Текст книги "Сильнее бронзового дракона (ЛП)"

Автор книги: Мэри Фэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Я склонилась рядом с Аншуи.

– Прости.

Она смела шестеренки в мешочек, но не смотрела на меня.

– Извинись перед мамой. Ты говорила так, словно по ее вине отца нет.

– Я не это имела в виду!

– Но слова звучали так.

Я прижала кулак к губам. Значение моих слов часто оказывалось неправильным, но это было худшим, что я сказала когда-либо, хоть я не хотела так говорить.

Я поспешила за мамой. Она сидела в маленькой, но хорошо озаренной гостиной, ее умелые пальцы работали над нарядом для малыша. Я подошла к ней, нервно сцепив руки за спиной.

– Прости за то, что я сказала. Я не хотела.

– Знаю, – мама подняла голову. – Ты должна следить за словами, Анлей. И думать о взглядах других.

– Да, матушка, – но понимание скрытых смыслов слов было как чтение, и это я могла достичь только серьезными усилиями. Я не знала, смогу ли научиться делать то, что для остальных было естественным.

* * *

Красные фонари обрамляли улицы, свисали на тонких шнурках с деревянных балконов и широких дверных проемов низких домиков Дайлана. На каждом были вырезаны иероглифы и символы, которые ночью вызывали чары барьера. Яркие воздушные змеи в форме бабочек, воробьев и драконов летали над крышами, и маленькие механические птицы мелькали между ними. Обычно Дайлан была серой и коричневой, но сегодня фестиваль придал деревне пятна красного, золотого, зеленого и синего.

– Zhou kai! – ударил по ушам глухой мужской голос.

Механическая телега ехала ко мне и Аншуи, выпуская пар из двигателя, колеса стучали по неровным камням. Я схватила сестру за руку и потянула ее к краю улицы, стараясь не задевать вонючий сток.

Мистер Чен, один из заклинателей Дайлана, сидел на месте водителя, поджимал губы за белой бородой. Судя по глиняным горшкам в телеге – каждый был отмечен символами и иероглифами – он ехал к другим заклинателям, чтобы поработать над чарами для лучшей зашиты деревни. Хоть он и остальные знали свое ремесло, они не так хорошо соединяли магию с механикой, как дедушка, который построил ту телегу годы назад, и который потом продавал изобретения ради редких знаний и дорогих ингредиентов для заклинаний барьера.

Мистер Чен пронесся мимо нас, и я отскочила, чтобы грязь не заляпала мой костюм для выступления, которое было все ближе.

– Man dian! – закричала Аншуи. – Если не замедлитесь, испортите двигатель!

Мистер Чен ее не слышал.

Я рассмеялась.

– Ты звучишь как мама.

Аншуи скривилась.

– Если телега снова сломается, чинить ее придется мне. Дедушке не понравилось, что они сделали с ней в прошлый раз, и он заставил меня пообещать, что я позабочусь о его любимой машине.

– Дедушка снова к тебе приходил, – я повернулась к ней с уколом зависти. Хоть призраки друзей и семьи приходили ко многим в нашей деревне, они не говорили со мной.

Моя сестра кивнула.

– Я видела его во сне прошлой ночью. И он хотел проверить, что я хорошо учусь. Сказал, что печалится, что не может научить меня лично.

– Это… чудесно. Хотела бы я, чтобы он пришел и ко мне.

– Может, он и приходил, но ты была одержима Теневым воином и не увидела. Я знаю, у тебя снова был кошмар о нем. Ты проклинала его во сне.

Я скривилась.

– Я видела Теневого воина перед прибытием флота наместника. Я почти схватила его.

– Знаю. Мама рассказала, – ее лицо стало строгим. – Ты не должна позволять Теневому воину занимать твои мысли. Он – лишь один лигуи, а их там много. Чем поможет уничтожение одного?

– Я поклялась, что отомщу за отца.

– Отец не хотел бы, если бы узнал, что месть занимает все твои мысли.

Я коснулась нефритового кулона на шее, провела пальцем по мелким вырезанным чешуйкам трех кои, плавающих на его гладкой поверхности. Отец подарил мне кулон, когда я прожила первые сто дней, и я носила его с тех пор. Теперь кулон и меч были всем, что у меня осталось от него.

– Ты не была там, когда он умер… Ты не понимаешь.

– Наверное, – Аншуи вздохнула. – Идем. Нам нельзя опаздывать.

Она пошла дальше по дороге, и я следовала, качая головой. Желание мести – город, терзающий меня каждый день, и когда я убью Теневого воина, он будет утолен.

Я невольно пожелала, чтобы Теневой воин напал снова, чтобы у меня был еще шанс прикончить его.

* * *

Радостная музыка звучала в воздухе. Со своего места за кулисами я смотрела, как группа механических инструментов играла в центре сцены на площади деревни. Лютни со струнами стояли на металлических подставках, их задевали механические щипки, и длинные флейты свисали со струн с клапанами, что открывались и закрывались на отверстиях вместо пальцев. Желтые искры плясали над ними, показывая, что чары были в действии. Идеальное сочетание старого и нового, земного и волшебного потрясало меня, и я восхищалась гениальностью заклинателя, создавшего это. Закрывая глаза, я забывала, что легкую мелодию создавали машины.

Три старых заклинателя покачивали головами, пока смотрели из зрителей, их длинные белые бороды подпрыгивали на их простых серых туниках. Несколько жителей окружали их, на площадь их привели ради выступления. Сверху на широкой платформе в тени бамбуковых пластин сидел наместник Канг на резном позолоченном стуле. Он, наверное, принес стул с корабля, ведь такого хорошего не было в Дайлане. Мой кулон был из нефрита, но отец получил его от леди из Чонцзиня в подарок за спасение ее жизни, и это могла быть самая дорогая вещица в деревне. Кроме жемчужины, конечно.

Солдаты-киборги стояли по бокам от наместника, каждый смотрел на толпу настоящим и сияющим механическим глазами. Автоматоны сторожили у основания платформы, на их лицах все еще была краска. Я поглядывала на них, на механический оркестр. Чудесное творение заклинателей меркло рядом со всем, что принес наместник.

Когда инструменты доиграли, заклинатели поднялись по деревянным ступеням и повернули на каждом рычаги. Механические ножки раскрылись. Они ушли со сцены, щелкая и стуча ножками. Заклинатели шагали следом.

Теперь пришло время последней части: моего сольного выступления. Мое тело все еще болело от выступления с Аншуи до этого – я принимала изящные позы, пока она прыгала на меня и выполняла настоящие трюки. Она была меньше, более гибкой, и она сияла, когда мы выступали вместе. Но следующее выступление будет только моим, и я очень любила его исполнять. Не требовался праздник – или визит важного лица – чтобы уговорить меня репетировать его.

Сжимая меч для выступления, я прошла на сцену. Красные ленты были вплетены в волосы, собранные в скрученные косички по бокам моей головы, трепетали за мной. Моя расшитая белая туника сияла под угасающим солнцем. Хоть края ее желтели, она все еще была моим лучшим нарядом, и в ней я ощущала себя императрицей.

– Вы слышали историю о Воительнице? – вопрос был риторическим: все знали легенду о Воительнице. Я прошла вперед, оказалась на краю сцены и посмотрела в глаза наместнику. – Позвольте вам рассказать.

Я отбежала на сцену. Бамбуковый шест стоял сзади, возвышаясь, как одинокое дерево. Я бросила меч для выступления, прыгнула вверх и схватилась за шест. В нескольких футах над полом я прижала колени к груди.

– Она была дочерью принца-юэшеня и его прекрасной невесты – такой чистой пары, что Небеса даровали им силу звезд, – хоть от усилий, чтобы удержаться, руки болели, отрепетированные слова без проблем текли с моего языка. – Но злой Мовань, король демонов, позавидовал им и проклял их темной магией, чтобы все их дети падали на Землю и оставались в облике человека.

Чтобы изобразить падение Воительницы с луны, я оттолкнулась от шеста и сделала сальто спиной вперед. Когда я приземлилась, присев, зрители захлопали.

– Место, куда упала маленькая принцесса-юэшень, когда-то было полем боя, и призраки великих воинов, умерших там, сжалились и вырастили ее, – я медленно встала и подняла меч. – С их обучением она научилась сражаться как любой мужчина, и даже лучше многих!

Я исполнила кувырок над сценой, взмахнула мечом, сделала пару поворотов и ударов ногами, изображая движения из боевых искусств. Они не сработали бы на настоящем враге, конечно, но впечатляли зрителей, которые радостно хлопали. Я покружилась еще немного, взмахнула мечом над головой, перебросила его в другую руку, добавляя эффект.

В этот миг я была и мамой, и отцом. Мама поставила акробатические части, а отец научил меня настоящим приемам с мечом, чтобы выглядело правдоподобнее. Заметив маму в толпе, я улыбнулась ей. Она просияла в ответ.

Мое сердце пело, я била невидимого врага. Я любила это выступление, любила играть историю о легендарной женщине, которая билась с плохими людьми, жуткими демонами и злыми духами давным-давно. Еще до лигуи я мечтала быть как она. Хоть присоединение к страже сделало меня на шаг ближе к ее физическим подвигам, я не могла с ней сравниться в мудрости, и защита одной деревни казалась незначительным делом рядом с историями о том, как она спасла целые народы. Но на сцене я могла притвориться… и если верили зрители, верила и я.

– Но девушка знала, что не могла вечно оставаться среди духов. И она покинула защиту воинов-призраков, чтобы отыскать людей, – дальше я могла немного отдышаться, пока шагала по сцене, изображая путешествие Воительницы. – Мовань понял, какой сильной она стала, послал демона-солдата убить ее, как только она будет одна.

В идеале врага играл другой актер. Но найти подходящего в Дайлане не вышло, и мама продумала хореографию так, что я могла играть обе роли – Воительницы и демона.

– Напал демон-солдат!

Я скривила лицо в преувеличенной гримасе. Дальше трюки были смелее, мне нужно было изобразить злое существо. Я прошла по сцене, вонзила меч в воздух, исполнила пару простых поворотов.

– Но он не мог сравниться с ее навыками.

Это была моя любимая часть: юная Воительница побеждала первого настоящего врага. Я ощущала ее решимость и смелость в себе, пока пристегивала меч к спине и прыгала на бамбуковый шест, а потом, разогнавшись, делала сложное сальто. Ветер свистел вокруг меня, и радость наполнила мое сердце в полете. На тот миг я была не просто человеком.

В воздухе я схватила меч на спине и, спускаясь, сжала рукоять обеими руками. Как только мои ноги оказались на сцене, я драматично опустилась на колени и вонзила меч в пол.

– Она одолела его, и с того мига она была известна как Воительница.

Конечно, история Воительницы длилась дольше, чем можно было показать в моем одиночном выступлении, но конец все равно был удовлетворительным.

Люди завопили. Хоть мои соседи видели выступление много раз, я все еще впечатляла их. Я встала с улыбкой, мгновение купалась в успехе, а потом поклонилась и ушла. Задыхаясь, я рухнула у одного из деревянных столбиков, поддерживающих сцену. Челка прилипла к потному лбу.

– Внимание!

Услышав голос главы Су, я заставила себя выпрямиться. Хоть я хотела бы остаться там – я слышала его – мне много раз говорили, что было грубо не показывать лицо, пока говорил глава. Нужно было, чтобы люди видели, как я слушала, что казалось глупым, но я заставила себя обойти сцену, несмотря на усталость, и присоединилась к толпе.

Су помахал с приподнятой платформы, стоя рядом со стулом наместника.

– Наместник Канг и я договорились. Он почтит нас, взяв одну из наших дочерей своей восьмой женой, если мы отдадим ему Речную жемчужину.

Оханье пронеслось по толпе. Я нахмурилась. Наместники не женились на девушках из деревень… как и на других, не относящихся к аристократам. Но цена была еще страннее – как Су мог отдавать священную реликвию Дайлана? Я не очень-то уважала Речную жемчужину – она всегда казалась просто древней реликвией – но теперь, когда ее хотели забрать, я ощущала, как кулаки незримо поднимались в груди, готовые биться. Это была жемчужина моей деревни, и ни один наместник не мог ее получить.

Су махнул, чтобы все притихли.

– Тихо! Я договорился ради блага всего Дайлана. Хоть лигуи продолжают нападать на города и деревни провинции Сицзян, наместник Канг согласился, что за невесту разместит батальон тут, чтобы после свадьбы защищать Дайлан. Ведь это будет деревня его жены, и он будет обязан обеспечить безопасность всех, кто живет тут.

Невидимые кулаки опустились. Старая бесполезная тема обмена ради безопасности сотен… было понятно, что правильно. Хоть говорили, что в Речной жемчужине есть великая магия, я не видела, чтобы она делала что-то, кроме как находилась в храме. Многие, кто молился ей ради защиты, надеясь достучаться через нее до Речного дракона, пали от атак лигуи. И она продолжала лежать там, такая же, как камень, пока лигуи убивали снова и снова. Не очень-то она помогала.

Никто не говорил, зачем Кангу жемчужина. И мне было все равно. Больше мести Теневому воину я хотела только прекращение смертей моего народа от атак его вида.

Су ждал, пока его слова обдумают. Через миг он продолжил:

– Нам очень повезло, что наместник хочет принять женщину скромного происхождения в свой дом. Все свободные женщины должны явиться, чтобы он выбрал. И… – он замолчал, когда Канг резко встал и шагнул к нему.

Канг зашептал на ухо Су, и мне стало не по себе. Я яростно захотела быть ближе, услышать слова наместника.

Су посмотрел в глаза наместнику, кивнул и повернулся к толпе.

– Впрочем, это не требуется, ведь наместник Канг уже выбрал невесту.

Так быстро? Мне было жаль бедняжку, которую заставят уйти с ним. Толпа шепталась, отражая мое любопытство.

Глава Су огляделся.

– Лянь Анлей!

Мои глаза расширились? Почему он вызывал меня?

Наместник Канг отыскал меня взглядом. Голод заблестел в его глазах, он чуть оскалился.

Мое сердце остановилось. Я… он выбрал меня…

Мои ноги побежали раньше, чем я все осознала. А когда я поняла, то побежала еще быстрее.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

МОЙ ДОМ, МОЕ СЕРДЦЕ

Я не знала, куда шла… но не могла оставаться тут. Сердце гнало меня вперед. Kuai pao… Kuai pao… я знала только это.

– Анлей! – голос матери звенел в моих ушах, но я не остановилась.

Как мог наместник Канг выбрать меня? Я не была той, на ком хотел бы жениться представитель власти… Мои манеры были плохими даже в лучшие мои дни. Он понимал, что я была той же простолюдинкой в грязи, на которую он смотрел ночью свысока?

Я заметила мост, резко повернула к нему. Я нырнула под изогнутое дерево. Поток реки сейчас был достаточно низким, чтобы оставалось пару дюймов земли, где можно было встать у основания моста.

Тяжело дыша, я прислонилась к нему спиной. Что же делать?

Все во мне было против брака с наместником. Он не только в отцы мне годился, но еще и явно смотрел свысока на меня и мой народ, так еще и меня видел как вещь, которую мог купить. То, как он заставил главу Су подозвать меня как собаку, показывало его характер.

Мысль о браке с ним вызывала тошноту. Я не могла провести остаток жизни под его крышей, развлекать его и рожать ему детей… От этого я скривилась.

Пару минут я стояла в тени моста, желая растаять там. Разум кипел, сердце колотилось. Я могла отказывать наместнику, сколько хотела, но выбирать не мне. А Су. Отца и деда не было, и других родственников-мужчин в деревне не было, так что глава считался патриархом нашей семьи – эту роль он играл для многих домов после нападения лигуи. Мы обеспечивали себя мамиными навыками шитья, безделушками Аншуи и моей ролью стража, но, когда этого было мало, Су помогал с тем, в чем мы нуждались. Его правом было выдать меня за того, кого он хотел, и я ничего не могла с этим поделать. От несправедливости кипела кровь.

Мысли кружились в голове. Если я не могла отказаться, может, я могла сбежать. Мне не требовалось много – оружие и сменная одежда. Я могла пропасть среди деревень и больше не увидеть Канга.

– Анлей! – мама смотрела на меня с моста с недовольством на морщинистом лице.

– Я не могу выйти за него, – я замотала головой. – Не могу.

Мама присоединилась ко мне в тени моста.

– Анлей…

– Так не честно! Почему я должна выходить за того, кого не знаю? Зачем вообще наместнику девушка из деревни?

– Глава Су настоял на союзе через брак. Он боялся, что без постоянной связи с Дайланом наместник нарушит слово и не обеспечит защиту, получив Речную жемчужину. Раз у него власть, его дела не всегда полны справедливости, – на лице мамы была печаль. – Я тоже не хотела для тебя такой судьбы. Я хотела, чтобы ты встретила хорошего парня, который вызывал бы твой смех, и ты сама в него влюбилась, а потом вышла за него, поняв, что не можешь без него жить… я хотела тебе такую же жизнь, какая была у меня с твоим отцом.

– Так не заставляй меня! Ты не можешь уговорить главу оставить меня в покое?

– Я понимаю, как тебе сложно, – ее голос был нежным. – Тебе нравилась свобода в Дайлане. Я всегда думала, что ты уже будешь замужем, но ты не проявляла интереса к роли жены, и я не давила, позволяла тебе быть собой. Все изменится, если ты будешь с наместником… от тебя просят жертву. В других обстоятельствах я бы не просила тебя принять его руку. Но не только твоя судьба на кону.

– Но… в Дайлане много свободных женщин! Одна из них явно хочет быть женой наместника! Мы можем убедить его, что я не подхожу… я… одеваюсь как мальчик и сражаюсь с лигуи! Мои руки в мозолях, а кожа слишком темная… Наместнику нужна такая жена?

Мама вздохнула.

– Глава Су предложил ему найти девушку, больше подходящую на роль леди. Но наместник Канг – гордый, и ты оскорбила его, убежав. Он потеряет лицо, если покажется, что ты можешь ему отказать. Даже наши попытки убедить его выбрать другую оскорбили его, ведь это ставит под сомнение его решение. Он сказал, что женится на девушке, которую выбрал, или уйдет.

– И заберет с собой армию, – мое сердце сжалось. – А Речная жемчужина? Он тогда и это бросит.

– Он – наместник, Анлей. Ты жила тут всю жизнь, так что тебе сложно понять, как важно сохранять лицо для человека его ранга. Ни один приз не стоит потери лица. Если будет известно, что он поддался желаниям деревенской девчонки, его не будут уважать его коллеги.

– Он позволит погибнуть всему Дайлану из-за своей гордости.

– Именно, – мама нежно коснулась моего плеча. – Вопрос: ты сделаешь так же?

Я сдвинула брови, боясь ее вопроса.

– Я рискую жизнью каждую ночь, чтобы защитить наш народ!

– Но твой отказ наместнику может обречь Дайлан на уязвимость.

Я опустила взгляд. Хоть я была рада сражаться с лигуи до смерти, они заберут больше жизней, чем только мою. Силы наместника могли обеспечить защиту в сто раз лучше, чем наша группа жителей: один такой механический дракон мог защитить Дайлан лучше всей стражи.

Наместник Канг предлагал жизни всей деревни в обмен на меня… и Речную жемчужину. Он забрал бы жемчужину и без меня, но Су правильно не доверял его слову. Брак скрепит обещание.

– Но почему он выбрал меня? – спросила я.

Мама печально улыбнулась.

– Ты красива и талантлива, восхитила его своим выступлением Воительницы. Разве это удивляет?

Несмотря ни на что, похвала мамы согрела мое сердце.

Она помрачнела.

– Если бы я знала, что наместник ищет невесту, я бы запретила тебе и твоей сестре выступать. Но теперь уже поздно. И хоть я хотела бы, чтобы было не так, тебе выбирать.

Грудь сдавило. Если я не соглашусь, буду эгоисткой, как и обвиняла Пиньхуа.

– Нет. Я поклялась, что сделаю все, чтобы защитить Дайлан. Даже если придется выйти за наместника.

– Я горжусь тобой, baobei, – она поцеловала меня в лоб. – Постарайся увидеть хорошее в этом браке. Даже если тебе не нужно богатство наместника, ты всегда говорила, что хотела увидеть мир. Он заберет тебя во дворец в Тонцючене, и, может, если ты ему понравишься, он позволит тебе сопровождать его в путешествиях. Может, в его дворце ты найдешь то, чего не было в Дайлане – дружбу.

– У меня есть друзья здесь!

Она терпеливо посмотрела на меня.

– У тебя есть семья и соседи, но вряд ли есть истинный друг – тот, кому можно доверять и все рассказать. Или я не права?

Порой я задумывалась, что было бы со мной, если бы лигуи не убили столько мужчин, дав мне шанс стать воином. Как девушка, я не смогла бы проявить себя в бою, если бы не они. Меня заставили бы выйти замуж или считали бы изгоем за отказ делать это. Я понимала, что для других женщин значили традиции – включая маму, Пиньхуа и Аншуи – но я была рождена не для этого. Я привыкла думать, что перерасту это, когда была младше. Я видела, как старшие девушки становились женами, проводили дни, ухаживая за домами, мужьями и детьми. Я думала, что в их возрасте тоже захочу такую жизнь. Но теперь мне было семнадцать, и я все еще не хотела быть традиционной женой, так что понимала, что, хоть я это уважала, я не могла стать такой, не изменив свою душу.

– Мое место было не тут, – прошептала я. – Дайлан – мой дом, но… я всегда хотела что-нибудь еще.

Мама кивнула.

– Знаю. Ты унаследовала буйный дух моих родителей. Этот путь даст тебе шанс расширить твой мир и людей в нем. В Дайлане мало людей. Может, покинув Дайлан, ты научишься связываться или даже любить других.

– Я многих люблю, – проворчала я. – Я люблю Дайлан достаточно, чтобы выйти за наместника ради деревни.

– Это другое. Ты любишь дом в целом, но не личностей в нем, кроме тех, у кого родилась. Ты часто общаешься даже с теми, кого знаешь годами, словно с незнакомцами, – она погладила мои волосы. – Я не хотела критиковать тебя. Я лишь надеюсь, что ты увидишь брак не как конец жизни тут, а как начало новой.

Хоть я знала, что ее слова мудры, они мало успокаивали.

– Я постараюсь.

Я заставила себя вернуться на площадь с матерью. Наместник Канг сидел на своем стуле, сильно хмурясь, и глава Су расхаживал у края платформы, нервно дрожа. Заметив меня, он помахал рукой, чтобы я поспешила.

Я стиснула зубы. Часть меня ненавидела его за эту сделку. Но я не могла винить его за то, что он делал ради Дайлана. Вдохнув, я поднялась по ступенькам на платформу. Канг взглянул на меня и довольно ухмыльнулся. Я хотела ударить его по лицу. И хоть он позволил бы умереть деревне из-за своей гордости, я проглочу свою ради своего дома.

– Простите, наместник, – я опустилась перед ним на колени, стараясь выглядеть скромно. – Я так испугалась вашей щедрости, что не знала, что делать, когда меня позвали.

– Не стоило убегать от меня, – голос Канга был бодрым, и я заметила насмешку в его голосе. – Ты чуть не лишила деревню защиты.

Хоть отвращение сдавило мой желудок, я смогла не хмуриться.

Канг опустил длинные холодные пальцы под моим подбородком и поднял мою голову. Он посмотрел в мои глаза жестоким взглядом.

– Глава вашей деревни согласился на наш союз, но я хотел услышать это от тебя.

«Что это за больная игра?» – ему было мало получить меня… ему нужно было, чтобы я хотела быть его. Он, наверное, хотел, чтобы я поклялась в безоговорочной верности ему.

Я не могла заставить себя сказать это и произнесла:

– Если Дайлан получит вашу защиту, то я буду вашей невестой.

Канг кивнул, это его удовлетворило, и он повернулся к Су.

– Ты будешь ее опекуном до свадьбы и сопроводишь ее в Тонцючен. Мы уйдем на рассвете.

– Да, наместник, – Су склонил голову.

Я поднялась на ноги, посмотрела на лица жителей на площади, стоя на платформе. Я видела разные выражения лиц, и я не знала, что они ощущали… может, сочувствовали моей беде, может, не понимали, почему я убежала, может, немного завидовали. Наверное, в глазах некоторых я получила большую честь. Я буду жить в роскоши, буду среди правителей. Если бы они только знали, как быстро я поменялась бы местами с любым из них. Хоть я пыталась успокоить себя словами матери, я видела только свое будущее в позолоченной клетке.

Я делала это ради своего народа. Ради всех, любили они меня, ненавидели или презирали. Ради них я буду играть роль скромной невесты.

Хоть я предпочла бы умереть в Аду.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЛЕДИ ЦЗЯНЬЖУ

Утренний свет сиял на корабле наместника, осветляя бронзу, отливающую красным. Я шла за главой Су на палубу, ощущая себя так, словно шла на костер. Два автоматона клацали и жужжали, шагая рядом со мной, неся мой простой деревянный сундук. После того, как я вчера отправилась домой собирать вещи, Су пришел с посланием от Канга, что мне не нужно было ничего брать – он обеспечит меня новой одеждой в Тонцючене. Другими словами: «Наместник думает, что все, что у тебя есть, – мусор, и этому нет места в его дворце».

Я настояла, что возьму пару вещей. Они будут моей связью с домом, когда я уеду.

Я оглянулась на берег, где Аншуи печально смотрела на меня. Она постаралась притвориться, что рада за меня, вчера, и я почти поверила ей.

– Тебе очень повезло! – сказала она с улыбкой. – У тебя будут красивые наряды и слуги, которые будут расчесывать твои волосы нефритом! Все тебе завидуют!

Я подавила горькие слова и попыталась подыграть.

– Я постараюсь написать тебе об этом.

– Может, твой муж позволит мне однажды быть с тобой, – голос Аншуи задрожал. – Я могла бы работать во дворце…

Мы пошли спать, и она тихо плакала в подушку, это разбивало меня. Я хотела подойти и утешить ее, но что я могла сказать? Я не могла пообещать, что однажды вернусь, не могла притворяться, что у меня будет выбор, когда я доберусь до Тонцючена.

Моя жизнь уже не была моей… я принадлежала наместнику.

Я сжала пальцами кулон из нефрита, сморгнула слезы. Я пыталась отдать его Аншуи, но та настояла, чтобы я его оставила.

– Отец отдал его тебе, и теперь ты сможешь с ним помнить всех нас, – она вручила мне очки, над которыми работала. – Я сделала их такими, чтобы можно было лучше видеть в темноте. Они не совсем закончены, но… они работают.

– Они мне нравятся, – я обняла ее, тронутая. Она часами работала над этим маленьким прибором, экспериментировала с наукой и магией. Работали они или нет, но они были ценными для меня, как и кулон.

Я ступила на палубу корабля, замерла, чтобы оглянуться в последний раз на деревню, ее изогнутые крыши, скромные лодки, привязанные у берега. Хоть часть меня была рада увидеть Тонцючен, каким бы прекрасным ни оказался город, он не сравнится с Дайланом в моем сердце.

– Анлей! – Су строго посмотрел на меня. – Kuai dian. Не заставляй наместника ждать.

Я нахмурилась, но промолчала и пошла за ним. Наместник Канг и его свита ушли на корабль ночью, и, судя по всему, он не собирался выходить и встречать нас.

Я огляделась, ощущая себя так, словно попала в городок на спине дракона. Прямоугольные домики стояли на палубе, большое здание с красной трехъярусной крышей поднималось в центре. Яркие краски украшали резной фасад, словно все строение было инкрустировано рубинами и изумрудами и покрыто позолотой. Я не знала, был ли у императора такой роскошный корабль. Канг должен быть внутри. Солдаты-киборги сторожили бронзовые двери, и вблизи я поняла, что их механические руки не заменяли человеческие. Руки людей были покрыты металлом с встроенными механизмами.

Су повел меня к одному из маленьких домиков, его механическая нога стучала по палубе. Автоматон открыл дверь, и Су указал мне входить.

– Тут ты будешь оставаться во время пути, – сказал он. – Моя каюта будет в другой части корабля. Если что-нибудь понадобится, попроси автоматона привести меня, и я попробую помочь.

Я кивнула. Казалось странным путешествовать наедине с главой деревни. Хоть он был в моей жизни столько, сколько я себя помнила, мы не были близки.

Су поймал мой взгляд.

– Знаю, это непросто для тебя. Ты – очень умная женщина.

Я попыталась улыбнуться, но не преуспела в этом.

– Долго займет путь?

– Из-за магии наместника этот корабль в несколько раз быстрее самой быстрой лошади, – Су восторженно окинул корабль взглядом. – Мы должны быть в Тонцючене к этому времени завтра, и свадьба пройдет через день.

«Так быстро? – я потрясенно моргнула. На лошади до Тонцючена было ехать недели. Я не могла поверить, что меньше, чем через два дня стану восьмой женой наместника. Меня почти тошнило. – Этот путь расширит мой мир…» – я повторяла слова мамы по кругу, желая найти утешение. Но впереди было слишком много неуверенности, и я знала лишь о том, что у меня забрали семью и свободу.

Автоматоны опустили мой сундук в углу комнаты, где были только стол и стул. Прямоугольный дверной проем вел во вторую комнату с узкой кроватью. Золотой свет проникал в квадратное окно с видом на берег, и я увидела Аншуи рядом с мамой. Я помахала. Аншуи просияла, заметив меня, и помахала в ответ.

– Анлей! – прошептал мое имя мужской голос.

Я обернулась, ожидая увидеть Су на пороге, но он уже шагал по палубе. Только автоматон стоял у двери, его шестеренки и рычаги не двигались. Су смотрел, как солдат-киборг нес нефритовый пьедестал с Речной жемчужиной размером с большую виноградину, сияющую чистым белым светом, хоть рассвет окрашивал все вокруг. Он направил киборга опустить жемчужину в его покоях – он будет хранить ее до свадьбы – а я представляла, что ощущаю запах дыма от сотен кусочков бумаги, сожженных в церемониальной чаше перед храмом Речного дракона.

Для ритуала, разрывающего чары, привязывающие жемчужину к Дайлану, каждый, кто родился в деревне, добавил свою кровь в чернила и написал свое имя на бумаге. Те, кто был слишком юн или слаб для такого, получали помощь родителей или родственников. Когда пришла моя очередь взять палочку благовоний и поджечь бумажку, я чуть не убежала еще раз. Один отказ – мой отказ – был всем, что требовалось, чтобы наместник ушел и больше не возвращался.

«Он позволит Дайлану погибнуть из-за лигуи, чтобы защитить свою гордость. А ты?».

Эти слова звучали в моей голове, когда я бросала свое горящее имя в чашу. Теперь любой мог получить Речную жемчужину.

– Анлей! – снова прошептал голос, перебивая мои мысли. В этот раз я знала, что это был не Су, потому что глава говорил с солдатом.

– Кто тут? – я развернулась, но, если говорил не автоматон, то никто больше не мог. Я посмотрела на разрисованное лицо машины, путаясь понять, говорила ли она. Может, магия, что управляла ею, давала и голос.

– Анлей!

Голос стал громче. И он… звучал знакомо.

– Отец? – мою грудь сдавило. Хоть я часто молилась, чтобы призрак отца поговорил со мной, визиты от умерших происходили во время молитв или во сне… чтобы призрак появлялся внезапно и без вызова, было неслыханно.

Но я отдала бы все, чтобы увидеть отца снова.

– Отец!

Я несколько минут стояла там, надеялась и ждала. Но слышала только шелест ветра снаружи и голоса экипажа корабля, готовящегося к отправлению.

Тишина пронзала мое сердце ножом. Я невольно задумалась, могла ли меня звать моя совесть, обвиняя в том, что я не смогла отомстить за него. Теперь меня ждал брак с наместником, я упустила шанс. Наместник не позволит одной из своих жен бегать всюду и убивать лигуи. Я буду заперта в безопасности, как Речная жемчужина.