Текст книги "Прелестная обманщица"

Автор книги: Мэри Николс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Мэри Николс

Прелестная обманщица

Глава первая

1816 год

Эмма стояла, опершись на поручни «Нежной девы». Корабль пробирался по устью реки. Берега

были скрыты в тумане. По воде плавали обломки дерева, капустные листья и даже дохлая собака – в

общем, присутствовали все грязные «украшения» большого города, как в реке Хугли в Калькутте, но

запах был другой – не пряный, а прогорклый. От сырости рыжие волосы Эммы завились в тугие

кудряшки.

Так вот она какая, Англия! И эту серую, мрачную, холодную страну британцы в Индии считали

желанной родиной! Даже отец, проживший в Индии двадцать пять лет, говорил об Англии с

ностальгией. Эмма вместе с братом Тедди родилась в Калькутте и покидала ее только в разгар жары –

их увозили в горы. Им и в голову не могло прийти, что однажды они поплывут в Лондон на грузовом

корабле, а весь их багаж составит старый железный сундук да две холщовые сумки.

Туман немного рассеялся, и они подошли к причалу. Эмма увидела десятки кораблей с флагами

самых разных стран, но больше всего было судов британской Ост-Индской компании, шире известной

под названием Компания.

Везде сновали портовые рабочие, загружая и разгружая суда.

К Эмме подошел брат. Он был хорошо сложен и высок для шестнадцатилетнего юноши, но

выражение лица и голубых глаз было еще по-детски наивным. Он никак не мог свыкнуться с мыслью о

смерти отца, которого, как и Эмма, боготворил.

Она с улыбкой повернулась к нему.

– Немного похоже на Калькутту, правда? Корабли снуют среди тумана, люди работают. – Она

помолчала. – Но, конечно, это не Индия.

– Здесь холоднее. – Он поднял воротник пальто. – Миссис Гудрайт говорила, что в это время

года здесь настоящая английская весна.

– Ее не стоило слушать. Для нее зима в Калькутте слишком жаркая.

Миссис Гудрайт была женой адъютанта и взяла на себя роль опекунши Эммы и Тедди после

смерти их отца.

К девушке и ее брату подошел капитан Гринуэй. У него была большая, почти совсем белая

борода и изборожденное морщинами лицо – результат пребывания на палубе в любую погоду. Но

грубоватый вид смягчали веселые голубые глаза и приветливая улыбка.

– Ну вот мы и добрались, сударыня, целы и невредимы.

В это время по трапу поднимались двое мужчин – на вид чиновники.

– Жаль, что погода не благоприятствует. Здесь это называют апрельскими ливнями. Но едва

появится солнышко, и вы увидите, какая это чудесная страна – не слишком жаркая и не слишком

холодная.

– Да, конечно, вы правы.

1

– Как только таможенники и санитарный инспектор закончат осмотр, вы сможете сойти вниз. Я

распоряжусь, чтобы ваш сундук отнесли на набережную. – Капитан протянул Эмме руку. – Я буду

занят, поэтому попрощаюсь с вами сейчас.

Она пожала ему руку.

– До свидания, капитан. Большое спасибо за все.

– Мне было приятно вам услужить. Должен отметить, мэм, что вы храбрый моряк. – Он

повернулся к Тедди. – И вы тоже, сэр. Желаю вам успеха.

– Благодарю вас. – Тедди пожал ему руку.

Плавание и в самом деле было нелегким. Эмма наблюдала за тем, как команда опускала паруса и

освобождала палубу, чтобы поднять крышки грузовых люков. Ее вдруг охватило странное нежелание

спускаться на землю предков.

Зачем они с Тедди все это затеяли? Страх, испытанный ею во время Шторма на море, был ничто

по сравнению с ужасом, охватившим ее сейчас. А если они совершили непоправимую ошибку? Ведь в

этой незнакомой стране ей не к кому обратиться за советом и они никому не нужны. Не лучше ли им

вернуться обратно?..

И вот она уже снова скачет на лошади через майдан1 в Калькутте, а топот копыт громко отдается

в ушах.

Обширное открытое пространство вокруг форта было расчищено Робертом Клайвом2 пятьдесят

лет назад, исходя из военных целей. Теперь майдан использовался англичанами и калькуттской знатью

для развлечений, утренней верховой езды и прогулок прохладными вечерами. Заклинатели змей и

фокусники развлекали прохожих, здесь же проводились праздники и играли в крикет, а обезьянки

карабкались по банановым деревьям. Но в то незабываемое раннее утро народу на майдане было мало.

Сезон дождей еще не закончился.

Эмма натянула поводья и остановилась, поджидая брата. Солнце уже припекало, и тонкая

струйка пота потекла у нее между лопаток. Позже, как обычно в это время года, температура понизится

и начнется ливень. По высохшим дорогам потекут ручьи, образуя лужи. С деревьев будет капать,

канавы переполнятся, а обычно медленная река Хугли выйдет из берегов, как уже бывало много раз.

Но Эмма и Тедди привыкли к этому. Их волновала не погода, которая была предсказуема, а

долгое отсутствие отца. Майор Эдуард Монтфорест участвовал в боевой операции против гурков3,

нападавших на индийские земли с холмов Непала.

– В том месте невозможно развернуть военные действия. – Тедди, как и многие из тех, с кем он

учился в колледже, живо обсуждал военную операцию. – Там одни голые скалы, ущелья и бурлящие

потоки. Туда практически невозможно подтянуть боеприпасы и орудия, зная, что за каждым камнем

наверняка укрылся меткий стрелок.

– Хорошо, что тебя не слышит полковник. Твои слова равноценны измене, – усмехнулась Эмма.

– Он находится рядом с папой, так что ничего не услышит. А папа думает точно так же, за что

получил выговор и упрек в трусости. Папа – трус! Да он храбрейший человек на свете. Он ни за что не

уклонится от сражения, если сочтет, что оно необходимо.

– Я согласна с тобой, Тедди, – сказала Эмма. Она знала, что брат преклоняется перед отцом и

очень по нему скучает, так же как и она сама. – Вернемся домой. Может быть, сегодня поступят вести

от него.

Они развернулись в сторону форта, остановились возле конюшен и передали лошадей груму

расседлать и почистить. Затем прошли мимо правительственного здания к жилому району, где стояло

их бунгало4. Служанка Сита наверняка уже готовила завтрак. Тедди был, как всегда, голодный, но он

забыл о еде, увидав, что на веранде стоит военный, явно поджидая их.

– Это капитан Гудрайт! – воскликнул Тедди. – Они вернулись. – Он побежал вперед. – Где мой

отец? Они одержали победу? Когда полк вернется? – набросился на капитана с вопросами Тедди.

Но тот, не ответив ему, повернулся к Эмме.

– Доброе утро, мисс Монтфорест. Я прибыл по поручению сэра Эдуарда...

У Эммы упало сердце. По скорбному выражению лица этого обычно жизнерадостного человека

она поняла, что случилось несчастье.

– Пожалуйста, пройдем в дом – там прохладнее, – стараясь говорить спокойно, пригласила всех

Эмма. – У вас есть новости?

1 Майдан – площадь в городе, используемая для базаров либо парадов. – Здесь и далее примечания переводчика.

2 Клайв, Роберт (1725–1774) – английский генерал и государственный деятель, служивший в Индии.

3 Гурки – народность, живущая в Непале.

4 Бунгало – дом с верандой.

2

– Да. – Он тяжело вздохнул. – И боюсь, что плохие. Мой печальный долг сообщить вам, что ваш

отец, майор Монтфорест, пал в бою.

– Пал? – переспросила Эмма, сжав ладони, чтобы не дрожали. – Вы хотите сказать... – у нее

перехватило дыхание, – что он умер?

– Да. Мне очень жаль. Они попали в засаду к северу от Горакпура. Погибли все – сто отличных

солдат.

Эмма упала в кресло.

Наступила тишина – все молчали и думали о человеке, доблестном воине и любимом отце. Они

знали, что больше никогда его не увидят, так как из-за жары погребения в Индии происходили очень

быстро и нечего было и помышлять о том, что тела убитых привезут и похоронят в присутствии

родственников.

– Вы в этом уверены? – спросил Тедди. – А вдруг он выжил и еще вернется? Вдруг его задержали

дожди? Ведь дороги размыло, а мосты снесло, так что у него уйдет не один месяц, чтобы добраться

сюда.

– Это невозможно, – ответил офицер. – Косцы травы, которых отправили собирать корм для

скота, услыхали стрельбу и убежали. Кроме них, в живых не осталось никого. – Капитан повернулся к

Эмме. – Мисс Монтфорест, пожалуйста, скажите, чем я могу быть вам полезен. Моя жена зайдет к вам

попозже, и вы обсудите, что делать дальше. Полагаю, сейчас вы захотите побыть одни.

– Да. Благодарю вас, капитан.

Он ушел. Эмме вдруг стало тяжело дышать. Тедди сдавил руками голову и уставился в пол. В

соседней комнате выла Сита, другой слуга читал молитву на хинди. Тедди вдруг вскочил и выбежал из

комнаты.

Эмма решила не удерживать его – он не хотел, чтобы она видела, как он плачет. Эмма смотрела

на тигровую шкуру, лежащую на полу у ее ног. Отец застрелил людоеда несколько лет назад, когда тигр

стал нападать на жителей деревни. Вместе с индийским слугой Чинкарой они привезли его домой в

тележке, и оба веселились, как два школьника. Никогда больше она не услышит его смеха.

Боль потери охватила ее, и она разрыдалась под шум начавшегося дождя. Звук падающих капель

нарастал, дождь стучал по циновке и полу на веранде, по дороге за домом и рассекал со свистом воздух.

Казалось, вместе с ней плачет вся земля.

Эмма смогла встать лишь спустя час. Она вытерла глаза носовым платком. Рядом оказалась

Сита.

– Он перешел в следующую жизнь, – заявила индианка. – И эта жизнь будет лучше, потому что

он хороший человек, и Чинкара тоже с ним – он заботится о нем. Теперь наш хозяин – Тедди-сагиб.

– Да-да, конечно. – Эмма вымученно улыбнулась при мысли о школьнике Тедди,

распоряжающемся их жизнями. Совершенно очевидно, кто возьмет бразды правления в свои руки и

станет принимать решения. Ей надо быть сильной, разумно мыслить и не поддаваться горю,

съедающему душу и ум.

Голова кружилась от тысячи вопросов. Самое главное: как они станут жить без отца? Эмму

волновало не ведение хозяйства – она занималась этим не один год. Разрешат ли им остаться в бунгало,

которое принадлежало Ост-Индской компании? А если нет, то куда им деваться? Она предполагала, что

у отца имелись какие-то деньги, но достаточно ли их, чтобы Тедди продолжал учиться в колледже?

К тому же пойдут разговоры. Молодой девушке не пристало жить одной. Эмма подозревала, что

офицерские жены налетят как назойливые мухи и станут давать советы о том, как ей следует жить.

Ей было двадцать два года, и она давно вышла из возраста, когда нуждалась в компаньонке. Она

одевалась так, как хотела, и вела себя по собственному разумению. В дни испытаний она могла

рассчитывать на своих верных слуг, от которых было больше пользы, чем от ограниченных

европейских дам, которые, дай им волю, тут же выдали бы ее замуж за первого новоприбывшего

офицера.

Опасения Эммы оказались не лишены основания, когда, как только кончился дождь, прибыла

миссис Гудрайт. Похолодало, и маленький сад был полон испарений: деревья, кусты и служебные

строения виднелись как в дымке. С листьев пальмы около двери налило целую лужу – по ступени

веранды.

– Ты должна переехать к нам, – деловито заявила миссис Гудрайт, стягивая перчатки и поднимая

вуаль. Эмме всегда было непонятно, почему эта дама наряжается так, словно живет в Европе. – Мы

должны найти тебе мужа. Не сомневаюсь, что скоро появится подходящая партия – сюда приедут

военные – заменить тех, кого мы потеряли.

3

– Вы очень добры, мэм, – ответила Эмма, – но я пока не думала о подобных вещах.

– Ох, дитя, ты все еще тоскуешь по Джону? Это глупо! Прошло уже четыре года.

Джон... Эмма познакомилась с ним, когда ей было восемнадцать, а он только что приехал из

Англии. Он вскружил ей голову, и они тут же обручились. Ей казалось, что она безумно влюблена в

него. Однако вскоре Эмма поняла, что он придерживается широко распространенного взгляда на

миссию британцев в Индии, считая, что англичане для индийцев благодетели.

– Мы здесь не завоеватели, – говорил он. – Мы прибыли торговать, но как можно вести торговлю

должным образом, если короли и принцы постоянно воюют друг с другом из-за прав наследования и из-

за того, кто кому должен платить дань? Необходимо охранять закон и поддерживать порядок, а это

подразумевает военное присутствие. Ты – дочь солдата и должна это понимать.

Она надеялась, что со временем Джон полюбит эту страну и ее жителей, как любила она сама, ее

отец и брат. Но в первое же лето Джон умер от лихорадки. Из Англии на похороны приехали его

родители. Эмма им не понравилась – из-за ее независимого нрава.

Эмма сознавала, что у нее с Джоном не было бы согласия в браке. Она искренне скорбела о нем,

но дала себе слово, что если снова влюбится, то в человека, который разделит с ней ее привязанность к

Индии.

Такого человека она не встретила. Она была по-прежнему стройна, здорова, хороша собой, но...

считалась почти старой девой.

– Нет, – ответила Эмма миссис Гудрайт, – я не хочу выходить замуж только потому, что этого

требуют приличия.

– Тогда я настоятельно советую тебе уехать домой, в Англию. При тяжелой утрате семья –

большая поддержка. Я уверена, что виконт Монтфорест с радостью примет вас.

Вот в этом Эмма сомневалась. Между отцом и его старшим братом были плохие отношения. Они

не переписывались все те годы, что отец провел в Индии. Возможно, дядя и не подозревает о

существовании племянницы и племянника.

Однажды она спросила отца, что произошло. Она очень ясно помнила этот разговор, который

случился сразу после маминой смерти. Отец участвовал в военной кампании 1802 года в Пуне5 и

вернулся, когда мамы уже не было в живых. Он был в ужасном состоянии, винил климат, винил

военный поход, который был продиктован исключительно британской экспансией и не имел ни

малейшего отношения к защите интересов Компании. Но более всего он винил себя.

– Мне следовало отправить ее домой, невзирая ни на что. Доктор сказал, что этот климат убьет

ее...

Восьмилетняя Эмма была слишком мала, чтобы утешить его. Она только спросила:

– А почему ты этого не сделал? Не отвез маму в Англию?

Он со вздохом посмотрел на дочь.

– Это не так просто, дорогая. Я ведь здесь в изгнании, и мама это понимала.

– Что значит «изгнание»?

– Это значит, что я не могу вернуться назад.

– Никогда?

– Не думаю, но, во всяком случае, не вернусь до тех пор, пока кое-какие люди публично не

признают свою неправоту в отношении меня, а они едва ли это сделают.

– Почему?

Он улыбнулся и посадил ее себе на колени.

– Почему ты об этом спрашиваешь? Ты хочешь поехать в Англию?

– Только с тобой. Просто посмотреть, что это за страна.

– Возможно, когда ты подрастешь и станешь очень богатой, мы и поедем туда. Тогда сплетни

уже не будут иметь значения.

– А что говорят сплетники?

Он помолчал, затем очень тихо произнес:

– А говорят они о том, что я запятнал благородную фамилию, что я виновен в смерти человека,

что я трус и у меня нет чести. – Снова помолчав, он добавил: – Но именно честь связывает меня

надежнее цепей.

Маленькая Эмма почти ничего не поняла. Да и теперь многое ей было непонятно. Тогда она по-

детски ответила:

– Папа, ты – самый смелый человек на свете...

5 Пуна – город в Западной Индии.

4

* * *

– Прикажи служанке уложить вещи, и поедем ко мне, – сказала миссис Гудрайт. – Поживешь у

нас до отъезда.

– Благодарю вас, мэм, но я предпочитаю остаться здесь. У меня очень много дел.

– Конечно. Но если ты передумаешь, то мы тебя ждем.

Эмма не собиралась уезжать из Калькутты, но безвыходная ситуация заставила ее подумать об

этом. Она сходила к мистеру Чапмену, который вел юридические и финансовые дела отца. О деньгах в

семье не говорилось, жили они достаточно безбедно, так что Эмма полагала, что они вполне

обеспечены.

Через пять минут пребывания в конторе мистера Чапмена она поняла, насколько заблуждалась.

Кроме небольших подарков слугам, по отцовскому завещанию все оставалось поровну ей и Тедди. Это

ее не удивило, но крошечный размер суммы застал врасплох.

– Ваш отец всегда отличался щедростью и никогда не экономил, – сказал мистер Чапмен.

– Но он, наверное, занимался торговлей? – спросила Эмма, зная, что это было обычным занятием

для служащих Компании и солдат. Многие очень обогатились за счет этого. – В Индии ведь все этим

занимаются, правда?

– Времена набобов прошли, мисс Монтфорест, – вздохнув, ответил мистер Чапмен. – Служащим

Компании, и гражданским и военным, запрещено заниматься частной торговлей. О, я знаю, что это

происходит, но ваш отец в этом не замешан, иначе я знал бы.

– Он был благородным человеком, – сказала Эмма.

– Да, несомненно.

– Он ведь получал содержание из Англии. Оно будет поступать?

Мистер Чапмен в замешательстве стал перебирать бумаги на столе.

– Содержание выплачивалось майору Монтфоресту его отцом на том условии, что он никогда не

вернется в Англию, – наконец сказал Чапмен. – Поступления прекратились, когда брат майора

наследовал титул.

– Мой дядя прекратил выплаты? – не могла поверить Эмма.

– Да.

– Тогда что же нам с братом осталось?

– Маленькая пенсия от Компании. Если вы будете экономны, то на нее можно жить, однако

денег не хватит на то, чтобы оплачивать учебу вашего брата. Мне так жаль, моя милая. Может быть,

вам стоит написать дяде? Он наверняка не станет винить вас в грехах вашего отца. Уверен, что как

только он узнает о стесненных обстоятельствах, в которых вы оказались, то немедленно пошлет за

вами.

–Если кто и согрешил, то это мой дядя, – ответила Эмма. – Я не хочу ехать к нему. – С этими

словами она встала.

– Возможно, лучше поступиться гордостью. Что вы будете делать здесь? – спросил мистер

Чапмен.

Эмма вернулась в бунгало. Тедди с отсутствующим взглядом ходил по комнате, дотрагиваясь до

украшений, картин, головы тигра, словно пытаясь убедиться, что все стоит на месте, что мир не рухнул

в пропасть с такой тяжелой потерей.

Его состояние беспокоило Эмму, и она решила пока не говорить о том, что у них совсем нет

денег.

Она занялась поисками работы. Но тщетно. Никакой работы для нее не нашлось.

Спустя месяц она получила уведомление покинуть бунгало.

Эмма отнесла бумагу капитану Гудрайту, надеясь на его помощь.

– Я и не представляла, что можно быть такими бессердечными, – сказала она. – Ведь прошел

всего лишь месяц...

– Знаю, дорогая, но ничем помочь не могу.

– Но куда нам уехать?

– В Англию, – ответил он. – Война в Европе, наконец, закончилась, Наполеон в ссылке. Так что

путешествие не представляет опасности.

Эмма поспешила уйти, чтобы не расплакаться у него на глазах. Люди с любопытством смотрели

на нее, когда Эмма шла к себе, и она спряталась за стволами деревьев, чтобы дать волю слезам.

5

Наконец, когда грудь начала разрываться от боли, а платок совсем вымок, она утихла. Хватит

себя жалеть, подумала Эмма, вышла из своего укрытия, выпрямилась и пошла домой, не обращая

внимания на лошадей, тележки с продуктами, фиакры, легкие двуколки и пешеходов.

Несмотря на смятение чувств, одно решение она приняла – немедленно поговорить с братом.

Тедди по-прежнему был безразличен ко всему, но, по крайней мере, вышел из состояния транса и

внимательно слушал то, что она ему говорила.

– Мы должны оставить бунгало. Я считаю – самое лучшее, если мы поедем в Англию. У нас там

родственники.

– Какие еще родственники? Я никогда о них не слышал.

– Виконт Монтфорест – наш дядя. Я уверена, что он нам поможет.

– Почему папа никогда о нем не говорил?

– Они поссорились.

– Из-за чего?

– Я не знаю. Папу якобы обвинили в чем-то и отослали сюда, запретив возвращаться.

– И тут появляемся мы – покорные и униженные? – Тедди вскочил и стал расхаживать по

комнате.

– Что ты предлагаешь?

– Работать. Я, например, буду работать, а ты должна найти себе богатого и знатного мужа.

Эмма рассмеялась.

– Я пыталась найти работу, но ее для меня не нашлось. И в Индии нет богатых титулованных

мужчин... неженатых, во всяком случае.

– Тогда поедем в Англию, но не к дяде. Обойдемся и без его помощи. Мы сами всего добьемся, а

затем заставим его сказать правду. Папа никогда не совершил бы бесчестного поступка. Никогда.

Пусть уж лучше злится, чем чувствует себя несчастным, подумала Эмма.

– Но мы не сможем поехать, пока не соберем денег на дорогу, – сказала она.

– У тебя есть украшения?

– Немного, но их недостаточно.

– Вот мебель и... – он запнулся, – и лошади. Они первоклассные.

– Тедди, ты уверен, что сможешь с ними расстаться?

– Да. – Он поддел ногой ковер из тигровой шкуры. – Вот за это дадут несколько рупий.

– Но его застрелил папа.

– Какая теперь от этого польза, когда у нас не будет даже пола, куда его положить?

* * *

Улаживание отцовских дел заняло немало времени. Они рассчитались со слугами, продали

лошадей и всю мебель, но с тигровой шкурой Эмма отказалась расстаться. Она сохранит ее в память об

отце.

Им пришлось воспользоваться гостеприимством миссис Гудрайт. Эмма была рада, что пришлось

прожить у нее всего неделю. Добрая женщина замучила Эмму советами о том, как следует себя вести в

Англии.

– Надо что-то предпринять с твоей одеждой, – заявила она. – У меня есть пара ненужных платьев

– они чересчур теплые для этого климата. Если постараться, то можно переделать их для тебя.

– Вы очень добры, но...

– Никаких «но». Уверяю тебя – мне они ни к чему, а ты не можешь ехать в Англию, одетая в

сари.

На самом деле гардероб беспокоил Эмму. Беднякам не приходится выбирать, и она с

благодарностью взяла платья. Миссис Гудрайт снабдила ее также выкройками, присланными из

Англии, и Эмма засела за шитьё. В начале нового года они попрощались с друзьями, европейцами и

индийцами, и нанесли последний визит на могилу матери на английском кладбище.

–Мы вернемся, – пообещал Тедди, – когда я восстановлю честь отца.

Эмма, вся в слезах, не стала отговаривать его.

Днем позже они были уже на борту «Нежной девы» и отправились в Англию начинать новую

жизнь под новыми именами. Эмма не была уверена, что скандал, связанный с отцом, забылся, и не

желала привлекать к себе внимания. Поэтому они с Тедди решили, что станут мисс Эмма и мистер

Эдуард Вудхилл.

6

Эмма увидела, что таможенники и санитарный инспектор ушли, а значит, пора уходить и им с

братом. Их старый, выкрашенный черной краской железный сундук стоял на пристани, неподалеку от

трапа. Она вздохнула и медленно пошла по палубе, но, прежде чем начала спускаться вниз, увидела, как

ей навстречу поднимается мужчина.

Очевидно, он не заметил ее, иначе отошел бы в сторону и дал ей сойти по трапу первой. Лицо его

закрывали поля цилиндра. Одет он был в коричневый сюртук и бежевые брюки.

Увидав ее ноги, обутые в мягкие черные башмачки, он остановился и поднял голову. Он

встретился взглядом с зелеными глазами, удивленно смотревшими на него из-под капюшона широкой

накидки. Одним прыжком он очутился на палубе и снял цилиндр. Он был белокур и кудряв, а также

очень высок.

– Прошу извинить меня, мадам, я не увидел, как вы спускались. Пожалуйста, простите меня.

Голос у него был мягкий, карие глаза пленяли. Эмма стояла неподвижно, не в силах

шевельнуться. У нее было такое ощущение, словно она встретилась со старым приятелем, которого

знала давным-давно. Она могла бы сказать, что он дружелюбен и мягок в общении, что его любимые

блюда – это свинина и яблочный пирог, что он получает удовольствие от бокала хорошего вина, что он

учтив с женщинами и честен с мужчинами, что он не терпит обмана и ненавидит расовые предрассудки.

Ей стало смешно от своих фантазий – ведь она мысленно описывала отца, но, тем не менее, была

уверена, что не ошиблась в характере незнакомца. Она сложила ладони вместе перед лицом на

индийский манер и поклонилась ему.

– Не беспокойтесь, сэр.

Он удивился. Своей грациозностью она напоминала ему картинки, где были изображены

индийские девушки в сари, державшие на головах кувшины. У нее была гладкая золотистая кожа, а

глаза – точно изумруды. Из-под капюшона накидки виднелся завиток рыжеватых волос. Голос звучал

мелодично и без акцента. Он улыбнулся.

– Позвольте помочь вам спуститься.

– Нет, благодарю вас – со мной брат. – Она огляделась, ища глазами Тедди, но тот куда-то исчез.

– Он, наверное, пошел в каюту за багажом, – объяснила она.

Мужчина поклонился и направился к внутренней лестнице, а она спустилась вниз по трапу и

впервые ступила на землю Англии. Интересно, кто этот молодой человек? Наверное, хозяин корабля. А

может, и пассажир, собиравшийся в обратный путь. Или просто друг капитана. Она повернулась, ища

его глазами, но он уже исчез.

Доминик шел к капитанской каюте и размышлял о встрече. Девушка не была красавицей в

общепринятом смысле, да и одета не по моде, но в ней было что-то необычное. Скорее всего –

грациозность. А это незамысловатое движение рук! Просто очаровательно! А какие глаза! Глаза,

которые умеют говорить. В них читались юмор, грусть, гордость и сострадание, а также независимость

и рассудительность. Он одернул себя. Глупо столько всего напридумать. Он улыбнулся и постучал в

дверь каюты капитана Гринуэя. Его беспокоили и другие вещи, к примеру собственный груз.

– Лорд Бесторп. – Капитан встал из-за письменного стола и пошел к нему навстречу. – Очень рад

вас видеть.

Доминик пожал протянутую ему руку.

– Я вдвойне, капитан. Плавание прошло успешно?

– Штормило, но мы выдержали. Уверен, что груз не пострадал. Я вез пряности, тонкий шелк,

селитру, опиум и драгоценные камни. Камешки здесь. – Он вынул ключ из ящика стола и отомкнул

массивный стенной шкаф. – В основном это необработанные алмазы и рубины, но за них дадут

кругленькую сумму. – Он вытащил из шкафа мешочек и выложил на стол его содержимое. – Вот! Что

вы на это скажете?

Доминик взял самый большой алмаз и улыбнулся. Он доказал свою правоту тем, кто ему не

верил и говорил, что торговля, унижает человека, носящего титул. И откуда у него такая убежденность

в том, что он извлечет из этого выгоду? Выгода! Это так пошло.

Когда-то и он думал так же. Но тогда он был молод, а отец еще жив. Когда Доминик получил

наследство, то даже не представлял, что оно – сплошные долги, а поместье – всего лишь старый

полуразрушенный дом с клочком земли.

Год назад, когда ему исполнилось двадцать шесть лет, он вступил в права наследования и стал

изыскивать средства, чтобы содержать дом. Небольшой участок земли был продан, чтобы отсрочить

худшее, но ему необходимо было намного больше средств, если он хотел восстановить имение.

7

О прибыли, которую можно извлечь из торговли, ему рассказал друг детства Берти Косгроув.

Особенно выгодна в этом отношении была Индия, где знакомый Берти за несколько лет разбогател как

Крез. Риска никакого, говорил он, война с Наполеоном закончилась, опасности больше не существует и

торговые суда ходят беспрепятственно.

Но многочисленные причины не позволяли Доминику отправиться в Индию самому. На его

попечении была младшая сестра, постоянные хлопоты по поместью отнимали массу времени, и кроме

всего – Софи.

В прошлом году он сделал ей предложение выйти за него замуж. Произошло это несколько

поспешно, так как он находился в трауре по родителям и только-только узнал о своем плачевном

финансовом состоянии. Они поехали на пикник в Ричмонд. Доминик неожиданно для себя осознал

красоту и очарование Софи. Она пользовалась большим успехом и в этом сезоне должна была

дебютировать в обществе. Правда, он не мог посетить ее бал дебютантки из-за траура. Она со смехом

сообщила ему, что у нее уже есть несколько предложений выйти замуж. Он этому поверил – ведь она

дочь виконта и приданое за нее давали немалое.

Но для себя он решил, что приданое – не главное. Она просто ему нравилась. Он боялся, что его

опередят, и поэтому на пикнике сделал ей предложение руки и сердца, и оно было принято. Весь

Лондон только об этом и говорил. Правда, они отложили официальное объявление о помолвке до

окончания траура и до тех пор, пока он не приведет в порядок свои дела. Доминик сказал Софи, что для

него это дело чести – иначе все стали бы говорить, что он женится из-за денег.

Вот почему он серьезно отнесся к идее торговли с Индией, а Берти познакомил его с капитаном

Джозефом Гринуэем, который был не прочь подзаработать. У него имелись небольшие сбережения, а

Доминик с трудом собрал деньги и взял в аренду бриг. Это было рискованное предприятие, но оно

принесло прибыль.

Первое же плавание оказалось успешным, поэтому он вложил большую часть прибыли во второе

путешествие. А теперь «Нежная дева» вернулась домой с новым грузом. Если дела пойдут так и дальше,

то он скоро сможет купить судно. А затем создать флотилию!

Он разглядывал алмаз и улыбался.

– Из него получится чудесное обручальное кольцо, – сказал он. – Я сам отнесу камень в «Рэнделл

и Бриджес». Там мне сделают кольцо. А как поступить с остальными, вы знаете.

– Да, милорд. У вас есть обратный груз?

– Я как раз веду переговоры. На это уйдет пара недель, так что пока отдыхайте. Не выпьете ли со

мной, чтобы отметить удачу?

– Благодарю вас, милорд, но меня ждут дома.

– Конечно. – Доминик уже собрался уйти, как вдруг повернулся и спросил: – А что за юную леди

я встретил на палубе? На ней был плащ, который никак не назовешь модным, но по выговору и осанке я

понял, что она леди. Она сказала, что путешествует с братом. Я не знал, что у нас есть куда поместить

пассажиров.

– Это мисс Вудхилл. Очаровательная молодая дама, но я о ней ничего не знаю, кроме того, что

недавно у нее умер отец, который служил в Ост-Индской компании. Им с братом был необходим

дешевый проезд, и я решил их взять. Свою каюту я отдал леди, а сам спал здесь на скамье. Мальчика

устроили с первым помощником. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет, хотя им вряд ли было удобно. У них здесь семья?

– Этого я не знаю, милорд. Хотите, чтобы я разузнал?

– Нет-нет. Я просто поинтересовался.

Доминик вернулся в карету и приказал кучеру отвезти его на Бонд-стрит6. Он проведет пару боев

на ринге в клубе Джексона, а затем отправится в «Грийон», где у него встреча с Берти Косгроувом.

Глава вторая

– Эта гостиница нам не по карману, – сказала Эмма, оглядывая переполненный богатыми

людьми столовый зал.

Мужчины были одеты в яркие сюртуки и еще более яркие жилеты. Белые накрахмаленные

воротнички подпирали щеки. Облегающие брюки обтягивали ноги. Дамы помоложе щеголяли в платьях

из тончайшего шелка либо из атласа, с нашитой сверху сетчатой паутинкой, открывавшей взору

женские прелести. Платья были с высокой талией и низким вырезом. Дамы посолиднее нарядились в

6 Бонд-стрит – одна из главных торговых и фешенебельных улиц Лондона.

8

парчу и бархат с сильно присборенными и приподнятыми сзади юбками, из-под которых виднелись

щиколотки в разноцветных чулках.

Эмма не испытывала зависти, глядя на них, но чувствовала себя не в своей тарелке. Ее платье,

перешитое из платья миссис Гудрайт, было из тонкого подкладочного шелка розовато-лилового цвета,

который ей не шел, хотя покрой и подчеркивал ее тонкую талию.

– Ты только посмотри на ожерелье вон той дамы, – Эмма кивнула в сторону соседнего столика. –

Эти камни стоят целое состояние. Господи, она даже украсила драгоценностями прическу! А платье