Текст книги "Полуночник (ЛП)"
Автор книги: Мэри Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 27.
Мэтт
НЕЙТ ПОЛОЖИЛ плюшевого ламантина мне на грудь, и я неохотно дотронулся до него.
На ощупь он был из мягкого бархата, с черными пластмассовыми глазами. Я гладил его, уставившись на стену.
– Чучело, – я ухмыльнулся. – Она что, думает, что я ребенок?
Нейт пожал плечами.
– Ничего не могу сказать по этому поводу, хотя ты провел чертовски хорошую работу, действуя в одиночку.
Нейт был более резок, чем обычно. На самом деле, чем вообще когда-либо. Я прижал мягкую игрушку к груди.
– В чем твоя гребаная проблема? Ты вел себя как дерьмо всю неделю. Я лежу на больничной койке, не торопи события!
Нейт опустился в кресло возле моей кровати и скрестил пальцы. Он посмотрел на нетронутый поднос с завтраком.
– Я хотел бы знать, как ты собираешься выбраться отсюда без питания, Мэтт.
– У меня нет аппетита. Ты можешь загуглить в интернете про отвыкание от алкоголя. Это довольно распространенный симптом.
Нейт глубоко вдохнул через нос. Он закрыл глаза и откинулся в кресле. Прости Господи, если прямо сейчас он не похож на многострадального святого. Я закатил глаза.
– Знаешь, – сказал я, – ты просто мог отправить Ханну сюда без приглашения и попытаться заставить ее накормить меня. Это похоже именно на то унижение, через которое ты заставил меня пройти.
– Не думай, что я не пробовал, Мэтт. К сожалению, она была настолько подавлена, когда я сказал ей, что ты не хочешь ее видеть, что было бы нелепо пытаться отправить ее сейчас сюда.
– Я не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. Я, блядь, знаешь ли, не в форме.
– Ох, скажи это ей! – Нейт встал и начал ходить туда-сюда. Я никогда не видел его таким взволнованным. Он всегда был спокойным, добрым. – Кроме того, она сделала всю мою грязную работу.
Грязную работу. Обидно.
– Я увижусь с ней, когда выберусь отсюда, – пробормотал я. – Когда смогу выбраться из этого чертового платья, побриться и почувствовать себя человеком.
– Ты и твоя забытая Богом гордость. Я уверен, что она видела тебя в самом худшем виде.
– Да, не без твоей помощи, – огрызнулся я.
Мы с Нейтом недовольно уставились друг на друга. Мой придурок-братец. Только что из душа, в костюме, он наверняка имел преимущество. Я же играл с плавниками ламантина.
– У меня не было другого выбора, Мэтт. И знаешь что? Она бросила работу и сделала это. Я только жалею, что втянул в это бедную девушку. Ты наставил на нее пушку, безумный сукин сын.
Я поморщился. Мм, так Ханна рассказала ему про пистолет.
– Да, она рассказала мне об этом, – сказал Нейт, словно наделенный даром провидения. – И, прежде чем ты спросишь, я конфисковал твое оружие. Безвозвратно.
– Она здесь?
–Да, как обычно, сидит в холле, как чертова сирота. Она хотела лично доставить это. – Нейт ткнул пальцем в моего ламантина.
– Не трогай ее, – приказал я.
– Прости? – глаза Нейта пылали.
– Чем вы тут занимались?
– Разгребали твой беспорядок. Заботились о твоем кролике. Упаковывали твои вещи.
Я неопределенно кивнул. Итак, с моим пребыванием в хижине было покончено. Я собирался домой, но домой куда? Домой к дяде или домой в Денвер? Или Нейт попытается отправить меня в реабилитационный центр? Странно, но задаваясь этими вопросами, я чувствовал безразличие.
На самом деле, я не мог думать о проклятых вещах, которых хотел, включая Ханну. И даже Ханна была неизвестной территорией. Мысль о ней наполняла меня смущением и чувством вины.
– Я могу уйти? – спросил я.
– Ешь свой завтрак.
Только Нейт мог так со мной разговаривать. Только Нейт мог заставить меня чувствовать себя подобно ребенку.
Я подтянул поднос и принялся тыкать в омлет, который заказал. Я думал о том, что Ханна сидит в холле и ждет Нейта. Ждет меня. Всплеск тревоги растаял под действием лекарства. Черт, я был под влиянием лекарств. Прошло пять дней с тех пор, как я попал в больницу. У меня была своя комната, меня отсоединили от капельницы, но медсестры и врачи по-прежнему бдительно следили за мной.
Омлет был холодным и резиновым. Я зачерпнул еще один кусок и отправил в рот. Устроил ламантина под рукой и посмотрел на Нейта.
Я не пытался выглядеть жалко, но, вероятно, так и было, потому что выражение его лица было как будто ему восемьдесят один.
– Черт, Мэтт, – он подошел ко мне и обхватил мою шею, наклоняясь и прижимаясь лбом к моему лбу. От него пахло одеколоном и осенью. Внешним миром. Мой старший брат. Я закрыл покалывающие от слез глаза.
– Почему я так облажался, – прошептал я.
– Эй, маленький парень, ты не облажался, – он погладил мою шею. – Я люблю тебя, приятель, твой брат любит тебя.
Мое горло сжалось. Он пытался заставить меня плакать? Я сжал ламантина.
– И Ханна любит тебя, Мэтт. Она действительно любит тебя. Разве ты не видишь этого?
Вдруг Нейт выпрямился и отвернулся. Он поднес руку к своему лицу.
– Сегодня мы отвезем тебя домой, – он прочистил горло и взял под контроль свой голос. – Тебе нужно хорошенько приложить усилия, расправится с завтраком, и показать, что твой организм пришел в норму. Врач и психиатр будут осматривать тебя. Будь милашкой, ладно? И ты должен пообещать принимать лекарства, которые тебе выпишут, какими бы они ни были.
– Обещаю, – я прожевал еще один кусочек омлета.
– Хорошо, приятель. Когда они покончат с тобой, я заполню документы на выписку. Я принес тебе кое-какую одежду.
Новая нарастающая паника в моей груди отступила. Моя кровь очистилась с помощью Либриума. Я подумал про одежду, которая осталась в хижине. У меня ее было немного. Собираясь в августе, я не заботился ни о своем внешнем виде, ни о том, чтобы выглядеть безупречно. А теперь? Теперь я собирался увидеть Ханну.
– Теплые вещи? – рискнул я.
Нейт был у двери. Должно быть, он услышал тревогу в моем голосе.
– Кое-что из моих вещей, – он улыбнулся мне. – И бритва.
Мой врач был молодым индусом. Я видел его один или два раза в день. Он называл меня мистером Скаем и был хорошо осведомлен и обучен приятным манерам.
– Вы съели свой завтрак, мистер Скай. Это хорошо.
Я улыбнулся и кивнул. Это была правда, я вылизал ненавистный поднос с омлетом, чашей мягких фруктов, апельсиновым соком, молокоми тостом. Я уже ощущал боль в животе.
Доктор Парих послушал мое сердце и посмотрел в мои глаза.
– Мистер Скай, вы должны принимать Либриум в течение семи дней. Я назначу его вам с постепенным снижением дозы. Без него у вас могут возникнуть припадки. Вы не должны больше пить.
– Не буду, – пообещал я.
Врач обошелся без дальнейшего наставления, и мы пожали друг другу руки.
– Вы должны заботиться о себе, мистер Скай.
Вызванным психологом была высокая женщина с бледной кожей и седыми волосами. Она понизила поручни и присела на край моей кровати.
– Вы рассматриваете возможность переехать отсюда в стационарный реабилитационный центр? —спросила она. – Я настоятельно рекомендую отправиться туда. У нас есть связи в «Новом Милосердии».Поскольку вы на пути к исправлению, их тридцатидневная программа стационарного лечения поможет вам оставаться трезвым.
Будь милашкой, сказал Нейт. Я потер рот, чтобы удержаться от ухмылки.
– Я в порядке, – заверил я. – Правда, все круто.
Я просто застрял тут в клинике для алкоголиков и наркоманов в сотый раз, цепляясь за чучело ламантина от моей любимой, которую я отказываюсь видеть.
Моей любимой.
Я закрыл глаза. В ночь, когда Ханна появилась в хижине и вытащила меня... все стерлось в дымке алкоголя. Хотя я помнил удовольствие. Черт, эта девушка...
– Мэттью? Вы хорошо себя чувствуете?
Я пристально посмотрел на психиатра.
Я открыл рот, чтобы пригрозить ей адвокатом моего дяди, жителя Нью-Йорка, который разрушал жизни, это была его работа, а затем стиснул зубы. Будь милашкой.
– У меня неплохая поддержка со стороны семьи и друзей, – сказал я. – Я не буду пить.
Психиатр мучила меня в течение следующих десяти минут. Она спрашивала, есть ли у меня склонность к суициду. Она даже спросила, был ли я одержим мыслью об убийстве. Слава Богу, она не знает об инциденте с пистолетом. Она изучила мои лекарства и назначенную дозу Либриума.
– Когда вы подпишите документ о выписке, мы отправим заметки вашему психиатру в Денвере. Вы должны продолжать встречаться с ним, как только вернетесь.
– Конечно, – сказал я.
Еб*ть. Мне придется притворяться тупым в течение следующей недели, возможно, дольше.
Наконец-то она ушла.
Нейт вернулся, сияя. Он сказал, что врач и психиатр одобрил мою выписку. Он оставил пакет с одеждой на моей кровати.
– Выходи, когда будешь готов. Я жду снаружи.
Боже, я готов расцеловать его. Он одолжил мне темно-серую пару вельветовых брюк от Армани и темно-зеленый свитер из кашемира с V-образным вырезом. Я быстро переоделся, наслаждаясь ощущением нормальной одежды на моей коже.
В ванной мне пришлось держаться за раковину. Комната наклонилась, как раскачивающаяся лодка, а затем выровнялась. Блин, я слишком слаб. Да и выгляжу не ахти. Я побрился и старался избегать своего отражения как можно дольше. Оно психологически не поможет мне подготовиться к встрече с Ханной.
Ничего не поможет.
Я держал плюшевого ламантина и сидел на краю своей кровати. Должно быть, я просидел так довольно долго, потому что появился Нейт, улыбаясь мне как-то неуверенно.
– Эй, дружище, хорошо выглядишь.
– О, да. Спасибо, – я пригладил свитер рукой.
– Ты все взял? – он подхватил пакет с одеждой и засуетился. Взглянул на мою руку, вцепившуюся в ламантина. – Твой маленький друг тоже готов?
– Ага.
– Документы готовы, просто нужна твоя подпись.
– Ладно.
Я осторожно встал. Нейт обернул руку вокруг моего плеча и вывел меня. Я не знаю, был ли я когда-нибудь более благодарным. Я нацарапал мое имя на двух бумажках, и медсестра за столом пожелала мне удачи. Нейт вывел меня в вестибюль. Я уставился на плитки.
– А вот и он! – объявил Нейт с натянутой улыбкой.
Я не смотрел вверх. В ярком блеске на полу я увидел приближающеюся фигуру. Черт, я все еще был в больничном браслете. Я сдернул его.
Ноги Ханны – ботинки из овечьей шерсти – попали в поле зрения. Я взглянул на Нейта. Он отошел, но смотрел на нас с неприкрытым любопытством.
Ханна дотронулась до моей руки. Я быстро встретился с ее глазами. Темными, чистыми, полными беспокойства.
– Спасибо, – сказал я, поднимая ламантина.
Стыд накрыл меня, словно всем весом мира.
– Тебе нравится?
Ханна схватилась своими рукамиза мои. Воспоминания мерцали в темноте моего разума: Ханна опускает пистолет.
– Да, он мягкий...
Мы стояли так какое-то время, я, играющий сламантином, и Ханна, поглаживающая мои руки и запястья. Знакомое электричество прошло между нами. Кожа к коже.
Нейт, наверное, понял, что это слишком для меня, и вывел нас на улицу. Холодный воздух окружил меня и я глубоко вдохнул его. Октябрь на восточном побережье... так бодрит. Я хотел ясную голову, но не тут-то было. Наша первая остановка – аптека.
Мы взяли мои лекарства, и Нейт заставил меня принять первую дозу на парковке. Он купил спрайт в автомате, выдернул ключ, открывая, и положил нужную таблетку в мою руку. Я пытался встать под таким углом, чтобы быть подальше от машины.
– Ханна наблюдает, – прошипел я.
– Прими ее.
Я проглотил таблетку и сунул обратно содовую Нейту.
– Ты мог бы попробовать установить с ней зрительный контакт, – предложил он.
– Я пытаюсь.
Я полез в заднюю часть машины Нейта, и Ханна улыбнулась мне. Я улыбнулся в ее направлении.
Лоренс был в своей клетке на переднем пассажирском сиденье. Он растерянно перемещался, пока автомобиль двигался. Нейт объяснил, что нет необходимости, возвращаться в хижину. Онис Ханнойуже упаковали все и вымыли.
Я думал о Венди и фермерских животных.
– В чем дело? – прошептала Ханна.
– У меня были... некоторые овощи. В холодильнике.
– Нам пришлось выбросить их. Мы съели столько, сколько смогли.
Гнев охватил меня, когда я представил себе Нейта и Ханну, готовящих вместе. Я держал моеголамантина и уставился в окно. Ханна держала меня за руку.
Либриум полностью сразил меня, когда мы выехали на шоссе. Я прислонился к двери. Ханна притянула мою голову к себе на колени и свернулась калачиком поперек сиденья.
– Куда мы едем? – тихо спросил я.
– В дом твоего брата.
– Тогда куда мы поедем потом?
– Куда ты хочешь поехать? – она пробежалась пальцами по моим волосам.
– Куда ты поедешь.
– Тогда ты вернешься со мной в Денвер. Я позабочусь о тебе, Мэтт.
Я заснул под ощущения пальцев Ханны на моем лице.
Проснулся от звука пронзительного голоса моего племянника.
– Дядя Мэтт, дядя Мэтт, дядя Мэтт!
Мой племянник – ужасный террорист. Я выпрямился вовремя, чтобы увидеть, как он полностью забрался в машину. Нейт рассмеялся и выбрался из машины.
Возможно, иметь дело с восьмилетним Оуэном заставит меня понять, как Нейт научился нянчиться со мной.
– Ух ты, – пробормотала Ханна. Она смотрела в окно, вверх по покатой лужайке в сторону дома моего брата. Я почувствовал очередной приступ гнева и ревности.
Сначала они готовили вместе, сейчас она любовалась его пригородным чудовищем. Неужели именно такое нравится Ханне? Я провожал ее взглядом до дома, нового двухэтажного кирпичного зверя, который обошелся Нейту в кругленькую сумму в несколько миллионов.
– Мы могли бы… – я потер челюсть. – Я мог бы…
К черту эти наркотики, путающие мои мысли. Что я пытался сказать? Мы могли бы купить подобное место? О, пожалуйста.
Нейт открыл мою дверь, и Оуэн бросился ко мне на колени. Валери уже бежала вниз по подъездной дорожке к нам навстречу, таща Мэдисон за руку.
Моя племянница – тихая книжная девочка, слава Богу.
Я вынес Оуэна из машины. Все смотрели на меня. Все. Нейт, Валери, моя племянница и племянник, Ханна. Я хотел исчезнуть.
Мы взорвались неловкими приветствиями. Валери обняла Ханну, потом меня. Я поцеловал ее в щеку. Моя племянница обняла меня в обязательном порядке. Мы переглянулись, как бы говоря – «Я знаю это чувство».
– Эй, Вэл, – пробормотал я. – Хэй, Мэдди.
Я присел возле Оуэна и он прицепился к моей ноге. Мне пришлось идти-тащить его до дома.
Я так и не выпустил моего ламантина, и я никогда не отпущу руку Ханны.
Было три часа дня. Валери подняла шум насчет ужина.
– Я не голоден, – пробормотал я.
Я чувствовал себя подобно смерти. От аромата попурри и фиолетовой схемы дома Нейта меня чуть не вывернуло наизнанку.
Ханна и Мэдисон были увлечены беседой о Наследии. Я избавился от Оуэна, который продолжал расхаживать по дому и кричать, как банши, и его голос отдавался эхом от высокого потолка.
Нейт двинулся впереди меня с чемоданами.
– Я размещу вас двоих сюда, – сказал он, направляясь в подвал. – Хорошо?
– Мм.
– Мэдди хочет посмотреть на твоего кролика. Она умирает от желания познакомиться с ним.
– Не сомневаюсь, – сказал я.
Мэдисон лучше, чем Оуэн.
Подвал был полностью закончен: там была спальня, мини-кухня, собственная ванна и гостиная с телевизором. Как будто мне нужно было все это. Все, что я хотел – это быть с Ханной.
Нейт положил руку мне на спину, и мы переглянулись.
– Я скажу Ханне, где ты, – сказал он, и я кивнул.
Я знал, знал много лет, что у меня был лучший старший брат в мире.
Глава 28.
Ханна
Нейт задержал меня по дороге в подвал.
– Ханна, подожди. Я не уверен, удастся ли нам еще поговорить. Ты же знаешь Мэтта, он вечно рядом маячит, – он махнул рукой, засмеялся и виновато посмотрел.
За последние пять дней я чувствовала, что Нейт устраивал мне братский тест – хотел убедиться, достаточно ли я хороша для Мэтта, или просто ненормальная. Случайные разговоры о моей работе или интересах превращались в основательный допрос, после чего Нейт был отстраненным и задумчивым.
Как только мы убрали хижину, Нейт периодически осматривал результат крушения и заявлял:
– В этом весь Мэтт, – его тон всегда был одним и тем же – бескомпромиссным, почти гордым – и я прекрасно уловила его смысл.
В этом весь Мэтт; прими его таким или оставь.
Нейт не понимал, что я уже выдохлась.
Затем, когда Мэтт отказывался увидеть меня в больнице, а я все равно осталась помогать убирать хижину и собирать вещи, отношение Нейта начало меняться.
Он начал открыто говорить о злоупотреблениях Мэтта.
Я узнала, что раньше Мэтт уже около полдюжины раз бывал в клинике для лечения алкоголизма. Он побывал в больницах и реабилитационном центре. Он также не раз попадал под суд за хранение наркотиков, пьянство в общественном месте и вождение в нетрезвом виде, но всегда ловко уворачивался от обвинений с помощью семейного адвоката.
Нейт рассказывал мне бесконечные анекдоты про Мэтта. Смешные истории. Страшные истории. Я впитывала все это. Я поняла, что Нейт отчаянно любил Мэтта, и, таким образом, у нас было нечто общее.
Я помедлила у двери в подвал.
– Конечно, – сказала я, – что случилось?
Я провела прошедшие тридцать минут взаперти, общаясь с племянницей Мэтта, потом с женой Нейта, и, наконец, с Оуэном и его невероятной коллекцией Лего. Я отчаянно хотела добраться до Мэтта.
–Ох, ничего конкретного, – Нейт расстегнул воротник. Парень говорил загадочно. Спустя неделю и все эти полеты, переезды, уборки и собирания вещей, он даже не выглядел уставшим. – Знаешь, я каждый раз видел, как он проходит через это. Важно, чтобы он принимал свои лекарства.
– Я знаю. Я прослежу за этим.
– Тебе будет нелегко какое-то время, Ханна. Ему потребуется некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя.
– Пить? – я нахмурилась. Похоже, я не была задействована в реабилитации Мэтта, как хотела.
– О, нет. Я сомневаюсь, что он будет пить. Это было очень ситуативно.
Очень ситуативно. Это моя огромная ошибка.
– Я имею в виду, он может не походить на себя прежнего некоторое время. Я уверен, что кое-какие несовпадения ты уже заметила.
Я кивнула.
– И он не твоя обязанность, – Нейт пошел дальше. – Я организую вам два билета на завтра, если смогу, но если это слишком рано... – он нахмурился. Он редко не мог подобрать слов. – Ты сделала все, на что я надеялся, Ханна. Больше, чем надеялся. Пожалуйста, не чувствуй – ну, ты же знаешь, что я могу удержать его здесь некоторое время. Я бы сделал это с радостью. Я для него сделаю все.
Нейт смотрел на большие арочные окна над входной дверью. Дневной солнечный свет согревал его лицо. Глядя на него – его терпение и серьезность – я понимала, что он имел в виду в своих словах. Он сделает все ради Мэтта.
И еще, я не сомневаюсь ни на минуту, где Мэтт будет счастлив.
Никто не сможет любить его так, как я. Он принадлежал мне.
– Завтра подходит, – сказала я. Так или иначе, я до последнего планировала полностью возместить Нейту стоимость авиа-перелета. – Чем скорее мы вернемся к нашей жизни, тем лучше.
– Читаешь мои мысли, Ханна. Тогда я поеду за билетами. А ты подгоняй его. И еще раз спасибо. Ему повезло, что у него есть ты.
Нейт поцеловал меня в щеку. Легкое прикосновение его губ было формальным и целомудренным, но все о чем я могла думать, был ревнивый взгляд Мэтта. Он пришел бы в ярость, если бы увидел это.
Я закрыла дверь в подвал позади себя.
Я ожидала найти спящего Мэтта, но когда спустилась вниз, услышала, как шумит душ. Наши чемоданы стояли в спальне. Я выскользнула из своих ботинок и шагнула на шикарный ковер.
Валери казалась достаточно милой, но упаси Господи от этих отвратительных замысловатых декораций. Она превратила особняк Нейта в кукольный домик.
Вода в душе бежала... и бежала, пока я расхаживала.
Я начала лазить по мини-кухне. В холодильнике были газированные напитки, фрукты и бутерброд. Что делать, если Мэтт проголодается? Я должна заставить его поесть? Боже, я понятия не имела, что делаю.
Я стала раздеваться, раскладывая джинсы и свитер поверх моего чемодана. Избавилась от бюстгальтера и трусиков. Мне был не нужен душ, так как я уже приняла его утром, но мне было необходимо побыть с Мэттом.
Я делаю шаг в ванную. Пар заполнил широкое пространство.
У девушки, живущей во мне, голова пошла кругом, глядя на такую ванную. Возможно, декорации принцессы Валери потерпели неудачу в доме, но тут они выгляделиволшебно. Ковры были пышные, полотенца пушистые и огромные, а раковина полна свечей, лосьонов и парфюмерии.
Я громко хлопнула дверью, чтобы объявить о своем присутствии. Когда я отдернула занавесь, я обнаружила Мэтта, стоящего под водой и безжизненно глядевшего на сток. Наши глаза встретились, и он неуверенно отошел подальше.
Он может не походить на себя прежнего некоторое время.
Я шагнула в душевую, и тело расслабилось под струями воды.
– Мне кажется, мы оба любим горячий душ, – сказала я, мои губы находились рядом с его ухом.
Он скривился и отвел взгляд.
Мне не надо говорить, что Мэтт был в шоке. Я видела его слабым. Сам бы он никогда не предстал передо мной в таком виде.
Также мне не надо говорить, что Мэтт был рад меня видеть. Несмотря на его гримасу, я почувствовала, как его восставший член задел мои ноги. Я прикоснулась к нему и наблюдала, как веки Мэтта затрепетали.
Разрываясь между чувством вины и желанием, он был неподвижен. Я взяла его за руку и поднесла ее к моей груди. Он нежно сжал и я застонала.
Боже... он хоть понимал, что его прикосновение делало со мной?
– Мэтт, прикоснись ко мне. Я очень нуждаюсь в тебе, пожалуйста.
Мои руки пожирали его тело. Я съежилась, когда почувствовала торчащие кости.
Для чистого удовольствия я прошлась куском мыла вдоль его кожи, скользнула пальцами вверх по его спине и намылила шампунем его волосы.
Постепенно Мэтт стал трогать меня.
Сначала он был осторожен, лаская мои плечи, руки и бока. Он наблюдал за своими руками, и не смотрел мне в глаза. Его твердый член был зажат между нами. Когда я коснулась его, он накрыл рукой мою грудь.
Он поднял их и начал кружить вокруг сосков своим языком. Он прикасался ко мне, как будто никогда прежде не трогал меня.
Его пальцы танцевали над моей киской. Я застонала и попыталась насадиться на его руку, но ничто не могло поторопить его. Он касался меня с удивлением; раскрыл складки и перебирал внутри, пока я задыхалась. Боже, я не вынесу этой медленной пытки.
Наконец, мы, спотыкаясь, вышли из душа. Я ухватилась за край раковины и уставилась через плечо на Мэтта. Мокрые пряди прилипли к моей шее.
Я надеялась, что выглядела хотя бы вполовину так хорошо, как Мэтт, который был похож скорее на морского Бога, сошедшего на берег. Вода стекала по его крепкому, отливающему золотом телу. Я была под влиянием декораций Валери?
Мэтт удерживал меня за бедра и устроил свою головку у моей щели. Он начал дрожать.
– Это хорошо, – прошептала я. – Пожалуйста, мне нужно...
Он вошел в меня, погружаясь, медленными толчками. Я закусила губу, чтобы подавить стон. Если я выпущу его, все в доме услышат.
Судорожно, я стерла пятно пара с зеркала.
Мэтт посмотрел на наше отражение, резко толкнувшись в меня. Его тело не могло замаскировать его потребность. Его толчки ужесточились, а глаза горели, когда он наблюдал за нами.
– Ох... Мэтт, – я выдохнула, собираясь с силами напротив островка. – Боже, не сдерживайся.
Мэтт был непривычно тих. Не было грязных разговоров, лившихся из него, не было даже стонов.
Он бесконечно долго смотрел на наше отражение. Я видела, как он наблюдал за моей грудью, ее тяжелой полнотой, подпрыгивающей, пока он врезался в меня. Мои щеки запылали краской. Я вспомнила первый раз, когда он трогал мою грудь и ласкал меня на самом видном месте возле моего дома. Где был этот человек?
Он посмотрел вниз на наши тела.
– Скажи мне, – я задыхалась. – Что ты видишь?
Мэтт открыл было рот, но ничего не вышло. Разочарование перевернуло все во мне.
Ему потребуется некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя.
Я знала, что хочу слишком многого и слишком рано, но я подсела на грязный рот Мэтта. Я пристрастилась к тому, как он унижал меня в постели.
Подстегнутая ростом удовольствия от бурного темпа, я качнулась назад навстречу его толчкам. Я обрела голос и начала лепетать.
– Твой член, – запнулась я. – Я чувствую его, Мэтт... глубоко между ног.
– Ханна...
Мое имя шепотом прозвучало на его губах.
– Скажи что-нибудь, пожалуйста, поговори со мной…
– Мм... мой член, – выдохнул он. Я застонала, нуждаясь в помощи и ободрении. – Черт, я не выдержу этого. Я смотрю, как ты вбираешь его. Ах, еб*ть, я наблюдаю за твоей тугой маленькой киской.
Я отпустила свое благородство, порыв страсти смело его.
– Дай его мне, Мэтт, трахни меня, иди ко мне…
– Черт, Ханна!
Руки Мэтта обвились вокруг меня. Его сильные пальцы нашли мой клитор и потерли его, щекоча нервы, заставляя мое тело взорваться.
Мы кончили вместе и рухнули возле раковины.
Позже Мэтт снова стал безжизненным. Я обернула полотенце вокруг него, другой рукой взъерошила его волосы. Я надеялась, что секс внезапно осветлит его голову и все будет как раньше, но это были смехотворные надежды. Нейт был прав – Мэтту необходимо время. А я была из терпеливых.
Я поцеловала его. Он целовал меня без энтузиазма.
– Устал, – пробормотал он, выходя из ванной.
Я тревожно наблюдала за ним. Он действительно выглядел уставшим, и не без оснований. Его тело прошло через суровые испытания. Черт, может, мне не следовало принуждать его к сексу. Что со мной не так? Я прижала ладони к глазам. Ханна, нарасти себе мозг!
Я схватила апельсин и бутылку воды из холодильника и поспешила в спальню. Мэтт лежал животом вниз на одеяле. На нем была пара черных боксеров,аламантин, который я подарила ему, лежал неподалеку в стороне.
Я сглотнула комок в горле.
– Я принесла тебе апельсины.
Тишина.
Я поставила фрукты на тумбочку. Там же были и его таблетки.
– Ты принимал их? Мне кажется… – я возилась с бутылкой, – …мне кажется, что ты должен принимать их два раза в день.
Мэтт протянул руку.
– Гм, да, хорошо, так… – так что с лекарствами Мэтта возникли небольшие проблемы. О боже. Какие из них? Понижающая доза... высокая доза. После некоторого поиска, я вложила в ладонь Мэтта капсулу 25 мг. Он запил ее водой из бутылки.
– Прости, – сказал он через какое-то время.
Я прошлась по своему сухому телу полотенцем и залезла голой на кровать. Я вытянулась рядом с ним, обнимая его и пристраивая свои изгибы к его коже.
– Никаких извинений, – сказала я.
– Из-за них я становлюсь сонным. Мы можем поговорить?
– Конечно, можем.
– Я все испортил. С тобой.
– Никаких извинений, – повторила я. – Я не жалею, что встретила тебя.
– Я пытался держаться подальше. Сначала, пытался.
– Но не смог, – моя грудная клетка рефлекторно сжалась при мысли о жизни без Мэтта. Я глубоко вдохнула. Пора сказать и не быть идиоткой. – Я могу сказать тебе кое-что?
– Мм.
– Мэтт, не думаю, что я действительно могу держаться подальше от тебя. Не в этой жизни, – я проследила кончиками пальцев по его спине. – Я люблю тебя. Ты же знаешь это.
– Почему?
Мне помогло то, что глаза Мэтта были устремлены на стену. То, как смотрят эти пронзительные зеленые глаза... я не смогла бы произнести это, глядя ему в глаза.
– Я думаю, что всегда любила тебя, – прошептала я. – Я чувствовала что-то необычное с тех пор, как мы встретились, с тех пор как мы впервые начали переписываться. Я любила тебя, не зная, что любовь была во мне, ждала своего часа. Так что ты не должен извиняться, Мэтт. Я люблю тебя. Нет никакого способа изменить это.
Мэтт перекатился ко мне лицом. Он встретил мой взгляд – наконец – с очевидной трудностью. Мы наблюдали друг за другом.
– Ты и Нейт...
– Он был идеальным джентльменом, – остановила его я.
– Да? – Мэтт сонно выискивал что-то в моем выражении лица.
Боже, он на самом деле беспокоится об этом? Я вздохнула и взяла его лицо в свои руки.
– Мэтт... я не хочу идеального джентльмена.
– Тогда чего ты хочешь?
– Тебя.
Впервые за месяцы я наблюдала, как прекрасное лицо Мэтта засветилось от настоящего смеха. Он был мягким, обессиленным, но это был смех. Я хотела плакать.
– Не джентльмена, – усмехнулся он, его глаза сонно закрывались.
– Определенно не джентльмена, – пробормотала я.
