Текст книги "Лабиринт"

Автор книги: Мэри Фитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Хорик враждебно уставился на него.

– Оставьте меня в покое,– повторил он. Усталость, звучавшая в его голосе, свидетельствовала о том, что он многажды повторял эту просьбу и все без ощутимого эффекта. Вероятно, решил Фицбраун, это подсознательная реакция на его мать. Следовательно, нельзя, чтобы молодой человек связал его с постоянным источником своего раздражения. Он не может сказать, что его волнует здоровье Хорика: леди Лэнсон ясно дала понять, что ее сын настроен против всех врачей.

Поняв, что оказался втянутым в нечто, с чем ему не под силу справиться, Фицбраун встал.

– Почему бы вам не уехать отсюда?

Враждебности во взгляде Хорика прибавилось.

– С какой стати?

– Чтобы избавить себя от ненужных проблем.

– К чему вы клоните?– Хорик встал и двинулся на доктора, над которым возвышался на целую голову.

Фицбраун попятился.

– Успокойтесь,– сказал он. Его взгляд случайно упал на раскиданные розы, и он добавил: – Вы знаете, что она не стоит этого.

В следующее мгновение он оказался на земле. Издавая похожие на рычание звуки, Хорик набросился на него как тигр и вцепился руками в горло. Фицбраун сопротивлялся, и вдруг хватка юноши ослабла. Доктор услышал голос Бена Баттеруорта с его типичным мидлендским акцентом:

– Эй! Что там происходит?

Фицбраун поднялся, отряхнулся и попытался пригладить волосы, потом нашел шляпу и надел ее. Он чувствовал себя ужасно глупо. Прежде чем пуститься в объяснения, он взглянул на Бена и обнаружил, что у того глаза округлились от изумления. Проследив за его взглядом, он тоже изумился до крайности.

Хорик лежал в обмороке.

* 2 *

– Он неважно выглядит,– сказал Бен.

Фицбраун, пытавшийся привести Хорика в чувство, приказал:

– Быстро, принесите воды.

Бен потрусил к фонтану.

Из дома никто не вышел. Фицбраун надеялся, что никто не видел случившегося. Хорик уже начал приходить в себя, когда вернулся Бен с миской воды.

– Я нашел эту миску на краю фонтана,– сообщил он.– И тщательно ее вымыл.

Фицбраун смочил водой голову, лицо и шею Хорика.

– О,– воскликнул Бен, наблюдая за его действиями,– а я думал, вы хотели напоить его. Поэтому набирал воду под струей.

Фицбраун посмотрел на ноги Бена: его коричневые башмаки были полны воды, а к штанинам прилипли мокрые водоросли.

– Вы упали в фонтан?

– Нет, не совсем,– ответил Бен.– Я оступился, когда перебирался по камням к центру. Но там мелко.– Он был такой разгоряченный, что от него валил пар, однако он выглядел счастливым. Очевидно, забота о ближнем отвлекла его от других проблем.

Вместе они поставили Хорика на ноги. Юноша еще не полностью оправился: он не понимай, где находится и что произошло. Из-за его высокого роста мужчинам пришлось тащить его за собой, и длинные ноги Хорика волочились по земле.

Каким-то образом им все же удалось добраться до дома, откуда им навстречу выбежала леди Лэнсон.

– Что случилось?– осуждающе воскликнула она.

– Ничего,– ответил Фицбраун. Им владело единственное желание: избавиться от ноши и убраться отсюда подальше.– Он упал в обморок, вот и все. Советую вам уложить его в постель и послать за врачом.

Хорик уже достаточно хорошо соображал, чтобы сердитым бурчанием отреагировать на слово "врач".

Они прошли в холл, где их встретили Алитея и Анджела.

– Он должен остаться здесь,– заявила Анджела.– Правда, Лети?

Алитея недовольно скривилась, но ей ничего не оставалось, как согласиться.

– Отведите его наверх,– велела она, чем заработала разъяренный взгляд сестры.– Леди Лэнсон тоже захочет остаться. Они могут расположиться в темно-красной спальне и гардеробной, не так ли?

Алитея пошла прочь, на ходу уверенно раздавая приказания.

Фицбраун и Бен втащили Хорика по широкой лестнице и сбросили его на диван.

Фицбраун отошел в сторону, и Хорик очень четко произнес:

– Чтоб вам провалиться!

– Интересно, к кому из нас это относится?– спросил Бен.

– Ко мне,– ответил Фицбраун.

– Конечно, меня он иметь в виду не мог,– заключил Бен.– Ведь я его почти не знаю.

– Знакомство – не единственная причина для того, чтобы кого-то не любить,– заявил доктор. Заметив, что это высказывание озадачило Бена, он добавил: – Скажем так: он сейчас настроен ненавидеть всех. И у него, без сомнения, есть веские основания.

Они вместе спустились в холл, где их уже ждала Алитея.

* 3 *

Алитея обращалась только к Фицбрауну.

Она разговаривала с ним так, будто для нее важнее всего на свете было именно его мнение, а не чье-либо другое. Она полностью игнорировала Бена, и когда он попытался присоединиться к беседе, повернулась к нему спиной.

Создавалось впечатление, что ее чрезвычайно волнует состояние здоровья Хорика.

– Это как-то связано с его ростом, верно?– спросила она.– Его мать утверждает, что он в любую минуту может упасть замертво. Это правда, доктор?

Ее взгляд не отрывался от лица Фицбрауна, губы приоткрылись, как будто ее мучила жажда информации, и утолить ее можно было из единственного источника истины и мудрости.

– О, думаю, дело не так уж плохо,– ответил Фицбраун, которого немного удивило столь пристальное внимание к его персоне, к тому же он понимал, что Бен оказался в неловком положении.

– Хорошо,– сказала Алитея.– Я очень надеюсь, что, если ему суждено умереть, он умрет не здесь.– Заметив, что ее слова потрясли Фицбрауна, она добавила: – Хватит с нас трагедий.

– Да, конечно,– согласился с ней доктор.

Она опять взглянула на него.

– Так что же случилось?

– Он потерял сознание,– ответил Фицбраун.– Перегрелся на солнце, вероятно.

Алитея провела языком по губам.

– Я совсем недавно разговаривала с ним. Он выглядел вполне нормально.

– Знаю,– кивнул доктор.– Возможно, он потратил слишком много сил, собирая розы. Ведь он собирал их для вас, не так ли?

– Да,– с восторженным видом подтвердила Алитея.

– А вы, попросив собрать для вас цветы, не взяли их.

– О боже! Именно так. Где они? Надо кого-то послать за ними.

– Они умирают,– сказал Фицбраун.– Лежат на солнцепеке на клумбе в центре розового сада – это он зашвырнул их туда.

Впервые доктор видел Алитею такой довольной.

Бен не оставлял попыток принять участие в беседе:

– Он ужасно выглядел, когда я проходил мимо. Фицбраун, у меня создалось впечатление, что он набросился на вас.

Алитея продолжала игнорировать его.

– Он действительно набросился на вас?– обратилась она к Фицбрауну.

Он отлично понял, что именно она хочет услышать – будто они дрались из-за нее,– и холодно ответил:

– Я хотел побеседовать с ним как врач, по просьбе его матери, но не успел, так как он потерял сознание.– Он посмотрел на часы.– Мне пора – у меня встреча. Хочу перед уходом взглянуть на Лэнсона. Будем надеяться, что он еще не полностью пришел в себя – кажется, он не очень любит докторов.

Фицбраун направился к лестнице.

Он был уже у нижней ступеньки, когда услышал, что Бен снова пытается привлечь внимание Алитеи, рассказывая ей, как набирал воду для Хорика, как решил, что вода для питья и поэтому встал прямо под струи. Но бедняге опять помешали.

Через парадную дверь в холл вошла Сара. Юбка ее розового платья была мокрой. С подола капала вода. Она напрочь забыла о соблюдении изящных поз.

– Ты пытался утопить меня!– сдавленным от ярости голосом проговорила она, указывая пальцем на Бена.– Ты! Чудовище!– Она разрыдалась.

* 4 *

Фицбраун медленно вернулся и обнаружил, что теперь игнорируют его. Все внимание Сары сосредоточилось на Бене. Справившись с приступом рыданий, она разразилась страстным монологом:

– Я поняла, что произошло, как только увидела, что ты стоишь в фонтане и подставляешь голову под воду. Я поняла, что это была она.– Сара даже не взглянула в сторону Алитеи.– Только она способна довести мужчину – того, кого я считала мужчиной,– до такого состояния, превратить его в жалкое, униженное создание, не замечающего ничего и никого вокруг себя. Кто-то может решить, что хорошо знает ее. Ты же жил с ней. Ты же знаешь, как она обращалась с тобой, как она отшвырнула тебя по совету этого чудовища Августина...

– Не говори так,– пробормотала Алитея.– Не говори плохо о мертвых.

– Почему?– резко повернулась к ней Сара.– На свете не было более зловредного человека. Он заслужил свою смерть.– Она снова обратилась к Бену: – Надо же, а я пыталась спасти тебя!

Бен выглядел несчастным.

– Спасти меня?– озадачено переспросил он.– От чего?

Теперь, завладев вниманием зрителей, Сара немного успокоилась. Отряхнув мокрую юбку – в это мгновение она напомнила сердитую курицу,– она продолжила:

– Какой же ты глупец! У тебя отсутствует инстинкт самосохранения. Я шла, чтобы сказать тебе, что тебя пытаются втянуть в это дело.

– Какое дело?

– Они пытаются представить все так,– медленно, как ребенку, проговорила Сара,– будто это ты убил Августина.

– Но меня там не было, черт побери!– вскричал Бен.– Я имею в виду, что так и не добрался до центра. Мне это никогда не удавалось, потому что я запутывался. Ты же знаешь, что я взял твой клубок, но нитка порвалась. Я же говорил тебе.– С каждым словом его тревога росла.

– Возможно,– заявила Сара,– однако ты не докажешь этого. Никто не видел, где ты был, а если кто-то и видел, то не скажет. Кто-то же убил Августина. Поверь мне, все идет к тому, чтобы обвинить тебя. Не так ли, доктор?– полным драматизма голосом обратилась она к Фицбрауну.

– Надеюсь, вы поясните нам, почему так думаете?– холодно осведомился доктор.

– Думаю? Да вы же сами меньше часа назад сказали мне, что у него "имелся серьезный повод". Вы всеми силами пытались заставить меня признать, что Бен способен на это. Неужели вы будете отрицать?

– Да,– заявил Фицбраун,– буду.

– О!– воскликнула Сара.– Как вы можете! Вы были таким дружелюбным, всяческими уловками вынудили рассказать мне обо всех. И я рассказала что могла. Я знала, что Бен не имеет никакого отношения к этому.

– Я просто собирал информацию,– сказал Фицбраун.

– А потом искажали ее у себя в голове,– безапелляционно заявила Сара.Я до самого конца не понимала этого.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь,– попытался успокоить ее доктор.

– Тогда,– продолжила она, на этот раз обращаясь к Бену,– это Анджела.

– Не понимаю,– пробурчал Бен,– что Анджела могла сказать против меня.

– Не понимаешь?– снова разъярилась Сара.– Она пришла ко мне сразу после доктора. Бен, я повторю тебе только две вещи из сказанного Анджелой, и ты сам все увидишь. Когда я пожаловалась ей, что доктор пытался заставить меня признать, будто у тебя были причины избавиться от Августина, она сказала: "Так они действительно были, разве нет?" Когда я спросила, видела ли она тебя в лабиринте, она сказала, что у тебя порвалась нить, но ты не повернул назад, так как искал Лети. Она сказала, что ты спросил у нее: "Где Лети?" И когда она ответила, что не знает, что Лети где-то с Хориком, ты ринулся вперед как бешеный бык. Она сказала, что с тех пор, как она с тобой познакомилась, ты не думаешь ни о чем, кроме "Где Лети?" – Ее голос дрогнул.– Это правда, Бен, да?

Бен покраснел как рак под взглядами двух женщин: разъяренным – Сары и довольным – Алитеи.

– О, не знаю,– пробормотал он.

– Анджела также сообщила мне,– продолжала Сара,– что ты был у фонтана с Алитеей. Однако я пошла к фонтану не по этой причине. Я хотела предупредить тебя. И что я получила? Одни оскорбления! Ты обвинил меня в том, что я шпионю за тобой. Меня! Я приняла решение предупредить тебя и пошла к фонтану, когда поняла, что Лети ушла.– Она говорила так, будто Алитеи не было рядом.– Не знаю, что она сказала тебе, но могу догадаться. Она всегда ядовита, во всяком случае, для тебя. Она превратила тебя в другое существо.Ее вдруг осенило: – Другое существо! Интересно. Да, я уверена, что ради нее ты пошел бы и на это!

– На что?– раздраженно спросил Бен.

– Я говорила вам,– повернулась Сара к Фицбрауну. Каждое слово она произносила четко и ясно – уроки дикции в драматической школе не прошли для нее даром.– У Бена нет мотива. Я имею в виду, что у него нет меркантильных соображений. У него куча денег. А другим деньги нужны. Для содержания этого поместья требуются огромные деньги, правда, Лети?

– Ты сошла с ума,– проговорила Алитея. К удивлению Фицбрауна, наблюдавшего за ней, она не разгневалась настолько, насколько требовала бы реакция на подобное предположение.

– Если бы тебе удалось избавиться от меня, то доход Бена оказался бы очень кстати. Только не надо, девочка моя, тешить себя пустыми надеждами: я не намерена отпускать Бена, я не дам тебе проглотить его. Если он так глуп, что еще раз попадется в твои сети, я позабочусь о том, чтобы ты не вышла за него. Я буду мешать тебе, пока жива, а жить я собираюсь лет до девяноста. Обязательно доживу до девяноста, хотя бы назло тебе.– Алитея отвернулась.

– Ты сошла с ума,– набросился на Сару Бен. Он повторил слова Алитеи, только более эмоционально.– Пойдем!– Он схватил жену за руку, но она вырвалась.

– А потом, когда ты вернулся, чтобы набрать воды для Хорика – так ты утверждаешь,– ты толкнул меня в воду.

– Я не толкал!– закричал Бен.– Ты издевалась надо мной. Ты вцепилась в меня. Я сказал, что должен принести воды. Ты попыталась остановить меня. Пошла за мной по камням и поскользнулась. Я даже не прикасался к тебе.

– Прикасался! Ты толкнул меня! Ты надеялся, что я утону!

– Да нет же! Я отпихнул тебя, когда ты вцепилась в меня. При чем тут я, если ты поскользнулась.

– Ты оставил меня тонуть!

– Тонуть!– злобно усмехнулся Бен.– Да там глубины всего шесть дюймов! Я говорил тебе, что спешу. Ведь это вы попросили меня сходить за водой, верно, доктор?– Он с мольбой протянул руки к Фицбрауну.– Я же сказал вам, что думал, будто вам нужна питьевая вода. Поэтому и прошел по камням к центру, а она вцепилась в меня на полпути.– Он снова обратился к Саре: – Прости, если был немного груб, я не хотел, я думал о Хорике.

– О Лети, ты хочешь сказать?– уже менее агрессивно съязвила Сара.Кстати, могу сказать тебе еще кое-что: Хорик тоже против тебя.

– Против меня?

– Он отказался помочь мне, когда я пожаловалась, что они хотят повесить на тебя убийство Августина.

– Он ничего не имел в виду,– возразил Бен.– Он просто плохо себя чувствовал.

– Они все против тебя,– заявила Сара, с нежностью глядя на него. Губы Алитеи сжались, когда она почувствовала приближающееся примирение супругов.Ты такой глупышка – из-за тебя я уже стала думать, что ты мог убить Августина, потому что тот стоял между тобой и ней.– Она бросила уничтожающий взгляд на Алитею.– Давай уедем отсюда.

– Куда?– с явной неохотой спросил Бен.

– Куда угодно, только подальше об этого змеиного гнезда. Заводи машину.

Прежде чем Бен успел ответить, наверху лестницы послышался шум, похожий на рыдания.

Все подняли головы и увидели леди Лэнсон, а позади нее Анджелу.

* 5 *

Леди Лэнсон решительным шагом направилась к группе в холле. Для атаки она выбрала Фицбрауна. Сара, Бен и Алитея позабыли о ссоре и приготовились слушать.

– Что вы сказали моему сыну?– вымолвила леди Лэнсон между всхлипами.

– Мадам,– сказал Фицбраун,– ваш сын был не в том настроении, чтобы слушать кого-либо...

– Я попросила вас,– не обратив внимания на его слова, продолжила леди Лэнсон,– всего лишь дать ему пару советов насчет его здоровья,– она хитро покосилась на Алитею.– Я попросила вас убедить его в том, что излишнее возбуждение плохо влияет на него и может быть фатальным. Я попросила...

– Вы попросили меня,– перебил ее Фицбраун,– вмешаться в частные дела. И я по глупости согласился. У меня не было возможности что-либо сказать вашему сыну, так как он сразу же послал меня к черту, а когда увидел, что я туда не пошел, набросился на меня и попытался придушить. К счастью, он потерял сознание прежде, чем преуспел в своем замысле.

– Он ненавидит докторов,– любезно проговорила леди Лэнсон.

– Он не знал, что я врач,– сердито сказал Фицбраун.– Он решил, что я из полиции.

– Тогда это все объясняет, не правда ли?– спросила леди Лэнсон.Вероятно, вы были бестактны. Бестактность действует на него жутким образом.

– Меня же волнует то, как все это подействовало на меня,– жестко проговорил доктор.

– Вы взглянете на него? Он уже приходит в себя. Как только он увидел меня, тут же закричал: "Убирайся прочь! Оставь меня в покое! Не суй нос в мои дела!", а потом произнес слова, которые я никогда в жизни не слышала. А ведь он был таким милым, добрым мальчиком! Думаю, он очень тяжело болен. Пожалуйста, доктор, пойдите к нему!

– Сожалею,– сказал Фицбраун.

– Вы не пойдете? Я думала, врачи ставят благополучие пациентов выше собственного.

– Я обязательно осмотрел бы его, даже несмотря на то, что случилось со мной,– возразил ей доктор,– просто я боюсь, что мое появление вызовет у него новый приступ. Мы же не хотим этого, не так ли?– Он сухо улыбнулся.Возбуждение очень плохо действует на него.

– Это верно,– согласилась леди Лэнсон.– Что же мне делать? Что же мне все-таки делать?

– Езжайте домой,– посоветовал Фицбраун.– Я вас отвезу. Его трогать не надо – можно сделать только хуже.

– Но кто же будет ухаживать за ним?– заволновалась леди Лэнсон.– Его нельзя оставлять одного.

– Я,– сказала Алитея.

– О нет, моя дорогая,– сладким голосом проговорила леди Лэнсон, подходя к девушке,– только не вы! Не обижайтесь, но боюсь, что именно вы ответственны за плохое состояние его рассудка. Для него небезопасно оставаться наедине с вами. Лучше поезжайте со мной. А с ним останется Анджела, если вы позволите и если она, естественно, согласится.

Алитея устремила на леди Лэнсон чрезвычайно понимающий взгляд из-под бровей и решила спросить совета у Фицбрауна.

– Вы согласны с этим, доктор?– многозначительно произнесла она глубоким голосом.

– К сожалению, да,– ответил доктор.– Думаю, вы поступите правильно, приняв приглашение леди Лэнсон. Думаю, в настоящий момент ваша сестра окажет на Хорика более успокаивающее действие.

Анджела вынуждена была спуститься в холл и присоединиться к ним.

– Как он?– с надеждой спросила леди Лэнсон.

– Делает вид, будто спит,– сказала Анджела.– Но он действительно на грани – может взорваться в любую минуту.

– Вы позаботитесь о нем? Доктор любезно согласился отвезти нас всех ко мне. А Хорик может остаться здесь.

– Лети!– Анджела изумленно взглянула на сестру.– Ты тоже поедешь?

– Да, дорогая,– кивнула Алитея.– Поеду. Мы все едем. Так что воспользуйся отпущенным тебе временем.

Анджела перевела взгляд на Сару.

– И ты тоже?

– Естественно, я здесь не останусь,– фыркнула та.

– Вы оба должны ехать с нами,– с горячностью проговорила леди Лэнсон, обращаясь к Бену.– Я буду счастлива видеть вас, особенно теперь, когда знаю, что Хорик в надежных руках. Утром я пришлю за вами машину,– вся лучась, сказала она Анджеле.– Возможно, если Хорику станет лучше, он сам отвезет вас в своей машине. А теперь давайте решим, как мы разместимся. Доктор Фицбраун захватит меня и...– Она с сомнением переводила взгляд в Алитеи на Бена с Сарой: ей не хотелось ехать с Алитеей, и в то же время она понимала, что нельзя сажать двух миссис Баттеруорт в одну машину с мужчиной, имя которого они носят.– О, ведь у мистера Баттеруорта тоже есть машина.

Бен, чувствуя на себе взгляд Сары, пробормотал:

– Я отвезу жену. Лети, тебе лучше ехать с Фицбрауном.

Наконец все разместились. Алитея села рядом с доктором, а леди Лэнсон на заднее сиденье. Во второй машине уже сидели Бен и Сара.

– Полагаю,– сказала Алитея, как можно ближе придвигаясь к Фицбрауну,нет ничего такого в том, что мы покидаем дом.

– Это зависит от того, что вы подразумеваете под "таким",– усмехнулся Фицбраун.

– Что вы сказали, дорогая?– спросила леди Лэнсон, наклоняясь вперед.

– Я сказала,– в голосе Алитеи слышались высокомерие и раздражение,что, по-моему, нет ничего такого в том, что мы покидаем дом.

– Вы имеете в виду, что Хорику может стать хуже? О доктор! Не стоит ли вернуться? Я полностью полагаюсь на ваше мнение. Вы сказали, что нам всем лучше уехать. Если вы подразумевали что-то другое, тогда надо вернуться.

– Успокойтесь,– остановил ее Фицбраун.– Я подразумевал именно то, что сказал, и уверен в своей правоте. Завтра утром вы получите его назад.– Он бросил быстрый взгляд на Алитею.– Только сомневаюсь, что миссис Баттеруорт думала о вашем сыне, когда спросила, нет ли ничего такого в том, что вы покидаете дом, верно?

– Я беспокоилась о том, как суперинтендант отнесется к нашему отъезду. Думаю, леди Лэнсон, вы забыли, что мы в первую очередь имеем отношение к смерти моего отца.

– О!– ахнула леди Лэнсон. Она действительно забыла.

– Полиция не в праве помешать вашим передвижениям,– сказал Фицбраун,хотя, конечно, они хотели бы знать, где вы.

– Под подозрением все,– довольно весело проговорила Алитея,– кроме меня и Анджи. Правильно?– Она опять придвинулась к Фицбрауну, плечом выдавив круглую физиономию леди Лэнсон, от которой пахло пудрой и духами.

– Правильно,– мрачно сказал доктор,– кроме того, что нет никаких "кроме".– Прежде чем кто-либо успел прокомментировать его заявление, он добавил: – Но не надо беспокоиться. Сегодня я ужинаю с Маллетом и постараюсь объяснить ему все, что здесь происходит.

Оставшуюся часть пути они проехали в полном молчании.

* 6 *

Дорога к дому леди Лэнсон серпантином взбиралась на гору. Густые заросли пихт и елей сменились вересковой пустошью. С одной стороны шумело море, вдали виднелись горы.

Горная дорога изобиловала спусками и подъемами, иногда она почти вплотную приближалась к обрыву. Вдоль дороги вилась тропинка. Внизу, на обломках скал, лежали овечьи скелеты, которые не смыло приливом.

Море в бухте было таким же лазурным, как Средиземное. Скалистый берег тут и там прорезали светлые языки песка. Высоко вверху в отвесных полосатых склонах Темнели пещеры.

И ни одного живого существа.

Они спустились в четвертую впадину и на вершине следующего подъема увидели Берген-хаус, старую ферму, перестроенную в особняк, отвечавший вкусам сэра Карла Лэнсона и его жены Люси.

* 7 *

– Ах!– воскликнула леди Лэнсон.– Вот мы и приехали!– По ее словам можно было заключить, что теперь они находятся в большей безопасности, чем в Мизмейзе.– Проходите, проходите все, выпьем по стаканчику хереса перед ужином.– И она принялась суетливо отдавать приказания.

Бен вылез из машины и помог Саре. Они вместе вошли в дом.

Фицбраун продолжал сидеть за рулем.

– Вы не зайдете?– спросила Алитея.

– Нет,– ответил он.– Мне нужно возвращаться. Передайте мои извинения леди Лэнсон, хорошо?

– Думаю, я вернусь с вами.

– Это невозможно. Я еду в Чод, к суперинтенданту.

– Тогда я вернусь в Мизмейз. Зря я уехала. Здесь я буду de trop {Лишняя (фр.)}.

– Вы и в Мизмейзе будете de trop,– заявил Фицбраун.

– Не совсем,– надменно возразила она.

– Всего на пятьдесят процентов – вы это имеете в виду?

– Да, именно это.

Фицбраун понимал, что пора ехать, но вдруг обнаружил, что ему трудно сделать этот шаг.

– Тогда что вы собираетесь делать?– спросил он.

– А что вы посоветуете?– вопросительно взглянула на него Алитея.

– Вы всегда делаете то, что вам советуют?

– Иногда,– ответила она.

– Когда вам это удобно.– Фицбраун смотрел на Сару и Бена, стоявших в дверях. Они помирились, но доктор чувствовал, что этот мир непрочен: любая мелочь могла стать причиной новой ожесточенной ссоры.– Полагаю,– сказал он,если вам это удобно, следует сделать две вещи: вернуться в Мизмейз и отправить Анджелу с Хориком сюда.

– Естественно,– с готовностью согласилась Алитея.– Только при условии, что вы довезете меня.

– Хорошо, поехали.– Фицбраун завел двигатель и поехал по круговой аллее.

Когда машина поравнялась с парадным, до доктора донесся надрывный голос Сары:

– Если ты не отвезешь меня, я пойду пешком. Я не намерена оставаться тут. Не понимаю, зачем мы приехали – наверное, тебе понадобилось быть поближе к Лети. Боюсь, мне это неинтересно...– Остального он не услышал.

"Нужно ли предложить Саре подвезти ее?" – спросил он себя и тут же сообразил, что ей меньше всего захочется сидеть в одной машине с Алитеей.

В зеркало заднего вида Фицбраун наблюдал за комедией ошибок. Сара не видела, что Алитея уехала с ним, поэтому настаивала на отъезде. Последнее, что он увидел,– это Сара, решительно шагающая по гравиевой дорожке. Бен, видевший отъезд Алитеи, поспешил было за женой, потом, очевидно, взбешенный всей ситуацией, повернул назад и вошел в дом.

Алитея мелодично рассмеялась.

– Забавно, правда?– проговорила она.– Ну вот, мы избавились от всех, давайте продолжим нашу беседу.– Она наклонилась к Фицбрауну.

День был замечательный. Справа спокойно поблескивало в лучах солнца синее море. Только белые буруны в трех милях от берега, где под водой прятался риф, называемый в народе "Шампанским", свидетельствовали о том, что этот залив таит в себе опасность для кораблей. Доктор уверенно вел машину по напоминающей американские горки дороге.

– Мы уже скоро будем дома,– вдруг сказала Алитея.– Давайте остановимся и полюбуемся замечательной панорамой.

* 8 *

Фицбраун съехал на травянистую обочину, отделявшую дорогу от обрыва. Они вышли из машины, и Алитея взяла его за руку.

– Простите, что я спорила с вами во время нашей беседы,– проговорила она.– Во всем виноваты мои нервы. Да и вы разговаривали со мной так, будто вы следователь, а я главная подозреваемая.

– В настоящий момент ваши нервы, кажется, не доставляют вам никаких хлопот,– заметил доктор.

Алитея села на траву.

– Садитесь рядом.

– Сейчас принесу коврик из машины.

– Глупости! Дождя не было несколько недель. Трава абсолютно сухая.

– Дождь был вчера,– напомнил ей Фицбраун,– во всяком случае, в Чоде и, думаю, в Мизмейзе.

Алитея пристально посмотрела на него.

– Вы снова превратились в следователя? Что это значит?

– Не знаю,– пожал плечами Фицбраун.– Просто факт. А почему вы спрашиваете? Для вас это что-то значит?

– Нет, но мне бы хотелось, чтобы вы не заманивали меня в ловушки, видя потаенный смысл в моих словах. Я знаю, что вы шокированы отсутствием у меня эмоций из-за смерти папы. Если у вас есть какие-то соображения, задайте вопрос прямо, причем на любую тему, и я попытаюсь оправдать свое имя.

– Какое имя?– осведомился Фицбраун.

Алитея была искренне озадачена.

– У меня одно имя. Алитея – значит, "истина".

– Знаю,– сказал Фицбраун,– но близкие сократили его до Лети, не так ли? Лета – это река забвения, следовательно, ваше имя означает "забывчивость".

Она рассмеялась.

– Какой вы умный! Я уже говорила это вам, но вы снова потрясли меня. А какой вариант нравится вам?

– Это зависит от обстоятельств.

– От каких?– поинтересовалась Алитея.

– Имеем ли мы дело с настоящим или с прошлым,– ответил Фицбраун. Он понимал, что ступил на опасную тропу, но ему нравилось это ощущение, и он не мог остановиться.

– Я недостаточно умна, чтобы понять ваши слова,– сказал Алитея.– Хотя для вас мне хотелось бы быть Лети.– Она легла на траву.– Мне бы хотелось заставить вас на некоторое время позабыть все – абсолютно все.

Фицбраун склонился над ней и поцеловал. Это был долгий и чрезвычайно приятный поцелуй. Звук автомобильного гудка вернул их к действительности. Фицбраун сел. Алитея попыталась притянуть его к себе, но он не поддался, и она тоже села.

– Ну почему вы всегда такой деловитый?– спросила она.– Жизнь коротка. Таких моментов больше не будет. Взгляните!

Фицбраун взглянул на сверкающее радостное море., на нежное голубое небо, на крохотные белые облачка у самого горизонта, на изумрудно-зеленую траву, на пасшихся на холме овец.

– Вы совершенно правы!– вздохнул он.– Дорогая Лети, как бы то ни было, спасибо вам за этот момент. Такие мгновения не забываются – я всегда буду помнить эти минуты.

– Этого мало,– возразила Алитея таким низким и сердитым голосом, что доктор вздрогнул от удивления. Он не понял, что она имеет в виду, но ее тон разрушил воцарившееся в его сердце умиротворение. Этой женщине, подумал он, не нужны нежные чувства. Она сама их не испытывает и не ценит в других.

– Возможно, вы правы,– со вздохом проговорил доктор, вставая. Он не мог осуждать Алитею за то, что она не пожелала стать предметом сентиментальных чувств, кратковременных и ничего не значащих.– Вы правы, Лети. Я должен ехать.

Теперь настала очередь Алитеи удивляться. Она не привыкла к тому, что намеченная ею жертва так быстро отказывается от нее. Она призывно посмотрела на доктора, но не получила никакого ответа – он смотрел в сторону машины.

– Пойдемте,– позвал Фицбраун, вынимая ключи из кармана.– Я отвезу вас назад.

– Я не поеду,– заявила Алитея, устремляя взгляд на море.

– Не поедете? А как же вы доберетесь?

– Пойду пешком. Всего две мили. Я часто хожу здесь. О, да уезжайте же!воскликнула она.– Перестаньте бренчать ключами – это раздражает меня.

И Фицбраун уехал.

* 9 *

Он вывел машину с обочины на дорогу. Так как они сидели в небольшой впадине, с дороги Алитеи видно не было.

Следующая встреча – ужин у Маллета – чрезвычайно занимала Фицбрауна. Позабыв об Алитее, позабыв обо всем, кроме необходимости расставить все события в четкой последовательности и сделать краткие выводы, он обдумывал собранную информацию, когда увидел едущую ему навстречу машину.

Дорога была узкой, но по обе стороны тянулась заросшая травой обочина. Покрытие не вызывало никаких нареканий, видимость была на милю вперед. Однако почему-то встречная машина шла ему прямо в лоб. И неслась, как реактивный снаряд, со скоростью восемьдесят миль.

Фицбраун свернул на траву. Когда машина пронеслась мимо, он узнал красный спортивный автомобиль Хорика. Кажется, внутри был только Хорик. Значит, он все же сбежал от Анджелы! Бедняжка, подумал доктор. И Хорик бедный, одна сестра его преследует, а другая, которую он любит, отвергает. "Хорошо,– сказал себе Фицбраун,– что с дороги он ее не увидит".

Он снова вырулил на дорогу.

Через несколько минут Фицбраун снова увидел приближающуюся машину. На этот раз ему не пришлось уступать дорогу: старый "остин" был маленьким и двигался медленно, миль тридцать в час. Когда две машины разделяло сто футов, доктор узнал в водителе Анджелу.

Она подъехала к нему. На этой дороге было столь слабое движение, что можно было спокойно поговорить не выходя из машин.

– Привет!– поздоровался Фицбраун.– Вы едете к Лэнсонам?

– Да.– Анжела разрумянилась и выглядела сердитой.– Вы видели Хорика?

– Он проскочил мимо,– ответил Фицбраун.– Если бы я не съехал на обочину, он протаранил бы меня – во всяком случае, мне так показалось. Что с ним?

– Я надеялась, что это вы мне скажете,– заявила Анджела.

– Нет, я спрашиваю, что с ним случилось на этот раз?

– Просто характер,– пожала плечами Анджела.– А Лети все еще в Берген-хаусе?

– Нет,– покачал головой Фицбраун.

– И где она?

– Думаю, идет пешком домой. Она отказалась от моего предложения подвезти ее.– "Истинная правда,– подумал он,– и в то же время ложь".