355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мередит Рич » Клэй из Виргинии » Текст книги (страница 18)
Клэй из Виргинии
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 20:39

Текст книги "Клэй из Виргинии"


Автор книги: Мередит Рич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27

– Какое необыкновенное освещение! – Санни Фитцджеральд, надев темные очки, вслед за Бью поднялась на борт катера, стоявшего у причала неподалеку от отеля «Ориент». Хмурый лодочник-таец вывел длинную посудину кормой вперед в реку Хао-Фия и направил ее к северу, лавируя между переполненными речными трамвайчиками, паромами и баржами, которые были перегружены так, что уровень воды оказывался выше их ватерлиний. Над горизонтом висел огненно-оранжевый шар солнца, уже готовый опуститься за купола храмов Тонбури.

Положив ноги на сиденье, Санни мечтательно улыбнулась:

– С нетерпением жду возможности увидеть твой дом. Бью закурил турецкую сигарету.

– Ничего особенного; так, что-то вроде загородной резиденции. После работы я часто отправляюсь туда ночевать.

– Подумать только – у тебя свой загородный дом… – Санни покачала головой. – Я так горжусь твоими деловыми успехами, сынок.

– А я горжусь тем, что ты наконец-то гордишься мной, мать.

Санни перевела взгляд на правый берег реки, стараясь получше рассмотреть Королевскую площадь и башни храма Изумрудного Будды, но тут ей на глаза попался пожилой мужчина, чистивший зубы в бурой речной воде. Она передернула плечами и снова повернулась к сыну.

– Милый, я готова признаться – бывали времена, когда я сомневалась, что ты возьмешься за ум. Но, надеюсь, теперь это в прошлом…

Оставив за спиной городской железнодорожный вокзал, лодочник свернул влево и повел катер по широкому каналу Клонг-Бангкок-Нои. По мере того как они углублялись в Тонбури, шум и суета Бангкока постепенно сменялись невозмутимым спокойствием экзотических пригородов. Появились изящные тайские жилища, возведенные на сваях. Обветшавшие лачуги соседствовали здесь с роскошными тиковыми особняками; тут и там виднелись банановые пальмы, сгибавшиеся под тяжестью плодов, плантации орхидей и жасмина, тайские храмы, стоявшие вдоль берегов, плавучие ресторанчики, от которых доносились пряные ароматы. Катер не спеша двигался в лабиринте безымянных узких улиц-каналов.

– Не пойму, как они могут так жить, – сказала Санни, когда судно проплывало мимо семьи, купавшейся в мутной реке напротив своего дома. – Ты видел? Они плавают в этой воде, стирают белье, моют посуду… Господи, какая антисанитария!

– Зато они не пьют ее и предпочитают воду из бутылок. Глянь-ка сюда. – Навстречу катеру шла под веслами маленькая лодчонка, прикрытая в середине похожей на палатку завесой. Ее хозяйка – таиландка с цветком в волосах и густо размалеванным лицом – во все глаза уставилась на пришельцев. – Здесь такую встретишь нечасто, – усмехнулся Бью. – Это речная проститутка. Их еще называют «девушка на воде».

– Мы плаваем по этим каналам уже битых полчаса, милый, – отозвалась Санни. – Когда же мы наконец приедем? – В своем ярко-красном костюме и золотом ожерелье с бриллиантами, которое Мак подарил ей на сорокалетний юбилей, Санни выглядела на фоне невзрачного речного пейзажа совершенно неуместно. – Не понимаю, почему ты не купил дом в более респектабельном месте, например, в районе посольств.

– Мне нужно место, где бы я мог бы уединяться. Ты сама знаешь, какой шум стоит в городе.

– У тебя все еще случаются головные боли? – В глазах Санни появилось озабоченное выражение.

Бью кивнул.

– Я перепробовал массу средств, китайские травы, иглоукалывание – и все впустую. Голова начинает болеть, когда вокруг слишком шумно или я чем-то расстроен. Однако вот мы и дома!

Лодочник выключил мотор и подвел катер к крыльцу, орудуя бамбуковым шестом.

– Сатеп! – Бью хлопнул в ладоши. На затянутую сеткой веранду выскочил симпатичный юноша лет двадцати; он помог Санни выбраться из лодки и, улыбаясь, приветствовал ее по-тайски.

– Идем, мать. Я покажу тебе свою берлогу. Стены дома были обшиты тиком, а полы покрыты черным деревом везде, кроме прихожей, ванных комнат и кухни, которые были выложены плиткой. На взгляд Санни, крохотные комнаты дома были обставлены чересчур просто, однако безделушки и сувениры, собранные Бью в путешествиях, свидетельствовали о том, что он унаследовал хороший вкус от своих новоорлеанских деда и бабки. В гостиной Санни увидела диванчик с красной ситцевой обивкой, по обе стороны которого располагались лакированные бирманские столики с коллекцией пятицветного фарфора из китайской провинции Бенхаронг, предназначенного для экспорта в Таиланд. На стенах были развешаны репродукции сиамской живописи конца XVIII столетия. Санни с удивлением рассматривала фигурки, расставленные по всему дому, – балийский цветочный бог, камбоджийские каменные изваяния, деревянные бирманские статуэтки, тайские керамические Будды… Ей было трудно представить Бью в роли серьезного собирателя предметов искусства; видимо, она еще многого не знала о своем сыне и его жизни на Востоке.

– Тебе кто-то помогал обставить дом? Ну признайся же, – выспрашивала Санни.

– Нет, конечно, об этом доме вообще знают немногие. А теперь идем наверх.

Лестница привела их на второй этаж, где располагались рабочий кабинет Бью, спальня, гардероб и застекленная терраса. На полу спальни лежал роскошный черный персидский ковер; огромная резная кровать с четырьмя столбиками была покрыта поблескивающим лаком. Больше здесь ничего не было, если не считать двух пальм в одинаковых кадках.

– Выглядит весьма внушительно, милый. Должно быть, при виде этой кровати твои подруги приходят в восторг.

– Они приходят в восторг не от кровати, а от того, чем мы в ней занимаемся, – ухмыльнулся Бью.

– Ах, прекрати. Разве можно так говорить с матерью?

– Ты для меня скорее сестра, чем мать, и прекрасно об этом знаешь. – Бью достал из шифоньера красный китайский халат. – Я на минутку, только ополоснусь в душе, а пока Сатеп принесет тебе выпить.

Санни сидела в плетеном кресле у окна из венецианского стекла и, потягивая водку с тоником, с удовольствием думала о том, что Бью наконец-то добился впечатляющих успехов. Теперь для полного счастья ей не хватало лишь, чтобы Одри вновь вышла замуж и остепенилась. Даже получая содержание от бывшего супруга, Одри умудрялась постоянно выклянчивать у нее деньги. Дела Уиллоуз шли неплохо, но лишних денег, как известно, не бывает. Кроме того, Санни и сама прекрасно находила применение своему доходу. После смерти Мака для нее наступила счастливая пора, и хотя в Виргинии ей постоянно приходилось быть начеку, выбирая ухажеров и любовников, зато в путешествиях она была сама себе хозяйка и, не стесненная условностями, без помех удовлетворяла свою страсть к молодым мужчинам.

По лестнице поднялся Бью с мокрыми после душа волосами.

– Сатеп! – крикнул он.

Юный таец торопливо вошел к комнату и поставил на кофейный столик пиво и тайские закуски, украшенные мятой и цветами.

– Выглядит очень аппетитно, – заметила Санни. Такая трапеза вполне заменит ужин. Что это за блюда?

– Любимые яства Сатепа. – Бью наклонился над столом. – Вот это так называемые жирные лошадки, остро приправленное мясо, сваренное на пару в банановых листьях, весенние рулетики, ганг тави крип – замороженные креветки, каи квам, яйца, начиненные свининой и крабовым мясом… и наконец нам прик, острый красный соус. Между прочим, он действительно очень острый, будь осторожна.

– Господи, ты стал таким хлебосольным хозяином! Бью вышел в столовую и вернулся с замшевым мешочком, перевязанным коричневой лентой.

– Я кое-что припас для тебя.

Санни развязала мешочек и вынула оттуда два жемчужных ожерелья по две нитки каждое и третье, одинарное.

– Сказочный жемчуг, Бью. И конечно, ты собираешься просить меня об одолжении…

Наблюдая за матерью, которая тут же начала примерять ожерелья, Бью заулыбался.

– То же, что и в прошлый раз: вы с Одри наденете их перед отъездом. В Нью-Йорке вас встретит господин Матасиов и отвезет из аэропорта Кеннеди в отель «Пьер». Когда вы подниметесь в номер, ты отдашь ему двойные ожерелья.

– А третье?

– Я положу его в коробку с конфетами. Преподнесешь ее Матасиову как подарок.

Санни вздохнула и выглянула в окно.

– Я знаю, ты не хочешь, чтобы я расспрашивала тебя о делах, но эти ожерелья очень дорого стоят. Наверное, среди выращенных искусственно здесь нанизаны настоящие восточные жемчужины, и ты просишь меня провезти их, потому что не хочешь платить пошлину?

– Мать, опять ты за старое! Никакая это не контрабанда; просто поносишь их на шее некоторое время. И запомни, они все с моей фермы.

– Но…

– Не задавай лишних вопросов, и мне не придется врать. – Бью бросил на Санни насмешливый взгляд.

Санни вздохнула:

– Ладно, так и быть. Тема закрыта.

Появившийся в комнате Сатеп расставил напитки, а когда Санни стала нахваливать его закуски, улыбаясь, попятился к выходу, отвешивая поклоны.

– Пожалуй, надо вывезти в Уиллоуз несколько тайских слуг. Твой Сатеп – настоящее сокровище.

Бью рассеянно кивнул, и Санни подумала, что у него начался приступ обычной для него хандры.

– Что случилось, милый? Тебя что-то беспокоит? Бью молчал. Тогда Санни подошла к нему и, усевшись рядом, взяла его руку и поцеловала.

– Ну же, не упрямься, расскажи мамочке.

– Так, вспомнил об одном деле. Не хочу портить тебе вечер нудными разговорами.

– Ты же знаешь, со мной можно говорить обо всем. Ты никогда ничего от меня не скрывал…

– Понимаешь, Уилл Стоун продолжает увиваться за Клэй, и это меня беспокоит.

– Какое тебе дело до Клэй? Она пробудет здесь лишь до тех пор, пока идет работа над фильмом. Одри говорит, съемки в Таиланде закончатся через неделю или около того.

– Да, но если Клэй выведает у Стоуна кое-какие сведения, она может попытаться пустить их в ход и погубить меня.

В этот момент зазвонил телефон, и Бью быстро схватил трубку. – Алло… Да, Винсент… Что? Когда, вечером? Так, ясно. Я подумаю об этом. – Бью опустил трубку на рычаг и потер лоб. – Проклятие!

– Милый, что случилось?

– Опять эта чертова Клэй; кажется, она шпионит за Стоуном. Винсент уверен: Клэй знает, что происходит.

– О чем, собственно, идет речь? Ну-ка, сядь и рассказывай все с самого начала.

– Ладно, давай поговорим откровенно. Я занимаюсь сразу несколькими большими делами, а жемчужная ферма – лишь ширма.

– Ширма? Господи, Бью…

– Не перебивай, пока не выслушаешь до конца. У меня все схвачено.

Чем дальше говорил Бью, тем больше мрачнело лицо Санни.

Постепенно выяснилось, что одной из статей его доходов является «экспорт» настоящих жемчужин, скрываемых среди культивированной продукции. Вдобавок к этому они с Винсентом занимались контрабандой героина в ящичках с двойным дном, в которых перевозятся жемчужины для «своих» ювелиров, получающих жемчуг по сказочно низким ценам. Бью также признался матери, что Уилла Стоуна, опытного охотника за подводными сокровищами, он пригласил в Таиланд для того, чтобы найти затонувший опиумный транспорт и поднять его содержимое с морского дна. Еще одной обязанностью Стоуна был надзор за процессом объединения настоящего и культивированного жемчуга.

После того как Бью закончил рассказ, они с Санни некоторое время сидели молча. Удовлетворение, которое Санни ощущала полчаса назад, исчезло без следа. Бью впутался в рискованную игру, сулившую смертельную опасность, и Клэй Фитцджеральд могла только усугубить положение.

В душе Санни поднялась жгучая ненависть к падчерице, и она поняла, что надо спасать Бью любой ценой.

– Что же мне делать, мама? – прошептал Бью.

– Полагаю, у тебя нет выбора, милый. Нужно отделаться от Клэй, лишить ее возможности совать повсюду свой нос. Только не вздумай действовать сам – пусть этим займется Винсент или кто-нибудь еще.

– Но Клэй занята в съемках, ее постоянно окружают толпы киношников…

Санни рассмеялась:

– Не стану же я продумывать за тебя каждую мелочь. Может быть, ты забыл, что Клэй работает под водой: у ныряльщиков то и дело случаются всякие неприятности – ну там, кессонная болезнь, нападение акулы, укус ядовитой рыбы; а иногда в баллонах кончается воздух… Уж с этим-то ты справишься.

Бью крепко обнял Санни.

– Господи, как я тебя люблю! Ты единственный человек, который понимает меня, что бы ни случилось. – Теперь, чувствуя поддержку матери, он окончательно принял решение. Клэй исчезнет с его пути навсегда.

Голос в трубке звучал сухо-профессионально:

– Линда Зайденберг ведет репортаж из Сиама с места последней катастрофы.

– Господи, что еще на сей раз? – Клэй только-только открыла глаза и все еще продолжала лежать в постели, время от времени делая глоток кофе, принесенного горничной.

– Питер только что вернулся от врача. Ему взбрела в голову идея покататься на волнах с каскадерами.

– И что же?

– Растянул шейные позвонки. Врач говорит, он сможет нырять не раньше, чем через неделю.

– Этого только не хватало! – Клэй отлично представляла, какие мучения доставляет под водой поврежденная шея. Невозможно двигаться, смотреть в видоискатель… Даже гидрокостюм не натянешь, не испытывая жуткой боли. – И как же теперь наша главная подводная сцена?..

– Боюсь, нас ждут крупные неприятности.

– Джош знает?

– Да. Он только что прибыл на вертолете со своим гипсом и костылями. Я даже не хочу вспоминать, что он сказал.

– Ну а Питер? Можно с ним поговорить?

В трубке что-то зашуршало.

– Привет, Клэй!

– Послушай, Питер, те кадры, где ныряльщик смотрит через иллюминатор… Думаю, я смогу их снять сама, не теряя даром времени.

– Это было бы здорово. Но тогда тебе придется со всем оборудованием спуститься в люк, дать панораму, перевернуться головой вниз и опять всплыть на поверхность – и все это на одном дыхании, не останавливая съемки. Не подумай, что во мне взыграл мужской шовинизм, но тебе попросту не хватит сил.

– По крайней мере попытаться-то можно?

– Поговори с Ларсом. – В голосе Питера послышалось раздражение. – Не подумай, Клэй, я злюсь на себя, а не на тебя. Надо же, свернул шею. Может, удастся убедить Ларса – снять эпизод в срок для него вопрос жизни и смерти. Попробуй, дело того стоит.

– Спасибо, Питер. – Она повесила трубку.

Клэй нашла Ларса Нудсена в номере Джоша. Когда она вошла, его самого в комнате не было: он появился в ту минуту, когда Клэй наконец удалось уговорить Ларса доверить ей съемку.

– О чем речь? – спросил Джош и, прислонив костыли к стене, заковылял к дивану.

– Мы говорим о сцене, которую Питер должен был снимать через иллюминатор затонувшего корабля. Кажется, я смогу его заменить.

Джош широко распахнул глаза и уставился на нее.

– Черта с два. Это самые сложная работа в фильме, если не считать спецэффектов.

– Но почему? Думаешь, мне не хватит опыта? У Ларса другое мнение. Скажи ему, Ларс.

– Я не имел в виду ничего такого, – поспешно возразил Джош. – Просто ты недостаточно крепка физически…

– Но, черт возьми, я могу хотя бы попробовать! Если получится, мы спасены, если нет – потеряем немного пленки…

– И еще добрую половину дня, которая уйдет на установку освещения плюс рабочее время целой группы. Несколько футов пленки и несколько тысяч долларов.

– Вздор! – фыркнула Клэй.

Ларс поднялся на ноги:

– Мне надо на встречу, так что договаривайтесь сами. Жду тебя в одиннадцать, Клэй.

Джош проводил Ларса долгим взглядом, потом повернулся к Клэй.

– Послушай, это опасно. – Он закусил губу. – Если что-нибудь пойдет не так…

– Ты просто не веришь, что я могу снять этот эпизод.

– Да, не верю, – решительно произнес Джош. – Я готов признать, что все отснятое тобой сделано профессионально, но это была относительно простая работа.

– Я делала то, что мне поручал режиссер. Конечно, не бог весть что…

– Да что ты, это замечательно, эффектно. – Джош ухмыльнулся.

– Прекрати смеяться надо мной! – взорвалась Клэй. – Я предлагаю помощь, чтобы сэкономить средства и время!

– Вот как? Уж не думаешь ли ты, что все наши несчастья происходят по моей вине? Или нашим чудесным крепким кораблем управляет никудышный капитан? – Джош в упор уставился на нее.

– Я этого не утверждала! – постепенно успокаиваясь, ответила Клэй. – И все равно ты узколобый женоненавистник и сомневаешься в том, что я смогу снять эпизод, только потому, что я женщина. Признайся, ведь дело именно в этом?

– Нет. – Джош тоже заговорил тише: – Но это действительно опасно.

– С чего ты взял? Вокруг меня будут люди: вспомогательный персонал, осветители. А Питер будет дежурить в лодке. Ну пожалуйста, Джош. Я прошу немногого – дай мне только один шанс.

Зазвонил телефон, и Льюис снял трубку:

– Алло? Минутку, Харви. – Он закрыл ладонью микрофон. – Ладно, Клэй, твоя взяла. Если не получится, Питер переснимет все заново. В среду мы закончим с второстепенными эпизодами, а в четверг приступим к главной сцене.

Кивнув, Клэй быстро отвернулась, стараясь не выдать своего торжества, и вышла из комнаты.

* * *

Санни Фитцджеральд сидела в своем номере в бангкокском отеле «Эраван» и сушила феном волосы, когда из Паттайи позвонила Одри.

– Привет, мать. Не могу долго говорить. Через десять минут у меня встреча с Джошем Льюисом, а я все еще в купальнике. Помнишь, ты просила меня разнюхать, чем занимается Клэй?

– Да, милая. Что-нибудь интересное?

Одри издала хриплый смешок.

– Кажется, в четверг ей предстоит необычное погружение. Они с Джошем крупно повздорили: он не хотел ее пускать, но Клэй все-таки добилась своего.

– Ну, мы-то знаем, какой упрямой она бывает, – не повышая голоса, заметила Санни. – Если сможешь, выведай у Джоша все поподробнее и перезвони мне. Но… Одри, ты меня слышишь?

– Да слышу, слышу…

– Будь осторожна.

– Само собой.

– Пока, милая. Жду звонка.

Повесив трубку и выключив фен, Санни постучалась в дверь ванной:

– Бью, дорогой, не пора ли тебе вылезать? У меня добрые вести…

Глава 28

В полдень киногруппа собралась на палубе катера, вставшего на якорь в полутора милях от острова Кох-Ларн. Клэй, одетая в синий гидрокостюм, еще раз проверила акваланг, в то время как Джош давал ей последние наставления.

– Не забывай, съемка должна вестись плавно, в противоположность нарастающему напряжению звукового сопровождения. Это раздвоение зритель должен ощущать каждую секунду.

Ларс Нудсен застегнул на груди Клэй ремень камеры.

– Все готово, Джош. – Он похлопал Клэй по плечу. – Желаю удачи.

Но, как выяснилось, Джош еще не закончил свои наставления:

– Снимай непрерывно; приближаясь к люку, замедляй темп, а когда вплывешь в трюм и обнаружишь там мертвое тело, камера должна замереть и оставаться в полной неподвижности тридцать секунд.

– Я все поняла, Джош, – кивнула Клэй. Джош крепко сжал пальцами ее локоть.

– Тогда вперед.

Питер Зайденберг, которому врачи все еще не разрешали снять шейную повязку, помог Клэй перебраться на стартовую платформу, подвесил к ее поясу двадцатичетырехфунтовый груз и пристегнул пояс к канату, который должен был замедлять спуск ко дну. Дон Поттер, каскадер, уже находился под водой.

Клэй взяла в рот загубник и подала Джошу сигнал, подняв кверху большой палец; потом включила кинокамеру и плавно вошла в воду.

Она скользила вниз по канату до тех пор, пока не почувствовала легкий рывок привязного троса; это означало, что пройдено уже двадцать футов. Как только ее ласты коснулись песчаного дна, Клэй осторожно подогнула колени, смягчая толчок. Дон Поттер подошел к ней сзади и отстегнул канат. Продолжая плавно двигаться к корпусу затонувшего судна, лежащего на дне в пятнадцати ярдах от нее, Клэй приблизилась к накренившейся палубе, обогнула мачту, поднялась вверх и, перевалив через борт, спустилась вдоль него к смутно видневшемуся иллюминатору.

Внезапно ее охватил приступ тошноты. «Ну вот, только этого не хватало!» Усилием воли она справилась с дурнотой и плавно скользнула в зияющую дыру.

Боковой свет, искусно поставленный Ларсом, превратил трюм затонувшего судна в зловещий подводный грот. Клэй повернулась на спину, готовясь снимать снизу вверх, и тут ее вновь затошнило. Вдобавок у нее закружилась голова. Стиснув зубы, она старалась не поддаваться неприятному ощущению. Чтобы добиться разрешения снимать эти кадры, ей пришлось выдержать настоящую схватку с Джошем, и она не хотела упустить свой шанс.

Дурнота не отступала, и все же Клэй не выпускала камеру. Плавно ведя объективом, она продолжала снимать мрачный трюм; потом начала томительно-медленное приближение к полуоткрытому люку. Дон Поттер неотступно следовал за ней. Как только она подплыла к люку, Дон отодвинул его в сторону, и Клэй протиснула камеру в провал, за которым открывалось жуткое зрелище – одна рука мертвого тела была поднята кверху и колыхалась в водных потоках, словно передавая привет с того света; неподвижные глаза трупа угрожающе уставились на незваную гостью.

Клэй прекратила движение; в ее мозгу звучали слова Джоша: «Замереть в полной неподвижности». Она начала медленно считать про себя. Головокружение и тошнота становились невыносимыми, тело пронзил ледяной холод. Посмотрев на свою ладонь, сжимавшую ручку камеры, Клэй увидела, что ее ногти окрасились в ярко-красный цвет.

Двадцать два… двадцать три… двадцать четыре – казалось, это кровь молотами стучала у нее в висках. Изображение вдруг расплылось, потом опять стало четким. Клэй изо всех сил вцепилась в камеру, продолжая давить пальцем на спусковую кнопку.

Двадцать девять… тридцать…

Камера выскользнула из ее рук, и она потеряла сознание.

Очнувшись, Клэй увидела склонившиеся над ней лица Джоша, Ларса, Питера и Дона Поттера и лишь потом поняла, что лежит на палубе корабля со льдом на лбу и кислородной маской на лице.

– Я сняла эпизод, – хрипло произнесла она, оттолкнув маску и пытаясь сесть.

– Лежи. – Джош удержал ее за плечи. – Тебе надо прийти в себя.

Клэй посмотрела прямо в глаза Питера.

– К воздуху в моих баллонах был подмешан угарный газ, – сказала она.

Питер хмуро кивнул.

– Хвала Всевышнему, Поттер вовремя успел вытащить тебя из воды.

Клэй слабо улыбнулась:

– Спасибо, Дон.

– Ты ведь понимала, что происходит. Как ты могла так долго оставаться внизу! – Питер явно не одобрял ее поступка, но старался сдержаться.

– Я должна была снять эти кадры, и я их сняла. – Клэй с вызовом посмотрела на Джоша и закрыла глаза.

Перенеся Клэй в скоростной катер, Джош отвез ее на берег к поджидавшему их вертолету. Лишь когда врачи бангкокской клиники подтвердили, что ее здоровью ничто не грозит, она вернулась в «Ориент»; однако последствия дневного происшествия все еще давали себя знать.

– Господи, я чувствую себя так, словно кто-то навбивал мне в голову гвоздей и теперь пытается их вытащить… – простонала Клэй.

Джош вынул из мини-бара несколько кубиков льда, завернул их в платок и осторожно положил ей на лоб.

– Ох-ох… – вновь застонала она, закрывая глаза. Джош подтянул кресло поближе к кушетке, на которой, обложившись подушками, лежала Клэй.

– Как бы плохо тебе ни было, подумай о том, чем все могло кончиться, и сразу поймешь, как тебе повезло.

– Я это и так знаю, – ответила Клэй. – Еще минута-другая, и все было бы кончено. Ох, Джош… – она обхватила его руками и привлекла к себе. Несколько минут они молчали.

– Я должен кое-что тебе сказать, – заговорил наконец Льюис и ласково поцеловал ее. – Я люблю тебя, Клэй. До сих пор я цеплялся за свою свободу, но когда Дон вытащил тебя из воды едва живую, я понял, как ты мне дорога.

Клэй, улыбнувшись, попыталась приподняться и поцеловать его, но тут же снова откинулась на подушки.

– Я тоже люблю тебя, Джош… – Ох-х… Почему я не могу выглядеть красивой и здоровой именно тогда, когда мне это так необходимо? – Клэй с трудом повернула к нему лицо.

Видимо, желая показать, что она не одинока в своем несчастье, Джош поднял загипсованную ногу, положил ее на кофейный столик, и тут Клэй снова не удержалась от улыбки, когда увидела, что все члены киногруппы оставили на гипсе свои автографы.

– Ох, и славная парочка получилась из нас с тобой. Утешает лишь одно – то, что наши беды преходящи. Врач сказал, что ты скорее всего выздоровеешь уже к завтрашнему дню. Хочешь есть? А может быть, заказать что-нибудь в номер?

– Нет уж, спасибо. Меня до сих пор еще мутит.

– Как насчет имбирного пива? – Джош заковылял к холодильнику.

– Ох, Джош…

– Позволь мне поухаживать за тобой. Последние недели я вел себя как подонок и хотел бы загладить свою вину. – Джош поставил на столик бокалы для Клэй и для себя. – Знаешь, я до сих пор не понимаю, как это могло произойти. Из больницы я звонил Питеру, и он сказал, что все баллоны заряжались вчера вечером, причем одновременно.

– Знаю. Это происходило в моем присутствии.

– Чем они нагнетали воздух?

– Главным компрессором.

– Ты уверена? Питер сказал, что если бы это был дизель, его входной патрубок мог быть повернут вниз и засасывать выхлопные газы; тогда окись углерода вполне могла попасть в баллон.

Клэй покачала головой:

– В этом случае сознание потеряли бы все, кто находился под водой, а не только я одна. – Она пригубила пиво. – Нет, Джош, это не случайность. Кто-то поработал с моим аквалангом.

– Господи! Кому было нужно тебя убивать?

– Между прочим, это идеальный способ, если речь идет о подводном пловце, – угарный газ не имеет ни цвета, ни запаха. Чтобы воздух стал смертельным, хватит и двух частей окиси углерода на миллион. А выглядеть все будет как несчастный случай.

– Ладно, допустим, ты права; но кому и зачем понадобилось проделывать это с тобой? И как преступник мог узнать, какой из аквалангов – твой?

– Нет ничего проще. Я держу все свое снаряжение в большой брезентовой сумке, на которой написано мое имя; значит, охотились именно за мной.

– И кто же?

– Я видела в Бангкоке моего сводного брата Бью. Я знаю, он очень не любит меня, но пока никак не могу понять, зачем ему меня убивать.

– Подумай хорошенько, Клэй. Чтобы обращаться в полицию, нужны хоть какие-нибудь доказательства, – сказал Джош.

Клэй кивнула.

– Полагаю, Одри тоже была бы не прочь от меня избавиться.

– Из-за меня? Брось, Клэй, Одри не похожа на убийцу.

– Не знаю, не знаю… К тому же нельзя забывать и о моей мачехе. – Клэй осушила бокал, и Джош подлил ей еще пива. – Санни могла позариться на мою треть поместья. По отцовскому завещанию в случае моей смерти она отходит Кенни, но Санни его опекунша, и, если бы покушение удалось, Уиллоуз целиком оказался бы в ее руках.

– Тогда почему же она не сделала этого раньше? Зачем ей было ждать так долго?

– Не знаю, Джош. Я лишь перечисляю вероятных подозреваемых…

– А твой старый приятель? Тот симпатичный блондин?

– Уилл Стоун? Ну нет, ни за что… – Клэй запнулась. – Хотя… он подводный пловец и прекрасно знает об отравлении угарным газом. И все-таки Уилл на такое не способен. – Она замолчала. Сотрудничество Уилла и Бью еще и прежде вызывало у нее подозрения, вот только чем? Этого она не могла понять.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Джош.

– Голова все еще болит, но уже не так сильно; наверное, таблетки начинают действовать. – Клэй вынула из бокала ледяной кубик и пососала его. – Знаешь, вчера вечером Уилл вел себя как-то странно… – Клэй рассказала Джошу о прогулке с Ларсом и о белоснежной яхте.

– Она такая огромная… Я готова биться об заклад, что оборудование, находившееся на пирсе, предназначено для подводных работ. К тому же Уилл не позволил нам подняться на борт, чтобы осмотреть судно… – Внезапная мысль поразила ее. – Ну конечно, как я не догадалась раньше! Бью нанял Уилла именно потому, что тот был охотником за сокровищами! Значит, Бью ищет какой-то корабль. В Сиамском заливе затонуло много судов. Пэт рассказывал мне о… – Клэй внезапно умолкла.

– Что случилось, милая? Тебе плохо?

Клэй медленно покачала головой:

– Не могу поверить. Надо же быть такой дурой! Пэт нашел утонувший корабль и повез Уилла показать обломки. В тот же день он исчез и больше не появлялся.

Джош передернул плечами:

– Ты спрашивала о нем Уилла?

– Он сказал, что Пэт поехал навестить родственников. Но если обломки, которые нашел мальчик, и есть то самое судно, что ищут Бью и Уилл, они вполне могли решиться навсегда заткнуть ему рот.

– Думаешь, Уилл Стоун убил мальчика, а потом попытался убить тебя из опасения, что ты об этом догадаешься?

Клэй прикрыла глаза.

– Я не верю, что Уилл мог лишить человека жизни; а вот Бью вполне способен на это. Однажды он совершил убийство у меня на глазах. – Клэй заплакала. Воспоминания о Блюджее, отце и Уиллоуз снова вызвали у нее мучительную головную боль.

Джош обнял Клэй и не отпускал, пока она не перестала всхлипывать. Наконец, вытерев слезы и положив на лоб несколько кубиков льда, Клэй удобнее устроилась на подушках и начала повествование о своем прошлом.

Ее рассказ, длившийся полчаса, ошеломил Джоша.

– Почему ты никогда не говорила мне об этом? Теперь-то я понимаю, за что ты ненавидишь свою новую семью. Боже, каким же я был дураком – специально флиртовал с Одри, чтобы моя привязанность к тебе не зашла слишком далеко! – Джош, подволакивая ногу, подошел к окну и долго смотрел на суда, плывущие по реке, потом медленно повернулся к Клэй. В его глазах стояли слезы. – Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь…

– Ох, Джош. – Клэй вздохнула. – У тебя предостаточно собственных забот, не хватало еще втягивать тебя в свары семьи Фитцджеральдов.

– Если Бью действительно пытался тебя убить, он, должно быть, полагает, что ты знаешь нечто важное, и так просто не успокоится… Придется отправить тебя отсюда ближайшим рейсом. Я найму для тебя телохранителя, и ты пробудешь в моем доме в Калифорнии до окончания съемок, а потом я приеду за тобой.

– Постой; первым делом нужно позвонить Стоуну. Во всей этой истории Уилл – случайный человек; как только Бью получит все, что ему надо, он избавится и от него.

– Черт с ним, со Стоуном. Он сам влез в это болото, пусть сам и выпутывается.

Клэй уселась в кровати; ей показалось, что теперь она чувствует себя гораздо лучше.

– Уилл знает, чем занимается Бью. Если это что-то противозаконное, у нас появятся основания обратиться в полицию.

– И что потом? Стоун ни за что не даст показаний против себя, так что забудь об этом.

– Все же мы должны его предупредить…

– Если это так уж необходимо, отправь ему телеграмму из Калифорнии. – Джош, осторожно погладил ее по голове и нежно поцеловал.

* * *

Уилл Стоун, не раздеваясь, плюхнулся на кровать в своем номере и лежал не шевелясь, в надежде услышать, о чем Бью Йейтс беседовал по телефону в другой комнате. Настроение его окончательно испортилось; с тех пор как Бью появился в его номере, Стоун каждые несколько минут прикладывался к своему флакончику с кокаином, а это не предвещало ничего хорошего. Когда телефон вновь затрещал, Уилл даже не попытался дотянуться до параллельного аппарата, полагая, что звонят не ему, а Йейтсу. Лишь когда Бью не среагировал на пятый гудок, Уилл поднял трубку.

– Уилл! Какое счастье, что я тебя застала. – Голос Клэй звучал так громко, будто она находилась где-то поблизости. Он молча слушал ее рассказ о том, как она едва не отравилась окисью углерода, а когда Клэй сказала, что угарный газ появился в ее баллонах не случайно и что, по-видимому, это дело рук Бью, медленно покачал головой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю