постараюсь ответить на твои сообщения как можно быстрее.
– Не спеши. Ты будешь занята, когда вернешься домой.
– Я знаю. Я хочу уже скорее продолжить. Я скучаю по нашей истории... очень.
– Тогда я с нетерпением жду её продолжения, – сказал он.
Я услышала, как он нажал на отбой, и посмотрела на телефон. Мэтт отключился.
Напоминание: научить этого человека, как правильно прощаться.
