Текст книги "Гравитация (ЛП)"
Автор книги: Мелисса Вест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
Джексон открывает дверь Т.П., придерживая её, так что мы можем пройти перед ним. Гретхен посылает мне взволнованный взгляд и кивает в его сторону.
– Я собираюсь… ммм… зайти,– произносит она. – Увидимся позже, Ари.
Я следую за ней, когда Джексон хватает меня за руку.
– Подожди.
– Да?
– Что-то не так?
– Ничего, – говорю я.
– Не похоже на «ничего».
Но прежде чем кто-то из нас может хоть что-то сказать, тренер Сандерс включает свет и кричит из задней двери:
– Тестирование проходит не здесь. Все переходим.
Как только мы выходим наружу, тренер выстраивает нас в линии напротив металлической полосы препятствий. Я слышала, она же используется на настоящих тренировках Оперативников, чтобы заставить их быстро думать, стоя на ногах. Я не знаю, с чем мы столкнёмся внутри, но уверена: что бы то ни было, оно будет включать в себя самые передовые формы моделирования, которые только Химики могут нам предоставить.
– Насколько вы знаете, – говорит тренер Сандерс. – Все вы прошли предыдущее испытание и были допущены к решающей части тестирования. Сегодня оценивается ваша находчивость и способность справляться с необычным оружием. Я не могу рассказать, с какими препятствиями вы столкнётесь, но советую вам, ожидать чего угодно и никому не доверять. Ваша задача – пройти всё за десять минут. Те, кто не будут на другой стороне через десять минут, будут дисквалифицированы.
– Мы все заходим одновременно? – спрашивает Маркус Уайлд, высокий и худенький мальчик, ещё один приемник Управляющих. Его отец – лидер Оперативников и исходя из его репутации, он такой же жёсткий, как и мой папа, поэтому я предполагаю, что он спрашивает для предотвращения недоразумений, которые могут дойти до его отца. Едва ли он знает, что подобные вопросы означают слабость.
И действительно, тренер Сандер посылает ему жёсткий взгляд.
– Разберёшься.
– Но… – произносит Лексис. – Как мы должны…
– Начали! – выкрикивает тренер.
Все ринулись к входу, все кроме меня. Я жду, пока все исчезнут, и только потом вхожу, не желая, чтобы кто-нибудь видел, каким путём я пойду. Как только я попадаю внутрь, рядом со мной раздаётся громкий удар, за которым следует несколько щелчков, я поворачиваюсь и вижу металлическую дверь, как раз на том месте, где мгновение назад был выход наружу.
Путей всего два: направо и налево. Я понятия не имею, куда идти, поэтому выбираю право, надеясь, что инстинкты меня не подведут. Я делаю глубокий вдох, успокаивая себя.
Я прислоняю руки к металлическим стенам по сторонам от меня, надавливаю, просто, чтобы увидеть, что может произойти. Но ничего не происходит. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что не откроются новые пути, которые запутают меня ещё больше. А плохо, потому что я приближаюсь к повороту, и все мои инстинкты говорят, что за ним опасность.
Я не могу вернуться. Да и вокруг меня нет ничего, кроме металла по сторонам. Так что, у меня нет выбора, только ринуться вперёд и встретиться с тем, что меня ждёт.
Я поворачиваю за угол на открытое пространство и вижу Оперативника, сидящего между двумя путями. Я тут же узнаю его. Лейн, или как-то так. Он стажёр отца, у него всегда самодовольное выражение лица. Он называет меня…
– Забавно видеть тебя здесь, Принцесса, – произносит Лейн. Я отхожу назад, мои глаза сосредоточены на двух путях, расположенных по бокам от него. Если я его вырублю, то не узнаю, каким путём пойти, а это значит, что он должен быть обездвижен, но при этом находиться в сознании. Мои глаза мечутся по открытому пространству. Здесь нет ничего кроме кустарников. Что я должна делать с… Ага! Я замечаю крошечный серебряный предмет слева от себя, он не больше перочинного ножа. Я понятия не имею, что это, но оно там не просто так. Я бросаюсь к нему в тот момент, когда Лейн практически хватает его, прежде чем свалить меня на землю. Я подскакиваю и принимаю устойчивую позицию. Он язвительно усмехается. Он знает, для чего это, и он знает, что я не имею ни малейшего понятия.
Лейн выпрямляется.
– Ты сильнее, чем выглядишь, я дам тебе это.
Он встаёт в позицию. У меня есть менее пяти секунд на понимание того, что это такое, прежде чем он атакует. Мои глаза проносятся по предмету. В нижней части выемка. Возможно… Я скольжу пальцем к углублению и нажимаю. За искрой следует жужжание. Это сенсорный тайзер3. Не может быть! Я думала, такие устройства – миф. Большинство тайзером восстанавливают мышечный контроль. Они блокируют все чувства, так что жертва не может видеть, слышать, осязать.
Я улыбаюсь ему.
– Ты даже не представляешь.
Я бегу вперёд, подпрыгиваю в воздухе и приземляюсь напротив него. Он бьёт меня в живот, заставляя тайзер вылететь из моих рук. Я тянусь за ним, но Лейн очень быстр, он тянет меня за волосы, оттягивая назад. Я наношу удар и бью в его сторону, двигаясь свободно и направляя кулак ему в лицо. Кровь льётся из его носа, улыбка впервые исчезает с его лица.
Я знаю, что это единственная возможность, которая у меня есть, поэтому я ударяю Лейна в грудь, в результате чего он откидывается назад, и бросаюсь за тайзером. Я уже близко, совсем близко, но затем – рывок, и я понимаю, что он тянет меня за ноги назад, назад, назад. Я глубже зарываюсь в землю, и без того маленькие ногти болезненно ломаются под давлением. Кончики моих пальцев слегка касаются металла и затем оборачиваются вокруг тайзера. Я поворачиваюсь в тот момент, когда Лейн собирается прыгнуть на меня, и направляю тайзер ему в грудь. Его тело бьётся в конвульсиях и трясётся, когда ток проходит через него.
– Какой путь? – командую я. Разряды тайзера будут усиливаться с каждым разом, пока он не упадёт в обморок. Первый разряд должен длиться лишь несколько секунд, чувства начинают блокироваться поочерёдно. Сейчас он может говорить, но не может двигаться. – Какой путь? – я кричу и тяну его руку к себе, приближая тайзер к его коже. Он вздрагивает. – Один, два…
– Хорошо, хорошо! Иди влево. Ты найдёшь ещё три пути. Тебе надо пройти через центральный. После этого идёшь налево, затем направо и затем снова налево. Ты встретишь ещё одну развилку. Правый путь ведёт наружу.
Я отпускаю его руку.
– Спасибо.
Его лицо становится серьёзным.
– Удачи. Ты такой боец, который нам нужен, если мы собираемся их победить.
Мои глаза расширяются. Их.
– Поспеши, у тебя осталось всего семь минут.
– Ещё раз спасибо, – я бегу по левому пути, осознавая, что, когда входила в лабиринт, солнце светило ярко, а сейчас все пути темны и тенисты. Я мысленно повторяю наставления Лейна снова и снова, поэтому моё тело движется на подсознательном уровне. Я не могу доверить своим глазам направлять меня прямо сейчас, мысли только тормозят естественную способность нашего тела выживать. Этому меня научил отец. Но он не научил меня, как с этим справляться.
Я останавливаюсь напротив группы детей, судя по их лицам, им около десяти лет, но они очень маленькие, размером с малышей. Они сидят на земле напротив центрального пути. Остальные две дорожки не заблокированы, но Лейн сказал выбрать ту, что в центре. Я отступаю, планирую бежать или перепрыгнуть через них, но кое-что слышу. Шёпот. Они шепчут, подзывая меня.
– Следуй за светом… следуй за светом, – повторяют они снова и снова.
Каким ещё светом? Мои глаза пробегают от дорожки вокруг открытого пространства. Здесь ничего нет, только странные дети и я.
В небе грохочет гром. Дети встают и указывают на что-то, их головы запрокинуты. Над нами сгущаются тёмные тучи, ударяет молния, и дети плачут. Их глаза отражают небо: чёрное, бесчувственное. Их лица изгибаются в дьявольских улыбках, в то время, как слёзы льются из глаз, смывая черноту. Они качают головами, словно в дезориентации, и начинают приближаться ко мне, называя меня по имени и маня к свету.
Я делаю неровный вдох. Это всего лишь часть теста. Я изучаю растительность, расположенную на стенах. Ничего, кроме листочков и палочек. Если первое тестирование включало в себя оружие, тогда, возможно, это природные ресурсы. Снова раздаётся гром. Головы детей поворачиваются кверху. Я наблюдаю за ними с любопытством, и вжимаюсь в стену справа от себя. Ударяет молния, и их голубые, зелёные и карие глаза становятся чёрными, словно художник раскрасил их радужные оболочки. Дети плачут, и чёрный смывается. Они скандируют моё имя, но на этот раз так, словно они не могут видеть меня. Проходит секунда, и все они поворачиваются лицом ко мне, призывая подойти к ним. Я изучаю их лица, глаза в течение полу секунды, собирая все кусочки вместе в своём сознании. Молния – дезориентация. Плач – ясность. Так что, если я права, молния каким-то образом ослепляет их.
Я жду грохота молнии и готовлюсь проверить свою теорию. Дети ютятся в западной части открытого пространства. Если я правильно рассчитала, и если мне повезёт, когда ударит молния, они не будут видеть меня, проскальзывающую мимо них. Гром утихает. Молния бьёт с оглушительным треском! Я бегу вокруг них, бросаясь в центральный проход, и падаю на четвереньки. Я поворачиваюсь, готовая сражаться, но дети не смотрят на меня, не зовут по имени. Они не видят ничего, кроме шторма.
Дрожь ползёт по спине, но я быстро отталкиваю её. У меня нет времени на страх.
Я следую указаниям Лейна, поворачиваю налево, затем направо, затем снова налево, прежде чем резко остановиться. Здесь два пути. Но дорогу блокирует не такой Оперативник, как Лейн или симулятор, как дети. Моему бегу препятствует Древний. Он стоит над двумя телами. С такого расстояния я не могу сказать, живы ли они. Он широко улыбается мне, скрещивая руки.
– Рад видеть тебя, Ари. Твоё имя станет весьма известным по возвращении домой.
Я опускаю на правый путь позади него. Выход близко, не более чем в десяти ярдах. Если бы я только могла пройти мимо него, уверена, я смогу это сделать, прежде чем он схватит меня. Он замечает мой взгляд и смеётся.
– Какая жалость.
Он бросается на меня. Спеша к дорожке, я уворачиваюсь от него, и как только достигаю порога, Джексон появляется со стороны входа. Его глаза округляются в ужасе, когда Древний ударяет меня сзади. Я падаю вперёд, но затем во мне что-то просыпается. Вены пульсируют, мышцы напрягаются, чувства обостряются. Древний хватает меня за руку, и я поворачиваюсь, направляя свою руку к его виску. Вообще-то, это нокаутирующий приём, но он, кажется, лишь теряет равновесие.
Я отступаю, чтобы вновь нанести удар, когда Джексон возникает между нами.
– Иди, – говорит он мне.
– Я…
– Иди!
На этот раз я не спорю. Я выхожу на поляну и оглядываюсь вокруг, ожидая увидеть других Древних или услышать сигналы тревоги, хоть что-нибудь. Но никаких препятствий нет. На секунду, я думаю вернуться обратно. Что, если здесь есть другие Древние? Что, если они ранят Гретхен или кого-нибудь другого? Мои глаза устремляются к Джексону, грудь напрягается, когда он скручивает Древнего, который говорит что-то неразборчивое.
– Кто отдал приказ? – командует Джексон. Древний смеётся, бежит к выходу и прыгает мимо меня в рощу позади поляны. Он исчезает.
Тренер Сандерс громко хлопает, когда видит нас.
– Прекрасная работа!
– Он не знает, – шепчет Джексон. – Никто не знает.
– Знает что? Что Древний нарушил тестирование?
– Да. Думаю, их направили прервать Оп-тестирование, – он осматривается, проверяя, нет ли никого рядом с ним. – Думаю, они хотели ослабить армию. Боюсь…
Мой телефон пищит, новое сообщение от мамы мигает на экране: «Сейчас же приходи домой. Это срочно».
Глава 14
Мама стоит в шаге от телевизора, прикрыв рот рукой. Её глаза приклеились к прямой трансляции атаки в деловом районе, затем ещё в двух городах, и прежде, чем я могу подумать, экран разделяется на десять частей.
Десять атак. Все сегодня. Все произошли одновременно.
Мама подходит ко мне, и мы обнимаем друг друга. Мы наблюдаем за атаками в тишине. Более пятидесяти людей погибло в течение десяти минут. Оперативники появляются из управленческих грузовиков на месте каждой атаки. Отсюда они выглядят слишком молодо. Они действительно юные: не старше двадцати пяти лет. Я никогда не понимала, почему в бой посылают молодых, но так всегда было и будет… если мы переживём это.
Стрельба, взрывы и крики вырывают меня из мыслей. Моё сердце пропускает удар, пока мы ждём, когда рассеется дым, ждём, чтобы увидеть, как много тел безжизненно лежит на земле, ждём, чтобы увидеть, чьи там тела: их или наши. Но мы не видим. Экран чернеет, а затем появляется сообщение о потере связи.
Входная дверь открылась и отец вошел в дом. Мы с мамой ждали, что он скажет об атаках. Его телефон зазвонил, когда он приблизился к нам, и отец поднял трубку. Несколько минут он кивает, а затем кладёт телефон обратно в кобуру.
– Они взорвали нашу внешнюю лабораторию. Всё наше исследование… Как они узнали? – произносит он, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– Какое исследование? – спрашивает мама.
Его голова резко поднимается.
– Композитная жизнь растений. Оно производит кислород и поглощает СО. Мы были готовы запустить финальную проверку. Как они узнали?
Композитная жизнь растений. Выходит, что слухи правдивы. Древние не только восходят от деревьев – они их и производят. Это объясняет существование посевных полей даже глухой зимой. Одно точно – они контролируют гораздо больше, чем я предполагала.
Снова звучит входная сигнализация, и Ло стремительно входит в комнату, лицо у него бледное и пустое.
– Всё в порядке? – спрашиваю я.
– Да, но можем мы… – он показывает жестом на внутренний дворик.
– Буквально секунду, Ари, – говорит мама, замечая, что мы уходим. – И далеко не уходи.
Я киваю и закрываю за нами двери во дворик. Когда мы поворачиваемся, то вижу Джексона и Маккензи. Ло делает выпад в их сторону, прежде чем я могу его остановить.
– Что вы здесь делаете?
Джексон начинает защищаться.
– Мы пытаемся помочь, Ло. Ты это знаешь.
– Я больше ничего не знаю, – Ло падает на стул. – Парочка Древних появилась возле моего дома, выжидая, подкрадываясь к нашему крыльцу. Я не подозревал маму, но что, если она это сделала?
Джексон качает головой.
– Не переживай, это было всего лишь представлением. Они хотели, чтобы все увидели их возможности. Они могут попасть к кому угодно, даже к президенту. Это тактика страха.
– Что ж, это работает, – говорю я. – Как предполагается, мы должны это остановить?
– Мы не можем сделать ничего, а он может, – Ло сердито смотрит на Джексона. – Пошли приказ. Ты знаешь, они тебя послушают.
– Меня? Я не Зевс. Приказы приходят сверху. Их никто не оспаривает. Единственное, что мы можем делать – реагировать. Нам нужна информация. Мне надо…
– Ты видел новости? – произносит Ло. – С чего бы нам с Ари пытаться остановить атаку против Древних? Это выглядит так, словно мы должны поддерживать восстание, а не стоять у него на пути.
Джексон переводит взгляд на меня, но я не могу ответить. Я согласна с Ло: мы не можем позволять им убивать наших людей. У нас с Ло есть ответственность. Мы – следующие лидеры. Люди могут быть слабым видом, но мы не можем сдаться без боя. Я скрещиваю руки, приготовившись высказаться, когда вмешивается Джексон.
– Вы так и не поняли, никто из вас. Это печально. И время истекает. Нам нужна стратегия. Сейчас.
Я иду к кромке леса, нуждаясь в дистанции для того, чтобы подумать. Кое-что здесь нелогично. Либо Джексон не знает всей ситуации, либо он что-то не договаривает. Я хочу ему доверять, и я, действительно, доверяю ему. Но я не доверяю Зевсу, который даёт Джексону указания. Я глубоко вдыхаю, когда слышу приближающиеся шаги. Ло подходит ко мне и оборачивает вокруг меня руку, смотря себе через плечо, прежде чем увести меня глубже в лес, за пределы слышимости наших потенциальных слушателей.
– Отказавшись от помощи, мы допустим войну. Я не могу это сделать, Ло.
– Я не уверен, что это так просто. И я убеждён, что передача им стратегии только ослабит нас ещё больше, и ничего более.
– Я знаю. Я начинаю сомневаться…
Шагов становится больше. Джексон.
– Сомневаться в чём? – выплёвывает он.
Я оборачиваюсь, всё моё разочарование выкипает на поверхность.
– Ничего из этого не имеет смысла! Почему мы должны отдавать вам стратегию? К чему хорошему это приведёт? Вы действительно думаете, что мы перестанем бороться прямо сейчас, когда вы убили наших людей? Мы не будем. Мы не успокоимся и не позволим вам победить.
Я вижу, как боль промелькнула на лице Джексона, но я не возьму свои слова обратно. Я не могу.
– Вы выбираете между выживанием и полным уничтожением вашего вида. Как вы не можете это увидеть? Это не честная борьба. Вы. Не можете. Выиграть.
Я начинаю углубляться в лес, так что ничего кроме деревьев и ветра не окружает нас.
– Возможно нет, – говорю я. – Но мы никогда не соглашались сотрудничать со своими врагами.
– Ты ненормальная? – кричит Джексон. – Ваш вид всегда сотрудничал со своими врагами. Они делали всё, в чём нуждались, чтобы выжить. В этом всё дело, Ари. Выживание. Не у кого больше силы или контроля. Я пытаюсь помочь вам остаться в живых.
– И откуда ты знаешь, что Зевс сдержит слово? Откуда ты знаешь, что он остановит атаки, узнав стратегию?
– Он всегда делает то, что говорит, как хорошее, так и плохое. Как минимум, он заслуживает доверие.
Ло становится напротив меня, приседая так, что теперь мы находимся на одном уровне глаз.
– Я ненавижу признавать это, но, Ари, я думаю, он прав. У нас будет время для борьбы. Но не уверен, что прямо сейчас. Нам надо давать Зевсу желаемое, тогда он остановиться. Затем мы решим, как двигаться дальше. Кроме того, у нас нет выбора. Это риск: сдержит он своё слово или ничего не сделает. В итоге, мы разорвёмся на части.
Если бы только я могла кричать. Ненавижу это. Я ненавижу этот план. Это идёт против цели моего существования, заставляя меня чувствовать, словно я сдаюсь, когда должна направлять войска в бой. Нас научили отдавать наши жизни, но как начать войну, если ты уже проиграл? Как отправлять людей на войну, когда они уже мертвы?
Я вздыхаю, долго и тяжело.
Я поворачиваюсь лицом к группе, смирившись со своим решением, потому что, как бы то ни было, я не тот человек, который берёт свои слова обратно. Слишком много вещей, которые надо рассмотреть, слишком много людей на грани риска, ничего не поделать, но надо продолжать двигаться дальше и надеяться на лучшее.
– Что я должна сделать? – говорю я.
Джексон поднимает взгляд, его злость и разочарование исчезают, как только он смотрит на моё лицо.
– Сделать то, что мы должны были сделать с самого начала. Разузнать стратегию.
Я киваю, чувствуя внезапную решительность, которую прежде никогда не ощущала. Потому что внутри я не уверена, что приняла правильное решение, помогая Джексону. Сейчас я знаю, что дело не столько в правильности решения, сколько в его важности, и я понимаю, что эта разница каким-то образом раскрепостила меня. Я восстановила контроль. И я готова делать то, что требуется для защиты своего вида.
Я останавливаю свой взгляд на Джексоне.
– Считай, это сделано.
Ло подходит и крепко меня обнимает.
– Ты можешь сделать это, – говорит он, прежде чем уйти, чтобы проверить свою маму. Я смотрю, как он удаляется, радуясь, что на моей стороне есть человек.
– Ты идёшь? – говорит Маккензи Джексону.
Он качает головой, ни разу не подняв взгляд, и я чувствую, как тяжёлые стены вокруг меня начинают понемногу разрушаться. Я не знаю, почему он оказывает на меня такой эффект. Мои глаза находят землю, и я пинаю грязь, оба из нас выглядят, как дети, отказывающиеся уступить первыми.
Маккензи направляется ко мне, её лицо полно негодования.
– Это не игра, человек. У нас здесь есть определённые роли. Наши люди, ваши люди, все рассчитывают, что мы это сделаем. Нет времени для этого… этого…
– О чём ты говоришь? – я практически кричу.
– Посмотри на него! – Маккензи указывает на Джексона. – Не видишь, что ты делаешь? Тебе всё равно?
Моя голова дёргается, слова покинули меня. Затем между нами становится Джексон, отодвигая Маккензи назад.
– Я в порядке, Кензи. Вернись к остальным. Оповести о наших находках.
– Но…
– Просто иди. Пожалуйста.
Боль заменяет злость, и за один прыжок она оказывается на соседнем дереве, исчезая с наших глаз.
И вот, мы остались наедине, Джексон и я, смотря друг на друга, и оба неуверенные в том, что сказать дальше. Я иду назад по направлению к дому, зная, что не должна задерживаться после того, как мама позовёт меня изнутри, и сажусь на качели, подвешенные под крышей.
Джексон останавливается напротив меня, достаточно близко, чтобы, наши колени соприкоснулись.
– Что сегодня произошло? Прошлой ночью всё было хорошо. Что произошло? Дело в атаках? Тебе кажется, словно я… – он пропускает руку через волосы.
Я смотрю на него, полностью поглощенная.
– Нет. Это не то. Это… я не знаю. Я просто чувствую себя слишком неуверенно.
– Мы получим стратегию, Ари. Не переживай. Мы получим её.
Я прочищаю горло и смотрю в сторону.
– Причина не в этом.
Казалось, мгновение он обдумывал это, а затем опустился на колени напротив меня так, что теперь наши глаза находились на одном уровне.
– Я помню, когда это произошло, – говорит он, проводя пальцем по большому шраму на моём левом колене. – Тебе было десять, и ты беспечно подошла к краю кровати с надетыми носками. Ты поскользнулась и стесала коленку об угол кровати.
– Как ты…?
– Пять швов, если я помню, – он поднимает брови.
– Но они были бесполезны, потому что утром все прошло. Я сказала своей маме, что у меня есть супер способности. Она позволила мне притворяться, будто я лечу её всю оставшуюся неделю, – улыбаюсь я мысленно, и понимаю. – Это был ты, не так ли?
– И этот, – говорит он, указывая на крошечный шрамик на моей брови. – Случилось год назад. Он беспокоил меня. Что ты делала на крыше? Ты поскользнулась и упала на большой дуб где-то здесь. Ты могла что-нибудь сломать, но обошлась лишь глубокой раной на руке.
– Почему ты это делал? Я имею в виду, лечил меня.
– Я всегда приглядывал за тобой.
Несколько долгих секунд мы смотрим друг на друга, не зная, что ещё сказать. Война заваривается вокруг, связывая нас вместе, единственных людей, способных все остановить.