Текст книги "Шерлок Холмс против Марса"

Автор книги: Мэнли Уэллман

Соавторы: Уэйд Уэллман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

II. ШЕРЛОК ХОЛМС ПРОТИВ МАРСА
Эдуард Данн Мелоун

Вечер первой пятницы июня выдался теплым и ясным; толпы людей собрались на поросшей вереском Хорзеллской пустоши, что отделяла уютный провинциальный Уокинг от близлежащих городков Хорзелл и Оттершоу. Почти посередине между Уокингом и Хорзеллом, расположившимся на Бэзингстокском канале в трех милях к северо-западу, неподалеку от дороги, которая пролегала через оба городка и вела к Чобхему, лежавшему за Хорзеллом, разверзлась огромная, точно кратер, воронка.

Именно здесь упал с неба громадный цилиндр, чья крышка после падения отвинтилась, явив взглядам зевак невообразимых пассажиров летательного снаряда. На пустоши словно произошел мощный взрыв, на много ярдов в окружности воронку окружали валы выброшенного наверх дерна и гравия.

Первое появление странных существ несколько обескуражило любопытных жителей Уокинга и Хорзелла, и теперь они держались в почтительном отдалении. Отдельные смельчаки, начавшие было подбираться поближе к воронке, вновь отступили назад, когда из ямы поднялась тонкая мачта, державшая похожий на зеркало диск. Зеркальный диск медленно вращался, то и дело подрагивая.

– Наблюдают за нами, что ли? – спросил кто-то в толпе.

Вечерним поездом с лондонского вокзала Ватерлоо в Уокинг прибыли сэр Перси Фелпс и высокий незнакомец, одетый в серое. Вскоре они оказались на пустоши и смешались с толпой зевак. Несколько человек поприветствовали сэра Перси и с любопытством уставились на его спутника.

– Думаю, не стоит сразу же приближаться к яме, – озабоченно бросил Фелпсу незнакомец. – Глядите-ка, вот песчаная насыпь: отсюда мы прекрасно сможем наблюдать за марсианами, а наблюдения – основа дедукции.

Сэр Перси и его спутник заняли наблюдательный пост на дальней стороне поросшего вереском холмика. Здесь к ним присоединился велосипедист, приехавший из Уокинга; человек этот сказал, что ему удалось разглядеть существ из цилиндра.

– Похожи на осьминогов, – описывал он.

– Да нет, скорей уж на огромных пауков, – возразил другой любопытный, стоявший поодаль.

Высокий незнакомец что-то быстро черкнул в своем блокноте. Появился Оджилви, астроном из местной университетской обсерватории. Он заговорил с сэром Перси, который представил своего спутника.

– Не сталкивались ли вы случайно с профессором Джорджем Эдуардом Челленджером? – спросил высокий. – По словам жены, он отправился в Уокинг. Коренастый, очень плотного телосложения человек с черной бородой.

– Да уж, встречались, – сказал Оджилви. – И я отнюдь не стану возражать, если эта первая встреча станет и последней.

– Что случилось? – спросил сэр Перси.

– Для начала профессор Челленджер сообщил, будто наблюдал этих существ на Марсе. Затем заявил, что они, может статься, никакие не марсиане.

– В самом деле? – сэр Перси непонимающе посмотрел на Оджилви. – Не марсиане? Тогда кто?

– Боюсь, до разумной и взвешенной научной дискуссии дело так и не дошло. Стэнт, королевский астроном – вон он там, рядом с Гендерсоном, журналистом – высказал вполне резонное замечание. Не стоит, справедливо отметил мистер Стэнт, предаваться пустым домыслам, основанным на воображаемых доказательствах.

– Что же Челленджер? Что он сказал на это? – поторопил Оджилви незнакомец, еле заметно улыбаясь.

– Увы, не решусь процитировать его пылкую инвективу, – ответил астроном, покачивая головой. – Одним словом, Челленджер отчитал Стэнта, словно нерадивого школьника, в конце концов предложил ему отправиться прямиком к дьяволу и сам куда-то ушел. Рад, что его здесь нет. Ну а вы, господа? Конечно же, вы присоединитесь к нашей делегации для переговоров с марсианскими гостями?

– Делегация, а? – переспросил сэр Перси. – Делегация… Будучи представителем министерства иностранных дел, я обязан, полагаю, принять уча…

– Напротив, в качестве представителя министерства вам разумно будет какое-то время не вмешиваться, – возразил его спутник. – Подумайте, сэр Перси! Пусть ученые попытаются поговорить с этими созданиями, если такое возможно, в чем я отнюдь не уверен. Но вы представляете британское правительство, а я сопровождаю вас как частное лицо. Благодарю за любезное предложение, мистер Оджилви, однако мы останемся здесь.

Оджилви распрощался, отошел в сторону и завел оживленную беседу со Стэнтом, белокурым джентльменом с раскрасневшимся лицом. Они отделились от толпы, несколько человек направились вслед за ними. На противоположной стороне воронки, выходившей на Хорзелл, постепенно собралась довольно многочисленная делегация. Наконец люди направились к воронке. Впереди шагали Стэнт и Оджилви; сразу за ними шел журналист Гендерсон, неся на шесте белый флаг.

– Мудрая мысль, – заметил Фелпс из-за насыпи. – Марсиане поймут, что намерения у нас мирные.

– Позволю себе усомниться, – хмуро отозвался высокий. – Все описания марсиан, пусть и отрывочные, говорят о расе существ, весьма отличающихся от нас. Белый флаг может ничего для них не значить, либо означать полную противоположность тому, что он значит для нас. Создания, умеющие путешествовать в космосе, могут и вовсе отнестись к нам и нашим попыткам вступить в переговоры без особого почтения.

Люди с флагом все ближе и ближе подходили к воронке. Зрители, стоявшие вдалеке, застыли в молчаливом ожидании.

Затем что-то, казалось, зашевелилось в яме, нечто темное и куполообразное. Вверх, на свет, выдвинулась членистая конечность; на этой конечности крепился коричневый, с медным отливом предмет в форме клобука. Клобук повернулся к приближавшейся группе людей. Гендерсон, подняв флаг высоко над головой, принялся размахивать белым полотнищем.

Из воронки поднялась длинная суставчатая рука. На конце ее виднелся какой-то странный кожух, напоминавший металлическую коробку, поменьше размером, чем куполо-образный предмет. Рука также изменила положение, разворачиваясь и будто наблюдая за депутацией Стэнта.

– Возможно… – начал было Фелпс.

Но продолжить свою мысль сэр Перси не успел. Из ямы вырвался зеленоватый дым, блеснул мгновенный, ослепительный взрыв света. Вечерний воздух разорвал протяжный вой, в кучку людей с флагом словно ударил пылающий клинок. Огненная смерть перебегала от одного к другому, превращая каждого в пылающий факел. Люди спотыкались, корчились, потом упали, неподвижные и обугленные.

Клобук отвернулся от них, за ним последовала и металлическая рука с лучевым инструментом. Нечто напоминавшее скорее вспышку, нежели видимый глазу луч, пробежало по толпе зевак в направлении Хорзелла, зажгло рощу и прыгнуло к отдаленным домам на краю большой пустоши. Повсюду при этом прикосновении вспыхивало пламя.

Сэр Перси беззвучно закричал и повернулся, намереваясь бежать. Его спутник протянул худощавую и сильную руку, поймал Фелпса за плечо и с силой повалил на землю за насыпью; сам он растянулся рядом. Волна невидимого жара неслась над насыпью, вслед ей раздавался громкий, длительный вой. Люди поодаль, оказавшиеся не столь удачливыми, вспыхивали белым пламенем, подобно чудовищному фейерверку, и катились вниз по склону. Вспышка внезапно исчезла. Двое, распростертые за насыпью, подняли головы. Сумрак сгущался, на небе дрожали первые звезды.

Повсюду звучали вопли ужаса. Незнакомец в сером осторожно приподнялся и выглянул из-за насыпи. Над ямой все еще нависала горбатая тень, над ней возвышалось зеркало на тонкой мачте. Пустошь была усеяна бегущими людьми; среди дюн здесь и там лежали черные, обезображенные тела тех, кто бежать не успел. Дым поднимался от тлеющего вереска и дрока, деревья были охвачены огнем. В двух милях к северо-западу на фоне темного неба вырисовыва-

лись красные от пламени крыши Хорзелла. Одного быстрого взгляда было достаточно, и незнакомец снова растянулся на земле.

– Отползайте назад, голову держите пониже, – сказал он Фелпсу. – Видите, сразу за нами овраг, он выведет нас к городу. Это наш путь к отступлению. Не показывайтесь! Помните, они не должны нас заметить!

Пригнувшись и передвигаясь чуть ли не на четвереньках, они достигли неглубокого, похожего на огромное блюдце оврага шириной в добрую сотню ярдов. Луч огненного оружия прошел над оврагом, не опалив почву. Сэр Перси, дрожа, следовал за своим спутником; наконец они вышли к крошечному островку сосновых деревьев, которые дымились и частью горели, но могли послужить некоторым укрытием. Стараясь держаться так, чтобы деревья заслоняли их от страшной воронки, сэр Перси и незнакомец добрались до Чобхемской дороги, выпрямились во весь рост и побежали в сторону Уокинга.

Деревья и дома на краю городка также были охвачены пламенем. На соседней улице люди выглядывали из окон или, застыв от страха, стояли у дверей своих домов. Никто, казалось, не двигался – кроме двоих, спешивших теперь в Брайарбрэ, элегантную усадьбу сэра Перси. Войдя в дом, они сразу же направились в кабинет. Фелпса била крупная дрожь; его спутник был бледен, однако спокоен.

Сэр Перси нацарапал телеграмму и велел слуге как можно скорее отправить ее в Лондон, затем составил еще несколько телеграмм и послал с ними на почту другого слугу. Покончив с делами, сэр Перси тяжело вздохнул и протянул гостю дрожащую руку.

– Я так и не успел поблагодарить вас, – еле слышно произнес он. – Все было точно в кошмаре… Вы спасли мне жизнь. Удивляюсь, как вы сумели не растеряться и вывести нас обоих из огня.

– Долгий опыт научил меня, как действовать в самых неожиданных обстоятельствах, – ответил незнакомец. – Впрочем, я крайне признателен, что марсиане не ввели в игру оружие поопасней этого сверкающего луча.

– Оружие поопасней? Какое же? – спросил сэр Перси.

– Не думаю, что у них имеется один только луч. Лучевое оружие, в сущности, может быть приравнено к револьверу, который используется на близком расстоянии и бьет прямой наводкой. Так как мы с вами скрывались за насыпью, луч оказался против нас бессилен. Вероятно, они обладают оружием, способным поразить цель в укрытии.

– Да, но каким?

– Вы заставляете меня гадать, но я предпочел бы опираться на факты – фактов же в нашем распоряжении слишком мало. Должно быть, слуги уже приготовили нам поесть.

Они направились в обеденный зал, где был подан ужин: холодный ростбиф, хлеб и салат. Вскоре прибыл посыльный. Из Лондона сообщали, что в помощь разрозненным военным частям, стянутым к месту событий, направляется подкрепление. Наступила ночь; после полуночи пришло известие, что неподалеку, в Байфлите, упал новый цилиндр.

– Еще один цилиндр с ужасным содержимым! – простонал сэр Перси. – Что будет дальше?

– Третий цилиндр, – тут же отозвался незнакомец, – а за ним и четвертый. Должны прибыть еще восемь цилиндров. Всего, как вы помните, их должно быть десять.

– Ах да, на Марсе наблюдалось десять вспышек, не так ли? Я и запамятовал.

– Мы обязаны этот факт учитывать.

Лишь глубокой ночью сэр Перси и его гость смогли забыться недолгим сном в своих спальнях. Рано утром в субботу они были уже на ногах. Оба быстро оделись, выпили кофе и зашагали к железнодорожной станции, торопясь на первый лондонский поезд. На станции сэр Перси обратился к посеревшему от усталости почтмейстеру.

– Сюда направляются дополнительные армейские силы, в том числе артиллерийские наблюдатели и тяжелые орудия, – сказал он. – Командир бригады Уоринг либо представители его штаба должны телеграфировать мне обо всем, что здесь происходит. Лично приказываю вам пересылать моему другу копию любого адресованного мне сообщения.

– Джентльмен кажется мне знакомым, сэр Перси, – ответил почтмейстер. – Если не ошибаюсь, он навещал вас здесь в восемьдесят восьмом?

– Совершенно верно, он помогал мне тогда в одном конфиденциальном вопросе, касавшемся итальянского морского договора. Это мистер Шерлок Холмс. Мистер Холмс проживает по адресу: Лондон, Бейкер-стрит 221-6.

* * *

Сойдя с поезда на вокзале Ватерлоо, Холмс нанял кэб и к семи был на Бейкер-стрит. Он поднялся наверх, но к себе заходить не стал. Вместо этого Холмс дернул звонок над дверной табличкой с надписью «Миссис Хадсон». Через мгновение домоправительница Холмса отворила дверь. На нежном лице стройной светловолосой женщины расцвела счастливая улыбка.

– Уотсон дома? – быстро спросил он.

– Нет, сообщил по телефону прошлым вечером, что ему придется остаться с беднягой Мюррэем еще на день или больше.

– Итак, мы одни.

Холмс сбросил плащ и прошел в маленькую гостиную миссис Хадсон, прикрывая дверь в прихожую. Они поцеловались, тесно обнявшись; ее роскошные изгибы прижались к его поджарому, худощавому телу.

– Дорогой мой, – шепнула она, – я так люблю тебя. Я любила тебя всегда.

– Неужто всегда? – спросил Холмс, улыбаясь. – Когда– то ты меня совсем не знала. Помнится, я очутился в Дон– ниторпе… Тогда я только начинал практику частного детек– тива-консультанта. Помню и одну бедную деревенскую девушку, попавшую в беду.

– Шерлок, ты отвратителен. Вечно стремишься к точности, даже когда целуешь меня.

– Что ж, и в этом деле предпочитаю точность, – и их губы вновь нежно и привычно слились воедино.

– Ты спас меня тогда от беды, – сказала она после нескольких долгих мгновений. – Я навсегда освободилась от Морза Хадсона.

– Как раз после этого я окончательно решил, чем буду заниматься.

– Потом ты помог мне перебраться в город и найти этот дом. Договорился еще с одним жильцом, нашим милым доктором Уотсоном. Вы очень мне помогаете. Я так счастлива, дорогой, что мне не пришлось сдавать комнаты чужим людям.

Она разжала объятия и отступила, лаская его глазами.

– Ты завтракал?

– Нет. Только кофе на скорую руку с сэром Перси Фелпсом.

– Я подозревала, что ты вернешься голодным.

Она сняла серебряную крышку с аппетитно дымящегося горячего блюда. Холмс снова улыбнулся, усаживаясь за стол.

– Курица карри, – одобрительно произнес он. – Всегда говорил, моя дорогая, что к завтраку подход у тебя шотландский – серьезный и основательный.

Не забывая воздавать должное карри, Холмс рассказал Марте о событиях на Хорзелл-Коммон.

– Сэр Перси должен быть благодарен, что ты оказался там рядом с ним, – сказала она. – Он мог погибнуть, как другие. Минувшим вечером ты сотворил настоящее чудо.

– Уотсону я об этом рассказывать не стану, – заметил Холмс, продолжая расправляться с карри. – Порой от его похвал мне становится неловко. Но ты, дорогая моя, ничем не можешь меня смутить – ведь я люблю тебя.

В голубых глазах Марты читалась тревога.

– Как марсианам удалось добраться сюда, за миллионы и миллионы миль?

– В прессе, если помнишь, не так давно сообщалось об этом. Раз в сутки, ровно в полночь, на Марсе наблюдалась огненная вспышка, подобная взрыву. Всего таких вспышек было десять. Каждая из них выбрасывала в космическое пространство цилиндр, нацеленный на Землю. Второй цилиндр уже прибыл, третий появится сегодня ночью.

Она в восхищении всплеснула руками, словно юная, переполненная счастьем девушка в дни первой любви.

– У тебя такие глубокие познания в самых разных науках… Почему же доктор Уотсон пишет, что в астрономии ты ничего не смыслишь?

– О, в самом начале нашего знакомства я как-то в шутку сказал Уотсону, что нахожу астрономию пустой тратой времени… Видишь ли, я прилагаю все старания узнать хоть немного обо всем. Только недавно перечитывал труд Мо– риарти «Динамика астероидов» и нашел в этой книге свежий источник вдохновения.

– Пусть доктор Уотсон думает, что хочет, – сказала она. – Мне кажется, ты и впрямь изучил все на свете.

– Никоим образом, – возразил Холмс. – Самое важное, чему можно научиться – это тому, что нам всегда есть чему учиться.

Он положил вилку и поднялся.

– Курица была превосходна. Должен признаться, твой несравненный кулинарный дар вдохновляет меня не в пример чаще сочинений Мориарти. Благодарю, дорогая.

В двери Холмс обнаружил конверт. Он вскрыл письмо и прочитал:

Пятница, утро Дорогой Холмс,

Никто, естественно, даже не подозревает, что вторгшиеся к нам в Уокинге захватчики явились отнюдь не с миром. Если Вы раздумываете о том, не присоединиться ли ко мне, заклинаю Вас не делать этого. Я могу погибнуть, и тогда людям, безусловно, понадобится Ваш интеллект, не особенно уступающий моему, дабы помочь человечеству встретить очевидную и страшную опасность.

Искренне Ваш,

Джордж Эдуард Челленджер

Не успел Холмс дочитать письмо и отложить его в сторону, как в дверь постучался посыльный и подал ему телеграмму:

МАРСИАНЕ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ БЕЗОПАСНЫХ ПОЗИЦИЙ ОТКРОЕМ ОГОНЬ ПРИ ПЕРВОМ ВРАЖДЕБНОМ ДЕЙСТВИИ

СЭР ПРЕТЕРИК УОРИНГ КСВ BRIG COMM[12]12
  Кавалер ордена Бани, командир бригады.


[Закрыть].

Из открытого окна доносился пронзительный крик мальчишки-газетчика. Холмс спустился вниз и купил газету. Под уклончивым заголовком «Странное сообщение из Уокинга» следовал искаженный до неузнаваемости рассказ о событиях, которые он сам пережил прошлым вечером на пустоши. Холмс сел за письменный стол и, торопясь, принялся писать:

Дорогой Челленджер,

В пятницу я был в Уокинге, но Вас там не нашел. Марсиан мне увидеть не довелось; тем не менее, описания их совпадают с теми картинами, что мы наблюдали в хрустальном яйце, которое я Вам оставил.

Как и Вы, я ожидал от марсиан враждебных действий. Оружие, которое люди начинают называть тепловым лучом – истинное бедствие. К тому же, мы пока не знаем, какое еще ужасное вооружение может скрываться в их арсенале.

Не вдаваясь в сложные гипотезы, замечу только, что мы столкнулись, по всей видимости, с передовым отрядом грандиозной космической миграции, и что во время следующего противостояния Марса и Земли в 1904 г. прибудут и другие. Марсиане, весьма вероятно, считают нас своего рода животными, стоящими на низшей ступени эволюции, которых следует либо истреблять, как истребляют насекомых-вредите– лей, либо тем или иным способом эксплуатировать.

Оставьте кристалл у себя. Очевидно, в число его свойств входит междупланетная связь.

Марсиане могут попытаться вернуть себе это устройство. Не сможем ли мы захватить одного из них при попытке отнять у нас кристалл? Тогда мы сумели бы лучше научиться противостоять ему и его собратьям.

Мне подумалось, что на чужой планете проблема физического здоровья организма может стать для них насущной. Вы могли бы развить это предположение.

С наилучшими пожеланиями, Шерлок Холмс

Он запечатал письмо и звонком колокольчика вызвал Билли.

– Проследи, чтобы письмо было доставлено с нарочным в Энмор-парк, в Кенсингтоне, – сказал он.

– Что там с марсианами, мистер Холмс? – спросил Билли. – Вы же там были, правда? В газете пишут, что они еле ползают в своей яме.

– Никогда не доверяй газетам, Билли. У марсиан имеются весьма сложные механизмы, пригодные для боя и, несомненно, для передвижения. Скажи-ка, где живет твоя мать?

– Зачем это? Да в Йоркшире. Уже с год как уехала, овощи выращивать на продажу.

– Это тебе, мой мальчик, – Холмс протянул Билли фунтовую банкноту. – После того, как отправишь письмо профессору Челленджеру, можешь взять отпуск. Поезжай в Йоркшир.

Билли медленно сложил банкноту и опустил в карман.

– Лучше я останусь в Лондоне, сэр. Похоже, тут будет волнительно, вот оно как.

– Волнительно, в самом деле, Билли. Однако же, в Лондоне непременно воцарится хаос. Мне будет спокойней, если я буду знать, что ты находишься в безопасности.

Билли ушел. Холмс вернулся к письменному столу и принялся просматривать кипу поспешных записей, сделанных на кануне в Уокинге; он аккуратно переписывал свои заметки, сводил их вместе и дополнял различными подробностями. Время от времени появлялись взволнованные посыльные с новостями – в большинстве своем, то были слухи о тяжелых боях в Серрэе. Ближе к вечеру Марта приготовила обед – телятина, пирог и фруктовый компот.

– Тебя что-то беспокоит, – произнесла она, когда Холмс стал открывать бутылку бургундского.

– Весьма точное умозаключение, дорогая Марта, – ответил он. – Несчастные селения Серрэя, похоже, постигла ужасная судьба. Меня связывают с этим краем особые узы: именно там я сумел разрешить загадку рейгетских сквайров и раскрыл тайну Вистерия-Лодж, не говоря уж о том, что помог сэру Перси найти пропавший документ с текстом морского договора[13]13
  См. такие отчеты доктора Уотсона, как «Рейгетские сквайры», «Происшествие в Вистерия-Лодж» («В Сиреневой сторожке») и «Морской договор».


[Закрыть]. Однако, какие бы бедствия ни происходили в Серрэе, обстановка в Лондоне может сделаться ничуть не лучше.

Он помедлил, размышляя над сказанным.

– Гораздо хуже, – поправился он.

Она ела с трудом.

– Люди на улицах не кажутся такими уж испуганными, дорогой.

– Это потому, что они не дают себе труда поразмыслить, – с горячностью возразил Холмс. – Они неспособны оценить возможные последствия марсианского вторжения. Право, дорогая, я стал изъясняться в точности как профессор Челленджер… Мой досточтимый друг, надо сказать, ни во что не ставит умственные способности всего рода человеческого, за исключением себя самого. Побеседовать бы сейчас с Челленджером… С ним или с Уотсоном.

Она через силу улыбнулась.

– Ты сам часто посмеиваешься над Уотсоном, когда он не успевает следить за ходом твоих рассуждений.

– Каюсь, дорогая Марта, я и в самом деле не раз подшучивал над ним. Тем не менее, наш доктор обладает хорошо организованным, научным складом ума и неоднократно доказывал свое незаурядное мужество. На него смело можно положиться.

Холмс встал из-за стола.

– Мне необходимо посетить почтовую контору, но отлучусь я ненадолго. Забыл сказать, дорогая, что я отправил Билли в отпуск, навестить мать. Кстати, где твоя горничная?

– Разрешила ей съездить на выходные к родным в Челтенхэм.

– Надеюсь, там она и останется. Главное, подальше от Лондона. Пришло нам время, я считаю, подумать и о себе.

Он вынул из футляра скрипку.

– Немного музыки на сон грядущий?

Марта устроилась в кресле, лицо ее дышало счастьем и покоем. Холмс сыграл каприс Паганини, после зазвучала более дикая, навязчивая мелодия.

– Что это? – спросила Марта.

– Меня научил этой музыке один цыган, – ответил Холмс. – Его несправедливо обвинили в воровстве, и это все, чем он смог со мной расплатиться. Прекрасная мелодия, мне кажется.

Снова тональность и настроение музыки изменились. Марта резко выпрямилась в кресле, пробуждаясь от грез.

– О, эту я помню, дорогой, – сказала она. – Ты играл это так давно, в Донниторпе. Я слышала твою скрипку под окном у Тревора. Чье это сочинение?

– Мое, – с улыбкой ответил он. – Когда-то я мечтал, что буду исполнять чарующую музыку и заслужу ею восхищение и славу. Но, как ты знаешь, я избрал иной путь и довольствуюсь более скромной оценкой своих трудов.

И Холмс бережно вернул скрипку в футляр.

Воскресным утром, под нестройный набат церковных колоколов, Холмс долго расспрашивал на улицах беженцев из Серрэя, которые все прибывали и прибывали. Беженцы в ужасе рассказывали о военных частях, сметенных с лица земли сверкающими рефлекторами захватчиков, которые все называли теперь тепловыми лучами. Повсюду, если верить перепуганным беженцам, сновали гигантские механизмы марсиан, похожие на «паровые котлы на ходулях» или огромные, суставчатые треножники.

К полудню у Холмса сложилась отчетливая картина происшедшего. Марсиане без всякого труда превратили в прах многие деревни и городки Серрэя. Кавалерия, пехота и артиллерия оказались не в силах противостоять молниеносным и безжалостным боевым машинам. Запершись у себя в кабинете, Холмс составил в двух копиях отчет обо всем, что сумел разузнать за утро. Он добавил собственные примечания, расценив положение как отчаянное.

– Никаких известий ни от Уотсона, ни от Челленджера,

– сообщил он Марте. – Едва ли приходится удивляться, телефонная служба не справляется с громадным потоком соединений. Что ж, копию заметок я оставлю здесь.

Складным ножом он пригвоздил бумаги к каминной полке. Марта поморщилась, когда острие ножа вошло в лакированное дерево, однако Холмс, похоже, ничего не заметил.

– Получено сообщение о прибытии третьего цилиндра, – продолжал он. – Упал минувшей ночью, опять в Серрэе. Видимо, марсиане знают, как сосредоточить падение ци-

линдров в радиусе нескольких миль. Затем они занимают позиции, с которых могут атаковать.

– Но ведь до Лондона марсиане не дойдут? – с робкой надеждой спросила Марта.

– Поверь, дорогая, очень скоро эта странная, безнадежно неравная война двух миров вплотную приблизится к нам, – ответил Холмс. – Чтобы это предсказать, не нужно обладать особыми дедуктивными способностями. Марсиане отлично понимают: Лондон – крупнейший город, самый большой населенный центр на Земле; конечно же, они собираются его захватить.

– Лондон, – сказала она. – Великий и могущественный Лондон. Неужели Лондон может сдаться на милость марсиан?

– Свидетелями его падения, моя дорогая Марта, мы не станем. И Билли, и твоя горничная сейчас уже вдалеке и в безопасности; последуем за ними. Складывай вещи, милая. Я тотчас же начну собираться.

– Да, да, – быстро согласилась она, – только куда нам бежать?

– Если не возражаешь, поедем в Донниторп, мы ведь там не были почти двадцать пять лет. Твой дядя, помнится, управляет местной гостиницей. Между прочим, мой старый приятель Тревор нынче мировой судья – пошел по стопам отца.

Решение было принято. Холмс снова отправился на почту, где занялся чтением свежих телеграмм о наступлении марсиан; сообщения становились все более краткими. В каждом из цилиндров, похоже, находилось по пять существ. В общей сложности это означало, что на Землю прибыло пятнадцать захватчиков; остальные цилиндры находились в пути. В столкновении под Уэйбриджем одну из марсианских боевых машин вывел из строя пушечный снаряд, но артиллерийские батареи были незамедлительно уничтожены другими боевыми механизмами – паукообразными конструкциями почти в сто футов вышины. Сведения о боевых машинах казались достаточно бессвязными, так что Холмс решил остановиться на версии «парового котла на ходу-

лях», которую слышал от беженцев. Вскоре какие-либо новости перестали поступать. Телеграфист сказал Холмсу, что телеграфное и железнодорожное сообщение с Серрэем прервалось.

Холмс поспешил домой. Он упаковал два саквояжа и написал записку Уотсону, пригвоздив ее ножом к каминной доске вместе со своим отчетом. В этот момент послышался стук в дверь. Холмс отворил – перед ним предстал сэр Перси Фелпс.

– Входите, входите, дорогой мой, – сказал Холмс. – Я покидаю город и советую вам последовать моему примеру. Все свидетельствует о неминуемой катастрофе.

– Вы не должны уезжать, – потрясенно воскликнул сэр Перси. – У меня для вас секретное поручение чрезвычайной важности!

Он протянул Холмсу сложенный лист бумаги. Холмс развернул документ, быстро пробежал его глазами и замер в задумчивости.

– Не может быть, – сказал он наконец. – Здесь говорится, что мне готовы предоставить неограниченные полномочия…

– Именно так, Холмс. Правительство эвакуируется в Бирмингам, – сказал сэр Перси. – Во имя страны – нет, во имя всего человечества – мы просим вас, Холмс, стать нашими глазами в Лондоне. Вы должны помочь нам разработать план спасения. Вы не можете уехать.

– Я должен, – отрезал Холмс. – У меня имеются некоторые обязательства в Норфолке, и обязательства эти не менее важны, чем предложенное вами поручение. Позволю себе спросить, что поделывает мой братец Майкрофт? Думаю, по своему обыкновению размышляет, не покидая кресла – быть может, самое подходящее место для того, чтобы найти выход из положения.

– Ваш брат сопровождает королевскую семью в замок Бэрморал в Шотландии, – ответил сэр Перси. – Помилуйте, Холмс, вы наилучший и достойнейший кандидат для такой серьезной и опасной миссии. Не сомневаюсь, что вы можете послать в Норфолк кого-нибудь вместо себя.

– Мне необходимо поехать самому, – настойчиво произнес Холмс. – Обещаю вернуться, как только смогу.

– Вернуться в Лондон, Холмс? Несмотря на марсиан?

– Я рассчитываю на удачный исход данного предприятия. До тех пор, связь с вами в Бирмингаме буду держать по телеграфу. Можете сообщить, что я твердо намерен вернуться и выполнить свой долг.

– Правительство благодарно вам, Холмс, – сэр Перси сжал руку друга. – Позвольте добавить – если мы с вами переживем этот кризис, если его переживут Англия и человечество, вы получите подобающую награду. Я уполномочен обещать это от имени самых высокопоставленных лиц. Вы будете возведены в рыцарское достоинство, Холмс.

– Рыцарское достоинство? – повторил Холмс, улыбаясь и качая головой. – Что ж, весьма польщен, но вынужден отказаться, с глубочайшей благодарностью и уважением к тем, кто сделал мне такое предложение.

– Однако, дорогой Холмс! – вскричал сэр Перси. – Вы давно заслужили это право – достаточно только вспомнить услуги, оказанные вами короне. Его Величество самолично возведет вас в рыцари. Перед вами и вашими друзьями откроются все двери. Вы покинете свое уединение, Холмс, войдете в высшее общество, окажетесь наконец в окружении, достойном ваших необычайных дарований.

– Что и заставляет меня отказаться, – улыбка Холмса стала шире. – Если меня возведут в рыцари, людям придется называть меня сэр Шерлок. Хуже скороговорки, пожалуй, не придумаешь. Звучит далеко не так естественно, как, скажем, «сэр Перси». Нет, для меня и моих друзей будет гораздо удобнее, если я останусь просто мистером Шерлоком Холмсом.

* * *

Поезд доставил Холмса и Марту в Донниторп незадолго до полуночи. Деревенская гостиница сияла огнями. В гостиной царило возбуждение, напомнившее Холмсу тот давний день, когда вымогатель-дворецкий Хадсон и его распутный сын Морз бежали из дома сквайра Тревора, оставив хозяина умирать от удара. Тетка и дядя Марты тепло ее встретили, засыпали гостей вопросами о марсианском вторжении и лишь недоуменно моргали, выслушивая осторожные ответы Холмса.

Холмсу приготовили постель в боковой комнате; он смог отлично выспаться и был уже на ногах, когда в девять утра Марта появилась с подносом; завтрак состоял из поджаренного бекона, яичницы, тостов и чая. Пока они завтракали, Марта делилась новостями.

– Сквайр созывает в гостинице собрание, хочет обсудить наши действия, – сказала она.

– А, мой старый университетский приятель, Виктор Тревор, – заметил Холмс. – Мы не виделись с тех пор, как он вернулся из Ост-Индии. Думаю, стоило бы посетить это собрание.

В маленькой гостиной Холмс обнаружил с полдюжины мужчин; лица всех выражали крайнюю степень озабоченности. Тревор долго и радостно тряс руку Холмса, затем представил его приходскому священнику, почтмейстеру, кузнецу и другим выдающимся личностям деревенской общины. По просьбе Тревора, Холмс рассказал все, что ему удалось узнать о марсианских захватчиках; при том, Холмс ни словом не упомянул о своей правительственной миссии.

– Сомнений нет, мы должны организовать отряд самообороны, – заявил Тревор, когда Холмс завершил свой рассказ. – Все способные сражаться должны быть в наших рядах! Пусть каждый придет со своим оружием: охотничьей винтовкой, ружьем, пистолетом. Ответим войной на войну, если тому суждено быть, и умрем, если так суждено. Умрем, сражаясь!