Текст книги "Трах!"

Автор книги: Мелвин Берджес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

35
Двое

Каждый вечер Бен навещал ее. Али сидела в своем кресле, повернув голову к стене, как будто она ослепла. Он был подавлен. «Она сделала это специально, но – какая разница? – постоянно вертелось у него в голове. – Специально или случайно, по наитию или по воле Божьей – совершенно не важно!» Она завладела им. Теперь он не мог улизнуть. Как только ему приходила мыль бросить ее, он начинал мучиться чувством вины.

Она все сделала верно. Он никуда не мог от нее деться.

Не прошло и недели, как по школе поползли слухи. Мисс Янг находится в депрессии, у нее была несчастная любовь; она даже пробовала покончить с собой: приняла таблетки и порезала вены. Сплетни, миллион сплетен. Бен пытался понять, наблюдают ли за ним. Было очевидно, что это вопрос времени: рано или поздно его поймают.

«Я не знал, – говорил он сам себе. – Я даже не подозревал, откуда я мог знать?»

«Это очень серьезно. Ты толкнул ее на это, – обвинял он себя. – Ты причастен к этому, как если бы сам подавал ей нож, чтобы она вскрыла себе вены. Она – ранимая женщина, по уши в тебя влюбленная. А ты играл ее чувствами!»

Когда он приходил, Али брала его за руку, сажала рядом с собой, и он целовал ее застывшее лицо. Он готовил ей чай, какую-то простую еду, читал ей, кормил. Каждый раз она хотела заниматься с ним любовью. Когда он уходил, она крепко обнимала его и прятала лицо у него на груди. Больше не было речи о том, чтобы расстаться.

В школе она сказала, что находится в депрессии, а своим друзьям поведала историю о том, что ее тайный возлюбленный порвал с ней. На самом деле она уже давно потчевала их рассказами о своих сложных отношениях с одним женатым мужчиной, который жил за городом. Она не могла приезжать к нему, только он – к ней. Все ее жалели, но не понимали, почему она так близко к сердцу приняла разрыв с ним: раньше она никогда не говорила, что любит его. И друзья по очереди навещали ее, так что Бен жил в постоянном страхе, что рано или поздно его застукают.

Часто, когда он был у нее, трезвонил телефон, а однажды кто-то даже позвонил в дверь. У Али был домофон, так что она всегда отвечала по нему, но никогда не впускала гостей внутрь, если у нее в это время был Бен. Кто знает, сколько это будет продолжаться? Она была сумасшедшей! Бен умолял ее вообще не отвечать на звонки, но это вызвало гораздо больше вопросов. Он что, стыдится ее? (Да.) Ему есть, что скрывать? (Да.) Неужели он такой эгоист, что думает только о себе, когда она сама находится в таком состоянии? (Да.) И в конце концов, что такого ужасного произойдет, если их застанут вместе? Казалось, ей даже нравится эта мысль. Поэтому он решил, что будет лучше держать язык за зубами, обливаясь холодным потом каждый раз, когда кто-то звонил в дверь.

К концу недели стало ясно, что она идет на поправку. Она уже болтала и смеялась, подшучивала над ним, даже готовила что-нибудь вкусненькое для него. Еще через неделю она решила куда-нибудь выбраться с ним в выходные: в паб или ресторанчик. Одним словом, устроить им обоим свидание.

– У нас никогда не было нормального свидания, мы никогда никуда не ходим вместе, – заявила она. Бен улыбнулся, а внутри у него все сжалось. Ужас!

Их обязательно увидят! Он был уверен, что этого-то она и хочет. Что это все значило? Она хотела, чтобы они были парой, она хотела появляться с ним на людях.

Они выбрались в небольшой паб на окраине города в пятницу вечером. Там они поели, выпили и вернулись домой. Он чувствовал себя ее домашним животным. Это было серьезным испытанием, но, в конце концов, их же не застукали! Позже он признался, с каким облегчением он вернулся домой, и она тут же набросилась на него.

– В чем твоя проблема, Бен?

– Слушай, если все откроется, ты потеряешь работу, разве нет? – нашелся он.

Али пожала плечами.

– Я сыта по горло этой работой. Преподавание – не для меня. В любом случае я хочу это бросить. Мне надо было раньше как следует подумать, прежде чем становиться учительницей. Сейчас я думаю, что надо проконсультироваться в бюро трудоустройства, чем еще я могу заниматься.

– Когда ты думаешь это сделать?

– Не спеши! Я ведь еще не оправилась. Может, на следующей неделе.

Новая работа? На следующей неделе? Бен ничего не сказал, но в голове у него возник целый ворох мыслей. Какую тогда придумать причину, чтобы не встречаться с ней? Оставалась одно – сказать, что он ее не любит. Нет, в этом он никогда не сможет признаться ей снова! Она думала о том, чтобы расчистить дорогу в счастливое будущее для них, влюбленных (но он все-таки не был влюблен!). И вообще, имеет ли значение то, что она ему больше не нравится? Похоже, ей было все равно. Ему казалось, что для нее любовь необязательно должна быть на первом месте.

Бен знал, что проиграл. Он чувствовал себя как рыба на суше. Он не знал, что делать и к кому обращаться. Было ясно одно: он жил в аду, из которого невозможно было выбраться. Это – одна из тех ситуаций, в которых ты бессилен что-либо изменить, просто надо смириться – например, когда ты ухаживаешь за смертельно больным ребенком или подружкой, которая сломала шею и лежит парализованная.

«Нет». Это было волшебное слово, только оно могло развеять чары злой ведьмы. Это слово не вылезало у него из головы, но постепенно стало терять свою силу и казаться не таким уж необходимым, а, напротив – несущим множество проблем и несчастий.

Когда Дино вдруг рассказал ему и Джонатану всю свою жизнь, Бен был поражен. Он не знал, изменилось ли что-нибудь в жизни Дино после того, как он выложил им все начистоту, ничего не скрывая и не смущаясь. В конце концов, они не могли никак повлиять на его родителей или снять обвинения в воровстве, а уж тем более повлиять на Джеки или Сиобен-Зою… Но, несмотря на это, Бен чувствовал, что просто внимательно выслушав историю своего друга, они уже ему помогли. Они навещали Дино три раза в неделю, вместе или порознь. По выходным они выбирались куда-нибудь. И это давало Дино силы чувствовать себя даже в самой дерьмовой ситуации самим собой. У него были друзья, которые ему сочувствовали: рядом были люди, готовые его поддержать. Так почему бы Бену тоже не стать самим собой? Он был совершенно один – никто не мог ему помочь, посочувствовать, посоветовать что-нибудь. Она возложила на него обет молчания, и теперь он сходил сума в одиночестве. Похоже, настало время стать самим собой.

Но с кем же можно поговорить? Мама, папа? Ни за что! С кем-нибудь из школы? Невозможно. С каким-нибудь официальным лицом, доктором например? С горячей линией доверия? Нет, это не совсем тот разговор, который был ему нужен. Ему был необходим друг, которому можно поплакаться в жилетку, – то есть Джонатан или Дино. Ну и парочка! У Дино самого хватало неприятностей, Джонатан решал какие-то проблемы. У него было одно хорошее качество. Он мог видеть суть ситуации, хотя это и не всегда ему помогало. Он был известный болтун, но он мог хранить секреты, когда это действительно было необходимо, а сейчас была как раз такая ситуация. Джонатан частенько издевался и подшучивал над другими, но одновременно из всех знакомых Бена он был самым внимательным и тактичным.

Что касается Дино, то тот, конечно, кое в чем исправился, но на него свалилось и так столько проблем, что ему было не до чужой беды. Немного поразмыслив, Бен решил оставить Дино в покое. В любом случае он всегда может потом ему все рассказать, если захочет. Он чувствовал себя немного неуютно: совсем недавно Дино был ему гораздо ближе, чем Джонатан, но за последнее время многое изменилось. В тот же день после школы он сказал Джонатану, что хочет переговорить с ним. Тот выглядел ошарашенным.

– Что я натворил?

– Ничего.

– А, ну ладно! Я уж думал, что опять что-то не то сказал про Дино.

– Нет, дело не в этом.

– А что тогда?

– Мне просто надо с тобой поговорить.

– С чего это вдруг?

– Какая разница!

– Как ты можешь со мной о чем-то говорить, если не можешь даже сказать, в чем дело?

– Джонатан, это серьезно!

– Да? Ну ладно, извини. Ты что, хочешь посоветоваться?

– Нет… Вернее, я не знаю. Я просто… Черт!

– Да ладно, извини! Все в порядке! Просто я не знаю, почему ты выбрал именно меня, я не очень-то во всем этом разбираюсь. Ну хорошо. Все в порядке?

– Да, не обращай внимания.

– Ну да, я с радостью с тобой поговорю о чем угодно! Давай пошли, не будем зря топтаться на месте!

Не очень хорошее начало серьезного разговора. Они отправились к Бену домой, где он все поведал Джонатану. Это была долгая история, он рассказал все, с самого начала до конца. Посередине разговора Джонатан вскочил на ноги.

– Так, значит, тогда на дискотеке, когда мы болтали на улице, – это все правда? Ты действительно тогда лежал и разглядывал ее мохнатку, в то время как она делала тебе минет?!

Бен покраснел.

– Давай не будем об этом!

– Но это правда так все и было?! Ах ты, везучий сукин сын! Вот это да!

Бен не смог сдержать улыбки.

– Но теперь я за это расплачиваюсь.

– Думаю, за это можно многое отдать! Боже, вот это да!

В какой-то момент Бену показалось, что Джонатан прав. Тот возбужденно ходил по комнате.

– Черт, вот это да! Обалдеть! Слушай, а как это? Мисс Янг! Вот это да! Ну ты даешь! Нет, это правда?!

– Это – правда, – кивнул Бен. И помимо своей воли почувствовал гордость.

Джонатан остановился и с любопытством посмотрел на него.

– А почему ты мне все это говоришь?

Бен закатил глаза.

– Ты можешь меня выслушать? Я еще и половины не рассказал!

Когда Бен дошел до рассказа об их «свидании», Джонатан был в ужасе.

– Какой кошмар! Вот сучка! Старая корова!

– Ну, не такая уж корова и не такая старая, но…

– Нет, она стерва! – Джонатан снова зашагал по комнате. – Бен, ты послушай, все эти несчастья она обрушивает не на себя, а на тебя!

– Что?

– Ну, например, то, как она порезала себе вены!

– Она пыталась убить себя… – начал было Бен, но Джонатан отрицательно покачал головой.

– Да нет же, дуралей! Это просто возмутительно! Это просто… жестоко! Она вовсе не хотела себя убить, это просто был крик о помощи или что-то в этом роде, ей нужно было обратить на себя твое внимание, вот и все!

Бен наклонился вперед. Он знал это. Как только Джонатан произнес это вслух, он понял, что всегда это знал. Он сотню раз говорил это себе, но тогда это звучало как трусливая попытка оправдать самого себя. Сейчас стало понятно, что так оно и есть.

– Это именно так! Вот, черт! – Джонатан попытался успокоиться, но не мог. – Понимаешь, она же не хотела на самом деле причинить себе вред, ведь так? От начала до конца – это все ее эгоизм! Она сделала это, чтобы заставить тебя понервничать! Кто бы мог подумать – она всегда казалась такой милой! – Джонатан покачал головой. – О боже, я не могу в это поверить! Меня трясет, как только я думаю об этом! Знаешь, я думал, что можно вытерпеть сколько угодно дерьма ради того секса, которым она с тобой занималась, но это уж слишком! Это самая дерьмовая ситуация, о которой я когда-либо слышал! Она – сумасшедшая! Перерезать себе вены просто ради того, чтобы посадить тебя под замок! Она хочет тебя заполучить. Любой ценой. Нет, ты только послушай, чувак, она хочет тебя заполучить любой ценой! С ума сойти!

Джонатан одновременно испытывал гнев, зависть и возмущение. Бен хотел бы услышать хоть какой-нибудь совет от него.

– Она крепко в тебя вцепилась!

– Да уж…

– Что тут говорить – все это время она держала тебя в тисках! – осенило Джонатана.

– Да, все это время… – повторил Бен, и все то, о чем он так долго думал, с новой силой захлестнуло его. Ни разу ему не удалось отказать, когда она хотела заняться с ним сексом. Она никогда не спрашивала его, хочет ли он все это проделывать.

– Я хотя бы избежал дополнительных занятий по математике по четвергам! – заметил он.

– О боже, она всегда казалась такой нормальной! Она – настоящий вампир! Ей это просто доставляет удовольствие, да? Ужасно! Бедняга! Как ты теперь выберешься из этой ситуации?

Бен только покачал головой, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Джонатан не знал, обнять его или нет. Он сел рядом и положил руку ему на плечо.

– Она – настоящий монстр, – заметил он.

– Ия ничего не могу поделать! – воскликнул Бен.

– Ну нет, все не так уж плохо. Например, она же не хотела на самом деле убить себя, это было всего лишь притворство. Правда, очень искусное. В том-то и дело, как, интересно, она собирается остановить тебя, если ты хочешь бросить ее?

Конечно, резать вены – это очень театрально! Но тебе надо порвать с ней. Скажи ей, что раз ей теперь легче, то ты уходишь, ты не поменял своего решения.

– Но что она после этого сделает? Вот в чем вопрос! – пробормотал Бен. Он готов был расплакаться.

– Это ее забота, не твоя! – возразил Джонатан. – Она может сделать что угодно, но не думаю, что все будет так уж плохо! Ведь она уже пошла на самые крайние меры – уже пыталась «покончить с собой». Тебе надо попробовать порвать с ней. Ведь ты сможешь это сделать, а?

Бен задумался. Это было невозможно.

– Нет, – выдавил он наконец.

– Тогда расскажи об этом кому-нибудь, какому-нибудь официальному лицу. Ты только сделаешь ей одолжение: ей действительно нужна помощь. Как и тебе.

– Кому я могу рассказать?

– Кому-нибудь из школы?

Бен покачал головой.

– Нет, я не в силах так поступить с ней.

– Твоим родителям?

– Я тебя умоляю!

– О боже! Слушай, я могу только сказать, что тебе нужна помощь. Это выше твоих сил. Должен быть кто-нибудь, кто реально может что-то сделать.

Или ты просто будешь страдать и ждать, когда ей надоешь?

– Спасибо.

– Я тебя уверяю, когда-нибудь это произойдет! Правда, может, тебе придется прождать ни один миллион лет, потому что такие динозавры живут чертовски долго, – Джонатан пытался взбодрить друга шуткой. – Хотя, думаю, какое-нибудь землетрясение или извержение вулкана может ускорить процесс!

– Или ядерная война! – подхватил Бен, смахивая слезы.

– Или какое-нибудь древнее чудовище вроде Медузы горгоны! Что-нибудь еще ужаснее, чем она! Супермен! Гигантская анаконда! Дракон, еще больше и ужаснее, чем она! Интересно, где можно найти кого-нибудь такого?

* * *

Это было правильное решение – поговорить с Джонатаном, Это действительно помогло. Сначала я не думал, что он скажет что-нибудь новое, до чего я и сам бы не додумался. В конце концов стало ясно, что происходит наяву, а не в моем воображении. И было много всего, о чем я даже забыл, настолько я запутался во всем. Даже просто от того, что я кому-то рассказал обо всем этом, мне стало легче.

Я был в ловушке. Как сказал Джонатан, скорее всего, события будут развиваться именно так: мне придется смириться и ждать, пока я ей не надоем. Но мне эта перспектива не очень-то нравилась. Это могло длиться годами, довольно дерьмовый вариант, вы не находите? Надо что-то предпринимать, что-то делать. Нельзя сидеть сложа руки и допустить, чтобы все так и произошло. А может, из этого и состоит жизнь: просто смотреть, как развиваются события, и ждать, когда на тебя обрушится следующая порция дерьма.

Она действительно завладела мной. Я не понимал этого до конца, пока не разрыдался во время разговора с Джонатаном. Я просто сидел и вытирал слезы, а Джонатан пытался шутить, чтобы приободрить меня. Все вокруг уже заметили, что со мной что-то не так. Отец с матерью постоянно меня спрашивают, не заболел ли я, учителя – туда же, один из них даже предложил мне обратиться к школьной медсестре, такой я был бледный. Даже Дино это заметил, а это значит – дела совсем плохи.

– Слушай, мне кажется, ты какой-то слишком серый, – заявил он. Это было еще мягко сказано! Джонатан тактично заметил, что я похож на нестираные простыни.

Я был совершенно истощен, а ей это нравилось. Она была очень милой – такой ласковой и внимательной, ведь она заполучила то, чего хотела. Это еще больше выводило меня из равновесия. Теперь ей было очень жаль, что она себя так вела: порезала себе вены и была такой эгоисткой. Теперь она частенько говорила со мной противным писклявым голоском, от которого я лез на стенку.

– А не принесешь ли ты Али чашечку чая, мой сладенький?

Разговаривать так в ее-то возрасте, когда ей слегка за двадцать! Это действовало мне на нервы.

Когда я уже почти было смирился с тем, что мне придется ждать, когда я ей все-таки надоем, мне пришла в голову одна мысль. Меня натолкнули на нее слова Джонатана, что вырвались у него вместе с шуткой. Никогда не угадаешь, к чему могут привести просто сказанные вслух несколько слов! Конечно, это была бредовая идея, игра с огнем, но в этом был смысл. Помните, Джонатан сказал про дракона, еще больше, чем она? Я нашел такого дракона.

Бедняга Али! Ее можно пожалеть. Джонатан говорил о ней как о монстре, но она одновременно была и жертвой. Она сама находилась в плену своих мыслей и страхов. Но это уже не моя забота! Мне надо было выбраться из ее лап, и я был готов сделать для этого все, что угодно. Надо было делать ноги, пока не поздно!

Идея была отличной. Она была жестокой, эгоистичной, трусливой и скверной, но я в любом случае собирался осуществить ее! Она пришла мне в голову, когда я был у Али. Она отправилась в магазин кое-что купить, а меня оставила дома, строго-настрого наказав никого не впускать. Зазвонил телефон. Конечно, я не поднял трубку, так что сработал автоответчик.

– Али? Ты там? Возьми трубку! Али! Я собираюсь к тебе приехать. Прошло столько времени, ты не звонишь мне, я даже боюсь, уж не умерла ли ты там! Мой поезд прибывает завтра в пять. Если ты меня не встретишь, я возьму такси. Я понимаю, что мой приезд будет для тебя неожиданностью, но если бы ты звонила мне почаще, то могла бы избежать этого!

Разговор разъединился.

Ее мать. Я сразу подумал – вот это чудовище! Не доисторический динозавр, не миф, а реальность! Она была единственным существом на земле, которого Али боялась!

Я стер сообщение.

36
Джонатан

Однажды мне кто-то сказал: «Это секрет, я не могу его тебе рассказать». Похоже, у меня репутация болтуна. Может, так оно и есть, только я обещал никому не говорить о том, что только что узнал: это самый большой секрет, какой вы только можете себе представить! И его я узнал от человека, который, казалось, последним мог попасть в подобную историю! Прямо как я! Единственная разница – у парня действительно тупиковая ситуация. Мы сидели и ломали голову над тем, что можно бы сделать, но так и не нашли выхода из сложившейся ситуации. Эта женщина – она держит его за жабры, ясно как день; она так просто не отпустит его. Бедняга!

Это еще раз доказывает – у всех свои проблемы. Вот, например, этот секрет – это настоящее несчастье! И у Дино не все в порядке. И я уже думал было, что мне остается или умереть, или провести остаток жизни, жалко влача свое бренное существование, лишенное каких-либо радостей. Но это все не так. Смотрите, совершенно очевидно, что Джеки не будет с ним больше встречаться. Родители Дино действительно разъехались. И он не может изменить ни то ни другое. Не может найти выход из своей ситуации и другой мой друг. Но я-то могу разрешить свои проблемы, хотя, конечно, это и унизительно. Я могу сходить к врачу. И врач скажет: «Все отлично, не о чем беспокоиться!» И тогда все будет в порядке! Мне надо это сделать. Я просто должен быть готов пережить несколько минут стыда.

Этот мой приятель. Ну и проблема у него! Обалдеть! Если бы вы узнали, то не поверили бы своим ушам! Я-то думал, что у меня неприятности – а по сравнению с ними я должен быть абсолютно счастливым человеком! Честное слово, по сравнению с тем, в каком дерьме он оказался, рак члена – это ерунда! Действительно, ерунда! Это просто еще раз доказывает одну вещь: секс – это всегда проблемы. Моя мать вечно говорила: «У секса отвратительное лицо!» Я-то думал, что ей просто не нравится вид мужского полового члена, но сейчас я понимаю, что она имела в виду все эти проблемы.

Я не могу вам рассказать эту тайну, это невозможно. Это очень серьезно. Честно, ни слова не могу сказать. Это было так ужасно, что я вскочил и начал ходить, просто места себе не находил, так что Бен попросил меня сесть и вместе с ним подумать обо всем. А мне больше всего хотелось расспросить его, как она (ну, эта женщина, которая его заграбастала)… как у них все началось и что они делали? Да как вообще он смог вляпаться в эту историю? Знаете, я вообще-то польщен, что он мне все рассказал. Видимо, он думал, что на меня можно положиться. Он мог рассказать это кому угодно, у него масса друзей среди мальчишек и девчонок, он – очень популярный парень. Но он выбрал меня, и я начинаю думать, что я не совсем уж бесполезный чувак. Может, я даже ему чем-то смог помочь.

Самое смешное, что все, что я ему советовал, можно было бы адресовать мне самому. Я сказал: «Тебе нужна помощь, ты должен кому-нибудь рассказать об этом». Видите? Если бы мне хватило смелости рассказать ему о том, что меня беспокоит, то услышал бы от него те же самые слова!

Но я ничего ему не рассказал. Он смог, а я не могу. К тому же у него настоящая серьезная проблема, а у меня – одно название!

Я даже не знаю. Может, мне не надо идти к врачу, может, надо сперва рассказать кому-нибудь из друзей. Но действительно, мне слишком стыдно об этом говорить! Понимаете, его проблема – она ужасная, но о ней можно говорить, а моя – стыд один!

Кому я могу о ней рассказать? Маме?

– Мам, я беспокоюсь насчет моего пениса, он опух.

– Ах, бедненький, дай-ка мама посмотрит, дорогой! Так, давай наклеим пластырь. Вот! Как новенький! А теперь иди и всади его в какую-нибудь симпатичную девочку, будь хорошим мальчиком!

Нет, ни за что! Отец? Мы будем оба сидеть и молчать, сгорая от стыда, пока я не встану и не уйду, и этот эпизод не будет предан забвению до тех пор, пока мы оба живы.

Может, рассказать обо всем Деборе… Но я и так знаю, что она мне посоветует, я все-таки должен на это решиться в конце концов.

Врач.

Черт. Я так хочу этого избежать! Это так ужасно, но, похоже, другие варианты еще хуже. Конечно, это будет крайне неприятно, постыдно, противно, но это положит конец моим сомнениям, все будет кончено! Да, но врач может сказать, что это – рак… Хотя нет, он так не скажет! Нет, он не может так сказать, у меня все нормально, надо просто показаться врачу. (Это я так себе говорю, чтобы не бояться. И это начинает срабатывать, потому что, в конце концов, я доверяю врачам!)

Да, так все и будет. У меня будет отличный здоровый перец, и я буду очень-очень счастлив.

Сейчас я вам быстренько все расскажу, потому что большего унижения я никогда в жизни не испытывал. Я даже не могу вспоминать об этом. Все это было так невыносимо, и я боюсь, что моя психика нарушилась. Думаю, след от этого инцидента останется со мной на всю жизнь.

Записаться к врачу мне не удалось, потому что ближайшее свободное время было на следующей неделе, а это – слишком поздно. Так что я просто пошел в отделение неотложной скорой помощи к пяти часам. Я пришел даже заранее, чтобы пораньше с этим покончить, и просидел целую вечность в очереди, ожидая, когда меня вызовут. Я нуждался в неотложной скорой помощи, понятно? Я мог думать только о том, что в течение ближайшего часа узнаю, придется ли мне жить без члена или умереть под ножом хирурга…

Или – все будет отлично! Это всего лишь вена, я просто сумасшедший параноик. Но тогда для меня это казалось самым маловероятным. Я сидел и молился, чтобы врач оказался нормальным, добрым чуваком, который бы не возражал осмотреть мой член, не питая к нему при этом нежных чувств.

Меня вызвали. Я вошел в кабинет и понял, что случилось самое страшное. Молодая женщина-доктор.

Очень красивая. В короткой юбке. Точеные ноги. Это ужасно. Я весь онемел. Я не мог сказать ни слова. Я знал, что из этого получится: она подумает, что я извращенец. Даже если она согласится осмотреть его, у меня обязательно начнется эрекция в самый неподходящий момент. Она позвонит другим хирургам и пригласит их тоже осмотреть мой член. Тюрьма, неизлечимый рак – смерть. Или просто смерть. Мое сердце стучало как сумасшедшее. Я был готов умереть от стыда.

– Здравствуй, Джонатан, присаживайся. Что тебя беспокоит?

Я стоял и весь дрожал.

– У меня есть одна проблема, – пробормотал я.

– Для этого люди и приходят сюда, у всех свои проблемы – улыбнулась она. – Так что у тебя?

Я в ужасе посмотрел на нее. Она что, смеется надо мной? Она обо всем догадалась? Что она имеет в виду, говоря, «что у тебя»? Что это у тебя? Что тебе нравится? А как бы ты хотел трахнуть меня – на столе или на полу? Пожалуйста, пожалуйста, не дайте ей соблазнить меня!

– Я… У меня… Опухоль…

– Где?

– На… В…

Я не мог произнести это слово. Я уже почти поднялся и посмотрел на дверь.

– Джонатан? – Я встал и хотел было бежать, но не мог пошевелиться. Она наклонила голову набок и сочувственно посмотрела на меня. – Люди приходят сюда с миллионом разных проблем. Думаю, я уже не раз сталкивалась с тем, что тебя сейчас беспокоит. Так что не нервничай. – Она пригласила меня сесть на место. – Садись. Я бы могла тебе рассказать о тех недугах, с которыми люди приходят сюда, но все, что происходит в этой комнате, – строго конфиденциально. Не надо об этом забывать. Ничто не идет дальше этих четырех стен.

Я был похож на мышь, которая оказалась запертой в ловушке.

– Пожалуйста, садись, – повторила она.

Я сел. Она улыбнулась.

– Что-то не очень приличное?

– Угу, – сглотнул я. Я стал перебирать в уме варианты, на что еще я мог жаловаться. Сифилис? Гангрена яичек? Нет, только не это!

– Ты молодец, что набрался храбрости и пришел сюда поговорить об этом. Многие люди годами убивают себя и просто потому, что им стыдно. Но дело в том, что от стыда еще никто не умирал, а вот от болезни можно и умереть!

– Угу, – выдавил я из себя. Так и есть! У меня рак!

– Это интимное место?

– Хм, – согласился я.

– Яички?

– Нет.

– Хорошо. – Она немного подождала, но я не мог говорить. – Ну что же, – продолжила она. – Остается только два интимных места, не так ли? Это внизу?

Я кивнул. Я не совсем понимал, о чем она. Как это – два интимных места? Сначала я не мог сообразить, но потом понял: она думала, что у меня может быть рак жопы! Значит ли это, что ее она тоже хочет осмотреть? О боже! Это будет еще позорнее! Всего лишь несколько минут назад я думал, что не может быть ничего хуже, чем показать ей свой перец, а тут она предлагает это! Что же будет дальше?

– В твоем возрасте, думаю, самое вероятное, что это твой пенис. Так?

– Угу, – только и ответил я.

Она кивнула.

– Где находится опухоль, у основания пениса или около головки?

– Э… у… ос-с…

– У основания. Хорошо. Пожалуйста, иди за ту ширму, снимай брюки и я тебя осмотрю.

Вот оно! Снимай брюки! Какое унижение! Я отправился за ширму. Она стояла возле рабочего стола и одевала резиновые перчатки. Перчатки? Я же помылся! Мой перец абсолютно чистый! Или она готовится исследовать мою задницу?

Я снял джинсы, но не мог заставить себя стащить трусы. Тут она пришла и остановилась передо мной.

– Ну, давай, не хочешь же ты, чтобы я это сделала!

Как маленький мальчик, я резким движением стянул трусы. Мой член вывалился, как кусочек мяса. Бедняга!

– Вот тут, – сказал я. – Вот здесь опухоль, с этой стороны. Я знаю, сейчас она не кажется большой, но она становится гораздо больше и тверже, когда у меня эр-р-рекция.

– Да, я вижу. – Она потрогала ее пальцем и встала. – Это вена, – объявила она. – Все в абсолютном порядке. На пенисах очень много вен, а эта просто находится близко к коже, вот и все. Это значит, что у тебя хорошее кровообращение.

– Значит, все нормально? – не верил я своим ушам.

– Совершенно нормально. – Она стянула перчатки и направилась к раковине, чтобы помыть руки. До чего, интересно, она думала, только что дотронулась? Мыть руки после резиновых перчаток, просто потому, что только что дотронулась до моего члена!

– Так все в порядке? – снова спросил я. Я хотел быть абсолютно уверенным, чтобы не было никакой ошибки. Мне бы не хотелось снова сюда приходить.

– Все просто замечательно. Главное во всех этих вещах, – заметила она, моя руки и не сводя с меня глаз, – это не волноваться по их поводу.

– Да-да, хорошо. Я понимаю, иногда о них слишком много думаешь. Я просто хотел быть абсолютно уверенным, что все нормально, – затараторил я. – Большое спасибо, до свидания.

Я выбежал сломя голову из кабинета. Закрывая за собой дверь, я успел услышать, как она тихо произнесла:

– Угощайся, – как будто дала мне что-то вкусное.

По пути домой я чуть не умер. Ну как я мог до такого дойти? Это было ужасно, ужасно, ужасно! Самый дурацкий поступок, который Якогда-либо совершал в моей жизни! Но когда я почти дошел до дома, мысли мои приняли другой оборот: «Да, это было очень-очень сложно, решиться на такое! И глупо, и ужасно! Но зато сейчас, парень, у тебя точно все в порядке с твоим перцем! Так что пора пойти и проверить его на прочность!»