Текст книги "Трах!"

Автор книги: Мелвин Берджес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Если бы ты действительно хотела ребенка, то могла бы оставить его, – заметил я тогда.

– Никто не хотел этого ребенка, так что нельзя было его оставлять, это было бы ужасно, – ответила она.

Это все правильно, но дело не в этом. Просто она могла бы его оставить, разве нет? Если бы хотела. Всегда есть выбор. Она занималась театром просто потому, что когда-то у нее были хорошие отношения с ее учительницей по актерскому мастерству. И то, что она встречалась со мной, казалось случайностью. Казалось, что все в ее жизни просто «случалось» с ней, происходило само собой. Но это не так, потому что я видел, что она получает именно то, что ей надо и чего она хочет. И тут я пытаюсь воспротивиться ей. Но это кажется просто невозможным!

Итак, мы дошли до того самого момента, о котором я стесняюсь вспоминать. Я ненавижу об этом говорить, но так все и было, так что дайте мне рассказать. У моего брата был день рождения, и я пошел в магазин, чтобы купить для него открытку. Это был один из таких больших магазинов, где куча открыток, разных сувениров, чашек и так далее. И там был такой отдел, в котором продавались разные таблички с надписями, ну, которые можно повесить на стену. «Вовсе не обязательно работать в поте лица, но это помогает» или «То, что ты параноик, вовсе не означает, что за тобой не следят», и так далее. Все это чушь, но иногда можно найти что-нибудь прикольное. Почему бы и нет? В конце концов, на таких табличках может быть написано и что-нибудь стоящее. Например:

«Любовь – это не то, что с тобой может случиться. Это то, что ты сам выбираешь». Что вы на это скажете? Эта надпись сама бросилась мне в глаза. Я стоял и не мог оторваться от нее. Я себя чувствовал так, словно… Неважно, так ли это все на самом деле, но эта фраза так точно передавала то, что я чувствовал по отношению к Мисс!

«Это просто с тобой происходит», – повторяла она. А тут было написано черным по белому: нет, это не так! Ты сам делаешь это, сам выбираешь, любить или нет. И – вот что было самым главным! – я вовсе не собирался влюбляться в нее! Ни за что! Надо быть сумасшедшим, чтобы это сделать. Но она-то решила влюбиться в меня. Понимаете? Это не произошло, не случилось, она сама это сделала. Необязательно с какой-то целью. Но это было ее сознательное действие по отношению ко мне, а вовсе не вместе со мной.

Может быть, это все очевидные истины, но для меня это было озарением. Это еще раз говорит о том, что я был слегка не в себе от всего этого, я даже не понимал, что могу просто отказаться!

Вот видите, как все бывает: иногда не надо ни с кем разговаривать, можно найти совет, просто покупая открытки!

– Нет, – сказал я себе. И это было приятно. Я чувствовал себя просто восхитительно. Я шел домой и бубнил себе под нос: «Любовь – это то, что ты сам выбираешь». – Нет, Мисс Янг. Нет, Алисон. Нет, большое спасибо, но – нет!

Эти слова были как бальзам на душу!

С самого начала она никогда меня ни о чем не спрашивала. Я не могу припомнить ни одного случая, когда, занимаясь со мной сексом во всех этих необычных местах (в раздевалках, за кулисами, в пустом классе), она бы спросила, чего я сам хочу.

– Нет, – снова повторил я. Потом я попробовал представить, как говорю это ей. И знаете что? «Нет» звучало уже не так решительно.

30
Джонатан

Ночь накануне великого дня. Мой член в отличной форме: чистит до блеска головку, поправляет воротничок возле шеи и прихорашивается.

– Да, тебе повезло! – Он кивает и смотрит на себя со всех сторон в зеркале. Будучи его личным тренером и физиотерапевтом, я делаю ему массаж и несколько упражнений – не очень много, ровно столько, чтобы он был в форме, но не переутомился.

Все должно пройти отлично.

Появилась боль. Это может быть последним доказательством того, что у меня рак. Но может, это ничего и не значит. Вероятно, мне просто кажется, что у меня там болит. Каждый день я часами пытался сосредоточиться и понять, на самом ли деле чувствую боль или нет. Это абсолютно бесполезно. Вы знаете, что рак – это последняя стадия невроза? Я это где-то прочитал. Твое сознание и тело – это единое целое. Если ты себя хорошо чувствуешь, то ты здоров. Если ты подавлен, то у тебя появляются прыщи, ты кашляешь, и все такое. А если ты много нервничаешь, у тебя тоже начинаются всякие проблемы: сердце, язва или рак.

Понимаете? Если я, переживая, буду стараться мысленно сосредоточиться на моем перце, то волей-неволей у него появится раковая опухоль, даже если до этого все было отлично! Так, чем больше я волнуюсь и нервничаю, тем больше вероятность, что я действительно болен.

Теперь я не решаюсь даже думать об этом. Если уж это случается, я пытаюсь настроить себя на позитив, но это не всегда легко. Я пытался даже представить себе потоки положительной энергии, направленные на мой член, но это не срабатывало. А все потому, что я неврастеник, и поэтому сосредоточиться, как следует, мне все равно не удалось.

Вот видите, я волнуюсь даже тогда, когда пытаюсь этого не делать. Я подсчитал, сколько раз я нервничал по этому поводу за прошедшую неделю, и понял, что все безнадежно. Скоро опухоль достигнет таких размеров, что я не смогу натягивать трусы. И потом уже меня ждут врачи, операционный стол, санитары… Все вокруг будут бегать и говорить: «Почему вы не обратились сразу же к нам? Рак полового члена – это один из самых простых случаев злокачественной опухоли, которую можно легко вылечить на ранних стадиях заболевания. Если бы вы только обратились к нам несколько недель назад, мы бы спасли ваш член, ваше достоинство и вашу жизнь».

Это как раз тот случай, когда все остальное кажется не таким уж важным. Я полностью погружен в мысли об этом. Дебора продолжает меня спрашивать, что случилось, но я не могу ей признаться. Я даже завидую Дино, представляете! Это еще раз доказывает, какой я слабак. Каждый раз, когда я пытаюсь утешить Дино, я думаю: «Кража в магазине? Да это пустяки! Попробуй ты согласиться на ампутацию члена – вот это действительно ужасно! Твои родители расстались? Ерунда! Ты потерял девушку? Ха, попробуй потерять свой перец, посмотрим, как ты тогда запоешь!»

Ему повезло: по крайней мере, его проблемы реальны. Его девушка действительно его бросила, его родители в самом деле расстались, и он правда был пойман за кражу в магазине. Что касается меня, то все происходит в моем воображении. Более того, я прекрасно знаю, как решить все эти проблемы, но не могу на это отважиться. Я готов провалиться сквозь землю от стыда. Но – это всего лишь вена! Вы что, сами не видите? Просто она немного больше остальных.

А что же бедняжка Деб? Я напрягаю ее, это нехорошо. Это нечестно по отношению к ней. Я бы мог ей сказать, что я гей или что-то в этом роде, что угодно, лишь бы не трахать ее – ведь тогда опухоль может стать злокачественной! Или это, или она бросит меня. Я действительно уже извел ее! И это при том, что я так хочу, чтобы она была моей девушкой! На самом деле, видимо, мне придется расстаться с ней ради ее же блага. А что, если рак заразный? Если он как-то проникнет сквозь кожу, и она заразится? Или через рот? Она может заполучить рак рта, и я буду во всем виноват! И если я ей засажу, то она может заразиться раком матки. Я что, совсем негодяй, что ли? Я пытался притвориться, что сочувствую Дино, хотя на самом деле мне было наплевать на все его проблемы. Я не говорил Деб, что у нее уже может быть какая-нибудь ранняя стадия рака, последние несколько недель она и так сама не своя. И мне даже не жаль ее! Мне жаль себя!

* * *

Великий день настал, а забыть об этом не получалось. Мысли крутились вокруг этой больной темы, с той минуты, как он проснулся, пока занимался своими делами, вплоть до того момента, как около двенадцати позвонила Дебора.

Он продолжал надеяться. Было как-то неловко подниматься наверх по лестнице, раздеваться и сидеть рядышком на большой двойной кровати родителей, ежась от прохладного воздуха. Его перец тоже съежился и обмяк. Забравшись под одеяло, он поцеловал Дебору и прижался к ней, пытаясь вспомнить, как он себе все это представлял. Он хотел растянуть ее и скрутить, а потом расправить и снова завязать в узел и как следует повеселиться и поскакать на ней. Но ничего не происходило. Его член впал в кому и спрятался, притворяясь каким-то завалящим, никому не нужным куском мяса в магазине, дешевле самых дешевых сосисок… Единственное, что он мог сделать, – это прибиться, как затерявшийся корабль, к ее грудям. Немного погодя, она решила взять дело в свои руки и сделать ему массаж, чтобы он расслабился. Она начала со спины, потом перешла к животу. Джонатан безумно переживал, что его перец сейчас достиг таких микроскопических размеров. Он попробовал было посмотреть на ее тело, но, как только встречался с ней взглядом, тут же со стыдом отводил глаза.

– Все нормально, можешь смотреть, – улыбнулась она, но все, что он хотел, – это закрыть лицо ладонями.

В конце концов они сдались. Дебора спустилась вниз и вернулась в халате, принеся поднос с чаем и тостами, которые застревали у него в горле. После этого он извинился и ушел, хотя до этого они договаривались, что проведут всю ночь вдвоем.

– Все хорошо, это не конец света, это происходит со многими парнями, все наладится, – обнадежила она его. Джонатан слабо улыбнулся. Она проводила его, слегка разочарованная, но все понимающая. Она сильно обиделась, что он не остается. А он даже не мог сказать ей, в чем дело.

31
Оттепель

Следующие несколько недель Дино прожил в кошмаре. Он был любимцем фортуны; подобные вещи с ним никогда раньше не случались, а если что-то похожее и происходило, его это мало задевало. Так получалось, что его жизнь всегда напоминала ковровую дорожку из роз. И вот, в один прекрасный день он потерял девушку, родителей и самоуважение. Он места себе не находил из-за Джеки – по-своему он ее действительно любил. Из-за того что творилось дома, он чувствовал себя еще более беспомощным и потерянным. Он не мог забыть, как жестоко его обвела вокруг пальца Сиобен. И если он на минуту забывал об одной напасти, тут же другая давала о себе знать.

Самым невыносимым было чувствовать себя полным придурком, одним из тех типов, что ходят вокруг да около и никак не могут заняться, наконец, делом. Это было ужасно.

Прошло какое-то время, прежде чем он действительно понял, что между ним и Джеки все кончено. Сперва он думал: «Она вернется, она всегда так делала!» Он подождал пару дней, но она продолжала избегать его и, судя по всему, и не думала возвращаться. Когда стало ясно, что ждать от нее первого шага бесполезно, он решил сам с ней поговорить, но она отшвырнула его, словно какую-то грязную тряпку.

Зато Бен и Джонатан были потрясающими! Это был единственный хороший момент во всей этой истории. Он и не подозревал, что они по-настоящему верные друзья. Он посоветовался с ними и спросил, что делать, и был обескуражен, когда они сказали ему махнуть на Джеки рукой. Немного надавив на них, Дино услышал то, что хотел: что надо пытаться и дальше вымаливать прощение и заверять ее в своей любви. И он начал атаковать ее электронными письмами, но после того как получил в ответ угрозу, что все его дальнейшие послания будут тут же стерты, оставил эти тщетные попытки. Несколько раз он пробовал звонить ей. На мобильный она никогда не отвечала, и после пары довольно неприятных разговоров с ее мамой по телефону, Дино решил сдаться. У него просто не было больше сил для дальнейших унижений.

Становилось ясно: она не хочет его видеть. И не только она. Вся школа отвернулась от него. Даже люди, с которыми он никогда не был знаком, обращались с ним, как с последним дерьмом. И продавщицы в магазинах не выказывали к нему ни малейшего интереса. Он так привык к тому, что, когда они его обслуживали, они улыбались, шутили и болтали с ним, и воспринимал это как должное. Сейчас они молча пробивали ему чек и тут же поворачивались к следующему покупателю, как будто это был не Дино, а совершенно обычный и заурядный парень.

Его жизнь превратилась в настоящий кошмар. Но самым болезненным был не разрыв с Джеки, а то, что происходило между родителями. Их отношения напоминали спящего великана: то, что он раньше считал холмами и долинами, оказалось руками и ногами гиганта. Сейчас он проснулся, и от всех домиков и дорожек, которые он создал за эти несколько лет, не осталось и следа. Он и не подозревал, как сильно он зависит от родителей. Он воспринимал их как само собой разумеющееся, например, как свой собственный скелет.

Вопреки высокопарным словам его матери о доверии, было заметно, что они ни на секунду не поверили в то, что он ничего не крал. Пару дней он пытался их переубедить, но потом понял, что это бесполезно, и начал делать вид, что все произошло так, как они думают. Так было намного легче. В любом случае, если выбирать между кражей в магазине и настоящим преступлением, он выбрал бы первое. Он надеялся, что после его ареста родители отложат на какое-то время переезд отца. Но однажды он пришел домой из школы и увидел, как мать просматривает в газетах объявления о съеме квартир. Она даже имела наглость попросить его помочь ей. Он раскричался и заперся у себя в комнате. После этого эпизода он старался не оставаться в одной комнате с родителями. Он сердился на мать за то, что она разрушила мир, в котором он жил, и на отца – за то, что он это допустил и теперь ничего не может поделать.

Прежней спокойной жизни навсегда пришел конец. Дино выходил из комнаты тут же, как в нее входили мать или отец. Однажды мать попробовала поговорить с ним, но во время разговора он не проронил ни слова. В конце концов она взорвалась и стала кричать, швырять чашки о стену и стучать кулаком по столу. Дино был поражен: он и не подозревал, что его мать способна на такие бурные эмоции (если не считать того эпизода, когда он ее застукал вместе с Дейвом Шортом). Потом после этой сцены она рассыпалась в извинениях. Она сама не подозревала, что способна на такое, не говоря уже о том, что меньше всего хотела демонстрировать свой темперамент перед сыном. Дино хладнокровно выслушал извинения и удалился. Этот случай еще раз доказал ему, что с матерью лучше не иметь дела вовсе.

В среду у Дино не было никаких планов на вечер, он вернулся домой рано и обнаружил, что отец уже пришел с работы. Он приготовил для Дино чай с бутербродом, поставил его на стол перед ним и сказал:

– Давай поговорим.

Несколько лет назад отец частенько делал для Дино бутерброды, когда его мать была на стажировке. Он клал на хлеб ветчину, смазывал ее горчицей и майонезом и накрывал листом салата. Дино успел забыть, как он любил эти бутеры!

– Ням-ням, – пробурчал он.

– Кто знает, если бы я чаще делал бутерброды и меньше работал, может, мне сейчас не пришлось бы уезжать из дома, – улыбнулся он. Его руки лежали на столе.

– Так о чем разговор? – проговорил Дино с набитым ртом.

– Обо всем. О тебе и обо мне, обо мне и о маме, о тебе и маме. О нас.

– Это она тебя заставила поговорить со мной?

– Мы до сих пор вместе решаем все вопросы. Сегодня я ушел с работы пораньше специально для того, чтобы нам все обсудить.

Дино чувствовал себя неуютно, хотя сам ждал этого разговора.

– Это надолго, а то мне надо делать уроки? – протянул он.

– Не знаю.

– Ну что ж, давай поговорим, – вздохнул Дино и откусил бутерброд.

– Итак, сперва… Ты знаешь, я не хотел, чтобы мы разъезжались…

– Почему вы тогда все-таки разъезжаетесь? – перебил его Дино.

– Послушай…

– Вы не должны этого делать!

– Послушай! Она больше меня не любит…

– А ты любишь ее?

– Ты меня не слушаешь!

– Ты любишь ее?

– Да.

– Тогда это все несправедливо!

– Дино, ты можешь меня послушать?

Дино вздохнул и стал дальше уплетать бутерброд.

– Ладно, давай, говори…

– Так, на чем я остановился? Наш брак подошел к концу, это очевидно. Она меня не любит, я не могу заставить ее опять полюбить меня. Она имеет право положить всему этому конец. Но я думаю… – И он повысил голос, потому что Дино хотел было опять перебить его. – Но я думаю, что она решила сделать это очень не вовремя… Не вовремя для всех…

– Для меня особенно!

– И для тебя тоже, – согласился Майк. – Я уверен, что она могла бы и подождать, дать нам еще один шанс. Но она… – Он хотел было сказать «не стала ждать», но это было бы слишком мягкой формулировкой. – Но она чувствует, что не может по-другому поступить. Когда я сейчас говорил тебе о бутербродах, это была не совсем шутка. Твоя мать делает все, что касается заботы о детях. Я занимаюсь своими обязанностями, их не так уж мало. Но она – твоя мать, и это – самое главное. Когда все рушится, то мама остается, а отец уходит. Если бы я ухаживал и следил за детьми, все было бы наоборот.

– Да уж, – ухмыльнулся Дино.

– Это делается в первую очередь ради детей. Мать сможет как следует о вас заботиться, – продолжил он.

– Так что, тебе придется довольствоваться малым?

– Да, – согласился он. – Она получит дом, детей и приличную долю моего ежемесячного дохода, я же – маленькую квартирку.

– Но – это несправедливо! Это – глупо! Это – неправильно! Разве не так?

– Может быть. А может, это – правильно. Конечно, это не совсем справедливо, но тут главное – дети. – Отец пожал плечами и улыбнулся. – Я не говорю, что мне все это нравится; и я не совсем согласен с тем, как именно твоя мать решила все это осуществить. Но раз уж мы оказались в такой ситуации, я думаю, что все должно быть именно так.

Дино не мог в это поверить.

– Это все какой-то обман! Она не имеет права так с тобой поступать!

Майк снова пожал плечами.

– Ты можешь поговорить с ней об этом!

– У меня нет выбора.

– Но ты можешь отказаться и никуда не переезжать!

– Дино, сейчас уже нет пути назад. Все это длилось многие годы, и вот, мы должны что-то предпринять. – Он замолчал, не зная, что еще сказать. В глубине души он не думал, что его жена была неправа; он был уверен, что она ведет себя, как настоящая сучка. Она могла бы подождать год. Мэту сейчас было всего лишь девять, он все еще был домашним ребенком, но при этом с сильным характером. Майк был уверен, что с ним все будет в порядке. Но он знал своего старшего сына, Дино, слишком хорошо. Дино был гораздо более ранимым. Кэт говорила, что она долгие годы терпела их брак, так что могла бы уж потерпеть еще год.

– Мужчины! – только и воскликнула она на это. – Вы всегда хотите еще!

– Посмотрим, что из этого получится, – обратился Майк к Дино. – Может, оставшись с вами одна, она поймет, что это не совсем то, чего она хотела. Но на сегодняшний день дело обстоит именно так: кто-то должен уйти, и этот «кто-то» явно не она. – Майк внимательно посмотрел на сына. – Ты можешь уйти вместе со мной, если хочешь.

– Правда?

– Тебе уже семнадцать. Ты должен решить сам. Мне бы очень хотелось, чтобы ты жил со мной. Правда, я не уверен, что это лучший для тебя вариант.

– Почему нет?

– Если ты останешься здесь, тебе ничего не придется менять. Но это полностью твой выбор. Мне будет приятно, если ты переедешь вместе со мной, мне было бы веселее. Но ради твоего благополучия я бы советовал тебе остаться.

Дино пообещал отцу, что подумает об этом, хотя про себя он уже все решил. Здесь был хороший, просторный дом, здесь было удобно. Он никуда не хотел уезжать.

Под конец разговора Дино уже не понимал, правильно ли поступает его отец или нет, но зато он знал, что именно тот намерен делать. И, как и его отец, он должен был как-то справиться с этой ситуацией, хотя она ему и не нравилась. Он собирался остаться, но при этом позаботиться о том, чтобы жизнь не казалась матери раем. В любом случае сейчас все стало ясно.

Через неделю произошло еще одно событие, которое обрадовало его. Как-то утром мать поднялась по лестнице и помахала перед ним письмом.

– На-ка, прочти это, – улыбнулась она ему.

Казалось, что в полиции прониклись ее речью. Мать подробно рассказала обо всем, что предшествовало аресту Дино; о семье, о школе и так далее. Служащий сочувственно слушал, но при этом оставался беспристрастным. «Это не в моей компетенции, – повторял он. – Дело уже передано в полицию». Кэт не сдавалась. Какой смысл арестовывать ее сына, когда тот, может, даже не совершал этого преступления, а ведь есть люди, постоянно ворующие в магазинах? И не кажется ли это слишком странным способом кражи – просто выйти из магазина с корзинкой товаров? Она может поклясться, что такого с Дино больше не приключится: ему преподали урок, который он запомнит на всю жизнь.

Служащий вежливо все выслушал и сказал, что обдумает ее слова. Она не расставалась с надеждой, что все образуется: например, Дино мог бы отделаться несколькими месяцами работы в какой-нибудь благотворительной организации.

Дино вскочил со стула и повис у матери на шее. Все разрешилось! Все теперь будет отлично! Никаких судов, процесса, никто не будет выставлять на всеобщее обозрение в качестве вещественных доказательств эти злополучные трусики! Красота!

– Я был уверен, что они подадут в суд! – воскликнул он, когда немного успокоился.

– Они бы так и сделали. Но ты примерный мальчик, и это сыграло главную роль. Один неверный шаг – и без суда не обойтись!

Ну, хотя бы эта проблема разрешилась! В это утро впервые за несколько недель Дино шел в школу с хорошим настроением. Жизнь налаживалась: суда не будет, он поговорил с отцом. Сейчас он уже был больше похож на самого себя.